В посмертии и после.

Появление в больнице Кон Сын Така, а точнее, раскрытие, благодаря доктору Ча — которого Хун Гиль, вообще-то, недолюбливал, ведь именно этот зазнайка от мира медицины когда-то просто оставил их всех пролёживать койки в реанимации, перестав даже подходить на осмотрах, — способности богатенького интерна и будущего главы клиники видеть призраков, дало им новую надежду. Пусть вселяться в его тело мог только доктор Ча — призраки были рады уже тому, что он мог выполнить их желания за пределами больницы. Например, сообщить жене Гук Чана, что она неправильно готовит их фирменное печенье, из-за чего бизнес и оказался на грани катастрофы. Принести Хун Гилю диск с записью той самой дорамы, где он сыграл свою первую и единственную главную роль. И раздобыть ту самую книгу французского исследователя, которая так нужна была Бо Ми для подтверждения — или хотя бы уточнения — её теории о неправильном, искажённом за давностью лет, понимании легенды о соулмейтах. Доктор Ча к их компании примкнул не сразу: некоторое время он просто шарахался от призрачных обитателей больницы. И Хун Гиль даже готов признать, что они сами в этом виноваты: здорово напугали его своей агрессией, когда он только появился и даже не совсем осознавал своё новое положение. Однако, благодаря сжалившейся над доктором Бо Ми, его всё-таки приняли в тесный круг. К тому же, узнав тему исследований девушки, он воодушевился, хотя и сохранил изрядную долю скептицизма: — Даже если вы докажете, что ни о каком узнавании соулмейта в момент клинической смерти речи никогда не шло, многие подростки, да и романтические глупцы постарше, всё равно будут цепляться за удобную им версию, заявляя что-то вроде «времена изменились, связь эволюционировала» и всё наподобие. Им так просто удобнее жить и проще умирать, — пожал он плечами. — Однако, если хотя бы один идиот задумается о возможности ничего не узнать, лишь оставив предназначенного тебе человека осознавать, что свою идеальную пару он так никогда и не встретит, либо, чего доброго, последует за умершим… то, чтобы избежать таких случаев, подобные исследования просто необходимы! — Я вот никогда не задумывался об этой связи, — тут же заявил Ко Сын Так, даже телефон «для прикрытия» не вытащив: учитывая, в каком отдалённом уголке больницы они собрались, отследить их здесь было просто некому. — Если мне хорошо с кем-то, какая разница, кто там решил, что мне нужно быть совсем с другим человеком? Книгу он принёс через пару дней: найти её в Сеуле оказалось непросто. Вдобавок, перевода не существовало: Сын Так нашёл её в одном из самых больших книжных магазинов, в разделе иностранной литературы, на французском языке. К счастью, Бо Ми, мечтавшая побывать во Франции, язык знала в совершенстве. — Кофе, — Сын Так закупил напитки на всех. Теперь, хотя бы, не приходилось ждать, когда придёт та самая медсестра или интерн, который предпочитает такой же напиток, как ты. И погружаются в философский труд европейского учёного. Все, кроме Хун Гиля: он просто любовался Бо Ми, которая напряжённо шевелила губами, сперва читая фразу на французском, и лишь потом переводя её на корейский… Увлечённая, она совершенно не обратила внимания, что её кофе давно остыл. Да и сам Хун Гиль забыл о напитке, едва взяв стаканчик в руки. Автор труда действительно проделал колоссальную работу. Он побывал в Африке и Южной Америке, изучил свидетельства местных племён, их версии легенды и якобы подтверждающие её случаи. и сделал неожиданный вывод: — В большинстве народов, живущих по законам первобытного общества, почти все люди утверждают, что видели своих соулмейтов, когда умирали. Например, в одном из племён Кот Д’Ивуара юноши и девушки в день совершеннолетия должны выпить особый напиток, вводящий их в состояние летаргического сна. Считается, что соулмейт почувствует это и найдёт способ прийти к «умершему»… — Так, это явно опасный и наверняка незаконный для большинства прогрессивных стран способ, — Ко Сын Так, нагло отлынивавший от работы ради такого увлекательного обсуждения, перебил Бо Ми. Отхлебнул из своего стаканчика кофе и поморщился: — Как быстро остывает! — Это мы засиделись, — вздохнула Бо Ми, закрывая книгу. — Забыли, что живым надо отдыхать… Ко Сын Так, единственный живой среди них, явно собирался что-то возразить, но вместо этого широко зевнул. — Ладно, — сдался он. — Но только потом вы мне всё расскажете! Призраки едва ли не хором заверили, что изложат ему наутро все подробности. — А знаете, — Ча Ён Мин заговорил едва ли не впервые с того момента, как его допустили к общему делу, — ведь у древних… не у всех, конечно, но у многих, существовало убеждение, что сон — это такая маленькая смерть, во время которой душа человека покидает тело и отправляется… куда-то. К этому было очень удобно привязать теорию о проявлении связи после сна, то есть, смерти. И посмотрите: сюжет очень многих сказок в то же Европе начинается с того, что героиня засыпает! — Точно, — вырвалось у Хун Гиля. — Белоснежка, например, или Спящая красавица… — Но эту теорию нужно тщательно проверить и перепроверить, а уж потом объявлять результаты исследований официально… Мне кажется, или призрачный кофе остывает быстрее настоящего? — Кажется, — успокоил возмущённого мужчину Тесс. — А во теорию можно и проверить… Вот только для этого нужны совсем другие книги. И Сын Так их приносит… Остывший кофе, оказывается, ни капли не хуже горячего, если хочешь сделать глоток, а выбирать не из чего. Они продолжают штудировать литературу, повествующую о зарождениях верований древних людей: в соулмейтов и легенду, в «смертельный» сон, в обязательное «увижу или услышу его/её»… — Кстати, в последнее время набирает силу какое-то молодёжное движение с названием вроде «Выбираю самостоятельно!» или что-то наподобие, — Ко Сын Така от них отрывали лишь обязанности интерна (в эти моменты его всегда сопровождал доктор Ча, и тогда Хун Гилю становилось чуточку легче дышать). Популярность какой-то дорамы, где героиня выбрала того, с кем хотела встречаться сама, а не навязанного судьбой       парня, вновь заставила обсуждать тему соулмейтов весь мир! — Может быть, это моя? — вырвалоь у Хун Гиля, и он торопливо пояснил: — Ну, я не то. чтобы сильно известным актёром был, да и забыли меня наверняка за эти три года… Но главную роль я сыграл в дораме именно по такому сюжету… Называется Casus belli, — он помахал перед присутствующими диском с той самой дорамой. Телевизоров в больнице имелось несколько — в том числе и в кабинете Сын Така, где им точно никто бы не помешал. — Сколько же времени я не смотрела дорамы? — вздохнула Бо Ми. — Включайте скорее! Хун Гиля почти трясло от волнения. Он понятия не имел, как приняли дорамы в Корее и мире, хотя, судя по словам Сын Така, её как минимум обсуждали в Корее, и как максимум, показывали за границей. Однако именно собравшиеся здесь и сейчас призраки и один-единственный живой человек станут для самого Хун Гиля и первыми зрителями, и главными критиками… Он очеь надеялся, что Бо Ми понравится сюжет.