Темнее всего под фонарём

      Ещё она не помогала гоблинам. Сначала один объявляет, что желает убить её, затем другие исполняют приказ, а теперь третий просит помощи. Если так подумать, то это самое настоящее сумасшествие. Жизнь Морганы похожа на ураган эмоций, на вихрь не складывающихся между собой событий. Что привело к этой точке? Как она оказалась в таких обстоятельствах? О’Райли поджимает губы.       — Я не могу вам помочь.       «Не могу» — не то слово. Она не хочет помогать. И не потому что Моргана вредная сама по себе. Ей просто это не нужно. В голову лезет всякое безобразие: ее заманят в ловушку, приведут к самому главному — Ранроку — и она откажется болтающейся на самом-самом краю. Пока Моргана не готова отправиться на смерть.       — Сирона сказала, что вы талантливая волшебница и…       — Сирона меня совсем не знает, а вот вы, возможно, точно знаете, что Ранрок меня ищет. Так что я не собираюсь нырять с головой в омут и подставляться. Уходите лучше, пока я не…       — Не закричали?       Разумеется, глупо кричать, находясь близь такого сомнительного заведения. Но там же есть Бентлей, уж он то вряд ли её бросит в беде. Это же Бентлей, может он и выглядит, как равнодушный до всех и каждого человек, но вряд ли он будет стоять в стороне. Однако, полагаться на почти невозможную помощь не стоит. И потому Моргана не игнорируя здравомыслия, лишь делает шаг в сторону.       — Не считаю разумным звать на помощь. Я справлялась с такими, как вы. Не сложно будет справиться и сейчас.       Старый гоблин недовольно, но весьма саркастично усмехается. Моргана задирает подбородок и морщится, не скрывая своего отвращения. Сложно хорошо относиться к тем, из-за кого она чуть не погибла. А Моргана не сомневается — именно гоблины натравили дракона на карету, в которой она добиралась до школы. И хотя основной целью О`Райли не была, она чуть не умерла — это уже не мало.       — Что вам нужно? Какая помощь? — Моргана поджимает губы. В конечном счёте, она всё же пришла сюда для того, чтобы узнать. И будет полезным, если у неё появятся некоторые сведения о планах гоблинов, а соглашаться или нет — она всегда может подумать.       — Не слишком большая, и вас это не затруднит, если вы действительно так способны, как при столкновении с троллем. Но прежде чем я вам всё расскажу, стоит ведь… назвать цену вашей помощи. Возможно, у меня будет информация, которая поможет нам обоим. Я знаю способ, как выведать у Ранрока его планы.       Моргана вскидывает бровь. Неужели кто-то готов ей рассказать о планах Ранрока, да ещё и не боится сделать это сейчас? Глупо доверять вот так вот слепо, однако, Моргана и не собирается этого делать.       — Я слушаю.       Гоблин пожёвывает нижнюю губу, и О`Райли может разглядеть его острые гнилые зубы, неровный, совсем неровный ряд. И как только в магическом мире вообще могли появиться столь уродливые создания. А потом на ум приходят фестралы — и О`Райли хмыкает. Мир полнится просто отвратительными созданиями.       — Много лет назад одна мерзкая ведьма украла священную реликвию гоблинов. Ходят слухи, что теперь эта реликвия лежит в саркофаге в гробнице той самой ведьмы, и попасть туда может только волшебник, — гоблин делает паузу. — Мы с Ранроком разругались уже очень давно. Возможно, эта реликвия поможет нам наладить отношения.              Моргане не чудится, волосы на затылке у неё шевелятся от глупости предложения. Втереться в доверие Ранроку с помощью какой-то безделушки? Она просто не готова так рисковать. Хотя, быть может, Ранрок не слишком умён. Или эта реликвия чрезвычайно важная для него. Но если в нём есть какая-то сила, то Моргана буквально вложит ему в руку оружие и сделает его сильнее. О`Райли колеблется. Она кусает щеку. Думает. И гоблин смотрит на неё не то с недоверием, не то с настороженностью. Он, кажется, уверен, что она ему откажет.       — Как вас зовут? — Моргана убирает волшебную палочку.       — Лодгок.       — Я помогу вам, Лодгок, но если я узнаю, что всё это вы делаете только для того, чтобы подставить меня — вам несдобровать.       О`Райли протягивает гоблину ладонь. Она не снимает перчатки, но, кажется, Лодгоку это и не важно. Он пожимает руку Морганы, взявшись за неё двумя своими крупными рукам с длинными когтями.       — Но не сегодня. И не сейчас.       Ей нужно подумать, немного подготовиться. Она уже поняла, что в юбке точно не полезет ни в какие гробницы и подземелья — с неё хватит, больше она не хочет валяться в грязи в школьной форме.       — Я понимаю. Но не думайте слишком долго, каждый день у нас на счету, Ранкрок замыслил что-то чрезвычайно опасное.       — И в этом ему помогают в том числе волшебники.       — Да, Виктор Руквуд. И они удивительно спелись.       Громко хлопает дверь. Та самая за углом — чёрный выход, Моргана вздрагивает и шарахается в сторону за бочку. Лодгок удивительно проворно убегает, толком и не попрощавшись, Моргана только и видит, как он ныряет за здание, а потом скрывается за низким каменным заборчиком.       — Благодарю вас, но впредь мне хотелось бы платить меньше.       Моргана узнаёт голос Бентлея Кеннета и выглядывает из-за бочки. Она высовывается из-за угла, не слишком сильно, чтобы её не заметили. Кеннет прячет под пальто свёрток, а высокий волшебник с закрытым маской лицом стоит рядом с ним, пересчитывая деньги. Кто-то ведёт какие-то дела со студентами? Быть может, Кеннет не выглядит, как студент, однако он слишком молод.       — Меньше — ищите другого поставщика. Но не будем задерживаться.       Неизвестный волшебник поправляет пурпурную мантию и направляется прочь, в отличие от Кеннета, тот вытаскивает из-под пальто трубку и коробочку. засыпает немного табака в чашу. Она думает, что он достанет палочку, чтобы поджечь, но в руках у него появляются длинные спички. Маленький язычок пламени появляется на кончике. Кеннет поджигает табак, прикрывая трубку ладонью. Тушит спичку и разворачивается в сторону пирса.       Если он и удивлён, что Моргана так нагло подсматривает, то виду совсем не подаёт. Кеннет вытаскивает трубку изо рта не успев толково затянуться.       — Давно наблюдаешь за всем? Могла бы из вежливости показаться. Полагаю, у тебя есть вопрос. Но я тебя опережу. Что ты здесь делаешь?       — Разве я обязана об этом рассказывать?       — Только потому что я староста. А вот я совсем не обязан буду отвечать тебе на этот вопрос, — Кеннет подходит к Моргане. Обходит её и очень спокойно садится на скамейку, приглашая О`Райли опуститься рядом.       — Просто гуляла и забрела сюда. Красивое место.       Моргана садится рядом с Кеннетом и складывает ладони на коленях в неизменной привычке. Бентлей кивает. И это даже необычно, он не пытается докопаться до сути, принимает тот факт, что Моргана может ему врать.       — В окрестностях Хогвартса много красивых мест. Это одно из таких, хотя мне совсем не нравится, что рядом находится «Кабанья голова».       Табак приятно потрескивает, серый дым тянется вверх. Моргана склоняет голову на бок.       — Я ещё мало где была. Чаще гуляю возле озера.       — С Астрономической башни открывается красивый вид на округу. Когда выпадет снег будет особенно чудесно, и я обязательно это тебе покажу.       Неглядя, Бентлей протягивает трубку.       — Разве в школе можно курить?       — А мы разве в школе?       Справедливый вопрос. О`Райли берёт трубку, белые перчатки почти сразу пачкаются об обугленный краешек. Она знает, что такое табак. Отец пристрастился к нему уже очень давно, со временем подтянулся и Эйдан. Но вот Кайджел уверенно отказывался постоянно. Наверное, это было просто не для него. Моргана касается губами мундштука, втягивает дым. Он забивается не в лёгкие, а в горло и О`Райли закашливается, сразу же отдавая Кеннету трубку. Бентлей посмеивается.       — Какой пример я тебе подаю. Твой отец явно будет ругаться, если об этом узнает.       — Плохо справляешься с обязанностями старосты, — прокашлявшись произносит Моргана.       — Иногда я тоже могу что-то упускать. И что-то себе позволить. Не всем же быть идеальными.       — Но ты же именно такой.       — Приятно, что ты так думаешь. Ты редко делаешь комплименты.       Ещё некоторое время они сидят на скамейке и смотрят на воду, пока Бентлей докуривает. Он вытряхивает пепел себе под ноги, несколько раз стучит об край лавки и убирает трубку под пальто. Настолько простым и отточенным движением он делает это, что, однако, совсем не умаляет любопытства Морганы — изящество в каждом действии. Кеннет протягивает ей ладонь и О`Райли опускает на неё руку. Поднявшись со скамьи, она берёт Бентлея под локоть.       — Только не будем расстраивать Себастьяна. Пройдём не через главный вход в школу. А то ещё подумает, что мы с тобой отправились на прогулку в неположенное время.       Моргана закатывает глаза. И всё же ей нравится эта саркастичная шутка Бентлея. Себастьяну не должно быть никакого дела до того, чем она занимается в свободное от учёбы время.       Кеннет ведёт О`Райли обходным путём. И вот земля под ногами уже сменяется округлой галькой, а перед глазами появляется гладь озера, в которой отражается солнце, клонящееся к закату. Ярко багровые пятна словно кистью размазаны по темнеющему полотну. Этот вид нравится Моргане и она молча останавливает Бентлея, чтобы задержаться и немного полюбоваться красивым пейзажем.

***

      Мысли о странной встрече с гоблином не покидают Моргану на протяжении двух дней. Чтобы не забыть все его слова, она записала их в дневник и теперь при любой удобной возможности пересматривает. Лодгок — имя и ничего больше. Моргана даже не уверена, что у гоблинов вообще бывают фамилии. Сомнительное дело довериться кому-то подобному, но Моргана просто не может попросить совета ни у кого из своего окружения: студенты Слизерина оказались удивительно единодушны в своем презрении к гоблинам и любой разговор о них почти всегда заканчивается выводом, что от всех гоблинов желательно изолироваться, а магической Британии срочно нужно менять банковскую систему. Вот она политика от тех, кому в ней, быть может, когда-то придётся принять участие.       Моргана захлопывает дневник, когда чувствует, что за спиной у неё кто-то стоит. Она оборачивается, прижимая кожаную тетрадь ладонью к столу.       — Да успокойся, я терпеть не могу читать чужие письма и записи. Я все еще не всегда понимаю ваши сокращения, — за ней стоит Натсай. И первое, о чём думает Моргана, что она успела прочитать. Однако…       — Я пишу на гэльском.       — Тем более, я вообще не уверена, что смогу хоть слово разобрать. Разрешишь сесть с тобой?       Может она и не хочет, чтобы с ней кто-то рядом сидел, но вежливость и некоторая учтивость не позволяют Моргане отказать. Она кивает и отодвигает вещи со стола, перекладывая на другую половину. В этой части библиотеки почти всегда безлюдно, мало кому нравится сидеть рядом с портретами. Особенно когда знаешь, что потом они все будут обсуждать между собой твои секреты. Особенно благородный сэр, чье имя Моргана не запомнила, оказался необычайно докучлив. Но после того, как она пригрозила ему снять и повесить его лицом к стене, он стал чуть тише и работать стало спокойнее.       — Как тебе домашняя работа по ЗОТИ? Или вы, слизеринцы, отрицаете важность этого предмета? Вам бы больше по душе пришлось, если бы мы изучали тёмные искусства.       Моргана хмыкает. По правде говоря, с недавних пор она согласна с этим высказыванием. Любознательность и очарованность Себастьяна заклинаниями основателя Слизерина влияют и на неё. Раньше она никогда за собой этого не замечала, однако, это даже к лучшему: место меняет людей.       — Уж лучше заклинания, чем конспекты и сочинения на три свитка. Но, полагаю, ты слишком меня переоцениваешь. Ничем подобным я не занимаюсь, дружба с Сэллоу ничего не значит.       Если бы это было правдой, она бы не стала об этом говорить. Но благо Натсай не обращает внимания. Не стоит думать, что она совсем этого не слышит, однако, сейчас совсем не делает на этом акцента. О’Райли открывает дневник, пролистывает в начало. Каждый учебный год начинается с новой тетради, но в этот раз она начала вести его немного заранее. С момента, как увидела сгоревший особняк, который отцу ещё предстояло отстроить заново. В углу страницы она даже зарисовала этот примечательный момент, зарисовала позднее и лицо профессора Фига, когда они только познакомились. Много событий, много заметок, а что ещё будет впереди?       — Почему ты решила сесть со мной? В библиотеке полно свободных столов.       — Потому что нахожу с тобой единение. Ты такая же одинокая, как и я в первое время в Хогвартсе. К тому же, я не считаю, что тот факт, что мы на разных факультетах, должен препятствовать нашему общению.       Моргана весьма удивлённо смотрит на Натсай. Она поджимает губы и решает промолчать о том, что с такими, как она никто не хочет водить дружбу не потому что она может быть с другого факультета. Но мир такой странный, всё меньше и меньше людей, похожих на Натсай, остаются в рабстве. Всего каких-то тридцать лет прошло, и всё же к темнокожим волшебникам многие относятся столь же пренебрежительно, как и к домашним эльфам.       — Знаешь, не думаю, что нам вообще стоит разговаривать. Мы не сможем стать друзьями. Не стоит обнадёживать себя, — О`Райли хмыкает. Она крепче стискивает пальцами перо и переворачивает до последней исписанной страницы.       — Ты невероятно колючая и отстранённая. Почему? Если люди пытаются наладить отношения с тобой, то почему бы не попробовать с ними хотя бы немного пообщаться. Никогда не понимала вас — американцев.       — Я не из Америки, я родилась здесь. И моя родина — Ирландия.       Натсай кивает, но Моргана замечает, что смотрит она совсем не на неё, а на рисунок на последней странице — тень Хогвартса и профиль Кеннета, который Моргана дорисовывала уже позднее по памяти. И на рисунке он выглядит чуть менее строгим, даже каким-то расслабленным.       — Только попробуй что-то спросить, Онай. Тебе не понравится ответ.       — Ну, ты же шантажировала Крессиду на прошлой неделе выдержками из её дневника. Эти визги весь холл слышал.       Да подумаешь Крессида — глупая и мерзкая девица, которая заслужила такое к себе отношение. Моргана хмурится, готовая вступиться за саму себя. Но Натсай, кажется, быстро понимает, что ситуация начинает приобретать не самые хорошие обороты, потому просто утыкается в учебник, открыв его по закладке.       — Ты красиво рисуешь. Думаю, у тебя бы получались великолепные портреты. Жаль, что у нас нет внеучебных занятий по чему-то такому. Хор — да, но я бы попробовала что-нибудь похожее на рисование. Знаешь, писать портреты — это успокаивает. Когда мама злится, она вычерчивает руны. Ей нужно выписать порядка двадцати, чтобы взять себя в руки.       — Только не проси меня чему-то тебя научить. Мне хватает и занятий по алхимии с Себастьяном, — О`Райли ведёт пальцем по краю портрета, размазывая чужое имя, которым она непредусмотрительно подписала набросок.

***

      Тридцать первое октября — день холодный и мерзкий. Дождь с самой ночи льёт стеной и Моргана недовольно поглядывает на него из окна комнаты для занятий на первом этаже. В подземелье совсем сыро, один из коридоров затопило, но смотритель Мунн совсем не торопится хоть как-то решать проблему.       — Уверен, что сегодня куда-то стоит выбираться? Погода совсем не лётная. А идти мы будем слишком долго. Не хотелось бы ковыряться в темноте, а потом возвращаться поздно.       Моргана оборачивается на Себастьяна и замечает, как он убирает в сумку записи Салазара. Наверное, не лучшее решение таскать нечто подобное с собой везде. Рукопись может пострадать и ценные знания уже не достанутся никому.       — Если до обеда не прекратится, отложим на другой раз. Сам не хочу копаться в грязи.       Ну, хотя бы у них один взгляд. Даже не смотря на насмешку, Себастьян не торопится делать всё любыми способами и любыми путями. По крайней мере, он не волочит её за собой в сырое и неприятное место. И это её радует.       — Жаль только на пир не попадём.       — Если нас не исключат за наши выходки, а отец не заберёт тебя и не отправит обратно в Америку, в следующем году обязательно будем есть тыквенный пирог со всеми. А пока…       — Что ты сказал Оминису? Он так просто нас отпустил и не навязал свою компанию.       — Он ничего не знает. Пока думает, что мы тратим время на дополнительные занятия по алхимии. Пусть пока всё так и остаётся.       И как только Мракс вообще верит в то, что они ему говорят. Может, только потому, что он считает их друзьями. Тогда обманывать друга ещё хуже, чем просто врать. Впрочем, не делать то, что хочется тебе тоже обман лучшего друга — самого себя.

***

      Всё складывается наилучшим образом, погода, словно зная об их замыслах, улучшилась. Настолько, насколько это вообще возможно в ноябре. И всё равно Моргана поправляет на себе курту из плотной кожи, да затягивает потуже декоративный ремень — практичности от него никакой, но серебряные пряжки особенно хорошо блестят на свету. И хотя отец всегда раздражается, едва стоит Моргане надеть её, именно он прислал вместе с вещами куртку. Может, конечно, это сделал и не отец, ведь куртка единственная вещь, получившая одобрение Эйдана, но подобную мысль Моргана исключает.       — Полетим на одной метле?       — Нет, точно нет, — отзывается Моргана, опуская на глаза лётные очки — неудобные, но если начнётся дождь, хотя бы не зальёт глаза. О`Райли удобнее перехватывает метлу с гравировкой вдоль рукояти и закидывает её на плечи, направляясь в сторону дорожки, ведущей к Чёрному озеру. Лучшей площадкой для взлёта стало бы поле для квиддича, но за неимением — куда ближе.       — Разве у тебя есть метла? Если бы ты сказала, в прошлый раз не пришлось бы трястись на моей. Она явно лучше.       — Это не моя. Отец запрещает мне летать, считает, что я больше не гожусь. Что весьма жестоко. Тоже мне, всего лишь потеряла один глаз.       Если не шутить, то можно сойти с ума, зная, как к твоему уродству относятся посторонние люди.       — Не похоже, чтобы ты взяла её в той каморке с мётлами, которые предоставляют первокурсникам. И в чём-то твой отец прав.       — Я сдавала квалификационный экзамен по полётам в прошлом году, — хмыкает Моргана, — за компанию с Эйданом. Удостоверение мне не выдавали, но я сдала лучше него. К тому же, я была охотником в команде по квиддичу у себя в школе.       Себастьян кивает, примирительно улыбаясь.       — Я же не знал, что ты такая способная и одаренная: квиддич, тёмная магия, таинственный дар. Даже чувствую себя скучным на твоём фоне, как второстепенный герой в истории. Тяжело с вами, избранными.       О`Райли только и закатывает глаза.       — Метлу Кеннет одолжил. Сказал не мозолить ему глаза и не свалиться в озеро.       — Кеннет? И с чего бы он такой великодушный.       — Не знаю, но разве это имеет значение? Потом узнаю, что он попросит взамен.       — Сделка с дьяволом, как говорят некоторые магглы.              — Такая себе сделка. Если я правильно помню, у дьявола можно было попросить нечто больше, чем просто метлу.       Себастьян смеется, а Моргана не скрывает улыбки. Они сходят с дорожки, выходят к широкому берегу, не заботясь о том, что их хоть кто-то может заметить. Ничего необычного. Моргана опускает метлу, перехватывает её удобнее и, прежде чем оттолкнуться ногами от земли, поправляет перчатки. В этот раз она решила хорошо позаботиться о себе. И если уж им придётся залезть в какое-нибудь неприятное дерьмо.       Дав отмашку, Моргана взлетает раньше Себастьяна. Они не договаривались на гонку, но ведь всегда приятно устроить нечто подобное, когда ты азартный человек. Однако, она знает, что в любом случае обгонит Сэллоу. Хотя бы потому что «Серебряная стрела» — одна из лучших метел, по крайней мере даже в Америке ей владеют единицы. И не удивительно, что Кеннет владелец чего-то подобного.       Метла не вибрирует при взлете, не вибрирует и при наборе высоты. Плавно и легко, она почти идеально реагирует на закладываемый вираж. Моргана сдерживает ликующий крик и старается не улыбаться. Ей нравится это чувство, нравится парить над людьми и видеть внизу домики, рассыпанные мелкими бусинами.       Весь полет проходит не долго лишь из-за красоты меняющегося внизу пейзажа. Моргана пикирует вниз, тянет настолько долго, насколько может, чтобы пощекотать нервы. И в самый последний момент выравнивает метлу и приземляется, взрыв каблуками землю. Она успевает даже снять очки и расстегнуть пуговицы, пока Сэллоу только-только подлетает. Моргана опирается на низкий каменный забор, прислонив метлу рядом с собой.       — Да уж, тебя пока дождешься — состариться можно.       — Я даже приземлиться не успел, а ты уже…       — Ладно, ладно, только не начни плакать. К слову, я была первая.       Полёт вскружил голову и лёгкая заносчивость проявляется в ухмылках, полуулыбках и подколках. Моргана светится от удовольствия и только то, что ей каждый раз напоминали о благовоспитанности и манерах, сейчас сдерживает в полной мере. Сэллоу приглаживает волосы, перекладывает метлу в левую руку и протягивает Моргане ладонь.       Он не так галантен, как Кеннет. И всё же ей приятно, не только держаться за руки.       — Сначала осмотрим окрестности особняка. Только это будет… тяжело.       — Замок не сильно разрушен, я же была там не так давно. Да, есть обгоревшая и развалившаяся половина, но нижний этаж уцелел, потому я не думаю, что это затруднит поиски.       — Дело не в этом, — Себастьян мрачнеет. И Моргане ясно, что дело касается Анны. Может, у неё и нет особых выдающихся способностей, но временами она способна видеть в Сэллоу то, что не видят другие.       — Дело в Анне, я понимаю.       Всё хорошее настроение смывает волной. Весь оставшийся путь до развалин Моргана предпочитает пройти молча, не задавая вопросов и не пытаясь подобрать тему разговора. Анна — скользкая дорожка беседы и она почти никогда не ведёт к чему-то хорошему.       Руины поместья показались вдалеке, но это не замок Руквудов и Моргана спешит сказать об этом Сэллоу:       — Я была в другом месте, когда проходила испытание. Это точно не поместье Руквудов. Больше похоже на какой-то дом…       — Не знаю, сколько себя помню, мы всегда считали это особняком Руквудов. Он выглядел хорошо до прошлого года.       До пожара. И в мыслях Морганы складывается мозаика. Сэллоу привёл её туда, где была проклята Анна.       — Проклятье, ты же знаешь, что некоторые места могут хранить следы заклинаний? Ты уверен, что нам стоит сюда лезть?! — Впервые голос Морганы сквозит открытым сомнением. Сэллоу хочет их обоих убить? Нет сомнений, рано или поздно они оба найдут то, что лишит их жизни, но хотелось бы, чтобы нечто такое произошло сильно похоже. — Это же здесь пострадала Анна?       — Да.       Ему нет причин её обманывать. Моргана понимает это и раздосадованная она, поджимает губы. Отступать сейчас уже нет смысла. Но тогда она не понимает, если это не особняк Руквудов, то что здесь можно искать? Следы прошлого? Звучит, как глупость. Выдохнув, О’Райли сворачивает с дорожки, поднимается по холму, чтобы оказаться поближе к развалинам. Метлу Бентлея она кладёт под доски, прикрывает понадежнее, чтобы никто не прибрал к рукам. Себастьян же так не делает, он просто ставит свою метлу у полуразрушенной стены.       — Давай сразу, что мы здесь ищем.       — То же, что год назад искали здесь гоблины. Подозреваю, что они ничего не смогли отыскать, потому что это дом волшебников. К тому же, в этом как раз может быть реликвия Салазара Слизерина.       Звучит не убедительно, но Моргана кивает и принимается осматриваться. Сразу понятно, что надо делать — искать лестницу в разрушенный или затопленный подвал, может, какую-то дыру, в которую можно пролезть. О’Райли обходит сломанные стены, переступают через обгоревшие балки. Но думает она не о лестнице под землю, а пытается отогнать угрюмые мысли о доме, в который не попадёт на рождественские каникулы. Себастьян же с большим энтузиазмом осматривается и разгребает завалы.       О’Райли щелкает пальцами, пинает носком камушек, оглядываясь по сторонам. Один только факт, что они ковыряются в руинах, где прокляли сестру Себастьяна отбивает ей весь энтузиазм.       — Так, выяснили, кто на самом деле проклял Анну? Не пойми меня неправильно, но неужели все бездействовали?       — Нет, — отзывается Себастьян, поднимая с помощью заклинания балку. — Тогда в развалинах пытались хоть что-то найти, да и тушили дом всем Фелдкрофтом. Это ни к чему не привело.       Кажется, что он лукавит, либо намеренно обманывает. Но Моргана просто продолжает бесцельно шариться в стенах разбитого дома до момента, пока Себастьян не выдаёт довольно радостное «нашел». О’Райли подходит к нему, под завалом он нашел вполовину опустившийся проход, слегка заваленный землёй. Очередная дыра, в которую ей приходится лезть. Она даже не дожидается, когда Сэллоу сам залезет, предпочитает спуститься первой. Она просовывает ноги в дыру, они не сразу касаются сломанного и раскуроченного пола. И все же Моргане удается встать в полный рост. Потолок касается макушки.       — Здесь можно пройти, — Моргана зажигает на конце палочки голубой огонёк. В конце коридора вполне себе большой проход и лестница. Кто-то до них сюда вообще спускался? О’Райли не уверена.       — Я иду, — Сэллоу спускается за ней, наготове он держит волшебную палочку. — Может, пропустишь?       — Нет, иначе мы тут застрянем.       Моргана направляется к проёму, пригибается, чтобы не зацепить волосами и не собрать всю грязь. Впереди — небольшое помещение, однако, хорошо сохранившееся. Почти не пострадало от пожара, если не считать пол, груду обугленной мебели уже порядком отсыревшей. В дальнем углу свалены ржавые дырявые котлы. Затхлый запах старых книг ударяет в нос. Гнилой подвал. Вряд ли они что-то тут найдут.       — Что-нибудь видишь?       — Нет, не вижу. Тут вообще ничего нет. Что могли тут искать гоблины? Нет, не исключаю, что в доме могло что-то быть, но, — Моргана делает паузу. Она замечает поодаль на разломанном стеллаже банку, от которой исходит слабое свечение.       Уже знакомое слабое свечение. Это отголосок древней магии, но что ему здесь делать?! Моргана подходит к стеллажу, пролетает между упавших балок. Она берет банку, совершенно пустую, но на её стенках остались следы.       — Здесь есть древняя магия. Это не простой дом.       Себастьян заметно приободряется.       — Может, гоблины использовали эту магию, чтобы проклясть Анну?! Тогда ты тем более сможешь снять с неё проклятье. Моргана, может, нам даже не придётся искать реликвию.       О’Райли морщится, не выпуская банку. Наведя на неё палочку, она шепчет заклинание и отправляет уже уменьшенный сосуд в карман. Она потом покажет эту банку профессору Рэкхему, быть может, он ей что-то объяснит.       — Себастьян, могут уйти годы, прежде чем я научусь хоть чему-то. Ты чрезмерно веришь в мои способности. Я ещё не разобрала книгу полностью, мне приходится продираться сквозь страницы. Я отрабатываю все постепенно, но ты поторапливаешь меня. Быстрее, быстрее, быстрее, но я не могу быстрее!       Она испытывает раздражение, нарастающее, накатывающее волной. Себастьян расценивает её, как инструмент. Просто тот самый инструмент, который должен починить его сестру. Моргана стискивает зубы.       — Эй, — Сэллоу берёт Моргану за руку, но она отдёргивает её. Глаза болезненно блестят. Уязвленное самолюбие призывает защищаться и дистанцироваться.       — Не трогай меня, — срывается на рык Моргана. Её порывистая ирландская натура иногда дает о себе знать. Например, в подобные моменты. Она поджимает губы, порывается уйти.       Но Себастьян перехватывает её. Обнимает за плечи и прижимает к себе. Совсем не лучший момент, что злит Моргану ещё больше.       — Хватит.       — Ты не инструмент. Не для меня, Моргана. Если ты не справляешься, мы обязательно придумаем что-то ещё. Понимаешь? Мне важна Анна, но если ты не можешь — я не могу тебя заставить.       — Хорошо… Хорошо, просто давай продолжим осматриваться. Анне нужна наша помощь. Не будем отвлекаться.