Темнее всего под фонарём

      За окном дождь. Характерно для конца октября. Хотя Моргана предпочла, чтобы светило солнышко. Ну ещё немного, ещё чуть чуть. Парочка деньков, в которые можно попрощаться с хорошей погодой до весны. О’Райли помахивает кончиком пера. Она уже законспектировала, что сочла нужным. И сейчас раздумывает, как будет лучше оформить эссе на два свитка о противодействии дементорам. И хотя профессор Гекат не сторонница изучения практической дисциплины путём бестолкового переписывания, сейчас её подменяет Эзоп Шарп, а он считает, что по этой теме им не помешает немного поразмыслить над счастливыми воспоминаниями своей жизни. Для борьбы с дементорами нужно что-то действительно мощное. Моргана царапает пером пергамент. Рассматривает свою руку, обтянутую белой перчаткой.       Она все равно видит фиолетовые ногти, скрытые тканью. Отец не приехал. Но это радостное воспоминание вряд ли может отпугнуть дементора. Тем более он написал разгромное письмо. Благо не громовещатель, что даже радует. И всё же он отчитывал её, напоминая об обещании. Не встревать в неприятности. Она и старается этого не делать. Но неприятности сами собой липнут к ней.       И всё же обещание, а Моргана привыкла их держать. О’Райли выдыхает шумно. Имельда за соседней партой нервно стучит ногой. Это, пожалуй, единственный звук помимо скрипения перьев, который можно расслышать. Никакого шума и криков. Занятия, совмещённые с Когтевраном всегда проходят спокойно. Они не кричат и не провоцируют на конфликт, лишь некоторые возмущённо фыркают, когда ответ на вопрос не является правильным. О’Райли видит в Когтевранцах лишь зазнавшихся высокомерных студентов, которые больше из себя ничего не представляет.       Уголок губ у неё дёргается, но она давит ухмылку. Опускает взгляд в пергамент. Написать что-то? Пожалуй, она оставит это на вечер, чтобы поразмышлять о том, какие воспоминания могут стать достаточно сильной основой для такого мощного заклинания, как Экспекто Патронум.       Колокол на башне извещает о конце занятия. Джеффри Морган подрывается самым первым. О’Райли фыркает и тут же одергивает себя. Она уже как большинство студентов Слизерина начинает осуждать тех, кто не соответствует «образцу». О´Райли складывает вещи в сумку, аккуратно сворачивает пергамент, чернила на нём уже должны были высохнуть. Себастьян подходит к её парте раньше, чем она успевает развернуться к выходу.       — Какие планы? Дополнительные по алхимии сегодня?       — Нет, сегодня нет, — уголок губ дёргается. Моргана убирает прядь от лица.       — Давайте, не задерживаемся. Прошу всех на выход, — профессор Шарп, хромая, сам направляется на выход.       Себастьян протягивает Моргане руку, но тут же убирает её, и О`Райли кивает. Они выходят в коридор, где уже Оминис подпирает собой стену, словно она вот-вот упадёт. Странно замечать за ним эту некрасивую привычку. И всё же Моргана не делает ему замечания. У них и так весьма непростые отношения, она не хочет всё портить.       — Наболтались? Мы готовы идти? А то я жутко хочу есть.       — Да, Оминис, идём.       — Я просто за вами. Давайте, давайте. Шевелитесь.       О’Райли усмехается, а вот Оминис качает головой. Себастьян весьма забавно пародирует профессора Шарпа. И пора бы уже примириться с тем фактом, что Оминису практически ничего не нравится. Вместе они проходят по коридору, уворачиваются от бегущих младшекурссников. Но стоит им спуститься на второй этаж, как они тут же оказываются в толпе вопящих студентов.       Здесь и без того всегда немало народу, коридор на втором этаже самое проходимое место после холла с фонтаном и центрального входа. Здесь постоянно что-то происходит, и студенты любят, устроившись в креслах, наблюдать за разворачивающейся драмой.       Однако, сейчас не похоже чтобы свои проблемы решали двое влюблённых.       — Что происходит?       — Не знаю, но сейчас разберусь.       Себастьян влезает в толпу, а Моргана берёт Оминиса за руку, чтобы тот не решил пойти вперёд. Какая бы толпа не была, она всё же толпа и им в ней делать нечего. Иметь один глаз на двоих — не на что надеяться.       — Кажется, там кто-то ругается.       — Да ладно? Я это слышу.       Разглядеть поверх голов удаётся не много. Красные и зелёные мантии, хотя Моргана замечает и нескольких когтевранцев, а в центре толпы, в круге, двое. Моргана встаёт на носочки, поднявшись на ступеньку выше. И вскидывает брови, когда видит рядом с низким кудрявы гриффиндорцем Бентлея.       — Там Кеннет.       — Ещё бы он не был здесь. Он вездесущ.       — Нет, он, кажется, в центре и…       Со всего размаха гриффиндорец ударяет Кеннета кулаком в лицо. Моргана вскрикивает, как и несколько других девушек, прикрывает ладонью рот. Кеннет отшатывается, отводит лицо, но быстро выпрямляется.       — Что произошло?!       — Он ударил его!       — Кеннет?       — Нет!       Ещё бы Бентлей кого-то ударил. Он слишком хорошо воспитан и по нему это видно, чтобы броситься на кого-то с кулаками. Он ведь не задира. Даже близко не стоит с ними. Гриффиндорец трясёт рукой. О’Райли видит на лице старосты кровь. И видит, как быстро палочка выскальзывает у него из рукава. Бентлей не произносит ни слова, не шевелятся даже его губы. Но его противник взлетает к потолку кверху ногами. Мантия спадает парню на голову.       — Идём.       Моргана сбегает с лестницы и тянет Оминиса за собой, расталкивая локтями кого может, продирается к первым рядам. Приходится наступить кому-то на ногу, она не смотрит кому. Вместе с Мраксом, как таран, они прорезают толпу и вылезают вперёд. Себастьяна нигде не видно, зато на противоположной стороне стоит Кассандра, бледная, как призрак.       — А теперь, когда ты можешь подумать головой, поскольку к ней уже должна была прилить кровь, скажи мне, Эдвард, почему…       — Трус. Не можешь ударить, как мужчина. Сразу хватаешься за палочку.       Кеннет щёлкает языком, да так громко, что это явно слышит не одна она. Задние ряды притихли. Они ожидают от старосты выпада, чего-то, что развлечет толпу. Пожалуй, в Хогвартсе происходит слишком мало для обычных учеников, хотя жизнь Морганы весьма насыщенная. Бентлей опускает Эдварда, но на уровне своего роста стремительно снимает заклинание, и гриффиндорец падает на пол. Он убирает палочку и собирается уйти, однако, Эдвард не унимается. Едва встаёт на ноги, дёргает Бентлея за рукав мантии и отрывает тот, настолько много в нём ярости.       — Ну давай, трус. Давай, ты, ублюдок, твоя мать…       — Научился бы ты следить за своим языком, — выдыхает Кеннет, тут же ударяет зачинщика драки под дых. — Знай своё месте, Бэлл. Или последнее, что ты увидишь, будет зелёная вспышка. Хотя, я бы лучше рассказ всем твой маленький грязный секретик, но я умею хранить тайны. А теперь — свободен. Как и все здесь собравшиеся.       Никаких сомнений, он победитель с одной только моральной точки зрения. Моргана кусает щеку. Студенты начинают расходиться, перешёптываясь. Эдварда обступают его однокурсники и другие гриффиндорцы, а вот Бентлей, как король, направляется к лестнице.       О’Райли отпускает ладонь Оминиса.       — Стой, ты куда?       Она его не слушает. Лишь доходит до Кеннета за четыре шага, пока он ещё не ушёл слишком далеко.       — Бентлей.       Кеннет оборачивается сразу, а за ним еще несколько семикурсников со Слизерина. Один из ни опирается на периллу, ехидно глядя на неё, но О’Райли игнорирует этот взгляд. Сделав шаг, она произносит:       — Ты в порядке? — вытягивает из кармана белый платок, протягивает его Кеннету.       — Спасибо.       Он берёт платок и прикладывает его к разбитому носу. Моргана разворачивается и возвращается к Оминису и Себастьяну, недовольно скрестившему на груди руки. Такой порыв не укроется, разумеется. И Сэллоу имеет полное право спрашивать с неё.       — И что это было?       — Любезность за любезность.       — О чём это ты? — Мракс от любопытства подаётся вперёд.       — Он помог мне тогда в лазарете.       — А Кеннет не такой кретин, раз не может оставить девушку в её печали. Так мы идём есть?

***

      — Мы так и не поговорили, когда вышли из класса.       — А мы хотели о чём-то поговорить?       Моргана встряхивает сумкой, чтобы утрясти в ней учебники и слышит, как что-то разваливается внутри. Лишь бы не книга профессора Рэкхема. Заклятие незримого расширения, которым отец зачаровал ей сумку, отличная идея. Теперь можно и не прятать книгу, а ради безопасности всегда носить её с собой. Однако, Моргана уже и не помнит, что ещё не вытащила и не убрала под кровать.       В это же время Сэллоу отодвигает от себя тарелку и откладывает приборы. Он уже допил тыквенный сок, Оминис их бросил и отправился за Кассандрой, пожелавшей послушать от него «очень важное и серьёзное», не для их ушей с Сэллоу. И, пожалуй, Моргана и не хочет знать, что такое они там обсуждают. О`Райли поднимается из-за стола, ловит на себе взгляд Имельды. Она хмыкает, отворачивается к Нериде Робертс.       О’Райли знает, что ей хочет сказать Рейес: любовь — это так отвратительно. Если тут приходится вообще говорить о любви.       — Не знаю, как ты, — Сэллоу поднимается, берёт свою сумку, — но я хотел. Однако, давай сначала я тебе кое-что покажу.       Поманив Моргану за собой, Себастьян направляется к выходу из большого зала. Наверное, ей стоит больше общаться с девушками. Уже даже неприлично, что её все постоянно видят в обществе Сэллоу или Мракса. И если она продолжит в том же духе, то поползут странные слухи.       Только слухов ей и не хватает.       Но всё же О’Райли идёт за Сэллоу. Опять. Ведёт он её вполне привычной дорогой, пока не сворачивает в другую сторону. Они не в гостиную? Не в крипту? Куда? Наверх, наверх, наверх. До кабинета профессора заклинаний, мимо статуи волшебника в остроконечной шляпе к винтовой лестнице. Сэллоу приводит её в зал наград.       — Хотел показать мне где натирал кубки, — усмехается Моргана, но Себастьян машет рукой.       — Нет, но я кое-что интересное нашёл. Снять не получилось, иначе бы смотритель Мун заметил. Иди сюда.       Моргана подходит к высокой витрине с прозрачными стенками. Кубков и наградных табличек много, но Сэллоу достаёт палочку и указывает кончиком на одну из них. За успехи в учёбе, потом на другую — квиддич. И на этих двух табличках имя и знакомая фамилия.       — Кайджел.       — О’Райли. Подумал, что не совпадение.       — Он учился на Слизерине. Мой брат. До того, как мы перебрались в Америку.       — Играл в квиддич, вон, посмотри, — Себастьян берёт Моргану под руку и подводит к рамам с фотографиями. Победители в турнире школы по квиддичу. В самом центре — Кайджел. Такой, каким она его и запомнила, улыбчивый. Сжимает в руках кубок, а вокруг него — остальные члены команды.       Её брат был, пожалуй, талантлив во всем. Чего он не касался, казалось, всё ему даётся легко. Вся семья гордилась Кайджелом. И вечно расхлябанный, заносчивый Эйдан рядом не стоит со старшим братом. Моргана поджимает губы, сдерживается, чтобы по щекам не покатились слёзы. Себастьян не задумал ничего дурного, убеждает себя в этом.       Оглядывается на Сэллоу, тот стоит спокойно, постукивая пальцем по волшебной палочке. Он рассматривает другие фотографии, спокойный, заинтересованный. История факультета, если так подумать. Хотя за Сэллоу она не замечала такой гордости от принадлежности к змеям.       — Но ты же не только хочешь показать мне фотографии. О чём поговорим?       — Это серьёзно.       — Я понимаю, что это серьёзно. Говори, — Моргана отворачивается от общих портретов и ждет от Себастьяна того же. Они с Сэллоу одни в зале наград, и потому нет никакого смысла искать укромное место. Кто их здесь подслушает? Разве только директор Блэк, который надумает спуститься из кабинета.       — Столько времени я всё стараюсь найти способ помочь Анне. Но с каждым днём ей становится всё хуже и хуже. Ни одно заклинание, ни одна настойка не помогают. Я перебрал уже столько всего в библиотеке Хогвартса, что начинаю отчаиваться. И мне очень сильно нужна твоя помощь.       Моргана хмурится.       — И как я могу тебе помочь?       — Поговори с Оминисом. Он не хочет меня слушать.              — Что? О чём? Ты думаешь, что меня он решит слушать? Да ты головой ударился.       — Поговори с ним, — Себастьян берёт Моргану за руку и стискивает пальцы.              — Да о чём, Мерлин тебя дери?       — Оминис знает, где находится скрипторий Салазара Слизерина. Он так много о нём рассказывал, но провести не хочет. Это их тайное наследие. Салазар много чего оставил в наследство семье и спрятал это всё в стенах Хогвартса. В его скриптории могут быть книги с заклинаниями, которые способны помочь Анне. С амулетами, отварами, зельями в конце концов. А Оминис упёрся и не собирается говорить мне, как до него добраться.       Ещё бы Мракс захотел с ней о таком разговаривать. И хоть теперь они вместе ходят на занятия, ужинают и иногда Мракс кладёт голову ей на колени, позволяя тем самым коснуться своих волос, но Моргана не уверена, что он настолько сильно ей доверяет, чтобы согласиться. По крайней мере, сама бы она даже не подумала делиться секретом с человеком, которого знает настолько мало, тем более помня, что общение их совсем не заладилось в начале.       Но скрипторий звучит как нечто интересное, загадочное и опасное. И даже если это окажется просто библиотека или тайный рабочий кабинет Салазара Слизерина, посмотреть на рукописи основателя факультета было бы занимательно. И если, как сказал профессор Фиг, Хогвартс построен с помощью древней магии, отголоски которой Моргана видит, значит там могут быть какие-нибудь заметки по этому поводу. А значит и для неё заглянуть в такое место было бы полезно.       О`Райли кусает губы.       — Это звучит, как самая плохая идея, какую я когда-либо слышала. Давай ты сам с ним поговоришь, а я постою рядом на случай, если вдруг мне придётся тебя спасать от Оминиса.

***

      — И что вам нужно? — Мракс откладывает в сторону свиток, на котором ещё мгновение назад плясало перо. Он выпрямляет плечи, откидывается на спинку стула и оборачивается на них лишь немного, чтобы не показаться невежливым. Хотя Моргане и в голову никогда не придёт говорить про слепого человека, что он невежлив. В сущности потому что она сама не хочет, чтобы её в подобном обвиняли.       Но как же поразительно легко Оминис догадался, что им что-то понадобилось. Моргана прикрывает дверь комнаты, пока Себастьян подходит к столу и опирается на него рукой. О`Райли остаётся стоять, оглядываясь по сторонам и рассматривая вещи. Она уже была в спальне парней, Себастьян и Оминис живут вместе с Люцианом Флинтом и Робертом Эйвери.       — Ты прекрасно знаешь, о чём я хочу тебя попросить, Оминис. Давай договоримся, ты отведёшь меня…       — Нет, нет и ещё раз нет, — произносит Мракс, поднимаясь со стула, отодвигая его в сторону.       — Мы не можем вечно избегать тёмной магии, Оминис. И чем больше мы будем знать о Салазаре Слизерине и Тёмных искусствах, тем лучше мы подготовимся.       Оминис упрям до невозможности. Ничего нового, если так подумать. Иного ожидать от него не приходится. Мракс скрещивает руки на груди.       — Ты ещё и Моргану с собой притащил. Неужели ты не понимаешь, что я не отведу вас туда, тем более когда вас двоих тянет ко всякого рода неприятностям. Не хватило мытья котлов и переписывания талмудов? Так давайте я расскажу, чем мы занимаемся в крипте. Честно, с меня достаточно и того, что я покрываю то безумие, с которым столкнулась наша подружка и о котором так и не удосужилась никому рассказать. Нам очень сильно повезло, что мои родители сочли ситуацию с заклинанием «уморительной» и заставили замолчать директора Блэка.       Моргана касается левой руки за спиной, поправляет тонкую перчатку на ней.       — А по мне это было вообще не смешно.       — Оминис, ты же понимаешь, что я всё это делаю ради Анны.       «Ради Анны и из собственного любопытства», — поправляет в мыслях Себастьяна Моргана. И всё же фраза срабатывает безотказно. Оминис отходит в сторону, его плечи опускаются и сам он сутулится. На лице — выражение глубокой печали.       — Оминис, если ты не хочешь, — вмешивается О`Райли, Себастьян одаривает её злобным взглядом. Почти шипит, но Моргана разводит руками.       — В том и дело, что я не хочу, но тогда вы поднимете на уши всю школу, перероете библиотеку. Опять залезете в запретную секцию. И Мерлин знает, что ещё вы сделаете, чтобы получить желаемое. Потому я пойду по самому простому пути. Я покажу вам, как туда добраться. Мы зайдём один раз и больше никогда туда не полезем. Не будет разговоров. Мы договорились?       — Да, Оминис. Мы договорились, — Моргана опережает Себастьяна, чтобы он не начал гнуть свою линию. В конечном счёте, они смогут сами зайти туда, если будут знать дорогу.       — Я даже не буду говорить тебе, Себастьян, что ты обещал молчать и никому об этом не рассказывать. Разумеется, тебе можно доверять всё меньше и меньше. А ты, — Мракс оборачивается к Моргане, — прекрати вестись на все его затеи. Я же тебя просил, Моргана.       — Давай оставим все обсуждения на потом. Просто отведи нас. Большего никто не просит.       — Тогда хватит болтать.       Оминис достаёт волшебную палочку и направляется к двери, Моргана только и успевает отойти в сторону, пропуская его. За своим другом следует и Себастьян. Но он останавливается, берёт Моргану за локоть.       — Что ты делаешь, — шепчет он одними губами.       — Мы не имеем права его принуждать. Себастьян, он совсем не обязан.       — Я знаю. Но ты же понимаешь, что это всё ради Анны.       Шумно выдохнув, О`Райли кивает.       Чтобы не отстать от Оминиса они прибавляют шаг, однако, нагоняют его только у выхода из гостиной. И хотя до отбоя ещё есть время, Моргана сомневается, что они успеют вернуться до момента, когда Кеннет выйдет проверять, не решил ли кто в очередной раз нарушить запрет. Они сворачивают направо, в коридор, который ведёт к старым кабинетам, которыми уже никто не пользуется кроме Бентлея, с любовью издевающегося там над студентами.       Они уходят сильно дальше этих кабинетов и туалетов, но не доходят до железной решетки, запертой навесным замком. Коридор пуст, Оминис останавливается у стены. Ну конечно. Скрытый проход и так близко к гостиной. Мракс подходит к потухшим жаровням — каменные змеи оплетают их подставки, переплетясь между собой и раскрыв клыкастые пасти. Поочерёдно он зажигает каждую, бормоча что-то себе под нос. Моргана не исключает, что он проклинает их.       Стена к которой изначально подошёл Оминис приходит в движение. Как и со входом в гостиную ничего не предполагает, что именно здесь находится вход.       — Откуда ты знаешь о скриптории, Оминис?       Моргана ровняется с Мраксом, пока перед ними открывается проход.       — Я знаю о скриптории только благодаря своей любимой тёте Ноктуа. Мы с ней были солидарны в вопросах тёмной магии в отличие от нашей семьи, — Оминис косится на Сэллоу, который поглядывает в проход, следя, чтобы никто не показался рядом. — Честно говоря, она считала правильным убедить всю нашу семью, что взгляды Салазара Слизерина были намного шире, чем забота о чистоте крови. Она полагала, что добравшись до записей у нее это выйдет. Она постоянно писала отцу о проходе, а потом бесследно пропала.       — То есть сам ты никогда там не был?       — Разумеется нет. Тётя Ноктуа пошла этим путём с добрыми намерениями и погибла. Я не желаю, чтобы это повторилось.       — Эй, давайте быстрее. Не хочу прерывать ваш прекрасный диалог, но в любой момент кто-то может сюда нагрянуть, — Сэллоу переминается с ноги на ногу, Моргана лишь закатывает глаза. Жаль, что Оминис не может это увидеть.       — Надеюсь, что мы к этому готовы.       Они заходят все вместе, Сэллоу — самым последним. Их встречает винтовая лестница, уходящая вниз, хотя, казалось бы, куда глубже, и зловещая тьма. Каменная плита со скрипом и скрежетом закрывает проход, отрезая им выход. Ещё немного и Моргана начнёт к такому привыкать. Их обязательно ждёт какое-то испытание. По-другому просто быть не может.       — Тёмные, мрачные коридоры. Люблю такие, — Сэллоу поднимает над головой палочку с горящим на кончике голубым шариком.       — Я лучше промолчу.       — Да ладно тебе, отличная шутка.       Себастьян посмеивается. Моргана глядит себе под ноги, держа палочку перед собой. Ей нужно видеть ступени, чтобы не свалиться и не получить ещё какую-нибудь травму. Только чудом отец пока не знает, как она испытала судьбу.       Лестница не слишком длинная, заканчивается небольшим коридором, упирающимся в дверь.       — Здесь закрыто, нужно попытаться понять, куда нам дальше.       — Осмотримся, может что найдём.       О’Райли подходит к двери, украшенной змеями. Они переплетаются точно так же, как на колоннах с жаровнями. Больше в коридоре ничего нет, кроме каменного барельефа на одной из стен. Человек лицом к лицу со змеёй. Себастьян подсвечивает его. И теперь можно разглядеть, что рот у женщины, держащей на ладонях змею, открыт, как и у самой змеи.       — Мне кажется, или они разговаривают? Ну, человек со змеёй, — Себастьян оборачивается к О’Райои. — Посмотри тоже, такое может быть?       — Так вот, что за голос я слышу.       — Ты слышишь голос? — обеспокоинно произносит Моргана. Оминис проходит мимо них к двери и останавливается лицом к ней.       — Он древний и зловещий. Змеи шепчет мне «говори», теперь я точно могу это разобрать.       — Ты змееуст?       Редкая способность даже по меркам волшебного мира. И, кажется, Оминису не нравится, как звучит это слово. Хотя в его дальнейших словах и слышится гордость:       — В моей семье все змееусты. Мы потомки Слизерина, а это было его особенностью. Практически все известные змееусты — его потомки. Ладно, давайте не будем терять время, если в вас, конечно, не взошло сомнение.       Никаких. Даже то, что змеиный язык часто связывают с тёмными практиками, Моргана наоборот прислушивается к тому, как Оминис шепчет. И правда как настоящая змея. Настолько это низкий, едва различимый звук. Его не усиливают даже каменные стены и сводчатые потолки. Глаза у переплетенных змей загораются зелёным. Они расползаются вверх, идеально ложатся в аккуратные высеченные на каменной двери бороздки. И створки распахиваются.       — У тебя получилось, Оминис, — Моргана делает шаг к проходу, подсвечивая темноту впереди.       — С вами двумя я чувствую себя третьим лишним.       Себастьян встаёт между ними с Оминисом и ждёт, когда дверь окончательно распахнётся. О’Райли пяткой наступает Сэллоу на ногу. По её спине проходятся мурашки. А Оминис, как назло, не игнорирует сказанное Себастьяном.       — С нами двумя?       Моргана пихает Себастьяна локтем.       — Я… да неважно.       За дверью ещё один коридор и нет очевидного пути вперёд. Справа — запертая решётка, слева угол, который ещё куда-то ведёт. Оминис и Себастьян заходят, а вот Моргана задерживается, приметив в пыли бумажку. Она поднимает листок и разворачивает его. В спешке кто-то написал этот текст. Местами рука дрожит и прыгает. Но Моргана может разобрать слова. Это Ноктуа рассказывает о первом испытании.       «Своевременно», — констатирует Моргана и спешит догнать парней. Те прошли вперёд, завернули за угол и Сэллоу пролез в узкий разлом в стене, из которого торчит поломанная решётка.       — Что там?       — Если бы вы меня с собой не потащили, я бы сам в жизни сюда не забрался. И дело даже не в темноте, паутине и отсутствии плана побега.       Моргана подсвечивает дыру, в другой комнате ходит Себастьян, проползает вдоль каждой стены в поисках подсказки для дальнейшего пути.       — Я помогу ему, стой тут, ладно? И, — Моргана вкладывает в руку Оминиса записку. — Это записи Ноктуа, как я поняла. Она говорит тут о первой загадке. Не знаю, нужны ли они тебе…       Мракс стискивает бумагу.       — Спасибо.       — Эй, Мор, помоги мне. В три глаза смотреть быстрее всяко!       О`Райли пригибается и ныряет в дыру. Порядком утомительно постоянно чистить мантии и юбки, а соседке уже не объяснишь, по какой такой причине она постоянно возвращается в комнату помятая и грязная. И хотя Имельда из них большая неряха, вопросы все плодятся и плодятся. Остаётся только надеяться, что в этот раз она приползёт в спальню в ободранной мантии.       Квадратная комната совсем пыльная, Моргана прикрывает рот и нос рукавом, но всё равно громко чихает. И ей требуется пару секунд, чтобы проморгаться. Себастьян стоит у стены, разглядывая в нише покоющуюся на постаменте из двух колец змею.       — Загадка. Все древние колдуны и колдуньи просто обожали загадки. Иногда это утомляет, — со знанием дела отмечает Моргана.       — Полагаю, что если сопоставить правильные символы, то дверь откроется.       — Да, и эти символы есть на дверях. Я сейчас их нашёл. На решётке есть тонкая табличка с высеченными рунами, — кричит из-за стены Оминис.       — Тогда я пойду к двери из начала. Быстрее сделаем, если разделимся.       И с этими словами она возвращается к закрытому проходу. Рядом с решёткой точно такой же «замок». Змея покоится в нише. Моргана подсвечивает для себя табличку на двери, и кивает, отмечая, что запомнила круг с полумесяцем и бесконечностью. О`Райли касается пальцами первого круга, и змея приходит в движение. Угрожающее шипение, пластина крутится, пока хвост изгибается. И это подгоняет, ощущение незримой опасности. Едва только стрелка касается бесконечности, платформа замирает, как и змея на ней. Дверь рядом легко открывается.       — У меня получилось. Это работает.       — У нас то… Ай! Эта тварь кидается, когда истекает время, — Себастьян приглушённо смеётся. — Надеюсь её клыки не отравлены.       Моргане слышится воодушевление в голосе Сэллоу. Ещё бы о не был вдохновлён мыслью, что они прикасаются к чему-то таинственному и великому. Саму Моргану от загадок и таинственности уже порядком тошнит. Знания не даются просто, однако, всё чаще ей кажутся бессмысленными любые испытания, они должны проверять подготовку. Но что сейчас хочет проверить в них Салазар Слизерин?       Она заходит в открытую дверь, заворачивает налево и оказывается в тупике.       — Здесь ещё один замок.       — А у нас ещё одна дверь.       — Замечательно. И что там на двери?       — Круг с двумя хвостиками и буква «M», — раздаётся из щели в стене.       О`Райли зажигает жаровню рядом с замком, и теперь у неё чуть больше света. Она касается первого кольца, змея приходит в движение. Помогая себе волшебной палочкой, Моргана подгоняет два кольца под нужные знаки. И злобные зелёные глазки змеи потухают, с металлическим скрежетом открывается ещё одна решётка.       Теперь стоит поторопиться, чтобы Себастьян и Оминис не ушли без неё. Она не готова остаться отрезанной от от них. Перспектива долгой и мучительной смерти в одиночестве не кажется ей такой уж привлекательной. Она прибавляет шаг, пробегает коридор. И хотя у неё нет причин думать, что Мракс и Сэллоу её бросят, всегда лучше перестраховаться.       — Мы готовы идти?       — Будто у нас есть выбор.       Сэллоу протягивает Моргане руку, и в этот раз она не отказывается. Стискивает его пальцы, чтобы с уверенностью перешагнуть порог и оказаться в ещё большей пустоте. чем встретила их изначально. Стоит им отойти от двери на три шага, как ворота захлопываются, отрезая путь к побегу.       — Я чувствую нас что-то ждёт впереди. Что-то недоброе.       Странно было бы ожидать от мрачного, пусть и широкого коридора, чего-то хорошего. Чем дальше вперёд, тем страшнее последствия. И готовы ли они к этим последствиям весьма трудно сказать. Полностью подготовиться к худшему невозможно и будет замечательно, если в этот раз ей не оторвёт руку и она не будет сновь изувечена.       — Салазар Слизерин не желает нас отпускать.       Факелы на стенах вспыхивают один за другим. Моргана опускает палочку.       — Это уж точно.       На единственном пути вперёд — закрытой двери без ручек изображены       перекошенные от боли и мучений лица. Хотя Моргана бы больше назвала эти лица масками. Нарочито карикатурными и совершенно уродливыми. Никто из них не успевает даже прикоснуться к двери, раздаётся пронзительный крик. И на мгновение Моргане кажется, что маски движутся, раскрывая свои беззубые искривлённые рты только больше и больше.       Сэллоу оборачивается, крепче стискивая её ладонь. Но кричал не Оминис. Тот так же растерян и осматривается по сторонам, держась за стену.       — Вы тоже это слышали?       — Не важно, что мы слышали. Посмотри сюда, себе под нос, Себастьян.       Теперь ей точно не кажется, что маски двигаются. Это не причудливая пляска теней, это действительно движение. Бесшумное, ужасающее, медленное. Но страшно не это. И хотя кроме сырости в коридоре совсем не пахнет, при взгляде на труп в уголочке, оплетенный паутиной и заросший пыль, Моргана чувствует запах гнили. Не сложно догадаться, кто это.       Высвободив руку, О`Райли присаживается перед телом. Точнее тем, что от него осталось — кости и истлевшие лохмотья. Осторожно она вынимает из пальцев кожаную тетрадь с монограммой на обложке — «Н.М.». Моргана демонстрирует дневник Себастьяну. Сэллоу отрицательно качает головой. Но это будет несправедливо просто взять и не сказать Мраксу правду. Он заслуживает это знать. А она больше не хочет ему врать.       — Что вы там нашли, что так притихли?       — Тут дверь, а на ней словно… перекошенные лица. И нет подсказки, как двигаться дальше.       — Есть, — тихо говорит Моргана. Она открывает дневник Ноктуы на последних страницах, пролистывает пустые. Встав под жаровню, она ведёт кончиком волшебной палочки по тексту, пока сама не спотыкается об фразу — «непростительное заклинание». Опустив взгляд, Моргана носком туфли стирает пыль под ногой. На камне высечено оно.       Круцио.       Можно было и догадаться, что так и получится.       — Здесь тело, Оминис. И дневник твоей тёти. Мы в ловушке. И выйти нам поможет только непросительное заклинание. Эта дверь хочет страданий и боли. И нашей смелости.       Моргана оборачивается к Оминису. В полумраке почти не видно его лица. Моргана чувствует подступающий к горлу противный комок, который так легко не проглотить.       — Здесь она умерла, — бесцветный голос. — Здесь и мы умрём. Зачем я только вас сюда привёл!       Мракс срывается с места. Он мечется, ходит от стены до стены и Моргана не решается подойти к нему, чтобы попытаться успокоить. Оминис может только больше взорваться, а она совершенно не готова противостоять чужой панике. Утешения — не её сильная сторона.       — Оминис, мне очень жаль твою тёту. Но нам надо действовать. У тебя больше всех опыта, ты просто обязан это сделать.       — Я отказываюсь в этом учувствовать! — вымученно выкрикивает Мракс. — Заклятие Круциатус причиняет нестерпимую боль. Мне это известно. И я не собираюсь повторять ошибки! Слышишь меня, Сэллоу? Нет!       — У тебя не было выбора тогда, Оминис.       — У человека всегда есть выбор! Я лучше умру, чем повторю это. К тому же… к тому же заклятия действуют только если ты действительно этого хочешь. А я не хочу! Я не смогу. Надо придумать что-то другое.       Мракс забивается в угол. В самую темноту. Моргана перехватывает Себастьяна, чтобы тот не двинулся к нему.       — Не нужно его заставлять, он правда не справится, — шепчет О`Райли.       — Я понимаю, однако… надо что-то решать. И это придётся сделать тебе, — Сэллоу касается плеч Морганы, смотрит прямо в глаза. — Я покажу, как это делать.       — Почему я?!       — Я не могу причинить тебе боль. Ты же… девушка. Моргана, кто-то должен сделать это.       — Один раз наложив Круцио ты будешь жалеть всю свою жизнь!       — Оминис, если не хочешь помогать, так хотя бы не мешай! — сердито выкрикивает Себастьян. — Моргана, просто возьми и сделай. Не будь трусихой, ну же. Я покажу, как правильно.       Моргана кивает и Сэллоу отпускает её. Он опускается на одно колено и на пыли рисует знак. Такая же буква «M», что была на кольцах ключей, только перевёрнутая на бок. О`Райли уже видела однажды это заклинание написанным на полях книги. оставшейся от библиотеки мамы. Но сложно представить Комину использующей нечто подобное. Или мама действительно могла решиться на нечто жестокое?       — Слышишь, Моргана. Держи как можно дольше палочку направленной на меня.       Она слышит. Слышит и понимает, что это единственный выход. И ей нужно очень сильно захотеть причинить Себастьяну боль. Вот только за что? От обиды? Но обижаться не на что. От злости? Он пока не сотворил ничего такого, за что его можно было бы пытать.       — Дай мне минутку, мне нужно сосредоточиться.       Убрав дневник Ноктуы Мракс в карман мантии, Моргана отходит на несколько шагов от Себастьяна. Намеренно подальше, пока он ждёт. Ожидание страшнее процесса. Всегда. Можно представить, как сильно он будет корчиться от мук, но чем дольше она будет размышлять, тем с большей вероятностью не занесёт палочку. Что сделал Сэллоу и за что он мог бы заслужить всё это? За украденный значок? Глупость. За то, что заставил их с Оминисом мириться, за то что вообще втянул их во всю эту авантюру?       Она сама виновата, что согласилась. И хорошо, что они втроем здесь, а не отправили Оминиса одного. Хотя он, конечно, один бы и не пошёл.       Моргана должна применить заклятие. Но должна — это не желание. Это не идёт от сердца, не идёт изнутри и не подпитывается достаточной мощью. Однако, они простоя обязаны выбраться. Обязаны дойти до конца. В конечном счёте, все её проблемы начались как только её заставили поступить в эту школу. Все проблемы от Хогвартса, она уже чуть дважды не умерла. И теперь просто не намерена сгнить здесь заживо из-за Салазара Слизерина — основателя школы.       — Круцио! — О`Райли рассекает палочкой воздух. Красная вспышка ослепляет не только её. Молния ударяет в тело Себастьяна. Он сразу же падает на пол, стискивает зубы, стараясь не вопить. Его тело сотрясается, он бьётся в конвульсиях. Стонет и корчится, извивается, протирая мантией пол. Голова его запрокидывается, палочка выпадает из рук, а пальцы ищут хоть какую-то опору в трещинах в полу.       Но Моргана не убирает палочку. Она всё так же держит её направленной, глядя на Сэллоу. Алые молнии от его тела тянутся к двери. И такого же цвета волна проходится по ней.       — Хватит, Моргана! — Оминис кричит с другого конца коридора.       Только чувствует О`Райли, что этого мало. Салазар Слизерин желал, чтобы нашёлся достойный. И если достойным не может быть его прямой потомок, то достойной будет Моргана. В её глазах отблески чужих мучений. Голос в голове шепчет, что она должна продолжать.       — Пожалуйста… прекрати… Моргана… — вопит Сэллоу. Но дверь ещё закрыта. И потому надо продолжать.       Сердце колотится. Моргана держит руку как можно более твёрдо. Уродливые маски начинают вторить воплям Себастьяна. И только тогда О`Райли отводит палочку. Тело Себастьяна ещё некоторое время дёргается, он перекатывается на бок и сворачивается калачиком. Опустошённая, злая Моргана оседает на пол, не думая ни о чём. В её голове просто нет ни единой мысли. Она подползает к Себастяну, хочет поднять его, посадить. Однако, он сам делает это. Тяжело дыша, корчась и морщась, Сэллоу садится.       О`Райли тянет к нему руки, и Себастьян притягивает её к себе. Обнимает крепко, прижимает позволяя упереться лбом в плечо. Стискивая мантию Сэллоу, Моргана закрывает глаза. У неё не трясутся руки, нет и чувства вины. Лишь всепоглощающая пустота охватывает каждую часть души. Должно ли быть так? Она не знает. И не готова сейчас это делать.       — Ты в порядке?!              — Да, — отзываются Моргана и Себастьян синхронно.       Сэллоу касается губами её виска. Дверь за его спиной ушла в пол, и теперь за ней очередной проход. Лишь бы он был последний.       — Я вас ненавижу! Вы никогда не думаете ни о чём. Оба!       — Оминис. Хватит ныть, — Моргана резко отстраняется. Она поднимается на ноги, отряхивает ладони и юбку. — Я спасаю нас. Хотя бы мы здесь не сдохнем из-за собственной слабости.       Злость в ней вспыхивает, как сухая солома от малой искры. Ошарашенный Оминис хлопает глазами, пока Сэллоу у его ног встаёт сначала на четвереньки, затем и во весь рост. Нужно заканчивать со всем этим. Моргана проходит в украшенный кабинет с двумя лестницами, ведущими к рабочему столу.       — Берите себя в руки. И давайте уже найдём то, что должно помочь Анне.       Моргана старается отрезвить себя мыслью, что они делают всё это ради чужой сестры, делают то, что она сделала бы для Кайджела если бы могла. Но даже это не унимает яркого и страстного желания бросить заклинание в Оминиса. Всесилие и решимость отравляют разум.