Страницы сгоревшего дневника

      Пахло прохладой, ленью и тоской. Это первое, что ощутила Энид, открыв глаза. Второе, что она ощутила - это боль в спине. Кровати были твердыми, непривычными. Перевернувшись на бок, голубые глаза уставились на спящую девушку. Принцесса сидела на полу спиной к кровати, колени поджаты, а голова опущена на них. Перед ней лежала открытая книга, та самая, которую вчера она купила у... Фила, кажется.       Поднявшись, блондинка повернула голову к окну. Хлопья продолжали падать, деревья были уже совсем-совсем белыми. Люди в темных одеждах очень выделялись на фоне белого покрывала. Долго внимания на окне девушка не заостряла. Она подошла ближе к брюнетке, нагнулась и позволила своим пальцам коснуться чужой щеки. Холодная. Конечно. Это тебе не толстые стены замка, где каждые три шага горели свечи. Здесь стены были тонкими и деревянными, никакого тепла. Тем более на полу. Она хотела было поднять девушку на кровать, но стоило ей задеть плечо принцессы, как та вздрогнула и открыла глаза. - Ты что делаешь? - Голос сонный и несколько хриплый. - И-извините. - Блондинка тут же делает шаг назад. - Вы лежите на полу и я подумала, что было бы лучше...       Энид замолчала, поймав на себе нахмуренный взгляд. Мурашки пробежали по спине, и она отвела глаза в сторону. - Договаривай. - Произносит брюнетка хрипло.       Синклер прикусила губы. Имеет ли она права говорить то, что думает? - Было бы лучше, если бы вы все же лежали на кровати. - Все же тихо-тихо продолжает она, теребя пальцами брюки. - Вы можете заболеть, если продолжите сидеть так. - Какая ты заботливая. - Саркастично отвечает принцесса, но встает на ноги и сжимает книгу в руках. - Мне не нужна твоя забота. Не трогай меня. - Я должна защищать вас. Это тоже... какая никакая, но забота. - Энид смотрит на то, как принцесса перелистывает страницы книги. Слышит тяжелый, слегка разочарованный выдох, и напрягается. - Ключевое слово: "должна". - Черные глаза встречаются с голубыми. - А забота... Это что-то искреннее. Человек не заботится, потому что должен. Он заботится, потому что ему так хочется. - Я не говорила, что забочусь, потому что должна. - Слова слетают с губ девушки и она не успевает их поймать.       Аддамс смотрит на нее. Как-то странно. Так, как никогда прежде не смотрела. В черных глазах встал туман, сквозь который пытался проникнуть свет искр. Откуда взялись искры? Энид в то утро так и не поняла. Уэнсдей ничего ей не ответила, молча отвернулась, затем так же молча покинула комнату. Дориан встретил их уже у кареты. В его рюкзаке стучало стекло. Интересно, куда же он все же ходил?       Из деревни они уезжали под свист. Вокруг пахло снегом, морозом и елью. Было холодно, Дориан спрятал руки в карманы. И ему, кажется, было больно смотреть на то, как принцесса держала голыми руками книгу, читая ее до самого вечера.       Солнце уже давным давно скрылось, когда Энид открыла глаза. Свет луны отражался от снега, освещая лес. Лошадь лениво шла. Дориан не спал, глядел на деревья и небо. Он, бледный и с белыми, словно снег, волосами, очень выделялся в темноте кареты. Но Энид и так его прекрасно видела. Блондинка повернула голову и удивилась. Принцесса лежала на ее плече, а руки покоились на собственных коленях. Книга упала на пол, Дориан почему-то не поднял ее. Энид сомкнула губы и взглянула на парня. - Ты теплая. - Прошептал он тихо, поворачивая на нее голову. - Что? - Ты оборотень, Энид. Ты теплая. - Он тяжело выдыхает, словно держался, дабы не уснуть. - А она человек. Она замерзла. - А ты? - А я не замерз. - Потому что тоже не человек? - Потому что привык к морозу. - Отвечает он серьезно.       Энид вновь склоняет голову, глядя на спящую принцессу. Уэнсдей прижалась к ней сильнее, когда карета подскочила. Сердце блондинки отчего-то слегка замерло, когда ресницы брюнетки задрожали. Аддамс нахмурилась, сжала губы и что-то сонно пробормотала. От этой близости внутри Синклер что-то сильно скрутило, настолько, что стало на секунду больно. Принцесса лежала на ней, а она не имела права коснуться ее. - Дориан. - Парень вновь взглянул на нее, оторвав взгляд от снега. - Можно спросить? - Спрашивай. - Почему у тебя такой цвет волос? - Я не знаю. Я родился таким. - Он пожал плечами. - Я с рождения ужасно бледен, волосы мои, как снег, а глаза при освещении могут становится красноватыми. А еще я не очень хорошо вижу с рождения. - Вау... - Выдыхает девушка. - Впервые вижу такое. - Я думал, что ты будешь относится ко мне не лучшим образом. - Признается наконец-то парень. - Почему? - Шепчет девушка, чувствуя, как дыхание принцессы отчего-то учащается. - Когда я был в твоем замке, пускай и очень много лет назад, все шептались и дразнили меня. Дети надо мной издевались все детство, а когда я вырос, то просто стали тыкать пальцами. Взрослые от них ничем не отличались. - Дориан отворачивается от девушки и смотрит в окно, а затем закрывает глаза, словно вспоминая. - Когда же я вошел в замок Аддамсов, все изменилось. Сначала я опешил, не понимал и искал подвох. Ожидал ножа в спину каждый раз, когда звал Ее Величество на завтрак, обед или ужин. Я ждал, что в меня снова что-то прилетит. Вещь или колкое слово. Ждал сначала от королевы с королем, затем от принцессы с принцем. Но этого не было. Здесь я не был и никогда не буду странным.       Энид молчала некоторое время. Размышляла и переваривала все то, что вывалил на нее парень. - Тебя приняли. - Выдыхает она. - Может и меня они приняли, потому что я странная? - Учитывая, что ты отличаешься от других оборотней тем, что до сих пор не обратилась, то звучит это даже логично. Но это только если ты не знаешь Аддамсов. - Дориан вновь прикрывает глаза, а затем открывает их, поворачиваясь к Энид. - Аддамсы приняли меня не потому что я не такой, как другие. А потому что они добрые. Потому что они не станут осуждать тебя за то, что у тебя один глаз больше другого или цветом волос ты не выдался. Аддамсы приняли меня, потому что я хороший человек, а не потому что я какой-то не такой. В этом вся разница. - Но ведь Академия Невермор принимает всех... - Изгоев? Да. Так их прозвали. И это название укоренилось. - Парень перебивает девушку, складывая руки на груди. - А Изгои они, потому что от других отличаются. Но вот только если Аддамсы дают им шанс, то твое королевство убивает в них их же самих. Они обращаются плохо с любым, кто как-то отличается от них. Никогда не интересовалась у своего змееголового дружка, какого ему было все эти годы? А я уверен, что очень несладко. Хотя, если подумать, что он сделал? Родился? Взгляни, поедь в Невермор, увидь, какие дети там умные. Многие выпускники даже совершили открытия! Кто-то открывал новые территории на картах, кто-то хорош в математике. И знаешь, что странно? - Что же? - То что вы, оборотни, тоже отличаетесь от обычных людей. Но ваше королевство вас же самих за Изгоев не считает. - Кто же будет самого себя Изгоем-то считать? - Тяжело выдыхает Энид, отворачивается от парня и смотрит в окно. Замечает среди деревьев Джерико и слегка улыбается. Чему? Сама не знает.       Дориан за то утро не проронил ни слова. Даже когда они вернулись в замок, даже когда разошлись спать. Принцесса тоже молчала. Лишь взглянула на блондинку странно, когда проснулась и оторвалась от ее плеча.       За стенами была тишина. Солнце медленно поднималось, а Синклер так и не уснула с дороги. В голове крутилось множество непониманий и вопросов. А задать их толком и некому. Да и не особо хочется. Страшно. Страшно, что накричат, что прогонят за надоедливость. Она и так слишком много спрашивала, возможно даже больше, чем за всю свою жизнь.       За обедом все долгое время молчали. Уэнсдей то и дело нервно перебирала пальцами свою рубашку, что было ей совершенно не свойственно. Она поглядывала в большие окна столовой, за которыми расстелилось бесконечное белое покрывало. Оно укрывало деревья, прятало под собой траву и камни. Лес казался ужасно красивым. Даже для Энид, которая буквально выросла в снегу.       У младшей Аддамс словно рушится терпение, она одним движением отодвигает от себя тарелку с недоеденным обедом, и та бьется о фруктовницу. А затем встает, но тут же оборачивается. - И где же вы были? - Мортиша произносит это слегка строго. - В Джерико, мама. - Брюнетка поправляет воротник рубашки и делает шаг от стола. - Не нужно меня обманывать, дорогая. - Женщина печально выдыхает и смотрит в свою почти уже пустую тарелку. - Тебя что-то сильно беспокоит, и я... - Словно ты сама не знаешь, мама! - Время словно останавливается. Все вокруг бросают свою еду, смотрят на принцессу ошарашенными глазами. Даже Энид удивленно оглядывает свою принцессу. - Ты прекрасно знаешь, что меня беспокоит! Прекрасно понимаешь, что я пытаюсь сделать! - Дорогая, я... - Ты видишь, что происходит. Видишь. И все понимаешь. - Голос ее вдруг задрожал на последнем слове. Она остановилась, глубоко вдохнула и опустила глаза вниз. - Я понимаю, что пытаться... действительно уже бесполезно, но... - Она поджимает губы, сглатывает, казалось, все свои мысли. - Неважно. Это неважно.       Уэнсдей оглядывает всех тех, кто уставился на нее. Вглядывается в их лица, а затем резко разворачивается и покидает помещение. Первым вернулся к еде Дориан. Он сделал три последних глотка и встал, попрощался вежливо, как обычно, и отправился к дверям. Энид, извинившись, поспешила за ним. Догнала его у лестницы и окликнула. Беловолосый обернулся, кивнул, молча ожидая вопроса. Он знал, что девушка спросит. - Что только что произошло? - Произнесла блондинка. - О чем ты? - Знал. И все равно уточнил. - Уэнсдей, она... - Девушка не знала, как правильно составить вопрос. Что-то ее волновало. Она привыкла к тому, что принцесса тихая и спокойная, несмотря на свой весьма строгий вид. А тут она вдруг так повышает голос, еще и на мать. - Она разозлилась? Я никогда не слышала, чтобы она так... кричала? - Энид. - Парень вдруг хмурится. - Уэнсдей в первую очередь человек. У нее есть право выражать свои эмоции. Но... ты права. Она никогда этого не делала. Как минимум при ком-то, особенно в таком количестве. - Что ее так беспокоит? Когда она увидела на улице снег, то... - Блондинка отвела взгляд, вспоминая. - В ее глазах был... страх? Она боится зимы? Снега?       Ей казалось, что ее слова звучат смешно. Ну кто будет бояться снега? Он придет и уйдет. Хотя, возможно это ей легко говорить. Она ведь выросла в снегу, видела его с рождения. Энид понятия не имела, как все устроено здесь. - Ты права. - Дориан кивает. - Она боится зимы. Но я не думаю, что тебе нужно знать подробности. И не думаю, что я имею права эти подробности разглашать. Но дам совет. Не подходи к ней... хотя бы до вечера. Она бывает жестока в словах.       И пошел наверх, скрываясь все выше и выше. А Энид еще пару минут стояла на том же месте, обдумывая все, что ей сейчас сказали. А затем медленно поплелась к комнате. Принцесса Аддамс. Уэнсдей Аддамс боялась зимы? Почему Энид не нужно этого знать? Может брюнетка просто боится рассказывать о своих страхах? А может за всем этим скрывалось что-то куда большее? Но что? Что может скрываться за страхом снега и холода? Хотя... Человек, что не приспособлен к зиме, конечно же ее будет боятся. Вернее не ее, а смерти, которая скрывается за снегом. Замерзнуть легко. Но Уэнсдей же живет в замке! Тут тепло, много еды, все для жизни есть! С чего бы ей боятся?       Пройдя мимо комнаты принцессы, девушка остановилась и прислушалась. С комнаты доносилось лишь шуршание листов. Стоит ли ей все же зайти? Спросить или поддержать? Хотя бы ради вежливости. Но Дориан сказал, что это не лучшая идея. И все же девушка поднесла руку к двери и постучала. - Прочь. - Ваше Высочество... - Попыталась она вновь. - Иди прочь, Энид. - Прошу, я... - Энид. - Голос твердый, слегка сердитый. - Иди прочь, пока не убила. - Убивайте. - Говорит она спокойно. Словно знает, что ее не убьют. По ту сторону двери молчание. - Убейте же...       Скрип стула по полу. Быстрые шаги и открытая дверь. Блондинка успела отскочить в последнюю секунду, еще бы чуть-чуть и лишилась носа. Черные глаза прожигали ее, наполняли океаны бездной, но не то чтобы Синклер была против. Она призналась себе в поездке, что не будет против, если ее поглотит эта бездна. Чтобы это не значило для нее.       Одна секунда, одно действие. Энид не успела сделать даже шагу. Боль в щеке заставила ее открыть глаза и увидеть перед собой кончик рапиры. Он почти что касался ее носа. А взгляд принцессы все такой же: прожигающий, странный, туманный. Сколько бы блондинка не пыталась, она не могла понять или разгадать, что же конкретно скрывается за этим взглядом.       Больно. Она неуверенно приподняла руку и коснулась щеки. Взглянула на ладонь и замерла. Кровь. Немного. Но больно. Плечи ее вдруг задрожали и она стиснула губы, прикрыла глаза, открыла. Лишь бы не заплакать. - Убейте же меня. - Шепчет она снова, глядя прямо в глаза. Ком в горле не давал ей говорить громче. Словно она действительно хотела этого. Но Аддамс убирает рапиру в ножны и спрашивает: - Почему? - Что? - Слезы все же скатываются по щекам и она склоняет голову. - Почему ты позволяешь так с собой обращаться? - Вы сами хотели этого. - Рана потихоньку начала затягиваться, боль пропадала, а редкие слезы все скатывались. - Вы хотите меня убить, но почему-то отказываете себе в этом желании. Я уверена, дело не в том, что я попросила об этом. - Я думала ты отойдешь. - Она вдруг хмурится. - Я была уверена в этом. Но ты не сделала и шагу. - Я не успела. - Она поднимает голову. - Многие бы не успели. Вы слишком хорошо владеете оружием. А меня из-за этого все мучает один и тот же вопрос.       Уэнсдей вглядывается в нее и не понимает. Почему она такая? Почему такая непредсказуемая? Аддамс была уверена, что в Энид прорезалось это глупое упрямство Синклеров. Прорезалась их наглость. Она вынула рапиру и нанесла удар с полной уверенностью в том, что блондинка отойдет или нападет первая. Уэнсдей не хотела ее ранить! Последнее, что хотела бы Аддамс, так это нанести светловолосой вред. И все же она навредила. Из-за собственной глупости. Принцесса вдруг поднимает руку, медленно, словно боясь. Подносит ее к чужой щеке и проводит пальцем по затягивающейся ране, стирая кровь. Кладет ладонь на щеку, ведет ниже к шее и убирает руку с теплой кожи. - Зачем ты пришла, Энид? - Задать вопрос. - Честно отвечает она через время. Сердце ее слишком громко стучало, принцесса слышала его. Кожу на щеке еще жгло от прикосновения. - Задавай. - Почему-то разрешает. Сдалась? Кому? Самой себе? Разуму, совести? - Почему ты боишься зимы?       Молчит. Долго. Кажется, вечность. Смотрит по сторонам, ища ответ на заданный дрожащим голосом вопрос. Волосы ее черные, кожа прохладная, ресницы густые. Энид хотелось смотреть. Разглядывать веснушки, брови, губы. - Я не могу ответить тебе честно, Энид. - Наконец произносит Уэнсдей. - Почему? - Это слишком больная правда. Особенно для тебя. - Но я хочу ее слышать. - Это может тебя ранить. - Вам ли не все равно?       Уэнсдей молчит. Снова. Долго, но слишком шумно. Энид слышала, как она думает. Но кажется, темная принцесса размышляет на итальянском, потому что блондинка ничего не поняла. - Почему ты так хочешь услышать ответ? - Мне интересно. - Ты слишком любопытная. Любопытные долго не живут. - Противоречит самой себе. Ведь Уэнсдей тоже любопытная. Но живет она уже долго. Хотя, возможно, если бы не обстоятельства, то умерла бы еще сотню лет назад. - И все же, узнать правду и умереть куда приятнее, чем жить долго, умереть от старости, но не узнать правды.       Аддамс выдыхает. - Иди во двор. - Видит, как Энид хмурится. - Я скоро приду.       Пруд уже застыл. Всего за одну ночь. Деревья в снегу. Пар изо рта почти сразу же растворялся. Энид шла по лабиринту. На ней все та же рубашка и пиджак. Ей не холодно, она оборотень. Выйдя из лабиринта, спешит к дереву и садится на снег возле него. Оно все такое же большое и завораживающее. Сколько ему лет? Почему такое гигантское? Почему ветви его так красиво закручиваются на концах? Интересно, какие же у него зеленые листья? Большие или маленькие? Но раздумья ее прервал звук хрустящего белого снега. Энид повернула голову назад к лабиринту. Принцесса вышла из него. В пальто, руки спрятаны в карманы, на ногах невысокие кожаные сапоги. Красивые. И она красивая. Она выделялась на фоне белого снега, что заставляло смотреть лишь на нее и никуда больше. Блондинка пристально вглядывалась в девушку, ожидая, когда та подойдет. И Аддамс подошла, остановилась, глядя на драбанта сверху вниз. Наверное так и положено. - Так что тебя конкретно интересует? - Почему вы боитесь зимы? - Тебе не понравится эта история.       Но Энид продолжала глядеть прямо в глаза, ожидая. Принцесса выдохнула. Ну почему эта блондинка так смотрит на нее? И почему она сама не может просто уйти, ответить "нет" и развернуться? Она может так со всеми. Но не с ней. Аддамс не могла понять, что скрывается за этими голубыми глазами и почему это так на нее влияет? - Дело в том, что наши земли прокляли много лет назад. Любая зима может оказаться вечной. Каждый год я боюсь первого снега и радуюсь последнему. - Начала она спокойно, ожидая, что блондинка рассмеется с первого ее слова. Но Энид наоборот напряглась и стала внимательно слушать. - Но кто проклял ваши земли? - Спросила Синклер серьезно. - Не думаю, что это важно. Важно то, что я каждый год стараюсь найти способ, как избавится от этого. В этом году я впервые за долгое время съездила в Этьен за книгой. Но пока что ничего толкового не нашла. - Она говорила и говорила, словно под гипнозом. А Энид слушала, верила. - Скоро наступит бал. Но в эту же ночь будет кровавая луна. Я сбегу с бала и попробую провернуть то, что найду. И надеюсь, что все получится. - Извините. - Вдруг шепчет Синклер. - Что? - Я не должна была лезть. Это явно не та история, которая вызывает у вас улыбку. - Она опустила голову к холодному снегу. - Что есть, то есть.       Энид кивнула и подняла глаза. Принцесса смотрела куда-то в сторону леса, словно пыталась там что-то найти. Но ничего не находила. А блондинка смотрела на то, как холодный ветер игрался с темными волосами, как щеки и нос девушки покраснел. Странно это. Энид казалось, что это не правильно. Смотреть вот так внимательно, разглядывать лицо, думать о том, о чем не следует. Поднявшись на ноги, Синклер подошла к принцессе ближе, а та, словно ей кто-то управлял, повернулась лицом к драбанту и подняла голову, смотря в глаза. - Нам пора в замок, вы замерзли. - Не так сильно. - Она вновь отводит взгляд и смотрит на белую стену из деревьев. Красиво. Очень-очень. - Здесь можно спокойно подумать о чем-то. - Тогда я... - Останься. - Голос ее отражался от снега. - Побудь со мной.       Сердце пропустило удар от того, как тихо принцесса произнесла последние слова.       Энид не спорила. Ей почему-то хотелось быть вот так рядом, чувствовать запах, слышать сердцебиение девушки перед ней. А Аддамс все молчала, всматривалась в белые верхушки деревьев. А грудь ее разъедало ядом. Почему она не сказала правду? Не хотела делать больно? Что бы Энид сделала, услышав, что это ее предки прокляли ее и ее же земли? Что бы ответила? Что бы сделала, узнав, что все эти попытки с черной или белой магией ужасно бесполезны? Уэнсдей знала, что книги тут не помогут. Знала, что это пустая трата времени! Двести лет назад она думала, что это все же может сработать. Но позже поняла, что это лишь помогает ей верить в то, что все небезнадежно. Из года в год она успокаивала себя, идя в лес с книгой и новой попыткой. Иногда ей действительно хотелось поддаться чувствам. Кричать в лесной чаще, упасть на землю и заплакать. Молить прощения, лишь бы проклятье ушло. Ей было больно думать о том, что все потеряно. Ее люди умрут в вечном холоде, а затем, привыкшие к морозу Синклеры, придут на ее земли. - Тебе действительно не холодно? - Уэнсдей развернулась и ухватилась пальцами за воротник рубашки, разглядывая, ища что-то в ткани. - Нет. Я не чувствую холода. - Ты действительно теплая. - В голосе странные нотки, которые заставляют внутри Энид все плавиться. - Горячая... Сильно-сильно. - Это удобно. - Отвечает девушка, умоляя пальцы Аддамс не касаться ее шеи. Это было невыносимо. Тело кидало в дрожь. - Да. А человеком быть не очень удобно. Слабым и зависимым от природы. - Она выдохнула и обошла девушку, коснувшись ту плечом. - Пошли в замок.       Теплое помещение, запах воска и свежей древесины. Энид заглянула в гостиную, сначала заметила Пагсли, который играл в шахматы с каким-то новым для блондинки человеком. Высокий парень с волосами до плеч и широкими плечами сидел ужасно ровно, наблюдая за тем, как принц раздумывает над своим следующим ходом. Затем девушка заметила короля и королеву, которые сидели у камина в раздумьях. Они тоже думают над проклятьем? Они знают о нем? Треск сухих веток и шепот пламени успокаивал. Блондинка забылась совсем на миг, а затем оторвалась от огня, повернула голову в сторону коридора и расстроенно выдохнула. Принцессы рядом уже не было. Зато Синклер заметила рыжую девушку. Амели шла куда-то в зеленом платье и босиком. Ее огненные волосы подпрыгивали с каждым ее уверенным шагом. Она явно не прогуливалась по замку, а шла куда-то уверенно.       Когда она скрылась, завернув за угол, Энид пошла вверх по лестнице, заметила на втором этаже непонятного мужчину шатена. До этого, девушка его еще ни разу не видела. Но тот спокойно стоял и смотрел в окно. Это, наверное, было нормально. Видеть странных людей в огромном, толком не исследованном замке. Блондинка отправилась выше, пропустила свою комнату, дошла до конца коридора и толкнула деревянную дверь, поднимаясь по винтовой лестнице к самой верхушке башни. Оттуда вид на лес красивее. Такой завораживающий, что в груди все трепетало. Каким сегодня был последний этаж? Неизвестно. Возможно пятым или седьмым, а может и десятым. Энид было не важно. Она наконец поднялась на самый верх и задержала дыхание.       Белое. Все-все белое. Земля прикрыта холодным покрывалом, верхушки деревьев в ледяной вате. Холодный ветер игрался со светлыми волосами. Девушка нашла это место еще неделей ранее, когда снова гуляла по замку. Здесь она могла сесть на самый край балюстрады (которая разделяла ее и недолгое падение вниз), облокотившись о массивную колонну. Но никогда не делала этого. Стояла почти посередине и вглядывалась вдаль. Хлопья лениво опускались к земле. Энид провожала их взглядом до тех пор, пока те не терялись среди остальных. Она разглядывала соседние башни и узорчатую крышку замка. Вглядывалась в краббы, что украшали пинакли небольших башен рядом, предавая им цветущий вид. На вимпергах собрался слой снега. Приподняв глаза выше, она заметила, как крестоцветы царапали небо. Гаргульи на углах ехидно усмехались ей и хитро глядели каменными глазами. До одной из таких она могла спокойно дотянуться рукой и смахнуть с холодной головы слой снега. Но ей было страшно. Высота была невероятной. - Как же все-таки интересно... - Вдруг раздался спокойный голос. Блондинка вздрогнула, резко развернулась и нахмурилась, увидев незваного гостя. - К чему так пугать? - Я не хотел, извини. - Дориан подходит ближе, смахивает с балюстрады снег и запрыгивает на нее. - Не упади. - Девушка опирается о руки. - Так... Что интересно?       Парень взглянул на нее из-под белой растрепанной челки. Его волосы всегда были в странном беспорядке, взгляд строгий, кожа бледная. С первого взгляда можно было бы подумать, что он рожденный Аддамс. Но Энид знала, что это не так. Да и до ужаса светлые волосы выдавали его. - Я сказал, чтобы ты не шла к Уэнсдей. А ты пошла. - Он отвернулся и уставился на снежный лес. - Так она еще и не накричала на тебя. Мало этого... она пошла с тобой на улицу. Ради чего? - Она рассказала... - Девушка помялась. - Почему боится зимы. - И что же она сказала? - Про проклятье и про то, что она желает его разрушить. - А про то, откуда взялось проклятье? - Дориан вернул взгляд на Энид, а та лишь пожала плечами и помотала головой. - А про то, сколько уже лет этому проклятью? - Ты опять хочешь поднять тему возраста? - Блондинка хмурится. - Люди не живут по двести лет. - А если я скажу тебе, что проклятью чуть больше трёх сотен лет? - Ни один мускул на его лице не дрогнул. Брови неподвижны. Губы тоже. Он был абсолютно серьезен. - Что, если я скажу о том, что все эти триста лет Уэнсдей пытается избавиться от проклятья? - Уэнсдей не может быть три сотни лет. - Энид сжимает руки в кулаки и убирает их в карманы.       Парень проигнорировал это. Спрыгнул на ноги и остановился около девушки, прошептав на ухо: - То, что Ее Высочество рассказала тебе, даже не половина правды. - Имеешь в виду, что твоя госпожа врушка? - Это не она врунья. Это ты недостойна правды. - Это еще почему? - Потому что ты Синклер. - Дориан проходит к лестнице. - Тебе нельзя знать этой правды.       И покидает девушку, захлопнув за собой дверь. Энид еще долго смотрит в одну точку, затем отводит взгляд левее, раздумывает над сказанным и возвращает свои глаза на снежный лес. А хлопья стали больше. Холоднее. Блондинка тянется к ним рукой, они падают на ее ладонь и тают от теплоты.

***

      Сна не было ни в одном глазу. Слова Дориана не выходили из головы. Они отпечатались где-то на подкорке и не оставляли девушку в покое, напоминая о себе противным чувством в груди. Энид перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Всю ночь ветер скребся в окно. И блондинка прислушивалась к нему. Прислушивалась и обдумывала. Даже если и так? Даже если Уэнсдей Аддамс действительно три сотни лет? Ведь вампиры существуют. Энид точно знает, она уверена! Она видела, как на рынке в их королевстве гулял человек с красными глазами, которые он прятал под очками. Парень был высоким и молодым, клыки его острые-острые. Когда Энид спросила у брата, что же это за юноша гуляет у них по рынку почти каждый день под вечер, парень рассказал, что незнакомец никто иной, как вампир.       Аддамсы были вампирами? Или Уэнсдей укусили? Блондинка знала, что вампиром можно родится, а можно стать. Стоит прочитать про них и убедиться. Синклер уверена, в библиотеке про это точно есть книги.       С утра Энид уже сидела в библиотеке за книгами. Девушка отправилась туда с первыми лучами солнца, толком не поспав. Дурной сон заставил ее встать с кровати и пойти в мир книг по темным коридорам. Она даже не заблудилась. Но когда вошла в помещение, то удивилась, увидев девушку в белом платье с широкими рукавами и черным корсетом поверх, который был покрыт золотым узором. Она медленно плыла между книжных полок. Кажется, незнакомка услышала скрип двери, потому что обернулась и уставилась на вошедшую с легкой улыбкой на губах. - Оу, драбант самой принцессы? - Голос ее мурчащий, взгляд карих глаз слегка хитрый. - А вы... - Энид подходит ближе, оглядывая девушку. Каштановые волосы ее были собраны в пучок. На груди висела синяя брошка, и Синклер сразу нахмурилась, заметив ее. - Можешь звать меня Нури. Я библиотекарь. - Не видела вас раньше... - Я ездила к себе на родину. Повидалась с братьями и матушкой. - На родину... - Выдыхает девушка, вновь опуская взгляд на синюю брошь в золотой окантовке. Такое украшение носили служанки в белом замке. Мать очень любила все делить на мужское и женское. И если парни в замке носили синие галстуки, то девушкам доставались броши. - Вы из Белого Королевства? - Да, малышка, мы земляки.       Энид приподнимает брови, услышав то, как библиотекарша к ней обратилась. Странная девушка... или женщина. Возраст ее был неясен. Выглядит молодо, а голос взрослой женщины. Спрашивать про возраст не было прилично, поэтому Синклер оставила вопрос открытым в своей голове, думая, что позже спросит об этом у принцессы. - Но как вы... давно вы тут? - Ох... - Она выдыхает, прикладывая палец к губам, раздумывая. - Помню, когда впервые вошла на эти земли, молодого принца еще не было. А вот принцесса начала делать первые шаги. - Оу... - Блондинка совсем не вскрывает своего удивления, разглядывая улыбающуюся женщину. - Но как вы попали сюда? - Щеночек, не думаю, что тебя это касается. - Она подходит ближе, кладя до жути бледную ладонь на плечо. Ведет пальцем вниз по руке, а затем резким движением этим же пальцем приподнимает подбородок драбанта. - Но я знаю, что ты хочешь почитать про вампиров. - Откуда вы... - Книги многое слышат. А я слышу книги. - Нури подмигивает. - Запомни это, щеночек, хорошо?       Энид лишь сглатывает, медленно кивая. Эта женщина, кажется, совершенно не знала, что такое стеснение. А так же о том, что такое личные границы. От всех этих странных прозвищ и касаний, блондинка почувствовала себя голой. - Извините, но... кем вы были в белом замке? - Она тоже решила забыть о личных границах на какое-то время. Подумав, что с женщиной нужно обращаться так же, как и та обращается с ней. - А ты любопытная. - Завернув за угол, произнесла Нури. - Да, я это уже слышала.       Волчий слух слышит тихий смешок, и кажется, библиотекарша совершенно не собиралась его скрывать. - Я подавала еду, как ни странно. Это пожалуй, практически все, что могут делать женщины в белом замке. - Голос ее продолжал быть все таким же игривым и мурчащим. Нури, кажется, совершенно не беспокоило прошлое. И она одна из немногих, кто спокойно о нем говорит. - Понятно, почему ты меня не помнишь. Я ушла почти сразу же, после твоего рождения. Все еще помню, как маленький Стефан улыбался, держа тебя на руках... Словно это было вчера.       Энид останавливается, глядя в спину женщины. Через пару шагов Нури и сама остановилась, коснулась своей броши пальцами и хихикнула. - Так вы знаете, кто я? - Конечно знаю, малышка. Я же говорила, книги многое слышат. Им многое передают стены. Знаешь... они сотрудничают.       Синклер решила не обращать внимания на бред про книги и стены. Не важно, как женщина действительно все узнала, но она многое знала. - Вы сказали, что Стефан держал меня на руках? И улыбался? - Произносит она так, словно сама не верит в то, что говорит. - Он был рад твоему рождению. Нянчился с тобой первые пару месяцев. А затем я ушла. - Рад... - Она опускает глаза в пол, выдыхая.       Старший брат, казалось, никогда ее не любил. Сколько она себя помнила, тот вечно был строг и требователен. Если родителей в замке не было, заправлял всем он. Не ходи туда, не ходи сюда. Веди себя подобающе принцессе. Не разговаривай за столом. Держи спину ровно. Иногда он казался строже матери. Брат почти всегда пропадал в своей комнате, занимался чем-то днями напролет. Он часто сидел с темной книгой в саду среди снега, Энид видела его, наблюдала. Лишь однажды, кажется, он встал между ней и матерью. В тот день блондинка, вставая из-за стола, зацепила кружку и та полетела вниз, разбившись. Стоило Эстер повернуться, как Стефан резко встал из-за стола, громко и четко сказав, что это он разбил дорогую посуду. В тот день мать завела его к себе в кабинет, а оттуда он вышел, казалось, еще мрачнее и строже, чем был до этого. Стефан просто не мог любить ее. - Но как вам удалось уйти? И почему? - Энид решила уйти от темы семьи как можно дальше. Но не вышло. - Я, если ты не заметила, очень люблю книги. Денег, которые я получала, работая в замке, хватало на многое. Я часто ходила на рынок, а так же сидела в тавернах. Знаешь... путники часто торгуют интересными вещами. Например книгами. Сказки, рассказы, или... книги по магии. - Нури вновь заворачивает и идет вдоль темных и высоких шкафов. А затем вдруг останавливается. - Одну из таких книг я прятала в своей комнатушке. А когда в один момент поняла, что лежит она не так, как я ее оставляла, то поняла, что книгу кто-то видел. Ну... я и сбежала ночью. - Сбежали? Просто сбежали? - Ну да. - Кивает библиотекарша. - Просто нырнула в океан и переплыла его. Это было долго... Я попала на корабль, что двигался из Королевства Восходящего Солнца в Черное Королевство. Меня приняли, взяли на борт. И я спокойно вышла в порту темных земель.       Энид ушам своим не верит. - Вы плыли в океане? А затем вас взяли на корабль? - В ответ кивок. - Но вода ледяная! Да и вы бы устали через пять минут! - Вампиры не мерзнут. Под водой им дышать не нужно, да они и не устают особо. Я спокойно проплыла целые сутки. Могла бы плыть и дальше, но корабль выглядел более привлекательнее. - Так вы вампир? - Да. И тебя интересуют книги о моем виде. - Она приподнимает голову. - Вся эта полка в твоем распоряжении. Но совет, малышка, не бери синюю и красную книги. В них полный бред. Та зеленая может быть полезна, но я рекомендую эту. - Нури вдруг приподнимает руку, а затем плавно двигает ее на себя. Сероватая книга с самой верхней полки под шокированный взгляд блондинки спускается прямиком в руки женщины. - В-вы владеете магией? - Я думала у оборотней хорошо со слухом. - Библиотекарша впервые хмурится. Всего на пару секунд. Затем ее лицо вновь озаряет улыбкой. - Я же говорила. Я покупала книги о магии. - Я думала, что лишь из-за интереса к прочтению! Я не думала, что кто-то из Белого Королевства способен на такое! - Магией может обладать каждый. Даже ты, щеночек. Если обучишься. - Она подмигивает и хитро улыбается. - Особенно, когда у тебя есть неплохой учитель в виде самой принцессы. Думаю... она бы могла дать тебе пару уроков. Уж больно она с тобой снисходительна. - С чего бы вдруг? - Удивляется она. Принцесса Аддамс снисходительна с ней? Энид этого не замечала. Она строга и все так же резка в словах. - Это все в замке видят, глупышка. - Она протягивает драбанту книгу. - Это явно видите только вы. - Девушка берет книгу и хмурится. - Как знаете, Ваше Высочество. - Голос ее с ноткой издевки. - Приятного прочтения.        И хотела было Энид возразить, что никакая она уже не принцесса и не стоит к ней так обращаться, как библиотекарша щелкает пальцами и, словно пар, растворяется в воздухе. Блондинка смотрит туда, где пару секунд назад стояла Нури. Глазам не верит. Вот так просто? По щелчку пальцев? Взять и исчезнуть? Странности этого места начинали казаться ей уже чем-то обычным. Наверное, потому что оно так и было. Для людей, что жили здесь, это обычное дело. Притянуть предмет, испариться в воздухе, мешать чай, просто крутя пальцем в воздухе. Это для нее, не видавшей ничего такого прежде, все казалось ненормальным. Но с каждым днем она старалась все меньше и меньше удивляться. Именно поэтому, выдохнув, она прошла к столу возле окна и просто села за него, открыв книгу.       Книг про вампиров действительно оказалось немало. Так еще и на разных языках! Блондинка действительно считала, что в этой библиотеке были книги обо всем на свете. Девушка провела долгие минуты за парочкой из таких. Она узнала, что вампиры холодные, глаза у них красные, они боятся дневного света и не едят. Чеснока и серебра боятся. Серебра. Прямо как оборотни. Голубые глаза невольно упали на запястья. От наручников уже давно не осталось и следа. Но кожа почему-то заныла. Из другой книги она узнала, что в зеркалах вампиры не отражаются. Но они почти всегда молодые и до жути красивые. И правда. Нури была холодной, бледной и на внешность привлекательной.       Энид выписала все признаки на лист бумаги. Почерк ее был неровным, но главное, что ей было понятно. Пробежавшись по всем пунктам трижды, она начала вычеркивать лишнее. Уэнсдей действительно часто была холодной. Глаза у девушки были черными-черными, света дневного вроде бы не боялась, да и ела каждый день, Синклер сама видела. Она любила наблюдать. Серебра не боялась, да и в зеркалах вполне отражалась. Уэнсдей была молодой и безумно красивой. От этой мысли внутри блондинки что-то екнуло, и она отодвинула от себя бумажку. По трем размытым пунктам вряд ли можно было бы сказать, вампир девушка или нет.       От раздумий ее отвлекает знакомый и приятный женский голос. - Энид, что ты делаешь?       Синклер поворачивает голову левее, смотрит. Внимательно вглядывается в девушку. В ее веснушки, в глаза, брови, шею, черную рубашку и брюки. Смотрит и смотрит, а говорить не может. Ей вдруг стало страшно даже приоткрыть рот при принцессе. Она боялась сказать лишнего. Того, что нельзя произносить. Это странные мысли, а слова еще ужасней! Так нельзя. Ей не положено. - Энид? - Уэнсдей подходит ближе, взгляд ее падает на стол. - Что ты... Что ты делаешь? - Ч-читаю. - Блондинка захлопывает и отодвигает книгу, но черные глаза не прекращают следить. - С каких пор тебя интересуют вампиры? - Она кладет руку на книгу и читает название. А затем переводит взгляд на своего драбанта. - Энид? - Просто решила почитать. - Девушка резко встает на ноги и смотрит на принцессу. - Так зачиталась, что чуть завтрак не пропустила? - Брюнетка склоняет голову. - С каких пор это я должна звать тебя на завтрак, а не ты меня? - И-извините. Я буду следить за временем. Я обещаю! - Я тебе верю. - Аддамс наконец разворачивается и медленно идет к двери, блондинка спешит за ней, пряча листок в карман. - И я не вампир.       Энид опешила, глаза ее бегали по спине принцессы. - Откуда вы... - Я представляю, что Дориан тебе наплел. - Она идет вдоль стен, не обращая внимания на старые портреты, что висели между высоких шкафов. - Вы подслушивали? - Нет. Просто я слишком хорошо его знаю. - Брюнетка вдруг останавливается и поворачивает голову. В ответ на нее смотрит пара хитрых карих глаз.       Нури не встает и не кланяется. Лишь продолжает попивать чай. - Ваше Высочество. - Мурчит она. - Приятная встреча. - Не думала, что ты уже вернулась. - Отвечает она холодно. - Прибыла сегодня ночью. - Улыбается, так сильно, что казалось, губы ее вот-вот порвутся. От этой мысли по спине Синклер пробежали мурашки. - Не желаете ли чаю? Думаю щеночку он понравится. Не так ли, малышка? - Д... - Даже не думай, Нури. - Отвечает Аддамс, даже не дав блондинке договорить. - Знаю я твой чай. И попрошу обращаться к Энид по имени. - Ох. - Она театрально прикладывает руку к сердцу и прикрывает глаза. - Вы жестоки, Госпожа. Я думала вам нравится мой чай. - Мы идем на завтрак, не хотела бы перебивать аппетит.       Нури сверкает глазами, хитро улыбается и лишь кивает, возвращаясь к книге. Она даже не прощается и не провожает принцессу взглядом. Словно ей было абсолютно плевать. - Что не так с ее чаем? - Вдруг спрашивает Энид, когда они выходят из библиотеки. - Каждый ее чай имеет интересный побочный эффект. Эта девушка любит поколдовать над напитками, дабы они были еще вкуснее. - Отвечает Уэнсдей. - Вот только ко вкусу прибавляются, как я уже и сказала, побочные эффекты. Тебе они не понравятся, а вот ей сыграют на руку. - Что же это за эффекты такие? - Когда-то она помогла нам с помощью своего чая разболтать солдата белой армии. Это буквально зелье правды. - Продолжает отвечать брюнетка, сворачивая. - Если ей понадобится, она с помощью своего чая может выведать все твои секреты, а затем избавится от тебя, с помощью того же чая. Ты даже не заметишь, как умрешь. - Вы поэтому приняли ее к себе? - Она тебе рассказала. - Не вопрос, скорей утверждение. - Да. Беженец из Белого Королевства оказался очень полезен. Она не часто появляется здесь, поэтому никак не напрягает меня. Дориану лучше не знать, что она вернулась. Он не любит ее. - Потому что она с белых земель, да? - Верно. - Уэнсдей не глядит на девушку, останавливается у входа в столовую и молчит некоторое время. А затем совсем-совсем шепотом говорит. - И еще. Энид... Давай ты не будешь копаться в моем прошлом? Вообще во мне копаться не будешь, хорошо? Это все может привести к плохому. - К чему? - Не делай этого, Энид. - Строго, словно приказ. Аддамс сверкает черными глазами и наконец заходит в помещение, где пахло вкусными пряностями.       Блондинка молча проглотила приказ, зашла прямо за темной принцессой и села возле нее, приняв свою тарелку. Синклер не слышала о чем разговаривала королевская семья. Кажется, что они обсуждали бал, платья, украшения и угощения. Энид было неинтересно, она все равно вряд ли туда попадет. В это царство музыки и танцев, еды и напитков. Интересно, а кто же придет? Много ли будет людей? Не важно. Н-е в-а-ж-н-о. Блондинке все равно. Ее вряд ли пустят туда, так что и думать об этом было не нужно. - Энид. - Ее, кажется, звали. - Энид? - Да? - Ты не голодна? - Брюнетка хмурится. - Долго собираешься в тарелку смотреть? - Я... Сейчас, я... - Девушка хватается за ложку и отправляет кашу в рот. - Ешь спокойно. - Уэнсдей встает, бросает на блондинку взгляд. - Я тебя жду.       Энид лишь кивает и отправляет очередную ложку в рот. Она не торопилась, как ей и сказали. И она бы действительно ела медленнее, если бы не Дориан, который, казалось, хотел убить ее взглядом. И что с этим парнем не так? То говорит с ней спокойно, то убить одними лишь глазами пытается. Синклер сделала глоток горячего чая и тут же встала на ноги, попрощалась и поспешила к выходу. - Энид, дорогая. - Окликнула ее Мортиша. - Да, Ваше Величество? - Девушка кладет ладонь на ручку и оборачивается. - Поговори с Уэнсдей по поводу бала. - А... Хорошо. Я поговорю. - Женщина в ответ улыбнулась.       О чем конкретно ей нужно было поговорить, девушка не знала. Но она нашла принцессу у выхода, сидящей на ступенях с книгой в руках. Та молча поднялась, окинула оборотня глазами, накинула на себя пальто и вышла. Энид поспешила за ней. Улица встретила свежим морозным воздухом. На столько морозным, что при первом глубоком вдохе легкие обожгло. Уэнсдей же уже зашла в лабиринт, пока блондинка оглядывала снежные просторы. Ускорив шаг, девушка забежала в лабиринт и по аромату хвойных веток догнала принцессу почти на самом выходе. А та оглянулась на звук скрипящего снега, затем тут же вернула глаза на дерево и села на холодное белое покрывало подле него. Книга, которая была приобретена в Этьене, тут же раскрылась на нужной брюнетке странице. Черные глаза забежали по буквам. А блондинка вдруг вспомнила о просьбе. - Ваше Высочество. - Что? - Ваша мать попросила меня... поговорить с вами о бале. - Не о чем тут говорить. Она думает, что я сбегу. И правильно думает. - Глаз девушка не поднимала. Стыдилась или просто не хотела глядеть на блондинку. - И, кстати, о тебе... Ты собираешься идти на бал? Или останешься в комнате? - А... - Энид сглотнула. - Если можно, я бы, наверное, пошла. Если вы не против, и... - Тогда нужно выбрать тебе наряд... Я решу этот вопрос. - Она задумывается, мельком глядит на девушку перед собой и спрашивает. - Доверишься моему вкусу? - В ответ кивок с легкой улыбкой на губах. Уэнсдей выдохнула и перевернула страницу. - Поговорим об этом позже. Иди.       И Энид не стала стоять рядом, не стала расспрашивать, пускай и вопросов было много. Она окинула Аддамс взглядом и пошла в противоположную сторону. Белые заросли выглядели волшебно. А облепленные снегом статуи уже не пугали, наоборот... завораживали. Они смотрели на Энид своими пустыми каменными глазами, иногда даже одним. Тянулись руками, шептали что-то безжизненными губами. А блондинка тянулась в ответ, смахивала с каменных лиц снег и приглядывалась, словно ожидая, что статуя повернет на нее глаза. Но нет. Глаза продолжали смотреть куда-то в снежную чащу. И Синклер, выдохнув, пошла дальше по заснеженной тропинке. А хлопья вдруг начали пьяно вилять между ветвей деревьев. Они опускались на землю, падали на светлые волосы. Дойдя до каменных развалин, блондинка прислонила ладонь к холодной стене и провела по ней, стряхивая прилипший снег. Это было все так странно. Стоять на улице, вдыхать холодный воздух, касаться руками чего-то старого, разваленного. Энид руками касалась чужой истории. Несколько месяцев назад она и подумать не могла, что будет каждый день проводить на улице. В дождь ли, в снег. Неважно. Узнай ее мать о том, что девушка бегала под дождем или лежала в снегу, прибила бы. Но здесь матери нет. Здесь она ей не указ.       И для полной уверенности в собственных мыслях, Энид падает спиной на снег и закрывает глаза на какое-то время, словно прислушивается и ждет, подойдет ли мать, убьет ли ее за такую вольность. Одежда промокает, девушка чувствует. Минута, две, три. Тишина такая приятная, что в сон клонило. Но блондинка не спала, продолжала вслушиваться. Запах хвои пленил. Он мерещился ей повсюду, даже если рядом не было хвойных деревьев. Девушке казалось, что она слышала шелест страниц где-то совсем-совсем далеко. Это принцесса продолжала читать книгу, даже не подозревая, что ее драбант лежал на снегу, пытаясь избавится от мыслей. Но у Энид плохо получалось. Сколько бы она не лежала, сколько бы не дышала чистым зимним воздухом, страх того, что мать может выскочить из-за любого дерева и срубить ей голову, никуда не уходил. Синклер безусловно чувствовала себя здесь во много раз свободнее, но страхи периодически возвращались, стоило ей остаться один на один с собой.       Открыв глаза и уставившись вверх на небо, Энид удивилась. Снежинки, казалось, отставшие от своих братьев и сестер, выстроились в белые и холодные буквы. "Amor". Синклер прищурилась недоверчиво. Буквы из снежинок прямиком в небе? Она зажмурилась, потерла глаза до белых узоров, а затем открыла их и уставилась обратно на небо. Ну конечно. Никаких букв там уже не было. Девушка медленно привстала и огляделась. Никого. Приподняв голову и убедившись, что никакого слова там действительно нет, она задумалась. Пускай его там и не было, но буквы четко ей запомнились. И из них выходило слово, ужасно похожее на слово из ее родного языка. Словно снежинки были невнимательны и пропустили одну букву. Может оно ей действительно просто почудилось? Может увидела сегодня что-то в книге с утра?       Выдохнув и приняв то, что голова просто устала, Синклер нагнулась, взяла в руки снег, скатала его и кинула снежок в холодные руины. Он влетел в каменную стену и прилип. За ним еще один. И еще. Энид кидала снежки в стену от скуки. А затем подошла ближе, встала на камень, поднялась выше по скользким развалинам, пытаясь балансировать. Возможно, когда-то, эти руины были началом замка, а может быть чьим-то домом. Сейчас это уже не важно. Синклер вскинула голову к небу, зацепилась взглядом за ветви деревьев и потянулась к одной из них рукой. С дерева тут же упал снег, еще чуть-чуть и зацепился бы за плечо. А хлопья все сыпались. Липли к густым ресницам, бровям и волосам, но таяли почти моментально от тепла кожи. Ветер усилился, от него и метель. Наверное сырую одежду сильно продувало, но ей этого не понять. Солнца не видно за серыми снежными тучами. Да. Небо грязное и в серых разводах. Наверное, сейчас очень-очень холодно. Энид не знает, она не чувствует. Ей хорошо. Ей становится легко, когда она просто смотрит вверх. Никогда бы девушка не подумала, что от такого ей станет легче.       Ей так много рассказывали об этих землях. Столько всего! И ничего хорошего! Говорили, что вместо земли здесь кости, воздух пахнет гнилью, в лесу монстры и страшные дикие звери. Ей пудрили голову с самого детства. И не только ей. Всем! Каждому человеку в ее старом королевстве, с самого рождения говорили о том, как жестоки люди темного королевства. А на самом деле? Воздух тут ужасно чистый и прохладный, снег лежал на самой настоящей земле, в лесу... что-то было. Но это что-то не трогало людей. С самого детства Энид лгали. Лгали всем. Неужели ее королевство действительно было пропитано лжецами? - Энид?       Ну зачем она здесь? Почему приходит? Почему пошла искать ее в снежных дебрях? Почему просто не позвала? - Да? - Что ты делаешь? - Убиваю время. - Честно отвечает девушка, продолжая держать баланс на каменных развалинах. А снег все сыпал и сыпал, темная фигура пряталась где-то в танце снежинок. - Ты упадешь.       Упадет. Упадет или нет, сейчас блондинка выглядела прекрасно. Светлые волосы, одежда из-за снега тоже побелела. Она стояла там, высоко, почти касаясь пальцами неба. Белый ангел. Не иначе.        - Не упаду. - Девушка продолжила свой путь по неровной поверхности. Сколотые камни, из которых были выстроены стены старого здания, были покрыты не только снегом, но и легким слоем льда. - Упрямая. - Уэнсдей поднесла озябшие пальцы ко рту, согревая их. - Хотя... какое мне дело. Действительно. - Вот и ступайте. - Она, словно совсем не думая над тем, что делает, перепрыгнула с одной стены на другу, проскочив то место, где когда-то было окно. - Читайте свою книгу. И ищите выход из ситуации. - Ты что, обиделась? - В голосе принцессы играли странные нотки, от которых внутри блондинки что-то встрепенулось. - Вам ли не все равно? - Слегка грубоватым голосом отвечает ей Синклер. - Я не копаюсь в вас, вы не копайтесь во мне. - Обиделась. - Уже как факт, произносит Уэнсдей. - Послушай, Энид, я... - Нам пора. Дориан зовет. - Прислушавшись, перебивает девушку блондинка. Парень действительно их звал. Синклер слышала это. Слышала сквозь холодный ветер, сквозь чужой голос и сердцебиение.       Взгляд чёрных глаз был прикован к светловолосому драбанту. Девушка аккуратно спускалась к земле, в последний момент просто напросто спрыгнув. Снег под ее ногами хрустел и скрипел, иногда даже гладил по ушам своими странными звуками. - Энид, стой. - Брюнетка хватает девушку за запястье, обжигается, но сильнее сжимает чужую руку. - Что такое, Ваше Высочество?       Титул почему-то больно режет по груди Аддамс. - Я... - Опускает взгляд в снег, не в силах глядеть в голубые глаза или на губы, которые изредка поджимались от страха и неуверенности. Мысли в конце концов окончательно запутались, сплетаясь в клубок ниток. - Нет. Ничего. Ты права, нам стоит идти.       Энид опустила взгляд на чужую руку, которая тут же отпустила ее запястье. Кивнула и продолжила свой путь. Дорога до замка прошла в полной тишине. Даже Дориан, которого они встретили возле лабиринта, лишь странно взглянул на девушек и молчаливо побрел вперед. Лишь у дверей Энид остановилась, взглянула на принцессу и, забывшись, потянулась к чужим темным волосам, смахивая с них снег. И почему Аддамс ходила без шапки? Заболеет же. Уэнсдей лишь приоткрыла губы в немом вопросе, на который, кажется, тут же нашла ответ. Она молча вошла в теплое здание, а Синклер прошла за ней, поймав на себе хмурый взгляд Дориана.       За обедом все было тихо. Мортиша обращалась к дочери на итальянском пару раз, но Уэнсдей ей не отвечала, молча продолжая водить ложкой в тарелке с ароматным супом. Стоило принцессе отодвинуть тарелку и встать со стула, как Энид сделала глоток из бокала и также встала, собираясь догнать младшую Аддамс у двери. Но ее остановил парень, схватив за край пиджака. - А? - Девушка обернулась. - Что такое? - Чего ты ходишь за ней хвостиком? - Спросил Дориан, словно с ним за одним столом не сидело короля и королевы. - Я... - Блондинка выгнула бровь в непонимании. - Я ее драбант. Я должна... - Мы в замке, Энид. Тут ей ничего не угрожает. Хватит везде ходить за принцессой. - Она приказала мне всегда быть рядом. - Синклер вдруг хмурится. - Какое тебе дело?       Теперь уже девушке стало все равно на то, где и с кем она находится. Глядя на парня странным взглядом, от которого у него по спине пробежали мурашки, девушка впилась в запястье когтями, дабы тот отпустил ее. Дориан сжал губы, взглянул на свою руку и расцепил пальцы, давая ткани и самой Энид свободу. Синклер еще с пары секунд поглядела прямо в светлые глаза, а затем развернулась и поспешила на выход.       И какое ему было дело? Ну ходила и ходила. Надоела бы блондинка принцессе, Аддамс бы дала знать какими-то особенно колкими словами, дабы Энид отстала. Но все, о чем просила Уэнсдей, так это не копаться в ней. А Энид не могла. Ей хотелось думать, размышлять, копаться. Находить что-то, чего с первого раза ей не удалось увидеть. Например, Энид заметила, что Аддамс зеленый чай нравился не так сильно, как черный. Почти всегда за завтраком, стакан с зеленым чаем оставался не тронутым. Уэнсдей вылавливала кроличье мясо из супа, а на ужин очень любила жаренную или сушенную рыбу. Почти всегда просила добавки странного ягодного напитка, от которого сама Энид часто отказывалась, ведь он ужасно кислил. В замке верхняя пуговица черной рубашки часто была расстегнута, позволяя дышать, а на улице всегда застегнута. Блондинка видела это даже под теплым пальто. От принцессы почти всегда пахло хвойными ветками, воском и пылью бумаг. Странный, но волшебный запах. Особенно для ее чуткого носа. Девушке еще никогда не удавалось чувствовать такое. В Белом Королевстве всегда пахло просто морозным снегом. Казалось, этот запах перебивал даже аромат еды. Еда никогда не бывала такой аппетитной, никогда не пахла пряностями. От людей не шел теплый аромат чего-то уютного. Здесь же каждый пах по-своему. Дориан, например, пах одуванчиками. Почему? Да кто его знал. Энид помнила аромат этих цветов ужасно плохо, ведь держала их в руках всего однажды. Но она точно была уверена. Парень пах ими. Мортиша пахла вином. Гомес пах углем или дымом. Запах младшего брата принцессы был таким же странным. Иногда он пах влажностью, а порой чем-то сладким и вкусным, словно пару минут назад лежал в медовых пряниках.       Энид нашла Уэнсдей в библиотеке. Коридор пропах хвойными шишками, поэтому отыскать девушку не составило никакого труда. Войдя в помещение, она тут же столкнулась с хитрым и довольным лицом Нури. Та проводила драбанта взглядом, а затем вернулась к своему ароматному чаю. Он пах настолько вкусно и ярко, что даже умудрялся перебивать аромат принцессы.       Брюнетка сидела за столом и писала что-то в странный блокнот, который был темным и, кажется, новым. Синклер вдруг показалось, что она уже видела его. Аддамс приподняла глаза, взглянула на девушку и тут же опустила взгляд обратно в блокнот, продолжая что-то записывать. Рядом лежала та книга, которая уже слегка резала блондинке глаза. Энид не стала задерживаться, прошла дальше по книжному лабиринту, путаясь между полок с пыльными книгами. Остановившись и приподняв глаза, девушка зацепилась за зеленую обложку и потянулась к ней. Взяв и оглядев ее, она слегка нахмурилась. Все те же желтые страницы, потертая обложка. Таких книг тут множество, даже, казалось, все на вид одинаковы. Но внутри они были разными. И буквы разные, и языки, и темы. Эта книга была о природе здешних мест. Энид уже когда-то читала о лесах и горах этого королевства. Поэтому вернув книгу на место, она продолжила свой путь вдоль полок. Брала книги, пролистывала их, а затем возвращала на место, не найдя в буквах ничего интересного. А затем вдруг наткнулась на небольшую, но толстую книгу. Язык в ней был ее родной. Энид скатилась по стене, усевшись на пол, и продолжала листать страницы.       Рассказ о ведьме и ее домашнем вороне, что вечно сидел на хрупком плече, заинтересовал блондинку. Она листала страницу за страницей, бегая глазами по буквам, где ведьма делала очередное зелье. Ее птице подбили крыло злые люди, и девушка пыталась ее вылечить. Ворон был для ведьмы всем. - Энид?                     Блондинка медленно оторвалась от букв и удивилась. - Д-да? - О... вау! - Парень упал на колени возле девушки и взглянул на книгу. - Это любимая сказка сестры! А она ее найти не могла. - Правда? - Девушка удивилась еще больше. - Не думала, что ей такое могло нравится. - У Уэнсдей когда-то тоже был домашний ворон. Но... время берет свое. - Пагсли слегка приуныл. - Оу... - Энид опустила взгляд, пока парень не коснулся ее плеча и не поднялся. - Ты извини, но... Можешь пройти со мной? - Паренек выпрямился. - Тебя Дориан искал. У нас тренировка. - Тренировка? А я тут при чем? - Не знаю. Но ты явно ему нужна. - Ладно. - Синклер поднялась, вернула книгу на место и прошла за парнем. Принцессы на месте уже не было. Ни ее, ни книги, ни блокнота. А вот Нури все продолжала сидеть на своем месте.       На улице Уэнсдей так же не оказалось. Зато там, среди снега и деревьев, стоял Дориан. Он смотрел в небо, держа в руках рапиру. Хлопья не падали, ветра не было. Спокойно, но явно прохладно. Ведь Пагсли тут же застегнул свое пальто, стоило ему выйти. - Пришла наконец. - Вдруг бросил беловолосый, стоило ему услышать скрип снега. - Зачем я вам? - Она перевела взгляд с парня на брата принцессы, а затем обратно. - Ты так печешься о госпоже Аддамс. - Вдруг начал парень. - Но сможешь ли ты действительно ее защитить? - Я уже ее защитила. - Не понимала Энид. - И мы с тобой уже тоже устраивали бой. - А как настоящий драбант Черного Королевства? - Парень взглянул на Пагсли, тот отошел, поднял со снега рапиру и передал ее Дориану. - Без помощи когтей? - Ты серьезно выдернул меня ради этого? - Бери. - Он протягивает ей оружие. Блондинка кидает взгляд на рапиру и хмурится. К чему это все? - Бери, Энид. - Зачем? - Спрашивает, но оружие берет. - Борись до первой крови. - Он был совершенно серьезен, голос его не дрожал. - Ты с ума сошел? - Острие царапает снег. - Снова? Помнишь чем кончился предыдущий бой? - Принцессы здесь нет. Она нам не помешает. - Он щурится. - Ты драбант, Энид. - Дориан делает шаг к блондинке. - Сможешь ли ты убить, если это вдруг понадобится? - Я... - Хотя у кого я спрашиваю? - Он вдруг отворачивается, не позволив девушке закончить. А та следила за ним. - У Синклер? У выходца из Белого Королевства? У недооборотня? Когти - это все, что ты можешь. Зачем ты принцессе? Слабачка, которая ни черта не может.       Внутри Энид что-то противно сжалось. Да как он смеет? Как смеет говорить про нее такое? Да, это правда, когти это все, что она могла. Но эти же когти уже спасли однажды принцессу. Пускай она и была уверена в том, что Уэнсдей могла справиться и сама. Она всегда будет в этом уверена, ведь и сама не понимала своего нахождения возле нее. Но Энид не была слабой. - Ты думаешь я знаю, зачем она сделала меня своим драбантом? - Вдруг отвечает девушка слегка грубовато. - Раз сделала, значит верит. А ты что? Сбежишь при первой же опасности? - Парень вдруг занес руку над головой, и лезвие блеснуло где-то сверху. От взгляда оборотня этого было не утаить.       Энид, не ответив, вдруг дернула рукой, отбивая атаку. Звук металла ударил по ушам, заставил дернуться вперед и нанести удар, который тут же отразили. Пагсли сделал пару шагов назад, удивленно рассматривая этот бой. - Что, взбесилась? - Выкрикнул Дориан. - Что ты собираешься делать своими слепыми размахами? - Закрой рот! - Прорычала девушка, перекрикивая звук металла.       Синклер увернулась от наступающей атаки, но нога подвела ее. И она упала на снег, поскользнувшись. Тут же перекатилась на другой бок, вновь убегая от лезвия парня. Она даже толком рапиру держать не умела! Что уж говорить о том, чтобы нормально драться? Она уже пыталась. И что из этого вышло? Встав на ноги, Энид сделала пару шагов вперед, увернулась от удара по голове и нанесла удар по плечу парня. Но кроме синяка она вряд ли что-то оставила, поэтому Дориан резко развернулся, размахиваясь. Рапира ударилась о чужую, по руке прошла противная волна. - Даже удар слабый. Да ребенок дерется лучше! - Я не...       Ее перебил громкий удар металла о металл. Беловолосый хотел атаковать ноги, но девушка вовремя заметила это. Сделав шаг назад, она вдруг решила собрать все мысли в кучу и перестать злится. Он ведь провоцирует ее! Зачем и для чего? Не ясно. Но раз уж нужно драться, то проигрывать блондинка не собиралась. Пагсли ахнул, когда Энид сорвалась с места и рванула в сторону парня, не замечая на своем пути ничего. Звук металла смешался с редким разочарованным рычанием. Младший Аддамс продолжал наблюдать за боем, казалось, не до первой крови, а насмерть. Удары посыпались шквалом. И кажется, что Дориан начал теряться. Он уже не так резко отражал удары, теперь он просто уклонялся, отбегая то в лево, то в право. А Энид стала приятно уставать, нанося все новые и новые удары. Когда девушке надоело играться, она рывком ушла влево, тут же оказавшись за спиной парня и толкнув того вперед. Дориан пошатнулся, но не упал. - Ах вот оно как... - Выдохнул он, резко повернув голову, да настолько, что шея хрустнула. - Вы, Синклеры, никогда не умели драться лишь оружием. - Закрой рот! - Почему то ее это раздражало. Синклеры, Синклеры, Синклеры!

      Синклеры!

      Она уже не Синклер. Ее выкинули, избавились от нее, как от помехи. Как от ненужной вещи! Гнев нарастал и нарастал, мешая здраво мыслить. Перед глазами все плыло от злости. Но она наконец смогла нанести хороший и четкий удар по парню, его руку обожгло болью. Но стоило Энид отвлечься на это, как ее вдруг толкают в грудь. Но не успела она даже пошатнуться, как парень оказался за ее спиной, и толкнул куда сильнее, отправив Энид лицом в снег. Девушка откинула рапиру в сторону, лишь бы не напороться на нее. Губа вдруг сильно заболела, а Дориан наступил девушке на спину, прижимая ее к снегу. - Эй, Дориан! Перебор! - Вдруг закричал Пагсли, подходя ближе. - Перебор? Да как она твою сестру собирается защищать, если со мной справиться не может? - Но она ведь... - Но что? Она даже перестала использовать лишь рапиру, и то проиграла! В ее руках жизнь твоей сестры! - Парня словно подменили. Он повышал голос на принца, не обращая внимание на то, что происходило вокруг. Ослепленной странной злостью, беловолосый сильнее нажал на хрупкую девичью спину. - Да чего ты так завелся то? - Младший Аддамс вдруг нахмурился. - Уэнсдей из замка-то только почитать выходит! Ей даже опасность не грозит. - Скоро бал. - Дориан сверкает злыми глазами. - Там может быть кто угодно. Опасность может пойти от кого угодно, понимаете, Ваше Высочество? - С каких пор ты ко мне так обращаешься? - Удивился принц. - Да и ничего на балах не случалось уже долгие года. А с появлением Энид вдруг случится? Да и...       Парня перебил громкий голос. - Что здесь происходит?! - сердитый и громкий голос, пропитанный непониманием и злостью за вольность, послышался рядом с разворачивающимся некогда боем. - А... Сестра, тут... - Попытался объяснить Пагсли, но Аддамс прошла мимо него, врезавшись взглядом в Дориана. - Что ты делаешь? - Голос ее был пропитан ядом. - Ты что себе позволяешь? - Мы тренировались. - Объясняет парень спокойно, убирая ногу со спины блондинки. - И как видите...       Уэнсдей падает на колени, толкает девушку в плечо, но та головы не поднимает. Внутри Дориана вдруг что-то екнуло, он замолк, не став договаривать. - Энид? - Тихий голос принцессы заставил блондинку поднять голову. - Энид?       Синклер вдохнула, приподнявшись на локтях. Губа ее была разбита, кровь осталась на снегу. Слезы стекали по горячим щекам. Она вдруг с каким-то непонятным гневом взглянула на Уэнсдей. Та в свою очередь смахнула с ее щек слезы. Но Энид позволила себе ударить принцессу по руке, уже не думая о том, что с ней могут сделать за этот короткий жест. Встала на ноги, не сводя с Аддамс взгляда. А затем вдруг выплюнула: - Зачем я вам? Что вы от меня хотите? - Смахнув слезы рукавом, она в один миг перевела глаза на парня, а затем обратно на принцессу. - Дориан прав. Я ни черта не могу! Вы и без меня прекрансо справляетесь. Без меня можете себя защитить! Зачем вам слабый недооборотень, еще и с вражеской земли? Кинули бы меня к остальным рабам. Развезли по домам пыль убирать! - Энид. - Голос Уэнсдей вдруг стал серьезным. - Что вы от меня хотите? Для чего все это? - Блондинка действительно не понимала. Да никто не понимал! Лишь сама Уэнсдей шла к какой-то своей цели. Аддамс была принцессой. Принцессой, которая отлично владела оружием, а за территорию замка почти не выходила. Зачем ей драбант? Зачем ей человек, который должен ходить за ней и защищать, если опасности никакой не грозило? Просто ради того чтобы был? Синклер в это не верила. За всем этим стояло что-то другое, то, о чем она вряд ли имела права знать. - Энид. - Вновь окликает ее принцесса, не обращая внимания на то, как блондинка действительно не могла найти себе места. - Иди в замок, мне нужно поговорить.       И блондинка была готова кричать дальше. Если бы не взгляд, который будто прожигал ее до самый костей. Ну вот зачем она так смотрит?

Хватит так смотреть.

      Почему не оставляет ей выбора? Почему под этим взглядом ноги Энид шли сами. Именно туда, куда просила брюнетка. Ей казалось, что она была актером. И у нее был сценарий, которого она не имела права ослушаться, пускай и в голове все диалоги и действия были другими. Но сценарий есть сценарий. И Энид, облизнув окровавленные губы, скрылась за стенами высокого замка.