Secrets of the gardenia heart

      Холодная поверхность крыши — совсем не то место, где следует прощаться с единственным смыслом жизни и своим концом. Небо пленительно тянуло взоры всех к себе, но его взгляд был устремлён на маленькое пушистое тельце, которое сейчас казалось ещё более беспомощным и слабым. Руки холоднели от прикосновений, и он жалел, что не может согреть её в свои худшие моменты жизни, как она согревала его. Мысли крутились вокруг услышанных ранее фраз:       «Её не спасти, если у вас нет денег».       «Я не собираюсь тратить своё время, чтобы заработать деньги на лечение этого блохастого дерьма!»       «Ты не понял мать? Давно не получал?! Я с радостью могу повторить, раз так этого просишь!»       «Ещё хоть писк от тебя или этой паскотницы, и стены этого дома будут для вас мечтой, ведь никто не примет таких неблагодарных, как вы!»       Их примет земля, в которой они сгниют вместе, хотя даже на это надежд нет никаких. Их не было никогда. Кто-то правда надеется на счастье? «Если с рождения этого не дано — пытаться надеяться или бороться смысла нет», — так рассуждал он.       Бордовые зрачки были прикованы к карим, совсем безжизненным, в которых были видны мучения. Мурчание ранило ещё больнее, ведь он знал, что кошки так себя успокаивают. В его уставших глазах давно уже выплаканы слёзы, оставалось только собраться с мыслями и прыгнуть. Прыгнуть и почувствовать, как ветер бьёт тебе в лицо, развивая волосы назад и заставляя щуриться, одновременно видя приближающийся асфальт, по которому растечётся багряная лужа и не будет больше их; почувствовать, как сердце замирает и кружится голова, как жизнь прекращается. «Никто не заметит смерти затоптанных травинок», — такую мысль он держал у себя в голове много лет.       Сердце безумно билось, когда он уже стоял у края, держа завёрнутое в плед холодное тельце, которое и представить себе не могло, что сейчас произойдёт. Ни предсмертной записки, ни предупреждения — он ничего не оставит своим родителям и знакомым, которых знать не желает и ненавидит всей душой и телом. Но всё замерло в тот момент, когда на крыше оказался не только он. Незнакомый голос окликнул его с острахом:       – Эй! Не делай этого!       Обернувшись, он увидел перепуганного парня. В его глазах призрачной зелени таилось необъяснимое волнение и шок, которые хорошо было слышно в его трепетном голосе. Вьющиеся волосы качались от ветра и казались темнее в суете ночи, однако луна осветила его, и они обрели темно-малахитовый цвет. Из-за мракобесия нельзя было разобрать всех черт парня, но выглядел он совсем безобидно.       Скептически и удивлённо посмотрев на него, Бакуго сказал в ответ:       – Думаешь, твои слова что-то изменят?       – Не знаю, – тихо и будто стыдливо произнёс незнакомец.       – А я тебе расскажу секрет: нет. Поэтому делай то, ради чего сюда пришёл, и не мешай.       – Мои планы изменились.       – Мне-то что? Однако дело твоё: увидишь ли ты, как человек падает или нет.       – Кто у тебя в руках?       Его начала раздражать напористость парня, поэтому он просто отвернулся от него обратно.       – Разве станет хуже, если ты расскажешь всё незнакомцу? Не гарантирую, что и лучше станет, но вдруг...       – Да чего ты пристал?!       Внутри всё кипело от злости. Сдерживать эту злобу было трудно, что мысли начали захватывать: «Лучше сначала эту занозу скинуть, а после и самому!»       Положив кошку на крышу, Кацуки подошёл и схватил незнакомца за кофту на груди и притянул вверх из-за разницы в росте. Он чувствовал, как хмурятся его брови и криво изогнулись губы из-за злости. Ожидая увидеть страх на лице парня, он никак не ждал спокойной улыбки. От неожиданности гнев начал испаряться, и, вглядываясь в непоколебимое выражение лица, удивился.       Незнакомец аккуратно выбрался из хватки. Его взгляд устремился к пушистому чуду, и грусть отчётливо можно было увидеть на его лице. Бакуго дал приблизиться к ней и начал наблюдать, как печальными глазами и аккуратными движениями незнакомец оглядывает её.       – Что с ней?       – Она больна.       – Не лечишь?       – Нет возможности.       – Бери её на руки и пошли со мной.       – Зачем?       Он недоумевал и смотрел на поднимающегося незнакомца, который начал направляться к фасадной лестнице, где остановился и стал молча ждать, засунув руки в карманы чёрного пальто.       Было чувство, будто не оставалось иного выхода, чем идти за подозрительной личностью.       «Маньяк он или нет, мне всё равно, в любом случае умру».       Они довольно долго спускались с десятого этажа, но всё это время прошло в молчании. Ступив на асфальт, первым заговорил незнакомец:       – Пошли, это находится в соседнем здании.       – Что там?       Незнакомец снова молчал, но дружелюбная улыбка не сползала с его лица, и Кацуки напрягся ещё больше. Ещё никогда ему так не улыбались, и он поджидал какого-то подвоха. И путь привёл их к совсем не к тому месту, которое он ожидал увидеть, например, подвал или квартира подозрительного человека, но перед ним нарисовалась светлая и яркая дверь в ветеринарную клинику, из которой он недавно выходил с неутешительными новостями.       – Зачем мы здесь?       – Просто иди за мной, – снова улыбнулся он.       С неким предвкушением Бакуго последовал за ним внутрь, сильнее прижимая к себе кошку.       Незнакомец показал ему на синие кресла напротив стойки регистрации, а сам отправился к ней. Кацуки не принял это предложение и продолжал стоять у входа, наблюдая за разговором парня и женщины за стойкой. Они улыбались друг другу, и, видимо, незнакомец упомянул что-то о Кацуки, раз женщина повернулась к нему. Она встала и пошла прямо по коридору, а через минуту шла обратно с незнакомым мужчиной. Однако таковым его нельзя назвать, он выглядел довольно молодо. После чего парень с этим мужчиной подошли к Кацуки.       – Повезло тебе, парень, что такие люди существуют, – с лёгкой улыбкой произнёс мужчина, – Давай сюда это чудо. Я проведу ещё один осмотр и направлю её на операцию, пока ещё можно что-то сделать.       – Что происходит? – обескураженно посмотрел Бакуго на парня.       – Ей сделают операцию бесплатно, – не переставая растягивать свои губы, сказал он, – Поэтому не медли. Ты же хочешь, чтобы она жила?       Это звучало странно и невозможно, но чувство, будто это будет правильным решением, подталкивало его сделать этот шаг к внезапному предложению.       Мужчина осторожно взял её на руки.       – Приходите утром, когда ей станет лучше, на что нужно надеяться, – и ушёл.       Кацуки смотрел ему вслед, и страх охватывал его, ведь ещё никогда он не разлучался с ней аж до самого утра. Особенно страх увеличивался по причине состояния животного, которое могло скоро погибнуть.       – Разве можно проводить это без денег? Препараты ведь дорогие.       – У нас часто проблемы с поставщиками, которые не довозят нужное количество препаратов и оборудования, поэтому никто не заметит пропажу нескольких.       – Так, значит, ты здесь работаешь?       – Да, я её учредитель и параллельно работаю здесь ветеринарным хирургом.       Бакуго стало так не по себе, что обращался всё время на «ты» к взрослому человеку. Но по нему даже не скажешь, что он создал новое юридическое лицо и работает здесь, ведь выглядит мужчина очень молодо. Только сейчас он вглядеться в его лицо, замечая бледную кожу, на которой отчетливо были видны хаотичные веснушки.       – А теперь мне пора, уже поздно, – посмотрел он на настенные часы, – Тебе бы тоже стоило пойти и отдохнуть.       – Нет, я останусь здесь.       – За ней тут хорошо присмотрят, не переживай. Или ты просто далеко живешь?       – Не думаю, что то место все ещё можно назвать моим домом, – вырвалось у него с уст, хотя на уме у него был совсем иной ответ.       Мужчина заинтересованно на него посмотрел, ожидая дальнейших слов, ведь Бакуго не закончил говорить, но не дождавшись, предложил с такой же искренней улыбкой:       – Пошли тогда ко мне, я живу в том здании, на крыше которого мы только что были.       – Это лишнее, вы и так...       – О нет! Давай заново на «ты»! Мы же практически ровесники! – неловко помахал руками незнакомец, – И раз ты спасен, то познакомимся поближе уже у меня в квартире, если, конечно, ты захочешь. Пошли!       Не успел Бакуго и писка произнести, как мужчина уже вывел их на улицу. Было неожиданно со стороны незнакомца вот так вот пригласить левого человека, которого спас от самоубийства. Кацуки до сих пор находился в замешательстве, но главнее всего за всё его беспокоили мысли о Мияко. «Лишь бы ей не стало хуже...», – волновался Бакуго.       Оказавшись уже внутри, Кацуки не спешил снимать с себя верхнюю одежду и обувь. Он зациклился на запахах, интерьере и тепле. Смешанный запах черники с дымом от благовоний приглушал друг друга, что не давало им быть приторными и яркими, а наоборот, более приятными. Интерьер не резал глаз своей белизной, как множество других квартир. Здесь присутствовали теплые кофейные оттенки, которые создавали гармонию вместе с кашпо, расставленными по углах и на некоторых полочках в гостиной. Коридор не был узким, и с него было видно всю гостиную, не очень длинный коридорчик слева, имеющего несколько дверей, и разделённую бамбуковыми досками кухню от общей комнаты.       Но больше всего он зациклился на теплоте, что было непривычно для него, особенно на средине марта. Ведь у него дома никогда не заботились о нем.       – Ты чего завис? – обернулся мужчина уже в общей комнате.       – Вы... Ты впускаешь совсем незнакомого человека в дом, не волнуясь, может ли он быть маньяком или вором? – скептически нахмурился Кацуки.       – Я бы на твоём месте волновался о том, не окажется ли маньяком человек, который только что пригласил тебя в свой дом.       «Он говорит прямо, что сейчас убьет меня?»       – Справедливо.       – Если не слишком устал, то может, поболтаем за чашечкой чая? – направился он в кухню.       А если так задуматься, то моментов с кем Бакуго вел дружелюбные разговоры было мало, поэтому он переживал, не сболтнет ли что-то лишнее, чего незнакомцу не нужно знать.       – Я не против.       Наконец-то раздевшись, Бакуго сел на предложенное место за небольшим деревянным столом.       – И как же тебя зовут? – копошась с чайником и чашками спросил мужчина.       – Бакуго Кацуки.       – А меня Мидория Изуку. Приятно познакомиться!       – Хм, вторая буква похожа на катакану «де», – пробурчал себе под нос Кацуки.       – Ты что-то сказал? – обернулся Мидория.       – Нет, ничего. И насчет возраста, то мы не ровесники.       – Ты старше?       «Я что, настолько стар внешне?»       – Младше.       – Даже если ты учишься на третьем курсе, это всё равно диапазон двадцати лет.       – Мне шестнадцать.       Напряжённый взгляд Кацуки встретился с удивлённым взглядом Изуку. Он знал, что такая реакция возможна, особенно если учитывать, что буквально все думают, что Бакуго старше двадцати лет. Он уже начал раздумывать, что Мидория изменит к нему отношение и начнет себя вести как типичный взрослый, но чего-чего, а таких слов он не ожидал:       – Это же не значит, что ты должен заново обращаться ко мне на «вы», поэтому давай общаться на равных, – снова улыбнулся Изуку, – Да и разница в девять лет не так уж и заметна. И прости, что подумал, что тебе больше двадцати... Я знаю, насколько это оскорбительно, – с виной в глазах он поставил дымящую чашку чая перед Кацуки.       – Я уже привык к такому.       – Значит, ты живёшь с родителями?       – Ага.       Мидория долго смотрел на него молча, Кацуки это чувствовал, не видел, потому что сверлил взглядом поверхность стола. Он не понимал, чего ждет Изуку, а может, просто подбирает слова?       – Ты не слишком разговорчив, как я погляжу.       – Ты считаешь это минусом?       – Вовсе нет, – снова на его лице всплыла улыбка, – Хотя и замкнутость в тебе есть, поэтому не буду тебя расспрашивать сильно, чтобы не давить. Может вскоре что-то изменится.       – Ты надеешься, что я поменяюсь и что-то тебе расскажу? Хотя я вообще в шоке, что ты надеешься на дальнейшее общение, – посмеялся Бакуго.       – Не надеюсь, а хочу.       – Почему?       Кацуки никак не мог понять, что так зацепило Мидорию.       «Может, это из-за жалости? Наверняка пытается сделаться моим другом из-за того, что увидел мою попытку суицида. Что за наивный идиот?»       – Ты выглядишь хорошим человеком.       Бакуго в жизни столько шока не испытал, как за весь сегодняшний вечер. Но признаться честно, ему понравилась компания Мидории, хотя внешне он это скрывал. Недоверие не уходило ни на секунду, и Кацуки постоянно был настороже.       После предложения сходить в душ, которое он принял, Бакуго впервые ощутил тишину. В его доме всегда было шумно и холодно, скорее не физически, а эмоционально. И лежа на мягкой кровати в предложенной гостевой комнате было чем-то странным, но уютным. Но даже несмотря на всю эту теплоту и комфорт, ему не удавалось заснуть. Всё время Кацуки настораживал слух и ловил панику, ожидая услышать громкий крик или грохот. Но уловить хоть какой-то звук, похожий на эти, Бакуго не мог. И вроде бы это должно приносить спокойствие и умиротворение, однако страх и паника были сильнее.       Радость всё же мелькает у него внутри за спасение. Благодарность произносит его сердце, которое всегда было гробом тайн, и ни одну из них, Кацуки не выпускал.