Грязнокровка против

Болгария, конец июня 1996 года. Шум волн заполнял собой все пространство жалкого, деревянного дома. За окнами светало, на горизонте появились первые всполохи, но Каркарову так и не удалось сегодня заснуть. Его грызло, разрывало на части и забиралось под кожу гнетущее чувство тревоги. Скребло когтями по воспаленным нервам. Стоило ему закрыть глаза, как под дрожащими веками вставали образы бледного мальчишки Крауча, измученного допросами Руквуда, а в ушах, битым стеклом, звенел смех сумасшедшего Долохова. От воспоминаний о нем Каркарова бросило в холодный пот. Соленые капли побежали вниз по спине, оставляя после себя неприятное, липкое чувство. Чувство страха. Уже почти год он успешно скрывался от бывших единомышленников, пожирателей смерти, приспешников темного, Мерлин его дери, лорда. Который, так некстати, воскрес. Только стало казаться, что жизнь налаживается, за его спиной все реже стали слышаться шепотки, что он шавка психопата, одержимого чистотой магической крови с маниакальной жаждой убийств.  Показания, его проклятые показания в Визенгамоте…  Внезапный порыв ветра прервал размышления, отворив с громким стуком окно. Старые стекла задребезжали, а в убого обставленную комнатку ворвался соленый запах моря, в котором странным образом смешались свежесть и землистый, сладковатый аромат прибрежных водорослей, который начал щекотать Каркарову ноздри.  Бывший директор Дурмстранг жил как магл уже около года, надеясь таким образом сбить со следа своих преследователей. Не успел он встать с кровати и подойти к окну, чтобы закрыть его, как комнату наполнило легкое голубоватое свечение. Мгновение и оно трансформировалось в прекрасную лошадь с длинной гривой, которая заговорила голосом его коллеги и близкой приятельницы Астрид Норгард, преподавательницы зельеварения.  — Игорь, прости, их было слишком много, Радована пытали, они знают твое местоположение, беги!  Серебристый свет от патронуса еще освещал пространство, когда он услышал первый хлопок аппарации.  Каркаров машинально сунул вспотевшую руку в карман спортивных магловских штанов в поисках порт ключа, который в случае опасности, должен был перенести его в другое убежище. Но пальцы судорожно хватали пустоту. С ужасом он пытался вспомнить, в какой одежде мог забыть свой путь к спасению. Мысли путались, а легким не хватало кислорода.  — Акцио порт ключ! — Затаив дыхание Игорь ждал, но ничего не происходило. Где же он, Мерлин его дери, когда так нужен?! Сердце резко ушло в пятки, когда он понял, что быстро сбежать не получится.  Он схватил мантию, которая всегда висела на спинке кровати, запахнул полы и накинул на голову капюшон. Потом метнулся в другой конец комнаты, к грубо сколоченному шкафу с книгами, туда, где среди любимых пыльных томов он прятал от самого себя палочку, подальше, чтобы справиться с ежедневным искушением воспользоваться магией.   Шаг, еще один, заветная цель все ближе и в груди появляется слабая, но такая приторно сладкая надежда на спасение. Еще не все потеряно, не все…  Белый луч заклятия прорезал комнату и прилетел ему прямо в грудь. Ткань мантии вспыхнула и тотчас отразила удар. Послышался недовольный возглас нападавшего, а потом в Каркарова полетели новые яркие вспышки. Все они с треском отскакивали, пока он продолжал зигзагами двигаться к шкафу. Страх цепкими костлявыми пальцами все сильнее сжимал горло, не давая дышать. Протянув руку, он прокричал: «Акцио палочка!» и сам не узнал свой охрипший голос. Древко влетело в потную ладонь и Каркаров почувствовал как по венам, сухожилиям и костям заструились потоки магии. «Наконец-то»! Как он тосковал по этим ощущениям, как жаждал их. Эйфория охватила тело и в мгновенном экстазе он откинул голову назад, делая глубокий, такой необходимый, вдох. Капюшон слетел открывая его лицо нападавшим. Теперь в предрассветной мгле он отчетливо видел два силуэта. Яркая вспышка сорвалась с палочки более высокой фигуры и с удивительной точностью попала Каркарову прямо в лицо. Единственную незащищенную часть. Словно молния, заклятие выбило из легких весь воздух, а потом парализовало тело.  — А вот и ты, Игорь, — говоривший прошел глубже в комнату, продолжая крепко сжимать в руках палочку, - как приятно встретить старого друга, да еще так далеко от дома, — мужчина засмеялся, обнажив ряд гнилых, желтых зубов.  Этот смех Каркаров узнал бы из тысячи, он преследовал его в ночных кошмарах. Антонин Долохов собственной персоной.  Пожиратель быстро подошел к обездвиженному телу и с размаху пнул ногой в живот. Словно хищник он втянул ноздрями воздух, наслаждаясь запахом страха.  — Разве так встречают друзей? — Антонин злобно ухмыльнулся, прошелся по комнате ломая все, что попадалось ему на пути: старое кресло с желтой обивкой, потемневшей от времени и покрытой пятнами, грубо сколоченный письменный стол, комод. Перевернул книжный шкаф, с наслаждением наблюдая, как чернила с разбитого стола заливают древние фолианты. Остановившись рядом с распахнутым окном, он глубоко вдохнул морской воздух. По лицу пробежала едва заметная дрожь. — Знаешь, — казалось его тихий шепот сейчас взорвет барабанные перепонки Каркарова, — в Азкабане всегда пахло морем и сыростью, — он на мгновение замолчал, словно возвращаясь в прошлое, — но откуда тебе знать, ведь ты там никогда не был, предатель!  С этими словами Долохов подошел к скрюченному на полу волшебнику, сильным пинком сломав ему нос и выбив глаз. На пол хлынул поток горячей, пахнущей железом, чистой крови.  — Полегче, Антонин, — за спиной раздался холодный, протяжный голос старшего Малфоя. — Ты забываешь, что наш Лорд желал лично допросить этого труса и любителя грязнокровок. Как низко ты пал, Игорь, — Люциус совсем не аристократично сплюнул в сторону бывшего соратника и не дожидаясь ответа дотронулся кончиком своей палочки до темной метки на руке. Змея на коже мгновенно пришла в движение, сворачиваясь кольцами и выпуская наружу раздвоенный язык.  Окровавленное и изуродованное тело Каркарова дрогнуло, когда он почувствовал жжение метки.  С каждым биением сердца жизнь вытекала из него, как песок из разбитых часов.  В ожидании прибытия Темного Лорда Люциус и Антонин обыскивали лачугу, издевательски обсуждая в какой грязи жил их бывший товарищ, пока тот лежал в огромной, липкой луже собственной крови и мочи.  Из распахнутого окна до него долетали мелкие соленые брызги, принося секунды облегчения воспаленной коже.  Шум волн заглушал хлопки аппарации и Каркаров вздрогнул, когда единственным уцелевшим глазом увидел прямо перед собой до блеска начищенную и очень дорогую пару обуви.  Заклятие обездвиживания спало, но он боялся пошевелиться, боялся дышать. Палочка отлетела далеко в угол комнаты еще при первом ударе Долохова.  — Чудесно выглядишь, Игорь, — голос из его самых страшных ночных кошмаров был полон насмешки и презрения. — Круцио! — Если бы он не обмочился пока Антонин бил его ногами, то сделал бы это прямо сейчас. Невыносимая боль дробила кости, огнем растекаясь по венам.  — Мой лорд, — вновь прибывший глубоко поклонился.  — О, Северус, друг мой. — Волдеморт отвел зловеще блеснувшую палочку от Каркарова. — Рад тебя видеть. Ты быстро. Старик отпустил тебя на каникулы, как мило — Красивые губы изогнулись в усмешке, а глаза блеснули. — Как там мальчишка?  — Все так же непроходимо туп, как и его покойный отец. — Снейп окинул быстрым взглядом царивший вокруг хаос и кивнул пожирателям, — Люциус, Антонин.  Дорохов в ответ лишь усмехнулся. — Профессор, — издевательски протянул он, — как всегда приходишь на готовое, когда всю грязную работу выполнили другие…  — Прости, Антонин, не думал, что трясущийся от страха Каркаров такая сложная задача. — Не успел он договорить, как Малфой пустил в окровавленное тело вспышку заклинания, которая тут же отскочила.  — Как видите, мой Лорд, предатель не так прост, как кажется.  Глаза Волдеморта блеснули азартом, он взмахнул палочкой и отправил в Каркарова «Конфундус», который срикошетил в ближайшую стену.  — Империо! — Заклинание прорезало мантию, как нож масло. Бывший пожиратель дернулся и замер ожидая команды. — Встань! — Похожий на сломанную куклу-марионетку Игорь начал вставать, избитое тело плохо ему подчинялось, повисший на зрительном нерве глаз болтался из стороны в сторону.  Малфой, пока никто не обращал на него внимания, сглотнул кислую, вязкую слюну подступившую прямо к горлу.  Снейп сверлил взглядом одну единственную точку прямо за спиной Каркарова.  Долохов улыбался своими желтыми, гнилыми зубами, он был похож на ребенка, чье Рождество наступило на неделю раньше и он получил долгожданный подарок.  — Ты можешь говорить или Антонин тебе и язык отбил? — Волдеморт явно наслаждался происходящим. Он с довольной улыбкой наблюдал, как судорожно кивает его новая, но уже почти сломанная, игрушка. — Прекрасно, тогда расскажи нам, что это на тебе надето?  — Магловский спортивный костюм. — Еле слышно прошептал Каркаров и тут же тяжело закашлялся. Он чувствовал, как жизнь по капле покидает его тело и теперь единственное чего он хотел и на что надеялся, это унести все тайны с собой в могилу.  — Круцио! — Крик полный боли и отчаяния заполнил тесное пространство комнаты. Казалось время тянулось, как магловская жвачка, превращая секунды агонии в мучительные часы. Истерзанное тело рухнуло обратно в лужу собственных испражнений под тяжестью двух непростительных. Волдеморт не отвел взгляда, с холодной решимостью наблюдая за пленником. — Где ты взял мантию, что сейчас на тебе надета, Игорь?  — Мне ее одолжили. — Каркаров знал, что сопротивляться «Империусу» невозможно, как знал и то, что прямые приказы можно обойти, если проявить хитрость.  — Ты испытываешь мое терпение, — зло прошипел Темный Лорд. — Кого ты пытаешься защитить?! Легелименс! — Подобно смертельно острому клинку он проник в сознание бывшего последователя, изучая воспоминая, выворачивая их наизнанку. Перед глазами мелькали сотни образов, - места, запахи, лица, голоса, чувства. Каркаров из последних сил пытался сопротивляться, пытался выстроить барьеры, но Волдеморт мгновенно разбивал их силой своего вторжения. Его титул самого сильного легелимента в мире был вполне оправдан. — Покажи мне, что ты скрываешь!  Первое, что он увидел - рождественский бал в Хогвартсе. С зачарованного потолка медленно падают хлопья снега. Худая, отвратительная девочка подросток танцует с высоким, крепким брюнетом, который на пару лет ее старше. Взгляды всех присутствующих в зале прикованы к этой паре.  Снежинки, подхваченные магией, маленьким вихрем кружат вокруг них, на глазах превращаясь в цветы. На раскрасневшемся девичьем лице то и дело мелькает улыбка, темные, волнистые пряди водопадом рассыпаются по хрупким плечам. Они слышат обрывки фраз, летящих по всему залу, и с каждой минутой ее спутник становится все мрачнее.  — Мне жаль, Герми, что тебе приходится сталкиваться с обратной стороной моей известности. Надеюсь ты сможешь меня за это простить? — Он поднимает их переплетенные пальцы и оставляет легкий поцелуй на ее запястье. Лицо девушки заливается ярким румянцем.  — Мы оба знаем, что все дело в моем происхождении. Этот мир, живущий по средневековым законам, никогда не сможет принять такую, как я, угрозу. Ты сам это знаешь, Виктор, но спасибо, что поддержал. Это много для меня значит. — Она натягивает на свое магловское лицо обворожительную улыбку и, наклонившись ближе к партнеру, шепчет ему на ухо так, чтобы их никто не услышал, — А теперь скажи мне любую глупость о квиддиче, который я ненавижу и продолжим наш увлекательный танец. После этих слов брюнетка начинает заливисто смеяться над каждым рассказом своего спутника, как будто между ними не было этого неприятного разговора минутами ранее.  В белом, прямом, плотно облегающем фигуру платье в пол, с высоким закрытым воротом и длинными рукавами ее худая мальчишеская фигура смотрится на удивление эффектно. Она отличается от всех в этом зале, с растрепанными волосами, яркая, непосредственная и смеющаяся.  «Да, это замшелое общество никогда не примет такую, как ты. Грязнокровку, намеренно бросающую вызов многовековым магическим устоям, что слишком высоко задрала свой маленький нос».  Каркаров все это время следит за чемпионом и его  спутницей в белом с почти отеческой гордостью.  Неприятное, тяжелое чувство скручивает внутренности Темного Лорда. Едва уловимо девчонка напоминает ему его холодного и красивого, отвратительно жалкого отца-магла, которого он до сих пор ненавидит.  Отца, который бросил умирать его беременную мать и никогда не интересовался, остался ли жив сын. Он выкинул их из своей идельной жизни, как позавчерашний мусор.  Сквозь музыку и гул разговоров до его слуха продолжают долетать обрывки фраз: «Мировая звезда квиддича встречается с грязнокровкой», «Как ее могли принять в лучшую школу Европы», «Когда Темный Лорд вернется, не хотел бы я оказаться на месте Каркарова». Последний голос принадлежит наследнику Малфоя, Драко. Неприятная ухмылка искажает его классические черты. С горящими злобой глазами он наблюдает за танцующей парой: «Я был лучшего мнения о Краме, — растягивая слова продолжает блондин, — Что он нашел в этой лохматой выскочке». Тряхнув головой, словно избавляясь от наваждения Лорд решает двигаться дальше.  В новом воспоминании он рядом с Каркаровым, высокой блондинкой, чьи густые волосы заплетены в две толстых косы и все той же грязнокровкой с бала. Троица идет по лесу, бурно обсуждая плюсы и минусы сбора дурман-травы в полнолуние. Порывы северного ветра смешанного с дождем практически сбивают их с ног. Неожиданно для всех из чащи навстречу волшебникам выскакивает взрослая химера. Из львиной пасти на землю летит слюна, быстрый взмах драконьего хвоста и блондинка с громким криком падает на мокрую траву, хватаясь за покалеченную ногу. Директор достает палочку и посылает заклятия в чудовище, все они отскакивают от плотной шкуры, не причиняя никакого вреда. Темный Лорд сам не замечает с каким интересом наблюдает за разворачивающейся картиной, которая странным  образом становится с каждой минутой все бледнее, теряя краски.  Химера тем временем прижимает уши готовясь к прыжку.  — Беги! Спасайся! — Голос Каркарова срывается на крик, когда острые клыки вонзаются ему в руку.  Грязнокровка стоит с широко открытыми глазами и не моргает. Скованная  внезапным страхом, она не может пошевелиться. Лорд замер рядом в предвкушении, он жаждет увидеть, как зубы чудовища перегрызут это хрупкое горло и ее заливистый смех наконец-то перестанет звучать в его голове.  — Гермиона, — мягким голосом позвала блондинка, — Посмотри на меня, — невзирая на опасную ситуацию и полученную травму она говорила почти ласково, — Девчонка не реагировала. — Гермиона, — Профессор не сдавалась и ее спокойный тон начал работать. Вздохнув и скинув с себя оцепенение, девчонка посмотрела на преподавателя. — Беги в замок, оставь нас.  — Профессор Норгард, я, я не могу…  бросить. — Ее голос дрожал, когда она перевела взгляд на Каркарова, чью руку с остервенением терзали. — Не могу.  — Беги за подмогой, Гермиона или мы все погибнем. Живо! — Блондинка без передышки кидала в химеру заклинания, чтобы отвлечь ее. — Сейчас!  Быстро выхватив из кармана мантии палочку и крепко сжав ее тонкими пальцами, грязнокровка переводила взгляд огромных, испуганных глаз с одного преподавателя на другого. Волдеморту показалось, что она решает, кому из них попытаться помочь. «Мерлин и Моргана! Мерзкая грязнокровная выскочка, мечтающая спасти весь мир», — он поморщился от одной этой мысли, — «в Хогвартсе ты бы точно попала на Гриффиндор». Секунда, и она направила древко в сторону Каркарова: «Мобилокорпус!».  Огромная химера неожиданно для всех взлетела высоко в воздух.  Мир вокруг стремительно закрутился, как карусель, которую Темный Лорд ненавидел с детства и уже в следующее мгновение он стоял в маленькой комнате, а под ногами корчилось тело умирающего Каркарова. Пока он, с любопытством ищейки напавшей на след, рыскал в памяти бывшего пожирателя, тот незаметно для окружающих, превозмогая боль, раздирал себе вены ржавым гвоздем, который терялся в дощатом полу, проливая свою чистую, густую, магическую кровь. Все выше и выше по руке, все глубже, приближая неминуемую гибель.  — Мантия! Легелименс! — Волдеморт в бешенстве ворвался в угасающее сознание и последнее, что он увидел: тонкие, изящные руки, изуродованные страшными шрамами, передают мантию Каркарову и сжимают его грубые, большие ладони в жесте поддержки.   Лицо владельца заинтересовавшей его вещицы он разглядеть так и не успел. Теперь ему предстояло найти безликую волшебницу со шрамами на руках. Скрыть такие отметины совсем не просто, впрочем, как и создать такую мантию. Возможно грязнокровка Игоря знает, кто ему помогал.  — Мерлиновы панталоны, — Лицо темного лорда театрально скривилось и он окинул взглядом присутствующих, — Наш жалкий предатель Каркаров умер, пытаясь защитить свою ученицу грязнокровку! Никогда не видел более отвратительного зрелища. Волдеморт легко взмахнул пальцами и мантия с окровавленного тела прилетела ему прямо в руки. — Раскаявшийся грешник, какая банальность!  — Вы сказали, грязнокровку, господин? Я не ослышался?!  — Да, Люциус, мой скользкий друг. Ты все верно услышал. Я покажу тебе его воспоминания, позднее. — Крепко сжав испачканный плащ, он на секунду задумался. — Кажется, я нашел подходящее твоим талантам занятие, мой самый преданный последователь. — Улыбка на его лице не предвещала ничего хорошего. — Приберите тут все, никто не должен узнать, что Каркаров мертв.  После того, как Пожиратели закончили, единственное, что осталось от бывшего директора Дурмстранга - кровавые следы ботинок на старом, грязном полу.