Безымянная

      Октябрь не обещал солнечных дней. Небо застилало огромное одеяло тёмно-серого цвета, оно двигалось медленно и размеренно, пока не поднимался ветер. Сосны и ели тряслись от порывов, изгибаясь в несуразном танце. Присутствовало стойкое ощущение, что вот-вот снова пойдет снег. Впервые он шёл вместе с дождём и быстро растаял. На земле остались лишь лужи. После поездки за кроватью и диваном машина увязла в одной такой. Стоит построить гараж. Грозы периодически навещали десяток домиков, озаряя небесные просторы божественным свечением молний. В последний раз дождь сопровождался настоящей бурей. Зевс гневался? Возможно, он затаил какую-то глубокую обиду на Олега Волкова.       В детстве страха раскатов грома совсем не было. Бабушка забавно приговаривала: "Дубрбабай пришёл". Так и закрепилось в памяти, поэтому в детском доме в комнате он один спокойно спал ночью, когда соседи тряслись осиновыми листами. Прошло больше 24 лет с тех пор, так почему яркая трещина в облаках вызывала лишь панику?       Лило не с самого утра, стена дождя не позволяла выйти на улицу только после обеда. Начало грохотать ближе к ужину, как раз во время готовки. На сковороде журчало масло, и золотился лук, ароматно попахивая. Вот-вот нужно кинуть кусочки мяса. Лампа струила тёплый свет по всей кухне, пока капли стучали по крыше.       Совсем рядом раздался оглушающий взрыв, способный сравнять с землёй пару домов. В воздух поднялось облако пыли, наверняка там куча осколков, поэтому их учили падать на землю и прикрывать голову. Так меньше шанс быть ранеными. А ещё врагу сложнее прицелиться - дымка защищает. Но что делать дальше? Ползти за ножом бесполезно, ведь против него огнестрельное. Тогда машина? В ней должен остаться пистолет.       Олег моргнул. Безымянная оставалась мирной деревенькой, о которой не помнил никто. Кому придёт в голову искать Волка в самой гуще лесов? Это просто гром, тем более дождь усилился. Всё хорошо, опасности никакой нет. - Чёрт...       Шок прошёл, оставив за собой ощущение реальности и вместе с ней боль. Рука пульсировала от ожога, и кожа покрылась небольшими волдырями. Назвать Олега удачливым можно с трудом: ему везло в несчастьях. Сковородка не упала, хотя держалась на самом краю, а рана получилась небольшой. Огонь до сих пор горел, а будущий ужин шипел, как бы призывая повара помешать его. Призыв был услышан, но регулятор подачи газа пришлось выкрутить до нуля.       Мама любила щебетать, что шрамы украшают мужчин, поэтому стесняться их не стоит. Фраза избитая до нельзя, зато действенная: видимо, поэтому она вышла замуж за военного. Красота требует жертв, вот и Волков старший стал агнцем для этой своеобразной гекатомбы. Вдова не осталась с Олежкой надолго, она и сама куда-то пропала. В один день к ним домой постучались дяденьки в форме, и мама не вернулась на ужин. Работа в продуктовом магазине не приносила много денег, поэтому женщина была вынуждена воровать. Попасть в тюрьму в послесоветскую эпоху не захочет никто, так как люди там не всегда выживали. Так сказала бабушка.       Ожог второй степени наверняка оставит след, только вот его нельзя будет заметить на коже, усыпанной подобными рубцами. Интересно, посчитала бы матушка его красивым? Да и кто бы то ни было в этом мире сможет сказать ему: "Ты симпатичный"? Даже если и скажет, то отречётся от своих слов, увидев его спину. Водолазка закрывала все признаки бывшего солдата и наёмника, однако спрятать своё поведение не получится.       Гречка с мясом лежала на тарелке, но аппетита совсем не было. Желудок переворачивался и завязывался в узел, губя все попытки запихнуть еду в себя. Гудение холодильника печально подбадривало, ведь иначе придётся положить остатки в него. Сковородка ещё горячая, стоит подождать.       Лампочка тускло блестела на потолке, словно солнце пробивалось сквозь мощный пласт туч. Свет, тьма, свет... Тьма победила и поглотила последний лучик - лапочка перегорела под очередной раскат грома. Теперь битва добра и зла перетекла на улицу, где молния расчертила небо причудливой кривой. Хочется забиться в угол и свернуться в маленький комок, чтобы не чувствовать себя снова на войне. Она забирает всех, и выжившие начинают завидовать погибшим.       Право выбора даётся свободным людям. Они могут страдать от избранного пути, жалеть о сделанных решениях и укорять себя. Волков старался причислять себя к ним, поэтому в 20 лет точно решил для себя пойти служить. Он попытался пойти получить высшее образование, но сердце не стремилось учиться. Вот некоторые люди имеют несколько корочек, а Олег просто не был одним из них. На службе он и человеком себя перестал считать, что уж говорить о свободе. Кличка "Волк" пристала слишком сильно и заменила ему имя. Право выбора пропало, хотя было ли оно вообще когда-либо?       Армия стала тем местом, где детдомовскому отпрыску стало наконец-то спокойно. Старшина заменил ему отца. Его наставления впились в память, а ощущение тяжёлой руки на плече после удачных выстрелов вызывало слабую улыбку. Инструктор хвалил за успехи перед всеми, и грудь наливалась теплом от искорок гордости в пожилых глазах. Когда настал дембель, и все с радостью возвращались домой, Олег решился подписать контракт. Тогда снова искали людей для войны в Сирии, но старшина лишь покачал головой. - Это мясорубка, Олеж, ты не вернёшься. - Но Вы же здесь,- резонно заметил юноша. - Телом,- отсёк мужчина и проводил его в путь.       Тогда Волков не понимал слов о возвращении и думал лишь о том, как славно будет работать вместе с такими же замечательными людьми. Наивность молодого разума не могла подготовить его к первой операции. Вес автомата на плече и жар солнца сковывали. Широкие колёса машин поднимали песок в воздух, двигатели шумели и не давали толком услышать команды их главного. Из-за этого Олега чуть не пристрелили, но всё обошлось. На войне учишься быстро, а если нет - покойся с миром. Пехота считает себя бессмертной, пока их защищают снайперы, но это до поры до времени. Потом они видят первых раненых или убитых, страшатся оказаться на их месте, думают о семье и оставленных в России жёнах/девушках/подругах (нужное подчеркнуть). У него же никого не было, он не боялся умереть. Мысль о героической смерти льстила и заманивала.       Отпуск неожиданно показался на календаре. Кто-то бормотал: "Нахер, ухожу",- но всё равно возвращался. Волкова никто не встретил в аэропорту, не налил дома горячий чай. Вместо этого все две недели он прожигал в барах. Алкоголизм - страшная штука, особенно перед новым отлётом. Собраться пришлось быстро. Перед взлётом его навестил старшина. За полгода мужчина постарел на десяток лет, но хватка оставалась всё той же стальной. В его руках лежал кожаных чехольчик на верёвочке - подарок. Нож блестел, хоть по нему и было видно, что его использовали. - Мой теперь твой,- его глаза застилала пелена чего-то непонятного. Нет, не слёзы точно, ведь такие люди не умеют плакать. - До встречи,- уже в толпе сослуживцев крикнул ему Олежа.       Боевой дух поднялся, и вернулась мотивация продолжать своё дело. Холод лезвия сохранялся в любой ситуации, приятно напоминая о существовании единственного человека, который помнил о нём. А спустя пару месяцев Волков узнал о кончине старшины. Старик не выдержал призраков прошлого и повесился в своей квартире, пока жена ходила в магазин. И всё же "До встречи" было глупостью.       Карьерный рост шёл в гору, потому что командиром Волк был хорошим. Его ребята не скупились на комплименты после тяжёлого дня. Он слыл легендой до момента, пока исламские террористы не прижали два отряда (его и Вадима) в жилом доме. Волкову и половине из них повезло выбраться живыми, когда прогремел взрыв. Обвал, последовавший за смертоносным хлопком, был не менее опасен, чем пулемётный дождь, встретивший выживших. В итоге из 40 человек выжило 10. Так они с Драконом стали близки (да и не только с ним, оставшиеся тоже являлись его семьёй). - Ты не виноват. - Это ошибка *позывной*. - Кто ж знал, что там бомба.       Никакие оправдания не доходили до разума Волка, они превращались в гул и сливались с пульсацией крови. Из разбитого зеркала на него смотрели стеклянные глаза. Маленький Олежка боялся своего отца именно поэтому. Клык-кулон, подарок, леденил душу воспоминаниями о том, как он говорил поздравления с днём рождения. - Стань мужиком.       Неужели они похожи? Волков не мог себе представить, что после видов оторванных конечностей человек может спокойно есть борщ дома. Папа не рассказывал о пережитом, он всегда молчал.       После взрыва последовала череда неправильных решений: отряд переквалифицировался в наёмники, встретившись с предложением сторонних служб; в нужде оформили смерть каждого члена; стали довольно известны под названием "Мертвецы" и хватались за почти все поручения. Как жаль, что деятельность их продлилась не так долго. Если не учитывать военный опыт, то Олег пробыл в тех кругах лет 8. Конечно, они наделали шуму своей аккуратностью во время заказов, но кому оно теперь нужно? Вадим же рассказал про финал каждого.       Раньше Олег терял семью постепенно. Сначала умер отец, затем арест матери, смерть бабушки, суицид старшины. Он не мог винить себя в произошедших несчастьях, хоть и делал это в попытках доказать себе, что ситуация была в его руках. На этот раз он разрушил всё сам, когда принял заказ в Санкт-Петербурге. Мертвецов мотало по всему миру, но именно с Россией, с городом на болоте, были связаны глубинные воспоминания Волкова, на этом и прокололся.       Гром вновь ударил на улице, пока чай остывал в чашке. На часах 4 утра. Сна ни в одном глазу.