Безымянная

      Кот Гарфилд, комиксы про которого когда-то видел Олежка, ненавидел понедельники. Его неделя начиналась со вторника, в чём его поддерживал и юный читатель. Удивительно, как сильно меняется мировоззрение человека, когда его единственный друг может отвечать лишь в этот день. Понедельник был отмечен ручкой на календаре тремя восклицательными знаками, а в ночь после воскресенья нервы стали сдавать. Всё это время сон не шёл, преследовали образы знакомых парней и девушек. Их плач невозможно было слушать, но когда он прерывался, раздавались взрывы. Так и начались кошмары.       Олег позвонил Вадиму, кусая пальцы, чтобы не закричать от радости. Самому Дракону этого знать не положено. В ином случае придётся выслушивать глупые подколы. "Скучал?"- прозвучало бы громче взрыва из сна. Нет, не скучал, просто хочется набить морду Вадима по привычке. Нет, не скучал, просто...       Пыл утихал с каждым гудком. Они раздались четыре раза. В Китае слово "четыре" созвучно со словом "смерть". Этот факт ему рассказал один из соратников, когда они вместе проходили по лесу где-то в Южной Америке. Вадик не отвечал, а следующий гудок должен быть вот-вот. Перезвонит ли? Потерял свой телефон? Почему-то чуйка подсказывала, что Дракона не убьёт даже ядерная бомба, поэтому гадать на его тяжёлое состояние не приходилось. - А?- Коротко, зато как на душе полегчало от голоса знакомого. - Это Волк, давно не слышались,- надежда на плохой слух собеседника была маяком во тьме, потому что улыбка слишком чётко звучала в трубке. - О, здорово!- На фоне слышались другие голоса. Опорный пункт? Улица? Где он? - Тебе удобно говорить? Не отвлёкся от важного дела?- А ведь мог, учитывая опыт Волкова в работе с ним. - Не-а, я в Питере на неделю, меня наняли разузнать всё о вашем представлении. Считай, отдыхаю.       Слово за словом, минута за минутой утекали в довольно странного вида беседу: с одной части России человек без умолку говорит, а с другой агакает и хмыкает. Намерения задать вопросы о команде пресекались очередной всплывшей в светлой голове историей про бомжа на лавочке или сбитого котёнка. Олег успел и забыть за всей этой чепухой, что вообще-то собирался наорать на товарища за записочки, выдавшие его тайну; потребовать от него извинений за предательство во время последней операции; разрыдаться от счастья иметь хотя бы одного приятеля рядом и далее по списку. - Постой, а зачем тебе-то расследовать то событие?- Наконец-то речь получилось оборвать. - Мой начальник пытается нажить состояние на нём,- ухмылка так и чувствовалась. - И что выяснил? Как сейчас ребята?- Волнение накатывало с новой силой. - Сам как думаешь? В тюрьме они все, ждут суда.       Что-то внутри треснуло и задело самую душу Волкова. Если бы все силы не ушли на сохранение нормального голоса, то от мебели бы ничего не осталось. Рвать и метать, кричать, бить кулаками стены... Фантазия может уйти далеко, чтобы придумать способы снять груз с плеч, но ничего не сработает. Конец. Финита ля комедия. Он подозревал, что именно так всё для них и закончится, но услышать подтверждение худшим страхам не хочет никто.       Мужской голос потребовал у Вадима серьёзности, на что тот саркастично выдал: "Слушаюсь, ваше золотейшество",- и завершил вызов.       Если бы Волк завыл от негодования, то Дракон услышал бы его даже из Санкт-Петербурга. Ждать новый понедельник? Олег никогда не думал, что вернётся в школьные времена, когда приходилось жить от звонка до звонка. Да и какой смысл, было ведь ясно сказано "на неделю", потом он опять куда-то уедет и будет занят, ведь это только отряд Волкова бросил деятельность наёмников, ступив на худшую дорожку. Вадим же молодец, вот он сохранил себе имя, репутацию и ремесло.       Один раз за их несколько разговоров довелось вставить факт, что во снах Волкова преследуют кошмарные картины пустыни. Ответом послужил совет валить из России куда-нибудь, где его не арестуют. Стоило обратиться к специалистам, ведь военные зачастую не могут самостоятельно отпустить ужасы сражений. Уехать не вариант. Вся жизнь и так была сплошным побегом от чего-либо. И вот, сидя в собственном доме, Волков просто не мог позволить себе покинуть Безымянную. Теперь это его территория.       Обсудить детали знакомства Вадика с деревней в глуши не довелось. Он мог вполне себе знать имена живших здесь, рассказать про их жизнь и помочь с идеями для предыстории Марка Беглова.       А ещё Олег был прав в своих опасениях насчёт оформления жилья и интересом остальных к данному процессу. Во время очередной встречи через забор дед Виталий поинтересовался причиной покупки именно их земли. Разумовский, видно, не обманул, когда написал на песке фамилию прошлых владельцев. Макаровы действительно здесь жили и были очень приятными людьми, судя по рассказам Галины. Она до сих пор с теплотой вспоминала улыбки детишек, поэтому спросила об их ситуации сейчас. На это пришлось выдать самое сухое в его жизни "Я не знаю". Расстраивать старушку печально, но вот попадаться на лжи вновь нельзя.       Сергей помог ему, не выдал и позже перестал копаться в его прошлом. Он стал чаще захаживать к Волкову из обычной скуки, листал книжки или рисовал найденным в бардачке карандашом. Его молчаливое присутствие больше не давило, а наоборот успокаивало. Олег пытался скрываться ото всех, когда ему отчаянно хотелось общения. Звонки Вадиму и перекидывания словами вежливости со стариками не могли напитать этот голод. Зато Разумовский мог.       Он напоминал домашнего зверька, которого достаточно просто покормить. Ел всё: кашу, супы, гарниры и бутерброды. Конечно, кулинарные способности полевого повара поражали всех, ему даже кличку "Поварёшкин" дали, но Сергей ни разу не вякнул и доедал быстрее самого Волкова, хотя мог, исходя из его характера. - Куда ты торопишься, никто не отберёт у тебя тарелку,- за очередным совместным обедом прокомментировал его поведение он.       Во рту макароны, состряпанные на скорую руку. Сегодня весь день возились с печкой, на готовку не нашлось времени. Очевидно, мозг принял к сведению информацию - челюсть двигалась медленнее. - Сам не лучше. Чего над едой наклоняешься? Защищаешь её?- Ложка в тонких пальцах превратилась в дирижёрскую палочку.       Туше. И ведь правда сгорбил спину и сидел носом в тарелке, обняв её рукой. Привычка не давать окружающим свою порцию сохранилась с армии. Вот давно же было: скрипучая скамейка, на которой сидели все; рослые парни, желавшие поесть больше нормы; столовая и скупая повариха с уродливой родинкой на лице. Родная армия вызвала усмешку. - Ведь точно. Глазастый ты.       Туман в его взгляде за миг прояснился, васильковые глаза уставились на Олега, словно тот сказал что-то экстраординарное. - Что?- Вилка отправилась в рот. - Ничего,- он быстро стряхнул головой и вернулся к трапезе. Молчание продлилось недолго. - Я просто голоден, а вот ты нет. Наблюдая за тобой, я понял, что привычка зашторивать окна пришла откуда-то. И эта поза, и боевые навыки, и,- Олег прервал его. - Военным я был. В Сирии служил.       Приплыли. Ещё месяц назад Волков бы и ни в коем случае не рассказал о своей бывшей профессии. Надо больно знать этому больному сиротке о тараканах в его голове. Пусть бы и дальше наблюдал, строил свои теории. Кинуть мясо на съедение пиранье недостаточно, теперь ведь не отстанет с новым потоком вопросов, съест живьём. - А-а-а,- многозначительно протянул Сергей. - Тогда это всё объясняет.       Обед продолжился в тишине, лишь скрип вилок о посуду разбавлял атмосферу. Олег поднял голову и обнаружил всё ещё полную тарелку Разумовского - тот лишь колупал макароны. - Ты не уедешь?- Вопрос прозвучал слишком тоскливо. Они, вроде бы, не были особо близки, чтобы интересоваться планами на будущее. - Да куда мне,- пожал плечами Олег, стараясь сохранить непринуждённость. - К друзьям, к девушке, если жены нет,- он указал на руки без колец.       Описанная картина в другом месте, возможно, в Санкт-Петербурге с семьёй и спокойной жизнью резко предстала перед Волком. Красавица у плиты, которой он бы помогал, пытается отмахнуться от детишек-негодников. Звучит заманчиво, да только всё разлетелось вдребезги с самого его рождения. - Девушки только в школе были,- грязная посуда оказалась в рукомойнике. Мыть сейчас нет смысла, потому что будет ещё одна партия. - Кстати, а ты-то был там?       Сергей Разумовский имел непонятную внешность: рыжий без веснушек, смертельно бледный, в драном свитере с тупыми совами и, для завершения, неопределимый возраст. Пожар случился 10 лет назад, к тому моменту ему никак не могло быть меньше 10. Сергею 20? 25? Все 30? - Тётя просила меня отвозить туда. 9 классов закончил, после пожара соседи возили иногда. Последние года странно прошли,- он хмыкнул, закидывая порцию макарон в рот. - Тебе сейчас тогда,- математические вычисления, основанные лишь на словах, сложились в причудливую мозаику. - 26? - В точку!       Палец в небо ткнул прямо в цель, не промахнулся. Снайперы говорят, чем меньше мишень, тем меньше промах. Не ошиблись. На войне вовсе нельзя себе позволить оступиться. Шутка про сапёров с двумя попытками глупая, ведь если раз оторвёт ногу, то и вторую оторвёт быстро. Олег видел людей, копавших себе могилы, когда их нога нечаянно задевала мину. А ещё "В точку!" говорил их инструктор в армии во время тренировок. - Ешь быстрее,- Волков как-то инстинктивно провёл рукой по голове Сергея, и удалился подальше, стараясь выкинуть из головы эту глупую фразу.