Прямо перед тобой

Я прошу тебя не вскрывать старые раны, говоря, что они уже никогда не заживут, но ты, раз за разом водишь по шрамам ножом. Мне по-прежнему тяжело понять тебя, но я пытаюсь, протягивая руки помощи. Я без раздумий вложу в твои ладони свою душу, даже если ты разорвешь ее в клочья. Я буду гореть вместе с тобой, ведь мы, половины одного целого.

День шестой. Сидя в лаборатории за рабочим столом с кружкой горячего кофе, после очередного выговора от Наоми, Амбервиль казалось, что у нее начал дергаться глаз. Вот уже несколько минут она просто пялилась в одну точку, старательно распутывая в голове клубок того ужаса, что связал ее за последние три дня. Еще немного, и у нее в голове все взорвется, к чертям собачьим. И не останется больше ничего. Только пепел. Это двуличие в лице Беллоу ужасно бесило: когда они наедине, Наоми общалась с ней легко и непринужденно, обнажая какую-то травмированную часть своей души, которую Шираюки уже дважды вызывалась подлечить; но стоило им оказаться в кругу людей, как они становились друг для друга врагами. Отличная тактика. Шираюки удалось распробовать ее на вкус очень хорошо. Только вот уже тошнило от количества потребляемых проблем. Вряд ли же Наоми так сильно волновал факт их поражающей схожести. Хотя… Подойдя к зеркалу в уборной, Шираюки взглянула на себя в отражении, уделяя внимание двум заплетенным косам. В этом она точно не была уверена. Амбервиль начало бесить в себе все. Волосы, кажущиеся в этой мрачной уборной ржавыми, веснушки, небрежно заполонившие ее лицо, глаза цвета болота, губы, со множеством кровавых ранок, появившихся из-за нервов, худощавые руки. Все это ужасно выводило из себя. Однако самым обидным в этом всем было то, что Шираюки просто некуда было бежать. Жаловаться Кихал она не станет — Тогрул хорошо сдружилась с Наоми и попросту не станет слушать все ее возмущения относительно Беллоу. Да и этически это не красиво. Брата она просто не хотела грузить своими проблемами в отношениях. Ей только недавно удалось убедить его в том, что у нее все в порядке. Снова будоражить его беспокойство — себе дороже. А маме сейчас не до нее — волновать Жозефину, пока она лежит в больнице, перспектива не очень. Так вот и получается, что нигде ее не ждут. Даже дома. И пускай, последние несколько дней, по приходу домой, Наоми сразу ложилась спать, находиться с ней в квартире один на один все равно некомфортно. Умыв лицо холодной водой, Шираюки вернулась за стол, к своему уже остывшему кофе. День ужасный. И он все никак не хотел заканчиваться. На таком настрое, Амбервиль еле дождалась конца рабочей смены. Она буквально молилась, чтобы время текло быстрее. По итогу завалила себя всевозможной работой и, спрятавшись в самом углу лаборатории, разбирала архивы и сплетала протоколы по их нынешнему расследованию между собой. Прибрав рабочее место, Шираюки поспешила выскользнуть на улицу. Ждать Кихал перестало иметь смысл — та отдала предпочтение Наоми. Так что, влезать между ними — только себе настроение портить. По такому принципу, Амбервиль возвращалась домой в одиночестве вот уже который день. Ждать автобус желания не было. Куда лучше было прогуляться по нарастающему морозу, ощущая, как горят щеки и костяшки пальцев. Это хоть немного, но приводило в чувства. Добравшись до дома, Шираюки преследовала лишь одну цель — согреться. А потому, необходимо было выпить чашку горячего чая и лечь спать. Войдя в квартиру, Амбервиль быстро огляделась. Темно и тихо. Включив свет на кухне, она проследовала в зону спальни, ныряя через нитевые шторы. Остановилась она прямо у стены, разделявшей ее квартиру надвое. Наоми лежала в спальном мешке на полу, отвернувшись. Торчали только ее рыжие волосы и небольшой кусочек обнаженного плеча. Убедившись в том, что все нормально, Шираюки вернулась на кухню. Она помыла в раковине руки и, уже намеревалась поставить на плиту чайник, как в поле ее зрения попал блистер таблеток. На нем не было названия. Из десяти таблеток присутствовало лишь четыре. Амбервиль нахмурилась. Этого только не хватало. Тяжело вздохнув, Шираюки оставалось надеяться лишь на то, что это не что-то запрещенное. Правда, учитывая состояние Беллоу, в голову лезли всевозможные мысли. И сортировать их на хорошие и плохие — не было ни желания, ни времени. Налив в чайник воду, Шираюки поставила его на плиту, но зажечь ее так и не смогла. Зазвонил телефон. Причем, судя по звуку, зазвонил телефон Наоми. Оглядев кухню, Амбервиль заметила искомую вещь на столе, подходя к нему ближе. Большими буквами на половину экрана горела надпись «Любимый», рядом с которым красовалось разбитое сердечко. Сбросив вызов, чтобы не разбудить Наоми, Шираюки вернулась к чайнику, только телефон снова зазвонил. Оценив ситуацию, Амбервиль подумала, что ничего страшного не случится, если она ответит на звонок и предупредит о том, что Наоми спит, чтобы вызываемый абонент не беспокоился о ее неумышленном игноре. Однако стоило ей поднести к уху телефон, как на нее сразу обрушился словесный поток. Шираюки даже сказать ничего не сказала. Ей попросту не дали вставить и двух слов. — Наоми, слава Богу. Я не мог дозвониться до тебя последние два дня. Дай мне все объяснить, умоляю. Просто выслушай меня. — Послушайте… — Попыталась прервать этот нескончаемый поток информации Амбервиль, но все безуспешно. — Нет, пожалуйста, позволь мне сказать. Мы могли бы встретиться и поговорить. Дай мне еще один шанс. Умоляю. Давай попробуем все сначала. Скажи мне, где ты сейчас, я приеду и заберу тебя. Обещаю, я все исправлю, только дай мне возможность. Слышишь? Шираюки слушала, а внутри нее замер мир. Все покрылось тонкой корочкой льда. В какой-то момент она просто отключилась, перестав разбирать душевные истязания, доносившиеся с другого конца телефонного звонка. Во рту пересохло. Все тело пронзило электрическим током. Этот голос, доносившийся из динамиков, казался таким… разбитым, истерзанным, неживым. Она словно разговаривала с мертвецом. С кем-то, кого жизнь нещадно наказала. Шираюки прижала телефон к уху, касаясь пальцами ворота своей водолазки. Оливковые глаза забегали по кухне в легкой панике. Амбервиль на мгновение потеряла связь с реальностью, но быстро вернула себе контроль, вздрогнув, когда заметила перед собой Наоми. Она подкралась к ней подобно приведению, в белой длинной сорочке, с бледной, отливающей в свете кухонных бледных ламп, синей кожей. — Сбрасывай. — Потребовала Наоми, и Шираюки едва ли не потеряла дар речи, опуская ладонь с телефоном вниз. От чего-то выглядело происходящее как сцена из какого-нибудь фильма ужаса. По его традициям Наоми должна была прямо сейчас набросится на Шираюки с ножом и заколоть, нанеся минимум двенадцать ударов лезвием по грудной клетке. Только вот Наоми стояла неподвижно, и просто ждала. Лицо ее не выражало никаких эмоций. — Но он же… — Сбрасывай! — Повторила Наоми, после чего просто забрала у Шираюки телефон, и сама сбросила звонок, прерывая голос на том конце провода на полуслове. Беллоу тяжело выдохнула, потирая лицо руками, пока Амбервиль анализировала ситуацию. Совершенно неожиданно ее беспокойство сменилось злостью, настолько резкой, что она просто не смогла сдержать ее внутри. — Это что было? — Спросила Шираюки, смотря за тем, как Наоми трет пальцами лоб. — Теперь ты понимаешь меня? — Наоми подняла голову, смотря на Амбервиль глазами полными сожалений. — Нет. — Призналась Шираюки. — Теперь я запуталась еще больше. — Укоризненно произнесла она, указывая тем самым на то, что сложившаяся ситуация выводит ее из себя. — Ты что творишь вообще? — А что? — Кося под дурочку, спросила Наоми, обнимая себя руками. — Ты пыталась вообще выслушать его? Ты слышала, что он говорит? — Мужской голос эхом отражался о стенки черепной коробки, оглушая Шираюки. — Десятки раз, Шираюки. Десятки раз. — Наоми покачала головой. — И ничего не изменилось. — А чего ты ждешь? — Раз уж она все-таки затронула эту тему, то разберется в ней до конца. В конце концов, почти всю неделю Наоми в открытую издевалась над ней. Могла же Шираюки отыграться? — В том то и дело, что ничего я не жду! — Сорвалась Наоми, отвечая криком. — И я сотни раз объясняла ему это. Не моя проблема, если он этого не понимает! Шираюки оступилась, понимая, что общая картинка в ее голове не складывается. Она прикусила язык, предполагая, что ее слова будут ныне излишними, поэтому просто отвернулась, наконец-таки зажигая газовую плиту. Комната наполнилась тихим постукиванием пламени и треском воды в чайнике. Амбервиль так и стояла, замерев в одном положении, то и дело, кусая губы от злости. Она лишь слышала тихое шуршание за спиной, сопровождающееся негромким шмыганьем носа, но повернуться не решалась. — Он изменился, Юки. — Тихо-тихо, едва различимо, произнесла Наоми, привлекая к себе внимание, но Амбервиль так и осталась стоять к ней спиной, удивляясь тому, как Беллоу к ней обратилась. Обычно, «Юки» ее называли лишь родные, в чье число входила еще лишь Кихал. Слышать это из уст Наоми было странно. — Я до последнего думала, что мы придерживаемся одних взглядом на жизнь. Что мы оба хотим одного и того же — создать семью и жить вместе. Но я ошиблась. — Наоми выдержала длинную паузу. Для Шираюки стало абсолютной неожиданностью — услышать подобного рода откровения из уст Беллоу, скрывавшую до этого причину своих ночных истерик. Засвистел чайник. Шираюки незамедлительно поспешила выключить его, продолжая стоять к Наоми спиной. Она упрямо создавала впечатление, будто фарфоровая кружка интересует ее куда больше, хотя, конечно же, это было не так. — Я думала, что если уйду от него на пару дней, то все вернется на круги своя, но он начал нести совершенный бред. Говорил, что изменится ради меня, что сделает так, как я скажу. Понимаешь? — В сердцах спросила Наоми, надеясь на взаимопонимание, но его не последовало. — Я не хотела, чтобы он менялся ради меня. Меня он устраивал таким, каким он был изначально. И только, когда я услышала это, только тогда я поняла, что он — не мой человек. Разве можно встречаться с кем-то, если его что-то в тебе не устраивает? Это человеческий эгоизм. И он прибегнул к нему, из-за меня. Он готов был отказаться от своей мечты ради меня. Могу ли я позволить взять на себя такую ответственность? Не будет ли это простым рабством, в котором я леплю из него желаемую игрушку? Услышав это, пальцы Шираюки замерли над кружкой с кипятком, а тело обдало холодом. Она медленно повернулась, замечая Наоми, сидевшую на полу, с поджатыми к груди коленями. По ее лицу медленно стекали слезы. — Что? — Одними губами спросила Амбервиль, пребывая в полном замешательстве. — Я думала, что все наладится. Что он говорит это лишь потому, что мой уход сильно потряс его. Но прошла неделя. — Она всхлипнула, вытирая пальцами кончик своего носа. — Я не смогу к нему вернутся. Я не смогу принять его таким. — Она обняла колени руками, шмыгая носом. — Только, правда в том, что я не смогла бы, вернутся и к нему прежнему. Не смогла бы принять его правила и измениться самостоятельно. Наши пути слишком разные. — Последние слова сорвались с ее губ сквозь разгорающиеся рыдания. — И тем не менее, я все еще люблю его. Юки… Я так люблю его. — Наоми накрыла ладонями лицо, обращаясь на волнах истерики. Шираюки, словно зачарованная, стояла не двигаясь, хлопая ресницами. Она не знала, что сказать. Все слова затерялись внутри, так, что единственным выходом из ситуации стали все те же объятия, которые Наоми без раздумий приняла, ныряя Шираюки на грудь.

***

Мне пришлось убрать из дома все зеркала, потому как она стала мои отражением. Она стала ближе всего моей израненной душе, поэтому ее я боюсь больше всего на свете. За ее спиной сотни смертей, и наверняка, скоро этот счет пополнится моим телом.

День седьмой. На удивление, сегодня, Шираюки вернулась домой раньше Наоми. Амбервиль успела приготовить ужин, поесть и спрятаться под одеялом от жуткого холода, проникающего в квартиру. Улегшись на бок, лицом к стене, Шираюки просматривала ленту инстаграма. Привычная квартирная тишина от чего-то сейчас ощущалась совершенно по-иному, так что, на подсознательном уровне, Амбервиль возжелала, чтобы Наоми вернулась домой как можно скорее. Стоило только этим мыслям родиться в ее голове, как в дверном замке послышался треск ключей, после чего на пороге показалась Наоми. — Шираюки? — Позвала ее по имени Беллоу, судя по всему, чтобы убедиться, спит она или нет. Амбервиль намеренно промолчала, желая послушать, что сейчас будет делать Наоми. Правда, лежала она не долго. Как только на кухне послышался подозрительный треск, Шираюки тут же соскочила с кровати, спеша на звук. Ей удалось застать Наоми с блистером таблеток в руках, которые Беллоу вот-вот собиралась опустить на кончик языка. — Что это? — Без лишних разговоров спросила Шираюки, сверля Наоми требовательным взглядом. Она хотела спросить об этом еще вчера, но со всей прочей суматохой просто забылась. — Ты почему… — Что. Это? — Повторила вопрос Шираюки, уже более требовательно, желая получить ответ. — Снотворное. — Спокойно ответила Наоми, стараясь спрятать свою растерянность. — Я пью их, чтобы не мучали кошмары. Правда, они не особо помогают. — Тогда, может, стоит прекратить их пить? — С укором в голосе спросила Амбервиль. Слова Наоми звучали не убедительно, учитывая то, как часто она просыпалась по ночам. — Ты меня за дуру держишь, скажи честно? Беллоу явно потерялась в происходящем, совершенно не зная, как ответить на вопрос. Подобная требовательность со стороны Шираюки ошарашила, вгоняя в ступор. — Спрошу еще раз. Что за таблетки ты пьешь? — Не унималась Амбервиль, давя на нее всем своим видом. Глаза ее сверкали злостью в этой ночной полутьме, пугая еще больше. — Это… транквилизатор. — Призналась Наоми, чувствуя, что никакая ложь в ее голову больше не приходит, открывая правде проход. Ровно с ее словами телефон в руках Беллоу зазвонил, высвечивая уже привычную надпись. Не удостоив экран мобильного взглядом, Наоми сбросила, опуская его на стол. — Хорошо, — Удрученно выдохнула Шираюки. — Из-за него? — Она кивнула в сторону телефона, на что получила одобрительный ответ. — Когда тебе их прописали? — Мне их не прописывали. — Честно сказала Наоми, понимая, что Шираюки читает ее как открытую книгу. Да и врать она толком не умела, от чего мысли разбегались по голове не давая придумать наиболее удачный вариант лжи. Шираюки ее ответ глубоко поразил. Идя на опережение собственных мыслей, Амбервиль вырвала блистер таблеток из ее рук, тут же выбрасывая его в мусорное ведро. — Слушай, я все могу понять, несчастная любовь, проблемы на работе и прочее. У всех бывает. Но это не повод пичкать себя, чем попало. Не говоря уже о том, в каком количестве ты их употребляешь. — Принялась читать нотации Амбервиль. — Или ты помереть хочешь? — Может и хочу. — Огрызнулась Наоми. Терпеть нравоучения еще и дома перспективой было пагубной. — Тебе то, какое дело? — Ты себя слышишь? — Удивилась Шираюки, покачнувшись на месте. — Дура что ли, думать о таком? Тебе всего двадцать шесть. Жизнь на одном мужике не заканчивается. — Да что ты пристала ко мне? — Возмутилась Наоми, не в силах контролировать свой гнев. Из-за нестабильной эмоциональности ее состояние было крайне расшатано, не позволяя ей фильтровать настроение. — Мне не три года, чтобы ты командовала мной, понятно? Со своими проблемами разберись для начала, а потом ко мне лезь. Телефон на столе снова зазвонил, но и этот вызов не увенчался ответом. — Тогда перестань хотя бы над ним измываться. — Потребовала Шираюки, вновь указывая кивком в сторону мобильника. — Поставь точку и не мучай его больше, раз хочешь страдать самостоятельно. Или я сама сейчас ему выскажу все. — Я несколько раз дала ему понять, что между нами все кончено. — Насупившись, ответила Наоми, накрывая телефон пальцами, крепко сжимая его корпус. — Ты обещала ему вернуться, когда уходила. — Пыталась вбить в ее голову правду Шираюки, но все слова пролетали мимо Беллоу, растворяясь в щелочках на оконных рамах. — Он не глупый. Должен был понять все самостоятельно. — Не сдавалась Наоми, будучи убежденной в своей правоте. Что бы она ни говорила, а поведение ее в сложившейся ситуации было куда хуже, чем у маленького ребенка. — Не моя проблема, если до него долго доходит. — Снова отвела от себя подозрения Беллоу. — Я смотрю, ты во всем только его и винишь. — Упрекнула ее Шираюки, переходя к грубым фактам. Они без зазрений совести резали по сердцу Наоми острыми ножами. — Сама бросила его, лапши навешала ему на уши, так теперь еще и во всех бедах обвинила. Молодец. Именно так и поступают с людьми, которых любят. — Замолчи! — Крикнула Наоми, затыкая ладонями уши. — Ты ничего не знаешь! — Так расскажи мне. — Уже более спокойным тоном сказала Шираюки, не желая доводить ситуацию до очередной истерики. — Я, правда хочу помочь. Наоми тяжело задышала, пытаясь сдержать потоки подступающих слез. Она часто заморгала, потирая лицо ладонями, после чего взглянув на Шираюки, убежала в ванную, громко хлопнув дверью. Пафосно и глупо. Попытавшись пойти за ней, Амбервиль обнаружила, что дверь, разделяющая их — заперта. Предчувствие Шираюки под ребрами забило тревогу, не давая ей отойти от двери, потому Амбервиль опустилась на пол, облокотившись спиной о стену, и стала ждать. С кухни послышался очередной звонок, а в такт ему из недр ванной комнаты послышался кашель. — Все нормально? — Спросила Шираюки, слыша, как кашель набирает интенсивности. Ответа не последовало. — Наоми? — Поднимаясь на ноги, спросила Амбервиль, чувствуя неладное. — Наоми? — Громче спросила она. Лишь после того, как из-за двери послышался глухой удар, у Шираюки в голове что-то щелкнуло. Она быстро вернулась на кухню, доставая из верхнего шкафчика ключи от замков внутренних комнат, и провернув нужным в замочной скважине, наткнулась на тело Наоми, лежавшее на полу. Полураскрытые малахитовые глаза, тяжелое дыхание, сопровождающееся тяжелым кашлем, судороги в руках и ногах. Паника накрыла Шираюки с головой, когда на краю раковины она заметила еще один блистер таблеток. Пустой. — Дура! — Крикнула она, пытаясь быстро продумать план необходимых действий. Подхватив Наоми подмышкой, Шираюки опустила ее грудь на ящик с бельем, так, чтобы она могла стоять на коленях. Голову ее наклонила в сторону туалета, параллельно собирая волосы в хвост за спиной. Будучи в беспамятстве, Беллоу плохо соображала, воспринимая реальность полной заторможенностью. Сжав волосы Наоми пальцами, у Шираюки в голове замелькал счетчик, сообщая об обратном отсчете. Дело шло на секунды. Чувствуя, как все тело сковывает паникой, Амбервиль открыла Наоми рот, просовывая в него пальцы. Надавив на язык, она вызвала позывы рвоты, намеренно заставляя ее прочистить желудок от всего того, что не должно было попасть ей внутрь. Спустя несколько обрядов очищения, Наоми вздохнула полной грудью, без сил падая в сторону. Перевернув ее на бок, Шираюки брызнула ей на лицо холодной водой, хлеща ладонями по щекам. — Наоми. Наоми, приди в себя! — Присаживаясь рядом на колени, причитала Амбервиль, пока у самой все тело разрывало на куски. — Наоми, слышишь? Открой глаза! Несмотря на все ее крики, Беллоу продолжала лежать на полу, практически не двигаясь. Дыхание ее стало тихим, едва различимым, так, что Шираюки на мгновение подумала, что она и вовсе перестала дышать. — Скорую. Нужно вызвать скорую. — Вслух начала рассуждать Шираюки, чувствуя, как начинают трястись пальцы, и лишь после этого веки Наоми распахнулись, указывая на ее сознательное состояние. — Телефон, нужно найти телефон. — Не нужно. — Едва слышно попросила Беллоу, хватая Амбервиль за босую щиколотку. — Не надо скорую. Пожалуйста… — Живая… — Падая на колени, Шираюки прижала Наоми к груди, крепко-крепко, так, словно они были близки друг другу. Как будто, кроме Наоми у нее больше никого не было. — Боже, живая. Дура. Ну какая же ты дура, Наоми! — Чувствуя, как щиплет крылья носа, затараторила Амбервиль. Весь мир вокруг перемешался в единую кашу. Господи, она чуть сама не довела ее до черты, перегнув с собственными поучениями. — Прости… — Ослабленными руками, обняла ее в ответ Беллоу, расслабляясь в трепетных объятиях. — Я не думала, что так получится. — Ты не о чем не думаешь! И не о ком! Дура! Чтобы я больше не видела этих таблеток, поняла! Иначе я сбагрю тебя медикам на лечение или заставлю промывать нос по пять раз на дню! — Начала сыпать угрозами Шираюки, пытаясь перекрыть тем самым свой страх. Она слышала от Кихал, что у Наоми необъяснимая боязнь медиков в больничных помещениях, так что Беллоу всеми силами старалась избегать вызовов скорой помощи. Этим ее вполне можно было шантажировать. — Промывать нос? — Ухватилась за непонятное словосочетание Беллоу, медленно успокаиваясь. Ее тело плавало на волнах эйфории, пока Шираюки, пыталась крепкой хваткой избавить себя от тремора. — Звучит жутко. — Выглядит еще хуже. — Прижимая голову Наоми к своей груди, сказала Шираюки, втягивая носом воздух, стараясь заполнить им грудную клетку полностью. Перед глазами за считанные секунды вся жизнь пролетела. И пускай, Амбервиль не раз доводилось видеть мертвые тела, расчлененные или повещенные, натыкаться на смерти знакомых она не хотела бы никогда в своей жизни. Хватало ужасов и на работе. Умыв Наоми холодной водой, Шираюки дотащила ее до своей кровати, тесно укутывая в одеяло, точно в кокон. И только после этого легла спать сама. Уснула она быстро, но всю ночь просыпалась, мучаясь кошмарами, пока Наоми, едва ли не распрощавшаяся этой ночью с жизнью, мирно сопела, не тревожась совершенно не о чем.

***

Может быть, я просто самоубийца, который отказывается от своих мечтаний, на благо твоей любви? Я отдаю тебе все лучшее, что только есть во мне. Я становлюсь твоей болезнью, въедаясь в кожу, плоть и разум. Теперь ты можешь вырезать меня из своего сердца лишь острым ножом, оставляя глубокие раны в груди.

День восьмой. Сегодняшний день стал первым, когда они вместе вернулись домой после работы. Наоми подвезла их на машине, так что добрались они намного быстрее, чем привычными пешими прогулками Шираюки. Ужином было решено пренебречь, так, что приняв душ, они обе легли спать: Шираюки спряталась в недрах своей кровати, а Наоми все так же зарывалась в пространство спального мешка на полу. Выключив свет, не перекинувшись и парой слов между собой за все время вне работы, припоминая у себя в мыслях ночной инцидент, Шираюки перевернулась на бок, засыпая. В темноте квартиры, через закрытые веки она чувствовала легкое свечение, а потому, в желании утолить собственный интерес, она открыла глаза, замечая Наоми, активно с кем-то переписывающуюся. Выражение лица у нее серьезное, как будто, причиной ее диалога, с неизвестной для Шираюки персоной, было нечто не впечатляющее. В прочем, решая не лезть в это, Амбервиль просто отвернулась, предпринимая вторую попытку уснуть. Разбираться больше с проблемами Наоми не было желания. Захочет — сама попросит. Ровно с этой же мыслью, квартирную тишину прервал тихий голос Наоми: – Ты… Не хотела бы помочь мне кое с чем? — М-м-м-м? — Принимая сидячее положение, промычала Шираюки, недовольно смиряя Наоми уставшим взглядом. И кто ее дернул думать о таких глупостях? — Ложись спать, пожалуйста. Поговорим утром. — Нырнула обратно в объятия кровати Амбервиль. Честно говоря, она была зла на Наоми. Мало того, что та вечно высказывала ей своей недовольство на работе, всячески помыкая, так вчера еще и чуть поседеть не заставила! Сплошные радости. — Ты права. — Согласилась Наоми, зашуршав постельным бельем за спиной Шираюки. Беллоу выползла из лап спального мешка, медленно прокрадываясь в кухню, параллельно, на ощупь, собирая с пола, аккуратно сложенные стопочкой вещи. — Ты куда собралась? — Выныривая левым глазом из-под одеяла, спросила Амбервиль, чувствуя, как зябнут конечности от квартирного холода. — Все в порядке, Юки. Спи. — Натягивая на себя водолазку, сказала Наоми. — Я сама все сделаю. Шираюки незамедлительно вылезла из своего теплого кокона, надевая на ходу первое, что попадется под руку, пока Беллоу, смотрела на нее с маской растерянности. — Не знаю, куда ты там собралась, но одну я тебя не отпущу. — Поправляя на затылке капюшон, сказала Амбервиль, тоном, не требующим отказа. — По крайней мере, в таком состоянии. — Указала она на стертые фаланги пальцев Наоми, страдающие от легкого тремора. Беллоу незамедлительно поспешила спрятать руки за спиной, сделав при этом собранное и невозмутимое выражение лица, пытаясь убедить Шираюки в том, что все с ней в порядке, несмотря на то, что Амбервиль с легкостью считывала всякую ее ложь. Особенно, после вчерашнего. — Зачем тебе пистолет? — Перед выходом из квартиры спросила Шираюки, замедляясь у порога. — Мали ли, пригодится. — Неоднозначно пожала плечами Наоми, преисполненная серьезностью. Подумав о чем-то, она неожиданно приобрела злобные черты лица, сжимая челюсти практически до хруста. — Что значит «мало ли пригодится»? — Провернув ключи в замочной скважине, Шираюки побежала по лестнице вниз, следом за Беллоу, норовящей вот-вот скрыться от нее. — Ты что задумала? Нам на работу завтра, между прочим. — Я даю тебе выходной. — Проигнорировала Наоми первый вопрос, прячась в салоне своей машины. — И себе тоже. — Очень профессионально. — Волной изогнула брови Амбервиль, пристегиваясь. — И все-таки, хоть какая-то конкретика будет? Куда мы едем? — У меня есть друг, работающий кем-то вроде частного детектива. — Выруливая с парковки, издалека начала Наоми, блокируя двери, как бы показывая Шираюки тем самым, что пути назад нет. — Он иногда подкидывает мне свои дела, когда сам не успевает или у него, по каким-то причинам нет возможности этим заняться. Сегодня как раз такой случай. — Допустим. — Предположила Шираюки, хотя в голове все представление ситуации разбивалась на крохотные осколки. Они же не в фильме, откуда такие внезапные подробности? — Так и что случилось? — В одном из детских домов пропала девочка. Вернее, не пропала, а ее удочерили, но не те, кто должны были. — И в чем проблема? — Не уловила связь Амбервиль. — В том, что человек, забравший девочку, уже не один раз получал отказ от директора. Об этом знали все сотрудники, за исключением новой няни, которая и дала разрешение на увоз девочки. — Максимально кратко объяснила Наоми, выжимая из своей машины максимально допустимую скорость. — А, разве она могла просто отпустить ребенка, если у предположительного опекуна нет нужных документов? К тому же, на них должна стоять подпись и иметься официальное согласие от директора. — В том то и дело, что этот мудак подделал документы, так, что новенькая девочка, сосчитав все необходимые бумажки, отпустила девочку. — Рассказывая все это, Наоми начинала злиться еще сильнее. Эмоции н а ее лице расцветали четко, не давая спутать их между собой. — А с чего ты взяла, что он мудак? Ну, опекун то бишь. — Зачем-то поправила саму себя Шираюки. — Ему сорок четыре года, работает он грузчиком на складе алкогольной продукции, трижды был подозреваемым в деле о педофилии и один раз осудим за кражу. Как ты думаешь, зачем ему вдруг понадобилась девочка одиннадцати лет? — Остановившись на светофоре, Наоми повернула голову в сторону Амбервиль. Оливковые глаза, смотрящие ей в самую душу, с ужасом распахнулись. От ее внимательного взгляда не укрылись и задрожавшие пухлые губы. Шираюки резко замолчала, откидываясь о спинку кресла, и закрыла веки, сжимая руками края своей куртки. Когда же в ее жизни уже все наладиться? Сколько можно жить в таком ужасе? — Ты чего? — Замечая странную реакцию на свои слова, спросила Наоми, отмечая, что состояние Амбервиль очень похоже на паническую атаку. — Забей, все нормально. — Отгородилась от ответа Шираюки, глубоко втягивая носом воздух. У нее, в отличие от Наоми, эмоции получалось скрывать лучше. — Ты же ведь знаешь адрес того мужика? Мы туда едем? Наоми ей в ответ только кивнула. — Почему ты наших не собрала? Всех, я имею в виду. — Всполошилась Амбервиль, ища в телефонной книжке номер Кихал. — Не нужно. — Вырвала из ее рук телефон Наоми. — Это не наше дело. Меня просто попросили помочь, так, что я и тебе не должна была о нем говорить. Просто решила перестраховаться. Да и знаешь, ни одна девочка, когда ее жизнь подвергается чему-то подобному, не хочет получить широкую огласку. Это же почти как клеймо на всю жизнь. Шираюки тяжело сглотнула вставший в горле ком и помотала головой, отгоняя от себя все ненужные мысли. — Все точно нормально? — Наоми опустила руку на лоб Амбервиль, проверяя температуру. — Холодный. — Ты права. — Снова пропустила все ненужное мимо ушей Шираюки. — Но, точно ли мы справимся вдвоем? — Боюсь, что у нас просто нет выбора.

***

Все происходило слишком быстро и точно как в кино. Они приехали на окраину города, оставили машину у соседнего дома и пешком, по кромешной темноте, где, почему-то не горел ни один фонарный столб, крались к нужному подъезду. Дернув на себя подъездную дверь, одновременно, вдвоем, им удалось проникнуть внутрь подъезда, выискивая нужную квартиру. В отличие от Наоми, Шираюки делала нечто подобное впервые, и все еще не слишком понимала, почему нельзя было просто вызвать полицию. В конце концов, хотя бы для подстраховки, чтобы, в случае, если им понадобиться помощь, нужные люди были рядом. Но на все ее предложения Беллоу лишь отнекивалась, говоря, что не хочет подставлять друга. Как это было связано между собой — Амбервиль совершенно не понимала. Выследив нужную квартиру, Наоми позвонила в дверь, ожидая ответа. Тишина. Очередной звонок. Тишина. — Может не так квартира? — Спросила Амбервиль, спустя еще несколько попыток. — Тише. — Призвала ее к молчанию Наоми. — Там кто-то есть, слышишь? Прислонив ухо к двери, Шираюки услышала шуршание. В квартире и правда, кто-то был. — Отойди. — Попросила Наоми, тем самым обозначая, что хозяин квартиры понял, кто за ним пришел, а потому отмалчивался, надеясь скрыть свое присутствие. Сразу после этого раздался истошный, еле различимый детский писк, внушающий страх под самыми ребрами. Стоило только услышать его, как все предостережения, родившиеся внутри Амбервиль, превратились в пепел. Достав из-за спины пистолет, Наоми направила его на замочную скважину, предпочитая действовать радикально. Несколько раз выстрелив, Шираюки толкнула дверь ногой. Наоми навалилась на дверную ручку со всей силы, помогая ей, и открыла себе доступ для прохода. Из глубины квартиры незамедлительно послышались мужские ругательства, поверх которых вопило детское мычание. В проходе тут же появился полуголый мужик, нависая грузным препятствием. Он был в два раза крупней, чем Наоми и Шираюки вместе взятые, улыбаясь им самой сальной своей улыбкой из тех, на которые только был способен. Судя по его физиономии, он точно был не в трезвом состоянии. И даже не в алкогольном опьянении. — На ментов нарываетесь, цыпочки? — Спросил он, в то время как из-за его спины послышался громкий хлопок, вызывающий оглушительные девичьи вопли. — Или хотите присоединиться? — Полиция уже на месте. — Уверенным голосом сказала Наоми, и, совершенно забывая о собственном пистолете, ринулась прямо на мужика. Он выставил перед собой руки, отталкивая Беллоу тяжелым ударом к стене. Увидев это, Амбервиль на секунду оторопела, не предполагая и в мыслях, что у Наоми все это время был в голове план подобного типа, однако быстро отмерла, напирая на мужика следом, не в силах более слышать истошные детские крики. Они били куда хуже физической боли, обнажая ее собственные, запечатанные воспоминания, думать о которых было мучительно. Подойдя к мужику со спины, Шираюки достала свой травматический пистолет, приобретенный для самообороны, который успела прихватить перед выходом, и ударила его рукоятью оружия по виску, в то время как Наоми одарила его жестким соприкосновением колена четко по паховой зоне. Пошатнувшись на месте, он попятился назад, тогда, как Амбервиль повторила свой же удар, но о другую часть мужской головы. Тогда он хватил ее за ворот толстовки, занося руку для удара, но Наоми, успела ребром ладони стукнуть его по сонной артерии, мгновенно усыпляя противника. Быстро переглянувшись, словно не ожидая чего-то подобного от самих же себя, они мгновенно бросились в соседнюю комнату. Повезло, пока, что первая их преграда была в край обдолбана какими-то наркотиками. Иначе, действовал бы он резче и увереннее — тогда их попытка добраться до цели, вряд ли увенчалась бы удачей. — Еще хоть шаг, и я выстрелю. — Стоило им переступить дверной проем, как прямо на них вытянулась мужская рука, с зажатым в пальцах пистолетом. Шираюки интуитивно вытянула ладони со своим оружием вперед, пока глаза ее испуганно описывали комнату. На столе, к которому этот ублюдок прикасался своим пахом, лежала одиннадцатилетняя девочка. Она была полностью раздета и привязана к деревянной поверхности, за конечности. Рот ее перекрывал кляп, из-за которого она могла только выть и рыдать от собственной обреченности. Более того, сам мужчина тоже был раздет, соприкасаясь своими гениталиями с телом девочки. У Шираюки внутри все окоченело. — Что вас сюда привело? — Улыбаясь улыбкой сумасшедшего, спросил мужчина, опуская глаза к телу девочки. — Неужто захотели присоединиться? Признаться честно, я слишком долго ждал этого дня, чтобы отказывать таким очаровательным особам как вы, так что, раздевайтесь. С удовольствием согрею вас этой ночью. — Он провел пальцами по обнаженной груди девочки, заставляя ее вскрикнуть от отвращения. Пока Шираюки стояла каменной скульптурой, Беллоу действовала, беря ситуацию в свои руки. — Отпусти ребенка. — Твердо заявила Наоми, совершенно не боясь дальнейших событий. — Ты можешь обойтись мной, или моей коллегой, но ребенка не трогай. — Желваки на ее висках проступили. Она была зла до чертиков, полностью сдерживая волнение внутри себя. В таких ситуациях, она, на удивление, хорошо контролировала эмоции. — Я ждал ее несколько месяцев. — С нескрываемым вожделением ответил мужчина, касаясь кончиками пальцев своей возбужденной плоти. — Ни одна из вас не сможет лишить меня такого удовольствия. — Ты… — Уверен? — Сама того от себя не ожидая, спросила Шираюки, перебивая Наоми. Беллоу повернула голову в ее сторону, совершенно не понимая, о чем говорит Амбервиль, но сразу же замолчала, поражаясь происходящему. — Чем она лучше меня? Разве ребенок способен удовлетворить тебя лучшем, чем кто-то из нас? — Она показательно стянула с себя толстовку и водолазку, оставаясь в одном лишь лифе. — Уж думаю, я во многом лучше нее. Я опытней, и точно смогу удовлетворить все твои желания. Наоми с шокированным ужасом смотрела за тем, как Шираюки, опустив пистолет на пол, медленно движется в сторону нагого мужика, попутно гладя себя по рукам и груди, заигрывая. — Чем же я хуже нее? Возьми меня. Я лучше. Лучше, чем она. Мужчина смотрел на нее с нескрываемым интересом, облизывая свои пересохшие губы, параллельно водя пальцами по возбужденной плоти. — Снимай. — Приказал он, указывая кончиком пистолета на ее бежевый лиф. — Снимай его. — Люблю, когда надо мной доминируют. — Шираюки поддела кончиками пальцев лямку своего лифа, намереваясь стянуть ее, но резко отдернула руку, показательно выдыхая. — Сними его сам. Меня возбуждают подобные вещи. — А подруга твоя? — Спросил он, внезапно идя на попятную. Его рука, которой он держал пистолет, указала слегка в сторону, что дало несколько секунд времени. Вместе с этим, Шираюки сразу же нагнулась, позволяя Наоми, вовремя сориентировавшейся, поднять оружие, и не раздумывая, выстрелить, попав четко в мужское плечо. От острой боли, пальцы его сжались на курке, оглушая квартиру повторным выстрелом. Он пришелся четко на закрытое окно, разлетевшееся осколками по комнате. Выронив оружие из ладони, мужчина попытался схватить Наоми, но она, вовремя развернулась, хватая с кухонного стола нож. В то же время, Шираюки толкнула его ногой под колени, заставляя потерять равновесие и упасть обнаженным телом прямо в осколки стекла. Девочка, привязанная к столу, протяжно заскулила от страха. Выиграв несколько минут, Наоми принялась разрезать веревки, сковывающие конечности ребенка, пока Шираюки накидывала на бедняжку свою толстовку, скрывая обнажённое тело. Усадив девочку, Наоми вынула из ее рта кляп, позволяя ей прокашляться. — Что-то горит. — Неожиданно произнесла мысли вслух Шираюки, уловив нотки дыма. Сразу за этим же, вся комната облачилась темной густотой. — Вам не сбежать отсюда. — Резюмировал первый мужчина, отдыхавший в коридоре. Он поджег шторы в комнате и вел по квартире дорожку рваных газет, позволяя пламени распространяться с невероятной скоростью. Он был слишком одурманен своим состоянием, чтобы понимать, что делает. И даже страх смерти в нем отсутствовал. Путь к отступлению оказался перекрыт. Идя на опережение собственным мыслям, Шираюки бросилась вокруг стола, поднимая с испугу девочку на руки, пока оба мужчины блокировали задымленный коридор. Наоми, переняв ее действия, кинула первым попавшимся предметом по окну, добивая его окончательно, так, что оно соколками посыпалось на пол, частично вылетая на улицу. Оценив масштаб высоты третьего этажа, Шираюки опустила девочку на карниз, по ту сторону дома. — Видишь мусоропровод? — Дрожащим от испаряющегося адреналина голосом, спросила Амбервиль. — Прыгай туда. — Я боюсь. — Сквозь рыдания ответила девочка, мертвой хваткой вцепляясь в руку Шираюки. Она не отпустит ее. Слишком боится. — Быстрее! — Крикнула Наоми, озвучивая одним словом все то, что происходит у них за спиной. — Давай! — Скомандовала Шираюки, однако реакции не последовало. В таком случае, она больше не думая не о чем, нырнула в окно, обнимая девочку таким образом, чтобы в случае чего, весь удар пришелся на нее. Секунда полета и глаза пробила тьма. В нос ударил запах отходов, от которого нещадно затошнило. Тело, по ощущениям пробила сотня шипов. Покрутив стреляющими запястьями, чувствуя боль в бедре, Шираюки выползла из груды липкого мусора, попутно доставая за собой девочку, Амбервиль осмотрелась по сторонам. Видно было плохо, но судя по очертаниям, стало ясно, что Наоми с ними не прыгнула. В ужасе подняв голову к окну, Амбервиль услышала пронзительный вскрик, следом за которым последовало несколько выстрелов. Лишь после этого тело Беллоу вылетело в окно обездвиженным камнем. — Наоми! — Подрываясь на месте, совершенно игнорируя боль в бедре, теперь сопровождающуюся еще и острыми ощущениями в запястье, Шираюки бросилась в сторону Беллоу, приземлившуюся в метро от мусорного контейнера. — Наоми! — Выползая к груде старых матрасов, на которых она лежала, крикнула Амбервиль, замечая стекающую по рукам Наоми кровь. Она тут же приложила пальцы к венке на ее шее, проверяя пульс. Тот, слава богу, присутствовал. — Ты слышишь меня?! — Слышу. — Сквозь сжатые от боли зубы, ответила Наоми, поморщившись. — Надо предупредить. — Кого? — Не поняла Шираюки, дрожа всем телом. Все происходило слишком быстро и сумбурно. Так, что мысли спутались, не давая проанализировать все происходящее. Отчаянная отвага испарилась из тела, оставляя место страху, так что теперь, Амбервиль медленно вязла в нем, задыхаясь. — Ведь дом. И вызвать пожарных. — Резюмировала Наоми, и, набрав воздуха полной грудью, заорала о пожаре, тем самым привлекая к себе внимание. Поднявшись на ноги, пошатнувшись из-за головокружения, Наоми вновь рванула к подъезду. В попытке задержать ее, Шираюки протянула руку к ее ладони, чтобы остановить, но вместо этого лишь взвизгнула от боли в запястье. Лишь теперь она смогла увидеть торчавшую из кожи кость, умытую в собственной крови. — Ты что, пойдешь в дом?! — Крикнула вслед Наоми Шираюки, на что получила утвердительный ответ. — Их нужно спасать! — Ответила Беллоу, испаряясь за подъездной дверью. Едва ли не заревев от безысходности, Амбервиль рванула за ней, оставляя девочку на улице. В точности, как и Наоми, она стучала по дверям, громко крича о пожаре, чтобы все жители как можно скорее покидали свои квартиры. Эти минуты стали откровенным адом. Все увязло в дыму, выжигая легкие, люди терялись в его густоте, крича от ужаса, окатившего с ног до головы. Не желая оставаться на улице, девочка, ведомая, очевидно, полным безумием, рванула в горящий дом, так же истошно крича о пожаре. Мир поблек в дыму. Черном, противном, смертельном, так, что Шираюки, преисполнившись непонятно откуда взявшимися силами, выбила пожарную дверь, на самом верхнем этаже, и пропустив всех вперед, предоставляя путь к свободе, рухнула на колени, чувствуя, как все перед глазами темнеет. Как она оказалась на улице, в руках Наоми — уже не помнила. Вся эта суета выбила из нее остатки жизни. Мир окрасился в черные тона. Очухаться она смогла только тогда, когда кто-то провел рукой по ее спине. — Вы в порядке? Повернув голову в сторону, сощурив глаза, чтобы разглядеть расплывшийся силуэт, Шираюки столкнулась взглядом с той самой девочкой, которую они вытащили из лап двух мудаков. Ее стеклянные от слез глаза сверкали в ночной темноте, добавляя осколков к разбитому сердцу Шираюки. Она смотрела на нее так же, как когда-то Амбервиль смотрела в лицо следователя, в надежде, что Ноддачи упекут за решетку. Эта девочка была точным воплощением прошлой Шираюки. Только вот, ее, в отличие от этой девочки, не успели спасти. Не ответив ни слова, Шираюки прижала здоровой рукой ребенка к себе, не замечая, как по ее испачканному сажей лицу стекают слезы. — Все будет хорошо. — Шепотом произнесла Амбервиль, крепче прижимая девочку к себе. — Все будет хорошо, слышишь? Все хорошо, милая. Ты в безопасности. — Она ухватилась за нее так, как необходимо было ей прошлой. Шираюки пыталась отделить своими объятиями эту девочку от прочего мира. Чтобы никто больше не смог навредить ей. Амбервиль не слышала больше ни пожарных, приехавших на вызов, ни толпу носящихся из стороны в сторону жильцов дома, ни Наоми, то и дело терявшуюся среди людей. Она слилась телами с этой девочкой, разделяя с ней всю ту боль, что успела поселиться в венах, как никто, в свое время не сделал этого, по отношению к ней, когда она так отчаянно в этом нуждалась.