Прямо перед тобой

Если ненависть — это преступление, то любовь — это лекарство.

***

Стоя на балконе коттеджного здания Зен разглядывал горящие огни фонарных столбов, вокруг которых летали мотыльки. В руках он крутил бокал красного вина, делая редкие глотки. Алкоголь приятно дурманил разум, но громкая музыка, от которой он пытался убежать, все еще настигала. Благо, здесь она звучало тихо, хотя он предпочел бы избавиться от нее до конца.

Зен 00:44

Спишь?

Вся эта шумиха, в которую он попал с легкой руки Брианны, настаивавшей присоединится к отмечанию дня рождения ее подруги — угнетала. Не любил он такие мероприятия. Куда больше ему нравились тихие посиделки дома, за просмотром кино или прогулки по ночному городу, каким бы опасным и криминальным это город не был. От того Вистериа и не смог побороть в себе желание написать Шираюки. Быть может, диалог с ней скрасит его пребывание в этом месте? К собственному несчастью, Амбервиль не отвечала. Судя по всему уснула, бросая Зена одного на произвол судьбы. Думать о расследовании не хотелось. Оно итак изрядно помотало его нервы. За последние два дня они опросили семь человек, проверили десятки камер видеонаблюдения и провели обыск квартиры одного из подозреваемых, но так ничего путного и не обнаружили. И это злило. А он итак слишком нервным стал в последние дни, чтобы в свое свободное время тратить силы на выработку негативных эмоций. Так что, голову заполнила одна только Шираюки. Она не выходила из-под его черепной коробки ни на минуту. Стоило его мыслям отойти от работы, как перед глазами сразу появлялся образ Амбервиль. Ну просто напасть какая-то.

Зен 00:58

Значит все-таки спишь

Зен 00:58

Надеюсь тебе снится что-то хорошее)

Вистериа убрал телефон обратно, в задний карман своих брюк, допивая содержимое бокала. — От кого прячешься? — За его спиной появился женский силуэт. Брианна незамедлительно поравнялась с ним, облокачиваясь руками о балюстраду. — Не нравится здесь? Зен успел только закатить глаза, понимая, что на его бедную голову свалилась эта шебутная дамочка. Теперь покоя ему точно не видать. — Просто очень шумно. — Отмахнулся Вистериа. — Я слишком стар для таких тусовок. Музыка на фоне стала тише, практически воссоединяясь с тишиной, и Зен, наконец-то, смог почувствовать облегчение. Виски перестали пульсировать и больше не отдавались мигренью. — У-у-у-у-у, — Протянула Брианна, заливисто смеясь. — Да ты, я смотрю, пенсионером заделался. — С нотками сарказма продолжила она. — Смешно. — Саркастично улыбнулся Вистериа. — Вы меня, с твоим благоверным, скоро в могилу сведете таким юмором. — Чего-чего? — Из-за стеклянной балконной двери показался Оби, с открытой, но еще начатой бутылкой вина. — Что ты там про меня сказал? Ну-ка повтори, а то я не расслышал. — Накамура прислонил к уху ладонь, показывая тем самым, свою заинтересованность и прошел к ним ближе. — Дай сюда. — Вместо ответа, Вистериа вырвал из рук друга бутылку вина, наливая себе полный бокал. — И мне, и мне. — Вопросила Брианна, подставляя к горлышку бутылки стеклянный сосуд. Глаза ее весело блестели в свете фонарей. — Жену мне споить собрался? — Пребывая на волнах веселья, не останавливался Накамура. — Еще пока только невесту, прошу заметить! — Поправила его Брианна, деловито поднимая к небу указательный палец. Оби демонстративно закатил глаза, помотав головой, на что получил легкий подзатыльник. Сразу же после этого Брианна поцеловала Накамуру в нос, потеревшись щекой о его скулу. Всегда так делала, когда у них намечались театральные скандалы. — Что там, кстати, с вашей свадьбой? Давно я от что-то новостей не слышал. — Решил раскрутить эту тему Вистериа, пробуя новое вино на вкус. Предыдущее было лучше, но это тоже неплохое. — Не можем определиться с датой. — Не давая Оби и слова вставить, сказала Брианна, моментально отлипая от него. — Как только вы разберитесь со всеми проблемами на работе, так сразу выберем день и будем планировать. — Боюсь, вы такими темпами никогда не распишитесь. — Усмехнулся Зен, отворачиваясь. У них на работе всегда царил кавардак. Даже если никаких дел не было, все равно происходило что-то, что выбивало всех из колеи. Ни одного исключения из данного правила. — Она про нашего серийника. — Зачем-то пояснил итак очевидную информацию Оби. — Но мы постепенно начинаем присматриваться к списку гостей и необходимым услугам. Вот, думали, пригласить Шираюки в качестве фотографа. — Поделился мыслями Накамура. Зен одобрительно покачал головой. — Ой, точно. — Брианна прозрела, отдавая свой бокал с вином в руки Оби, словно он был у нее в качестве столешницы. Накамура недоумевающе изогнул брови, но девушка никак не отреагировала на данный жест. — Вы с ней поговорили? С губ Вистериа слетел нервный смешок, после которого он поспешил снова отвернуться в сторону, делая вид, что совершенно не при делах. Брианна зло сверкнула глазами, обходя Зена со стороны, но он снова отвернулся от нее. В конечном итоге она схватила его зе щеки, разворачивая к себе. — Вистериа, ты издеваешься? — У Брианны была очень ярко выраженная мимика, из-за чего многие ее эмоции казались гиперболизированными. Стоило ли говорить о том, какое выражение лица у нее было сейчас? — Сколько дней прошло? — Она принялась считать на пальцах даты. — Вистериа, прошло пять дней! Пять! А ты так и не удосужился с ней поговорить? Ждешь, пока ее у тебя уведут? Или что? Она давила на очевидно болезненные точки, чтобы наверняка дождаться вразумительного ответа. — Не было подходящего случая. — Зен пожал плечами, не зная, как еще ответить на ее вопрос. Сам понимал, что сплоховал. Но, когда он должен был рассказать ей о своих чувствах? В его голове, это выглядело совершенно нелепо. Нужно было подобрать подходящий момент. А его не было! — Эй! Вы бросили меня там одного! — На балконе неожиданно появился Митсухидэ, едва выбравшийся из цепких лап запавшей на него девицы. Она обнимала его спины, прижимая к себе за грудь. Луэну пришлось отказать ей порядка двадцати раз, чтобы она наконец отпустила его. — А сами тут секретничаете? — Ты как раз вовремя. — Вместо вразумительного ответа сказал ему Брианна. — Я сейчас как раз буду его убивать. — Она зло сверкнула глазами в сторону Зена. — Пойдете свидетелями по делу. Надеюсь, при руководстве Кики и показаниях Шираюки меня оправдают. — А ну-ка тормози, дорогая моя. — Оби передал все предметы из собственных рук Митсухидэ, обнимая Брианну за талию, чтобы оттащить подальше от Зена. Она яро сопротивлялась, брыкаясь и вырываясь. Только вот Оби был в разы сильнее нее. — Отпусти меня! Ему же явно не хватает пары подзатыльников! — Мне кажется, я явно упускаю некоторые события. — Констатировал ситуацию Митсухидэ, с интересом и не понимаем наблюдая за развернувшейся картиной. У Зена, от такого поворота событий, начал дергаться глаз. — Серьезно, а чего ты тянешь то? — Зажав Брианну в цепкой хватке собственных рук, прижимая ее к своей груди, спросил Оби. — Неужели времени не было? — Если бы ты не звонил постоянно, то я бы уже давно обо всем рассказал. — Вспоминая несколько неудавшихся попыток, с раздражением ответил Зен. — Так что, ты не тому человеку подзатыльники давать собиралась, дорогуша. — Глядя на Брианну, сказал Зен. — Как быстро вы продвинулись в отношениях. — Сложив в уме полный пазл, прокомментировал происходящее Митсухидэ. — Если не ошибаюсь, то у тебя завтра, ну, вернее уже сегодня, выходной. — Взглянув на часы, сказал Луэн. — Пригласи ее куда-нибудь. — Во-о-о-о-от. — Поддержал предложение Накамура. — За одно и отдохнешь. А то выглядишь как мумия, ей богу. — Он расслабил хватку, выпуская Брианну из своеобразной клетки. Она тут же подошла к Зену, с угрозой вытягивая в его сторону указательный палец. — Вечером буду ждать отчет, понял? — Строго спросила она, смотря в самую его душу. — Иначе приеду к тебе ночью и задушу чем-нибудь. — Деловито-серьезно пригрозила Брианна. — Да понял я, женщина. Только успокойся. — Подняв ладонь в принимающем поражение жесте, сказал Зен. Оби и Митсухидэ довольно переглянулись. — Это я еще не начала. — Шикнула на него Брианна, забирая у Митсухидэ свой бокал вина, пока Оби разливался хохотом на всю улицу. Слишком комично выглядела ситуация. Они еще некоторое время провели на балконе, обсуждая мелочи жизни и только ближе к утру, разъехались по домам. Вернувшись в квартиру, Вистериа миновал все коридорные повороты, падая в объятия собственной кровати. Он открыл телефон, проверяя, не ответила ли ему чего Шираюки, но диалог был пуст. Она по-прежнему спала. В надежде увидеть оповещение о новом уведомлении утром, Зен лег и закрыл глаза, проваливаясь в дремоту, однако, когда проснулся, ситуация не изменилась. Амбервиль по-прежнему молчала и в сети не появлялась.

Зен 12:24

Доброе утро. Как ты?

Он лег поздно и встал соответствующие. Шираюки, уснувшая раньше него, к этому моменту точно должна была уже пробудится. Может, просто занята? С этими мыслями, он прошел на кухню. Успел приготовить завтрак, принять душ, прибраться в квартире и даже съездить на очередную перевязку, но ответа так и не получил. Чувствуя, как в груди зарождаются нотки волнения, Вистериа набрал ее номер. Гудки шли, но ответа не было.

Зен 14:35

Все в порядке?

Он подождал несколько минут, после чего повторил звонок. Ситуация не изменилась. Внутри все сжалось от беспокойства.

Зен 15:23

Шираюки?

Он пытался успокоить себя мыслями о том, что она просто не слышит его звонки и смс, но не могла же она за весь день ни разу не взять телефон в руки?

Зен 15:46

Твое молчание вынуждает меня наведаться к тебе и проверить, все ли нормально.

Зен 16:03

У тебя есть три минуты на ответ, после чего я поеду к тебе

Он больше не думал ни о чем, идя на поводу у собственного волнения. Одевшись на скоро, Вистериа попытал удачу в последний раз. Если она не ответит ему и сейчас, значит точно что-то случилось.

***

Стоя на перроне, Шираюки сонно потирала глаза, облокачиваясь о грудь брата. Сегодня, у них наконец совпали графики выходных, и именно сегодня Жозефина возвращалась из санатория. Собственно, именно поэтому они оба приехали в такую рань на вокзал. Поезд должен был прибыть с минуты на минуту, из-за чего людей, встречающих пассажиров собралось много. Чтобы Шираюки случайно не утянуло потоком из сотни человек, Казуки обнимал ее со спины, приободряюще раскачиваясь из стороны в сторону. Шираюки опустила ладошки на руки брата, обнимающие ее за талию и высматривала вдали огни поезда, сливавшиеся с рассветным небом. После остановки на перрон табуном повылетали люди, унося с собой буквально все, что только было на пути. Казуки удалось унести Шираюки в бок, дабы переждать этот ужас, соизмеримый со стихийными бедствиями. Да и торопиться выискивать глазами Жозефину смысла не было. В подобных ситуациях женщина всегда покидала свое место в числе самых последних. Не в ее силах было тягаться со всеми, учитывая больные суставы. Когда народу заметно поубавилось, Казуки начал вглядываться в окружающих, исследуя последний вагон поезда. Стоило ему только посмотреть на центральные двери, как из-за них сразу же показалась Жозефина. Они поспешили в ее сторону, крича радостные приветствия. Завидев их, Жозефина широко улыбнулась. Казуки помог матери забрать чемоданы, а Шираюки служила тростью, помогая спускаться с высоких лестниц поезда. — Как я скучала по вам, милые. — Обнимая детей, целуя их в макушку, сказала Жозефина. Цвет ее лица стал ярче, взгляд просиял, даже походка стала уверенней. Эта поездка однозначно пошла женщине на пользу. От данной истины лицо Шираюки просияло. Она была искренне рада, что смогла выбить билеты в этот санаторий и отправить туда маму, хотя изначально очень переживала, что что-то может пойти не так. Вызвав такси, они благополучно добрались до дома. Всю прошедшую ночь Шираюки вместе с братом отмывали квартиру, стараясь придать ей благоприятный вид. Вышло даже лучше, чем планировалось, несмотря на то, что они оба боялись не успеть — со смены Казуки пришел поздно, а времени до приезда матери было мало. Разобрав чемодан, отправив грязные вещи в стиральную машинку, было принято решение приступить к завтраку. Казуки приготовил кофе, с помощью, подаренной на работе, что иронично, кофемашины; Шираюки пожарила треугольнички из лаваша с сыром и сварила кашу; а Жозефина расставила по столу, купленные еще в санатории круассаны. Аромат на кухне стоял невероятный. Усевшись за стол, Жозефина незамедлительно принялась рассказывать о своих днях, пребывания в санатории. Она красочно описывала пейзажи, вспоминала как познакомилась с соседкой по комнате, не упуская ни единой детали. Ее любовь к разговорам позволяла женщине без устали и без умолку говорить обо всем на свете. Казуки старался слушать внимательно, но как-то очень быстро потерял суть повествования, не успевая понять, как с прогулок по саду они перескочили на то, что Жозефина хотела купить себе новый сарафан с вышитыми на нем цветами. Шираюки, заметив обреченный взгляд брата, тихонько рассмеялась. — Совсем забыла, — Под конец их загруженной болтовни, основанной на ее пребывании в санатории, произнесла Жозефина, вытирая салфеткой губы. — Я же кое-что вам привезла. — Она встала из-за стола и удалилась в спальню, где оставила свой чемодан. Шираюки заинтересовано проследовала за матерью взглядом, пока Казуки все еще пытался уловить логическую цепочку в рассказе Жозефины. По мимике его лица было видно, что он сильно старается, но получается у него слишком уж плохо. Вернулась на кухню женщина с двумя небольшими коробочками, опуская их на стол. Одну, с сиреневой ленточкой перед Шираюки, а вторую, с зеленой, перед Казуки. — Открывайте по очереди. — Попросила Жозефина, довольно разглядывая детей. Казуки, в манере джентльмена уступил право первой распаковать подарок — сестре. Шираюки растерянно приподняла верхушки плеч, совершенно не ожидая подобного. Она посмотрела сперва на брата, затем на Жозефину, и только после ее кивка в сторону коробочки, потянула ленточку за ее край. Убрав атласную ткань в сторону, Шираюки подняла крышку и с невероятным шоком уставилась на содержимое. — Ты с ума сошла? — Она подняла глаза, полные восторга и приятной паники, на мать, замечая, как та широко улыбается. — Он же дорого стоит. — Ну, не так уж и дорого. — Улыбнулась Жозефина. — В конце концов, заначки, дорогие мои, есть не только у вас. — Где ты вообще его откопала? — Все еще не разбирая, сон это, или нет, спросила Шираюки. — Да что там, покажи уже. — Казуки поднялся на ноги, протягиваясь через весь стол, чтобы разглядеть содержимое коробки, но так и не смог ничего разобрать. Нырнув руками в коробку, Шираюки достала из нее небольшой по длине объектив, небольшого диаметра, разглядывая его со всех сторон. Она давно заглядывалась на покупку именно этого аксессуара для своего фотоаппарата, но никак не решалась купить. Думала, что не время, да и финансы на это выделить было жалко. — Теперь она дома точно появляться не будет. — Скептически произнес Казуки, прекрасно понимая, что сестра не упустит возможности всех затыкать съемкой на этот объектив. Шираюки, осторожно, словно у нее в руках было что-то очень хрупкое, опустила подарок обратно в коробку, бросаясь матери на шею с объятиями. Жозефина заливисто рассмеялась, прижимая дочь к своей груди, сравнивая ее с маленьким котенком. Эти оливковые, большие глаза, смотрящие с безграничным восторгом точно сопоставляли ее с представительницей кошачьего рода. Не хватало только треугольных ушек на голове. — Твоя очередь. — Разорвав объятия, сказала Шираюки. Интересно было узнать, что же было уготовлено брату. Развязав бантик и открыв крышку, Казуки извлек из коробки пару новых кед, красного цвета, расписанных в ручную. Его выразительный взгляд выдавал восхищение, которое на словах он произносить бы не стал — слишком чужда ему была эта манера. — Сколько ты за них отдала? — Только и спросил Казуки, разглядывая аккуратно выведенные полосочки на обуви. — Секрет. — Лучезарно улыбаясь, сказала Жозефина. — Померь, размер твой? А то, я все думала, подойдут они тебе или нет. Казуки моментально вышел из-за стола, выходя в коридор, к большому зеркалу, обуваясь. Кеды сели на ноги как влитые. Размер подошел идеально. — Мам, — Обратился к родительнице Казуки. — Ты точно сошла с ума. — Он присоединился к словам Шираюки. Казуки довольно покружился перед зеркалом, рассматривая обувь со всех сторон. — Рада, что тебе понравилось, милый. — Жозефина подошла к сыну, ласково обнимая его. Против таких объятий не мог устоять даже Казуки, ответно опуская руки матери на спину. Их идиллию прервал звонок домофона, сообщая о том, что курьер, которого они успели вызвать для доставки продуктов к обеду, уже прибыл. Казуки вызвался пойти принять заказ, исчезая за входной дверью, оставляя Шираюки с матерью наедине. Только Жозефина хотела было что-то спросить, как тишину, накрывшую квартиру, прервала тихая вибрация, доносившаяся со стороны комнаты Казуки. Шираюки осмотрелась по сторонам, чтобы понять, откуда идет еле различимый звук, и только спустя несколько минут скитаний по недрам квартиры, разобрала, что трещит. Схватив с кровати свой телефон, разрывающихся от звонков, Амбервиль с ужасом уставилась на экран. Двенадцать пропущенных вызовов от Зена и порядка двадцати сообщений с примерно одинаковым наполнением «Где ты? Что-то случилось?». Внутри все похолодело. Чего это он так внезапно решил закидать ее подобным вниманием? Шираюки забыла телефон в комнате Казуки еще до того, как они поехали встречать маму на вокзал, и не слышала звонки до этого момента. А Зен писал ей аж с полуночи. И это учитывая то, что сейчас было уже почти пять часов вечера. Если быть точнее, четыре часа, двадцать три минуты. — Кто звонил? — Выглянула из коридора Жозефина, заинтересованно сощурив глаза, смотря за тем, как дочь набирает номер и прикладывает телефон к уху. — Зен. — На автомате ответила Шираюки, выходя на балкон. Жозефина проследовала за ней. — Похоже, что-то на работе случилось. — Выдвинула предположение Амбервиль. — Я могу постоять с тобой? — Как бы, указывая на то, что нарушать личные границы она не хочет, спросила женщина, на что получила положительный ответ. Он практически сразу затерялся в череде взволнованных вопросов, доносившихся с того конца провода. — Ну наконец-то! Ты в порядке? — С ходу начал Зен, не давая Шираюки возможности поздороваться. — Ничего не случилось? — А-а-а-а, — Переваривая шквал вопросов, протянула Амбервиль, замечая, как мама, стоявшая в дух шагах от нее, хитро улыбалась, облокачиваясь на балюстраду. — Да, все в порядке. Почему звонил? — Ты не отвечала, я думал, что-то произошло. — Тараторя, произнес Зен, копошась на фоне. — Хотел убедится, что ты в безопасности. Думал, уже домой к тебе наведаться. Машину завел. — Ах-ха, — Растерянный смешок сорвался с губ Шираюки. — Телефон был на беззвучном, я просто не слышала. — Зачем-то начала оправдываться Шираюки. — Мы ездили встречать маму из санатория, а телефон я дома забыла. — Нормально доехали? — Задал очередной вопрос Зен. — Могла бы меня попросить, я бы вас встретил. Шираюки замерла на месте, боясь поворачиваться. Заведомо знала, с каким лицом на нее смотрит мать, очевидно, слышавшая каждое сказанное Зеном слово. — Все в порядке. Да и отвлекать тебя от работы лишний раз не хотела. — Нашлась с ответом Шираюки, предпочитая смотреть вниз, на людей, гуляющих во дворах. — У меня сегодня выходной. — Продолжал говорить Зен, и теперь уже, до слуха Амбервиль донеслось тихое хихиканье. Она перевела свой взгляд на мать, прикладывая к губам палец, призывая к молчанию, но вместо этого Жозефина наклонилась ближе к ее уху, говоря практически в динамик телефона. — Пригласи его к нам. Шираюки дернулась, понимая, что Зен точно услышал слова Жозефины, и убрала телефон от губ матери. — Ты что делаешь? — В панике, внезапно окатившей ее с головой, спросила Амбервиль шепотом. — Помогаю вам наладить отношения. — Невозмутимо пожала плечами женщина. — Сама ты, я смотрю, не очень к этому стремишься. — С веселой укоризненностью произнесла Жозефина. — Не думаю, что Казуки будет этому рад. — Прикрыв ладонью динамики, чтобы избавить Зена от подробностей их с матерью диалога, сказала Шираюки. — Они не особо ладят. — Не твоему брату с ним в одной квартире жить и строить отношения. — Воспротивилась женщина. — Пригласи Зена на съемку. — Предложила альтернативу Жозефина. — За одно испробуешь новый объектив. Шираюки замешкалась, прикусывая губу. Предложение было крайне заманчивым, но ведь, она пообещала брату, что весь этот день они проведут вместе с семьей. Казуки точно не оценит такой поворот событий. В конце концов, такие посиделки в семейном кругу стали проходить слишком редко. — Я сама все объясню Казуки, дорогая. — Опуская руку на плечо дочери, сказала Жозефина. — Действуй. Амбервиль молчала, хлопая ресницами, пока из телефона не послышался голос Зена. — Шираюки? Я наберу позже, если тебе неудобно говорить. Напиши мне только, хорошо? — А-а-а-а, нет-нет, все в порядке. — Поспешила она остановить Вистериа. Жозефина кивнула головой в сторону ее телефона, намекая на то, чтобы дочь все-таки озвучила приглашение. Тяжело было это говорить, так, что Шираюки зажмурилась, крепче сжимая руками телефон. Не слишком ли это? — Слушай, ты занят сегодня вечером? Я хотела бы увидеться. Жозефина приободряюще погладила дочь по спине, прибавляя ей уверенности. — Для тебя я полностью свободен. — Незамедлительно послышался голос Зена. — Скажи где и во сколько, я подъеду. — Ты… — Растянула гласную Шираюки, собираясь с мыслями. — Мог бы побыть моей моделью на студии? Почему-то, она была уверена, что он откажется. Не очень уж подходящий тип был у Зена, для подобных мероприятий, но вопреки всем ожиданиям, он согласился, вызывая внутри Шираюки бурю эмоций. Обсудив время и место, Амбервиль сбросила звонок, поворачиваясь лицом к матери. Жозефина довольно улыбалась, до лучиков в глазах, поправляя распушившиеся волосы дочери. — Дожила. — С каким-то приторным наслаждением произнесла женщина, рассматривая изумленные черты лица Шираюки. — Еще как будто-то бы вчера мы вместе с маленькой тобой собирали украшения из бусин, а уже сегодня я отправляю тебя на свидание. — Жозефина взяла дочь за руку, поднимая ее вверх, и подтолкнув Шираюки, заставила покружиться вокруг себя, точно спроецировав элемент из танца. — Двадцать четыре года, как-то поздновато, для первого свидания. — Мама! — Чувствуя, как краснеют кончики ушей, сказала Шираюки. — Это не свидание. — Почему-то, подобное название звучало абсурдно в голове Амбервиль. — Обычная встреча. — Значит мы сделаем из этой обычной встречи, свидание. — Жозефина щелкнула дочь по носу, довольно уходя с балкона. — Где-то у меня завалялось одно подходящее платье. — Зачем платье? — То ли от неожиданности, то ли от смущения, мозг Шираюки перестал нормально усваивать информацию. — Хочу привести тебя в нормальный вид. — Открывая шкаф с вещами, крикнула Жозефина, борясь с потоком одежды, висевшей на вешалках. — Джинсы с футболкой не подходят для образа на первое свидание. — Женщина специально делала акцент на последних словах. — Да не свидание это, мам! — Смущенно потерев щеки, ответила Шираюки. Сразу после ее слов, хлопнула входная дверь, оповещая о возвращении Казуки. За время его отсутствия, можно было подумать, что он в магазин сам ходил, а не забирал пакеты у курьера. — Вы чего всполошились? — Спросил он, относя пакеты на кухню. Казуки оперся руками о собственные колени, приводя дыхание в норму. — Кеды очень удобные, мам. По лестнице бегать самое то. Спасибо. — В своеобразно манере удосужился поблагодарить мать Казуки. — Я очень рада. — Кинув на сына быстрый взгляд ответила Жозефина, продолжая копошиться в шкафу. — Вот оно. — Раскопав платье в самом дальнем углу своего гардероба, женщина вытащила его, осторожно держа за вешалку, и приложила к телу Шираюки. — Должно сесть идеально. У тебя фигура такая же, как и у меня в молодости. — Так, а что, собственно, происходит? — Облокотившись плечом о дверной проем, спросил Казуки, переплетая длинные светлые волосы, выбившиеся из-под резинки, обратно в хвост, чтобы пушки не лезли в глаза. — Сестру твою, замуж собираемся выдавать. — Задорно ответила Жозефина, расправляя рукава платья, чтобы точно прикинуть его размер. — Мама! — Вскрикнула Шираюки, понимая, что Жозефина только усугубляет положение. Говорила же, что Казуки не слишком лестно относится к Зену, из-за профиля его работы. — Чего? — Казуки на секунду выпал из реальности. На лице его проскользнула такая растерянность, что, если бы где-то раздался тихий стук, можно было бы с легкостью подумать о том, что это упала на пол его челюсть. — Меня не было пять минут, вы когда успели?

***

Шираюки стояла в прихожей, нервно переминаясь с ноги на ногу. После долгих сборов, длившихся практически два часа, она и сама поверила в то, что это действительно свидание. И от этого, сердце в ее груди бешено колотилось. Из-за этого потели ладони, а платье, которое мама отыскала специально для нее, приносило дискомфорт, не говоря уже о босоножках, на небольшом каблуке. Амбервиль никогда ранее не прихорашивалась так для кого-то, поэтому чувствовала себя странно. Зен должен был приехать с минуты на минуту, что только подкрепляло ее волнение. Может, не стоило придавать этой встрече такое значение? Это же, действительно, простая съемка. Она просто попробует работу нового объектива и… Додумать Шираюки не успела — ход ее мыслей прервал звонок в дверь. Жозефина, до этого что-то ищущая в недрах спальни, выскочила в коридор, зазывая вместе с собой Казуки, жующего остывший треугольничек с сыром из лаваша. Его, вся перспектива этого дня несколько угнетала. Мало того, что их семейные посиделки прервали, так у него еще и выкрали сестру. Прямо из-под носа! Так еще и не абы кто, а руководитель следственного отдела. Была бы сфера его работы другой, он бы относился к нему снисходительней. А так, он просто боялся, что Шираюки снова затянет глубоко в криминальный мир, и выпутаться она оттуда уже не сможет. Но, его мнения на этот счет, конечно же, никто не спрашивал. Да и, пока все хорошо, у него, не было особых поводов для скандала. Главное, чтобы сестра выполнила условия их довора и не продлила свое временное пребывание в отделении. Открыв дверь, Шираюки отошла назад, приглашая Зена в квартиру, однако вместо него наткнулась взглядом на два огромных букета бледно-розовых пионов, бутоны которых еще не расцвели. Вистериа прошел внутрь, останавливаясь у порога, и опустил руки, так, чтобы можно было выглянуть из-за цветов. Шираюки шокировано распахнула губы, совершенно не понимая, как ей стоит реагировать на нечто подобное. Она хлопала ресницами, с замиранием сердца наблюдая за действиями Зена. — Здравствуйте. — Поздоровался Вистериа, обращаясь к Жозефине. — Надеюсь у вас найдется большая ваза, потому что я как-то не учел этот момент, когда покупал цветы. — Честно признался он, протягивая женщине букет. — Рада снова тебя видеть. — Вместо ответного приветствия сказала Жозефина, принимая цветы. Она втянула носом их аромат, блаженно расплываясь в лице. — Очень красивые цветы. Большое спасибо. — Женщина с благодарностью кивнула Зену головой, после чего растворилась в пределах квартиры в поисках вазы. Ее место занял вышедший из тени Казуки. Он облокотился о стену, с вызовом смотря на Зена, и сложил руки на груди. — Опять ты. — Фыркнул Казуки, рассматривая гостя. — Зачастил ты что-то. — Казу! — Из комнаты крикнула ему Жозефина, тем самым заставляя его отнестись к ситуации попроще. Он ведь обещал ей, что не будет показывать свой характер. — И тебе привет. — Не растерялся Вистериа, в отличие от, до сих пор пребывавшей в шоке, Шираюки. Он протянул Казуки небольшой вытянутый картонный пакет, дожидаясь, пока тот возьмет его в руки. — Так сказать, компенсация, за похищение твоей сестры. — Зен улыбнулся уголками губ, следя за реакцией Казуки. Конечно, Казуки не слишком подобрел по отношении к нему, но суровый взгляд незамедлительно расслабился, уступая место отдаленному безразличию. — Оплата принимается. Но не думай, что тебе так просто удастся меня подкупить. — Хмыкнул Казуки, замечая содержание пакета. Его такой расклад устраивал, даже более чем. — Идите уже, пока Юки совсем в прострации не погрязла. Шираюки резко развернулась к брату, пытаясь что-то сказать, но кроме несвязных междометий ничего толкового с ее губ не сходило. Слишком волновалась. Не так она себе представляла их встречу. Она думала, что Зен будет ждать ее внизу, избегая встречу с родными, но он поднялся, так еще и пришел не с пустыми руками. Даже брата ее умудрился разжалобить. — Пойдем? — Спросил Зен, протягивая Шираюки свою руку. Амбервиль посмотрела на ее ладонь, и только после минутного молчания, сложила в нее свои пальцы, выныривая из транса. Голова напрочь отказывалась функционировать. — Еще раз, огромное спасибо за цветы. — Вышла их проводить Жозефина. — Заходи к нам почаще, рады будем твоим визитам. Казуки, на слова матери недовольно развернулся к ней лицом, но она ловко затолкала его обратно на кухню, уводя с глаз долой. Не хотела, чтобы он испортил атмосферу. — Возьму на заметку. — Только и ответил Зен, перед тем как попрощаться. Жозефина помахала им на прощанье рукой, провожая из квартиры. Выйдя на лестничную площадку, Шираюки неловко поправила свои волосы, уложенные плойкой, чтобы не пушились. Она стояла напротив Зена, от чего-то не решаясь оторваться от разглядывания собственных пальцев ног, просвечивавших из босоножек, и лишь после того, как дверь за ее спиной хлопнула, а замок повернулся несколько раз, Шираюки наконец удосужилась поднять голову. — Привет. — Немного потерянным голосом произнесла Амбервиль, только сейчас замечая легкий румянец на щеках Зена. Он внимательно рассматривал ее платье, без возможности оторвать взгляд. Его Жозефина купила на свадьбу своей подруги и надевала всего один раз. Слишком парадным оно для нее было. Бархатная ткань плотно прилегала к телу, очерчивая его рельеф. Платье отлично подчеркивало пышную грудь и округлые бедра, выделяя их, но без всякого намека на пошлость — поверх этой ткани была полупрозрачная прослойка из черного шифона, придающая платью объема. Плечи были обнажены. Рукава платья скрывали лишь предплечья, доходя до самых запястий, пышными фонариками. Черные ленточки у шеи добавляли образу изюминки, а воротник, опоясывающий шею, интересно разбавлял однотипность. В тон платью Жозефина нашла свои старые босоножки, с небольшими блестками у мысков. Они визуально увеличили Шираюки рост, за счет плотных каблуков и завершили собой образ, идеально вписываясь в общую картинку. Зен с замиранием сердца рассматривал ее наряд, плавно скользя глазами к волосам. Кудряшки были завиты не так сильно, как обычно, и именно эта датель окончательно сразила его наповал. Шираюки выглядела как представительница знати. Сережки, с продолговатыми черными камушками в унисон вторили ему эту истину, подтверждая каждую мысль, рождающуюся у него в голове. — Выглядишь невероятно. — Выйдя из состояния приятного оцепенения, сказал Зен, наконец-то протягивая второй букет Шираюки. — Думаю, они отлично впишутся в твой образ. Амбервиль приняла цветы, крепко зажимая стебли руками, не ожидая, что букет окажется настолько тяжелым. — Они же очень дорогие. — Пропуская комплимент мимо ушей, сказала Шираюки, разглядывая большие бутоны цветов. — Я же говорила тебе. — С детской наивностью, посмотрела на него Амбервиль. По выражению лица, можно было сказать, что Зена вообще не беспокоила их цена. Было в его лазурных глазах что-то такое, что она не могла разобрать, хотя очень хотела. — Как твоя спина? — С беспокойством спросила Шираюки. — Все в порядке. Уже не болит. — Ответил Вистериа, решая сразу перевести тему. Не хотелось сегодня обсуждать болячки, особенно, полученные таким глупым путем. — Судя по тому, что ты без фотоаппарата, нам придется заезжать к тебе домой. — Сказал Зен, пропуская Шираюки вперед себя, позволяя ей первой спустится вниз. Амбервиль согласно кивнула ему, стараясь не уронить пакет с новым объективом вместе с цветами. Их аромат сводил Шираюки с ума, как и все происходящее в целом. Она будто бы попала в сказку, где происходит только хорошее. И так необычно было ощущать себя в такой стезе. Словно, это все должно было произойти не с ней. До ее дома они доехали в тишине, слушая радио, а вот до студии уже добирались в компании разговоров. Простых, поверхностных. Чтобы разбавить обстановку. Пройдя через кпп, Шираюки своими ключами открыла дверь в студию, пропуская Зена внутрь. Она включила свет и поспешила занавесить все шторы, чтобы уличный свет не попадал внутрь. Она сразу начала суетиться, прикидывая в голове примерную картинку того, каким бы хотела видеть Зена в центре своего объектива. Перед ним чувствовалась большая ответственность, чем перед другими ее клиентами. Шираюки хотела показать себя на высшем уровне, крутясь в своей профессиональной деятельности, из-за чего немного беспокоилась. — Нужна помощь? — Спросил Зен, смотря за тем, как Амбервиль носится на каблуках по всему залу, проверяя источники света на исправность. Они казались больше нее самой в два раза и то, как она их переставляла, пытаясь выставить нужный световой рисунок, выглядело пугающе. Так и надорваться или навернуться не долго. — Нет. — Отказалась Шираюки. — Просто сядь пока на стул, а я под тебя подстрою приборы. Амбервиль выбрала черный фон, желая добиться эффекта воздушной дымки, чтобы черты тела Зена немного сливались с окружающей средой. Одет Вистериа был в темно-серую футболку, и такими же джинсами, разве что на пару тонов темнее. В целом, он идеально вписывался в задуманную ей композицию. Убежав в кладовку, Шираюки отыскала небольшую курительную трубку, которую в качестве декора отдала Зену. Она подсказала ему, какую позу лучше принять, после чего отошла к своему столику, дабы сменить объектив. Когда все организационные моменты были выполнены, Шираюки напоследок проверила работу синхронизатора, после чего сделала пробный снимок. Поправив цифровое значение на осветительных приборах, Амбервиль сделала еще несколько кадров, широко расплываясь в улыбке. Это именно то, что ей было нужно. Выразительные глаза Зена подсвечивались рисующим источником света, благодаря четкой линии тени. Легкий акцент, выставленный на курительной трубке добавлял композиции интереса. Очертания фона и силуэта сливались воедино, оставляя только внутреннюю составляющую души Вистериа. Вышло даже лучше, чем она могла предположить. По началу, Шираюки действовала крайне осторожно — хотелось выглядеть перед Зеном достаточно элегантно и эстетично, но уже через время слишком углубилась в работу, начиная во всю им командовать. Что и как нужно делать, как встать, куда повернуть голову. Вистериа во всем слушался ее, ни разу не возражая. Его восхищал ее своеобразный профессионализм, с которым она слаженно и гармонично работала. Вот уж действительно — ее профессия. Суммарно, на всю съемку, ушло порядка трех часов. Шираюки совершенно не обратила внимания на то, куда ушло время. Она опомнилась лишь после того, как телефон, который она успела подключить к колонке, чтобы разбавить тишину музыкой, пропищал, оповещая о пришедшем сообщении. Писала Дана. Проверив сообщения на важность ее собственного ответа, Амбервиль отложила телефон обратно, обращая внимание, что время уже подходит к десяти. Несмотря на все ее мучения, Зен выглядел бодро. Решив, что нужно потихоньку заканчивать эту вакханалию, Шираюки открыла галерею на фотоаппарате, пролистывая полученные фотографии, с ощущением полного удовлетворения. — Ого, — Раздался голос Зена над самым ее ухом, заставляя резко повернуть голову в его сторону. — Не думал, что выгляжу настолько хорошо. — Вглядываясь в снимки, сказал Вистериа. Губы Шираюки расплылись в улыбке. С такой заинтересованной мордашкой он был очень похож на хорька. — Но если говорить откровенно, ты выглядишь в сотню раз лучше. — Зен развернул Амбервиль к себе, проводя рукой по обнаженным плечам. Такой простой жест, но несмотря на это, внутри Шираюки закружился целый вихрь. Голова пошла кругом. — Спасибо. — Она смущенно убрала с лица волосы, опуская взгляд обратно на снимки. Пролистав еще несколько штук, Зен остановил ее, прося Амбервиль дать рассмотреть фото поближе. — У тебя невероятный талант. — С глубочайшим восхищением, смешанным с изумлением, сказал Зен, подбирая интонации на тон ниже, чем до этого. — Я поражен. Услышав эти слова, Шираюки отчетливо почувствовала, как внутри нее что-то взорвалось, приятным теплом разливаясь в грудной клетке. Стало так хорошо. Настолько, будто бы цель всей ею жизни оказалась выполнена после долгих лет мучений. — Нам нужно успеть все убрать, чтобы нас выпустили со стоянки. После одиннадцати кпп будет закрыто. — Не зная, чем ответить на его похвалу, сказал Шираюки. Зен лишь молча принял информацию, принимаясь расставлять приборы обратно, на места, где они стояли изначально. Шираюки убежала в уборную, чтобы принести оттуда швабру и помыть полы. Выгнав Зена на другой конец студии, Шираюки принялась отмывать полы, быстро проходясь по ним тряпкой. Чуть не навернулась несколько раз из-за каблуков, но в целом справилась. — Не знал, что у тебя здесь есть еще и проявочная. — Просматривая вторую комнату, которую до этого момента совершенно не замечал, сказал Зен. В этом помещении было намного меньше пространства, нежели в самой студии. Комната была едва ли не в пять раз меньше. Здесь стоял небольшой столик, с несколькими кюветами, увеличительная машинка, для печати пленочной фотографии, реле, для работы этой самой машинки, рамочки и несколько баночек с различными химикатами. Над столиком висела канатная веревка, на которой прищепками были прицеплены старые, черно-белые фотографии. — Я ей не пользуюсь. — Убирая швабру на место, ответила Шираюки. — Раньше, отцу доставались проявители от коллег по работе. Поэтому мы частенько покупали пленку, а потом проявляли ее. — Она провела пальцами по снимку, на котором была запечатлена в возрасте десяти лет, в обнимку с отцом. Они с ним действительно были очень похожи. Оба счастливые и жизнерадостные. Так давно это было. — Девять лет назад их команда попала с сильный шторм, так что никто из состава не выжил. С тех пор я как-то не уделяла внимания пленке. Растворы стоят дорого, да и сама пленка тоже, а на постоянной основе не сложно и разориться. — С нескрываемыми нотками печали рассказала Амбервиль. — Последний раз я печатала фотографии около двух лет назад. Мы с Кихал разбирали вещи в бывшем штабе отца и нашли коробку с фотопленкой. Тогда как раз последние растворы вылили. — Она провела пальцами по висевшим фотографиям, с теплой улыбкой вспоминая те времена. Она очень любила отца. В их взаимоотношениях была особая химия, которой у нее получалось добиться в общении с матерью, хотя с Жозефиной они ладили отлично. Шираюки не хватало отца. Она очень скучала по нему. — То есть, ты сама сможешь проявить пленку и сделать отпечатки? — Удивился Зен. В его представлении это было довольно-таки трудным процессом. — Да. В нескольких техниках. — Открывая кран с водой, чтобы ополоснуть руки, сказала Шираюки. — Любимый способ Казуки, проявлять пленку с помощью кофе. — Похвасталась Амбервиль. Брат как-то приходил к ней, когда они с отцом колдовали над негативами. Ему, вся эта история с фотографиями никогда не нравилась, но сильная зависимость от кофе привлекла его внимание таким необычным способом. — Просто нет лишних финансов, которые я могла бы вложить в это русло. — Закончила объяснение Шираюки. Они вышли обратно в зал, останавливаясь у двери. Амбервиль поправила платье, стремительно поднимавшееся по ногам вверх, спрятала волосы за уши, чтобы те не лезли в глаза и окинула студию беглым взглядом. — Все, мы можем идти. — Поднимая с пола сумку с фотоаппаратом, сказала Шираюки. Она погасила свет в основном зале, оставляя бледную лампочку лишь у двери. В руках ее звякнули ключи, а сама Амбервиль двинулась в сторону выхода. — Подожди, — Зен осторожно схватил Шираюки за запястье останавливая в паре сантиметров от двери, практически касаясь ручки пальцами. Шираюки неоднозначно на него посмотрела, не понимая, что стало причиной подобного действия. Им нужно было торопиться, чтобы успеть выехать с парковки, если они не хотели лишится его машины на эту ночь. — Что-то не так? — Спросила Амбервиль. Как-то странно на нее смотрел Вистериа. Его лазурные глаза изучали каждую клеточку ее лица, от чего было немного по себе. Будто бы у нее чем-то была испачкана кожа или что-то подобное. Хотя, как бы не отговаривала себя Шираюки, взгляд Зена манил. Он был настоящим Северным морем — холодным, опасным, временами теплым и бархатным. В нем легко можно было утонуть. И сам Зен был таким же. Суровым, решительным, неподступным, но иногда таким мягким и податливым, что от этих контрастов кружилась голова. Хотелось завладеть им. Подчинить себе или подчинится ему самой. — У тебя тушь потекла. — Зен слегка склонил голову в бок, говоря мягко и тихо, почти шепотом. В этом полумраке он звучал еще приятнее, чем мог бы звучать в повседной рутинной жизни. — А? — Утопая в его глазах, не поняла Шираюки. Она подняла голову и часто замахала ресницами, покручивая его слова в уме. — Сильно видно, да? — Ее водостойкая тушь, купленная в дешевом магазине в очередной раз ее подвела. Она осмотрелась, в поисках своего карманного зеркальца, лежавшего всегда в боковом кармашке ее сумки для фотоаппарата, совершенно забывая о том, что на задней стене стоит трюмо. Стоило признаться самой себе в том, что она ожидала услышать что угодно, но только не это. Зачем он вообще ей это сказал? Теперь Шираюки чувствовала себя максимально неловко. До это, к слову, было не сильно лучше. Слишком велико напряжение между ними сегодня. — Давай я вытру. — Вистериа поднял со стола упаковку влажных салфеток, которые Амбервиль держала на видном месте для крайних случаев. Рядом с ватными дисками и одноразовыми платочками. — Закрой глаза. Шираюки неопределенно изогнула брови, но противиться не стала, подчиняясь его словам. Желание позволить ему прикоснуться к своей коже было слишком велико. Ее голова слегка наклонилась в сторону. Веки подрагивали, то ли от напряжения, то ли от страха, что Зен случайно попадет ей в глаз. Волнение прохладными порывами ветра коснулось девичьего тела. Шираюки едва заметно вздрогнула от предвкушения. Ее сердце и без того тревожила каждая их с Зеном встреча, а после того, как она смогла принять свои чувства, стало в разы труднее. Амбервиль напряглась. Она мерно дышала, ожидая, пока кожи ее лица коснется прохладная ткань салфетки, однако вместо этого почувствовала, теплые, мягкие губы, легшие на ее собственные уста. Сердце на мгновение остановилось. Время замерло. Тревога и паника острыми покалываниями отразились на кончиках ее пальцев, пока в грудной клетке разливалось что-то горячее, тягучее, приятное, уносящее прочь из реального мира. Шираюки продолжала стоять с закрытыми глазами, не зная что делать в меру своей неопытности. Она опиралась лишь на ощущения, чувствуя, как Зен медленно целует ее верхнюю губу, плавно переходя к нижней, пока сама Амбервиль старалась совладать со своим дыханием, делая размеренные вдохи носом. Ей захотелось коснуться его кожи, обнять, прижаться своим телом к нему и утонуть в этой манящей атмосфере. Не успела Шираюки подумать об этом, как Зен осторожно отстранился, но она, сама того не понимая, запрокинула руки на его плечи, скрещивая их за шеей и притянула обратно. Не в состоянии была остановить эту долгожданную пытку. И даже отсутствие опыта сейчас не смущало. Вистериа, не ожидавший подобной реакции несколько замедлил, однако быстро подстроился под ситуацию. Руки его легли на ее талию, прижимая к себе, пока губы их переплетались между собой, невесомо, мягко, осторожно, подобно крыльям бабочки. Шираюки подстраивалась под темп Зена, растворяясь в моменте. Все внутри нее ликовало от происходящего. Эта атмосфера, ощущения, разливающиеся прятной дрожью по спине, прикосновения к собственному телу. Все это заставляло ее трепетать. Мгновение затянулось. Этот момент был настолько желанным, что никто из них и не думал отстранятся. Пальцы Шираюки зарылись в его волосах, взъерошив их. Дыхание сбилось. Под ребрами взорвалась целая сотня фейерверков, от которых подкашивались ноги. И если бы ее коленки не затряслись от чрезмерного количества серотонина, выделившегося за это короткое время, она бы ни за что не прервала этот поцелуй. Потеряв равновесие, Шираюки пошатнулась, однако крепкие руки Зена, прижимавшие ее к себе, не позволили ей упасть. Расстояние между кончиками их носов возросло. Взгляды встретились: его, лазурно-голубые, как волны индийского океана; и ее, оливково-зеленые, цвета свежескошенной травы на закате. Они неотрывно смотрели друг на друга. Взволнованно, трепетно, нежно. Шираюки зачарованно рассматривала его, такие знакомые, приятные черты лица, витая мыслями где-то далеко, ровно до тех пор, пока осознание произошедшего не коснулось ее головы. Румянец незамедлительно разукрасил щеки алыми пятнами. Обнаженные плечи смущенно дрогнули. Шираюки, точно ошпаренная, подскочила на месте, поворачиваясь к Зену спиной, все еще стоя в клетке из его рук. Ладони ее коснулись лица, пряча его от чужих глаз. Кожа щек горела. Сердце бешено стучало, наровясь к чертям раздробить всю ее грудную клетку и выпрыгнуть прямо к Зену в руки. Шираюки готова была без раздумий отдать его Вистериа, зная, что он будет хранить его и оберегать как свое собственное. Потому что, ее сердце уже принадлежит ему. Эти мысли лишь подсыпали ей смущения. Что ей делать? Нужно что-то сказать? А с этими вопросами голова лишь сильнее забивалась посторонними вещами. Почему он ее поцеловал? Вернее, Шираюки, скорее всего понимала почему, но это было слишком внезапно. Почему он сделал это здесь? Почему сейчас? Со всеми этим размышлениями она едва ли могла совладать Этот поцелуй был первым в ее жизни, так, что она не знала что делать, продолжая прятать лицо в ладонях, и ждать, пока ситуация решится сама собой. Глупо и наивно. Как только Шираюки об этом подумала, руки на талии сжались крепче, прижимая ее спиной к груди. Голова Зена опустилась на ее плечо. Нос коснулся рыжих прядок, зарывая в них, осторожно, чтобы не отпугнуть. — Прости, если я тороплю события. — Его голос звучал так тихо, приглушенно, томно, почти интимно, так, что у Шираюки все тело заполыхало языками пламени. Амбервиль таяла в его руках, от чего соображать было практически невозможно. Тем не менее, она смогла убрать от лица руки, чтобы нормально воспринимать реальность. Разгоряченных щек коснулся прохладный ветер, проникающий в студию через окно. Ей двадцать три, нет, ей почти двадцать четыре года, так почему же она так смутилась от простого поцелуя? Ворот мыслей утягивал Шираюки все глубже, так, что стало тяжело дышать. Кожа стала огненной. Ноги подкашивались, так, что если двинется хоть на миллиметр, то непременно упадет на деревянный пол, или повиснет в руках Зена ненужным пластом. От переизбытка эмоций, в уголках глаз собрались слезы. Они не были печальными или счастливыми. Они были непонятны даже самой Шираюки. Просто атмосфера тепла и заботы, которую Амбервиль чувствовала только в компании родных, вдруг воссоздалась сейчас тут, с Зеном. С человеком, который в первую их встречу, как ей самой казалось, ненавидел ее. Шираюки было так уютно в его объятиях, что даже стало страшно — вдруг, все, что сейчас вертится в голове, всего лишь плод ее воображения? — Скажи что-нибудь. — В самую шею проговорил Зен, настораживаясь такой долгой тишиной со стороны Шираюки. Его дыхание коснулось обнаженной кожи плеч и Амбервиль буквально сошла с ума от переизбытка собственных эмоций. Тихий голос Вистериа силком вытащил Амбервиль со дна собственных мыслей, заставляя ее повернуть голову в его сторону. Только теперь Зен смог увидеть собранные в уголках ее глаз слезы. Он тут же расслабил хватку рук на девичьей талии, разворачивая ее к себе. На его лице четко отразилась печать шока. Шираюки считывала эмоции с лица Зена, точно с открытой книги, понимая, как странно складываются обстоятельства. Она вовсе не хотела его напугать. Более того, она не знала, почему ее глаза начали слезится. — Боже, Шираюки я… — Растерянно начал причитать Зен, слегка придерживая девушку за плечи, чтобы успокоить, скорее самого себя, нежели ее. — Я не думал, что… Шираюки сама не поняла что делает, но почему-то ей показалось, что, если она продолжит слушать его то между ними абсолютно точно возникнет тонна недопонимания. Подавшись вперед, Амбервиль встала на носочки, потянувшись к Зену, и прекратила череду его слов новым поцелуем. Ее ладони легли на его щеки, пока она большими пальцами гладила скулы. Зеркально отвечая на каждое соприкосновение их губ. Не отрываясь от поцелуя, Зен спустился руками по ее плечам, находя девичьи ладони и переплел их пальцы, заводя локти немного назад. Этот жест казался куда интимнее всего на свете. Только он и она. То, чего они оба так ждали. Непонятным образом, все неудобства пропали. Больше не было того смущения и неловкости. Все испарилось в воздухе. — Что же ты со мной делаешь? — Разорвав поцелуй, спросил Зен, опуская лоб на ее плечо. Пришел его черед прятать румянец. — Мое сердце не было готово к такому. Шираюки, от переизбытка позитивных эмоций, не смогла сдержать широкой улыбки. Ее ладошка аккуратно опустилась на его макушку, потрепав небрежно разметавшиеся прядки волос в стороны, придавая его прическе еще больший кавардак. Наверное, настолько счастливой Амбервиль себя не чувствовала еще никогда. Платье уже перестало быть неудобным, волосы, касавшиеся спины стали мягче, все плохие мысли покинули голову. Дышать стало проще. Она как будто скинула с ног оковы, обретая свободу. — Шираюки, — Зен поднял голову, , отступая на пол шага назад, так, чтобы без проблем видеть ее лицо. Губы Амбервиль расправились во внимании. Она вся обратилась вслух. — Я люблю тебя. — Вистериа коснулся пальцами свободной руки девичьего подбородка, невесомо проводя пальцем по нижней губе Амбервиль, после чего погладил тыльной стороной ладони ее щеку. — И ты даже представить себе не можешь насколько сильно люблю. На лицо Шираюки легла печать безграничного удивления и шокирующей неожиданности. Он сказал это. Он наконец-то сказал ей это! Ее хрупкое тело готово было разорваться от количества кипящих внутри чувств и эмоций. Хотелось бегать, как сумасшедшей, визжать, кричать, прыгать. Да все что угодно! Такой вихрь творился внутри нее, что трудно было просто стоять. — И я. — Шираюки кинулась ему на грудь, крепко-крепко прижимая Зена к себе, наровясь сломать все его реберные косточки. — Я тоже тебя люблю. — Подняв голову вверх, произнося слова ему на ухо, тихо-тихо, как будто бы это была сокровенная тайна, ответила Шираюки. Руки Зена незамедлительно сцепились на ее талии, с невероятной легкостью приподнимая Амбервиль вверх. От удивления она тихо ойкнула, замечая бездонное счастье в лазурных глазах. Они как две избитые половинки, прошедшие через огонь, воду, и медные трубы, наконец-то стали чем-то единым. И все раны тут же затянулись, оставаясь простым воспоминанием на коже. И жить сразу стало легче. — Боже, — Опуская Шираюки на пол, сказал Зен. — Мне почти тридцать лет, я взрослый мужчина, но ты заставляешь меня чувствовать себя подростком, которому впервые в любви признались. Тебе не стыдно? — Ни капли. — Опираясь спиной о дверь, сказала Шираюки, поправляя свое задравшееся платье. Зен смотрел за тем, как она пальцами опускает бархатную юбку вниз, замечая, как рыжие локоны путаются в рукавах. Шифоновая ткань переливалась в свете бледной лампочки, красиво скрывая за собой линии ее бедер. Ее худенькие формы, подкрепленные изящным кроем платья создавали из нее маленького ангелочка. — Выглядишь, как мечта. — Зен помог ей поправить перекрутившиеся рукава, замечая, как Шираюки отводит в сторону взгляд. — В прошлый раз, ты назвал меня ведьмой. — Вспоминая их ночную прогулку несколько недель назад, сказала Амбервиль, прикрывая губы тыльной стороной ладони. — Так ведь и не зря. — Усмехнулся Зен. — Ты все-таки пришла и украла мое сердце. — Он низко наклонился к ней, практически касаясь губами ее уха. — Дурак. — Не зная, как избавить себя от этого потока настолько смущающих слов в свою сторону, сказала Амбервиль, легонько отталкивая Зена от себя, совершенно не неся в своих словах грубый посыл. Она наклонилась, чтобы наконец поднять с пола свою сумку с фотоаппаратом и повесив ее на плечо, они наконец-то покинули студию. Выйдя на улицу, Шираюки взглянула на экран своего мобильного. — Ну все, машину ты свою сможешь забрать только завтра. — Оборачиваясь на Зена, сказала Амбервиль, осматривая парковку. Охранника на посту уже не было и ворота кпп были плотно скованы цепью. — Думаю, оно и к лучшему. — Ни чуть ни расстроился Вистериа, поравнявшись с Амбервиль. Она непонимающе на него посмотрела, пытаясь понять, как он собирается возвращаться домой. — Прогуляемся до твоего дома. — А как ты поедешь домой? — С нескрываемым волнением спросила Шираюки, машинально сжимая пальцами ремешок своей сумки. — Вызову такси. — Беспечно ответил Зен, совершенно не видя проблемы в ситуации. — А машину завтра заберу, утром. Шираюки поджала губы, обдумывая его слова, после чего одобрительно кивнула, как будто от ее слов могло что-то поменяться. — Пойдем? — Спросила Амбервиль, еще раз кинув взгляд в сторону его машины. До ее дома было действительно не далеко. Даже полицейское отделение находилось дальше, так что переживать поэтому поводу не стоило совсем. — Погоди. — Зен в который раз остановил ее, снимая с плеча сумку с фотоаппаратом. — Я сам понесу. Шираюки слишком терялась в этой новой атмосфере, окруживший их, не успевая сориентироваться в том, как и что теперь между ними происходит. Вистериа коснулся рукой ее ладони, переплетая их пальцы и развернулся в сторону ворот. — Теперь пойдем. — Довольно улыбнувшись, точно наевшийся до сыта кот, сказал Зен, и Шираюки просто не могла отказать ему в вольности — шагать следом. Их близость через соприкосновение ладоней приятно согревала под порывами прохладного ветра. Амбервиль шагала рядом с Зеном, теснее прижимаясь к нему, расплываясь в широкой улыбке. Она не верила до конца, что все это случилось, и от этого, хотелось на полную прочувствовать момент. Весь путь до дома они шли молча. Эта тишина расставляла произошедшие события по полочкам, помогая разобраться в ситуации. Воздух вокруг них напрочь пропиталась выделениями серотонина. Любой, кто подошел бы к ним, тут же засиял бы от счастья, подобно лампочке. Остановились они уже перед подъездной дверью, снова поворачиваясь друг к другу лицом. — Хотелось бы мне, чтобы ты жила чуть подальше. — С нотками печали сказал Зен и Шираюки полностью разделила его желание. Расставаться не хотелось ни на секунду. — Мне кажется, я не усну этой ночью. — Не нужно. Иначе я буду винить себя в твоем недосыпе. — Нашла какой ерундой маяться. — Хмыкнул Зен. — Тебе следовало бы больше отдыхать. — В подтверждение своих слов, Шираюки подняла руку к его лицу, поглаживая большим пальцем кожу под глазом. В том месте, где уже практически зажила гематома. От нее остался только желтоватый след, плавно переходящий в мешки от недостатка сна. — Иначе ты скоро совсем в мумию превратишься. — Твоя правда. — Не стал отрицать Зен. Глупо было не соглашаться с очевидными фактами. Он слишком заработался. — Мне нужно, чтобы кто-то напоминал мне о режиме сна. Не знаю, кого можно об этом попросить? — Он подпер подбородок пальцами, задумчиво поднимая взгляд к небу. Шираюки тихонько посмеялась его подобной манере общения, не зная, чтобы она сейчас делала, не будь Зена в ее жизни. Наверное, это чувство блаженства так и не посетило бы ее. Она так бы и купалась на волнах чувства одиночества и печали. — Буду писать тебе каждый вечер перед сном, чтобы мы ложились вместе. — Отвечая на его вопрос, сказала Шираюки. — Я запомню. — Зен сощурил глаза, пристально смотря на нее. — За каждый пропуск буду тебя штрафовать. Пока еще не придумал как, но обязательно решу этот вопрос. — Он потрепал ее по макушке, пуская по волосам короткие волночки, что незамедлительно подхватил ветер, языками пламени разнося во все стороны. Завораживающе. — Что ж, как бы грустно не было прощаться, уже довольно поздно. Почувствовав на кончике языка горечь от скорой разлуки, внутри Амбервиль что-то дрогнуло, отправляя в голову сигнальные огни с желанием прояснить одну крохотную, но очень важную деталь. — Зен, — Обратила она к нему, прежде чем он успел с ней попрощаться. — М? — Он наклонил голову на бок, заинтересовано дожидаясь продолжения ее слов. — Возможно, глупо такое спрашивать, но лучше я все-таки задам этот вопрос, чем истерзаю себя догадками. — Шираюки перенесла вес с одной ноги на другую, соединяя мыски вместе. Зен слегка напрягся, она увидела это по тому, как выпрямилась его спина, поэтому поспешила закончить свое повествование. — Мы же теперь встречаемся? Брови Зена обнадеживающе выгнулись, после чего он искренне рассмеялся, заставляя ее почувствовать себя неловко. У него ведь, до нее уже были отношения. Он намного опытнее нее. Не выглядит ли она из-за этого слишком маленькой в его глазах? Вытерев с щеки воображаемую слезу, Зен сократил расстояние между ними, заглядывая в оливковые глаза. — А ты этого хочешь? — Хочу. — Не раздумывая ответила Амбервиль. Зену большего и требовалось от нее услышать. Он просто заключил Шираюки в объятия, опуская подбородок на ее макушку, пока руки его поглаживали обнаженные плечи. — Значит, с этого момента мы пара. — Он оставил короткий поцелуй на ее волосах, вдыхая аромат карамели и персика. Слишком невероятно чтобы быть чем-то реальным. Шираюки подняла руки, аккуратно пробираясь ими под ремешком от сумки и совершенно не думая не о чем, обняла Зена в ответ, опуская руки на его спину, под тканью футболки, касаясь кончиками пальцев тех мест, где была голая кожа. Вистериа едва заметно дрогнул, не ожидая чего-то подобного. Этот приятный холод ее пальцев приятно опьянял мысли. — Мой. — Совсем тихонько произнесла Шираюки, но он смог услышать ее слова. Сердце его тут же зашлось в бешеном ритме, намереваясь вот-вот остановиться. — И как после этого я должен оставить тебя? — Отдаляясь на пару сантиметров, спросил Зен, получая в ответ лишь легкое пожимание плечами. — Ну точно ведьма. — Он вернул ее в свои объятия, продолжая крепко-крепко прижимать к себе. Они простояли так порядка пяти минут, прежде чем Шираюки смогла убедить его ехать домой. Зен нехотя вернул ей сумку с фотоаппаратом, и уже хотел было попрощаться, но вовремя вспомнил одну очень важную вещь. — Давай сфотографируемся. — Попросил Вистериа, возвращая Шираюки к себе, под крылышко. — А? — Амбервиль посмотрела на него, пытаясь узнать зачем ему это нужно, но быстро сдалась, понимая суть просьбы. Она обняла его одной рукой, прижимаясь щекой к груди и посмотрела во фронтальную камеру его айфона. Зен сделал несколько фотографий, после чего благодарно поцеловал ее в щеку и, наконец-то пожелав приятных снов, вызвал себе такси. Шираюки дождалась, пока Зен сядет в машину, прежде чем зайти в темный подъезд. Она зашла в квартиру, закрывая за собой дверь и не разуваясь, присела на корточки, прикладывая пальцы к губам. Щеки вспыхнули алыми пятнами. Зрачки задрожали. Сердце ускорило ход. Эти чувства, внутри ее груди, были несоизмеримы вообще ни с чем. Что слишком большое, чем то, что вообще мог испытывать человек. Уста под прикосновениями пальцев начали пульсировать и Шираюки тихо пропищала, осознавая, что снова хочет слиться с Зеном воедино, чувствуя, как переплетаются их губы. Она одержима. Ну точно, одержима им, как ненормальная. И как ей прикажете ложиться спать, в таком состоянии? Да она скорее сальто назад научится делать, нежели сможет сомкнуть глаза. Из этого странного состояния Шираюки вывел звук, оповещающий о приходе нового уведомления. Достав его из кармана сумки и разблокировав экран, Амбервиль заметила несколько сообщений от Даны, отправившей ей три голосовых сообщений по пятнадцать секунд каждое, и два смс от Зена. Открыв чат с Вистериа, Амбервиль осела на диван, не сумев совладать с самой собой. Он отправил ей полученные фотографии, сделанные перед их прощанием. Зен 23:58. Прикрепленных фотографий: 4 Зен 23:58. Спокойной ночи. Зен 23:59. Люблю