Царство хаоса

Два года спустя

Персефона.       Поначалу люди удивлялись космосу, особенно те, кто никогда не видел так близко звезды и парящие в воздухе планеты. Кому-то было страшно, поэтому он сидел в сторонке и лишь издалека наблюдал за космическими телами. Кому-то было настолько интересно, что он задавал по несколько вопросов в минуту, но, конечно, никто не мог на них ответить, а может, и не хотели отвечать — не нужно обычным людям знать слишком много.       А потом… все привыкли. Привыкли каждый день видеть падающие звезды. Привыкли к небольшим столкновениям с астероидами, которые едва шатали космический корабль, хотя самый первый толчок, спустя полгода жизни в космосе, ощущался гораздо страшнее, но на то он и первый. Тогда, в ночь, жители Персефоны устроили панику, бегая по всему кораблю в поисках укрытия, хотя уже через две минуты тряска прекратилась, а мигающий и потухший кое-где свет восстановился.       Люди адаптировались ко всему. Даже к жизни в бесконечном космосе. Хотя, казалось бы, что к этому вообще нельзя приспособиться: нельзя просыпаться и не смотреть в иллюминатор, нельзя ходить по коридорам космического корабля как у себя дома, будто это просто огромный особняк или бункер для спасения, находящийся под землей. Однако… человеку могло надоесть и это. Как же сложно угодить людям.       Дмитрий и Анна сидели в общей зоне после обеда. Обычно в это время почти все уходили в жилые отсеки, чтобы отоспаться, но сегодня кто-то предложил провести время вместе, точнее скоротать время и поиграть в какую-нибудь игру.       — Останься, — одернула сестра брата, когда тот встал из-за стола, чтобы уйти.       Дмитрий выгнул бровь, не понимая, зачем ему оставаться и играть в детские игры, когда он серьезный мужчина.       — Можешь просто посидеть рядом. Давай хотя бы на несколько часов забудем о проблемах и проведем время вместе, как в старые добрые? — почти умоляюще просила Анна, тихо проговаривая слова, чтобы никто не услышал, как она уговаривала Дмитрия, ведь Анна никогда никого ни о чем не просит, всегда выглядит так, будто решает все самостоятельно, однако так и было — редко когда можно увидеть Анну в таком положении.       Немного подумав, Дмитрий кивнул и уселся на место, а к ним с сестрой начал стекаться народ, который предлагал различные игры. Все перебивали друг друга и чуть ли не кричали, потому что не могли решить, во что поиграть, хотя все собравшиеся, за исключением двух подростков, являлись взрослыми состоявшимися людьми. В итоге Дмитрия начало это раздражать, и он стукнул кулаком по столу, и за секунду в общей зоне стало так тихо, будто сама смерть забрала всех присутствующих.       — Вы дикари или цивилизованные люди? — твердо спросил тот, оглядывая каждого: кто-то уставился на Дмитрия, кто-то поджал губы и смотрел себе под ноги, опустив глаза — стало стыдно или страшно. — Предложите три игры, а мы выбирем путем голосования, — продолжил он, и все закивали, соглашаясь.       Анна подумала: и что бы она делала без брата? Только он и их отец мог усмирить этих суетливых людей, которые уже не знали, чем себя занять.       По совету Дмитрия они наконец выбрали игру, названия которой никто не знал, но были известны правила: все, кроме одного, выбирают слово и загадывают, затем пишут его на самоклеящимся листке и приклеивают на лоб ведущему, который, в свою очередь, должен угадать слово. Кажется, это самая простая игра, в которую сейчас можно было сыграть без подручных средств, ведь никто и не думал брать с собой какие-либо настольные игры на космический корабль, да даже личные вещи некоторые из жителей Персефоны не успели забрать из дома, что уж говорить про развлечения…       Дмитрий позволил себе немного расслабиться и посмеяться над тем, как Анна не могла угадать слово «кот». Сестра уже назвала чуть ли не всех животных: и домашних, и диких, но так и не додумалась о самом обычном коте. Конечно, после того, как Анна все-таки отгадала, заставила Дмитрия стать ведущим, и она вовсе не стала жалеть единственного и любимого брата и написала на листочке название своих любимых цветов, которое он постоянно забывал, даря самый банальный букет — букет роз.       Сколько бы Дмитрий не пытался откосить, уворачиваясь от листка бумаги, как маленький ребенок, который не хотел есть кашу, Анна все равно смогла усмирить его и заставить сесть на место. Казалось бы, смурного и вечно хмурого Дмитрия никто и ничто не могли развеселить, но игра пошла на пользу не только обычным жителям Персефоны, но и тем, кто главнее.       — Это человек? — спросил Дмитрий, нащупывая пальцами листок, приклеенный ко лбу, будто таким способом мог почувствовать и понять, что написала Анна.       В ответ ему мотнули головой.       — Животное? — снова не то. — Связано со мной? — игроки стали перешептываться, не понимая, как точно ответить.       — И да, и нет, — сказала за всех сестра, и Дмитрий выгнул бровь, мол, как такое возможно? А можно побольше конкретики? — Ты про это всегда забываешь, а для меня это очень важно, было… важно, — с долей грусти в конце добавила Анна, но тут же приняла веселое выражение лица, чтобы никто из присутствующих и глазом не повел на ее настоящее состояние и настроение спустя два года пребывания в космосе, хотя было и так понятно, что обстановка на космическом корабле только накалялась.       Дмитрий нахмурился после слов сестры, не представляя, о чем она говорила. Он мог многое забывать, но то, что касалось службы, армии и приказов — никогда. Дмитрий, как и их с Анной отец, жил этим, хоть и не был похож на действующего Генерала, по крайней мере, не сейчас точно; может, в будущем…       Когда Дмитрий попытался еще раз угадать, раздался шум за пределами общей зоны, и все повернули голову в сторону звуков. Брат с сестрой посмотрели друг на друга, а через минуту встали со своих мест, поняв без слов, что нужно делать, и медленно прошли к продолжающимся ударам — теперь ударам, будто кто-то сбивал руки в кровь о металлические стены.       Дмитрий первый завернул за угол, оставляя Анну позади и под своей защитой, поэтому первым увидел, как какой-то парень прижимал к стене молодую девушку в белом халате, кажется, медсестру.       — Вы все заплатите за это! Я свободный человек! — закричал он, и Дмитрий ринулся в их сторону.       Металлический коридор разносил звуки на большое расстояние, поэтому хоть они и находились практически в другом конце коридора, даже разговор был слышен.       — Отпусти ее! — грубо приказал Дмитрий, когда оставалось несколько шагов до нарушителя тихого часа и в принципе мирной обстановки на корабле. — Эй! Ты что удумал?! — теперь Дмитрий грубо схватил того за плечо и попытался оттащить от медсестры, лицо которой раскраснелось от того, что ее душили вот уже несколько секунд, да так сильно, что на шее наверняка останутся синяки.       — Где ваш чертов папаша?! — выплюнул вопрос парень и резко развернулся, выпуская из хватки шею медсестры, и та сползла по стенке вниз, откашливаясь.       Анна, стоящая позади брата, тут же вышла вперед. Ее светлые глаза горели огнем, и, если бы он вырвался, точно сжег бы все и всех в радиусе двадцати метров.       — Как ты смеешь?! — рявкнула она, и Дмитрий схватил сестру за предплечье другой рукой, чтобы отвести подальше от сумасшедшего или… что с ним вообще такое? — Ты можешь поплатиться за свои грязные слова! — все равно продолжила Анна и встретила недовольный взгляд брата. — Ты слышал, что он сказал? — Дмитрий кивнул, но ничего не стал отвечать, а вернулся к нарушителю, которого все еще держал за плечо.       Когда повернул голову, встретился с дулом пистолета, а Анна тихо ахнула и попыталась дернуть брата за руку, но тот стоял, как вкопанный, будто Дмитрия вовсе не заботила своя жизнь, будто не первый раз встречался с направленным на себя оружием. И да, это не первый раз. Первый раз в него целился собственный отец. Так он учил сына противостоять своим страхам. И как бы в подростковом возрасте Дмитрию не нравились такие подходы к его воспитанию, сейчас он даже был благодарен отцу за то, что мог вот так спокойно противостоять дулу пистолета, хотя… если курок спустится, противостояние будет проиграно.       — Ты в курсе, что совершаешь большую ошибку? — спокойно спросил Дмитрий, все еще чувствуя, как Анна пытается сдвинуть его с места.       — А вы в курсе, что ваши врачи тестируют на людях лекарство? — выдохнув, задал вопрос тот, но сильнее сжал оружие в руке. — В курсе, что некоторые из нас лежат без сознания уже несколько дней?! — снова сорвался он, и Дмитрий ощутил, как дуло пистолета больно впилось в кожу.       — Успокойся. Давай просто поговорим. Ты расскажешь, что случилось, а я разузнаю об этом больше, — Дмитрий попытался пойти по мирному пути, хотя очень хотелось вырубить этого парня, который позволил себе напасть на военного, на человека, благодаря которому они все здесь собрались, выжили, улетели с Земли, а могли бы остаться внизу и сдохнуть.       — Да пошли вы все! Слышите?! — угрожающим шепотом ответил тот и стал тыкать другой рукой в грудь Дмитрия. — Пошли. Вы. Все! — закричал и резко дернул пистолет вправо, прямо в ту сторону, где стояла Анна.       Дальше Дмитрий не думал. Больше ни секунды. Внутренние рычаги опустились вниз, когда он понял, что, если ничего не предпримет, не остановит, не предотвратит, пострадает самый близкий человек — сестра.       Он быстро выхватил пистолет из поясной кобуры, снял с предохранителя, нацелился в голову нарушителя и выстрелил.       — Дима! — с ужасом в глазах взвизгнула Анна и отпрыгнула от места, на котором стояла, потому что нарушитель упал именно туда, под ее ноги. — Зачем? Зачем ты это сделал?.. — зашептала она, смотря на раскрытые мертвые глаза.       И правда — зачем? Дмитрий мог стукнуть по руке так, чтобы она сломалась, или так, чтобы пистолет вылетел из ладони. Он мог толкнуть нарушителя, и даже если бы тот выстрелил, вероятность попадания в Анну снижалась, но… все-таки оставалась, а Дмитрий не мог так рисковать.       — Нужно убрать его отсюда, — безразлично сказал Дмитрий, и Анна кивнула, приходя в себя.       Это был первый человек, которого он убил. Рука не дрогнула. Глаза не зажмурились. И даже после того, как во лбу нарушителя появилась дыра, Дмитрий не отвел взгляда, а смотрел, смотрел, смотрел, чтобы запомнить, что мог сделать, когда близкие ему люди находились в опасности.       Будут ли Дмитрия сопровождать кошмары по ночам? Возможно. Надолго ли? Нет. Привыкнет ли он стрелять в людей? Вряд ли. Однако Дмитрий отчасти был готов к таким исходам событий, вот только не на космическом корабле, а на Земле.       Врачи уже тогда под руководством Лорали ставили эксперименты на людях, на тех, кто был слишком слабым и мог в любой момент заболеть и умереть. Они искали лекарство от бактерии, которая попала на Персефону с Земли и теперь мутировала.       Дмитрий и Анна знали, что в медицинском отсеки лежали люди, которым не стоило выходить за его пределы, но были лишь наслышаны о том, что на самом деле происходило за закрытыми дверьми.

Три года спустя

Персефона.       Дмитрий расхаживал по своему жилому отсеку, обдумывая план действий, ведь он предложил Лэйн стать частью его отряда без разрешения капитана корабля. Признаться, Генералу было глубоко насрать на мнение Бориса Романова, потому что уже осточертели порядки на Персефоне, а некоторые из них, теперь-то, не соблюдались, хотя эксперименты над людьми Лорали с Эдди практиковали уже давно, можно сказать, в тайне от всех, но благодаря убитому жителю, два года назад, Дмитрий и Анна узнали об этом и устроили скандал. Правда, скандал пришелся только на родного отца, который помог переиграть ситуацию, чтобы сын не сел в тюрьму, которая, кстати говоря, оборудована на корабле.       «— Это необходимо для нашего выживания, дети, — сказал отец, и Дмитрий понял, что они с сестрой ничего не добьются, хотя после этих слов Анна более-менее успокоилась и даже прислушалась; она считала отца одним из самых умных людей на Персефоне, поэтому если он говорил, что так нужно и так правильно, значит так тому и быть. — Учись, пока я жив, Дмитрий, — последнее, что произнес отец и вышел из жилого отсека, направляясь улаживать дела с капитаном корабля.»       И до сих пор Генерал думал о том, что так и не научился жертвовать людьми. Каждый человек был навесом золота. Каждая смерть члена специального отряда давила. Дмитрий не понимал, как можно научиться такому спокойному хладнокровию? Как можно не обращать внимание на боль другого человека, который спал, грубо говоря, через стенку?       Нет, конечно, Генерал умел прятать эмоции, отключать их, когда это нужно, однако не стал тем, кем хотел видеть его отец. А нужно ли вообще становиться копией родителей?       Дмитрий обошел жилой отсек уже раз пятый или седьмой, наворачивая круги. Он думал, что сказать о Лэйн капитану корабля — сущий пустяк, поэтому все его мысли занимало именно ее решение. Что если она откажется? Что если не придет к нему? Что если ее снова будут пытать? Что если…       Красный индикатор возле двери загорелся зеленым — оповещение, что кто-то нажал на него с другой стороны, и сейчас дверь откроется. Дмитрий выпрямился и убрал руки в карманы военных штанов, ожидая приближенных людей к Борису Романову, но в дверях…

      …стояла Лэйн.

      Несколько минут она просто смотрела в упор на Генерала и размышляла, а не делала ли она ошибку, не сдавалась ли, идя на поводу у Дмитрия — человека, которому она не доверяла, да и вообще никому на Персефоне. Однако Генерал был прав — идти некуда, а сбежать Лэйн не дадут. Она уже проверила входы и выходы из корабля, и возле каждого из них стояла охрана, сменяющая друг друга каждые шесть часов, то есть даже ночью не выбраться, хотя можно было бы попытаться, но Лэйн решила, что, возможно, сама судьба преподносит ей отличный вариант развития дальнейших событий.       «Хотите, чтобы я помогла вам, Генерал?», — спросила сама у себя, глядя на Дмитрия, стоявшего в центре жилого отсека. «Пусть будет так», — ехидно улыбнулась и шагнула внутрь, а дверь позади закрылась.       — Подумала? — первый нарушил тишину Генерал, осматривая Лэйн с ног до головы; выглядела она лучше, чем несколько часов назад, но синяки под глазами все равно говорили об усталости и бессонных ночах.       — Вы обещаете, что меня больше не тронут? Обещаете, что я не проснусь в той камере? Обещаете, что, являясь членом специального отряда, буду жить, как полноценный житель корабля, а не как изгой? — хотя последнее не очень-то волновало Лэйн, потому что она привыкла жить вдали от людей. Три года, конечно, маленький срок, но все же он дал свои плоды.       — Я сделаю все, чтобы ни Лорали, ни Эдди не забрали тебя, — твердо ответил Дмитрий. — Хотя после недавних событий, наша ученая и шагу к тебе не сделает, — хмыкнул он, и Лэйн вздернула бровь. — Ты же помнишь, что произошло? — решил уточнить Генерал.       Та сглотнула. Конечно, она помнила. Помнила, как неведомая сила захватила ее тело и разум. Помнила, как понравилось это ощущение — власти и контроля. Помнила, как внутри боролись две силы: темная и светлая. И в тот момент Лэйн выбрала темную сторону.       — Просто самозащита, да и у вас на корабле что-то коротнуло, — совладав с нахлынувшими от воспоминаний эмоциями, ответила она, пожав плечами и опустив глаза в пол.       Дмитрий в очередной раз усмехнулся, но не стал продолжать эту тему.       — Пусть будет так, — коротко сказал Генерал, хотя и сам не верил разносившимся слухам о том, что Лэйн обладала какой-то магической силой, наделенной самим дьяволом. — Как с физической подготовкой у тебя? Бегала? Прыгала? Много ходила? Сила? — начал закидывать вопросами Дмитрий, чтобы узнать, чем еще окажется полезной Лэйн.       — Я выносливая, — сказала та, и Генерал в этом не сомневался, и судя по опытам Лорали, и судя по тому, что Лэйн дошла до космического корабля в одиночку. — Драться не умею, стреляю неплохо, — призналась она и оглядела жилой отсек, отмечая, что тем, кто находился выше обычных жителей корабля, предоставляли комнаты гораздо лучше и больше. — В общем-то это пока все, наверное, — закончила Лэйн и взглянула на Генерала.       — Ты знаешь Землю, знаешь, как и где можно пройти, не натыкаясь на логово отродий, и знаешь, что случилось с людьми, — перечислял Дмитрий, дабы поднять ее самооценку.       — А что с ними? — почти что перебила Лэйн. — С людьми, — уточнила она. — Что с ними, с нами, со мной не так? — снова повторила.       Лэйн прищурилась и сделала два шага вперед, приблизившись к Генералу. Она хотела посмотреть в его серо-голубые глаза, найти там подвох. Однако… кроме решительного взгляда, изучающего ее, ничего не нашла.       — Татуировки, — Дмитрий показал на свою шею пальцем, достав правую руку из кармана военных штанов. — У вас на шеях татуировки в виде трех цифр. Что они означают? Это ведь неслучайная комбинация? В них что-то зашифровано? — теперь Генерал сделал два шага вперед, еще больше сокращая между ними расстояние; кажется, это скоро войдет в привычку — разговаривать, стоя слишком близко.       Лэйн потянулась рукой к длинным черным волосам и перекинула на другое плечо, оголяя тонкую шею, где за ухом виднелась татуировка, которую она так не хотела делать, но смирилась. Дмитрий склонил голову вбок, рассматривая внимательнее: когда-то черные три цифры явно были видны гораздо лучше, но теперь краска стерлась, поэтому, если смотреть издалека, можно и не увидеть татуировку.       Лэйн ничего не стала отвечать, лишь разрешила рассмотреть себя, но через пару минут скрыла цифры за волосами, а Генерал предположил:       — Это десятичный код? — Дмитрий был уверен, что это действительно так, а по лицу выжившей, которое на мгновение переменилось, будто он узнал самую сокровенную тайну, понял, что задал нужный вопрос.       — Вижу, в школе вы все-таки учились, — съязвила Лэйн, затем быстро перевела тему: — Так, что дальше? Что меня ждет? Когда выход на волю? — Генерал издал тихий смешок — некоторые словечки, что она говорила, выдавали то, как Лэйн три года жила в апокалипсисе и явно не с людьми.       — Когда врачи разрешат мне выходить, это первое, — Лэйн вспомнила, как наблюдала за Дмитрием, когда случайно забрела в медицинский отсек, и размышляла, как он выжил после царапин отродий. — И когда ты научишься защищать себя, это второе, — выжившая скептично выгнула бровь. — Это важно, иначе мы лишимся такого ценного материала, как ты…       — Что? — Лэйн засмеялась, кажется, впервые за несколько месяцев. — Ценный материал? Генерал, не набивайте мне цену. Я обычный человек, который научился выживать в умирающем мире, — она все еще улыбалась, да так просто, что Дмитрий заулыбался в ответ, невольно засматриваясь на ямочки на щеках Лэйн.       — И третье…       Та цокнула и закатила глаза, этим перебив Генерала.       — Сколько условий еще вы поставите мне? Кажется, у вас не совсем то положение, чтобы выставлять какие-либо рамки, не находите? — это прозвучало гораздо резче и грубее, чем Лэйн планировала, но уже и правда начинал злить тот факт, что ее загоняли в клетку с правилами, ведь она и так чуть не лишилась самого ценного на Персефоне — жизни.       Конечно, Дмитрий понимал, что он в не самом лучшем положении, но все-таки теперь Лэйн являлась частью специального отряда, поэтому…       — Лэйн, я Генерал, — как факт отметил он, — и теперь ты подчиняешься мне, исполняешь мои приказы и мои условия. Не думай, что будут какие-то поблажки. Если ты считаешь, что можешь дерзить мне, я посчитаю, что могу в ответ относиться к тебе так же, и, поверь, тебе это не понравится, — все то время, что Дмитрий говорил, подходил еще ближе, буквально нависая над выжившей, чтобы показать, кто здесь главный.       — Скормишь меня Лорали и Эдди, если буду идти наперекор? — сложив руки на груди, спросила Лэйн с ухмылкой на лице.       Практически заскрежетав зубами, сжимая челюсти, Дмитрий подумал, что хоть у него и было припасено терпение, но с этой девчонкой оно точно закончится гораздо быстрее, чем Генерал рассчитывал.       — Прости, — вдруг тихо сказала Лэйн, и в миг ее лицо стало грустным; она опустила глаза в пол, руки расслабились, хотя до этого сжимались в кулаки. — Я сама не своя после того… После последних пыток, — призналась она.       Лэйн и правда чувствовала себя другой. Не понимала, что именно Лорали сделала с ней, да и сама ли ученая виновата в этом? Может, эта та неизведанная сила? Отчасти Лэйн не хотела знать правду, поэтому предпочитала думать, что в тот момент роль сыграл адреналин и страх за свою жизнь, хотя страх уже три, или чуть меньше, года не шел за ней по пятам. Она не хотела меняться, не хотела становиться озлобленной, но сейчас ощущала гнев и злость, поэтому так вела себя.       — Тебе нужно выспаться, а то похожа на ходячего зомби, — та усмехнулась, подумав, что Дмитрий мастер комплиментов, однако, что можно ожидать от холодного бесчувственного военного? По крайней мере, пока именно так Лэйн видела Генерала. — Мне нужны сильные члены отряда, а если ты будешь валиться с ног, ничего не выйдет, — она кивнула, соглашаясь. — Поэтому сейчас идешь в свой отсек и высыпаешься, затем я приду за тобой, чтобы познакомить с отрядом, — четко проговорил Дмитрий.       Такой расклад вполне устраивал Лэйн, поэтому она без препираний в очередной раз кивнула, затем обошла Генерала и нажала на красный индикатор — дверь открылась.       — Тебя проводить до отсека? — поинтересовался вдруг Дмитрий, поворачиваясь к выходу, когда Лэйн сделала первый шаг, переступая порог.       — Не волнуйтесь, я в силах добраться самостоятельно, — если, конечно, Генерал волновался; может, он просто боялся потерять «ценный материал».       И Лэйн скрылась в длинном коридоре.

◆ ━━━━❪✇❫━━━━ ◆

      Внутри Дмитрий чуть ли не ликовал от своей маленькой победы. По какой-то причине он ждал и надеялся, что Лэйн придет к нему и согласится стать частью специального отряда под его командованием. Вероятно, Генерал и правда находил в ней «ценный материал», а потому без зазрения совести, после того как отправил нового члена отряда отсыпаться, направился в командный центр, чтобы поговорить с капитаном корабля.       Борис Романов скучающе сидел в кожаном кресле и держал в руках бокал с виски, но, кажется, даже не сделал глотка, тупо смотря в одну точку, о чем-то усердно думая. Он даже не заметил, как Дмитрий сел в такое же кресло напротив, и лишь через несколько минут медленно перевел глаза на Генерала и склонил голову набок.       — Тоже хочешь чем-то загрузить меня? — ядовито спросил капитан корабля, будто все на Персефоне так достали, что теперь и разговаривать ни с кем не хотелось.       — Хочу поговорить насчет той девушки, которая очень понравилась Лорали, — откинувшись на спинку кресла, сказал Дмитрий, уловив едва заметную усмешку на лице Бориса Романова.       — Виски? — предложил тот, и Генерал кивнул: раз уж предстоит непростой, как ему казалось, разговор.       Капитан встал с места и подошел к маленькому шкафчику возле стены, затем присел на корточки и стал осматривать бутылки. Тот виски, уже налитый в стакан, совершенно не нравился Борису Романову.       — Интересно, на Земле остался алкоголь? — задал риторический вопрос он и выпрямился, когда достал неоткрытую бутылку виски.       Капитан Персефоны уселся обратно в кресло и достал снизу, из-под стола чистый стакан для Дмитрия, после налил и себе, и ему.       — Так, о чем ты хотел поговорить? Что с Лэйн не так или так? — отдавая стакан Генералу, Романов заинтересованно посмотрел на собеседника.       Дмитрий удивился тому, что тот знал имя выжившей, хотя, если так подумать, как не быть в курсе после того, что она сделала с Лорали?       — Лэйн теперь часть специального отряда, — отпив виски, четко проговорил Генерал, а капитан прищурился, но тоже сделал глоток, смакуя напиток. — Больше она не участвует в экспериментах, опытах и пытках, а помогает нам изучать Землю. Думаю, Лэйн многое может знать: от что случилось в первый год до, возможно, как убивать отродий и закрывать разломы, — Генерал пытался показать и доказать, что выжившая будет гораздо ценнее там, снаружи, чем внутри космического корабля.       Несколько минут Борис Романов размышлял об этой идее. Он думал включать ли на самом деле Лэйн в отряд или же продолжить исследовать ее саму?       Капитан корабля перевел взгляд с Дмитрия влево, рассматривая огромный экран за его спиной, на который сейчас были выведены камеры видеонаблюдения. Он усмехнулся, видя то, как Лэйн ходила туда-сюда по своему жилому отсеку, но быстро отвернулся, потому что это казалось слишком интимным — так нагло следить за жителями Персефоны, даже если они чужаки, совсем как Лэйн.       «Можно ведь и после всего закрыть ее в камере», — пришел к выводу Романов и выпил оставшийся виски, после поставил стакан на стол.       — Да будет так, Генерал. Если твой зоркий глаз или интуиция говорит, что нужно выпустить птичку на волю, я доверюсь им, — кивнул капитан корабля, и Дмитрий тоже выпил весь виски; кажется, теперь по командному центру разносились нотки ячменя и пшеницы. — Но, — как только Генерал хотел поблагодарить, Борис Романов прервал его, — у меня есть условие, — уголки губ дрогнули в почти наглой улыбке. — Ты же не думал, что я так просто соглашусь? — этого стоило ожидать, но Дмитрий надеялся на лучший исход.       — Что за условие? — Генералу не терпелось расквитаться с этим.       — Ты приведешь Лэйн обратно, когда она обо всем поведает вам, нам, без разницы, — капитан не хотел намекать на опыты, поэтому эту мысль оставил при себе, но по хмурому выражению лица Дмитрия понял, что собеседник в точности разгадал его план. — С ней что-то происходит, и я хочу узнать что. — заключил Борис Романов.       — Возможно, она и сама расскажет об этом, а может, Лэйн и не знает, что с ней не так, — на выдохе сказал Генерал и поднялся на ноги, возвышаясь над капитаном корабля, но тот не стал дальше сидеть, потому что почувствовал себя маленьким человечком, а ведь он не являлся таковым.       — Мое условие будет выполнено, Генерал? Или лучше сразу пояснить, что это приказ? — медленно подойдя ближе к Дмитрию и засунув руки в карманы брюк, уточнил Романов.       — Принял, капитан, — лишь ответил тот, затем сорвался с места и обошел собеседника и только когда вышел из командного центра, скрываясь в темноте другого коридора, сжал руки в кулаки.       Сейчас хотелось побить кого-нибудь или что-нибудь, чтобы выместить злость, скопившуюся внутри за время разговора с капитаном Персефоны. Дмитрий думал, как он смел так просто приказывать вести людей на убой? Как он смел распоряжаться жизнями, не являясь Богом?       У Генерала уже зарождалось внутри собственническое чувство в отношении Лэйн. Он не мог представить, как после всего, что им предстоит пройти и узнать о Земле, сдаст ее обратно на растерзание волкам. Нет. Этого не будет. Дмитрий принял приказ, но это не означало, что он выполнит его.       Конечно, Борис Романов не глуп, поэтому как только Генерал вышел, оставив наедине с открытой бутылкой виски, проговорил вслух:       — Я знаю все твои уловки, Дмитрий, — и нервно хмыкнул, наливая янтарную жидкость в стакан, и на этот раз, пока что, прощая выходку Генерала.

◆ ━━━━❪✇❫━━━━ ◆

      Лэйн так и не смогла уснуть. Она бродила по жилому отсеку, наворачивая круги, будто рисовала пиктограмму. Понимала, во что ввязалась, но другого выхода не видела. У нее была своя цель, своя миссия. Лэйн не могла подвести Маркуса и остальных…       — Ты спала? — раздался грубый мужской голос за спиной, и Лэйн вздрогнула, совершенно не ожидая гостей к себе, хоть Дмитрий и сказал, что вернется.       Та развернулась, увидев стоящего Генерала внутри отсека, и подумала, как не услышала открывающуюся дверь? Видимо, была слишком задумчива.       — Нет, не могу уснуть, — честно призналась Лэйн. — Может, есть какие-то успокоительные? Я не могу унять мысли в голове, — продолжила она, хотя брать лекарства с Персефоны не очень-то хорошая идея.       — Спрошу у врачей после встречи с отрядом, — спокойно произнес Дмитрий. — Готова? — выгнул бровь и отошел от двери, чтобы первой вышла Лэйн.       — Разве это так страшно? Встречаться с отрядом, — подойдя к двери, спросила та.       Генерал лишь покачал головой, затем они вместе вышли из жилого отсека и повернули направо. Через два коридора располагалась переговорная, которую в основном использовали «верхушки», но с недавних с пор, как Борис Романов дал приказ создать отряд, Дмитрий со своими людьми тоже мог проводить там собрания.       Лестер, Кира, Грег, Анна и Ноа уже сидели в переговорной и пока не знали, кто предстанет перед ними — Дмитрий не выдавал имени, да и вообще просто приказал собраться всему отряду. Когда дверь в переговорную открылась, все пятеро замолчали и выпрямились на стульях. Лэйн пряталась за широкой спиной Генерала, поэтому изначально никто и не заметил ее, а потом Дмитрий отошел в сторону и сказал:       — Лэйн новый член специального отряда, так что, теперь вы, — он обвел взглядом всех присутствующих, — будете ее глазами и ушами, когда это станет необходимо, и она, в свою очередь, — Генерал мельком глянул на выжившую, — будет вашими глазами и ушами, потому что так действует специальный отряд, — голос Дмитрия разносился по всей переговорной; она специально была сконструирована так, чтобы во всех уголках слышался голос лидера.       Лэйн же смирно и послушно стояла рядом. Она не испытывала стеснения, ей не было некомфортно, наоборот хотелось узнать новых людей, хотелось даже расспросить о жизни в космосе, ведь если и правда предстоит слажено работать в отряде, как сказал генерал, то лучше поближе со всеми познакомиться.       — Садись, — через минуту приказал Дмитрий, и та прошла чуть вперед, опустившись на стул рядом с Грегом, который с небольшой ухмылкой рассматривал ее.       Никто особо не задерживал взгляда на новенькой, но про себя думал, почему вообще генерал решил включить в ее отряд? Неужели Лэйн и правда могла быть настолько полезной? И станет ли она на самом деле глазами и ушами в трудной ситуации?