Царство хаоса

Два года спустя

Убежище.       В Роткове не было главного, не было президента или лидера, кто бы мог собрать весь народ в одно место. Раньше-то он, конечно же, был, куда ж без этого? Но апокалипсис привел к хаосу и разрухе, а люди не хотели подчиняться — больше не хотели, потому что вот, к чему они пришли, следуя за лидером и его «свитой», что покрывала и поддерживала высшее руководство. Конечно, не факт, что виноват именно лидер, но люди, которые знали и слышали слухи о космическом корабле, считали, что из-за молчания правительства они остались гнить на Земле, а не спаслись как «элита».       Однако нашелся один человек, который отыскал способ устроить собрание всех выживших, чтобы «заклеймить» и себя, и народ, а именно набить татуировки в виде цифр на шеях — так удобнее будет определять, что за человек перед тобой и нужно ли с ним обращаться осторожнее.       Его звали Рич. По крайней мере, так он представился, когда вокруг собрались люди со всех уголков Роткова, в том числе и Лэйн, но она лишь фыркнула на заявление нового лидера, или кем он там хотел стать, и ушла в свое надежное и никем неизвестное — Лэйн надеялась на это — убежище.       Но то было вчера. А сегодня новый день, новое утро, новый полив цветов и маленького огорода, который Лэйн вырастила самостоятельно: методом проб и ошибок, ведь никто толком не учил ее, да и казалось, что родители попусту взяли и бросили собственную дочь на произвол судьбы. Но, конечно, это было не так, и смерть мамы прямо на глазах тому подтверждение.       Когда вода в большом ведре закончилась, она вздрогнула, потому что услышала вой сирены, который не включали с того самого дня — дня, когда мир погрузился в темноту; дня, когда мир сошел с ума, а люди больше не знали враги они друг другу или напарники, на которых можно положиться. А потом Лэйн вспомнила, что Рич что-то болтал о сиренах, когда придет время собираться на главной площади Роткова. Значит новый лидер все же не забросил вчерашнюю идею?       Лэйн тяжело вздохнула и оглянула маленькое помещение, комнатку, подвал или как еще можно было назвать место, где она проживала, и все же решила выбраться отсюда, чтобы хотя бы посмотреть, что будет происходить с людьми Роткова и кто решится набить татуировки. Главная площадь Роткова.       Никто из них не знал, почему теперь они такие, какие есть. Почему именно им досталась эта судьба, ведь по мнению Всадников весь город должен погибнуть, должен быть стерт с лица Земли, но вот люди здесь, и теперь они разделены на группы, однако… лучше держаться всем вместе.       — Слезь оттуда! Эй! — прокричал кто-то, и Лэйн обернулась, чтобы поглазеть на представление.       Молодой парень залез на крышу пятиэтажного здания и стоял прямо на краю. Он не первый. Он и не последний.       — Ты не понимаешь, что творишь! — прокричала женщина, ставя ладони возле рта, чтобы все слова дошли до, как все думали, самоубийцы, но он им не был, иначе Лэйн тоже можно было бы посчитать ею, но в тот раз, когда она точно так же решила испробовать и понять, что значит не иметь страха, что значит бесстрашие, ангел снова спас Лэйн.       «— Не очень приятно узнавать, какого это, когда сломаны все кости в теле, потом ведь не восстановишься, — хмыкнул Каин, подхватив хрупкое тело в руки.       — Что значит «не восстановишься»? Я же умру, — как факт тут же отметила Лэйн, нахмурив брови.       Каин загадочно улыбнулся и взмыл в небо, совсем как в прошлые их встречи, оставляя за собой сотни вопросов и практически ноль ответов.»       И этот парень сейчас тоже хотел испытать свое бесстрашие, а Лэйн знала, как колотилось в этот момент его сердце: когда стоишь на краю и не ощущаешь ничего, кроме интереса.       Конечно, люди не лишились памяти и знали, что опасно играть с судьбой таким образом, однако, чем бы дитя не тешилось.       — Не переживайте, он слезет, — спокойно ответила Лэйн женщине, что продолжала кричать парню, задрав голову наверх.       А если даже и не слезет, это его решение и судьба.       Лэйн прошла вперед и оказалась возле небольшого фонтана, который когда-то заставлял ее улыбаться и бросать в воду монетки, загадывая желания и держа при этом папу за руку. Казалось, это была какая-то прошлая жизнь, которую уже теперь никогда не вернуть.       Спустя несколько минут на небольшой возвышенности, состоявшей из разрушенных камней от зданий, появился Рич и сообщил, что для жителей Роткова приготовлено несколько «комнат», в которые они должны пройти для татуировок.       — …это безопасно, — все заверял он. — Вам ничего не грозит, но так мы сможем лучше понимать, кому что необходимо или почему тот или иной человек не выходит из дома, а может, наоборот выходит, — продолжал Рич. — Да, сейчас вам кажется это все полным бредом, — рядом с Лэйн кто-то хмыкнул, явно относясь к речи нового лидера скептически, — однако вокруг нас и так творится черти что, и это, — Рич показал пальцем на свою шею, где уже была набита татуировка с тремя цифрами, — не так уж и странно, — он развел руки в стороны. — Если кто-то из вас не хочет, я пойму, но все же настоятельно рекомендую «отметить себя», — после этих слов Рич замолчал, а люди стали забрасывать его вопросами, но тот быстро скрылся из виду, будто Рича и вовсе не было, будто его образ — иллюзия, созданная Всадниками, чтобы снова запутать.       Лэйн слушала разговоры вокруг себя и продвигалась в очереди на татуировку. Вчера она посчитала эту идею слишком подозрительной и, как сказал Рич, бредовой, но сегодня она вылезла из убежища, будто кто-то или что-то заставило это сделать.       Что лучше: подчиниться новым правилам или отказаться и дождаться, пока за тобой придут и вытащат насильно? Кажется, первый вариант легче. Но никто не говорил, что легче — значит правильнее и надежнее.

Три года спустя

Персефона.       Лорали снова притащила Лэйн в уже привычную «камеру» и усадила на одинокий стул, который скоро вовсе покосится в левую сторону и упадет вместе с сидящем на нем человеком, но пока это никого не волновало, особенно ученую.       — Так ты расскажешь о себе? — в очередной раз спросила Лорали, глядя через стекло на свою жертву и держа пальцем кнопку включения микрофона.       Лэйн тяжело открыла глаза и медленно подняла голову, но четко словила ехидный взгляд зеленых глаз, которые так хотелось выцарапать, и если такая возможность представится, она с радостью воспользуется ею и, возможно, даже без зазрения совести.       — Вижу, что еще не созрела, — устало сказала ученая и потянулась к другой кнопке. — Ты ведь знаешь, каким способом я заставлю тебя поведать нам свою историю, — хмыкнула та.       Не вопрос, а факт, причем больной факт; настолько, что все тело Лэйн снова и снова пронзала дрожь от проходящего тока. Вероятно, Лорали не могла успокоиться и отойти от той ситуации, когда ее же «улов» позволил себе использовать электрошокер против руки, что пыталась кормить.       — Отпусти меня! — прошипела Лэйн, а ученая лишь приподняла уголок губ, мол, сколько бы раз ты не говорила, все равно это никак не повлияет.       Лэйн вцепилась руками в подлокотники и даже сломала несколько ногтей, из-за чего на подушечки пальцев выступила кровь — она будто стала кем-то или чем-то одержима.       — Я. Сказала. Отпустить. Меня! — по слогам снова повторила та и оскалилась, как хищное животное, которое увидело долгожданную добычу.       Лэйн склонила голову вбок и продолжала пытаться вырваться из плена, причиняя только еще больший вред конечностям, так как Лорали пристегнула руки и ноги металлическими наручниками к стулу.       Внутри тела теперь кипела не боль и не разочарование, а ненависть вкупе с опасным гневом, который готов вот-вот вырваться и обрушиться не только на сумасшедшую ученую, но и на всех в этом чертовом космическом корабле, потому что, если никто не останавливал пытки и опыты над выжившими, значит — всем плевать.       «— Я попробую поговорить с капитаном корабля насчет тебя и того парня», — фраза Генерала пронеслась у Лэйн перед глазами и неприятно отдалась в груди.       Ложь. ЛоЖЬ. ЛОЖЬ!       Даже если Дмитрий и поговорил с капитаном корабля, то вряд ли добился чего-то стоящего, ведь, где Генерал, а где Лэйн и Рик. Кстати, о Рике… Кажется, Лорали не упоминала о нем уже дня два, впрочем и Эдди не говорил о другом выжившем. Это казалось странным, потому что все те дни, что Лэйн и Рика испытывали на прочность, их водили вместе. А теперь… куда он пропал?       — Милая, тебе нужно успокоиться, — Лорали начала спокойно, в своей привычной манере, таким сладким голосом, от которого уже тошнило, а еще хотелось взять эту сучку за волосы и как следует оттаскать, хотя это вряд ли бы помогло — такие, как она, не приходят в себя, не одумываются и даже не жалеют ни о чем и ни о ком, потому что живут этим — пытками, болью и опытами, думая, что являются самыми умными, думая, что работают на благо общества, но на самом деле давно выжили из ума. — Иначе мне не останется ничего, кроме как… — продолжила ученая, но осеклась и замерла; даже ее длинные худые пальцы замерли в нескольких миллиметрах от нажатия кнопки, которая бы подключила ток на полную мощность, и Лэйн практически на сто процентов отключилась бы.       Свет в камере заморгал, хотя в остальных отсеках Персефоны все шло своим чередом, и никто не замечал ничего странного, а все потому, что ненависть Лэйн была направлена только на Лорали, пока что.       — В следующий раз ты послушаешь меня с первого раза! — вдруг твердо сказала Лэйн не своим голосом, а более низким и глубоким, будто внутри нее поселился зверь или, скорее, монстр, и теперь именно он руководил ею.       Лорали отшатнулась от стекла, когда увидела, как один глаз Лэйн приобрел яркий белый цвет, а другой — красный. Ученая даже попыталась вспомнить хотя бы какую-ту молитву, ведь все это было похоже на дьявола, который спустился с Небес на Землю в виде человека.       Свет заморгал сильнее, и теперь перебои перебрались на сторону Лорали, и та попятилась назад, но через несколько шагов встретилась спиной с металлической холодной стенкой, и мурашки тут же поползли по всему телу.       — Я заставлю тебя почувствовать то же, что и ты меня! — прокричала Лэйн, но этот голос… утробный, рваный, звериный, нечистый и как будто вовсе неживой раздавался вокруг ученой, и она закрыла уши руками, теперь оседая на корточки и зажмуривая глаза. — Я заставлю тебя! Заставлю! — снова и снова кричала та, а Лорали с каждой буквой чувствовала внутри тела неприятную вибрацию, которая разрасталась в геометрической прогрессии.       Глубоко внутри Лэйн понимала, что делала что-то неправильное и ужасное, хотя эта сучка заслуживала наказания. Однако она не могла себя остановить, внезапно становясь одержимой. Лэйн не помнила, чтобы ощущала себя настолько живой и мертвой одновременно, не помнила, чтобы такая сила вообще была ей подвластна, и, возможно, не хотела терять это чувство, но все оборвалось, когда напарник Лорали, Эдди зашел внутрь отсека и увидел практически лежащую на полу ученую. В тот момент Лэйн стала отключаться, а потом и вовсе провалилась в сон.

◆ ━━━━❪✇❫━━━━ ◆

      Дмитрий, как и обещал, говорил с Борисом Романовым по поводу Рика и Лэйн. Он пытался доказать капитану корабля, что выжившие такие же люди, как и они сами, только более травмированнее и напуганнее, но тот не слушал и стоял на своем, еще и потому, что узнал от Лорали о том, что девчонка вовсе имеет какие-то способности, которые помогают ей держаться дольше, чем, например, Рику. Борис Романов не знал, связано ли это с какой-то магией или чем-то еще, а поверить в нее не составляло труда после всего, что произошло с Землей, однако был уверен — Лэйн важна, и она должна остаться на Персефоне и ответить на все заданные вопросы.       «— Тогда следите за своими подопечными, капитан! — огрызнулся Дмитрий и тут же поджал губы, понимая, что перешел черту, перешел границу, которая уже давно четко прорисована между ним и Борисом Романовым.       — Я знаю, в чем заключается моя работа, Генерал, и знаю, что должен делать, и если мне, как лидеру, кажется, что выжившие принесут пользу не только нам, но и, вероятно, всей Земле, я буду делать то, что считаю необходимым, — твердо сказал капитан корабля. — А вот тебе, Дмитрий, пора бы научиться держать язык за зубами и следовать инструкциям, которые относятся только к твоей должности! — последние слова прозвучали гораздо громче и грубее — Борис Романов сорвался, потому что устал терпеть «выходки» Генерала, который хотел помочь всем и вся. Впрочем, капитан каждый раз в таких ситуациях вспоминал слова отца Дмитрия о том, что тот хочет успеть и там, и тут.       Генерал стиснул челюсти почти до скрежета, но кивнул и удалился из командного центра.»       А после того, что произошло два дня назад, о чем узнал практически весь руководящий состав Персефоны и даже некоторые обычные жители корабля, ведь слухи о таком разносились слишком быстро — благо только слухи, Борис Романов вовсе отсек все попытки Дмитрия освободить или хотя бы уменьшить «давление» на Рика, а в особенности — теперь — на Лэйн.       — Думаешь, то, что говорит Лорали, правда? — в очередной раз шепотом спросила Анна, пока они с братом шли по коридорам корабля, направляясь в медицинский отсек, в котором снова лежала Лэйн.       Генерал практически оправился от бойни с отродьями, как их назвала выжившая, но все еще не выходил за пределы космического корабля — врачи все же рекомендовали пока что воздержаться от вылазок в загрязненную атмосферу.       — Понятия не имею, но ты знаешь, что Лорали уже давно слетела с катушек, да и она просто грезит тем, чтобы оставить Лэйн себе, поэтому, уверен, могла придумать все, что угодно, — также тихо ответил Дмитрий, смотря только вперед себя, но боковым зрением видел, как сестра внимательно слушала его.       — А ты не думаешь, что девчонка и правда может нам понадобиться? — вдруг задала вопрос Анна, и Генерал резко остановился.       Вот она, старая добрая Анна, которая думала только о себе, хотя здесь, скорее, о нас, но кого «нас»?       — Даже если Лэйн что-то знает и может рассказать, вправе ли мы силой вытягивать это? — прищурившись, с каким-то вызовом поинтересовался Дмитрий у сестры, повернув голову в ее сторону.       — Но ведь по-другому она и не хочет говорить! — внезапно всполошилась Анна, и эхо женского голоса отдалось от металлических конструкций, затем ушло далеко вперед.       Дмитрий тяжело вздохнул.       — Она и под опытами Лорали ничего не сказала. — заключил Генерал и зашагал вперед, оставляя сестру позади.       Анна, которая сначала подозревала брата в связи с Лорали, теперь стала приглядываться к Лэйн, размышляя, почему же Дмитрий так хотел позаботиться о ней? Почему волновался о ее судьбе? Это всего лишь беспокойство за жизнь таких же людей, как они сами, или что-то большее?       Она не стала догонять брата, а пошла в противоположную сторону, где располагалась общая столовая, потому что время близилось к обеду.       Дмитрий же решил навестить незнакомку, которая свалилась им наголову, точнее Кира с Лестером притащили ее на корабль. И что произошло тогда, если бы Лэйн не схватили? Что она задумывала? Зачем пришла к Персефоне? Генерал склонялся к любопытству, но также размышлял о том, что Лэйн разведывала данные для кого-то из Роткова, ведь кто-то должен был стать лидером? Возможно ли, что люди на Земле готовили план-захват и послали своего человека к космическому кораблю? Если так, то почему именно она? И почему одна?       — Отвали! Отвали, я сказала! — уже подходя к медицинскому отсеку, услышал Дмитрий и зашагал быстрее, узнав голос.       Генерал резким движением нажал на красный индикатор, и дверь отъехала в сторону, открывая вид на то, как Лэйн стояла напротив Эдди и еще двух военных, которые зажимали ее в ловушку.       — Что происходит? — грубым низким басом спросил Дмитрий, входя внутрь.       — Приказ капитана корабля, — ответил один из военных и снова попытался приблизиться к Лэйн, но та вытянула правую руку, в которой держала большой шприц.       Генерал решился подойти, чтобы взять ситуацию под контроль, однако видел, что Лэйн вовсе не хотела успокаиваться, даже видя знакомое лицо, которое не причиняло ей боли — Дмитрия.       — Оставьте нас, я поговорю с ней, — Лэйн метнула затуманенный взгляд на Генерала, который стоял полубоком, затем посмотрела на кобуру, пристегнутую к кожаному черному ремню, и решила, что лучшего момента вытащить пистолет не будет. — Романов поручил это не только вам, — продолжил сверлить глазами Дмитрий военных и Эдди.       Все трое еще раз переглянулись между собой, затем кивнули и быстро вышли из медицинского отсека, оставляя Лэйн наедине с Генералом, которому она не доверяла, да и доверяла ли вообще? Конечно, нет. Да, она назвала свое имя. Да, она попыталась понадеяться на то, что Дмитрий поможет, что он имеет здесь, на Персефоне, вес. Но… доверять? Лэйн не знала, что такое доверие, потому что за те три года одиночества, темноты и хаоса не было ни одного человека, который бы на сто процентов вызвал чувство доверия. Даже тот же Маркус, с которым они, вроде как, друзья, не пользовался доверием Лэйн. В этом новом — старом — мире никому нельзя верить.       «Доверяй только себе», — каждый раз в таких ситуациях в голове звучал голос папы.       Дмитрий медленно повернулся в сторону Лэйн и тут же наткнулся на дуло пистолета, которое целилось прямо в лоб. Ожидал ли этого Генерал? Отчасти. Ожидал ли, что именно его кобура останется пустой? Нет. Дмитрий и понятия не имел, как Лэйн смогла вытащить пистолет. И если сначала, при первых двух встречах, ему казалось, что она — потерянная девушка, которая не могла постоять за себя, то за последние несколько дней все изменилось — она могла, и что самое главное — умела стоять за себя.       — Я тебе не враг, Лэйн, — осторожно произнес Дмитрий, глядя в темные глаза, совершенно не боясь направленного на себя оружия. — Я хочу помочь, позволь мне это сделать, — продолжил Генерал.       — Ты уже помог, и меня снова упекли в ту камеру! — громко ответила та, подходя ближе, не опуская руки, в котором сжимала пистолет. — Просто выпустите меня отсюда! — грубо продолжила Лэйн.       Она не просила — требовала, и если сейчас Дмитрий не скажет, что можно бежать, снова взорвется как тогда, при присутствии Лорали, которая, кажется, все еще отходила от увиденного.       — Опусти пистолет, Лэйн, — спокойным тоном попросил Генерал, но та покачала головой. — Тогда мне придется выбить его у тебя из рук, — предупредил Дмитрий.       Лэйн хмыкнула, мол, давай, попробуй. Что ты сделаешь? Ударишь? Удушишь? Сломаешь руку?       — Попробуй! — закричал голос внутри. — Я заставлю тебя отпустить меня! — гнев забурлил внутри. — Я заставлю! Заставлю! Заставлю!       — Я не повторяю два раза, — Генерал кинул на Лэйн жесткий взгляд, словив в карих радужках каплю сумасшествия, затем резко схватил тонкое запястье и попытался выбить оружие из тонких пальцев, но она держала пистолет так крепко, будто это последняя надежда на спасение, и ведь так оно и было. — Я не хочу делать тебе больно, — в очередной раз повторил Генерал, и Лэйн подставила ему подножку, из-за которой они упали на пол.       Лэйн сперва оказалась на Генерале, потому что в последний момент он успел ухватиться руками за хрупкие женские плечи, чтобы смягчить падение, и перевернул обоих, поменяв местами, но через минуту та лежала под Дмитрием, так как все еще не хотела отдавать пистолет, продолжая борьбу. Однако теперь дуло пистолета касалось лба Генерала, возможно, даже больно упиралось, и если Лэйн не отступит, у Дмитрия на какое-то время останется след от пистолета между бровей.       Темные глаза четко смотрели в серо-голубые. Никто не хотел уступать, стоя на своем. Лэйн держалась за пистолет уже двумя руками, а указательный палец правой руки лежал на спусковом крючке.       — Теперь ты управляешь моей жизнью, Лэйн, — вдруг произнес Дмитрий. — Нравится чувствовать себя вершителем судьбы? — легкая ухмылка окрасила лицо Генерала.       — В отличие от вас, у меня нет комплекса Бога, — почти что выплюнула Лэйн, имея в виду всех жителей на космическом корабле. — Я не ставлю опыты над людьми и не пытаюсь силой вытянуть информацию, так что, кто из нас тут еще вершитель судеб, а? — нагло продолжила она.       Тишина повисла на несколько долгих секунд, а они продолжали сверлить друг друга глазами. Руки Дмитрия едва касались хрупких плеч, опираясь об пол, но в остальном все его тело находилось на весу.       — Пистолет заряжен? — спросила Лэйн, крепче сжимая оружие.       — Давай проверим, — смело предложил Генерал, а потом раздался щелчок.       Лэйн и правда спустила курок, правда могла лишить жизни человека, хотя все три года пыталась быть хорошей, пыталась помогать другим и лишь изредка приходилось идти на крайние меры, но сейчас, в этот момент что-то щелкнуло в голове так же, как и в оружии. А может… щелчок произошел во время «сеанса терапии» с Лорали?       — Осечка, тебе повезло, — как-то безразлично сказал Дмитрий и сел на колени, давая Лэйн свободу действий.       — Мне? — насмешливо спросила та и села на ягодицы, но до сих пор крепко держала пистолет в правой руке, опустив ее на пол. — Скорее, тебе, Генерал.       Дмитрий продолжал внимательно изучать Лэйн. Он смотрел в темные радужки и понимал, что рассказ Лорали о том, что ее «улов» сошел с ума и применил какую-ту демоническую магию, или Лэйн вовсе сам дьявол воплоти, вполне мог оказаться правдой, потому что то, какой гнев и какое презрение таилось в ее глазах, — говорило о многом.       Генерал поднялся с пола, а после подал руку Лэйн, но та лишь хмыкнула и поднялась самостоятельно, снова оказываясь на слишком близком расстоянии с Дмитрием.       — Так что, вы отпустите меня? — снова начала она и мельком взглянула на дверь.       Если побежать, нажать на красный индикатор, выйти за пределы медицинского отсека и пройти по коридорам, или, скорее, пробежать, ничего в итоге не получится, поэтому Лэйн даже не пыталась двигаться с места, а смело смотрела в серо-голубые глаза напротив, ожидая ответа.       — Ты можешь быть свободна только при одном условии, — вдруг сказал Дмитрий и прищурился, а Лэйн готова была уже возразить, но не успела, так как Генерал перебил ее, продолжив: — Ты станешь частью специального отряда, который исследует Землю, будешь помогать и подсказывать нам, — на одном дыхании произнес он.       Дмитрий не видел другого варианта предложения «свободы». Все это время он размышлял, что сделать для того, чтобы Борис Романов поверил в ценность Лэйн, исключив опыты и эксперименты? И смог прийти только к одному варианту: отряд.       Лэйн сжала руки в кулаки, хотя в одной из них до сих пор держала пистолет. Она просила вовсе не это!       — Это не свобода! — грубо выпалила та и резко дернулась навстречу Генералу, подав тело вперед.       Дмитрий и не надеялся, что Лэйн согласится с первого раза, но по какой-то причине был уверен, что все же скажет «да».       — Что лучше: сидеть в «камере» и терпеть боль или выйти на воздух за пределы корабля подальше от Лорали и Эдди и помочь другим понять, что произошло за три года? — Генерал склонил голову вбок и сложил руки на груди, продолжая смотреть в темные глаза сверху вниз.       Лэйн имела маленький рост, но то, как она стойко держалась и не боялась перечить, одновременно и восхищало, и раздражало, ведь с такими как она не оберешься проблем.       — А ваши люди заслуживают знать это, Генерал? — теперь тело прижималось к телу, потому что выжившая сделала еще один шаг — последний перед тем, как столкнуться с Дмитрием, с его крепкой грудью, которая могла бы, кажется, выдержать все. — Ты и сам не можешь ответить на этот вопрос, не так ли? Потому что знаешь, что вы, — указательный палец Лэйн стал тыкать в грудь Генарала, — на самом деле недостойны находиться здесь. Только не после того, как бросили остальных умирать на Земле! — а теперь ее кулак врезался в грудь Дмитрия, и когда Лэйн хотела вновь убрать руку и ударить, он схватил тонкое запястье, останавливая «побои».       — Просто подумай над моим предложением, — коротко сказал Генерал и опустил взгляд на их руки.       Лэйн вырвала запястье и сделала два шага назад.       С одной стороны, она была рада выйти с Персефоны, хотя это желание казалось иронией, ведь с самого начала слухов о космическом корабле, Лэйн грезила им, хотела увидеть, найти, а сейчас, пережив опыты над собой, мечтала убежать в надежное убежище и больше никогда не выходить.       С другой стороны, Дмитрий предлагал неполную свободу, но ведь… ни Лорали, ни Эдди не смогут добраться до нее в таком случае — Лэйн станет неприкосновенной, станет важным человеком, который много знал о Земле и, вероятно, только от нее будет зависеть исход той или иной «операции», на которую отправится специальный отряд.       — У тебя два дня, — последнее, что сказал Дмитрий и развернулся, направляясь к выходу из медицинского отсека.       Однако Генерал был уверен — Лэйн сегодня же скажет о своем решении.