Царство хаоса

Два года спустя

Персефона.       Целых два года никто не смел спускаться на Землю, потому что банально было страшно, да и в принципе не хотелось дергаться с места, не хотелось жертвовать людьми с корабля, которых и так было не много. Однако Борис Романов еще неделю назад решил, что пора спустить хотя бы один беспилотный корабль, в который могли вместиться два человека — они-то и должны будут проверить Землю и сообщить о своих наблюдениях наверх.       Единственной трудностью, с которой столкнулся капитан корабля, — никто не желал лететь, потому что всем было либо комфортно оставаться на привычных местах, либо важную роль, конечно же, играл страх. Страх неизвестности, страх, что там, внизу ждал кто-то или что-то, и оно могло убить, не задумываясь, хотя и космос на самом деле уже давно дал знать, что не являлся пристанищем безопасности и надежности.       — Отправьте меня, — строго сказал Дмитрий, когда Борис Романов собрал всех на совещание, чтобы обсудить, как и кого выбрать для полета.       Отец, который стоял напротив сына и рядом с дочерью, едва нахмурил брови, но тут же совладал с эмоциями. Генерал знал, что Дмитрий мог сказать это и что он действительно не боялся пожертвовать собой, если это во благо человечества, но почему-то сейчас отец переживал за него и не хотел, чтобы сын спускался вниз, будто чувствуя, что там должно произойти что-то ужасное и непоправимое — этакий материнский или, скорее, отцовский инстинкт.       — Тогда выбери себе напарника, — отозвался помощник капитана. — Думаю, лучше выбирать того, кто может хоть что-то знать в медицине. Вдруг вы поранитесь при полете или уже на самой Земле, — продолжил тот, а Романов кивнул, соглашаясь со своим человеком.       — Что если никто не согласится? — спросил Дмитрий, расхаживая теперь туда-сюда по квадрату, нарисованному под ним синей линией.       — Твой отец Генерал…       «Который вскоре умрет», — подумал Дмитрий.       — …так что тебе тоже должны подчиняться беспрекословно, но мы можем продумать стратегию, — предложил капитан корабля.       А имело ли это смысл? По сути все «простые» люди, которые на самом деле являлись некой «элитой», подчинялись Борису Романову и его людям, приближенным к нему. Да, он пытался быть мягким — время от времени, — используя метод кнута и пряника, но в этой ситуации, вероятно, и правда стоило поднажать, потому что если так и будет продолжаться, то никто так и не узнает, что творится на Земле.       — Она не понадобится, — сказал Генерал, выходя чуть вперед из общей массы. — Пусть врачи отберут самых сильных и здоровых, а там мы просто ткнем пальцем в одного или нескольких для дальнейших спусков, — продолжил он.       Кажется, это был самый лучший вариант из тех, какие вообще предлагали на совещании, однако среди военных стояла и Анна, которая везде таскалась за отцом и Дмитрием, как хвостик: то ли из-за любопытства, то ли боялась оставаться в одиночестве. И именно она была против этой задумки, точнее — против того, чтобы ее брат полетел на беспилотном корабле на Землю. Анна, как и отец, чувствовала неладное, но если Генерал мог отключить эмоции и личные отношения, думая об общей цели, то она — нет, хотя все считали ее холодной и черствой.       Когда Борис Романов объявил о завершении совета, согласившись с мнением Генерала, Анна поспешила за Дмитрием, который уже успел уйти своим быстрым и размашистым шагом далеко по коридору космического корабля. В этот момент она перебирала слова, что хотела бы сказать брату, чтобы он точно остался здесь, с ней и отцом, но дельного ничего не приходило, поэтому Анна просто поравнялась с ним бок о бок, на что получила вопросительный косой взгляд и вздернутую бровь, но Дмитрий ничего не сказал, решил, что сестра хотела пройтись с ним, ведь им по пути.       — Анна, — заметив ее сметенное состояние, отсек Дмитрий спустя некоторое время. — В чем дело? — он остановился, отойдя чуть в сторону, к стене, чтобы не мешать другим людям, и засунул руки в карманы.       — Откажись, — коротко сказала та, поправив челку рукой.       — Что? — не понимая, о чем говорила Анна, спросил Дмитрий, потому что в его обязанности входило многое, и от чего сестра просила отказаться — вопрос на засыпку.       — От полета на Землю, — снова коротко, но уже уточнив, ответила Анна. — Ты не обязан. Это должны делать другие. Ты нужен здесь, на корабле, понимаешь? — теперь почти истерично и со страхом в голосе лепетала она.       Кажется, Дмитрий видел в таком состоянии сестру только несколько раз в жизни, поэтому сейчас удивился подобной реакции на его скорый отлет.       — Я буду ценен и на Земле, Анна, особенно в первый спуск, — твердо ответил он, пытаясь понять, что же на самом деле чувствовала Анна, что хотела сказать?       — Первый полет после двух лет на орбите слишком опасен… — задумчиво произнесла сестра и поджала губы.       Ей было тяжело высказать все, что творилось на душе просто потому, что она не привыкла вот так выражаться: говорить слащавые словечки, признаваться в любви, быть мягкой и нежной, если коротко — вся в отца.       — Черт, Анна, просто скажи, чего ты хочешь на самом деле, — не выдержав, выпалил Дмитрий, перед этим чуть цокнув языком.       Когда он понял по бегающим карим глазам, что ничего не добьется от сестры, махнул рукой, плюнув на это все, и развернулся, чтобы уйти, но, пройдя несколько шагов, услышал вслед надрывной и полный боли голос:       — Не бросай меня.       В душе у Дмитрия тут же что-то зашевелилось, будто кто-то нажал зеленую кнопку, отключая другие механизмы, чтобы теперь работал не только разум, но и сердце, хотя Дмитрий никогда не позволял чему-то одному функционировать в теле — всегда старался найти баланс, потому что считал, что без одного — не могло работать другое.       После слова Анны он на долю секунды застыл на месте, а потом медленно повернулся, замечая решительный взгляд темных радужек на себе и стиснутые руки в кулаки. Казалось, что Анна хотела взять свои слова обратно, и, если бы время повернулось вспять, точно не стала бы говорить то, что выпалила.       — С каких пор ты так волнуешься обо мне? — с долей подозрения спросил Дмитрий, все еще оставаясь на расстоянии. — Или… ты волнуешься о себе? — прищурился он, чуть склонив голову вбок. — Это эгоизм говорит в тебе, Анна. Ты боишься остаться одна, боишься одиночества, а не потерять меня или отца, так? — тон его голоса повысился, и отчасти это было правдой.       Анна опустила глаза в пол, скрывая слезы. Она понимала, что не имела права злиться на брата из-за его слов, ведь сама виновата в том, что все ее считали бесчувственной, но… что если это все лишь маска, чтобы спастись? Что если это всего лишь внешняя обертка, а внутри скрывалось море боли, которая никогда не оставляла после ухода матери. Каждый справлялся с болью по своему, и Анна нашла спасение именно с помощью этого варианта.       — Да, я эгоистична, но это не значит, что я не боюсь потерять вас, — тихо ответила Анна, стирая сначала с правой щеки слезу, затем — с левой. — Да, большую часть времени я бессердечная сука, но сейчас просто знаю, что ты должен остаться здесь, со мной, с нами, — она стала подходить к брату с каждым словом ближе. — Пожалуйста, Дима, — и когда Анна последний раз так жалостливо смотрела на него?       Дмитрий, подумав несколько минут, распахнул руки в разные стороны, таким образом приглашая сестру в объятия, и она тут же вжалась в него, содрогаясь всем телом сильнее. Эмоции окончательно пробились сквозь надежно построенные стены вокруг сердца, но едва ли это повторится еще раз…       — Хорошо, Анна, я откажусь, если это вообще возможно при нынешних обстоятельствах, — твердо прошептал Дмитрий, и сестра заметно расслабилась, обмякая в надежных и родных руках.

◆ ━━━━❪✇❫━━━━ ◆

      Через несколько дней Борис Романов отправил первый беспилотный корабль на Землю, согласившись с Дмитрием о том, что ему не стоило лететь первым «рейсом», потому что он важный человек на Персефоне. Анна, услышав это, выдохнула и успокоилась.       Генерал выбрал двух человек: женщину, которая могла помочь при ранениях и заболеваниях, и мужчину, который мог защитить в случае нападения. На удивление, они не сопротивлялись, понимая, что по-другому теперь никак — никуда не деться, и что, даже если не согласишься, все равно заставят, ведь они всего лишь подчиненные и те, кого спасли из ада на Земле.       На капитанском мостике раздались радостные крики и визги, когда беспилотник отделился от Персефоны. Однако Романов не спешил радоваться и улыбаться, потому что мало просто «отделиться», нужно еще долететь, приземлиться и проверить живы ли пассажиры.       — Что происходит? — спросил помощник капитана, глядя на красные сигналы на большом экране.       С каждой минутой красных сигналов появлялось все больше и больше, оповещая о неисправностях и ошибках. Камера, которая показывала пассажиров в беспилотнике, начала «шуметь» и отключаться, а выражение лиц мужчины и женщины оставляли желать лучшего; казалось, что они хотели каким-то образом спастись, сбежать, выйти из корабля, но бежать некуда…       Первый беспилотник потерпел неудачу, едва долетев до Земли. Причина была в неисправностях, которых не заметили механики и инженеры при осмотре.       Когда Дмитрий увидел панику на лицах пассажиров, а потом то, как связь обрубилась, повернул голову в сторону Анны и прошептал одними губами: «спасибо», а она кивнула, мягко улыбнувшись.       Судьба? Дело случая? Недоработка? Да плевать как-то, потому что брат остался жив, и Анна не осталась одна.

Три года спустя

Планета Земля.       Дмитрий оглянулся вокруг, отвлекаясь от кровавой надписи. Тишина вокруг отряда сгущалась и этим пугала, ведь кромешная тишина, которая еще и оглушала, не приносила никаких положительных вестей и не предвещала ничего хорошего. И если до того, как отряд пришел на это место, где-то было слышно даже пение птиц, то теперь все затихло.       Генерал вытащил из кобуры оружие, а за ним последовали и остальные: кто-то вытащил нож, кто-то так же, как и Дмитрий пистолет. Никто не издавал ни звука, оглядываясь по сторонам и прищуриваясь. Висящие люди на проводах неестественно задергались, будто ожили, а потом кто-то перерезал «нити», и тела «посыпались» на отряд, отчего те стали разбегаться по сторонам. Однако это и был план выживших: сделать так, чтобы «элита» разбрелась, ведь по одиночке они гораздо слабее, чем вместе.       — Анна! — громко закричал Дмитрий, заметив, как к ней приближалась темная тень из-за угла здания, куда сестра отбежала.       Анна дернулась, но слишком поздно, и человек схватил ее за запястье, больно дергая на себя, после хватая за шею, приставляя к ней другой рукой нож, отчего Анна заныла, но ничего не сказала, наблюдая за другими своими товарищами из отряда, которых так же порасхватывали, и только Дмитрий остался стоять посередине, наблюдая за всей этой картиной. Выжившие специально не стали его трогать, потому что им было интересно: что он предпримет, чтобы спасти свой отряд? Что скажет? Что предложит? Хотя, честно говоря, им ничего было не нужно — только «МЬСТЬ». Именно это слово написано на стене кровью тех, кто когда-то посмел спуститься из космоса, и означало оно — месть.       Даже спустя три года люди на Земле, которые догадывались и знали о космическом корабле, не забыли то, как «элита» бросила их, поэтому выжившие были озлоблены, причем до такого придела, что готовы были убить, не спрашивая, не думая, а просто взять и вставить нож в сердце, совсем как это сделал человек, держащий Ника за волосы на затылке — раз, два, и нож окончательно вошел в грудину, разрезая плоть и внутренности, вырывая жизнь — раз и навсегда.       Дмитрий вытащил еще один пистолет и поднял обе руки, направляя оба оружия на двоих выживших, которые держали в своих цепких руках Анну и Грега, а те не шевелились, потому что видели, что стало с Ником, который уже обмяк в руках незнакомца, после — свалился на холодную землю.       — Отпустите моих людей! — крикнул Генерал, снимая с предохранителя оружие, метнув взгляд от Анны к Кире, которая пыталась незаметно вытащить еще один нож из-под куртки: медленно и осторожно пробираясь с каждой секундой к заветной цели. Дмитрий отвел от нее взгляд, чтобы мимикой не выдать действия Киры. — Что вам нужно? — задал вопрос он.       — Ваши жизни! — крикнул кто-то сверху из окна; по голосу показалось, что это был молодой парнишка, который тут же скрылся в темноте здания, когда Дмитрий приподнял подбородок и глаза на звук.       — Мы можем принести вам еды, воды и чистой одежды, — предложил Генерал, — только отпустите моих людей, они ничего не сделали вам, — он старался быть вежливым, потому что уже потерял одного члена специального отряда, и теперь винил в этом себя — не усмотрел, не уследил, да и вообще нужно было самому сначала пройтись по округе — тогда бы никто не пострадал, ведь такие, как они — из отряда — навес золота, и разбрасываться ими совершенно не хотелось.       Выжившие ничего не успели ответить, потому что раздалось несколько выстрелов, и от неожиданности все разом пригнулись: что отряд, что люди с Земли, что Дмитрий, не понимая, кто посмел стрелять. Несколько воплей послышались в тех местах, где стояла Кира, и Генерал, придя в себя и чуть повернувшись в сторону, увидел, как та всадила нож в ногу своему обидчику.       Выстрел. Затем еще один. Выжившие разбежались, что-то крича друг другу, а Дмитрий быстро перевел взгляд на Анну, которая уже бежала к нему навстречу — живая и невредимая, а это — самое главное.       Когда стало тихо, а отряд сосредоточился снова вместе, Грег показал рукой в сторону и сказал, что там промелькнула чья-то тень, и все опять напряглись, но теперь стояли бок о бок, потому что так безопаснее и выгоднее.       — Это я, — голос был знакомым, — спокойно, — из-за разрушенного здания вышел… Борис Романов, но как он оказался здесь и зачем покинул космический корабль? — Вы слишком далеко ушли от корабля и долго стояли на месте, я следил за вами по датчикам и заподозрил неладное, — стал объяснять он, и все заметно расслабились, опуская оружие.       Спустя пару минут Дмитрий в ответ разъяснил ситуацию и поблагодарил капитана за спасение их жизней, и, когда отряд собирался возвращаться назад к Персефоне, чтобы снова ни на кого не наткнуться, услышали не то вой, не то писк, не то жалостливый всхлип.       — Это тот мудила, который держал меня, — съязвила Кира. — Я ему чуть ли не всю ногу распорола, — продолжила та, снова выхватывая нож из чехла, поворачиваясь в сторону звуков. — Нужно найти и взять его на корабль, — уверено проговорила Кира, и Дмитрий с Романовым переглянулись.       — Пожалуй, поддержу настойчивость и гнев Киры, — согласился капитан Персефоны, и Генерал не стал перечить, лишь прошел мимо Киры вперед, чтобы если что закрыть собой.       Им и правда нужен был человек с Земли, который мог бы рассказать и… показать, что же на самом деле здесь случилось, что стало с людьми, миром, животными, да вообще со всем и всеми. Единственной, наверное, проблемой могло стать то, что этот самый выживший, который корчился от боли в ноге за углом здания, сидя на бетонной плите, откажется что-либо рассказывать. Однако… никто же не отменял иные методы допроса, кроме как спокойно поговорить?       — Не подходите! — заорал парень, выставляя руки вперед, таким образом пытаясь защититься.       — У тебя нет выбора, щенок! — гневно зашипела Кира и склонилась над выжившим, который тут же отполз назад, царапая ладони о бетон и изнывая от боли в ноге.       Когда Кира окончательно схватила его за шкирку, и правда как пса, Борис Романов надел на него наручники, пока Дмитрий держал парня, а тот все не успокаивался, несмотря на то, что самостоятельно стоять не мог.       — У меня есть успокоительное, — осторожно сказала Анна, доставая из куртки один единственный шприц, который она решила прихватить с собой.       Весь отряд обернулся на нее, и Анна вздернула бровь, мол, чего уставились?       — Тогда сделай ему укол, иначе мы так и будем стоять здесь, — быстро проговорил капитан корабля, усиливая хватку на выжившем; казалось, в нем немерено энергии.       Анна сняла колпачок и подошла ближе, едва ли смотря в глаза своей жертве, и после того, как Дмитрий и Романов чуть ли не скрутили парня, наклонив головой вниз, сделала укол в ногу. Это было обычное успокоительное, поэтому вреда оно и правда не принесет.       — Сволочи вы! Вы все! — закричал тот, а после начал обмякать, что-то бормоча себе под нос.       На космический корабль отряд добрался без происшествий. Кто-то разбрелся по своим жилым отсекам, кто-то остался в общей зоне, чтобы перекусить, хотя еда на Персефоне уже давно вызывала приступ тошноты, ведь она по факту не была настоящей: искусственная почва давала искусственную еду, по крайней мере, так она ощущалась. А Генерал с капитаном корабля после того, как отнесли пойманного выжившего в медицинский отсек и приковали наручниками к больничной койке, прошли в командный центр для обсуждения того, что произошло.       — Значит они убили наших людей, которых мы последний год отправляли на Землю? — снова уточнил Борис Романов, расхаживая туда-сюда, изредка поднимая голову вверх и устремляя взгляд в маленький иллюминатор, где теперь вместо темноты и звезд, виднелись хлопья снега и кучевые тучи.       — Мы не проверяли их личности, но уверен, что так оно и есть, — пояснил Дмитрий, сидя в удобном кожаном кресле, потому что порядком выдохся, даже не физически, а больше морально, переживая за отряд, в особенности — за сестру. — Черт, они убили Ника, — как бы больше для себя сказал Генерал и потер двумя пальцами переносицу.       Тело Ника отряд, конечно же, тоже забрал, и теперь его нужно было похоронить, как подобает, когда все, кто с ним был знаком, — попрощаются.       — Нужно вернуться туда и забрать наших людей, — сказал Борис Романов, наконец останавливаясь по центру командного мостика. — Нельзя оставлять их лежать на промерзшей земле, — капитан не отличался состраданием, но ему было важно, чтобы все было сделано правильно, поэтому те, кто убил его людей, считал нелюдями.       В общем, каждые из этих двух групп считали друг друга врагами, а себя — совестливыми и настоящими людьми, которые старались во благо человечества. Но дело было в том, что на самом деле все они давно потеряли эту черту характера: че-ло-веч-ность.

◆ ━━━━❪✇❫━━━━ ◆

      На следующий день отряд снова вызвался выйти наружу, но уже с большим количеством снаряжения, потому что не могли повторить ошибки прошлого раза, и даже если на них снова нападут, они будут готовы отбиваться.       Дмитрий строго настрого приказал не отходить от него и держаться всем вместе до последнего, потому что по одиночке их расхватают на раз два — опыт уже имелся. Настроение в отряде было хоть и боевое, но Генерал заметил, что, например, Грег находился в смешанных чувствах после смерти Ника; они ведь были хорошими друзьями. И все же он снова пошел с отрядом, закрывая все чувства боли и утраты где-то глубоко внутри, потому что сейчас совершенно не время думать только о себе. Сейчас нужно помогать изучать Землю. Сейчас нужно узнать, что же здесь произошло за те три года, которые они отсутствовали.       Специальный отряд дошел до того самого места смерти, как они сами стали называть его, довольно-таки быстро: то ли боялись нападения, то ли просто хотели побыстрее отмучаться — забрать тела своих людей и снова вернуться на корабль. Анна первая склонилась над мертвым мужчиной, на голове которого все еще был надет черный мешок, и тут же отвернулась, прижав руку к носу, затем двумя пальцами зажав его. Вонь от прогнившего тела за секунду донеслась до нее, поэтому вряд ли можно было безопасно притрагиваться к нему и собирать какие-либо материалы.       Анна не была специалистом в научной области, ей просто нравилось возиться в лаборатории, разглядывая под микроскопом различные инородные мелкие частицы, будь то растения или найденная ракушка на берегу моря. Но вот уже долгое время никаких ракушек не было, а в космосе едва ли можно было что-то изучить, ведь постоянно находишься взаперти в четырех стенах.       — Оставьте их, — послышался мужской голос, и отряд приготовился к очередной схватке; казалось, что теперь ни один день не пройдет спокойно — то и дело кто-то будет поджидать и пытаться убить.       Дмитрий вгляделся в силуэт, который больше походил на человека с крыльями, а потом тот вышел из тени, скрывающей его личность.       — Мы позаботимся о ваших людях, — проговорил… демон с красными огромными крыльями.       Он медленно шел навстречу отряду, подняв руки вверх, показывая таким образом, что не собирается нападать и что безоружен, хотя у таких существ, как подумала Кира, наверняка должны быть какие-то силы.       Конечно, все в отряде знали, что Всадники спускались на Землю и что вместе с ними пришли ангелы с демонами, которые, как потом оказалось, должны были помочь людям спастись и предотвратить катастрофу, но, увы, не смогли, потому что и сами должны были потерпеть неудачу, потому что и сами недостойны выживания.       — Я не желаю вам зла, — продолжил демон и остановился на приличном расстоянии, чтобы не спугнуть людей.       — Тогда что тебе нужно? — подозрительно и громко спросил Генерал, вставая впереди отряда.       — От вас — ничего, но мы хотели просто помочь в погребении этих несчастных людей, — Грег нервно усмехнулся, явно не выдерживая таких слащавых речей.       Да он вообще уже давно сдерживается. Все на космическом корабле ходили и улыбались, будто внутри у всех пассажиров заела пластинка, и теперь, кроме этой эмоции, никакая другая вовсе не включалась. И слышать сейчас от демона, который, по сути, вообще не должен обращать внимания на выживших, было чем-то странным и даже смешным. Да какое вообще им дело?       — Мы подвели человечество, поэтому помогаем хотя бы так… — признался демон, опуская руки.       — Не думали, что ни нам, ни людям на Земле не нужны ваши подачки после того, как вы облажались? — Анна вышла чуть вперед, ровняясь с Дмитрием, на что он скосил глаза в ее сторону, опасливо придвигаясь к сестре ближе, чтобы чуть что дернуть в сторону за руку или закрыть собой.       — Мы хотим забрать их на корабль и похоронить, как подобает, — сказал Генерал, не видя смысла оставлять тела на демона, мало ли что они хотели сделать с ними. — И раз уж вы теперь помощники людей, помогите донести тела до корабля, — не то что бы сделка, но на большее или меньшее отряд точно не согласится.       Демон кивнул, после чего из-за его спины вышла девушка, но с белыми крыльями и светлыми волосами — ангел. Она выглядела надменно и так, будто вовсе не желала кому-либо помогать, будто ее заставили, что, вероятно, так и было, но деваться некуда, потому что кто-то свыше приказал им оказывать помощь, чтобы искупить грехи.

◆ ━━━━❪✇❫━━━━ ◆

      Из Персефоны в это самое время слышались не то мольбы, не то крики, и принадлежали они тому самому выжившему, которого Кира пырнула ножом в ногу. Можно было решить, что ему всего лишь помогали залечить и зашить рану, но… врачи не особо-то и суетились над этим — им не терпелось начать опыты, а Борис Романов дал зеленый свет в отместку за нападение на его людей.       Впрочем никто и не пискнул, слыша крики и оскорбления, летящих изо рта парня, когда его оглушали громкими звуками в специальном отсеке, смотря на то, как он реагировал, но ученым казалось, что выживший больше реагировал на замкнутое пространство, чем на звуки, окружающие его, а после еще нескольких раз включения сирены, одна из главных ученых — Лорали — зашла в тот самый специальный отсек, чуть не оказываясь на полу из-за бежащего выжившего на нее, крича о том, чтобы его выпустили.       — …я боюсь… я боюсь! — истерил тот, а медсестра успела схватить парня за руку и вколоть заранее приготовленный шприц с успокоительным, теперь замечая маленькую татуировку за ухом в виде комбинации из цифр: 202.       Как только выживший обмяк на руках Лорали, она сильнее склонилась над ним, доставая из белого больничного халата маленький фонарик, чтобы лучше рассмотреть татуировку, но, кроме цифр, ничего больше не было написано или изображено. Мог ли выживший набить татуировку три года назад, когда все функционировало в прежнем режиме? Или… он получил ее при событиях апокалипсиса? И если это на самом деле так, то, что она означала?       Пока что было слишком мало ответов, но уже достаточно много вопросов, например, каким образом люди, оставшиеся на Земле, свободно дышали воздухом, в то время как улетевшая «элита» дышала через специальные трубки и маски? Возможно, был какой-то секрет, который, пока что, не удавалось раскрыть и узнать, потому что люди наверняка сговорились. Даже этот выживший отказался рассказывать что-либо о жизни на Земле, будто он, или они не хотят, чтобы те, кто бросил их, оставались здесь и познавали новую жизнь.       А научитесь ли вы жить снова вместе, когда вас разделяли тысячи или даже миллионы километров? А сможете ли не причинять друг другу боль, а действовать сообща?       Всадники в очередной раз смеялись, когда кто-то из них начинал сомневаться в собственных методах уничтожения Земли. Конечно, бывало, им казалось, что уже, наверное, хватит — стоит отпустить, и пусть людишки сами разбираются в своих теперешних проблемах, но… как же увлекательно, честно говоря, наблюдать за тем, как они снова и снова уничтожали друг друга, причиняли боль друг другу, шли на поводу у страхов и инстинкта самосохранения, совершенно не думая о других, разочаровывая не только Небеса, но и сам Ад.       Людишки… Погрязли в эгоизме, в грехах. Ничего не видят, кроме себя и своих ног. И как же вы решите проблемы человечества, если даже сами с собой не можете ужиться?       — Нам нужна информация от него, Лорали, — строго проговорил ученый, что был в ее подчинении, но сейчас готов был пойти наперекор. — А ты уже полтора часа мучаешь его, — снова упрек.       — Теперь-то мы точно обязаны его растормошить, — пропуская мимо ушей грубый тон помощника, выходя из экспериментального отсека в медицинский, сквозь который можно было наблюдать за выжившим, теперь спящим на полу. — У него на шее татуировка с цифрами 202, — задумчиво продолжила Лорали, поправляя огненные волосы, перебрасывая на одно плечо. — Нет мыслей по поводу этого? — поинтересовалась у помощника, но тот лишь помотал головой в разные стороны.       — Дождемся решения капитана, потом будет действовать, — кажется, он уже все решил за главного ученого, но Лорали знала, что она могла не подчиняться своему ученику, ведь Борис Романов дал добро на опыты, поэтому Лорали только махнула рукой и вышла из отсека, направляясь на обед, думая о том, что нужен кто-то, кто смог бы сломаться, кто смог бы рассказать, что за чертовщина творилась здесь.       И этот кто-то вскоре должен был сам прийти в мышеловку, хотя совершенно не являлся мышкой, скорее, изворотливой и умелой кошкой с девятью жизнями, но сможет ли «кто-то» справиться с людьми, которые, скорее всего, не пощадят, лишь бы вытащить информацию — всю, до последнего?       Совсем скоро два — теперь — разных мира вновь столкнутся, чтобы либо заново объединиться, либо — окончательно развязать войну, уже новую, после которой точно не останется выживших, ведь Всадникам точно надоест смотреть за этим.       Беги, Лэйн.       Тебя уже давно ждут на космическом корабле «Персефона».       Расскажи им, кто Вы такие, или замолчи навсегда.