Царство хаоса

Два года спустя

Планета Земля.       Мир погрузился в тишину, и лишь изредка можно было услышать пение птиц — тех, которые выжили вместе с людьми. Остальные звуки были пугающими: не то взрывы, не то стрельба, не то крики. Крики, кстати, были чем-то нормальным, теперь, а по началу — в первый год — они пугали, потому что если кто-то кричал, а потом резко замолкал, означало одно — темные вышли на охоту, они же, скорее всего, «жрецы», но это только по предположению Лэйн, которая в очередной раз залезла на высокое полуразрушенное здание, что когда-то было красивым небоскребом, отражающим солнечные лучи, слепя другие здания напротив и жителей в них. Раньше небоскребы блестели и днем, и ночью, а сейчас устрашающе возвышались над Ротковым, а люди, смотря на них снизу вверх, размышляли, когда же они обрушатся окончательно, погребая под себя не только несколько улиц, но и живых существ, что не успеют убежать, ведь не знаешь, когда это произойдет.       Лэйн не часто приходила сюда, но ей нравилось сидеть на краю небоскреба и мотать ногами в воздухе, смотря вниз, наблюдая за людьми, которые аккуратно крались по улицам, держа наготове оружие в руках. Она даже чувствовала себя неким богом, сидя на такой высоте. Но еще Лэйн любила подниматься сюда, потому что хотела побыть ближе к отцу и матери, которые, как она думала, после смерти поднялись на Небеса; лучше ведь так размышлять, верно?       И в очередной раз Лэйн устремляла взгляд в хмурое небо и поднимала одну руку, чуть ли не касаясь кучевых туч, из которых вот-вот мог повалить снег.       — Простите… — прошептала она, вспоминая то, как не спасла маму от военного, который ни с того ни с сего выстрелил из оружия.       Да, Лэйн все еще ощущала внутри неприятное покалывание, где-то в районе груди, когда вспоминала тот день. Вина, возможно, никогда не уйдет из сердца, но была ли и правда здесь ее вина?       Одинокая слеза скатилась по холодной шершавой щеке — за время опустившейся зимы на Землю после событий апокалипсиса, кожа испортилась, да и нечем ее было помазать, кроме как умыться ледяной водой, но и та была не самой чистой.       — Не волнуйся, они не винят тебя, — раздался за спиной знакомый голос, которого Лэйн не слышала уже год.       Из-за неожиданности она резко повернулась, а рука, которой Лэйн держалась за крышу, соскользнула, но незнакомец успел подлететь и подхватить ее, быстро ставя на ноги подальше от края.       — Ты? — нагло задала вопрос Лэйн и отшатнулась от ангела.       — Я, — коротко ответил Каин, а подувший ветерок развеял его белые волосы, поднимая возле лица челку.       После того случая, как ангел спас ее от военных, вытащив из того ужасного больничного кресла и комнаты со страшными большими шприцами с темной жидкостью внутри, Лэйн не видела Каина, но изредка чувствовала возле себя чье-то присутствие.       — Зачем ты здесь? — поинтересовалась та, отходя еще на шаг — не любила стоять слишком близко возле кого-то, особенно незнакомого.       — Чтобы помочь понять, — завуалированно пробормотал ангел, подходя к краю крыши, смотря вдаль, осматривая город.       — Что понять? — Лэйн обернулась к Каину и подозрительно прищурила глаза; ей не нужны были вот эти отступления — просто скажи прямо и не тяни резину, черт возьми!       — Ты не виновата в их смерти, — ангел чуть повернул голову вбок, и Лэйн смогла увидеть спокойное выражение лица Каина, казалось, что он вообще всегда сохранял его, будто на другие эмоции не был способен. — Ни в смерти матери, ни в смерти отца, так что прекрати думать об этом, — будто приказывал, а не советовал.       — Кто ты вообще такой? И почему говоришь мне это? — Лэйн перешла на более высокие тона в голосе и встала в стойку, полностью выпрямляя спину.       Ветер теперь трепал ее длинные темные локоны, которые она не собрала, как обычно это бывало, в хвост, из-за чего волосы путались, завязываясь в маленькие незаметные узелки, которые потом сможет распутать только расческа, если то, что от нее осталось вообще можно было назвать расческой.       — Если тебе будет спокойнее, можешь думать, что я твой ангел-хранитель, — чуть усмехнувшись, сказал Каин, а Лэйн закатила глаза, едва ли веря в эту чепуху.       — Как ты вообще можешь быть ангелом, если твои глаза светятся красным? — поинтересовалась та, складывая руки под грудью. — Год назад, когда ты спас меня, твои глаза в моменте загорелись красным, я помню, — уточнила Лэйн.       Каин повернулся всем телом к ней и снова сверкнул глазами, немного пугая этим Лэйн, но она не отшатнулась, а осталась стоять на месте, потому что если бы ангел хотел ее смерти, то не стал бы спасать от военных.       — Я не плохой, но и не хороший, совсем как ты, Лэйн, — вдруг сказал он, расправив крылья, показывая всю их мощь и силу.       Можно было бы восхититься могуществом Каина, но сейчас как-то не до этого что ли, да и времени на такое совершенно не было. Обычно все мысли занимало то, как бы в этот день выжить — хотя бы в этот.       — Что ты вообще знаешь обо мне? — нахмурилась Лэйн.       — Например то, что твои родители хотят, чтобы ты продолжала жить, продолжала бороться и помогать тем, кто в этом нуждается, а не искать способы умереть, — после слов ангела Лэйн опустила глаза вниз, рассматривая какие-то незнакомые узоры на когда-то блестящей и скользкой крыше из-за специального покрытия. — Они следят за тобой, знай об этом, — последнее, что сказал Каин и взлетел высоко в небо, скрываясь за кучевыми тучами, будто там и правда было что-то кроме темноты и неизвестности.       Лэйн уже давно размышляла о том, что если и правда существовал Рай и Ад, откуда и повылазили демоны, ангелы и Всадники, то, возможно, и мама, и папа попали туда, но вот… наверх или вниз? Если Каин и правда ангел, но по какой-то причине имел красные глаза, как у демонов, то мог ведь видеть ее родителей и даже… разговаривать с ними? Это, честно говоря, вселяло надежду и силу, поэтому, несмотря на то, что Лэйн совершенно не желала вести беседу с Каином, даже в благодарность за то, что тот год назад спас ее, была рада узнать, что кто-то приглядывал за ней и что она не забыта, как многие здесь, на Земле — потерянные души: ни живые, ни мертвые.

Три года спустя

Бар Маркуса.       С каждым быстрым шагом Лэйн приближалась к тому самому магазину, чтобы пройти в бар и забрать хотя бы одну бутылку кока-колы, а потом растянуть ее на весь путь до космического корабля, а вот какой путь и насколько — другой вопрос, который нужно будет решить позже, но Лэйн знала, что нужные люди могли помочь, да и даже те, кто спал на улицах, были полезны, ведь именно они обычно и собирали самые свежие сплетни и новости.       После того, как она вышла из убежища, а после выбежала из гаражей, ни на секунду не остановилась, поэтому теперь бешено колотящееся сердце не давало нормально вздохнуть и никак не успокаивалось; казалось, что теперь Лэйн никогда не отдышаться и не прийти в себя после того, как рука поднялась на убийство человека, а ведь она и правда за все эти три года не убивала, лишь могла защищаться.       Отбросив тревожные мысли подальше, Лэйн буквально ввалилась в бар, тут же натыкаясь на Маркуса, который стал закидывать подругу вопросами, но та лишь отмахивалась и просила дать кока-колу, если его люди отыскали ее, а если нет, то она уйдет, потому что больше не хотела терять драгоценное время, а скоро уже должно было стемнеть.       — Мне нужно найти ночлег, так что, прошу, быстрее копайся в своих коробках, — Лэйн не могла устоять на одном месте, теперь она точно решила, что пришло время бежать, пришло время окончательно выбраться из своего надежного убежища и познать этот страшный новый — старый — мир.       — Могла бы сказать спасибо, — закатил глаза Маркус и все-таки достал из одной коробки две маленькие бутылочки кока-колы, отчего Лэйн облегченно выдохнула и сразу вырвала одну из бутылок, открывая и делая один маленький глоток, чтобы успокоиться. — Если бы я тебя не знал, посчитал бы больной, — усмехнулся Маркус, опираясь локтями о барную стойку, стоя напротив подруги.       — Ты и не знаешь, — пожала плечами та. — И мы тут вроде как все нездоровы. Хотя бы потому, что нас всех заклеймили, — Лэйн повернула голову чуть в сторону, открывая вид на шею и на татуировку за ухом, на которой красовались три цифры: 192. — Но это тебе точно известно, — как факт сказала она, и Маркус кивнул, ведь у него самого была такая же татуировка, но комбинация цифр иная: 205.       Лэйн убрала две бутылочки газировки в свой небольшой рюкзак и направилась на выход, но прямо у двери Маркус нагнал ее и, мягко одернув за рукав куртки, сказал, смотря в глаза:       — Ты ведь знаешь, что делать, когда они поверят тебе?       И почему вообще вся надежда лежала на плечах хрупкой — только с виду — девушки?       — Знаю, Маркус, — прошептала она и скинула мужскую руку с предплечья. — Но не факт, что я доберусь.       — Ты обязана, — с чего бы? — Я уже сообщил своим людям в разных уголках Роткова, что, если ты обратишься к ним, они обязаны помочь, — оглянувшись по сторонам, тихо сказал друг.       У Маркуса и правда почти везде были свои связи. Он был как некий мафиози в Роткове, но для него это необходимость, потому что сам не мог выйти на улицу, поэтому общался с внешним миром вот так — посредством других людей, с каждым промежутком времени устанавливая новые связи. Возможно, именно по этой причине его бар функционировал, будто никакого апокалипсиса вовсе не было и нет.       — Спасибо, — все-таки поблагодарила Лэйн, и теперь Маркус точно отпустил ее, закрывая за ней дверь, но перед этим проводив взглядом, надеясь, что план сработает и что подруга вернется; ее будет ждать новая партия кока-колы, по крайней мере, Маркус сделает все, чтобы его люди нашли эти маленькие бутылочки коричневой газировки.

◆ ━━━━❪✇❫━━━━ ◆

      На удивление, день заканчивался не так быстро, как думала Лэйн. По какой-то причине в Роткове стало темнеть на несколько часов раньше. Возможно, это было связано с тем, что вокруг города ходили снеговые тучи, из которых то и дело шли хлопья, окутывающие Землю в белое одеяло, а оно, в свою очередь, не позволяло солнцу прогревать почву, хотя и солнце не выходило из-за облаков, лишь тускло светило, да и вообще казалось, что вместо него на небе зажгли старый фонарь с самой дешевой лампочкой, которую нашли в дешевом магазине, пропахшим сыростью и плесенью.       Лэйн переставляла ноги в самом ускоренном режиме, на который сейчас была способна. Она почти не оглядывалась по сторонам, хотя стоило, ведь на нее оборачивались и вглядывались остальные жители города. В основном это были те, кто знал Маркуса; он-то им передал весточку о своей подруге, что должна достичь намеченной цели — почти нереальной, но надежда на ее достижение не умирала.       — Эй! — крикнула Лэйн, когда все-таки заметила наблюдающего за ней парня из окна первого этажа полуразрушенного здания.       Она подошла ближе, потому что хотела спросить дорогу, которая быстрее бы провела ее к окраине Роткова, ведь идти по городу не только гораздо дольше, но и опаснее, а если Маркус и правда договорился со своими людьми о помощи, то наверняка этот парень, что следил за Лэйн, знал бармена.       — Если уж ты не собираешься помогать, так и скажи, и я пойду дальше, — снова проговорила та, подходя ближе к зданию, в котором стояла кромешная тишина, и только когда Лэйн уже почти махнула рукой и собралась идти дальше, внутри помещения что-то разбилось, и она вздрогнула, резко обернувшись.       — Я помогу, — раздался тихий голос, затем молодой парень вышел из-за угла.       На вид ему было около пятнадцати: лицо в ссадинах, разорванная одежда, грязные руки, заплывший глаз. Не нужно даже спрашивать, почему он выглядит так, потому что практически все в этом городе были похожими друг на друга — не из-за хорошей жизни, конечно же.       — Ты ведь от Маркуса? — спросил тот, выходя на свет, и Лэйн кивнула. — Я могу достать нам еды, воды, а еще у меня есть место, где ты можешь переночевать, — и откуда он это все возьмет?       — Спасибо, но мне бы узнать короткую дорогу до окраины города или хотя бы до забора, — некогда было останавливаться, по крайней мере, до наступления окончательной темноты нужно идти вперед, не задерживаясь надолго.       — Там опасно, ты же в курсе? — спросил парень и достал из кармана рваного пальто пачку сигарет с зажигалкой.       При прежних условиях Лэйн бы закатила глаза и зло вздохнула при виде пятнадцатилетнего подростка с сигаретой во рту, но сейчас она не осуждала данный выбор, потому что время, в которое им приходилось жить, буквально заставляло чуть ли не сдирать с себя кожу грязными ногтями, и чтобы этого не делать, чтобы хоть как-то побороться и справиться, находили способы утешения, например, в курении. Вот только оно заглушало тревожные мысли лишь на время, когда ты втягивал глубоко в легкие, затем выпускал, а после, когда бросал истлевшую сигарету на землю, красные сигналы вновь горели перед глазами.       — Везде опасно, — коротко ответила Лэйн. — И я не хочу быть обузой, так что пойду дальше. Где твои родители? — поинтересовалась она, хотя подозревала, что их, вероятно, не было в живых.       — Умерли, — пожал плечами парнишка, — еще три года назад, — он говорил это так, будто для него смерть родных не являлась чем-то больным, но, скорее всего, просто решил зарыть в себе чувства, как сделало большинство после смертей дорогих сердцу людей. — Так что ты хотела узнать? — докурив сигарету и отбросив ее в сторону, поинтересовался парень.       — Скажешь свое имя? — облокотившись о стену здания, спросила Лэйн, после чего сняла рюкзак и достала бутылку кока-колы — пришла ее пора спасать ситуацию.       — Милослав.       — Хорошо, Милослав, подскажи, где лучше идти, чтобы добраться до забора, — Лэйн точно не знала правда ли Ротков обнесен высоким забором, который находился еще и под напряжением, но люди один раз пронесли через весь город сплетню о том, что те, кто отлавливал зараженных, строили забор для безопасности жителей.       Милослав вышел из-под навеса здания и дошел до середины улицы, оглядываясь при этом по сторонам, изучая местность, которую и так знал, как свои пять пальцев, после чего рукой подозвал к себе Лэйн, и она, надев снова рюкзак на спину, быстро оказалась возле него.       — Все гораздо проще, чем кажется, — начал тот. — Смотри, — он вытянул левую руку вперед и пальцем стал показывать направление, — идешь до конца этой улицы, — а она была длинной, как уже отметила Лэйн, — затем сворачиваешь налево, там будет маленькая деревушка, уже заброшенная, но люди окрасили один дом в синий, чтобы он стал ориентиром. Проходишь мимо него и сворачиваешь направо на грунтовую дорогу, затем просто идешь прямо через лес, а потом… — Милослав сделал паузу, скосив глаза на Лэйн, — …вуаля, и ты выходишь к забору, — это казалось проще некуда, однако тут точно было какое-то «но».       — В чем подвох? — не стала долго томить и спросила Лэйн, когда Милослав опустил руку и повернулся к ней всем корпусом; в свои пятнадцать его рост был почти таким же как у нее.       — «Ловцы» недавно говорили, что в лесу открылся разлом то ли с зараженными, то ли с какими-то тварями, короче говоря, никто толком не знает, но наслышаны, — пожал плечами Милослав.       — Ловцы… то есть те, кто отлавливает зараженных? — тот кивнул; наверное, это название ходило среди обычных людей, но Лэйн не так часто проводила время в их рядах, прячась в убежище. — Откуда ты все это знаешь?       — Оглянись вокруг, — предложил Милослав, раскинув руки в стороны, — мы существуем в умирающем мире, где ни черта нет, — горько усмехнулся он. — Что здесь делать, кроме как изучать окрестности и собирать слухи? — и правда…       — Ладно, спасибо тебе, я, пожалуй, пойду, — оповестила Лэйн и поправила бандану на шее, натянув теперь ее на лицо, закрывая нос.       — Удачи, попытайся выжить, — напоследок сказал Милослав и стал уходить обратно в здание; вероятно, там и был его дом, если при таких обстоятельствах его вообще можно так назвать.       Лэйн лишь нервно усмехнулась и кивнула. Что вообще означало это слово «попытайся»? Как ты мог попытаться выжить, если на тебя, например, нападали? Тут, скорее, дело случая или удачи, не больше.       Как и сказал Милослав, дойдя до конца улицы и повернув налево, на горизонте появилась деревня, состоящая из маленьких домиков, и в ней наверняка разводили скот: коров, свиней, куриц, а еще сажали огороды, но сейчас все выглядело пусто и слишком депрессивно, впрочем, как и все вокруг.       Лэйн заметила вдалеке тот самый синий дом и поспешила по направлению к нему, но неожиданно раздался треск, как будто кто-то сломал ветку, поэтому она замерла на месте, остановившись в неестественной позе.       «Только бы не зараженный», — подумала она и стала скользить глазами по горизонту в поисках того, кто нарушил тишину природы.       Огромный олень с королевскими рогами и слишком яркими голубыми глазами смотрел прямо на Лэйн, остановившись у края леса с правой стороны. Кажется, он был слишком больших размеров для обычных и привычных оленей, но в настоящем мире это не удивительно — лишь пугающе, потому что не знаешь, что у него на уме.       — Хэй, привет, — тихо проговорила Лэйн и подняла руки впереди себя, как бы показывая, что сдавалась и что не хотела причинить вреда.       Олень фыркнул и мотнул головой, задевая рогами ветки деревьев, затем медленно стал шагать навстречу, следя за той, кто встретилась ему на пути.       Раньше Лэйн бы убежала или сразу же выхватила из чехла нож, но сейчас по какой-то причине она чувствовала, что не должна этого делать и что это животное точно не просто так встретилось ей.       — Ну же, не бойся, — снова сказала та, пока олень внимательно изучал ее, остановившись напротив. — Я не желаю тебе зла, — оповестила Лэйн, будто животное и правда могло понять слова, но именно так и казалось, судя по тому, как олень вертел головой и ушами, прислушиваясь.       В итоге через несколько минут он все же подошел ближе, а Лэйн зажмурила глаза, когда потянулась к морде оленя рукой, чтобы тот ее понюхал, запоминая запах. Когда она почувствовала мокрый нос, немного захихикала, давая волю эмоциям, и открыла глаза. Олень и правда расслабился, когда обнюхал руку.       Осмелев, Лэйн потянулась второй рукой к животному, теперь поглаживая с двух сторон морду. Голубые глаза оленя и правда завораживали, смотря так, будто знали ее, будто там, внутри находился кто-то до боли знакомый и тот, кого Лэйн потеряла.       «Что тебе больше всего нравится в маме?», — вопрос, заданный отцу, эхом пронесся в голове.       «Ее пронзительные голубые глаза», — ответил он, и Лэйн отшатнулась от оленя, теперь смотря на него совершенно иначе.       — Мама? — осторожно, еле дыша, спросила она, после чего уловила легкий кивок оленя; он как бы говорил: «да, это я».       Лэйн отшатнулась в очередной раз, не поверив в то, что это происходило на самом деле, а не являлось каким-то бредовым сном, которые часто снились ей. Она схватилась за руку, на которой был надет браслет, подаренный когда-то матерью, и олень проследил за этим жестом взглядом. Все вставало на свои места, но как такое могло вообще быть? Как ее мама переместилась в тело оленя? Зачем? И на сколько это?       — Ты поможешь мне? — вдруг спросила Лэйн, переведя немного дух. — Пройти через лес, — уточнила она.       Олень повернул голову в сторону темного леса, затем на небо, наверняка размышляя о том же самом, о чем и Лэйн: скоро сумерки опустятся на Ротков, и идти дальше будет опасно.       — Я должна выбраться сегодня из города. Больше нет времени оставаться здесь, — уверенно произнесла Лэйн, поправляя рюкзак на спине, затягивая лямки посильнее. — С тобой или без тебя, но я пойду туда, — она думала, что если маму кто-то каким-то образом поместил в тело оленя, то, скорее всего, чтобы помочь ей дойти до забора, ведь в лесу точно было небезопасно сразу по нескольким причинам: животные, которые могли напасть; люди, которые могли быть заражены; твари, которые вылезали из разлома, что упомянул Милослав.       Лэйн сделала шаг вперед, затем еще один, оставляя позади оленя, но, когда подошла ближе к зарослям и сосновому лесу, ветки которого были покрыты снегом, почувствовала теплое дыхание на спине и остановилась, после чего животное поравнялось с ней и еще раз кивнуло в знак согласия, мол, я с тобой и помогу тебе.       Одна небольшая веточка хрустнула под ногой Лэйн, но и это заставило схватиться за сердце, потому что чем глубже они заходили в непроглядный лес, тем страшнее становилось, по крайней мере, Лэйн точно не собиралась умирать, а вот насчет мамы… она же и так мертва, верно? На Земле-то точно.       Темные глаза внимательно пытались следить за периметром вокруг, сканируя каждую ветку, каждое дерево, каждую птицу, которая взлетела, улетела или залезла в дупло, каждый блик последних лучей солнца, еле-еле пробивающихся сквозь темные снеговые тучи, не предвещающие ничего хорошего, вероятно, только сильный снегопад.       Где-то в стороне, сбоку, послышался то ли вой, то ли крик, и Лэйн пригнулась к земле, затем уселась на корточки, прячась за массивным стволом дерева, чуть касаясь одной рукой мокрого мха на нем, а другой доставая пистолет из кобуры, прикрепленной сзади, к поясу черных джинсов.       — Спрячься! — прошептала та оленю, но он явно не желал этого делать, крутя ушами в разные стороны, так же замерев на месте, вероятно, слушая посторонние звуки, чтобы вовремя заметить опасность. — Куда ты? Эй! — животное вдруг двинулось вперед быстрым шагом, оставляя Лэйн позади, и та подумала о том, что мама могла бы предупредить, что стоило двигаться дальше.       И все-таки она зашагала за ней тихо, как мышь, и только усиливающийся с каждой минутой ветер помогал заглушить их шаги и трещащие ветки под ногами, раскачивая сосны влево и вправо, да так сильно, что, казалось, будто они вот-вот упадут — кренились настолько сильно. Спустя еще несколько шагов, Лэйн обернулась и поняла, что назад пути нет, потому что больше не было видно выхода из темного густого леса, больше не виднелась маленькая светлая дорожка, по которой они вошли сюда изначально, как будто ее кто-то смел, или сам лес поглотил, говоря тем самым, что дорога теперь вела только вперед — ни шагу назад.       Олень в одну секунду резко остановился, и Лэйн чуть не влетела в него, но вовремя успела выставить руки вперед и замедлить шаг, однако все равно недовольно фыркнула и уже хотела было ругаться, а когда отошла чуть в сторону, выходя из-за животного, поняла, почему они остановились: перед ними стоял человек, вот только поза у него была неестественная, будто ему переломали кости, и теперь из-за этого его тело кренилось в одну сторону; глаза белые, туманные и пустые; изо рта капала слюна, а губы расплывались в ужасающей улыбке, обнажая гнилые зубы. И даже на таком большом расстоянии Лэйн унюхала противный запах чего-то тухлого; вероятно, этот человек на самом деле был уже мертвецом, но из-за того, что заразился, являлся ходячим зомби.       — Что? — Лэйн заметила, как олень смотрел на нее.       После ее вопроса он мимолетно указал глазами в сторону, мол, я отвлеку его, а ты — убегай.       Беги, Лэйн.       — Нет, так нельзя, я не брошу тебя, только не снова, — на Лэйн медленно накатывала паника; она вспомнила, как три года назад бросила маму, когда та умирала.       Да, она все это время размышляла о том, что поступила плохо и трусливо, что нужно было дотащить тело до гаражей или леса и закопать, ведь это было правильно.       Олень покачал головой, а потом человек напротив резко кинулся в их сторону, и животное толкнуло Лэйн боком, отбрасывая на несколько метров от себя.       Секунда, минута, час. Время сейчас имело слишком большое значение, потому что если Лэйн не поднимется, продолжая глазеть на то, как ее мама пыталась отвлечь и перенять весь удар на себя, то смерть родного человека будет напрасна.       Громкий рык заставил ее встрепенуться и стереть грязными и саднящими от царапин ладонями не прошенные слезы с щек, затем Лэйн встала на ноги, осмотрелась вокруг, чтобы проверить не потеряла ли оружие. Все происходило слишком быстро, потому что не было и минуты на раздумья — больше нет.       — Прости… — тихо сказала Лэйн, когда собралась убегать от этого места, и олень кивнул, давая знак, что услышал ее слова, после чего зараженный вцепился зубами в тонкую шею животного.       Дыхание сбивалось, сердце отбивало бешеный ритм, отчего кровь внутри тела бурлила и циркулировала быстрее обычного. В глазах с каждым шагом темнело, но Лэйн продолжала бежать: от зараженного, от странного оленя, от леса, который пытался сожрать ее и не выпустить, опуская ветки к земле, а еще она бежала от самой себя, оставляя прежнюю версию — уже вторую по счету — где-то там, в Роткове, потому что теперь путь лежал только через забор, раскинувшегося на многие километры, и Лэйн наконец остановилась напротив него, сгибаясь пополам, опираясь руками о колени. Она не помнила, когда последний раз испытывала чувство страха, ведь с аничтофобией такое было невозможно, однако, может, роль сыграло чувство вины за смерть матери, которое до сих пор продолжало храниться внутри, а сейчас вновь вырвалось наружу.       Выпрямившись, Лэйн прищурила глаза и последний раз выдохнула, затем снова натянула на лицо бандану и огляделась по сторонам, замечая, как забор уходил далеко-далеко в разные стороны, ограждая Ротков от зараженных, которые теперь, как оказалось, пробрались на окраины города из-за разлома, образовавшегося в лесу, но его Лэйн не видела.       Ветер развивал длинные темные локоны, что растрепались, выбившись из высокого хвоста, и усаживал на них маленькие хлопья снега с различными узорами, которые никогда не повторялись, будто они проходили проверку на плагиат, прежде чем спуститься на Землю.       Опасно ли было находиться здесь совершенно одной? Ответ — да. Хотела бы Лэйн вернуться в свое убежище на достаточно жесткую, но уже родную, постель? Ответ — отчасти. Нужно ли ей было достигнуть поставленной цели? Ответ — да. Могла ли она отомстить за всех людей в Роткове? Ответ — нет. Однако, кто сказал, что по итогу Лэйн будет мстить одна?       Говорят, что у человека должна быть цель в жизни, иначе без этого он попросту прожигал свои дни, выбрасывал их в мусорку, а перед глазами крутилось одно и то же: работа, дом, улица — круговорот или бумеранг, называйте как хотите. И у населения Роткова — не у всех, конечно — была цель, но у тех, кто знал и не сомневался в существовании космического корабля, и, возможно, именно по этой самой причине люди продолжали жить и выживать, только чтобы увидеть и… убить «элиту».       Сейчас у Лэйн была одна цель — найти хоть какой-нибудь проход или щелку, через который можно было пройти на ту сторону, потому что перелезть забор — гиблое дело: он представлял из себя высокую стену, наверняка наверху с электрическими сетями, которые били в случае вылазки зараженных. Конечно, попытаться можно, но когда целых три раза оказались провальными, и Лэйн в очередной раз отбила себе копчик со спиной, решила, что стоило пойти вдоль забора, достав маленький фонарик из рюкзака, светив им то на забор, то на землю, туда, куда тот уходил.       Какова вероятность того, что когда она все же переберется на ту сторону, сразу же столкнется с кораблем? Наверняка минимальная, но Лэйн надеялась, что ей повезет — хоть где-то же должно?       Она продолжала идти вдоль высокого забора, а потом из леса выбежала лиса, судя по оранжевому окрасу, и Лэйн пригнулась, чтобы не спугнуть животное и проследить за ним — вдруг именно лиса знала, где можно было пролезть. И она действительно знала. Лиса едва ли оглянулась, после практически сразу сбежала, прошмыгнув в какую-ту лазейку, находящейся под забором, потому что, когда животное убегало, был виден лишь его хвост.       Когда Лэйн убедилась, что больше никого не было рядом или, по крайней мере, поблизости, выпрямилась, но не до конца, оставляя колени со спиной немного согнутыми, а в руке сильнее сжимая пистолет, так и не убрав его после того, как они с оленем встретили зараженного, казалось, будто оружие приклеилось к руке, либо Лэйн и правда вцепилась мертвой хваткой в него.       Дойдя до того самого места, где лиса исчезла, она поняла, что в земле, под забором и правда была подкопана маленькая ямка, но… Лэйн никак не влезет в нее, ни при каких обстоятельствах, если только не… раскопает ее на побольше.       — Вот же гадство! — выругнулась она, цокнув языком и подняв голову вверх, рассматривая хмурое небо, из которого сильнее повалил снег, и если ничего не предпринять, то очень высока вероятность замерзнуть под толстым слоем белых хлопьев, а ведь ноги в сапогах уже давно начали коченеть.       Копать было нечем. Промезршая земля была слишком твердой, но в рюкзаке оказался большой фонарь, края которого были почему-то слишком острыми, и при большом желании им можно с легкостью кого-нибудь порезать. Ничего не оставалось, кроме как опуститься на колени, пачкая джинсы, и начать копать.       — Давай! Ну же! — повторяла себе Лэйн, спустя пятнадцать минут не прекращающихся движений то правой, то левой рукой.       Фонарь уже порядком испортился и обмазался о землю, да и вряд ли теперь его можно использовать по назначению, но острые края и правда цепляли почву со снегом, будто в руках Лэйн держала маленькую лопатку.       — Помочь? — раздался знакомый, но давно не слышимый голос сбоку, и она вздрогнула, выпрямляя спину и тут же хмуря лицо, искривляя рот от боли в пояснице.       — Как же вовремя, черт возьми, — недовольно пробурчала Лэйн, понимая, кто стоял неподалеку от нее — Каин. — А раньше ты не мог прилететь? — в очередной раз съязвила она.       Каин лишь усмехнулся, улыбаясь своей фирменной дерзкой улыбкой, будто для него все это лишь веселье и ничего более, затем подошел к Лэйн и опустился на корточки рядом, заглядывая в темные глаза.       — Думаешь, я могу просто взять и появиться рядом с тобой? — с вызовом спросил Каин, склонив голову в бок.       — Ты вроде говорил, что являешься моим ангелом-хранителем, — прищурила глаза Лэйн, — или я что-то путаю? — когда они встречались последний раз именно это и говорил ангел, но доверять бессмертным на все сто процентов…       — Меньше болтай, Лэйн, уже стемнело, — перевел тему Каин и сверкнул красными глазами, направив их перед этим на то место, где Лэйн пыталась раскопать яму побольше, чтобы пролезть. — Не теряй времени, — раздалось эхо, и ангел исчез так же быстро, как и появился, оставляя после себя яму, через которую пролезла бы не только Лэйн, но и, кажется, медведь.       — Что ж… спасибо, — быстро поблагодарила она и наконец убрала пистолет в кобуру, затем надела капюшон от куртки на голову, чтобы не зацепиться за забор волосами.       Лэйн буквально всем телом ползла по замерзшей земле, черкая при этом ладонями холодные льдинки, которые падали с неба. Казалось, будто сама природа подгоняла ее бежать из Роткова навстречу неизвестной судьбе, но нельзя было взять и убежать от города, который вырастил тебя, а потом чуть ли не съел с потрохами — каждый раз ты будешь возвращаться к нему, как бывшие снова становятся настоящими, но… настоящее ли это на самом деле? Лишь иллюзия будущего, которого, по правде говоря, не существовало, по крайней мере, теперь, в нынешних условиях.       Ветер подгонял быстрее пролезть через яму, а когда она оказалась по ту сторону и выползла наверх, все так же карабкаясь по земле, потому что неизвестно, что ждало впереди, за забором, замерла.       — Ох ты ж… — лишь смогла проговорить шепотом Лэйн, когда подняла глаза, встречаясь с ярко-синим светом, который излучал космический корабль огромных размеров — и как он вообще оставался таким незаметным все то время, что спустился с орбиты?       Синий цвет стелился по земле и белому снегу, неприятно отражаясь в глазах, отчего Лэйн прикрыла лицо рукой, когда окончательно поднялась на ноги. Ей казалось, что по эту сторону даже воздух другой: более чистый, хотя, возможно, это лишь психосоматика. Ветер дул уже не так сильно, вероятно, из-за забора, который отделял лес и эту часть города, хотя жители Роткова уже не считали эту территорию. Здесь было довольно пустынно: никаких деревьев, мало зданий, а если и стояли, то почти полностью разрушенные, однако все внимание обращено именно на корабль, от которого исходил странный звук, будто заведенного двигателя, и, скорее всего, так и было.       Лэйн стала аккуратно ступать вперед, ища при этом глазами, где бы можно было спрятаться, и вариант нашелся практически сразу же: какие-то большие обломки то ли от крыши здания, то ли от самого корабля. Она подумала, что если эта груда железа и правда от космического корабля, то теперь на орбиту они вряд ли полетят, либо будут пока что заниматься ремонтом, чтобы в очередной раз незаметно смыться, да и был ли их прилет на самом деле необходимым и чисто из любопытства? Вероятно, кораблю требовался ремонт, и если люди, управляющие им, решили приземлиться именно на этой территории, то наверняка где-то рядом находилось то самое огромное помещение, откуда три года назад взлетел космический корабль.       Сейчас не стоило слишком долго размышлять об этом, нужно было тихо сидеть за обломками и выжидать хоть одного человека, вышедшего из корабля, но а что с ним делать дальше… Лэйн пока не думала, лишь перебирала различные варианты: схватить, скрутить, вытрясти информацию сразу же или лучше отвести обратно за забор, понаблюдать несколько дней, чтобы узнать своего врага в лицо?       Позади что-то хрустнуло, и Лэйн хотела было обернуться, но не успела — на голову внезапно надели то ли мешок, то ли какую-ту ткань, которая закрывала обзор и перекрывала дыхание, отчего она рваными вздохами хватала последний кислород, оставшегося внутри мешка. Лэйн пискнула только один раз, а в остальное время пыталась отбиться, пинаясь ногами, чувствуя теперь, что человек, пытающийся вырубить ее, стоял впереди, и сжимая руками тонкие запястья, отмечая, что это точно не мужчина, а женщина, но довольно-таки сильная, раз так крепко хватала, удерживая практически на месте.       Силы покидали Лэйн с каждой секундой, и, когда воздуха стало окончательно не хватать, перед глазами поплыло, хотя перед ними и так ничего не было видно, кроме темноты и синего цвета от корабля, который теперь въедался в темную радужку.       Перед тем, как окончательно отключиться, она услышала:       — Сколько же в тебе сил! — и не прогадала: женский голос.       И сил действительно было достаточно просто потому, что Лэйн не собиралась вот так просто сдаваться, ведь добиралась сюда не для того, чтобы ее убили или посадили на цепь, но… кто-то явно хотел видеть ее живой.       И этот кто-то — Лорали — ехидно улыбалась, когда Кира с Лестером принесли ей девушку без сознания. Правда всю грязную и чумазую с царапинами на руках и лице, но в остальном — очень даже сойдет для экспериментов, а судя по рассказу Киры о том, как та отбивалась, точно нужный экземпляр — тот самый, она бы сказала.       Все-таки ты окончательно попалась, Лэйн.       И на этот раз никуда не сбежишь.