Счастливчики / LUCKY ONES

             Неприятный запах сырости и канализации резко ударил мне в ноздри. К горлу сразу же подкатила тошнота, и я натянула ворот своей футболки до переносицы. Помещение было небольшим и по-тюремному аскетичным. Металлическая клетка, представляющая собой квадратную коробку, участок примерно шесть на шесть футов, задними решетками прилегала к бамбуковой стене. Прилепленная размашистыми шлепками грязь служила кашицеобразной затиркой, своим видом напоминая содержимое канализации. Что до внутреннего интерьера: голый бетонный пол, сломанная табуретка без одной ножки и валяющийся в углу кусок заплесневелого хлеба. Не о такой сдобе мечтала Джул на пути сюда.       Помещение освещалось за счет передней стены, пропускающей солнечные лучи между тростниковыми стволами. Подсвеченные пылинки неторопливо кружились в воздухе. От стены клетку отделяло маленькое коридорное пространство, покрытое тонким слоем песка, смешанного с крошками и непонятными пятнами. В тех участках, где нижняя опора клеточного каркаса крепилась проржавевшими болтами к бетонному полу, металл уже обнажил свои внутренние слои и покрылся рыжиной. Здравый смысл подсказывал: пилить, а уж тем более ломать любую из частей клетки — абсолютно бесполезная затея. Камера выглядела более чем надежно.       С «потолка», состоящего из толстых прутьев, спускался маленький паучок. Ловко перебирая восемью ножками, он неторопливо двигался вниз. Между передними арматурами клетки тянулась прозрачная сеть узорчатой паутины. В теле членистоногого зрел инстинкт: подергивающая нить посылала ему импульсы о месте, где его жертве было суждено принять смерть. Попавшая в липкие сети муха слабо подергивалась в ожидании своего палача. Печальная аналогия не заставила себя ждать. Оставалось понять лишь одно: чье именно место я займу в этой истории?       Я слегка попятилась назад и уперлась спиной в Джул. Ее пышная грудь двигалась размеренно и теперь касалась моих лопаток при каждом глубоком вдохе. Сделав несколько собственных прерывистых глотков воздуха, я словно «заразила» ее тело паническим ритмом. Безмятежное дыхание Джул пустилось в галоп.       — Проходите, располагайтесь, — чуть ли не промурлыкал Браун, подтолкнув Рикса в сторону приоткрытой калитки.       — Недурно, — буркнул Рикс, неохотно переступая порог.       — Старались, — отозвался солдат, подтолкнув того оружием в спину.       Во времена учебы каждый свой экзамен я сдавала в числе первой тройки студентов. Беспочвенная тревожность просто не позволяла мне спокойно дожидаться своей очереди, даже будучи абсолютно уверенной в качестве предэкзаменационной подготовки. Не желая лишний раз бессмысленно оттягивать неизбежное, я самолично отправила себя вслед за ним.       Рикс выступил чуть вперед и прикрыл меня плечом, но меня впервые не разозлила подобная прыть. Живой щит, отлично! Стало немногим спокойнее. Джул зашла следующей, а вцепившись в ее разорванный рукав, в камеру «заехал» и мальчишка.       — Подтолкнуть? — Браун язвительно покосился в сторону Тони. Согнувшись в три погибели, здоровяк не без труда протиснулся через узкую для него калитку.       Вдруг за моей спиной что-то прогремело. Виновник звука, а именно железное ведро, медленно подкатилось к ногам. Остаток его зловонного содержимого расплескался по моим кедам. Повисло неловкое молчание.       «Убью гада», — пронеслось в голове. Даже не оборачиваясь, я была абсолютно уверена в том, что на мою обувь в очередной раз покусился именно неуклюжий мальчишка.       — Это не я, — голосом, подобным мышиному писку, малец сдал себя окончательно.       — Встали в ряд ко мне лицом и спиной к стене! — звонкий голос Брауна прозвучал поверх последних металлических «аккордов» ведра.       Мы все в точности выполнили его указания. Ну как все, нашелся один белобрысый уникум, что сделал в точности да наоборот. Джулия весьма заботливо развернула мальчишку в нужную сторону.       Вскинув оружие, Браун пнул принесенную Гонсалесом сумку, и она со стальным лязгом ударилась о край бетонного пола. И даже в такой ситуации у меня все же нашлось место для удручающей иронии: судьба или нет, но тюремная камера меня все же настигла.       — Открывай подарки, прелесть, — мягко произнес Браун.       Я покосилась на Джул, Джул смотрела на Рикса, Рикс злобно глядел на Брауна, а Браун… Браун смотрел… На меня?       Нарочито медленно прикрыв веки, солдат одобрительно кивнул. Я скорее машинально прошлась взглядом по телу и ногам. От конверсов несло помоями даже на расстоянии. «Спасибо, конечно, но вкус у тебя специфичный», — разумно придержала я при себе, понимая, что мой внешний вид тянул скорее на Голлума, чем на его прелесть.       Вытащив из сумки охапку звенящего металла, я разделила его на пять пар наручников.       — Теперь дари, — произнес Браун.       Принцип работы защелок был мне хорошо знаком. Но не потому, что «на воле» в мою спину дышали блюстители закона, а потому, что я никогда не была против разнообразия в постели. Сложившаяся атмосфера здорово недобирала в своей интимности, но мышечная память подрагивающих пальцев не подвела. Я ловко заковала своих товарищей без каких-либо пауз. Оставалась лишь одна пара. Моя.       — Нужна помощь? — галантно поинтересовался Браун.       — И да, — захлопнула я одно из колец на своей кисти. — И нет, — щелкнула вторым на другой.       Браун мой ответ комментировать не стал. На его лице промелькнула легкая полуулыбка. Коварные мыслишки сразу же заскреблись в моей бесчестной головушке. Под лишенным всякой романтики прицелом думалось мне весьма плодотворно и плотоядно.       Если Браун действительно флиртовал со мной, а не просто издевался, то, во-первых, ха! А во-вторых, склонить на свою сторону столь красивое личико было весьма заманчиво, как в общем, так и в личном зачете. Свобода и приятный бонус к самооценке, разве тут устоишь? Я уверенно посмотрела ему в глаза.       Вариант строить из себя недотрогу я отбросила сразу же. Первый его интерес вызвал мой несостоявшийся побег, второй же достался дерзости. А еще он игнорировал внешность Джул, что наверняка под силу лишь слепому или евнуху.       Любишь пожестче и посмелее? Отлично, я тоже.       — Кто вы такие и откуда вообще здесь взялись? — наконец начал наш допрос Браун.       И он даже не проверит, не схитрила ли я с наручниками? Черт, получается, что могла бы… Под мои грустные размышления о том, что хорошая мысля приходит опосля, мне и довелось выслушивать очень спорную историю Рикса:       — …Сказал же, мы американские туристы! Хотели в обход всем регистрациям дикарями посетить эту землю. Но наш катер попал в сильный шторм, представляешь? Развалился на части и топориком пошел ко дну, — скорбно опустил он голову вниз. — И где бы мы были, если б не спасательные жилеты! Чудо, не иначе! — взмолился он во славу собственной лжи.       — Я Клинт, — Рикс прижал к сердцу закованные руки. — Это моя жена Нетали, — двинул он ими в мою сторону.       И пока мой мозг призывал забрать бразды правления себе и отчеканить уверенное: «Не слушай его, славный Браун, мы давно развелись с этим гиперактивным! Так как насчет кофе?» — моя «переноска» для мозга кивнула в немом согласии.       Рикса было не остановить:       — Это ее сестра, Харли, — новое имечко появилось и у Джул. — Ну, сводная, по-бабушке. А это мой племянник… Груто, — высунувшись из шеренги, двинул он головой в сторону мелкого. — Мальчик болен, умственно отсталый, уж будь с ним помягче.       Браун вопросительно посмотрел на Тони, мол: «Ну давай, скажи еще, что этот афроамериканец — твой сын».       Но Рикс и тут нашелся с ответом:       — А этот здоровяк — Тор, — прозвучало слишком по-идиотски, а в моей голове словно по щелчку всплыло избитое: «Бог грома». Браун приподнял одну бровь.       Начать свою прощальную речь я решила с предварительного прогона текста: «Ну вот и все, дорогие друзья, бесславная получилась история! Неприятно было со всеми вами познакомиться, спасибо, до свида…»       — Просто к кличке привык, извиняй, — прикрылся смешком Рикс. — Звать его Торрес. Он разнорабочий в нашей семье, сирота детства, понимаешь? — Браун не понимал, Рикс не сдавался. — Я пожалел его и взял на работу. Ну знаешь, газоны косить, цветы поливать… Он славный малый, просто пришлось стулья покупать покрепче и кровать укреп…       — Тормознись! — одернул его Браун. — Какие стулья? — даже искаженное от непонимания лицо все равно выглядело прекрасно. — Что ты мне вообще тут втираешь?       Неведомую острову дичь!       Чем дальше, тем сильнее мне казалось, что пути Риксовы были неисповедимы даже для него самого…       — Ты меня вообще слушал? — немного обиженно спросил Рикс.       — Пытался, — солдат в который раз снял кепку и провел ребром ладони по виску. — Хочешь сказать, никто не знает, что вы здесь?       — Нет, я же говорю, мы не хотели бюрократической возни, нам бы связаться с правительством и попросить помощи, а еще лучше… — Рикс без устали фонтанировал словами, как из брандспойта.       — О-о-о, нет, хорош! — крайне изможденно протянул Браун.       — Ты спросил, я тебе отвечаю, что не нравится?       — Твоя жена… — буркнул солдат себе под нос.       — Что? — переспросил Рикс.       — Что? — произнесла я с ним практически одновременно.       В смысле, не нравлюсь? Опять?       — Никто не знает, что вы здесь, так? — оставил нас без четкого ответа Браун.       — Я же… — начал было Рикс.       Но Браун вновь его перебил:       — Просто кивни, если так!       Рикс молча кивнул. Браун облегченно выдохнул. С сумасбродной визиткой было покончено.       — Тогда минуточку, — Браун показательно похлопал себя по карманам приталенной формы. — Только за бумагой и ручкой схожу, и первыми же попугаями отправлю письмо вашему президенту.       — Правда? — вклинился в разговор мальчишка.       — Нет тут попугаев, — прорычал на него Тони.       — Слушайте сюда внимательно, — серьезно отчеканил Браун. — Если кто-то из вас, особенно ты, болтливый, надумает устроить повторную диверсию, ваши тела мать родная не узнает, если вообще когда-нибудь найдет. Уяснили?       Многократное: «Да!» раздалось наперебой. Рикс воздержался, а Браун сделал один резкий выпад вперед и грозно прикрикнул:       — К стене!       Мы с Джул дернулись назад. Мальчишка и Тони синхронно впечатались в дальние прутья. Рикс весьма картинно поднял руки вверх и только потом сделал небольшой шаг назад. Браун, явно довольный произведенным эффектом, достал из кармана увесистую связку ключей. Отыскав нужный, закрыл прямоугольный замок клетки. Пару раз подергав за железные прутья, уже молча вышел за дверь. На улице раздалось отчетливое: «Пойдем, дело есть». Звук удаляющихся от хижины шагов подсказал: охранять нас не было никакого смысла. И это лишь укрепило мои выводы о надежности клетки. Но кое с чем мне все же хотелось разобраться здесь и сейчас. Я вперила недовольный взгляд в Рикса:       — Муж?       — Чего это я сирота? — спросил Тони.       — А я чего больной? — с претензией выступил мальчишка.       — Для всех медленно соображающих — поясняю: на незаконных золотых приисках, туристы, создающие проблемы в лице ищущей их спасательной группы, сразу же получают пулю в лоб и отправляются со всеми пожитками на корм рыбам, — снисходительно произнес Рикс.       — Это не делает тебя моим мужем, — легонько толкнула я его в грудь указательным пальцем.       — А кем делает? Моей попутчицей? — отвел он мой палец в сторону. — Тогда, должно быть, тебя будет искать родня?       — А с мужем не будет?       — Конечно, у нас же медовый месяц!       Я недовольно цокнула. Он этого даже не говорил.       — Милый, — выделила я интонацией. — Это ересь, вот как она есть.       — Милая, — с легким нажимом на первый слог растянул Рикс. — Ты прости, но им может вообще глубоко насрать, кто мы. Я просто хочу, чтобы они не думали, что нас ищут.       — А нас ищут? — полным надежды голосом спросил Тони.       — Должны, — ответила Джул.       — Допустим, «и»? — я сложила руки на груди.       — Допустим, что мы все — это самостоятельная ячейка общества, а значит, еще и не представляющие поисковой опасности рабы.       — Какая чушь! — махнула я на него руками. — Муж не равно отсутствие мамы и папы, это ты понимаешь?       — Если у тебя нет мужа, то мама и папа не ищут вас вместе, — не сдавался Рикс.       — Клонишь к тому, что ориентировка иная?       — Схватываешь на лету, — подмигнул он.       — На имена получше фантазии не хватило? — вмешался Тони. — «Марвел» пересмотрел? Это же слишком очевидно, нет?       — Обсудим?! — встрял в разговор мальчишка, явно недовольный доставшимся ему древесным прозвищем.       — Согласен, импровизацию надо подтянуть. Но это первое, что пришло в голову.       — А чего настоящие не назвал? — Джул аккуратно протиснулась между мной и новоиспеченным Андерсеном.       — Если нас и вправду ищут, то имена лишь ускорят процесс сопоставления данных, — ответил тот.       — Да-да, — растянул мальчишка. — Но я-то почему больной?       — А ты разве не вправду, «того»? — Рикс изобразил у виска жест, подобный выкручиванию лампочки.       — Чего?! — чересчур взъерепенился мальчишка. Рикс метнул в него весьма грозный взгляд. Немного стушевавшись, мальчишка значительно поубавил пыл: — Окей-окей, но разве так ты типа не обрек нас на вечное рабство? Нам типа надо радоваться?       — Это так, он только что типа спас наши жизни. Порадуйся пока этому, — разложила Джул, мягко коснувшись плеча Рикса.

***

      Дождь забарабанил по соломенной крыше. Я приготовилась к тому, чтобы в очередной раз вымокнуть до нитки. Но, к удивлению, наша конура на редкость стойко держалась под натиском быстро разыгравшегося ливня. Температура воздуха постепенно снижалась. Как только солнце перестало пробиваться через бамбуковые щели, на смену ему пришло слабое желтое свечение. Разумеется, у местных рабовладельцев нашлись какие-то автономные генераторы. Снаружи запустилось уличное освещение. И хотя «вилла» у нас была так себе, она все равно нравилась мне куда больше, чем возможность оказаться привязанной к какому-нибудь столбу под открытым небом.       Запахло озоном, сырой землей и гниющим сеном. Сквозняк, пробравшийся сквозь щели в стенах, змейкой пополз по полу камеры. Сначала, едва заметно, он лишь слегка вздымал пыль. Затем, набрав силу, зашелестел сухими стеблями травы, застрявшими в песчаной насыпи. Слабый свист ветра звучал как шепот — холодный и беспощадный. Он жгуче забирался под ткань футболки и пронзал кожу ледяными прикосновениями. Я поежилась и обхватила себя руками. Не помогло.       — Да брось, это для твоего же блага! — заканючил мальчишка.       — Не буду я с тобой обниматься! — брезгливо оттолкнул его от себя Тони.       — Я не хочу умереть от простуды! — показательно шмыгнул носом мелкий.       Интересно, что бы в таком случае написали в моем некрологе? «Она пережила акт идиотского терроризма, авиакатастрофу, непроходимые джунгли, глупые вопросы мальчишки, а сгубила ее обычная простуда…» — пожалуй, длинновато. Но, надеюсь, у меня еще будет время доработать этот текст до приемлемого.

***

      Затекшие ноги больше не могли выносить убийственной тесноты. Мы расположились на полу полусидя, прислонившись спинами к разным углам нашего шесть на шесть квадрата. И даже мальчишка умудрился найти себе пятый угол, прижавшись к боку Тони. Дожал-таки, нытик.       — Есть идеи, как будем выбираться? — спросил Рикс. — Может, кто-то профессиональный взломщик?       — Я, типа, программист, — с зевком отозвался мальчишка, устраиваясь поудобнее на плече Тони. — Могу взломать ящик там и всякое такое… Но замки на этих браслетах… Это уже не мой уровень.       Я с трудом подавила зевок, а еще мне стало ужасно завидно. Захотелось переманить мальчишескую здоровенную «чугунную буржуйку» на свою сторону. Сомнения вызывал лишь белобрысый занозистый поленок, непременно идущий в комплекте с источником тепла.       — У меня нет с собой поварского колпака с ловким Рататуем, — с легкой ухмылкой отозвался Тони. Это была его первая «за весь полёт» шутка, и я бы даже посмеялась, если бы зубы не отплясывали чечетку от холода.       Свой единственный вариант я пока решила попридержать. Мысли насчет Брауна были, так скажем, на этапе разработки. Мне жуть как не хотелось раньше времени облажаться с выводами, выставив себя на посмешище без премии. Обхватив колени руками, я уткнулась головой в ноги. Интенсивные дышки под ворот футболки не помогли. С каждой секундой я все более напоминала себе «Белого Ходока». Глухого до чужого трепа и голодного до заплесневелой булки.       — Не нуди, — прозвучало у виска, а затем мою спину прижали к теплой мужской груди. И только тогда я вытащила свою голову из укрытия.       Тони и мальчишка практически сплелись в один клубок и теперь поджимали Джул. Руки Рикса упирались мне в спину, а металл его наручников неприятно холодил кожу.       — Я не идиотка и не мазохистка! — прошипела я, резко перекинув через себя его руки. Стальные браслеты легли на ткань футболки, но мне все равно стало куда комфортнее и теплее.              Рикс еле слышно прошептал над ухом:       — Зануда.       Клянусь, я затылком почувствовала его улыбку. Захотелось отомстить за эту ловушку из слов. Но хватило меня лишь на легкий толчок назад. Локтю стало больно, а Рикс лишь усмехнулся и провел большим пальцем по моему животу. Теперь больно стало моей самооценке. Если у этого парня на торсе была стиральная доска, то у меня доска была разве что чуть выше.       — А психологи случайно не работают с заключенными? — как бы невзначай спросил он у Джул, в то время как его ладонь уже чуть ли не прожигала мою кожу через футболку.       — Не поверишь, — ответила та с горьким смешком. — Как раз мой профиль.       — И как? Хитростями жизни не делятся? — уперся он подбородком в мое плечо.       Я повернула голову в сторону его лица. Рикс наигранно захлопал ресницами. Очаровательный идиот.       — Хитрые не попадаются, — Джул загремела наручниками, попытавшись устроиться поудобнее. Рикс чуть отодвинулся от моей спины, пуская ее голову на свое плечо.       — Принцесса? — позвал он.       — А? — выдала я скорее на автомате, задумавшись о философских словах Джул. Не зацепило, но слабую улыбку вызвало.       — На чем бабло рубишь? — словно разжевал мне мальчишка. Вот это зацепило, дай боже!       — Торгую любопытными белокурыми мальчиками, — процедила я сквозь стиснутые зубы.       — Зануда, — обиженно буркнул пацан.       Рикс сначала подавился смешком, но все же не удержался и рассмеялся в голос. Я хлопнула по его ладони, все еще покоящейся на моем животе. Пускаться в занудные россказни о последствиях моих махинаций не было совершенно никакого настроения. Хватит и полуправды.       — Я журналистка.       — И все? — спросил Рикс.       — Что все? Так и быть, обещаю посвятить тебе персональную пятничную колонку новостей. Если мы, конечно, выберемся отсюда, — добавила уже полушепотом.       — Не говори «если», говори «когда»… — устало протянула Джул, подавив зевок. — Визуализация иногда действительно работает.       — Мне не надо, у меня плохие отношения с прессой, — ответил Рикс.       И тут в меня словно демон вселился. Не в силах совладать с собой, я скинула с себя его руки и отползла в сторону. Язык жгло от профессиональной потребности. Позабыв все каноны интервьюирования, я сразу же перешла на прямой вопрос:       — А что так? Засветился в одном из репортажей в неглиже?       — Не совсем так, — ответил он со скучающим выражением лица. Я прикусила губу в ожидании сладких сплетен. — Твои коллеги умудрились пронюхать про одну мою маленькую проблемку и раструбить о ней всем кому не лень.       — Гляньте! Да у нее щас слюна закапает! — захихикал мерзкий мальчишка.       Я даже взглядом не повела. Плевать! Я точно видела Рикса раньше, но где? Я пробежалась по нему взглядом.       Сверху вниз, снизу вверх, поперек и наискосок. Ответ вертелся в памяти, но все никак не вспыхивал эврикой. Рикс дернул бровями и склонил голову набок. Ну какой же игрок! Я с трудом поубавила пыл и попыталась взять себя в руки:       — Я заинтригована. Но признаться честно, все еще думаю, что твоя маленькая проблемка вскрылась как раз в этом самом «неглиже», — растянулась я в широченной улыбке настолько, что вместо зубов в той засиял очевидный издевательский подтекст.       — Ага, типа того, — равнодушно пожал плечами Рикс.       Слова, не обвешанные сальными шуточками из разряда: «проверишь?», возымели должный эффект. Я стойко уверовала в обратное. Да и когда я доверяла глазомеру коллег?       — Всегда доверяла глазомеру коллег, — произнесла я вслух.       — А с чего бы репортерам вообще трепаться о тебе? — скорчил задумчивую мину мальчишка. — Ты у нас что, местная звезда или типа элита?       Я, кстати, первым делом подумала об этом же. Это бы объяснило часть риксовских королевских замашек и его веру в собственную неотразимость. Рикс приложил ладони к лицу и провел ими дальше по голове. Выглядело это как попытка смыть с себя неприятные воспоминания. Он шумно выдохнул, и, словно окончательно собравшись с мыслями, заговорил без притворного шутовства:       — Я спортсмен. Точнее, был им… Ну, до того, как после последних соревнований, меня не поймал со шприцом в руке один мерзкий папарацци. В раздевалке! Черт, это был обычный обезбол, — неверяще хмыкнул он своим же словам. — И все. Сначала полетели заголовки о том, как я подсел на иглу, а после мне и вовсе пришлось озвучить истинную причину укола. Хреновы грыжи в спине, которые я скрывал несколько месяцев, не желая выбывать из строя, все-таки запачкали мою медкарту своей латынью. После скандала желающих работать со мной оказалось катастрофически мало. Ноль, если быть точнее, — Рикс попытался буднично улыбнуться, но горечь слов просто не позволила ему прикрыться очередным смешком.       — Вот так просто? Почему ты не боролся за правду?! — искренне возмутился наш главный протестант Тони.       — А она кому нужна? — серьезно спросил Рикс. — Я до победного думал, что все само разрешится, и такая мелочь никак не скажется на моей карьере. Честно, я готов был на лоб себе приклеить все отрицательные тесты на пагубные зависимости и поселиться на физиопроцедурах, но, как видите, не судьба. И если это была не проплаченная от и до акция, то я просто не знаю, что это было, — прикусив краешек губы, он задрал голову к потолку.       — А такое бывает? — спросила у меня Джул.       Я пожала плечами, имитируя неосведомленность. Конечно, бывает. Тысячу раз выходило из-под моего собственного пера за щедрые чаевые.       — Поэтому теперь: я бывший спортсмен-калека и наркоман на сдачу, — Рикс вновь натянул на лицо маску оптимизма. — Так что закроем тему с неглиже. Но если кто-то решит провести журналистское расследование, то я всегда к вашим услугам, — игриво подмигнул мне Рикс, изо всех сил делая вид, что эта история его более ничуть не заботит.       — Мне правда жаль, я бы так не поступила, — обернула я искреннюю поддержку в лживый фантик.       Я поступала и хуже, просто знать об этом им было совсем не обязательно. Тем более, что раньше мы явно играли за разные команды. А потом меня наконец осенило! Память услужливо подкинула мне те самые разгромные заголовки газет, кишащие фотографиями парня со шприцем. И хотя подобная пресса совершенно не относилась к тому, о чем я вела свои репортажи, даже в моем окружении некоторые люди во всю перетирали ему кости за чашечкой кофе.       «Король бейсбола! Ричард Рашер!» — прямо сейчас воочию сидел передо мной.       Я бы узнала его гораздо раньше, если бы единственными волнующими меня темами статей были не только те, где мелькало мое собственное имя. По итогу выходило, что пресса оказалась к нам в равной степени беспощадна, и у нас было гораздо больше общего, чем могло показаться на первый взгляд. На меня накатила удушливая волна стыда. И хотя я искренне считала, что со временем поднаторела в сокрытии эмоций, но, видимо, без практики навыка поубавилось. Рикс аккуратно коснулся моей лодыжки.       — Да все нормально, ты чего?       «Ничего, просто пытаюсь вспомнить, не участвовала ли я в твоей травле…»       — Ничего, — медленно вытащила я свою ногу из его рук.       — Все это в прошлом. Мне даже посоветовали славного физиотерапевта в Токио. Но, кажется, на прием я немного опоздал, — прицокнул он с шуточной досадой. — А у вас что? За каким потащило в Японию?       — Открытие нового ресторана, ничего интересного, — скучающим тоном отозвался Тони.       — Работа, — поддержала и я.       — Там должен был пройти стритрейсерский фестиваль, — произнесла Джул, утопая в нахлынувшем стеснении. — Это, так скажем, мое хобби. Здорово помогает справляться со стрессом. Мне так психолог посоветовал.       — Ты ходишь к психологу? — непритворно удивился Рикс.       — Ну да, а что тут такого? Помогает гораздо лучше, чем пытаться поговорить с собственным отражением.       — Резонно, — согласилась я.       — Стритрейсинг… — неверяще покачал головой Рикс. — Любишь смотреть на красивые машинки, идущие в дрифт?       — Не смотреть, — сразу же поправила его Джул. — Я участвую.       — Вот это да, Харли! В тихом омуте… — он разве что не присвистнул и чуть приподнялся, для того чтобы посмотреть на Джул под другим (во всех смыслах) углом.       — Не зови меня так, это не смешно, — дала она неожиданный отпор.       — Так и быть, расскажу вам свою историю, — гордо вступил в эту беседу мальчишка.       — Да не то, чтобы мы спрашивали… — закатил глаза Тони.       — Очень рад, что вы спросили! — продолжил тот без капельки огорчения. — Так вот: познакомился я, значит, с одной сексуальной японочкой. Ноги до небес, сиськи — четверочка, м-м-м, — он мечтательно зажмурил глаза со смачным причмокиванием. — И прикиньте! Она раз — и зовет меня к себе! Думаю, ну все, пир для голодающих! Ништяк?       — Ништя-я-я-к, — растянула я по-слогам, а мальчишка довольно закивал головой.       Умора.       — А тебя в этой истории ничего не смутило? — Тони оторвал голову от плеча Джул и удивленно приподнял одну бровь вверх.       — А должно? Не все любят перекачанных спортсменов! — обиженно надул губы мальчишка.       — Да я это так спросил, не принимай близко к сердцу. Но ты хотя бы по видеосвязи с ней общался? — голос Тони не просто сквозил издевательской подоплекой, он ею прямо-таки пышел!       Я сложила ладони крышей домика и приложила те к переносице. Дышала медленно, делая акцентные выдохи. Рикс попеременно прикусывал костяшки поднесенных ко рту кулаков.       — Нет, моя малышка сказала, что это испортит сюрприз встречи, — почесал свою белобрысую репу мальчишка.       — Может, медкарту спрашивала? Все ли органы на месте? — отыгрывала я серьезность из последних сил.       — А что? — немного замялся мальчишка.       — Профессиональный интерес, — пожала я плечами.       — Нет. Ну как… Она говорила, что… — взял тот задумчивую паузу, а потом его осенило: — Отвалите! Какие же вы аморальные…       — Кто? — раскатистым басом засмеялся Тони.       — Уроды! — выкрикнул раскрасневшийся мальчишка.       И все! И чеку сорвало! Натуральный гогот разлетелся по арендованной у Ниф-Нифа хижине. И если наш безудержный смех слышали солдаты, то они вряд ли бы заявились к нам без комплекта смирительных рубашек. Заливаться смехом, сидя в тюремной камере посреди взвода вооруженных солдат, тянуло не меньше, чем на подлинное безумие.