Полярная звезда

      Тэхен давно знал о существовании людей в странных черных намордниках, которые регулярно приходят в разрушенный мегаполис и безуспешно пытаются покорить пустошь.       Он изучал их маршруты, отмечал зоны, которые они обычно обходили стороной, и всегда держал своё убежище на достаточном расстоянии, избегая лишнего внимания. После долгих скитаний он нашёл свой дом в одной из станций, которая не смогла пережить злополучное ноябрьское утро. В ней образовалось слишком много пробоин, которые пропускали радиацию и холод с поверхности, делая ее непригодной для проживания обычных людей. Ему приходилось быть осторожным, чтобы его мир, который он так старательно прятал, оставался вне досягаемости чужих глаз.       Этот раз не был исключением, он заметил эту странную стаю пришельцев еще на подходе. Они вновь рыскали по развалинам, заглядывая в каждую найденную ими дыру. Это уже не вызывало в парне прежнего интереса. У него были свои задачи.       Когда он увидел, как отряд разбегается при виде синеглазых ледяных псов, он не испытал ничего, кроме глубокого отвращения. Люди бросали своих, покидая слабых и раненых, чтобы спасти свою шкуру. Для Тэхена это было слишком знакомо — его собственная община однажды отвернулась от него.       Он уже собирался вернуться домой, когда его взгляд зацепился за очередную группу, направляющуюся в сторону разрушенной парковки. Обычно он наблюдал за ними издалека, но на этот раз что-то привлекло его внимание. Высокий мужчина, выделявшийся среди остальных, пошел в одиночку вглубь развалин. Это поведение было нетипичным — те, кто поднимался на поверхность, редко действовали подобным образом, слишком силен был страх перед мутантами.       Любопытство.       Он знал, что это может быть рискованно, но не смог удержаться. Внутренний голос предупреждал его о возможной опасности, но желание рассмотреть заинтересовавшего его пришельца пересилило.       Во мраке парковки его глаза выхватили ужасную картину. Два ледяных пса вцепились в уже разорванное изувеченное тело, их клыки глубоко впились в плоть, а мерзкий рык отразился от бетонных стен. Тэхен замер, его сердце бешено заколотилось. Смерть всегда была рядом, но видеть ее так близко — невыносимо. Прежде чем он успел отступить, его взгляд упал на второго человека, лежавшего неподалеку без сознания. Это был тот самый высокий мужчина, который спустился сюда в одиночку. К нему приближались псы, готовые в любой момент броситься и растерзать.       Тэхен знал, что у него есть только несколько секунд, чтобы принять решение. Незамедлительный пронзительный свист отлетел от замерзших бетонных стен, и волки упали замертво. Парень остановился и тяжело задышал, осознавая, что нарушил своё главное правило — оставаться в стороне.       Пришелец очнулся спустя пару минут, которые показались бесконечностью. Тэхен, чувствуя легкое волнение, уже спрятался за бетонным выступом, наблюдая за ним из безопасного укрытия. Он не мог уйти. Что-то внутри удерживало на месте, и вместо того, чтобы раствориться в темноте, он продолжил следить за незнакомцем.       Неудачно наступив на дряхлый бетон, он выдал своё присутствие и заставил мужчину ринуться в погоню. Он быстро выскочил с парковки, петляя между развалинами и надеясь, что пришелец не сможет развить достаточную скорость с больной ногой и в тяжелом наморднике, который явно мешал ему дышать. В голове мелькнула мысль, что всё должно закончиться благополучно — с такими травмами его никто не догонит.       Но как же он ошибся.       Таща на себе по тоннелю тяжёлое, словно каменное, бессознательное тело, Тэхен не мог не задаться риторическим вопросом: чему его, собственно, учит эта жизнь?

***

      Тэхен замер на месте, когда услышал приветствие. Это же было оно, да?       Это единственное произнесенное пришельцем слово, нарушило его мир, который уже очень давно был наполнен тишиной и молчанием.       Парень умеет разговаривать, но уже долгое время ему было элементарно не с кем делиться своими мыслями и переживаниями, поэтому базовый навык был частично утерян. Он помнит лишь самые простые фразы и слова, и в основном ему приходится полагаться на интуицию и образы, чтобы взаимодействовать с окружающим пространством. Поэтому сейчас он чувствует себя как рыба, выброшенная на сушу.       Здороваться с мужчиной он в ответ не станет. Доверия к нему нет и не было. Какое может быть доверие к тому, кто нагло забрался в самый укромный уголок, который долгое время удавалось скрывать от посторонних глаз? Тэхен прикладывал очень много усилий, чтобы спрятать свое убежище от любых потенциальных угроз, и теперь его самое безопасное место было обнаружено.       В тишине снова раздается низкий, будоражащий душу мужской голос:       — Эй, привет, ты умеешь разговаривать?       Тэхен вздыхает, стараясь успокоить трясущиеся от волнения руки. Он касается своих белоснежных волос, и пальцы нервно поправляют завитки. Необходимо себя контролировать. Он не должен показывать пришельцу свой страх. В этом крошечном, погруженном в полумрак убежище каждый его шаг и жест должны излучать уверенность. Тэхен решает четко и настойчиво дать понять наглецу, что тот лишь временный и нежелательный гость. Как только поврежденная нога восстановится, парень непременно вышвырнет его из своего дома.       Пусть возвращается туда, откуда пришел.       Тэхен не был частью стаи этого пришельца и не собирается ею становиться. Он всегда был сам по себе, так будет продолжаться и дальше.       Мужчина продолжает настойчиво разглядывать его своими огромными черными глазищами. «Почему он так пристально на меня смотрит? Как будто никогда не видел обычных людей», — думает про себя Тэхен.       Парень выныривает из пучины терзающих его мыслей. Надо обработать раненую ногу. Он знает наверняка, насколько бывает болезненным укус синеглазой твари. Пусть пришелец радуется тому, что его не растерзали в клочья как второго мужчину на парковке… Вспоминать об этом лишний раз не было никакого желания, поэтому срочно надо было на что-то отвлечься. «Надо бы сделать так, чтобы он не пытался больше заговорить. Когда я займусь его ногой, сразу взвоет от боли, как синеглазый волк с поверхности, и будет не до лишних разговоров», — мысленно хмыкнул парень.       Интересно было бы спросить, как его зовут, но Тэхен принципиально не проронит ни слова. Поэтому разворачивается спиной и молча выходит из каморки. Дверь за ним со скрипом закрывается, оставляя мужчину в полном недоумении и смешанных чувствах. Тишина вновь окутывает помещение, а единственный свет от лампы слабо освещает изумленное лицо чужака, который продолжает усиленно пытаться осмыслить произошедшее.       Тэхен тихо идет к месту, где горит огонь, и внутренне раздражается. Бледная, будто пергаментная кожа не переносит высокой температуры, и каждая минута у огня — это испытание, похожее на пытку. Максимальная комфортная температура для парня варьируется от минус пяти до плюс десяти градусов, и сейчас ему приходится сильно рисковать, чтобы незваный гость не погиб от переохлаждения без своей странной одежды.       Горячие камни, расставленные по углам, должны немного повысить температуру воздуха, чтобы комната не представляла из себя ледяную пыточную камеру. Это должно создать в помещении хоть какой-то комфорт, но при этом не перегреть его настолько, чтобы Тэхен сам не пострадал от избытка тепла.       Что касается прикосновений к теплой воде, он пока не нашел решения этой проблемы, для начала нужно дотащить горячий чан до комнаты, а это уже задача со звездочкой. Ему необходимо промыть рану на ноге пришельца, чтобы предотвратить заражение.       Достав из-за пазухи множество тряпок, Тэхен начал обматывать их вокруг ручек посудины. Несмотря на неидеальность своего решения, ему придется немного потерпеть, поскольку другого выхода нет. Заставлять мужчину самостоятельно преодолевать несколько десятков метров было бы слишком жестоко. Несмотря на все раздражение, которое вызывал нарушивший его спокойствие человек, Тэхен искренне его жалел.

***

      Вечером седьмого ноября мир погрузился в тревожное ожидание. По телевизионным экранам и радиоволнам неслись непрерывные предупреждения о надвигающейся ядерной катастрофе. Подавленные ведущие постоянно заглядывали в бумаги, сообщая о грозящей гибели планеты. В воздухе вибрировала неизбежность, которая породила массовую панику.       Люди, охваченные ужасом, в спешке ринулись искать спасение. Основной поток устремился в подземелья метрополитенов, которые могли стать надежным убежищем от надвигающегося конца света. Люди превращались в обезличенные массы, сметающие все на своем пути. У входов на станции многие теряли сознание и погибали в давке. Не удержавшись за руку, дети теряли родителей, а их отчаянные крики о помощи глохли в гуле толпы. Подземные переходы и платформы заполнялись людьми, которые сидели на грязном полу, прижавшись друг к другу, и вслушивались в гул сирен, пронизывающих пространство.       8 ноября 2042 года в 6:02 утра по Сеульскому времени Земля содрогнулась от первого взрыва.       От дрожащих стен отскакивал шепот непрекращающихся молитв. Но ничто не могло подарить утешение.       Каждый в толпе навсегда потерял близких.       Каждый в толпе навсегда потерял свой дом.       Каждый в толпе навсегда потерял покой.       Счастливчиками оказались те, кто выбрал глубокие станции метро, которые были оснащены специальными толстыми металлическими воротами, предназначенными для защиты от ядерного удара. Затворы смогли устоять, сохранив минимальную защиту от радиации и взрывной волны. Те, кто попал в менее защищенные укрытия близко к поверхности, к сожалению, не пережили то роковое утро.       Знания о том, как вести себя при ядерной катастрофе, у всех были минимальными, человечество жило убежденным в собственной неуязвимости, но было предельно ясно одно: первая попытка выйти на поверхность состоится нескоро. Это может занять от нескольких недель до нескольких месяцев.       Шли дни. На станциях еще удавалось поддерживать освещение на аварийных генераторах. Запасы еды иссякали, поэтому люди прибегали к ужасающим по своей жестокости решениям. Те, кто спас вместе с собой домашних любимцев, были вновь обречены пережить потерю. Человечество снова и снова эгоистично выбирало себя, даже если факт его существования приводил к таким фатальным последствиям, как атомная война.       Но это были далеко не самые тяжелые испытания, которые ожидали выживших.       Первый выход на поверхность спустя долгие месяцы заточения был ознаменован осознанием, что Земля превратилась в отравленное радиацией месиво. Температура воздуха стремительно упала, и планета погрузилась в вечную зиму. Ледяные ветра и смертоносный мороз стали постоянными спутниками нового мира. Легкие смельчаков, первыми вышедших на поверхность, не выдержали холодного воздуха, мгновенно разрываясь под натиском ледяных порывов. Человек вновь устремился в подземку, и организация жизни в этих лабиринтах стала первоочередной задачей.       Среди выживших в подземельях оказалось немало людей с разнообразными профессиональными навыками. Биологи и ветеринары, обладавшие знаниями о животных, помогли наладить отлов и разведение крыс, ставших основным источником необходимого для выживания белка. Инженеры, химики и фармацевты приспособили старое станционное оборудование и создали новые фильтры для очистки вод и воздуха метрополитена, чтобы обеспечить минимальную чистоту ресурсов. Эти люди, обладая знаниями и опытом, сыграли одну из ключевых ролей в сохранении жизни в новом, враждебном мире. Спаслись и банальные выживальщики , которые давно готовились к подобному исходу для планеты. И пока подавляющее большинство насмехалось над ними, те собирали необходимые для спасения вещи, среди которых находились даже семена, которые затем позволили создать крошечные подземные оранжереи, где с помощью самодельного оборудования пытались возродить растения. Это было сложной задачей, учитывая ограниченные ресурсы, но их усилия начали приносить плоды.       Конечно, это все еще было мало похоже на жизнь, а скорее напоминало жалкое существование. Многие со временем погибали не только от нехватки еды или инфекций, но и от последствий радиационного облучения, которое, несмотря на колоссальные труды, все же проникало в подземные станции с поверхности. Даже очистка воды и воздуха была далека от идеальной, радиоактивные частицы оседали в системе, накапливаясь и постепенно разрушая истощенные тела.       Выживали только самые сильные — те, чей иммунитет был крепче, а способность к восстановлению — выше. Они отличались не только физической выносливостью, но и лучшей регенерацией.       В течение десятилетий жизнь под землей претерпевала множество изменений и преобразовывалась в иной уклад. Новые поколения росли так, словно и не было никогда жизни на поверхности. Человеческие организмы, которые смогли приспособиться к новым экстремальным условиям — радиации, темноте, холоду и дефициту ресурсов — стали эволюционировать на генетическом уровне. Из поколения в поколение гены смешивались, создавая все более выносливых и крепких людей.       Происходил жестокий, но неизбежный естественный отбор.       Изменения сначала проявлялись едва заметно: повышенная сопротивляемость к болезням, устойчивость к морозам, более крепкое здоровье. Но постепенно мутации становились все явственнее.       В прошлом их назвали бы мутантами, но в этом мире они именовались Людьми Пустоши.       Мутации, которые проявлялись у последнего поколения, были поразительно разнообразными. У некоторых людей появилось ночное видение — их глаза видели в кромешной тьме словно в ясный день. У других тела восстанавливались с невероятной скоростью: любые раны затягивались почти мгновенно, а болезни перестали представлять для них угрозу. Слух, сила, ловкость, выносливость. Были и те, кто будто перестал ощущать холод. Они могли без страха выходить на ледяные пустоши, где обычный человек замерз бы за считанные минуты. Мутации делали их неуязвимыми в условиях, которые когда-то казались смертельными.       Генетические изменения стали не только символом адаптации, но и надеждой на выживание человечества в постапокалиптическом мире.       Крио́фосы — редчайшая и одновременно самая загадочная мутация среди выживших. Дети пустоши с белоснежными волосами и ледяными голубыми глазами, которые с самого рождения выделялись среди других. Они вызывали восхищение и страх. В них видели как надежду на возрождение жизни, так и угрозу для привычного ее уклада.       Независимость от тепла и ресурсов подземки делала их чужаками в обществе, где каждый являлся шестеренкой одной большой машины и поддерживал сложившийся порядок. Эти дети нарушали привычную иерархию, их сила и долголетие ставили под сомнение необходимость многих традиционных навыков и умений. В них видели угрозу — не только физическую, но и социальную, ведь их появление могло изменить формировавшийся десятилетиями режим, где каждый человек играл свою роль в борьбе за выживание. Страх перед неизведанным и опасения потерять контроль делали их объектом недоверия и отчуждения.       Тэхен, как и другие криофосы, не просто адаптировался к холоду, а буквально слился с ним. Однако была одна значительная слабость — тепло. Любое горячее прикосновение оставляло на его коже глубокие ожоги, которые, несмотря на впечатляющую регенерацию, могли заживать неделями. Уцелевшие станции метрополитена, где люди пытались поддерживать хоть немного тепла, являлись с рождения настоящей пыткой. И многие, включая Тэхена, были вынуждены уйти на поверхность, чтобы найти спасение в холоде среди ледяных пустошей, где его никто не сторонился, а его сила раскрылась в полной мере.       В пустоши он мог быть самим собой.

***

      Тэхен осторожно вносит емкость с водой в комнату и быстро ставит ее на тумбу у кровати, с беспокойством оглядывая свои покрасневшие ладони. Он держал чан буквально пару минут, а тот уже умудрился оставить на коже болезненные следы даже сквозь несколько слоев намотанной на горячие ручки защиты. А теперь парень стоит с тряпочкой в руке, растерянно смотря то на воду, то на ворох одеял на кровати, под которыми заботливо спрятал замерзшего крепкого мужчину.       Хорошенько все обдумав, приходит к мысли, что ему нужно соорудить что-то вроде щипцов, которые он ранее использовал для раскаленных камней. Сразу оживляется и, воодушевленный идеей, бросает тряпочку в посудину. Затем, с довольной улыбкой, начинает суетиться по всей комнате, собирая необходимые детали для будущего приспособления: проволоку, палочки и ниточки, которые ему удалось найти на поверхности или в подземке. Он гордится своей «запасливостью», считая ее одной из своих положительных черт.       Тэхен, смастерив хват, аккуратно достает тряпку из воды и раздраженно закатывает глаза.       «Отлично, а выжимать ты ее как собрался, олух? — сокрушается он про себя, глядя на то, как вода обильно струится вниз. — Пришелец вон как смотрит на тебя, точно думает, что ты полный дурак».       И в этот момент черноглазое недоразумение из вороха одеял снова дает о себе знать.       — Можно я тебе помогу?.. Пожалуйста…       Криофос резко поворачивается к нему, злобно сверкая ледяным взглядом и нахмурив брови.       Тот нагло тянет к нему свои руки с дурацкой улыбкой на лице, как будто пытаясь расположить к себе. Заметив ответный взгляд, улыбается еще шире и спокойно говорит:       — Передай мне тряпку, я сам все сделаю… Хорошо?       «Если он так часто будет открывать рот, я точно не только вспомню, как нормально разговаривать, но и сойду с ума», — думает парень, чувствуя, как с каждым словом его раздражение только нарастает.       Тем не менее он снова аккуратно подхватывает чан, ощущая легкое жжение на коже. Поднося его ближе к кровати, осторожно опускает посудину, позволяя пришельцу попробовать самому справиться с задачей. Присаживается рядом на краю кровати и аккуратно помогает приподнять ворох одеял, открывая поврежденную ногу. Его глазам снова открывается вид на глубокие раны, оставленные клыками. Кажется, что каждая клетка поврежденной кожи стонет в агонии.       Мужчина медленно смачивает кусок ткани в горячей воде, после чего аккуратно прикладывает ее к ране, и его лицо тут же искажается от боли. Как Тэхен и ожидал, теперь из его рта не вылетает ни единого слова, только сдавленный скулеж сквозь крепко сжатые губы. Он наблюдает за тем, как мужчина борется с болью, как сдерживает себя, но не отводит от него свой темный взгляд, словно что-то очень важное зависит оттого, продолжит ли он смотреть в глаза Тэхена.       И криофоса необъяснимо затягивает в эти черные омуты в ответ.       Незнакомца искренне жаль. Да, он всё ещё вызывает настороженность, страх и легкое раздражение, но не ненависть. Что-то в нём цепляет, заставляет Тэхёна рассматривать его подолгу, пытаясь понять, чем он отличается от остальных. Он не такой, как его стая, и это ясно с первых минут. В каждом движении, каждом жесте сквозит что-то, чего парень обычно не видел. Криофос жадно ловит любую скользнувшую по его лицу эмоцию, каждую мелкую дрожь в теле, стараясь прочитать больше, чем тот хочет показать.       — Спасибо, что не позволил сдохнуть, — тяжело выдыхает пришелец, продолжая прикасаться к ране теплой тряпкой, с которой медленно стекают розовые от крови капли, пропитывая одеяла, но тот, кажется, не обращает на это внимания. — Так ты умеешь разговаривать? — голос мужчины звучит мягче. — Прошу, кивни, если ты меня понимаешь, — добавляет, вглядываясь в лицо, надеясь увидеть хоть какую-то реакцию.       Парень замер на мгновение, пристально глядя в глаза, но затем медленно, с явным усилием коротко кивнул.       — Меня зовут Чонгук, — тихо произносит тот. — Не бойся меня, пожалуйста… Я не причиню тебе вреда. Да и не смог бы, даже если бы хотел. Сам посмотри… — с этими словами он коротко дергает головой в сторону своей искореженной ноги, наглядно подтверждая собственную беспомощность.       Тэхен следит за его движением, взгляд на мгновение задерживается на покалеченной конечности, и что-то внутри болезненно сжимается. Он медленно и осторожно тянет руки к ноге и аккуратно, чтобы не прикасаться к самой травме, проводит холодными пальцами рядом с краями раны. Мужчина под его прикосновением вздрагивает, но не от боли, а от неожиданного облегчения. Его глаза распахиваются от удивления.       — Вау… — едва слышно выдыхает, стараясь не двигаться, чтобы не разрушить это хрупкое мгновение.— Почему? Почему ты такой холодный?       В Тэхене этот вопрос вызывает полное недоумение, но не будет же он объяснять глупому столетнюю историю эволюции человека. И разговаривать он вообще с ним не собирается, пусть думает, что криофос немой.       — Мой костюм и шлем целы? Я не смогу уйти от тебя, если на мне не будет защиты.       Вот оно. То, что так старательно пытается рассмотреть и прощупать Тэхен. Этот мужчина, секунду назад корчившийся от боли, уже думает о том, как бы поскорее уйти и не доставлять криофосу еще больше неудобств.       «А вдруг я ошибаюсь, и он хочет уйти к своей стае, чтобы потом вернуться, разрушить мой дом и убить?» — мелькает тревожная мысль.       Тэхен пристально смотрит на пришельца, его разрывает изнутри от противоречивых чувств.       Мужчина произносит:       — Знаешь, я никогда не видел здесь ни одной живой души. Там, где я живу, все уверены, что на поверхности никого не осталось, кроме мутировавших животных. И тут я встретил тебя… Ты живешь тут совсем один?       Тэхен напряженно кивает, не сводя глаз с лица напротив. Он внимательно всматривается, стараясь понять, есть ли в его словах или выражении лица скрытая угроза. Пусть думает пока, что криофос тут один, знать всей правды ему необязательно.       Тут он замечает, что камни в углу комнаты начали остывать. Необходимо поторопиться и нагреть новые. Неустойчивость мужчины к холоду поражает. Даже те, кто живет в теплом метро, переносят низкие температуры гораздо лучше, чем этот странный человек. Его сразу начинает пробивать озноб, как только температура в комнате даже минимально опускается. Парень бросает короткий взгляд на мужчину и на его слегка побледневшую кожу.       Тэхен снова отмечает для себя — как много контрастов в этом пришельце. Его нахмуренные брови не могут полностью скрыть пронзительные черные глаза, которые светятся смесью недоумения и любопытства. Под напряженными губами виднеется крошечная милая родинка. Тэхен задерживает на ней взгляд чуть дольше, чем следовало. Он одновременно невероятно сильный, с грудой стальных мышц, и в то же время удивительно уязвимый в глазах криофоса. Обычно раны подобного характера у большинства затягивались полностью за несколько дней, но в этом случае очевидно, что потребуется гораздо больше времени. Не меньше недели, а может, и две. Этот человек настолько неприспособлен к длительному нахождению в условиях пустоши, что это кажется невероятным.       Парень медленно поднимается с кровати и направляется к двери. Нужно как можно быстрее разобраться с исчезающим теплом. Он решает оставить любопытного пришельца наедине со своими мыслями. Возможно, тот провалится в сон и даст хоть немного времени побыть в привычной тишине, без вопросов и постоянного внимания.       Его останавливает шепот:       — Хэй, куда ты? Скажи мне свое имя. Мне очень важно знать, кому я обязан жизнью. Пожалуйста…       Криофос замирает, не оборачиваясь. Вопрос повисает в воздухе, цепляясь за тонкие струны души. Вдруг этот мужчина — его шанс прервать многолетнее, уже привычное, но оттого не менее гнетущее одиночество. Мысль пугает Тэхена. Но в то же время что-то теплое пробуждается внутри, заставляя сердце биться быстрее.       Желание впервые за долгие годы произнести свое имя хоть кому-то пересиливает любые страхи. Тэхен закрывает глаза на мгновение, стоя к пришельцу спиной, и наконец дрожащим от долгого молчания голосом тихо выдыхает:       — Тэхен. Меня зовут Тэхен.       А затем тихо покидает комнату.