Я с тобой. Bodyguard 2.0

***

      Как и обещал, через четыре дня Чонгук стоял перед гигантскими воротами не менее гигантского особняка в Йонсангу. Даже через мощную витую решетку можно было рассмотреть белоснежный фасад, высокие колонны и огромный бассейн. Но Чонгуку бросилось в глаза другое: полное отсутствие хоть какого-то намека на камеры видеонаблюдения или пункта охраны на въезде. Грустную картину довершало переговорное устройство. Что-то из прошлого века с торчащими проводами, скрепленными…       «Скотчем? Серьезно?!»       Наверное, стоило ударить по газам и бежать прочь от этого места и этого предложения работы, но Чон Чонгук никогда бы не стал тем, кем он стал, если бы пасовал перед трудностями.       Сослуживцы и те немногие друзья, которые знали его близко, могли с уверенностью сказать, что Чон Чонгук был пуленепробиваемым, выносливым и жестким. Умеющим мыслить логично и неординарно. Его скорости реакции и умению принимать взвешенные решения в стрессовых ситуациях мог позавидовать каждый, кому довелось работать с ним, или служить плечом к плечу.       К тому же, он дал обещание Хосоку. А слово своё он привык держать. Поэтому он вдавил проржавевшую кнопку переговорного устройства, которое, если бы мог, вырвал с корнем, чтобы не видеть этого позора.       «Слушаю вас…» — прохрипело в динамике.       «Чон Чонгук к мистеру Чон Хосоку»       «Что вы сказали? Повторите!»       «Алексанр Белл, изобретатель телефонного аппарата!» — прорычал он и еле сдержался, чтобы не добавить «матьвашутак».       Динамик силился выдать что-то членораздельное, но разобрать в этом писке хоть что-либо было практически невозможно, кроме окончания фразы.       «… вас приглашал?»       «Я уже говорил: Чон Хосок!» — раздражение Чонгука только нарастало.       Сейчас он внезапно подумал, что выглядит смешным. Какого хрена он вообще вырядился в новые джинсы и майку, только-только из упаковки. Хотел ненавязчиво подчеркнуть красоту накачанного тела? Решил показать товар лицом? Или по глупости решил, что в том мире, о котором он знал не так уж много встречают по одежке. И какого черта он вообще согласился. Вот дурак.       Но динамик переговорного устройства снова дико зафонил, захрипел и закашлялся, возвращая Чонгука к цели его визита.       «Повторите громче!»       «Порядковый номер цинка в таблице Менделеева – тридцать!»       «Проезжайте!»       Чонгук закатил глаза, но дернул рукоятку газа и «Кавасаки» с диким ревом понесся к дому по дорожке из белого кирпича. Он эффектно затормозил, поднимая легкое облако из песчаной пыли и, когда она осела, выкрутил рукоятку трекера до упора. Он снял шлем и откинулся назад, широко расставляя ноги, чтобы упереться ими в землю.       — Привет! — темнокожий парень в идеально отглаженной рубашке натирал и без того сияющий капот Крайслера трехсотой модели. — Вам помочь?       — Это ты говорил по селектору? — вместо ответа задал вопрос Чонгук.       — Неа…       «…неа», — передразнил его Чонгук.       — Если скажете к кому вы приехали я подскажу, где найти, — парень добродушно улыбнулся, не переставая елозить губкой по капоту автомобиля. — А если еще назовете ваше имя…       — Шон Коннери.       — В вашем возрасте мистер Бонд стоило бы поберечь спину, а вы так гоняете, — парень прыснул от смеха, давая понять, что оценил шутку незнакомца на крутом спортивном байке.       — Где повредил? — Чонгук перекинул ногу через сиденье, подтолкнул носком опору для байка, устанавливая его основательно и подошел ближе, рассматривая тугую повязку на руке парня, уходящую под рукав рубахи.       — Ерунда, заживет, — отмахнулся тот, но почему-то попытался спрятать руку за спиной. — Так вам кого позвать?       — Я приехал к Чон Хосоку. Не подскажешь, как его найти?       — Он на репетиции. В большом холле. Вам туда, — и парень махнул рукой в сторону парадной лестницы, ведущей к дому.       — Спасибо! — Чонгук закрепил коротким тросом шлем, чтобы тот не свалился на землю и двинулся в сторону дома, но на половине пути обернулся. — Надеюсь, ещё увидимся.       — Ага, — темнокожий парень сверкнул белозубой улыбкой. — Давай!       «Давай! Надо же, как всё просто. Интересно, в этом их шоу-бизнесе все такие радушные или это предварительный бонус перед встречей со «звездой»? Может стоило надеть костюм и галстук, а то еще дадут «от ворот – поворот».       Высокая стеклянная дверь в бронзовой раме с золочеными вензелями оказалась...       «Неужели? Кто бы мог подумать!..»       ...приоткрытой, но Чонгук не рискнул входить без приглашения и нажал кнопку звонка.       Пожилая женщина с миловидным лицом и добрыми глазами, больше похожая на бабушку Красной шапочки, чем на грозного консьержа или охранника — которому бы не мешало стоять на входе в дом — улыбнулась и распахнула дверь настежь.       — Вы кто и к кому? — спросила она тихим голосом, точно читала сказку на ночь.       — Генри Форд к Чон Хосоку, — не удержался Гуки, чтобы отсечь последние сомнения в том, что окружающие «звезду» люди беспечны до Луны и обратно. А слова безопасность отсутствует в их лексиконе.       Женщина призадумалась всего на минуту, но, видимо, образ Чонгука_хорошего_парня в аккуратной одежде сделал свое дело, а странно знакомое имя довершило начатое и она впустила его в дом.       Чонгук не стал распространяться при первой встрече с Хосоком, о том, что у него есть опыт по охране известных людей, среди которых были и бизнесмены, и политики. Поэтому он видел дома и покруче этого, но звездный статус его обладателя дал о себе знать сразу.       С первой же минуты, ему бросилась в глаза помпезная обстановка, словно нарочно выставленная напоказ. Тяжеловесные хрустальные люстры и бра. Стены, плотно увешанные картинами. Обитая шелком мебель. Всё, чтобы каждый вновь прибывший понимал где он и с кем имеет дело.       Но стоило пройти по длинному коридору и очутиться в огромном холле, заставленном осветительной и музыкальной аппаратурой, камерами и вешалками с одеждой, всевозможными низкими столиками с напитками и брошенными остатками снэков и сэндвичей, как Чонгук окунулся в атмосферу безумной вечеринки.       По-другому он не знал, как назвать весь этот балаган. Другого слова он не смог подобрать, чтобы дать оценку своему первому впечатлению.       Ближе к большим панорамным окнам (в этом доме все было каким-то огромным и ненастоящим) был выстроен подиум, в виде импровизированной сцены.       Танцевальная группа раз за разом повторяла движения за невысоким парнем, который отбивал такт ладонью, в ритме ухающих динамиков, от выстроенных в ряд колонок всех видов. Музыка громыхала так, что к концу такого дня было бы странно, если бы все эти люди не оглохли и массово не отправились к отоларингологу на прием.       Все кто заполнял этот холл разговаривали одновременно, а точнее кричали, иначе невозможно было расслышать друг друга. Кто-то курил втихаря за колонной, пуская такую струю дыма, что впору было сработать пожарным извещателям. Двое других за этой же колонной лизались, как годовалые щенки. Поцелуем это можно было назвать с большой натяжкой и Чон криво усмехнулся.       «Куда ж без этого. Хорошо хоть не трахаются на глазах изумленной публики и ладно. Хотя такую публику, вряд ли можно чем-то удивить.»       С другой стороны, как в зеркальном отражении, пиротехник стремился заполнить все пространство сценическим дымом, а фотограф кружил возле модели, на которую примеряли костюм, пытаясь поймать и её, и расплывающийся в стороны дым в один кадр. Никому не было дела до человека, который вошел в дом и очутился на репетиционной площадке, в нескольких шагах от заветной цели.       В центре всего происходящего сумбура и бедлама, стояло роскошное кресло с витыми деревянными подлокотниками и гнутыми ножками (не иначе как викторианской эпохи). И звезда, по-видимому, восседала именно там, потому что все взоры были обращены к ней. Но и здесь не было и намека на то, что этого человека пытались защищать или охранять, или хотя бы следить, чтобы к нему не подошел кто-то незнакомый.       Сюда можно было спокойно войти со штурмовой винтовкой и просто начать беспорядочную пальбу по беззащитным мишеням. И никто даже пикнуть бы не успел, разлетаясь на куски под градом пуль.       Боковым зрением Чонгук уловил движение, направленное в его сторону. Видимо, его персона все же кого-то заинтересовала.       Смешной толстяк, одетый во все черное…       «Ох, уж эти киношные представления о людях в черном! Затемненные очки, где потерял? Чувак?»       … отделился от стены и двинулся к нему, всем своим видом демонстрируя, кто тут за главного и у кого есть право вышвырнуть за пределы здания любого, кто не понравился ему с первого взгляда.       Чонгук оценил рост, массу тела, которую толстяк выдавал за гору мышц и не тронулся с места.       Мужчина шел медленно и вальяжно и, видимо, эта походка, изображающая из себя угрозу, привлекла внимание Хосока. Он встал и потянулся на носках, чтобы получше рассмотреть кто заинтересовал охранника.       — Сай! — окликнул он толстяка. — Спектор! Это ко мне пришли! Пусть пройдет! Толстяк с пренебрежением развернулся на пятках и на той же скорости двинулся к своему насиженному месту.       — Ша-пи-то! — только и смог произнести Чонгук.       — Гуки! Ты приехал! Я так рад тебя видеть! — Хосок суетился, сиял своей неизменной солнечной улыбкой и не знал куда пристроить кипу бумаг, которые держал в руках. — Мы тебя очень ждали!       Последние слова прозвучали громче, потому что музыка стихла, танцоры замерли в финальных позах, и все зааплодировали друг другу!       — Рорри! Это именно то, что я хотел! Потрясающе!       Звезда выпорхнула из своего укрытия и бросилась обнимать того парня, который руководил подтанцовкой.       «Так. Стоп. Почему выпорхнула? Хосок сказал, что это парень. Эээ… Пак… Чимин? Точно. Он так и сказал!»       Но и приятный голос, и светлые волосы, собранные в смешной хвостик на затылке и весь облик парня, который стоял к нему спиной, больше подошел бы девушке.       — Идем я представлю тебя Пак Чимину! — и Хосок потащил Чонгука за руку, ловко маневрируя между горами аппаратуры и еще бог знает какого сценического реквизита.       Они, наконец-то, добрались до свободного островка, на котором умещалось кресло звезды.       — Мини! Чонгук здесь! — сказал Хосок чуть громче и парень обернулся. — Разреши тебе представить…       Обычно в таких случаях говорят: стоял, как громом пораженный. Сейчас это сказано было про него. Про крутого парня Чон Чонгука.       Чонгук в какой-то момент даже сглотнул и облизал губы, чтобы проверить точно ли держит рот закрытым, а челюсть не отвисла до самого пола, как у героя культового фильма «Маска».       Перед ним стоял ангел. Во плоти. Не то, чтобы Чонгук видел когда-нибудь ангелов. Свет в конце длинного тоннеля видел. Себя, лежащего в луже крови, словно бы смотрел сверху или сбоку — точно видел, а вот ангелов — никогда.       Но если бы его спросили, как они выглядят. Он сказал бы, не задумываясь: «Вот так. Очаровательно и нежно. И я даже знаю его имя. Его зовут. Пак. Чимин.»       Редкое сочетание изящества и невероятной мужской красоты.       Что собственно и подтвердил Хосок, незаметно ткнув Чонгука кончиком пальца в бок, чтобы тот отмер, уже наконец-то, и не зависал так откровенно.       — Чимин! Это твой новый телохранитель, о котором я говорил.       — Моим новым телохранителем должен быть Рорри, ведь только он день и ночь занят тем, чтобы мое тело было в целости и сохранности! И выглядело идеально на камерах и в реальности, — Чимин улыбнулся, приобнял за плечи своего постановщика танцев, к слову сказать, очень привлекательного мулата, и запустил руку в жесткие, вьющиеся пружинки волос. Затем потянул за них, заставляя Рорри откинуть голову назад и сочно чмокнул куда-то в линию подбородка.       «Контрольный. Прямым попаданием в лоб. Ох, не ту карту ты вытащил, Чон Чонук. Ох, не ту! Надо было стать не «зелёным беретом», а постановщиком танцев. Тогда бы тебя целовали в подбородок ангелы.»       — Каждый должен заниматься своим делом, — Хосок отодвинул Рорри плечом. — Чимин! Я хочу тебе представить. Это Чон Чонгук.       — Чонгук. А это наш Чимин!       — Приятно познакомиться, — Чимин протянул руку первым и Чонгук протянул свою в ответ.       — И мне приятно.       Нежная рука утонула в его ладони. Почти растворилась в ней. Мягкая улыбка тронула невероятной, какой-то галактической красоты губы. А ресницы опустились, скрывая заинтересованный, оценивающий взгляд. И тут же снова взлетели вверх. Еще секунда и с губ Чимина сорвался...       Вздох разочарования?! Что-то вроде: и этот готов. Такой же, как и все.       Чонгук мог поклясться, что Чимин произнес это, хоть губы его были плотно сомкнуты. Но сейчас было не время размышлять, анализируя ситуацию. Сейчас Чимин, точно, что-то говорил, и Чонгук вынырнул из своих мыслей и оставил этот анализ увиденного на потом.       — Вы не похожи на телохранителя! — Чимин убрал руку из ладони Чонгука, буднично кутаясь в кардиган крупной вязки, который был велик ему почти на два размера. Утопая в нем, точно отгораживаясь от внешнего мира. А очарование, которое окутало Чонгука всего секунду назад, исчезло, растворилось, как мираж в пустыне. И ему, внезапно, стало так холодно, что он тоже не отказался бы от такой уютной вязаной вещи.       — Почему? — спросил он, сам не понимая, о чем спрашивает. О сомнениях в его профессиональной компетентности, или о разочаровании, которое прочитал в глазах Чимина.       — Я думал увидеть гору мышц, «универсального солдата», ниндзя! А вы такой...       — Какой?       — Скромный.       — Это маскировка, — тут же отреагировал Чонгук и ни один мускул не дрогнул на его лице.       — Чувство юмора есть! Это хорошо, — Чимин одобрительно кивнул Хосоку и склонил голову на бок. — Выпить хотите? — он зачем-то облизал губы. Скорее по привычке, чем нарочито, но Чонгук снова поплыл. В неизвестном направлении.       «Да, что за фигня сегодня творится?!»       — Апельсиновый, пожалуйста! — Чонгук сжал одну руку в кулак, впиваясь кончиками ногтей в свою ладонь, чтобы не потерять связь с действительностью.       — Сок? — Чимин снова с улыбкой посмотрел на Хоби, словно он был в ответе за все слова и действия крутого телохранителя.       — Да.       — И всё?       — Да.       — Это интересно.       Пак Чимин насмешливо глянул на Чонгука и обернулся к своим обожателям в поисках поддержки. Дружный смех был ему ответом.       — Личный телохранитель, который пьет апельсиновый сок, — Сай Спектор, который всё еще подпирал стену, чувствовал себя не меньше чем победителем.       Но Чонгук молча принял из рук помощницы стакан и сделал глоток.       — Это навязчивая идея Хосока, — Чимин вернулся в свое кресло и сейчас беззаботно покачивал ногой, изображая полное равнодушие к телохранителю, который пьет только апельсиновый сок. — Сай вполне обеспечивает мою безопасность.       — При чем тут Сай, Чимин! Мы говорим о профессиональной защите. Дополнительные меры предосторожности вовсе не лишнее! — Хосок сделал решительный шаг за спину Чонгука, чтобы обеспечить ему численный перевес.       — После появления Чимина на обложках журналов, количество писем от психов всегда увеличивается, — молодой мужчина приятной наружности, который до этого не принимал участия в разговоре, наконец, отложил мобильный и подошел ближе. — Ким Сокджин. Пиар. Связь с прессой и медиа, — представился он. — Это значит только одно! Публика хорошо разогрета! Так что, думаю не стоит так волноваться.       — Сокджин! Ты в своем уме? Что ты такое говоришь? — Хосок переживал, что этот разговор может закончится отказом, но Чонгук пока молчал и внимательно слушал. — Ведь ты знаешь, как никто, что…       — Спокойнее, Хоби! Я сам разберусь! — попытался успокоить его Чимин. — Все в порядке. Пусть работает!       Хосок выдохнул с облегчением.       — А тебя я нанимаю, — обратился Чимин к новоиспеченному телохранителю, по лицу которого невозможно было сейчас прочитать доволен он, или нет. — Но предупреждаю сразу, что не намерен менять свой образ жизни.       — Этого делать не придется, я позабочусь об этом. У нас слишком большие планы и важные мероприятия в ближайшее время, — снова вмешался в разговор Сокджин. — А ты — он указал на Чонгука — кстати мы все здесь на «ты», привыкай. Ты можешь пока выбрать для дома любую систему сигнализации.       — Дома я, пожалуй, в безопасности, — возразил Чимин и перевел взгляд на Чонгука. — Так что не ходи всюду за мной, это раздражает. Подумай лучше о безопасности вне дома. Вопросы можешь задавать Саю. Он тебе всё объяснит. И главное условие! Не испугай моего младшего брата.       — Не переживай, Чимин, скажем малышу, что этот человек занят чем-то другим, — снова встрял в разговор тот, который назвался Сокджином.       — Да, уж постарайтесь! — голос Чимина до этого момента нежный, почти ласковый, стал другим. Больше не было ангела Пак Чимина. Перед Чонгуком был вполне себе взрослый и самостоятельный парень. Серьезный, в чем-то даже авторитарный.       «Надо же, какая разительная перемена. Артист. Мать твою так.»       — Мы не скажем ему кто это, — продолжал свою нескончаемую тираду Сокджин, преданно глядя Чимину в глаза. — Мальчик не будет чувствовать себя, скованным, или запертым в четырех стенах как в клетке. Никаких перемен для него. И никаких ограничений в общении с друзьями и перемещениях по городу не будет. Не волнуйся! У тебя и без этого есть за что переживать!       — Держись лучше на расстоянии, — подключился к инструктажу «новенького» толстяк Сай. — Старайся делать всё, чтобы тебя вообще не было видно.       Чонгук сжал губы в узкую полоску, поднял стакан и качнул им в воздухе, привлекая к себе внимание.       — Я достаточно услышал, спасибо, — он оглянулся, не зная куда поставить злосчастный стакан с соком и пристроил его сверху на каком-то осветительном приборе. — Мне жаль, что я потратил ваше время. И искренно жаль, что мы не смогли найти общий язык, чтобы понять друг друга. А без этого я не смогу обеспечить вашу безопасность, Пак Чимин. И тех кто вам так дорог. В этом я уверен. Если вы подскажите, как выбраться отсюда, на этом и закончим.       Чимин перестал качать ногой и внимательно посмотрел на Чонгука. Давно никто не перечил ему, или шел наперекор. Это стало неожиданностью. Но уговаривать кого бы то ни было — не в его правилах.       — Выход через те двери, мимо бассейна прямо к воротам, — оживился толстяк Сай. — Желаю успеха!       — Сай! Заткнись! Идиот! — Хосок почти подпрыгнул на месте. — Чон постой!       — Не стоит его удерживать, — с насмешкой проговорил Сокджин! — Наймем другого.       — Другого? — возмутился Хосок. — Что ты в этом понимаешь! Он лучший и второго такого не найти!             Хосок махнул от досады рукой и поторопился вслед за уходящим Чонгуком.             — Гуки! Не уходи! Я должен тебе ещё кое-что рассказать! Задержись еще на минуту.       Они миновали репетиционный зал и толкнули стеклянную дверь, ведущую на площадку к бассейну.       — Не думаю, что мне будет это интересно.       — А это и не интересно, это самый омерзительный, но реальный факт того, что Чимин в опасности. А эти клоуны ни черта не понимают. А главное, никто из них не способен защитить жизнь Чимина и его младшего брата, который ему очень дорог. Но по привычке продолжают жонглировать словами, чтобы только остаться в милости у своего «звездного мальчика».       — Даже не знаю, что тебе сказать, Хосок. Ты сам всё видел. Эти люди беспечны, как малые дети. Если им не жалко своих жизней, я не смогу их заставить поверить в то, что безопасность — это не пустой звук. А конкретные меры. Правила. Даже запреты!       — Ведь ты уже все равно здесь. Потрать еще две минуты. Пойдем со мной. — Хосок хлопнул себя по карманам. — Вот же черт! Ключи. Подожди меня здесь я быстро. — Он заторопился в сторону дома, а Чонгук остался стоять возле бассейна.       На противоположной стороне играл мальчишка лет девяти. Нажимая кнопки пульта, он гонял по водной глади юркую лодочку и задорно смеялся. Увидев на другом берегу незнакомого мужчину, он направил её прямиком на него и закричал:       — Смотри какая она быстрая! — мальчик не рассчитал, что лодочка за секунды пересечет акваторию бассейна и со всего размаху влетит в бортик. Но так и случилось. Игрушка закружилась на месте и затихла.       — Моя лодочка! — закричал парнишка и бросился опрометью по узкой кромке бассейна со стопроцентной гарантией поскользнуться и упасть в воду.       — Стой на месте! — прокричал ему Чонгук! — Я достану!       Он встал на одно колено и, зачерпнув пригоршню воды, выловил жертву крушения.       — Она сломалась? — мальчишка уже добежал и дернул Чонгука за руку, чтобы тот показал ему любимую игрушку.       — Нет, просто нахлебалась воды! — спокойно проговорил Чонгук, чтобы успокоить ребенка. — Пусть высохнет.       — Нравятся лодки? — без всякого перехода спросил мальчишка, будто они были знакомы тысячу лет.       — Наверное, не очень.       — Почему? — искренно удивился мальчик.       — Однажды пришлось провести в море больше трех месяцев, с тех пор не люблю.       — На шлюпке? — глаза его загорелись неподдельным интересом.       — Нет. На большой белой яхте.       — Ты охранял кого-то? — произнес он с замиранием сердца, в предвкушении услышать реальную историю.       — Почему ты так решил?       — Я знаю, кто ты!       — Откуда? — удивился Чонгук.       — У меня есть уши… а эти взрослые совсем не умеют хранить секреты.       — Я буду иметь ввиду, — улыбнулся Чонгук. И посмотрел на другую сторону бассейна. — Кажется тебя зовут. Нужно вернуться.       — Это Айю, — отмахнулся мальчишка, — вечно волнуется.       Он прижал свое сокровище к груди и с благодарностью посмотрел на незнакомца:       — Меня зовут Ким Тэхен. А тебя?       — Чон Чонгук, — он протянул мальчишке руку, — будем знакомы?       — Будем друзьями, — просиял задорной улыбкой парнишка и легонько хлопнул по раскрытой ладони Чонгука. Потом помолчал, задумавшись о чем-то серьезном, потому что улыбка исчезла с его детского лица и, наконец, произнес:       — Ты же пришел, чтобы остаться с нами? Охранять, да?       — Возможно.       — Не уходи от нас, пожалуйста. Защити моего Чимина, ладно?       Это было неожиданно. Уж чего-чего, а такого поворота Чон Чонгук не ожидал. Он присел возле парнишки на корточки и проговорил, глядя ему в глаза.       — Не могу отказать другу.       — Обещаешь? — совсем тихо спросил Тэхен.       — Обещаю, — очень серьезно ответил Чонгук.       И мальчишка, сверкнув улыбкой, раскинул руки в стороны, снова рванул по скользкому и опасному бортику обратно, на другую сторону бассейна.       «Кажется, это у них семейное. Полное пренебрежение к собственной безопасности.»       Чонгук хотел подумать еще о чем-то важном, что вспыхнуло отблеском на краю сознания, но Хосок уже вернулся, потрясая в воздухе связкой ключей.       — Идем. Ты должен это увидеть сам.       Они поднялись на верхний этаж и Хосок, не долго повозившись с замком, распахнул дверь в величественные апартаменты. Другого названия этому царственному зрелищу Чонгук не смог бы подобрать.       В центре комнаты под прозрачными балдахинами из органзы, расшитой золотыми лилиями и нежнейшими лотосами, укрытая тончайшими шелковыми покрывалами и заваленная атласными подушками, расположилась кровать. Огромная. На которой могло уместиться не меньше четырех, а то и пяти человек одновременно. Без всякого сомнения, это была «звездная спальня». С витражными окнами, и потолком, разрисованным картинками какого-то древнего корейского эпоса. С вычурной мебелью и гигантского размера камином. Это поражало воображение.       — Нихрен-н-на себе! — Чонгук провел рукой по лакированной столешнице высокой тумбы красного дерева. — Он спит в этой комнате?       — Смеешься? — Хосок прикрыл дверь плотнее, чтобы никто не мог подслушать их разговор.       — Тогда зачем всё это?       — Для съемок, фотосессий, картинок для журналов из серии "на центральном развороте звезда в своих покоях". Фанаты любят такие штучки. А Чимин спит в обыкновенной спальне, рядом с комнатой младшего брата.       Младшего брата! Чонгук вспомнил, какая именно мысль посетила его там, на краю бассейна. — Они такие разные. — Кто? — Братья. — Видел Тэхёна?       Чонгук кивнул.       — Хороший парень. Симпатичный, сообразительный, но совсем не похож на старшего. У них что, разные родители?       — Ты как всегда прав. Вот что значит «глаз наметан». У них одна мать, но разные отцы. Это сводные братья. — А что с родителями? — Когда мать умерла, а отец Тэхёна пустился во все тяжкие. Чимин забрал мальчика к себе.       — Понятно. — Чонгук бродил по комнате, останавливаясь и рассматривая дорогущие безделушки, расставленные в беспорядке, на каминной полке.       — Зачем мы здесь, если в этой комнате никто не живет?       — Это знаю я. Теперь знаешь и ты, а человек, который однажды ночью пробрался сюда и залил тут спермой шелковый ковер ручной работы восемнадцатого века не мог этого знать.       — Кто-то проник в дом? — громкий голос Сокджина, стоящего на пороге заставил Хосока вздрогнуть от неожиданности. — Но ты ничего не рассказывал, только про письмо!       — Не хотел лишний раз никого тревожить.       — Хосок… — Чонгук устало покачал головой. — Это же безумие. Вы хоть в полицию обращались?       — Нет.       — К властям?       — Нет.       — А что за письмо? Одно из тех, что ты мне показывал.       — Нет.       — Черт тебя раздери, Хосок! О чем идет речь?! Ты можешь рассказать всё! Ничего не скрывая!       Хосок понуро опустил голову, подошел к одной из картин и, сдвинув ее с места, открыл доступ к сейфу. Несколько характерных щелчков кодового замка и на свет появились листы, нервно изрисованные картинками сексуального насилия. С характерными высохшими бурыми и грязно-желтыми пятнами.       — Ковер, — повторил Хосок, а в центре кровати — вот это.       — Как давно?       — Эти месяца два назад, — он брезгливо выдернул один из листов наверх, — это совсем недавно.       — Ты хочешь сказать, что кто-то проник в дом дважды? — в испуганном голосе Сокджина прорезались визгливые нотки, как у истеричной барышни.       — Похоже, что так.       Он протянул еще один лист с омерзительной картинкой и надписью под ней.       «Придет время, и я сделаю это с тобой!»       — И Чимин, конечно, не знает? — Чонгук поворачивал лист в руках, стараясь не оставлять лишних следов.       — Конечно, нет. Ему нужно работать, а не биться в истерике. К тому же, ничего ведь не случилось, никто не пострадал.       — Понятно. А теперь ты просто решил немного подстраховаться? Нанять для него цербера для охраны?       — Чонгук, я прошу тебя… — Хосок устало опустился на банкетку возле кровати, — я уже тысячу раз сказал себе, что я идиот.       — Вы в дерьме, парни! Вынужден вам сказать — вы в глубокой заднице! Если вы еще не поняли! — Чонгук не выбирал выражений.       — Ну, ты в ней тоже побывал. Так что не чем гордиться. Заложники в Тегеране, не какие-то картинки. Кажется, там кого-то подстрелили. Более десятка жертв, если мне не изменяет память. — Хосок буквально выплюнул эти обвинения в лицо Чонгуку.       — Не в мою смену, Хобс, — жестко огрызнулся Чонгук.       — Прости, сорвался, — Хосок виновато посмотрел в глаза Чонгуку, — скажи что нам сделать, я все выполню.       — Чимин должен знать.       — Ни за что! — дернулся к нему Сокджин, но Чонгук выставил ладонь вперед.       — Тогда я не могу дать никаких гарантий безопасности.       — То есть как?       — Здесь нужно всё изменить. Всё! Ваш дом не защищен! Он просто распахнут настежь, заходи кто хочет! Дрочи на постель, и точно так же свободно уходи, никто не остановит! Проходной двор!       — Но зачем впутывать сюда Чимина? Ему и так забот хватает, — снова попытался гнуть свою линию Сокджин.       — Я говорю о глобальных изменениях в целях безопасности. Как ты это собираешься делать без его согласия? Без четкого понимания, что и зачем делается?       — Чонгук прав. Хватит скрывать! — Хосок решительно встал. — Я скажу ему!       — Я сам скажу… И Сокджин обхватил голову руками. .