Фальстарт

      Какой-то странный и надоедливый звук мешал сосредоточиться. Он был размеренным, тихим, но всё равно раздражающим. Бомгю поднял руку, чтобы отмахнуться, но звук никуда не исчез. Наоборот, он словно поселился у него в ушах, ритмично отстукивая незатейливый ритм.       Спустя минут пятнадцать мозг достаточно созревает для того, чтобы понять, что этот звук — не более, чем громкое тиканье настенных часов. Становится гораздо легче, когда непонятное становится явным, но...       Постойте.       У Бомгю никогда не было настенных часов.       Мозг окончательно просыпается как по щелчку, а следом подскакивает и тело. Сна как не было, потому что Бомгю даже не понимал, что он всё это время спал. Он пугливым кроликом оглядывается по сторонам, понимая, что он далеко не в своём общежитии. Он вообще не знает, где он.       Вокруг него — неизведанная комната, высокие потолки которой казались пугающе недоступными. Вокруг него — чужая обитель, в которой он, почему-то, проснулся в полном неведении.       Довольно минималистичный интерьер, всё в светлых тонах. Но Бомгю сейчас волновало далеко не это. Он начал истерично осматривать самого себя, с ужасом понимая, что одежда на нём — не его. Белая кофта и такие же белые шорты, владельца которых Бомгю абсолютно не знает. Его переодели. Он крутится вокруг своей оси, ища дискомфорт и проверяя руки и ноги, с облегчением понимая, что его, кажется, никто не трогал. Ну, только переодели. Наручников и верёвок на нём тоже нет. Значит, не похищение?..       Стоп.       Буквально отодвинув резинку шорт в сторону, Бомгю почти мгновенно заливается краской.       Бельё тоже чужое.       Да что ж такое-то?!       Пытаясь взять себя в руки, Бомгю старается думать, что всё нормально. Ему просто помогли. Наверное. Но кто и зачем? И что это вообще за место, в котором можно взять и проснуться в чужой постели и чужой одежде?       По углам нет камер, на окнах нет решёток. Кровать, на которой он спал, просторная и опрятная, с явно чистым постельным бельём. На стеклянном столике у кровати — фрукты. Целая корзинка с манго, киви и мандаринами. Рядом графин, предположительно с водой, и стакан. Похоже на обычную комнату, а не на комнату пыток, но кто может утверждать, что он сейчас не на прицеле какого-нибудь снайпера за окном, и что стенки стакана не обмазаны ядом?       Бомгю нерешительно подходит к двери, на пробу касаясь ручки, но всё вдруг выходит из-под контроля, когда эта самая ручка вдруг опускается вниз. Бомгю готов был поклясться, что даже не пытался открыть дверь, но дверь, видимо, решила открыться сама. Однако возникший на пороге незнакомый человек стал тому опровержением — дверце всё же помогли.       Бомгю с опаской дёргается назад, но понимает, что прямо за его спиной огромное окно. Нет, правда, оно громадное. И если снайпер всё же там, то ему явно некуда бежать. А потому, смирённо замерев, Бомгю просто задерживает дыхание.       — Уже проснулся? — неожиданно спрашивает незнакомец, словно это было единственным, что его интересует. Забавно, однако, что всё выходит таким образом. И Бомгю только сейчас понимает, что одет незнакомец больно по-домашнему.       Светлая майка, чёрные треники и какие-то коричневые тапочки. Ничего особенного. Обычный парень. Азиат.       Ещё из примет: высокий, уж точно выше Бомгю, темноволосый, подтянутый. Пухлые губы и родинка под глазом. Всё.       — Извините, — выдавливает из себя Бомгю и буквально не узнаёт свой голос.       Он звучал так, как не звучал даже старый директор его детдома, который любил курить. Бомгю звучал хрипло, грубо, словно он лет десять не выпускал бутылку из рук. Вспоминая, что он вчера действительно пил, становится немного не по себе. Какое-то странное предчувствие, словно гром где-то неподалёку.       Наверное, увидев смятение Бомгю, незнакомец сразу понял причину. Он доблестно указал на графин с чистой водой и улыбнулся, вероятно, подталкивая его выпить и прочистить горло. А есть там яд или нет... Что ж, Бомгю это прямо сейчас и выяснит.       Вода оказывается примерно комнатной температуры. По вкусу без лишних примесей. Но то, какими дрожащими руками Бомгю подносил ко рту стакан, наверное, всё же не укрылось от незнакомца. И не очень-то ясно, от похмелья так тряслись его руки, или всё же от страха.       — Эм, извините, — пробует Бомгю ещё раз, ловя на себе пристальный взгляд карих глаз. — Но... Где мы?              Незнакомец внезапно улыбается.       — У меня дома.       — Хорошо, — вздыхает Бомгю, — спрошу по-другому. Кто вы? И почему я у вас дома?       Наверное, сейчас он прозвучал не особо вежливо, но что поделать, если всю жизнь его учили остерегаться незнакомых людей? Он хоть уже и не ребёнок, да ещё и спортсмен, а всё равно до мурашек по коже страшно. Сказать об этом он не скажет, но надолго ли хватит его спокойствия — это уже другой вопрос.       — Я всего лишь привёл с собой своего должника, чтоб не сбежал. — Пожимает плечами незнакомец. — Не больше.       Бомгю в момент теряется.       — Должника?.. Что за...       Он буквально захлёбывается собственным недовольством. Если бы голова не гудела так сильно, то, возможно, он бы гораздо быстрее вспомнил всё, что вчера произошло. А сейчас он чувствовал себя не больше, чем двоечником на экзамене. Ничего не знает и ничего не понимает — красота. Ещё и горло противно першит, словно ему недостаточно той возможно отравленной воды. Но пока Бомгю ощущал лишь последствия вчерашних развлечений.       — А ты не помнишь, как напился? — усмехается парень, явно находя ситуацию забавной.       Бомгю его мнение не разделяет.       — Чёрт, — в мгновение теряет он всякие манеры. — Что ты со мной сделал?       — Не переоценивай себя, шкет. Твоя тощая задница меня не интересует.       — Ты!.. Я не об этом!       — Тогда я тебя не понимаю, — хмурится парень. — Я привёл твою пьяную тушку домой, уложил спать. Чем ты недоволен?       О, да, спасибо. Наверное тем, что Бомгю привели вовсе не в его дом. Но кого это сейчас волнует, верно? Не этого незнакомого похитителя точно. Однако Бомгю волнует не только это. Правда, он пока не понимает, что ещё, но что-то определённо странное.       — Кто вы вообще такой? — вздыхает он.       — ...ты реально не помнишь?       Кивок.       — Зачем было так напиваться?       — Не ваше дело. — Бомгю закатывает глаза, скрещивая руки на груди. — Вы собираетесь отвечать на мой вопрос? Кто. Вы. Такой.       И пусть Бомгю уже вовсю мысленно готовился отражать ответные нападки незнакомца, от него, на удивление, не исходила никакая опасность. Совсем. Он просто стоял напротив и улыбался, словно не он притащил к себе в дом незнакомого человека. Словно не он сейчас является причиной стресса и повышенного адреналина Бомгю.       — Я владелец Килла.       На какое-то мгновение это прозвучало знакомо. Словно где-то это слово уже встречалось раньше. Но память никак не хотела подчиняться разуму.       — Чего владелец?.. — не понимает Бомгю.       — Казино, в котором ты вчера развлекался, — отрезает незнакомец.       Минуточку.       Что?!       Бомгю даже умудрился запнуться на месте, не делая ни единого шага. Что этот ненормальный только что сказал? Ему же не послышалось?       — Тебе не повезло, пацан, — говорит тем временем ненормальный. — Ты был в моём заведении в то же время, что и я.       — Я что-то сделал?..       — Да. Заставил меня сыграть с тобой.       — Мы играли? — ещё больше теряя голос, спрашивает Бомгю. Нет, ну что за шутки?       — И делали ставки.       Незнакомец снова растягивает губы в улыбке, а Бомгю только сильнее теряет связь с реальностью. Это уже звучит очень плохо.       — ...и что я поставил? — совсем сипло спрашивает он, мысленно надеясь, что его пьяная голова не выдала ничего неординарного. Ну всего разочек можно же исполнить его мольбы?       — Ты поставил себя.       Как ножом под рёбра.       — И проиграл, — заканчивает незнакомец, мило улыбаясь.       Бомгю буквально оседает на кровать, не зная, жалеет он себя или презирает. Но он явно дурак, раз позволил себе напиться до такого состояния. Мало того, что он не помнит большую половину событий, так ещё и успел натворить дел... Нет, серьёзно, за что ему всё это? Если бы тренер был здесь, он бы точно дал ему подзатыльник. Но сейчас тренера здесь нет. А потому Бомгю делает глубокий вдох, считая про себя до пяти, а затем выдыхает, поднимая глаза на стоящего напротив парня.       — Так, — решает он вести себя по-взрослому и не палить горячку. — Давайте ещё раз по порядку. Мы с вами вчера играли?       — Верно, — кивает парень.       — И я проиграл?       — Снова верно.       — И поставил себя?       — Ага.       Нет, как ни крути, всё это звучит как...       — Бред.       — Я знал, что ты так скажешь, — не теряется незнакомец, как по волшебству доставая из ниоткуда флешку, словно типичный персонаж из мультика. Бомгю тоже хочет так уметь. — Я покажу.       Оказывается, если бы Бомгю не был достаточно воспитанным человеком, он мог бы порыться в шкафу, пока осматривал комнату после пробуждения, и достать оттуда ноутбук. Но он считал себя вполне приличным, чтобы не делать такое. И даже отвернулся, когда парень вводил пароль.       На флешке было несколько файлов. И все они — видео.       Когда первая запись началась, Бомгю не составило большого труда узнать самого себя, сидящего отвратительно криво за столом. Но если осанку он мог пережить, то свой пьяный лепет Бомгю предпочёл бы не слышать вовсе.       — Тебе нечего ставить. Просто сдайся уже, — говорит незнакомец на видео, звуча при этом абсолютно трезво. Аж завидно.       — Как это нечего? — отвечает ему контрастно пьяный Бомгю, речь которого звучала не лучше, чем у профессионального пьяницы. Стыдно.       — Ты уже сам не понимаешь, что делаешь, — незнакомец забирает его карты и настоящий Бомгю тушуется. Разве так можно? — Серьёзно? Ты вообще правила знаешь?       — Тогда я ставлю себя, — спустя время заявляет Бомгю на видео. А настоящий Бомгю готов отвесить самому себе оплеуху.       — Ты понимаешь, что ты говоришь?       — Я ставлю себя, — стягивает с себя часы Бомгю. — На. Это залог.       — Что?       — Раз ты не веришь, я дам...       — Ну всё, хватит! — закипает настоящий Бомгю, захлопывая чужой ноутбук сильнее, чем стоило. Бедная техника ведь не виновата, что кто-то не умеет пить.       Но Бомгю буквально готов сгореть со стыда. Неужели он действительно вёл себя... Вот так? На его взгляд это ведь даже хуже, чем показывают в фильмах. Актёры, играющие пьяных людей, не ведут себя так нелепо, верно? Или его мозг просто пытается оправдать его поступки, сравнивая жизнь и кино?       — Теперь ты мне веришь? — встревает в его мысли незнакомец.       С одной стороны, он действительно предоставил доказательства. Не самые лучшие, но зато практичные. Однако Бомгю вовсе не хотел в это верить.       — ...какова вероятность, что запись смонтирована? — с надеждой спрашивает он, но примерно понимает, каков будет ответ.       — Твой ломанный английский и явный сатури я бы не смог сфальсифицировать, дружок, — улыбается парень, на мгновение о чём-то задумываясь. — Ты из Тэгу?       И в этот момент Бомгю понимает, что казалось ему таким странным. Он глупо усмехается, осознавая только сейчас, что всё это время они говорили по-корейски. А он ведь даже не заметил...       — А ты с сюрпризами, да? — скрещивает руки на груди Бомгю. — Богатенький?       — Я смотрю, ты тоже не из бедных. Хоть и детдомовец.       — Ты!.. Уже успел на меня досье собрать?       — Ну...       — Ты не мог достать сведения о моём счёте, — упрямо заявляет Бомгю.       — Вообще-то мог. Но даже если бы и нет, то твои часики и телефон уже о многом говорят.       Что ж, здесь поспорить не получится. Бомгю знал, что для сироты-студента его аксессуары весьма и весьма недýрные. Но он ведь не виноват, что у него вкус развит не по годам, верно? Не виноват, что может себе это позволить. Лиам и Райн тоже уже говорили ему, что он подозрительно обеспечен для детдомовца.       Точно.       — Где Райнхольд?! — буквально кричит Бомгю, отчего парень дёргается.       — ...кто? — теряется незнакомец.       — Парень, с которым я был вчера. Где он?       — Мой водитель отвёз его до общежития.       — То есть, Райна ты отправил, а меня не смог? — возмущается Бомгю.       — Твой Райн, в отличии от тебя, не делал из себя ставку. И не проливал на себя пиво. И вообще, ты что, тоже живёшь в общаге?       Бомгю игнорирует вопрос, цепляя совсем другой факт. Он ещё и пиво на себя разлил?.. Какого чёрта он так сильно накосячил? Бомгю с ужасом понимает, что для одного вечера он натворил слишком много. Оставалось надеяться, что после всего этого его не вырвало в машине этого чокнутого. Но помимо опасений в голову приходит осознание. Если сейчас Бомгю дома у этого парня, который лично привёз его сюда, то кофта и шорты, в которых Бомгю обнаружил себя проснувшись, скорее всего, принадлежат ему. А если Бомгю не переодевался сам, ну или он просто не помнит, как переоделся, на что он надеялся больше всего, то выходит, что этот ненормальный сделал это? И трусы Бомгю сменил тоже он?..       — Чего так смотришь?       — Где моя одежда? — почти по слогам спрашивает Бомгю.       На лице незнакомца появляется улыбка.       — На первом этаже. После завтрака заберёшь из прачечной.       — Завтрака?.. А сколько сейчас времени?       — Девять утра.       Судорожно перебрав в голове своё расписание, Бомгю понимает, что сегодня свободен почти весь день. Однако именно сейчас это совсем не на руку. Глядя, как парень с самодовольным видом осматривает его с ног до головы, становится не по себе. Бомгю определённо нужно сделать вид, что ему пора.       — Даже не пытайся, — опережает его попытку незнакомец, когда он даже не успел ничего сказать или сделать.       — ...что?       — У тебя сегодня нет занятий, а встреча с тренером только в шесть вечера. Кстати, что за тренер? Вы чем-то занимаетесь?       И это уже ни в какие ворота. Бомгю озадаченно округляет глаза.       — Как ты... Откуда ты узнал?              — Твой болтливый дружок поведал, — улыбается парень. — Так что тебе некуда спешить, Чхве Бомгю.       Бомгю буквально передёргивает от того, как прозвучало его имя из уст незнакомца. Как же давно его так не называли. И пусть всего три недели, но для Бомгю это действительно оказалось много.       Но ещё больше Бомгю беспокоило поведение незнакомца. Если он действительно как-то собирал о нём сведения, то всё это слишком странно. Он знал настоящее имя Бомгю и то, что он детдомовец, но при этом не знал, что Бомгю из Тэгу и занимается футболом. Знал, что у Бомгю есть средства, но не знал, что он живёт в общежитии. Что-то тут не сходится.       — Ты в душ пойдёшь? — спрашивает парень, кивая куда-то влево. — Вчера я затолкал тебя в ванную, но не знаю, как ты там помылся.       — А я... Эм...       — Новая щётка будет над раковиной, в шкафчике.       — Это...       Это вовсе не то, что интересовало Бомгю. Он, конечно, был немного благодарен, что его радушно собираются впустить помыться, даже жертвуя новой зубной щёткой, но... Если вчера он мылся сам, то может ли быть так, что и переоделся он самостоятельно?       — Тут такое дело...       — Хватит уже мямлить, — парень закатывает глаза. — Если хочешь что-то спросить — спроси.       И у Бомгю не остаётся другого выбора.       — Это ты меня вчера переодел? — как на духу выпаливает он, получая в ответ тихий смешок.       — Тебя это так волновало? Не бойся, ты одевался сам. Как попало, конечно, но я тебя честно не трогал. И даже не смотрел.       И, о боже, оказывается этот придурок всё же на какую-то долю порядочный человек.       — Хорошо, — кивает Бомгю. — Тогда я могу принять душ?       — Можешь.       — А потом пой...       — А потом завтрак, — перебивает парень. Ну точно лис. Его разрез глаз как раз и кричит об этом.       — ...это обязательно?       — Обязательно. Нам ещё нужно обсудить мой выигрыш.       — Но я...       — Проиграл. Так что дуй мыться. Ванная через дверь слева. Полотенце возьмёшь любое, я этой ванной не пользуюсь. Вещи можешь взять какие захочешь из этого гардероба, — кивает он на занимающий всю стену в комнате шкаф. — Полка с бельём снизу слева. Всё новое. А я буду на первом этаже. Есть какие-то пожелания насчёт завтрака?       Немного подвиснув, Бомгю качает головой.       — Аллергия на что-нибудь есть?       — Нет.       — Тогда я пошёл.       — Погоди! — вовремя вспоминает Бомгю, дёргаясь вслед за парнем. — Я не ем помидоры.       — ...вообще?       — Вообще.       — Ладно. Тогда обойдёмся без них.       И он действительно скрылся за дверью, оставляя Бомгю в одиночестве. Это, конечно, даже льстило немного, ведь не каждый готов доверить своё жилье незнакомцу. А этот буквально оставил Бомгю посреди огромного дома, где на каждом углу, Бомгю уверен, любой вор найдёт чем поживиться.       Он, конечно, не привык копаться в чужих вещах, но ведь ему дали на это добро. А потому, откопав из недр шкафа бежевый лонгслив и какие-то серые штаны, он направился в ванную, прокручивая в голове всё то, что произошло за последние часы. А произошло катастрофически много. Не такого Бомгю ждал от своего временного проживания в Финиксе. Не пьянки до провалов в памяти и не пробуждения в доме чёрт знает кого.       В ванной незнакомца было просторно. Если бы Бомгю не жил в общежитии, он бы, наверное, просто сравнил свой опыт по просмотрам фильмов. Типичная ванная комната богатого американца. Только вот, насколько незнакомец является американцем — неизвестно.       Между ванной и душевой кабиной побеждает ванна. Размером она почти с две классические, что в итоге и подкупило сонного Бомгю. Он закинул вещи в стоящую рядом с раковиной корзину, всё равно это тоже одежда того чудика, сам и постирает. Из всего обилия разных и абсолютно нетронутых баночек, выбор падает на шампунь с запахом мёда и кондиционер с молочком. Наверное, вкусное сочетание. Что ж, осталось только набрать воду и искупаться. А чудик пусть подождёт.       Со всеми этими утренними сюрпризами Бомгю абсолютно забыл про существование своего телефона. Наверное, его тоже куда-то убрали. Если так подумать, то не слишком ли много для него сделали, учитывая его жалкий проигрыш и такую креативную ставку? Может, это киллер? Но если этот чудик действительно является хозяином казино, то Бомгю хотя бы понимает, почему вдруг проснулся в таких хоромах. Наверное, подобные дома он видел только в фильмах. Кажется, их называют виллами.       Когда раздаётся стук, Бомгю находится в процессе вылазки из ванны. Он почти удерживается от падения, от неожиданности дёргаясь в сторону, но одна нога предательски цепляется за бортик и ему остаётся только выставить руки, чтобы не клюнуть носом в кафель. Наверное, звонкий шлепок ладоней об пол и грубый мат звучали не так тихо, как он хотел. Потому что в следующую секунду дверь ванной буквально распахивается, являя взору вошедшего распластавшегося на полу Бомгю, который был... Ну... В чём мать родила.       Как иронично для сироты.       — Ты... Боже, — раздаётся над ним.       Ах.       Это чудик.       И почему Бомгю не удивлён? Нет, он удивлён. Удивлён, что не закрыл дверь на замок.       — Ты как упал? — задаётся ему вопрос, а сверху прилетают руки. Его буквально поднимают вверх, как ребёнка, и у него даже не успевает возникнуть мысль, что он абсолютно голый.       — Твоя ванная слишком сногшибательна для простых людей, — бурчит Бомгю в ответ, вяло сопротивляясь, когда его ладони начинают осматривать.       Кажется, кроме ушибов ничего не должно быть. Но жжёт довольно сильно.       — Я отправлял тебя мыться, а не колечиться. А если бы ты помер в моём доме?       Выгнув бровь на манер «серьёзно?», Бомгю только сейчас понимает, что находится в не самом выгодном положении. Спохватившись, он жалко прикрывает своё мужское достоинство руками, злобно глядя на нарушителя спокойствия.       — Я уже всё увидел, можешь не прятать, — отмахивается чудик, получая в ответ пинок ногой по коленке. — Осторожней, шкет. Я ведь тоже пнуть могу.       — Так пни, — с вызовом говорит Бомгю. — Слабо?       — Оденься, идиот. Если подыхать не собираешься, то жду внизу.       Парень разворачивается, чтобы уйти, но Бомгю почему-то сам инстинктивно тянется следом.       — А зачем заходил? — не выдерживает он, понимая, что логичней было спросить уже за завтраком, но... Ладно, он уже спросил.       — Обычно утренний душ не занимает у людей сорок минут, — не оборачиваясь, говорит парень. — К тому же, ты с похмелья.       — ...я не настолько беспечен.       — Да ну? — с сарказмом.       И Бомгю понимает, что это даже не намёк. Он в открытую насмехается над его падением. Интересно, а все ли владельцы казино такие мерзавцы?       — Помочь одеться?       — Сам справлюсь!       И дверь наконец-то закрывается.       Бомгю старается влезть в одежду как можно быстрее, потому что вновь сверкать голой задницей перед этим человеком не хотелось. Сколько ещё потрясений ему предстоит пережить за этот день он даже не представлял. Хотелось бы, конечно, чтобы это было последним, но мозг упрямо напоминал, что самое потрясное ещё впереди.       Лестница вниз находится довольно близко. Мраморная. Ну ещё бы.       Бомгю даже смешно, когда он ступает на ступеньку голыми ногами и чувствует каменную прохладу. Если бы он был типичным американцем, то не поскупился бы ходить дома в обуви, но... Он кореец. А взять из шкафа хотя бы носки он не догадался.       Дошлёпав до первого этажа, он уловил нотки чего-то вкусного. Бекон? Сыр?       — Как ты быстро, — фыркает откуда-то чудик и Бомгю идёт на его голос.       Что ж, если он полагал, что завтрак будет подан на кухне, то он ошибался. По всем канонам это непременно должна была быть столовая, куда, собственно, он и попал. Огромная столовая, где длинный стол выглядел невыносимо одиноко. А выставленные лишь с одного края тарелки придавали ещё больше драматизма. Кажется, чудик приготовил омлет с беконом и тосты с авокадо и сыром. Как типично.       Бомгю окинул помещение взглядом, отмечая, что некоторые предметы интерьера всё же имели отголоски Кореи. Что ж, возможно, не все могут просто взять и расстаться с родной культурой. Хотя, он ещё не совсем уверен, что хозяин дома из Кореи. Может, он американский кореец?       — Будешь есть стоя? — спрашивает парень, обходя его со спины. — Можешь присесть, это бесплатно.       — Бесплатный сыр только в мышеловке, — сухо отвечает Бомгю, но всё же садится, неосознанно позволяя хозяину дома отодвинуть для него стул. А когда до него доходит, что за жест он только что принял, его лицо буквально заливается краской от негодования. — Хватит так себя вести!       — Манеры. Не слыхал?       Самодовольным этот человек выглядел не на какую-то там жалкую долю, а целиком и полностью. Бомгю таких людей не любит.       — Я тебе не барышня с косичкой.       — Верю, — кивает парень. — Бубенцы твои я видел. На месте.       Если кидаться столовыми приборами — перебор, то Бомгю готов переборщить. И он действительно почти запускает в него вилку, но вовремя заставляет себя остыть. Если так подумать, то не только этому чудику невыгодна смерть Бомгю в собственном доме. Это работает и в обратную сторону. Бомгю совсем не резонно убивать хозяина дома на его же территории. И он вообще не убийца, это временный порыв.       — Успокоился?       Бомгю вздыхает. Нет, этот гад точно выводит его из себя. Но есть и что-то, что заставляет немного им восхититься. Когда Бомгю на полном серьёзе замахнулся на него вилкой, он даже не вздрогнул, продолжая смотреть точно в глаза и ждать. А если бы... Ну, если... Нет, Бомгю даже представить страшно, что было бы, если бы он действительно её кинул, эту проклятую вилку. А ведь ему ещё предстоит ей есть.       — У вас цель такая? Вывести меня из себя? — хмурится он, глядя, как ловко орудуют ножом чужие руки.       — То на «ты», то на «вы», — качает головой парень. — Определился бы уже. Или давай разговаривать на английском? Так без лишних заморочек выйдет.              — Кажется, ты сам говорил, — игнорируя предложение, продолжил Бомгю говорить на корейском, — что мой ломанный английский тебе не нравится.       — Я сказал, что не смог бы его подделать. Мы тут не в сломанный телефон играем, шкет.       — Да? Как неловко...       Если что Бомгю и умел, помимо футбола, так это выводить людей из себя. Особенно взрослых. Он не может сказать наверняка, но чудик явно выглядит старше него. Не то чтобы он выглядел плохо или неухоженно, просто присутствовала в нём какая-то зрелость, которую Бомгю пока ещё не замечал в самом себе.       — Мы серьёзно будем просто есть? — осторожно спрашивает он, отправляя кусочек омлета себе в рот. Вполне неплохой вкус.       — Ты хочешь есть сложно? Могу заклеить тебе рот.       — Сколько тебе лет? — не в тему задаёт вопрос Бомгю.       — Двадцать семь.       — На семь лет старше меня. На семь, не на семнадцать.       — И?..       — Может уже прекратишь вести себя со мной так, будто я ребёнок?       На самом деле это было не только для того, чтобы попытаться приструнить этого парня. Бомгю действительно хотелось узнать его возраст. И для двадцати семи это был неплохой пример озорства и богатства. Наверное, он тот ещё мажор.       — Но ты и есть ребёнок.       — Я не...       — Напился, пристал к незнакомому мужчине, продул в игру, правила которой даже не знал, превратил мой вечер в цирк и ещё хочешь, чтобы я считал тебя взрослым? — как по пальцам перечислил парень, заставляя Бомгю немного стушеваться. Оказывается, слышать свои грехи вот так в лицо — не так-то просто.       — Это было случайно, — мямлит он.       — Звучишь очень зрело.       И снова сарказм. Что ж, на этот раз хотя бы заслуженно. А омлет и вправду вкусный.       Звон вилок, задевающих тарелки, казалось, был единственным живым звуком, повисшим в столовой после этой перебранки. Бомгю задумчиво жевал свою еду, ожидая, когда они уже начнут свой разговор. А они всё не начинали.       У этого парня на удивление спокойный вид. Бомгю ещё точно не понимает цель своего пребывания здесь, но, кажется, этот человек — не кто-то там плохой. Он просто владелец казино, а Бомгю — проигравший ему студент. Напившийся до неприличия студент. И если так подумать, на флешке, которую они сегодня использовали для просмотра видео, были ещё какие-то записи. Может ли быть так, что Бомгю натворил что-то ещё более непристойное, а там на него собран компромат?..       — Ты слишком громко думаешь, — лениво звучит парень, окидывая Бомгю своим цепким взглядом.       — А ты слишком долго ешь, — отвечает ему Бомгю, откидываясь на спинку стула. — Я не хочу задерживаться здесь, поэтому говори уже, что ты там хотел сказать.       Да, он действительно пытался строить из себя неприступного. И дело даже не в том, что его сейчас, кажется, не до конца воспринимают всерьёз. Просто когда ты не знаешь, чего ожидать от ситуации, и в какое русло занесёт тебя течение, то легче всего взять над ситуацией хоть минимальный, но контроль. А начать нужно с себя. Бомгю честно пытается держать оборону и себя в руках, перебирая в голове множество исходов, но когда голос парня вдруг раздаётся, вся уверенность куда-то испаряется.       — Раз ты такой деловой, то хорошо.       Хозяин дома откладывает вилку и нож в сторону, локтями опираясь о стол, и укладывает лицо на скрещенные пальцы.       Бомгю нервно вбирает в грудь воздух.       — Что ты можешь сказать о моём казино? — прилетает к нему неожиданный вопрос. — Тебе понравилась атмосфера? Не слишком вычурно?       — ...       И если кто-то действительно скажет, что в мужчинах, которые прожили половину от полвека, есть хоть грамм логики, то Бомгю рассмеётся. А сейчас он глобально теряется, вообще не понимая, к чему этот вопрос, что из него будет следовать и как на него отвечать. Он же не помнит почти ничего со вчерашнего вечера.       — ...нормально? — неуверенно говорит он, глядя на заинтересованное лицо парня.       — Нормально? Что за ответ такой, — фыркает чудик. — Вот как тебе, например, музыка?       — Эм... — Бомгю так и хочется ответить, что музыка как музыка, но этот пристальный взгляд... Что ж, кажется, ему предстоит хорошенько поработать мозгами. — Приличная музыка. Хорошая работа составителя плейлиста.       — Ха? Правда? А мне казалось, что она слишком чопорная для молодых людей.       — ...нормальная.       Кажется, ответ был вовсе не такой, какой ожидали.       — Тогда как насчёт выпивки?       — Широкий выбор, поэтому это плюс.       — А что тебе понравилось пить больше?       — Думаю, пиво?..       Бомгю честно не понимает, почему они сейчас говорят об этом. Он неуверенно ёрзает на стуле, и, кажется, от взгляда напротив это движение не ускользает.       — А ты знаешь, сколько пива ты вчера выпил?       Нет. Не знает.       — Ну... Я пил ещё виски, так что...       — Хорошо, перефразирую. Как думаешь, как много ты вчера выпил алкоголя?       — Я не... Не...       — Не?       — ...не уверен.       Какой литраж в его желудке — Бомгю не знал. Он просто надеялся, что выпил хотя бы не больше литра. Но, кажется, дела обстоят совсем не так легко.       — Подумаешь ещё или тебе подсказать? — почти мило улыбается парень, явно наслаждаясь своим превосходством.       Бомгю вздыхает.       — Сколько?       — Три литра пива, если суммировать все стаканы, и три рюмки мидзувари. Перфекционист прям.       — ...       И если с информацией про мидзувари смириться было легко, то про пиво Бомгю и думать не хотел. Как в него вообще столько влезло?       — Ты вообще в курсе, что для новичков алкоголь лучше не мешать? И пиво с виски особенно. Да ещё и в таких количествах.       — С чего бы? — усмехается Бомгю. — Со мной же всё нормально.       — И это хорошо, — кивает парень. — Но я готов поспорить, что ты не знаешь, что такое бойлермейкер.       И Бомгю действительно не знал. Он не проводил свою юность за выпивкой и не читал словарь заядлого алкоголика. А по затянувшемуся молчанию нетрудно было догадаться, что парень оказался прав.       — Это смесь какого-нибудь крепкого алкоголя с пивом.       — Но я же не смешивал...       — Дослушай.       И Бомгю покорно замолкает.       — Есть такая штука, как ёрш. Это как раз-таки буквальная смесь, когда алкоголь смешивают в одной ёмкости. А бойлермейкер — это, скорее, последовательное смешивание. Тебе подают стакан пива и рюмку, ну, допустим, виски, — парень улыбается и Бомгю закатывает глаза, но слушает всё же внимательно, — отдельно. И эта самая рюмка погружается в стакан. Сразу это всё не смешается, поэтому когда ты станешь пить, ты почувствуешь два разных вкуса одновременно.       И, вау, что это? Лекция по употреблению спиртного?       — Ну, конечно, существуют разные способы употребления. Кто-то выпивает из рюмки и запивает пивом, что самое приближённое к тому, что вчера делал ты, пусть и с паузами. Кто-то просто выливает содержимое рюмки в пиво и сразу пьёт, не дожидаясь смешивания. Так что, дело вкуса.       — И к чему тогда тот фарс, что смешивать нельзя, если так всё же пьют? — не понимает Бомгю. Потому что этот чудик сам себе противоречит.       — Я к тому, что неопытный организм может воспринять подобные... М-м, коктейли? Не очень хорошо.       — А с чего ты взял, что я неопытный?       — С того, как ты пил, — честно ответил парень, как на духу выпалив. — Ты так мило держал алкоголь двумя руками, как будто пил какао, и жмурился, когда чувствовал горечь.       — Откуда ты?!..       — Камеры.       Ох.       Точно.       Словно на электрическом стуле, Бомгю буквально сгорает от нервов. Он закидывает ногу на ногу, чтобы хоть немного сгруппировать самого себя, и медленно выдыхает. Кажется, их разговор плавно приближается к самой страшной теме, а потому надо быть готовым.       — Ты любишь азартные игры? — новый вопрос.       — Нет. — Как на духу. Бомгю даже доволен собой в этот момент.       — Тогда... Ты раньше не был в игорных домах?       — Не люблю такие развлечения, — Бомгю пожимает плечами, отвечая абсолютно честно.       — Почему?       — Там буквально играют на деньги. Это же блеф.       И в этот момент парень откидывается назад, улыбаясь победной улыбкой. Проходит секунда, прежде чем до Бомгю доходит неоднозначность собственных слов.       Чёрт...       — Свои вчерашние похождения вспоминаешь? — скалится хозяин казино. — Ты ведь тоже вчера играл на деньги.       И Бомгю хотелось закричать, что это совсем другое, но... Это ведь совсем не другое, а то же самое. И мало того, что он играл на деньги, так он ещё и умудрился встрять в неприятности с владельцем заведения, в котором впервые за долгое время решил расслабиться. Вот так везение. Прям куш сорвал.       — Послушай, — взыдхает он, потирая лицо, — я правда вчера немного не рассчитал.       — Немного?       — ...ладно, много. Но к чему весь этот фарс? Ты мог просто содрать с меня деньги и не париться, а не вот это вот всё, — разводит Бомгю руками, имея ввиду всё то, что произошло в этом доме. После их игры.       — Всё не так просто, Бомгю.       И в этот момент это абсолютно нечестно. Потому что Бомгю не знает, в какой момент он стал так слаб перед собственным именем. А его мучитель, как на зло — единственный, кто зовёт его так.       — В нашем бизнесе все относятся к играм весьма серьёзно. Человек пришёл расслабиться в казино? Покажи мне того, кто действительно будет вести себя расслабленно. Там же каждый — грёбаный охотник, который не хочет проиграть. И если для тебя ставки ничего не значат, то для них — это буквально всё. А тебе вчера не повезло вдвойне.       — ...почему?       — Я уже говорил тебе это прошлой ночью, но ты не помнишь. Я не игрок. Я лишь хозяин казино.       В крови Бомгю почему-то поднимается адреналин. Фраза прозвучала так знакомо, словно... Ах, ну да. Раз он вчера уже её слышал, то неудивительно.       — Для меня нет значения, как люди будут разбираться между собой за проигрыши, потому что я не играю сам. Но, — слегка повышает он голос, заставляя Бомгю буквально покрыться мурашками, — если я всё же соглашаюсь на игру, что происходит крайне редко, я отношусь к этому намного серьёзнее, чем к своей работе владельца.       И в этот момент Бомгю понимает, к чему они так долго шли.       — Ты не мог делать ставки, потому что на тот момент ты уже проиграл. Ты просто не знал правил.       Губы Бомгю больно захватываются его же зубами. В горле пересохло.       — И, технически, я мог бы не засчитать всё, что было после. Но ты так рьяно хотел сделать ставку, что я не мог её не принять.       — Что ты...       — Твоя ставка — ты сам. А раз ты проиграл, то...       Он замолкает, красноречиво улыбаясь краешком губ. Но этого достаточно, чтобы Бомгю понял его.       — Послушай, я понимаю, что это твоя работа, но я учусь на юридическом, поэтому некоторые представления о твоей деятельности имею, — пытается взять себя в руки Бомгю. — Я просто хочу сказать, что ты можешь не превращать эту ситуацию в комедию, а просто позволить мне заплатить за свой проигрыш.       Парень задумчиво улыбается, словно думая о чём-то совершенно другом, и резко подаётся вперёд.       — Скажи, Бомгю, ты когда-нибудь работал?       — ...я не совсем понимаю, к чему этот воп...       — Просто ответь.       — ...да.       — Кем? — не унимается чудик.       — Репетитором английского в детском центре, но к чему ты...       — Ты учишься на юридическом, а работаешь репетитором по английскому? — словно не веря, спрашивает Ёнджун, выглядя при этом действительно удивлённо.       — Да.       — ...какой в этом смысл?       Бомгю поражается этой наглости.       — Можно подумать, — начинает он, — что все становятся теми, на кого учатся. Вот ты на кого учился?       — На финансиста.       — А держишь казино.       Парень усмехается.       — Да, но ведь я, — он наклоняется ближе, улыбаясь шире, — работаю с финансами. Просто по-своему.       И эта правда звучит до абсурдного обидно. Бомгю понимал своё жалкое положение, но в данный момент не готов был его принять.       — И к чему ты ведёшь? — вздыхает он, надеясь на снисходительность к собственной персоне.       — К тому, что я умею работать с деньгами и процентами. Как думаешь, сколько ты мне должен за вчерашний проигрыш, если пока не считать самого тебя.       От последних слов по коже бегут мурашки. Неужели они всерьёз обсуждают возможность его становления чьим-то выигрышем? Это даже пугало, если быть честным.       — И сколько же?       — Ну, если учитывать отсрочку, которую ты взял по причине временного недееспособного состояния...       — Когда это я?!..       — Когда в хлам напился, — любезно улыбается парень. — Так вот, так как ты не вернул мне мой выигрыш сразу, а протянул до сего момента, а это примерно шесть часов, то, соответственно, накапали проценты.       — Какие проценты?! Ты в своём уме?       — Абсолютно. А знаешь, какой была моя последняя ставка, которую ты не уравнял?       И Бомгю примерно понимает, что он заведомо в невыгодном положении. Если сейчас эта ситуация полностью выйдет из-под контроля, то, кажется, идея с вилкой будет уже не такой плохой.       — Ты не мог поставить больше тысячи баксов, — пытаясь звучать уверенно, произносит Бомгю, понимая, что даже тысяча — это уже очень много. — Мы играли не так долго.       — А ты разве помнишь, сколько мы играли?       — ...догадываюсь.       Три медленных хлопка и лисья улыбка. Издевается.       — Браво, Чхве Бомгю, браво. Мы действительно играли недолго.       На душе как отлегло. Бомгю с облегчением выдохнул, но расслабляться не стал.       — Только ты ошибся насчёт ставки.       Чёрт.       — На сколько ошибся? — как заворожённый спрашивает Бомгю, словно подсудимый ожидая приговора.       — На один нолик.       — И что это должно озна...       Погодите.       Погодите, погодите!       Если это не тысяча, где присутствуют три нуля, то число, которое содержит на ноль больше, это...       — Десять тысяч?! — подскакивает Бомгю настолько резко, что стул с грохотом падает навзничь.       — Долларов, — любезно договаривает за него хозяин казино.       И, ну, Бомгю действительно впечатлён его эгоцентризмом.       — Это шутка такая? — нервно смеётся он, чувствуя, как в глазнице дёргается глаз.       — Похоже, что я шучу?       И нет. Не похоже. Бомгю тушуется, пытаясь вспомнить, есть ли у него на счету такая сумма. Нет, не на том счету, куда поступают деньги от отца, а на его собственном.       — Я догадался, что ты студент, поэтому не ставил слишком большую сумму, — пожимает плечами парень, похоже, чувствуя себя благодетелем.       Бомгю не знает, насколько этот чудик был богат в свои студенческие годы, что для него десять тысяч долларов кажутся пустяком, но лично для Бомгю это внеплановая трата, которую он предпочёл бы забыть, как страшный сон. И если вспомнить все предыдущие ставки в покере, когда они с Райном только начинали входить во вкус, то никто не ставил больше трёхста долларов. Для понимания Бомгю это уже были большие суммы, но десять тысяч?..       — Какие у меня варианты? — он спрашивает немного строго, смотря точно в глаза своему мучителю. И нет, ему сейчас не так страшно, как могло бы быть.       — Поскольку ты не уравнял ставку и даже не был способен её побить, а просто вылетел, то никаких, кроме как платить. Но...       Когда парень встаёт со своего места, Бомгю словно в замедленной съемке наблюдает за его элегантными движениями. То, как медленно он пересекает расстояние, разделяющее их, и склоняется к его лицу, вызвало настоящий трепет. Только не в сердце, а в кулаках.       — У меня всё ещё есть послеигровая ставка в виде тебя, шкет. Как думаешь, стоит ли мне сделать тебя своим личным рабом?       Сердце Бомгю пропускает удар.       Он всё ещё студент юрфака. Он знает, что рабовладельчество незаконно. Он знает, но всё равно пугается. Замирает на долю секунды, прежде чем парень перед ним начинает смеяться. Тихо, весело, словно так и нужно. Но Бомгю не понимает причину его веселья. Он поднимает свои глаза и теперь их лица находятся буквально в сантиметрах семи друг от друга.       — Не смешно.       — Ты бы видел своё лицо.       Бомгю не видел. Но он видел лицо этого чудика, или всё-таки чудака, который вдруг натягивает на себя маску серьёзности.       — Расслабься, я пошутил про раба, — говорит он, заставляя Бомгю немного умерить своё желание убить его. — Мне просто скучно.       — У богатых свои причуды, да? — в раздражении спрашивает Бомгю.       — М-м, типа того? Но насчёт десяти тысяч я не шутил.       — Но...       — Заметь, хоть я и сказал про проценты, я всё же их не добавил.       И чёрт возьми, что Бомгю должен на это ответить? Сказать «спасибо»? Вот уж нет.       — Я не тороплю тебя. Можешь отдавать частями.       — А...       — А про твою самоотверженную ставку мы дружно забудем. Ну, если ты, конечно, не хочешь всё же стать моим ра...       — Не хочу.       — ...ну вот и договорились.       На плечо Бомгю ложится чужая рука, сжимая его сквозь лонгслив.       — Тебе, на удивление, идёт моя одежда, — задумчиво говорит парень.       — Тогда я оставлю её себе, — стряхивает чужую ладонь Бомгю. — И трусы тоже, они удобные.       — ...ого. А ты наглый.       — Не наглее тебя. К чему был весь этот спектакль?       — Я же сказал, — облокачивается о стол парень, — мне было скучно.       — И всё?       — Ну, я просто видел, как милому азиатскому мальчику сложно переносить алкоголь, поэтому, как ответственный взрослый, я решил позаботиться о нём.       — Как благородно.       — Поменьше плюйся ядом, Бомгю-я. Я уверен, наше знакомство нам обоим пойдёт на пользу.       Бомгю эту точку зрения не разделял. Он вообще уже не понимал, почему продолжает разговаривать с этим человеком.       — Так что, сойдёмся на десяти тысячах? — улыбается парень.       И у Бомгю, в принципе, нет выбора. Он неспешно кивает, понимая, что терять ему уже нечего.       — Тогда напишем расписку. Мы же не хотим, чтобы ты сбежал, не расплатившись.       Бомгю сглатывает терпкий комок нервов. Он ведь не может сейчас сказать, что, возможно, уже сегодня его выпрут из команды. А если так и случится, то он вернётся в Корею. Поможет ли это избежать огромного платежа?..       — Хотя, знаешь что? — улыбается парень. — Не лучше ли тебе переехать на это время ко мне?       — ...прошу прощения?       Бомгю сейчас послышалось? Он нахмурился, но парень не спешил исправляться. Вместо этого он достал телефон и что-то начал набирать.       — Да, думаю, это будет нашим оптимальным вариантом.       — Эй, — начинает закипать Бомгю. — Лучше бы тебе так не шутить.       — А я и не шучу. Где гарантии, что ты не свалишь в Корею, или что тебя не ограбят в твоей общаге?       — Ты привёз меня к себе, истрепал мне все нервы, записал в должника, да я даже имени твоего не знаю! И ты хочешь, чтобы я...       — Чхве Ёнджун.       — ...что?       — Меня зовут Чхве Ёнджун. Теперь знаешь. Мне будет легче следить за тобой, если ты будешь у меня на глазах.       — Нет.       — М-м?       — Я сказал нет. Жить я с тобой не буду. И вообще, пиши уже свою расписку и я поеду. У меня есть дела.       Когда Ёнджун улыбается, Бомгю мысленно ждёт, что тот будет наставить дальше. Но этого не происходит. Вместо этого парень кивает, разворачиваясь и уходя куда-то в сторону, а после возвращается уже с ноутбуком.       Он садится за стол молча и начинает печатать. Быстро и чётко, не оглядываясь на Бомгю.       — На какое число поставим ежемесячный платёж? — в какой-то момент спрашивает он и Бомгю теряется.       — На десятое?..       Кивок.       И снова звук клавиш и молчание.       Даже неловко как-то.       — Твой номер телефона, университет и адрес общежития?       И Бомгю диктует, поражаясь, каким покорным он иногда может быть. Всё это было весьма и весьма небезопасно, учитывая сколько личной информации он сейчас так просто поведал, но... Если он не скажет, то Ёнджун, наверное, и сам найдёт все эти данные, да?       — Поручитель?       — ...а без него можно?       Лисьи глаза на долю секунды поднялись, чтобы окинуть его вопросительным взглядом. Бомгю поджимает губы и вздыхает, понимая, что это полный бред.       — Я не хочу втягивать кого-то ещё. Да и... У тебя мои часы.       Аргумент про часы был наиглупейшим из всех, что он мог придумать. Но сейчас это было всё, на что Бомгю был способен. Эти часики — не что-то там. Это лимитированная коллекция очень крупного швейцарского бренда. Их выпустили в количестве всего ста штук, поэтому Бомгю просто крупно повезло стать одним из обладателей часов. И если кто-то, кто видит его аксессуар, думает, что Бомгю — просто богатенький мальчик, либо даже вор, то нет. Но у него есть весьма и весьма богатый отец, который подарил ему эти часы на восемнадцатилетие. И Бомгю мог бы воспользоваться тем счётом, на которые его папаша отправляет ему каждый месяц деньги, но... Нет. Он сделает это своими силами. Но если его всё же выгонят из команды, то тогда у него не останется иного варианта.       В прошлый раз, когда Бомгю воспользовался деньгами отца, тому пришло уведомление. Поэтому ещё полгода Бомгю страдал от извечных пыток. Он не мог сознаться отцу, что оплатил теми деньгами штраф, а беспокойный папаша думал, что у его сына крупные проблемы и не оставлял в покое. Но Бомгю на тот момент не нужна была его забота. Он хотел просто решить свою задолженность быстрым путём, но этим же путём он выяснил, что за его расходами ведётся контроль. Но только с того счёта. И если сейчас Бомгю снимет десять тысяч долларов... Что ж, он предпочитает не думать о том, что сделает его отец.       Ёнджун бегает глазами по строкам и кивает самому себе, прежде чем нажать на кнопку и оглянуться. Бомгю оглядывается следом и, оказывается, в углу столовой всё это время стоял принтер. И что он здесь забыл?..       — Держи. Ознакомься.       Бомгю принимает из рук Ёнджуна листок, где старший прописал всё до мелочей. И надо же, он даже не стал обозначать точный ежемесячный платёж.       — Это знак щедрости такой? — усмехается Бомгю, но на самом деле действительно чувствует благодарность.       — Можешь считать, что так. Просто плати столько, сколько сможешь. Но строго десятого.       — Хах.       И как это называется? Войти в положение? Бомгю бы рассмеялся, если бы это оказалось так. Но сейчас ему не до смеха. Он кивает, соглашаясь с распиской, и отдаёт лист обратно.       — Мы заверим её наториально, — улыбается Ёнджун. — Десятого числа следующего месяца. И ты подпишешь всё на глазах нотариуса.       — К чему такие сложности?       — Чтобы ты не сбежал.       Если Бомгю правильно помнит статистику, то средняя зарплата в США примерно четыре тысячи в месяц. Или около того. Но проблема в другом. Чтобы почасовая оплата составила нормальную зарплату, нужно как минимум где-то работать. И возникает вопрос: где?       Бомгю понуро вздыхает, понимая, что встрял в какую-то ерунду. Но если за три месяца он сможет рассчитаться с этим проигрышем, то можно и немного поверить в себя, верно? Всё-таки, карточный долг — не шутка для ценителей игр. Пусть он и не является таковым, он умудрился проиграть не просто игроку, а владельцу целого казино, что ничуть не помогает ему расслабиться.       Десять тысяч долларов.       Для студента это звучит почти как смертный приговор.       Это было бы смешно, будь это фильм или спектакль в театре про мафию и сделки с дьяволами, но Бомгю — не актёр. Он временный игрок, которому нужно вывернуться буквально наизнанку, чтобы не потерять своё место в команде. А ещё он насмотрелся в детстве боевиков — коллекторы на собственном пороге ему не нужны.       — Ах да, чуть не забыл, — звучит голос Ёнджуна и Бомгю поднимает на него измученный взгляд. — Твой телефон.       Парень достаёт его из кармана своих штанов, улыбаясь до жути спокойной улыбкой. Но Бомгю в этот момент совсем не кажется, что этот человек — адекватный.       Согласно прописанному в расписке пункту Бомгю должен являться для оплаты лично. Раз в месяц ему нужно появляться на пороге этого дома, чтобы возвращать свой долг небольшими долями.       — Первоначальный взнос? — спрашивает Бомгю, гадая, заставят ли его прямо сейчас платить. Но если так, то все его деньги на карте, которая благополучно хранится под чехлом его телефона.       — Обойдёмся без этого.       — Тогда, — Бомгю решительно вхдыхает, понимая, что у него всё ещё есть шанс всё наладить, — я ухожу. Буду у тебя в следующем месяце.       И он разворачивается, собираясь покинуть дом прямо в этой одежде. Свою ведь можно забрать и потом, верно? Ему ещё не раз предстоит сюда приехать.       — Мой водитель отвезёт тебя, — внезапно говорит ему в спину Ёнджун.       — Я могу добраться сам.       — Ты даже не знаешь, где сейчас находишься. Уверен?       И Бомгю не уверен. Он вздыхает от собственной безысходности и даже не решается на очередной спор.       — Ладно, — просто кивает он. — Но только в этот раз. Уеду поскорее, чтобы не видеть тебя до моего первого платежа.       — Готов поспорить, что ты вернёшься быстрее, чем думаешь.       — С чего бы? — Бомгю напрягается.       — Чутьё подсказывает.       Не желая больше слышать всяких глупостей, Бомгю уходит, находя выход почти сразу. И когда он шагает на улицу, то...       Что ж, если внутри дома он чувствовал и понимал, что Ёнджун — весьма обеспеченный мужчина, судя по тому, как раскошно он смотрелся на фоне своего высококлассного интерьера, то снаружи Бомгю прочувствовал это ещё сильнее. Это действительно оказалась вилла. Огромная, трёхэтажная вилла, которая с виду напоминала тот самый дом из любимого фильма Леоны, «Дневник памяти». Нет, он не выглядел прям точь в точь, но атмосфера и величественность были действительно очень похожи. Правда, Бомгю казалось, что дом Ёнджуна выглядел куда солиднее с этими колоннами и резными балконами.       Во дворе был типичный американский газон. Правда, не всю территорию занимал он — каменные тропинки и лесенки разбавляли эту зелёную гущу своей непосредственностью. Действительно чудесное зрелище. Чуть в стороне Бомгю заметил постройку, уж больно напоминающую ещё один дом, только гораздо — гораздо! — меньше. Но любопытство губит, поэтому потакать ему Бомгю не собирается. Он отворачивается и подходит к высоким воротам, нажимая на кнопку, чтобы они разъехались в стороны и позволили ему выйти.       Что ж, вот и выход.       — Добрый день, — раздаётся откуда-то сбоку. Настолько неожиданно и резко, что не вздрогнуть не получается. Благо хоть крик наружу не вырвался.       Бомгю настороженно оглядывается на голос и видит перед собой высокого мужчину, лет тридцати на вид. Костюм и белые перчатки, на ногах строгие туфли, в ухе — наушник. Если судить уж совсем строго, то за слегка растрёпанные волосы Бомгю готов поставить этому человеку восемь из десяти. Минус балл за причёску. Ну и минус ещё один за то, что напугал.       — Я отвезу вас, — невозмутимо говорит мужчина, даже не подозревая, что только что был строго проанализирован и оценён.       Водитель, судя по всему, если Бомгю действительно может угадывать профессии по одному лишь виду. Но нет, Ёнджун ведь говорил, что Бомгю даже не знает, где они находятся. А это значит, его и правда подбросят до общаги.       А когда на телефон приходит сообщение с незнакомого номера, в котором значится адрес и подпись: «Буду ждать», Бомгю только усмехается. Чёртов Ёнджун.       — Райн? — первым делом звонит Бомгю Райнхольду, успев сесть в машину и пристегнуться. Немного неожиданно, но в чёрном BMW пахло ирисками. Теми самыми прилипчивыми к дёснам ирисками, которые спонсоры частенько привозили в их детский дом.       — Боже, моя башка... — стонет в ответ хриплый голос. Бомгю даже усмехается, представляя, в каком сейчас парень состоянии. Вернее, не в состоянии.       — Меньше пить надо.       — Заткнись, блин... Ты тоже пил, если что.       И не поспоришь. Но организм Бомгю имел одно удивительно полезное свойство — на утро после алкоголя у него нет серьёзного похмелья. Вчерашняя пьянка тому доказательство, ведь раньше Бомгю не напивался до такого состояния, чтобы проверить наверняка. Но теперь у него не будет поводов волноваться насчёт дальнейших застолий. Хотя...       — Ты вообще где?       — Долгая история, — скрипя сердцем, улыбается Бомгю. — Но я уже еду. Будь другом, сгоняй к Леоне за таблетками.       — Ага! — ехидно откликается Райн, резко приободрившись. — Значит, тоже голова болит, да?       — Нет. Мне нужна валерьянка.       Бомгю мог бы набраться наглости и попросить водителя остановиться у ближайшей аптеки, НО: у него нет рецепта, это раз; ему нет двадцати одного года — это два. Строгие здесь правила на этот счёт. А валерьянка сейчас нужна больше, чем воздух. Хотя бы потому, что Бомгю уже хотелось, наконец, хоть немного успокоиться. И если он правильно рассмотрел в зеркале заднего вида, то водитель при упоминании таблеток кинул на него весьма заинтересованный взгляд.       — И зачем она тебе? Волнуешься перед встречей с тренером?       — Ага. Так ты сходишь?       — Ладно. Но с тебя пицца. Или бургеры. В общем, что-нибудь, а то я с голоду помру.       — Тебе разве не плохо?       — Ахуеть как плохо без еды, да.       Что ж, кажется, Райн в порядке.

***

      В любой щекотливой ситуации Бомгю предпочитает придерживаться нейтралитета. Он не считает себя ужасным, но и вполне осознаёт, что далеко не святой. Святой бы, наверное, не стал запивать успокоительное шампанским, ведь даже дети знают, что мешать алкоголь и лекарства — ай как плохо. Но по словам Райна ему просто необходимо было сделать именно так. Во-первых, потому что здесь, в их команде, считалось правильным выпить наутро после пьянки. Во-вторых, опять же по словам Райна, шампанское и валерьянка — убийственная комбинация. Но убийственная не в плане смертельная, а в плане, что это действительно хорошее средство, чтобы успокоиться. Бомгю не нравился тот факт, что он, по сути, уже второй день налегает на спиртное, но если так разобраться, то это всего два дня из трёх недель. Не так уж и плохо.       До того, как вся команда собралась на поле, Бомгю наивно полагал, что нервы всё-таки не выдержат и сдадут, но...       Чёрт, на удивление он просто непозволительно спокоен в данный момент. Райн был прав. Шампанское помогло. Но это всё ещё весьма опасно, учитывая то, что таблетки в принципе не рекомендуется запивать чем-то, кроме воды. В чае танин, в кофе кофеин, в соках нарингин, а про спиртное и вовсе без объяснений понятно, но... Бомгю иногда любит риск. Как, например, сейчас, когда буквально решается его судьба.       — Все здесь? — первым делом спрашивает тренер, обводя ребят своим тяжёлым взглядом.       Все, как один, утвердительно закивали и скандировали, что все на месте. И Бомгю не отставал от сокомандников, хоть и чувствовал на себе тяжёлые взгляды где-то позади. Ах, это ребята со скамейки запасных.       — Как думаете, почему вы вчера проиграли?       — Потому что игра была грязной, — злобным тоном отвечает Алекс, пиная ногой газон. — Грёбаный судья.       — И? — равнодушно пожимает плечами тренер. — Это все причины?       Ребята одновременно ощетинились. Разумеется, все они были одного мнения, но... Их тренер имел привычку затмевать их виденье ситуации своим.       — То, что вы неспособны обойти противника только из-за подкупного судьи, уже о многом говорит. Вы это понимаете?       — Они буквально покалечили нам трёх игроков, — стискивает зубы Эрик, а Бомгю на короткий миг задумывается. Если двое покалеченных это он и Райн, то кто же тогда третий?       — Это не соперники покалечили, — вздыхает тренер. — Это наши игроки позволили им это сделать с собой. Если вы серьёзно думали, что футбол — честная игра, то спешу вас разочаровать. Это всё ещё спорт, а в спорте очень не любят слабаков. Вы не для того учились обороняться и уворачиваться, чтобы так просто позволить вывести себя из игры. Или вы думали, что соперники будут вам ноги целовать?       Бомгю почти равнодушно хмыкнул, но стоящий рядом с ним Лиам заметно напрягся, сжимая кулаки и скрипя зубами. Бомгю кинул на него взгляд, но промолчал.       — Вы ведь вчера только и делали, что скулили и жаловались, как несправедливо с вами поступают. А я вам скажу, что это то, через что проходит буквально каждый футболист. Вы ещё не раз встретитесь с такими командами, где вас будут пытаться задавить. Не раз столкнётесь с несправедливым судейством. И не раз упадёте лицом в грязь, если продолжите жалеть себя и думать, что ваши успехи интересны хоть кому-то, кроме вас.       И это даже звучало обидно. Бомгю понял это, потому что все разом затихли, как-то странно опустив головы. То ещё зрелище.       — Нападающие спали, защитники вообще забыли о своей роли, полузащитники и подавно, а про вратаря я вообще молчу. В чём дело, парни? Вы решили массово приколоться вчера?       От резко вскинувшихся голов Бомгю даже пошатнулся. Он ожидал, что без криков и оправдываний сегодня не обойдётся, но не настолько. Каждый буквально намеревался отстоять свою позицию всеми правдами и неправдами, только бы отбелить себя в глазах тренера. И Бомгю понимал, что ему и самому нужно хоть что-то сказать, но...       Когда очередь дошла до него, а суровые глаза тренера буквально придавили его к земле своим строгим прищуром, Бомгю только и сделал, что вздохнул, аккуратно поправляя чёлку.       — Я не удержал равновесие, — спустя секунду говорит он. — Потом меня просто толкнули и я, наверное, ударился головой, я не помню.       — Разве я спрашивал об этом? — равнодушно отзывается тренер. — Я это и сам прекрасно видел. Но скажи мне вот что, Бен.       Сердце Бомгю замирает.       — Уже две игры с твоим участием оказываются провальными. Как думаешь, есть ли смысл оставлять тебя в основном составе?       Кулаки сжимаются сами по себе. Чёрт. Плохо дело.       — Скажем так, мы располагаем довольно большим количеством замены. И если быть честным, то среди них есть и те ребята, которых я могу поставить вместо тебя.       Если Бомгю выгонят, то это конец. Он судорожно вздыхает, стараясь не подавать виду, но когда напряжение буквально вываливается через край, то ему хочется только упасть и разрыдаться где-нибудь в тёмной комнате. В одиночестве.       — Вполне логичным решением будет убрать тебя из команды, но...       Но.       Головокружительное но, из-за которого пульс Бомгю буквально разрывается от скорости. Он напряжённо вскидывает голову и их взгляды с тренером пересекаются. Ого. Страшно...       — ...но я оставлю тебя. Только на скамье запасных.       Желудок буквально сворачивается от волнения, а ладони мокрые до такой степени, что можно рисовать на стекле узоры. Бомгю уберут в запас. Это не лучший исход для игрока, однако...       Он останется в команде.       Судорожно кивнув, ещё до конца не осознав положение дел, Бомгю просто-напросто расслабляется. Это было очень страшно.       — Тренироваться будешь с нами и дальше, но на следующую игру вместо тебя выйдет Джаред. Вам всем нужно остудить головы.       Тренер говорит о чём-то ещё. Что-то про новый план тренировок, про их ошибки, про университетский бюджет, но Бомгю его не слушает. Он медленно осознаёт тот факт, что будучи в запасе, его спортивная стипендия может очень сильно пошатнуться. А это было крайне лишним.       После окончания разговора Бомгю уходит первым. Он не сильно парится на тот счёт, что таксист заломил цену, сейчас в его голове крутилось лишь то, что он полный идиот, раз делает это. Однако иного выхода он не видит. И это бесит больше всего. Но когда он прибывает на назначенное место и нажимает на кнопку звонка, его даже не спрашивают о цели визита и о том, кто он вообще такой. Дверь открывается и Бомгю ступает на дорожку почти уверенным шагом. Его не ловят на пути, никто не выходит его проверять, он просто преодолевает расстояние от ворот до входа в дом и заходит внутрь, даже не пробуя звонить в звонок или стучаться. Дверь открыта. Как он и полагал.       Когда от волнения внутри всё сжимается, Бомгю слышит звук. Единственный звук во всём огромном и пустом доме. Откуда-то снизу.       Он идёт к лестнице, понимая, что здесь есть и цокольный этаж. Спускается под землю, мысленно молясь о том, чтобы всё прошло хорошо. И когда его нога переступает последнюю ступень, он видит то, что ожидал увидеть в последнюю очередь.       Здесь довольно просторно, немного темновато, и определённо захватывающе. Разные секции, разные занятия, но посередине стоит стол. Бильярдный стол. Почти развалившись на нём целиком, Ёнджун, неожиданно одетый в рубашку с галстуком и чёрными брюками, двигает кий и шар катится точно к цели, сбивая два других и отправляя их в лузы.       Бомгю не знал, что даже в его доме есть игорная зона. Он тихо подходит ближе, терпеливо дожидаясь, пока на него обратят внимание. И внимание обращают.       Ёнджун смотрит пристально, сверкая в полутьме своими лисьими глазами. Он ничего не спрашивает, но Бомгю и не видит смысла в вопросах. Он набирается смелости и выдыхает одним порывом:       — Мне нужна твоя помощь.       Бильярдный шар плавно падает в намеченную лузу. На лице Ёнджуна растекается улыбка. Он с видом довольного охотника поправляет галстук, глядя на Бомгю из-под чёлки, и кий откладывается в сторону.       — Вот ты и пришёл, Чхве Бомгю.