Фальстарт

      Если бы ветер копошился в волосах чуть менее надоедливо, то Бомгю бы и не подумал уйти с поля в серую курилку. Кто только не курит здесь в течении университетских будней: студенты, профессора, дворники. Возможно, эти пожухлые кирпичи и пара металлических бочек с решётками — не такое уж и разочарование. Как минимум, лучше, чем ничего.       Бомгю пинает мелкую щебень и опускается на корточки вниз, совершенно не переживая за новый бомбер. Стена, конечно, не самая чистая, но кого волнует грязь, когда ноги не держат?       — Опять куришь? — стоило только прикрыть глаза, как в воздухе возникает надоедливый голос, заставляя на миг ощутить мириады отрицательных эмоций. — Тренировка сама себя не закончит.       Тренировка. Ну конечно.       — Отвали, — сухо кидает Бомгю, уже зная наперёд, что будет дальше.       Покрытые эластичными бинтами руки цепляются за края его кофты, заставляя посмотреть наверх. В до жути ледяные серые глаза.       — Не зли меня, — почти по слогам шипит парень. Лиам Нэш, если угодно.       — Или что?       — Или...       — Я всего-то курю в своё свободное время, — усмехается Бомгю, вырывая воротник из чужих рук. — Так что не мешай.       Одному лишь чёрту известно, почему Лиаму так нравится глумиться над своим проблемным сокомандником. Он ведь даже не капитан команды, чтобы испытывать такое дьявольское наслаждение от подтрунивания над другими. Но когда Бомгю злится от своего собственного прошлого, которое один лишь Лиам и удерживает на плаву, их уже никто не может остановить.       — Ты нужен на поле, — почти скрипит зубами Лиам. — Иначе бы я...       — Не пришёл?       В ответ на перебитую тишину Бомгю усмехается. Он стирает горящий кончик сигареты об кирпичную стену, чтобы просто оттолкнуть от себя раздражающего сокомандника.       — Избавь меня от своей компании. Тренировка давно окончена.       Однако далеко уйти не получается. Его хватают за локоть, буквально вжимая лицом в грязные и прокуренные кирпичи так, что вязкая кровь стремительно начинает капать с разбитого носа вниз. Бомгю шипит, чувствуя кожей жжение, и медленно разворачивается.       — Не забывайся, Бен, — кривится в улыбке лицо Лиама. Он прекрасно знает, как Бомгю не любит своё американское имя. — Здесь ты только из-за своей тупости. Мы не возьмём этот матч и ты вернёшься в свою Корею, просиживать штаны на лавке и скулить вслед тренеру.       — Что я слышу, — Бомгю даже находит силы усмехнуться, рукавом стирая кровь и брезгливо оглядывая алые пятна. Лишь бы не перелом. — По-моему, только ты здесь и скулишь. По мамочке соскучился?       — У меня она хоть есть, — Лиам скалится, заставляя Бомгю сжать кулаки. — Я не детдомовский. В отличии от некоторых.       И видят и бог, и дьявол, Бомгю действительно пытался держать себя в руках. Он понимает, что его возможность и надежда остаться здесь слишком шаткие, чтобы так глупо ходить по краю ножа, но...       — Что здесь происходит?       Грубый голос вмешивается как раз вовремя — занесённые для удара кулаки обоих замерли, возвращаясь в исходное положение. Да, им помешали, но Бомгю даже вздохнул с облегчением.       — Всё в порядке, тренер, — Лиам пихает Бомгю в бок, чтобы он кивнул, и оба выдавливают из себя фальшивые улыбки. — Просто показывал Бену приёмы из бокса. Вы смотрели вчерашний бой? Там...       — Нэш, — тренер буквально одним своим голосом заставляет парня сжаться. Он красноречивым взглядом осматривает кровавые пятна на бомбере Бомгю, качая головой и закатывая глаза так сильно, что, казалось, будто они уже не смогут вернуться в исходное положение. — Заткнись и оба валите в общежитие. На носу домашний матч, проиграете — от позора не отмоетесь.       — Не волнуйтесь, тренер, — Лиам закидывает на плечи Бомгю руку, прижимая к себе ближе. — Вы же знаете, какие у нашего временного игрока сильные ноги. Всех порвём.       — Хотелось бы верить. Идите уже отсюда.       — Сэр, есть, сэр!       — Ты придурок, Нэш. — Отталкивает от себя парня Бомгю, когда они скрываются за поворотом. — Полный.       — А что ты хотел, родной мой? Это место должно было достаться не тебе.       — Не я виноват в травме Тэхёна.       — Нет, чувак, не ты. Но ты виноват, что Тэрри остался там, а ты приехал сюда. Тебя здесь не ждали.       — Я прошёл отбор, — усмехается Бомгю. — Не он. Так что терпи, Лиам. Нам ещё долго плясать под одну дудку вместе.       — Ну, это мы ещё посмотрим.       И Бомгю наконец-то остаётся в гордом, таком нужном, но всё же промозглом одиночестве. Он неспеша перебирает ногами, двигаясь в сторону общаги, и понимает, что этот день — сплошное разочарование. Второй этаж, комната справа по коридору, почти до самого конца. Он молча обрабатывает разбитый нос, надеясь, что сможет спокойно дышать во время бега, холодным компрессом остужая горящую боль. Чёртов Нэш, даже не постарался скрыть свою ненависть. Но это и неудивительно.       Вся эта заварушка началась относительно недавно, когда университет Аризоны открыл набор для одного временного игрока. Парни буквально отовсюду отправляли свои заявки на участие, ну и Бомгю не стал исключением. Он играет в футбол с раннего детства, поэтому уверенность в игре всегда присутствовала. А то, что он худощавый и с виду хрупкий — совсем не показатель слабости. И если из всех участников прошёл именно он, то это уже говорит о многом.       Пока игрок из основного состава, Ноа Леман, находится на лечении в Швейцарии, все мелкие матчи его подменять будет именно Бомгю. Сирота из Южной Кореи, который каким-то чудом прошёл отбор. Временный игрок в команде, временный студент по обмену в университете, временный гость в Америке. Быть временным не так уж и плохо, если вы спросите Бомгю. Он уже привык к этому званию за почти три недели пребывания здесь, в Аризоне.       У их университетского клуба уйма возможностей, блестящее будущее для членов команды, отличный вклад в собственное развитие для каждого звена этого сбора талантов. Но на самом деле, все они — не какие-то особенные ребята, как в фильмах и фантазиях. Нет. Они играют в футбол не из-за страсти, а от скуки. Да и если на то пошло, то играют они ради спортивной стипендии. Не больше и не меньше, классика.       — Опять Лиам? — окликают Бомгю со стороны.       Сосед по комнате только вышел из душа, щеголяя в полотенце и попивая какую-то газировку. Бомгю долго не мог запомнить его имя. И нет, не потому что оно длинное. Просто оно ему не подходит.       — Оденься, Райнхольд, — закатывает глаза Бомгю, кидая в парня его шорты. Его немецкие корни и немецкое имя ничуть не придавали ему статуса. И по мнению Бомгю, такое сильное имя должно принадлежать серьёзному и статному юноше, а не этому подобию человека.       — Чего ты там не видел? — усмехается Райн.       — Ничего я там не видел. И, надеюсь, что не увижу.       — Расслабься, Бен. В моём вкусе красоточки, а не красавчики, усёк?       Бомгю на это лишь вздохнул, заканчивая свои процедуры по спасению носа. Всё-таки обошлось без перелома. Он медленно встал, убирая аптечку обратно в шкаф, и поспешил удалиться, кинув напоследок грозный взгляд.       — Оденься.       В приоритете сейчас было далеко не стоять и болтать с сожителем. Как и сказал тренер, на носу действительно домашний матч, проиграть в котором означает отдать место другому. За все три недели здесь Бомгю успел уяснить для себя много вещей. Это образование, которое в университете Кореи ему нравится намного больше, чем здесь. Это еда, которую он с трудом переваривает, не понимая, почему местные люди так любят всё жирное. Это тренировки, которые проходили в весьма странных форматах, выматывая больше, чем обучая. И это соперники, которые обучаются вместе с ним и буквально жаждут присвоить временное место Бомгю себе. Да, Бомгю не нравится эта студенческая жизнь в Америке. Но сейчас у него нет выбора, кроме как цепляться за Америку изо всех своих сил.       — Надо снять деньги, — отстранённо шепчет он сам себе, вновь скрываясь на темнеющей улице.              Как бы там ни было, а на его счету всегда есть средства, которые папаша на постоянной основе переводит в качестве извинения. Мол, прости, сынок, я пятнадцать лет в ус не дул о том, что у меня есть чадо и оно гниёт в детдоме, мне не говорили. Но Бомгю уже не пятнадцать. С того момента, как объявился настоящий отец, прошло уже пять лет, за которые накапало немало деньжат. Нет, тратить их не позволяет вовсе не гордость. Это обыкновенный расчёт, который в дальнейшем не приведёт к воровству и помойкам. В конце концов, он всё ещё может собственными усилиями зарабатывать и даже баловать себя всякими подарками. А временная игра за университетскую команду и вовсе преподносит новые возможности, которые остаётся только реализовать. Что Бомгю и делает. Постепенно, не торопясь, аккуратными шагами, но делает.       Он откидывает мусорный контейнер за общежитием в сторону, доставая спрятанный пакет, и, оглядываясь, уже одиннадцатый вечер подряд идёт на своё излюбленное место. Чуть за горкой, в сторону самого университета, куда обычно не ходят просто так или от скуки. Бомгю прямо по пути достаёт из пакета кроссовки и бинты, начиная подготовку заранее, чтобы не терять время. На улице постепенно темнеет, поэтому он особо не переживает, что кто-то из знакомых сможет его ненароком заметить и узнать. Переобуваясь, он ещё раз проверяет свою одежду и включает таймер. Пробежка начинается.       Когда-то давно Бомгю приучил себя бегать по утрам. Он с самого детства любит спорт, поэтому поддержание своего тела в форме не было чем-то странным. Наоборот, это было обыденностью, которую пришлось немного сменить после временного переезда в Аризону. Здесь по утрам все силы уходят на то, чтобы заставить себя встать и пережить очередной ненавистный день, наполненный учёбой и тренировками. Поэтому пробежка сместилась на вечер, когда все остальные уже начинали готовиться ко сну. Ну или сбегали в какие-нибудь клубы, потому что спорт спортом, а развлечения никто не отменял.       В голове роем наперебой вились разные мысли, не давая нормально слушать музыку в наушниках. Бомгю понимал, что не может не думать, но всё же пытался, вновь и вновь настраиваясь на правильное дыхание. Надо думать о футболе. О предстоящем матче, возможно. Но думалось далеко не об этом. Его ноги очень сильно уставали в последнее время, до мелкой дрожи и постоянной судороги. Суровая плата за эксплуатацию нижних конечностей. Если не бегать за мячом, так бегать просто так — таков был план на предстоящие пару месяцев. И придерживаться его было не так сложно, как казалось изначально.       Дорога словно и не хотела заканчиваться. Бежать по заросшему травой тротуару было довольно легко, особенно если с собой есть пара бутылок воды и полотенце. Олимпийка постепенно пропитывалась потом, а волосы и вовсе выглядели мокрее, чем у Райна после душа. Но Бомгю всё бежал, желая превозмочь самого себя. Он бежал, зная, что часть его мечты уже осуществилась.

***

      — Играйте по всей ширине поля! — после гневного свистка последовал не менее гневный голос тренера. — Хватит зажиматься! Прессинг никто не отменял!       Небольшое нравоучение подошло к концу и ребята трусцой вернулись на поле.       — Злой такой, — недовольно стонет капитан команды, Эрик Милтон, похлопывая Бомгю по плечу. — Не подведи, чувак.       — Ага.       И Бомгю принимает мяч. Он знал, что его сильная сторона вовсе не скорость. Его сильная сторона — дриблинг, который он оттачивал в течении долгих лет. И если кого-то нужно обвести без лишних вопросов, доверьте это Бомгю.       Мяч, словно заколдованный, следовал туда, куда его направляли. Когда противник пытался фолом остановить напор, Бомгю просто-напросто не дал этого сделать, вовремя отдав пас на Лиама, а сам упал, показывая судье, что запнулся сам. Но тому, кажется, и не было до этого дела.       — В порядке? — поднимает его Райн, тут же убегая в противоположную сторону.       — В полном, — негромко кричит вслед Бомгю, слыша что-то несладкое от тренера. — Боже...       Их матч начался с не самой прекрасной ноты. Когда на поле прибыли обе команды и все места для болельщиков были заняты, внезапно объявили, что судью на эту игру заменят. Не самый лучший вариант игры на своём поле, но с чужим судьёй — заведомо ясно, чего добиваются противники.       — Зуб даю, он подкупной, — возмутился тогда вратарь.       — Алекс, — Эрик многозначительно нахмурил брови, — мы все это поняли.       — Тогда надо что-то делать, а не ждать, пока нас всех здесь покалечат и ещё за это же влепят карточки, — вставил свои умные мысли Лиам. И он, на самом деле, был прав, да только все понимали, что сделать они не могут ничего.       — Не выйдет нам его убрать, — тренер покачал головой, окончательно убивая все надежды. — Играем осторожно. Если будут борзеть, то на карточки не скупимся, запас у нас большой.       — Тренер, нельзя же...       — Молчи уже, Алекс, боже правый. Валите готовиться.       Бомгю знал, что всё, что происходит в футболе, даже не в профессиональном, не в миром, а в абсолютно любом, происходит не просто так. Конкуренция даже на университетском уровне всегда была и будет высокой и безумно жестокой, но это и хорошо. Это даёт повод стиснуть зубы и на остатках выносливости бежать к чужим воротам, чтобы забить пусть и не самый красивый, но всё же гол. И игра продолжала быть нечестной, начиная от слепого судьи, заканчивая мерзкими болельщиками. Бомгю щурил глаза от солнца, но продолжал распасовывать мяч, обводя противников и приближаясь к противоположным воротам. За три недели он почти идеально сыгрался с ненавистным ему Лиамом, а потому, особо не раздумывая, он отдавал ему пас в любой критический момент. Как, например, сейчас, когда локоть соперника так грузно и явно намеренно попал ему в уже недавно разбитый нос. Мяч был передан, а потому Бомгю с чистой совестью позволил себе осесть на траву, давая глазам рефлекторно прослезиться.       — Катись на родину, — донеслись до него слова противника, когда тот радостно бежал отбивать пять своим сокомандником.       — Судья! — раздался следом голос Эрика. Вероятно, побежал разбираться с несправедливостью.       Ну а Бомгю лишь упрямо поднялся, понимая, что кровь не спешит останавливаться. А если она не останавливается, то...       — Бен!       Да. Вот он. Голос тренера.       Бомгю поворачивается в его сторону, прекрасно зная, что увидит. Он с абсолютным гневом пересекает поле, чтобы удручённо сесть на скамью запасных. Его сменили.       — Не дуйся, — шипит тренер, прикладывая к носу Бомгю лёд. — Кровь остановится, побежишь обратно как миленький.       — Они же всё равно выиграют.       — Умный такой? Или ты думал, что единственный это заметил?       — Я не...       — Хватит, малец. Если мы это не в состоянии вывезти, то какой вообще смысл продолжать пытаться в нынешнем составе? Ты, конечно, не в счёт. Я за ребят говорю.       — Знаете, тренер, — возмущается Бомгю, отталкивая от себя чужую руку. Лёд падает прямо на его ногу, моментально пропитывая шорты холодом. — Я хоть и временный игрок, но всё же сейчас играю с вами. А играть в нечестную игру — заведомый проигрыш.       — Только для тех, кто умеет сдаваться. Ты слишком скучный, Бен. Занудный. Разве не поэтому ты так и не подружился с ребятами?       Что Бомгю ценил в тренере, так это его искренность. Но иногда она переходит все границы, становясь настоящей жестокостью или даже стервозностью.       — Мне и не нужно заводить здесь друзей. В ваших же интересах, чтобы ребята ко мне не привязались.       И пусть он выразился именно так, но оба, и Бомгю, и Тренер знали, что никто и никогда к Бомгю не привяжется. Вся команда просто ожидает Ноа, временно уделяя приглашённому игроку долю внимания.       — Почему вы не заменили Ноа кем-то из состава запасных?       — Хотел дать им мотивацию, — улыбается тренер. — Обидно, наверное, когда в команду приглашают стороннего человека, а не берут кого-то со скамьи.       — Жестоко.       — Это футбол, Бен. Здесь либо ты, — он оскалился словно хищник, смотря на Бомгю сверху вниз, — либо тебя. Понял?       — Чёрт! — звучит в это время знакомый голос. Повернувшись на него, Бомгю видит ожидаемую картину.       Райн лежал на поле, держась за колено обеими руками. Над ним возвышался противник, который притворно суетился вокруг, якобы беспокоясь и пытаясь помочь. И всё бы ничего, обычное дело, но лицо судьи, повёрнутое совсем в другую сторону, выводило больше всего.       — Сначала я, теперь Райнхольд, — стиснул зубы Бомгю. — Если они выведут из игры ещё и Эрика, то тогда мы точно проиграем с позором.       — Остынь. Кровь прошла? Марш на поле.       И Бомгю понимал, что это уже второе окно для замены.       Штрафной бил Эрик. И все до последнего были уверены, что гол пройдёт, однако мяч красиво вписался в руки вратаря, словно изначально было запланировано именно так. С громкими матами ребята разбежались по позициям. Потому что игра продолжается. Потому что счёт далеко не в их пользу.       — Убери корейца, — услышал Бомгю где-то сзади.       Он не успел даже развернуться, как его толкнули со всей силы в плечо. Мир на секунду покачнулся, пока равновесие пыталось восстановиться, но Бомгю этого не ждал. Он на шатающихся ногах продолжил бежать за отобранным мячом, только бы догнать на последних минутах. Только бы сравнять счёт. Однако когда сзади вдруг ощутился удар, всё вокруг резко померкло. Бомгю не понял, что произошло. Как и не понял, что упал навзничь, стремительно теряя сознание.       — Бен! — померещился где-то голос Лиама.       И больше Бомгю ничего не помнит.

***

      Противный запах бинтов и йода. Нетрудно догадаться, что это лазарет. Противная боль в затылке тоже не заставила себя ждать, рождая не просто головокружительные мысли в голове, но и буквально сводящую с ума боль. Кажется, он не хило приложился головой.       — Очнулся, — раздалось где-то рядом.       Солнце залетало в палату слишком яркими, слепящими лучами, отсвечивая весь обзор. Бомгю действительно пытался рассмотреть, кому принадлежит этот тёмный силуэт, стоящий прямо у окна, но все попытки оказались тщетны. Голос был незнакомым.       — Ну и денёк, — прилетает с другой стороны и Бомгю почти радостно дёргается. Это точно Райн.       Товарищ проходит в палату, кивая, судя по всему, молодому медбрату, чтобы тот оставил их. И медбрат действительно уходит, напоследок наказывая позвать его, если вдруг что.       — Ты как, Бен? — садится на край кровати Райн, сияя улыбкой и перебинтованной ногой. Видимо, ему всё же её не пощадили.       — Я...       — Мы продули, — перебивает временный товарищ и в его голосе слышится улыбка. — Так что ты вовремя отключился.       Бомгю ожидал услышать вовсе не это. И хоть он знал, что поддержки и ласковых слов от сокомандников ждать не стоит, ему всё равно на долю секунды стало грустно. Возможно, его не скупое на дружбу сердце всё же потеряло какую-то долю надежды в этот момент.              — ...спасибо, — в итоге промямлил он, сам не понимая, за что благодарит.       — Не, я серьёзно. Там такой кипиш был, когда Лиам полез в драку с их нападающим. Жуть, — усмехнулся Райнхольд, демонстративно обнимая самого себя за плечи.       Однако Бомгю интересовало далеко не это. Не Лиам и его извечные стычки со всеми, кого можно избить и от кого можно получить. Бомгю интересовало то, как на него повлияет исход этого матча, ведь это был их второй выход вместе.       — Меня заменят? — спрашивает он, борясь с головокружением. Нет, всё-таки он явно ударился не так слабо, как мог бы удариться, если бы успел сгруппироваться.       — А ты сразу в карьер, да? — фыркает Райн. — Это была наша вторая игра с тобой, Бен. И наш второй проигрыш. Так что...       — Я понял.       — Не обижайся. Мне нравилось с тобой играть.       — Вот как.       Бомгю усмехается. Всё же не стоило ожидать чего-то большего. Даже самый простодушный из их команды Райн ничуть не грустил от того факта, что они, возможно, больше не смогут играть вместе. Его лёгкое «нравилось» в прошедшем времени прозвучало так, словно он спешит выгнать Бомгю прямо сейчас.       — Сегодня у баскетболистов туса в центре, — прочищает горло Райнхольд, возможно, только сейчас прочувствовав атмосферу. — У меня там друг, он звал пойти с ними. Может и ты хочешь?       — Не люблю такое.       — Эй, — Райн впервые повышает голос на Бомгю. И это даже интересно, если не брать в расчёт тот факт, что у него на это нет причин. — Ты ведь понимаешь, что это, возможно, твои последние дни в Аризоне? Разве не хочешь хотя бы раз сходить развеяться?       — Моя студенческая виза не предполагает за собой возню по клубам.       — Во-первых, — загибает палец Райнхольд, — это будет не клуб. Во-вторых, забей на эту визу, она уже ничего не значит.       — Я...       — В деле? У тебя, правда, сотрясение, но к вечеру тебе должно немного полегчать. Врач так говорил.       И Бомгю не остаётся ничего, кроме как рассмеяться.       — Ты реально предлагаешь мне забить на всё, что происходит, и пойти развлекаться? Мы проиграли, я скоро вернусь в Корею, у меня сотрясение и я лежу в больнице, а ты...       — А я помогаю тебе расслабиться, чувак. Относись к жизни легче, она не такая сложная штука.       — Меня ещё никто отсюда не выписывал, — бормочит Бомгю, пальцами цепляясь за простыни, как за единственную опору.       — А что тебе мешает просто уйти? — сверкает улыбкой Райн. — Врачи знают наши спортсменские приколы, они даже не удивятся.              — ...я не знаю, Райн.       — Ты впервые назвал меня не полным именем, дружище. Теперь ты просто обязан пойти со мной!       — ...боже, ладно. Но... Ты сказал, что это не клуб. Тогда что?       — Всё вечером, Бен. Всё вечером.       — А тренер?..       — Ве-че-ром!       И опустевшая вмиг палата впервые показалась такой скучной. Даже мрачной, если так можно сказать. Неужели всё действительно прервётся так скоро?.. Но это не так грустно, как могло бы показаться. Бомгю даже улыбается, соединяя нить событий в одну единую историю. Что ж, наверное, Райнхольд прав. Наверное, действительно пора повеселиться напоследок. Оторваться от души, напиться и забыться, чтобы больше не быть ничем обязанным этой грёбаной команде. Да и к тому же, у Бомгю абсолютно кстати завалялся очень классный прикид, который уже давно ждёт своего часа.       Остаётся только уйти из больницы.       Что Бомгю и делает. Дождавшись вечернего обхода, чтобы точно всё прошло гладко, он выныривает из палаты следом за врачом, уже переодевшись в одежду Райнхольда, которую тот принёс специально для этой цели. Попасться в больничной сорочке не хотелось, а помучаться в огромной кофте и непозволительно узких джинсах... Что ж, всё же это делается из заботы о собственной молодости. Тем более, вечером вряд ли кто-то узнает его, чтобы потом припомнить это.       — Что за бунтарский прикид? — всё же возмущается про себя Бомгю. Нет, когда-то и он такое любил, если вспомнить его пубертатный период. Однако это всё давно в прошлом.       Покинув вместе с остальными посетителями выход, Бомгю на всех парах помчался к ожидающему его такси. У него ещё достаточно времени, чтобы добраться до общежития и привести себя в порядок после больничного перерыва. Как минимум он хочет тщательно помыться, чтобы стереть запах противных лекарств и прийти в себя. Ещё и волосы в ужасном состоянии... Но их хотя бы можно немного уложить утюжком, который можно одолжить у одной хорошей знакомой. Если она ещё не спит, конечно.       — Не сплю, что за вопросы? — сонный голос девушки прорезается через трубку. — Чего звонишь?       — Я думал, у тебя режим, — сознаётся Бомгю. — Я забегу на пару минут?       — А тебе зачем?       — За помидорами, Леона. Так я зайду?       — Ну заходи.       — Ну и зайду.       Таксист, якобы понимая ситуацию, усмехается. Но Бомгю не придаёт этому значения. Здесь таксисты явно преувеличивают свою значимость, ему не привыкать. Он лишь терпеливо дожидается конца поездки, отваливает бешенную сумму за дальнее расстояние, и буквально бежит к женской общаге, хватаясь за голову обеими руками. Болит, чтоб это чёртово сотрясение.       — К чему такая спешка? — открывает дверь Леона.       Будучи облачённой в одну лишь ночную рубашку, она могла бы не хило так сыграть на пьяном воображении многих парней. Но Бомгю в этом плане сильно от них отличался.       — Рубашка Энди? — усмехается он, представляя бурные развлечения подруги и собственного сокомандника.       — С чего ты взял? — почти не краснеет Леона, предлагая войти в комнату.       — Только у него пуговицы пришиты как попало. Он же вообще плох во всём, что надо делать руками.       — ...я перешью.       — Не утруждайся. Долго не продержатся.       Словно хозяин, Бомгю просто-напросто завалился в душ, немного нагло, но всё же вежливо прося полотенце. У Леоны полно разных баночек с шампунями и бальзамами, что будет очень кстати для его волос.       — Чай будешь? — кричит Леона сквозь шум воды.       — Американо со льдом.       — Я не для тебя кофемашину покупала!       — И что мне теперь, кофе не пить?       Что-то пробурчав, девушка всё же нажала на кнопку. Кофе так кофе. А довольный собой Бомгю решил, что нужно немного ускоряться с водными процедурами.       Фен и утюжок были предоставлены почти без вопросов. По крайней мере, в первые пятнадцать минут.       — Так тебя реально выпрут из команды за проигрыш? — удивляется всё же не сдержавшая любопытство Леона. — Что за фигня?       — За второй проигрыш, на минуточку. Как видишь, я не справляюсь.       — Но...       — И я ещё не знаю, — перебивает Бомгю девушку, горько усмехаясь, — выгонят ли. Завтра будет встреча с командой и тренером, там всё и скажут.       — А сегодня ты решил гулять?       — Ну не всем же быть ботаниками, как тебе.       Леона шлёпает его ладонью по макушке, получая в ответ игривую улыбку. Всё-таки их дружба действительно началась с правильной октавы, когда Бомгю только-только приехал в Америку.       — А в чём пойдёшь? — спрашивает девушка, помогая ему аккуратно уложить волосы.       — А ты мне вещи Энди одолжить хочешь?       — Да иди ты. Я вообще-то волнуюсь.       — Напрасно. У меня полным-полно одежды, которую я ещё здесь не носил.       — Поздравляю, — Леона закатывает глаза, любезно предлагая Бомгю остатки какого-то печенья. По запаху, возможно, медовые. — Тогда развлекись с друзьями.       — Ты ведь знаешь, они не мои друзья. Мы терпим друг друга, пока Ноа на лечении.       — Я думала, Райн к тебе хорошо относится, разве нет?       И это отчасти правда, но Бомгю мог бы назвать тысячу и одну причину, по которой Райну нельзя доверять, как человеку. Он мог бы, но не станет, потому что время поджимает, а оставлять после себя кофе и печенье — явно дурной тон.       — Пока я заменяю его лучшего друга на поле и в общаге — да, он довольно хорошо ко мне относится. Но ему просто не оставили выбора. Когда вернётся Ноа, он забудет, что я вообще когда-то играл с ними. А если меня завтра всё же выставят, то он забудет об этом ещё раньше.              Бомгю понимал, что это обыденность. Но ему казалось, что сейчас он звучит немного грустно, когда представляет свой уход из команды. Не то чтобы он не собирается грустить по этому поводу, ведь он действительно упорно шёл к своей цели, чтобы вот так вот спокойно всё отпустить. Просто собственные силы уже настолько истощились, что не хотелось совсем ничего. Он не может просто взять и уйти, но и остаться без разрешения он тоже не может. В Корее его не ждёт никто — там даже команды у него нет. Здесь его держит всё. Вот так закон подлости.       Печальнее всего осознавать, что будучи сиротой, Бомгю уж слишком хорошо справляется без родителей. Если не считать отца, то родственников у Бомгю действительно больше нет. Он и не надеется, что кто-то будет рад его возвращению. Но он надеется, что возвращаться ему не придётся.              — Ну всё, теперь ты красавчик, — Леона аккуратно поправляет его чёлку, чтобы не было видно следов вмешательства всякой техники. — Да я прям мастер. Смотри.       Она протягивает небольшое зеркало, чтобы Бомгю мог рассмотреть себя. И Леона действительно справилась неплохо, приведя его в полный порядок.       — Ну скажи же, что я шикарна. Рождена творить красоту, да?       — Сносно, — отмахивается Бомгю.       — Ах ты!..              Она пихает друга в плечо, заставляя его задорно и неприкрыто смеяться. Бомгю промолчит о том, что только рядом с этой чокнутой ботаншей он может чувствовать себя так легко. Возможно, потому что она одна не берёт в расчёт его отличие от остальных, ведь она тоже не американка. Возможно, это её горячие и дружелюбные испанские корни так радушно приняли Бомгю и подарили ему чувство спокойствия. Или, возможно, он просто надумывает, а сблизились они только потому, что оба накосячили в универе и были наказаны. Если это действительно единственная причина, то спасибо тому огромному стенду с наградами университета, который разбился вдребезги по их вине. Если бы не он, их бы не заставили драить полы в кабинетах на первом этаже целых пять часов, которые ушли на их знакомство и дальнейшую дружбу. Леона и впрямь хороший человек.       — Сильно не напивайся, — умничает девушка. — Тренер Голд не любит пьяниц.       — Я тоже не люблю.       Сказал Бомгю, уже перед выходом выпивая банку пива. Всё-таки ему нужно немного набраться смелости для тусовки, где бы она ни была. Уйдя от Леоны, он успел переодеться в чёрную водолазку с высоким горлом и брюки, сверху небрежно накидывая длинный пиджак. Если его расчёты верны, то этот образ должен подойти под все мероприятия, даже на похороны, да простят его все всевышние. А без точного знания места проведения сего торжества, нужно было действовать аккуратно, чтобы потом не выделяться. Пара побрякушек в виде часов и цепочки, а остальное уже дело случая.       Он был абсолютно собран к тому моменту, когда Райн позвонил ему.       — Ты готов?       — А ты?       — Обижаешь, — смеётся в трубку Райнхольд. — Жди. Пять-семь минут и я у общаги.       — Ага.       И Райн не обманул, действительно подъехав через семь минут. Машина у него была своя, однако Бомгю ещё ни разу не доводилось кататься с ним. Он ездил с тренером, с Эриком, с Энди, да даже с Лиамом. А вот навыки езды Райна он совсем не знал.       — У тебя хоть права есть? — первым делом спрашивает Бомгю, садясь на переднее пассажирское место.       — Ты меня совсем за мудака держишь, да? — возмущается Райнхольд. — Ни одного хорошего слова от тебя не слышал.       — Так есть?       — ...есть.       — Ну вот и хорошо, — улыбается Бомгю, немного расслабляясь.       — Зануда.       Включив на полную громкость какой-то рэп, слова которого Бомгю разобрать даже не пытался, Райн дал по газам, не жалея резины. Машина жалобно скрипнула, но всё же послушно поехала, петляя туда, куда водитель захочет. Как долго ехать — Бомгю не знает. Он оглядывает сокомандника внимательным взглядом, оценивая его чёрную рубашку и серые джинсы примерно на семёрку. Значит, всё нормально. Значит, Бомгю оделся подходяще.       — Ты ведь не знаешь никого из баскетбольной команды? — закуривает сигарету Райн. — Там играет старший брат Эрика. Ты точно офигеешь, когда его увидишь. Они похожи, что аж жуть.       — Так братья же, чего удивляться?       — Да, но Йен старше Эрика на два года, а ещё у них разные матери.       — Значит у их отца сильные гены, — Бомгю закатывает глаза, сильнее открывая окно в машине. Ночной воздух сейчас был необходим как никогда.       — Да, но...       Райнхольд не спешил успокаиваться, болтая что-то о биологии, однако Бомгю его не слушал. Он прокручивал в голове прошедший матч, понимая, что шансов не было изначально. Возможно, будет не так плохо вылететь из команды, чтобы больше не испытывать такой несправедливости. Однако Бомгю сделан из совершенно другого теста.       Он абсолютно внезапно вспомнил свой переезд. Свои первые минуты в Аризоне. Это было страшно, но захватывающе.       По прилёте и сбору мыслей воедино, он мог сказать лишь то, что всё начиналось, конечно же, с ожиданий. С этого томительного волнения, снующего мурашками по коже и плясом скачущего неразборчивого сердца. С душных и абсолютно бессонных ночей, так нагло врывающихся в забитые подготовкой к отъезду будни. Всё начиналось с чистого листа, который ему предстояло заполнить заново — Бомгю был уверен, что именно так ему и нужно будет поступить. Ведь карты легли так, как выпали фишки и догорели свечи. Если проще, то тогда он не мог поверить, что он больше не просто студент, как самые обычные люди его возраста и статуса, а студент по обмену. И занесло его не куда-то там, а, на минуточку, в город определённо новых возможностей, в город, который в его памяти упоминался лишь в фильмах и сериалах, в город, который даже ни на дюйм не созвучен с его родным Тэгу. Бомгю попал туда, куда он и не думал попасть...       — Добро пожаловать в Финикс, — неуверенно пытался улыбаться он сам себе, сжимая в руке ручку чемодана. Но улыбаться получалось до того неуверенно, что у стоящей рядом с ним в аэропорту женщины подкосились ноги.       В прочем, чужие ноги — далеко не его забота. Тогда Бомгю куда больше волновало собственное будущее, которое уже грозилось наступить своим тяжёлым шагом на не готовое к нему тело. Новая жизнь, миллионы страхов, предчувствие проблем и кучи долгов — красота!       Ага. Если бы.       Смена часовых поясов пугала не так сильно, как привыкание к тому же новому имени. Вернее, не такое оно и новое, ведь английское имя он придумал себе уже довольно давно. Вот только раньше к нему никто не обращался по нему — абсолютно никто не называл его Беном, просто потому, что не было необходимости. Но... Когда-то же стоило начать, верно?.. Но всё оказалось совершенно не так гладко, как ожидалось. Первые дни Бомгю провёл в незабываемом стрессе и просто с ума сходил от бесконечных «Бен» в свой адрес. Но если кто-то посчитает, что именно это стало настоящей катастрофой, то он ошибётся так, как не ошибался никогда в жизни. Бомгю уныло поднимет уголок губ и даже не постарается скрыть свою главную проблему — английский. Нет, серьёзно, это настоящее бедствие! И даже не потому, что он его не знает, а потому, что он всю свою жизнь учил британский. Аристократичный акцент, так ласково окунающий в жизнь истинной литературы и понимание королевского слова. Бомгю просто с ума сходил от бесконечного перечитывания сказок в оригинале, думая, что собой определённо можно гордиться. Не каждый дойдёт до такого, потому что не каждый день изо дня грезил по дождливому Лондону, пересматривая в детдоме Шерлока с его непрерывной речью под какие-то сухарики и ледяную колу. Не совсем аристократично, но то благодаря течению времени. В общем, в чём произошёл конкретный провал, так это в языке, а точнее, в акценте, который всё это время Бомгю пытался обуздать. И ох уж эти бедные, но определённо худшие в его жизни t и r.       Будучи выходцем детдома, Бомгю никому даже не мог пожаловаться на свои трудности в первый же день. Не мог похвастаться первыми начинаниями. Не мог рассказать о своей новой временной команде, описывая каждого нового товарища не самыми ласковыми словами. Не мог поделиться, как же, оказывается, сильно он ошибался в своих знаниях английского, и что с первых же дней ему придётся кардинально начать менять своё произношение. Он не мог даже никому скинуть селфи на фоне американского флага, грустно сохраняя его в какую-то папку, где хранятся остальные неотправленные никому фотографии.              — Бен? Эй?       Тяжёлая рука Райна довольно сильно встряхнула плечо Бомгю, заставляя его буквально вынырнуть из воспоминаний.       — Ты чего? — взволнованно качает головой Райн. — Напугал блин.       — ...я просто задумался.       — О чём?       Бомгю вздыхает, понимая, что рядом с ним совсем не тот человек, с которым бы ему хотелось поделиться своими мыслями. А потому, похлопав товарища по плечу, он ловко вытащил сигарету из его пачки и улыбнулся.       — О том, что хочу покурить.       Кажется, этого хватило, чтобы Райн переключился на другую тему и переключил заодно и скорость. До места назначения оставалось недолго, если судить по навигатору, но всю карту Финикса Бомгю ещё не успел выучить. Он лишь смотрел на синюю точку, к которой они стремительно приближались, и гадал, как сильно он напьётся этим вечером. Нет, Бомгю действительно не любит пить. За свои двадцать лет он напивался всего дважды, но оба раза был в относительном состоянии, чтобы самостоятельно добраться до дома и лечь спать. Но в этот раз всё кричало о том, что это пан или пропал. А кто Бомгю такой, чтобы сопротивляться своему чутью?       — Тебе нравится у нас? — снова заговорил Райн, стоило только музыке чуть утихнуть.       — Типа в Аризоне? — недоумевает Бомгю, мысленно находя Финикс действительно потрясающим для эстета городом. Здесь много интересных мест, которые действительно сильно отличаются от привычных корейских видов.       — Типа в команде.       Райнхольд поворачивается внезапно, одаривая своим пристальным взглядом до того грузно, что Бомгю становится не по себе. Зелёные глаза сокомандника настолько цепкие, что, казалось, от них не скрыться, даже если отвернуться полностью.       — Мы не самая престижная университетская команда в Финиксе, — продолжил Райн, — но наши парни довольно хороши, разве нет?       Бомгю не знал, что на это ответить. Он видел их способности, знал их методику тренировок, да что там знал, он участвовал в них и уже дважды играл с ними. Первый матч был выездным. Их приглашали сыграть на открытие нового стадиона. Второй, домашний, прошёл буквально несколько часов назад. И по всем техническим данным, которые Бомгю успел собрать собственным опытом, их команда действительно не самая престижная. Ребята способные, но есть команды куда способнее.       Но как бы там ни было, Бомгю не сможет обмануть самого себя.       — Нравится, — бубнит он, стараясь не смотреть на Райна.       — Вот и отлично. Завтра, когда будем говорить с тренером, обязательно скажи ему то же самое.       — ...ты хочешь, чтобы я самого себя в смущение вогнал? — озирается Бомгю, на что Райнхольд смеётся.       — Нет, что ты. Просто наш тренер — обычный человек. А люди любят лесть.       Что ж, в этом ключе это действительно может сработать, но... Бомгю вовсе не льстил. Он сказал чистую правду. Ему нравится их команда, даже если он не нравится им. Даже если Лиам в сотый раз разобьёт ему нос, а тренер снова закроет на это глаза. Даже если Эрик снова заставит его дополнительно ходить в зал, а Райнхольд превратит их комнату в свалку.       Но Бомгю об этом промолчит. Как и о том, что в тайне надеется на то, что Ноа будет лечиться как можно дольше.              — Ну вот и приехали, — оповещает Райн, заставляя Бомгю буквально вылететь из машины, чтобы узнать, куда же они всё-таки прибыли.       И, о чёрт, это не совсем то, чего он ожидал. Вывеска горела вовсе не дешёвым неоном, а вполне солидным, немного приглушённым светом. И твердила эта вывеска о том, что развлечения там тоже далеко недешёвые.       — ...казино? — недоверчиво щурится Бомгю, явно теряя былую уверенность и поворачиваясь к Райну. — Серьёзно?       — Разумеется серьёзно. У взрослых парней взрослые развлечения. Смекаешь?       И нет, Бомгю не был готов к такому повороту. Он был готов к клубу, к ралли, к загородному особняку с бассейном, да даже к стриптиз-бару, но казино?..       — И откуда же у взрослых парней деньги? — спрашивает он, шагая за Райном от неимения другого выбора.       — Не будь душнилой хотя бы сейчас, ладно? — фыркает Райнхольд. — Деньги — вещь приходящая. Найдём, если нужно будет.       — Killa, — шёпотом читает Бомгю название казино, прежде чем двери открываются.       Охрана на входе неожиданно имела менее пугающий вид, чем Бомгю ожидал. Там не было широких и лысых амбалов, от которых подгибаются пальцы на ногах. Нет, здесь стояли несколько подтянутых мужчин в чёрной форме, которые тщательно проверили их с ног до головы, а потом с вежливыми улыбками пропустили внутрь.       — Хорошего финиша, — пожелал один из них, закрывая за Бомгю и Райном двери.       Сначала Бомгю хотел поинтересоваться, почему им пожелали хорошего финиша, а не старта, но его мозг вовремя додумался об этом сам. Очевидно же, что хорошее начало не всегда имеет успешный конец. А если после череды неудач тебе удастся словить куш на завершении, то поход в казино можно будет считать успешным.       — Слышишь? Деньгами пахнет, — сверкает глазами Райн, уже явно готовый сливать деньги на развлечениях.       Бомгю позволяет себе немного открыть рот от раскинувшегося перед ним вида. Помещение снаружи явно выглядело меньше, чем внутри. Неброский свет, который совершенно не раздражает чувствительные глаза, приятная лёгкая музыка, и запах не грязных денег, а тонкий аромат древесины кедра и, кажется, инжира? Глаза разбегались от количества посетителей, натыкались на абсолютную чистоту и останавливались на престижных нарядах людей. Что ж, по крайней мере, он рад, что сегодня одет вполне солидно.       Из всей тусовки, что Бомгю себе представлял, их затронуло только приветствие. Баскетболисты подошли поздороваться и Бомгю действительно поразился схожести Йена и Эрика. Они действительно были похожи, словно близнецы. Их недавняя победа в соревнованиях давала им огромный повод развлечься перед следующей игрой. Но так как у парней были свои планы на это казино, Бомгю и Райнхольд просто решили плыть по течению. Пожелав друг другу удачи, они разошлись в разных направлениях.       — С чего начнём? — приободряюще хлопает Бомгю по плечу Райн.       — Ты начинай, а я пока просто посмотрю на тебя.       — Ну, как хочешь.       Потерев свои ладони в явном предвкушении, Райнхольд потянул Бомгю в сторону каких-то автоматов, у которых было меньше всего людей. Честно говоря, Бомгю думал, что они будут заниматься чем-то более увлекательным, например, покером, но, как сказал Райн, нужно начинать с малого. Ввиду огромного любопытства вперемешку со страхом, Бомгю услужливо отказался первым пробовать свою удачу. Он во все глаза наблюдал за махинациями Райнхольда, гадая, сможет тот задать темп успеха с самого старта, или же нет?       — Да что ж такое, — шипит парень.       Первая неудача.       Вторая попытка была более быстрой, чем начальная. Бомгю наблюдал за разными окошками, однако снова мимо. Уже третья купюра исчезает в автомате без следа.       — Клянусь, обычно мне везёт больше, — улыбается Райн, но Бомгю прекрасно видит за этой улыбкой какие-то глупые нервы. Вот идиот.       После четвёртого проигрыша они оставляют автомат в покое. Как сказал после череды поражений Райн: «Развлекалово для детей. Нам надо что-то более серьёзное». А Бомгю на это мог только посмеяться.       На самом деле, он не имел никакого опыта в реальных азартных играх. Он не понимал, что здесь нужно делать, как играть в элементарные игры, кроме покера, и почему люди так легко делают такие дикие ставки? Разве это вообще законно?       У стола, где начиналась новая игра в покер, было несколько свободных мест, куда Райн под шумок уселся сам и усадил рядом Бомгю. На вопрос, не против ли остальные, несколько мужчин и одна женщина покачали головами, радушно принимая их в дело.       — Вам что-нибудь нужно? — вежливо улыбнулась девушка, чья юбка была неожиданно длинной для такого места. Если длина чуть выше колена может считаться длинной.       — Мне пиво, — тут же реагирует Райн.       — Мидзувари, будьте добры, — улыбается Бомгю.       — Эй, — Райнхольд склоняется к его уху, — вряд ли здесь...       — Конечно, — оживлённо перебивает девушка. — Сейчас всё будет.       Вероятно, Райн хотел сказать, что здесь могут и вовсе не знать о подобных коктейлях. Но ведь это просто виски со льдом. Что ж, Бомгю знал, на что шёл. Победно улыбнувшись Райну, он поправил воротник водолазки и попытался вспомнить своё детдомовское, немного криминальное прошлое. Они с ребятами часто играли в карты. С возрастом осваивались и новые игры: от дурака к покеру прошло буквально три года. И если вспомнить сейчас всё, что Бомгю умел делать когда-то раньше, то он как минимум не опозорится в самом начале.       Крупье раздаёт карты.       Будь воля Бомгю, он бы действительно сюда не пришёл. Но раз уж он здесь, то нужно вести себя соответственно.       На лице — маска уверенности. На руках — неплохие карманные карты. И если где-то рядом ходит госпожа Фортуна, то он просто обязан расцеловать ей руки. Или новичкам всё же везёт?       Игрок слева от кнопки дилера делает ставку.       — Неплохое начало, — тихо усмехается Райн. — Ты как?       — Кто знает, — пожимает плечами Бомгю.       Когда торги прошли и все уровняли ставки, единственная женщина уже воскликнула «Пас!». Что ж, теперь их на этой раздаче пятеро. Оставалось дождаться флопа. И после сброса одной карты, крупье вскрывает три.       Червовый валет, семёрка пик и бубновая шестерка.       Игра началась.       Бомгю предполагал, что сидящие с ним за одним столом игроки — не самые простые люди. Они вели себя если не изысканно, то как минимум статно, ведя спокойную, совсем не агрессивную игру, изредка подначивая друг друга на повышение ставок. И если поначалу всё шло довольно хорошо, то ближе к середине Бомгю начал понимать, что не одному ему повезло с картами.       — Ты в порядке? — заметил его беспокойство Райн, в который раз уверенно уравнивая ставку. — Что-то не так?       — Всё путём, — улыбнулся в ответ Бомгю. Ну не мог же он сказать, что забыл название комбинации, которая вырисовывалась прямо сейчас в его руках...       — Может ты...       — Принесите мне пиво, пожалуйста, — уверенно перебивает он друга, делая вид, что так и надо. — Жарковато как-то.       — Сейчас будет, — мило улыбнувшись, девушка ушла за заказом.       Получив желаемое, Бомгю с удвоенным вниманием следил за руками крупье и картами других. Он знал, что может выиграть, но Райн, сидящий рядом, уж больно спокоен. Зная его горячий нрав, Бомгю с уверенностью мог сказать только то, что у его временного товарища явно хорошие карты. Ни одного паса. Ни одного чека. Что ж там за набор?       — Ставить будете? — выдернула Бомгю из раздумий крупье.       — А? А, да...       И игра вновь начала принимать обороты. Бомгю всегда знал, что ему не хватает усидчивости для подобных развлечений. Он прекрасно умел концентрироваться, обладал цепким вниманием и умел улавливать детали, но... Чёрт, эти мужчины начинают действовать ему на нервы. Ещё немного и он начнёт загинаться от их противных улыбок и слишком педантичной игры.       — Надо их убрать, — шепчет он Райну, оценивая свои возможности на картах.       — Точно, — кивает Райнхольд, улыбаясь самой безобидной улыбкой.       Пришло время рисковать.       И если бы Бомгю с самого начала знал, что их дуэт с Райном настолько мощный, то он бы и в футболе старался сыграться с ним лучше. Ведь сейчас они, по сути, остались один на один, прожигая друг друга пусть и весёлыми, но явно конкурентными взглядами.       — Как тебе покер, Бен? — смеётся Райнхольд, делая очередной глоток недавно заказанного мидзувари. Что ж, они вполне успешно поменялись своими заказами напитков.       — А как тебе виски?       — Вполне недурно. Имеет смысл остужать свой разум льдом, да?       — Хватит ходить вокруг да около, — растягивает сладкую улыбку Бомгю, видя Райна насквозь.       — Ох, точно, ты прав.       Райнхольд залпом допивает виски, отставляя стакан в сторону. И ладони Бомгю почему-то потеют.       — Иногда ты умеешь быть не занудой, Бен, — скалится Райн. — All-in.       Почти с маниакальным азартом Райн не спеша выдвигает все свои фишки, явно наслаждаясь чужими взглядами, наполненными очевидным интересом. Бомгю сжимает руки в кулаки, но держит лицо до последнего. Таймер пошёл.       Бомгю напряжённо вздыхает. В последний раз бросив взгляд на карты, он смирённо отвечает на выходку Райна, выдвигая все свои фишки в ответ. Напротив него раздаётся смешок.              — Вскрывайте, — улыбается крупье, зазывая парней действовать.       — Я почти был уверен, что ты всего-навсего ботан, — признаётся Райн, раскрывая свои карты. Сердце Бомгю ускоряется. Два короля. Бубновый и Треф.       — Теперь вы, — объявляет крупье.       Все наблюдатели разом охают, одобрительно выкидывая комплименты в сторону Райна. Вот так удача, кто бы мог подумать.       Но Бомгю и сам это прекрасно видит. Чёртова удача, которая раньше встречалась ему крайне редко. Он сжимает кулаки, осознавая, что сейчас его очередь. Крупье одобряюще кивает, но игра ведь требует свеч, верно? Даже несмотря на исход.       — Ты давно был в церкви? — невпопад спрашивает Бомгю, заставляя Райнхольда на секундку растеряться.       — ...да? — почти вопросом отвечает тот, явно не понимая, к чему он ведёт.       — Это ты зря.       — Не понял?..       — Самое время начинать молиться, — улыбается Бомгю, наконец вскрывая карты.       Десятка и валет пик.       Райн победно улыбается. Крупье подносит колоду, вытягивая карты. Последние секунды уже сочтены.       Четвёрка треф.       Восьмёрка пик.       Червовый король.       — Три короля! — взбудораженно кричит Райн, понимая, что сет уже есть. Собрал. Бомгю поджимает губы, понимая, что это уже не так важно.       Тройка пик.       Бомгю задерживает дыхание, понимая, что ему не может так повезти, но... Когда крупье достаёт последнюю карту, он словно в замедленной съемке наблюдает, как она падает на стол.       Шестёрка пик.       — Фулл хаус, — объявляет крупье, заставляя сердце Бомгю буквально замереть.       Он это сделал. Собрал пять пиковых карт. А фулл хаус, как известно, выше тройки.       — Эй, Райн, — зовёт Бомгю, попутно получая от других поздравления, — я выиграл. Как тебе покер?       Ответный оскал в ответ и последующий смех с поздравлениями — что может быть лучше?       — А может ещё? — подмигивает Райнхольд, растрёпывая его волосы и старания Леоны к чертям.       — А давай.       Спустя два часа они успевают не только сыграть ещё три раза, но и прилично выпить, чтобы снова вернуться к автоматам и потерять в них немаленькое количество денег.       — Чёртова железяка, — вздыхает Райн. — Никогда не мог понять её смысла.       — Но всё равно играешь, — усмехается Бомгю.       Они играют в рулетку, в колесо, ещё раз в покер, и когда алкоголь в их крови уже начал превышать норму, Бомгю решился на незнакомый ему блек-джек.       Если судить по рассказам Райна, то всё достаточно просто. Игроков должно быть примерно столько же, сколько и в покере, но...       — Почему никто не хочет играть? — обиженно, но почти трезво звучит Бомгю.       — В этом казино это не так популярно, как покер или крэпс. Хотя, я точно не знаю, — чешет затылок Райн.       — Сыграй со мной!       — О нет, чувак. Я пас. Мы можем сыграть ещё разок в покер, если хочешь.       — Но я хочу в блек-джек.       Бомгю осоловело оглядывается по сторонам, ища глазами потенциального соперника. Райнхольд говорил, что в блек-джек тоже можно играть от двух игроков. И когда лишние мужчины в возрасте мысленно отметаются, взгляд Бомгю цепляет стоящего в стороне парня, который явно недоволен каким-то напитком. Даже с такого расстояния видно, как он отчитывает милую девушку-блондинку, которая так любезно приносила им весь вечер алкоголь.       — Эй, ты, — в какой-то миг Бомгю оказывается рядом с этим парнем, не церемонясь хватая его за галстук. Глаза парня в удивлении расширяются, а мужчина, стоящий за ним, почему-то резко дёргается в их сторону, но сразу так же резко останавливается. — Зачем девушку обижаешь?       — ...пацан, ты, кажется, здорово налакался, — улыбается парень в ответ. И с близкого расстояния Бомгю может точно сказать, что этот незнакомец явно старше его. Он не выглядит старым, просто его аура источает какую-то слишком взрослую атмосферу. А ещё он точно может сказать, что незнакомец — азиат.       — Я трезвый.       — И чего ты хочешь? — не понимает парень, пытаясь аккуратно вырвать свой галстук из крепкой хватки.       — Сыграй со мной.       От такого заявления стоящий позади незнакомца мужчина буквально в секунду поменялся в лице. Однако остался неподвижным. По неизвестным Бомгю причинам.       — Я не игрок, — примирительно улыбается парень. — Могу посоветовать тебе противника, но...       — Тогда что ты делаешь в казино, если не умеешь играть? — не особо задумываясь о вежливости, спрашивает Бомгю.       — ...я не говорил, что не умею играть.       — Разве? Но если не играешь, значит не умеешь.       На какой-то миг между ними возникает тишина. Пальцы Бомгю, всё ещё удерживающие чужой галстук, даже не думали расслабляться. Райн, который пытался докричаться о чём-то где-то позади, остался проигнорированным.       — Ну так что? Всего разок в блек-джек, — не отступает от своего Бомгю.       — ...один раз.       — Отлично.       Галстук, наконец, оказывается на свободе.       Они идут к столу, словно давние знакомые, ну или Бомгю так только кажется. Их только двое, а это значит, что игра будет более жестокой, чем все игры до этого.       — Ты же не умеешь играть, — агрессивно шепчет на ухо Райн, но Бомгю отмахивается от него, как от назойливой мухи.       — По ходу игры научусь.       Если бы трезвая версия Бомгю слышала его сейчас, то он явно бы дал самому себе подзатыльник. Однако выпитые за всё время пиво и виски так просто никуда не испарятся. Их даже оказывается мало.       — Пиво, пожалуйста, — сразу же говорит Бомгю, когда они ещё даже не успели приступить к игре.       — А ты не думаешь, что тебе хватит? — улыбается незнакомец, подпирая щёку рукой. Насмехается, чтоб его.       — Я знаю свою норму.       — Да ну?       Уже знакомая крупье вновь появляется рядом.       — Добрый вечер, — вежливо и немного удивлённо здоровается она, что Бомгю благополучно игнорирует, получая свой заказ.       — Добрый, — слегка кивает ей в ответ незнакомец.       — Правила известны или мне...       — Просто начинайте уже, — перебивает её Бомгю, чувствуя, как стоящий позади него Райн сжимает его плечи.       — Твой дружок так и будет там стоять? — спрашивает незнакомец. — Или он всё же присоединится к игре?       — Я для поддержки, — улыбается Райнхольд, скрипя зубами.       — Вот как.       И игра начинается.       Бомгю честно был уверен, что во время игры он сможет благополучно всё понять и влиться, но «лёгкая» по словам Райна игра оказалась куда сложнее, чем он думал. Во-первых, он не понимал, что ему делать и как собирать очки, запинаясь в собственных мыслях и действиях. Во-вторых, выбранный им противник, кажется, в открытую насмехался над ним, что бесило куда сильнее собственной беспомощности. Оставалось только уповать на удачу, мысленно понимая, что карты, которые сейчас у него на руках — худшее, что он мог собрать.       Время на удивление затягивалось, хоть Бомгю и думал, что всё пройдёт быстро. Но когда пришло очередное время для ставок, его руку внезапно перехватила чужая рука.       — Тебе нечего ставить, — строго, но без лишних эмоций проговорил незнакомец, словно врач, произносящий неизлечимый диагноз. — Просто сдайся уже.       — Как это нечего? — вырывается из Бомгю пьяный лепет.       Он не помнит, сколько ещё успел выпить, но то, что собственных пальцев стало вдвое больше — неопровержимый факт. Почему-то хотелось спать и пить, но где-то на подкорке ещё держалась мысль, что он сейчас занят игрой. А проиграть ему никак нельзя.       — Ты уже сам не понимаешь, что делаешь, — вздыхает незнакомец, нагло забирая карты из его рук. — Серьёзно? — усмехается он. — Ты вообще правила знаешь?       Бомгю бычится, не совсем понимая, почему над ним смеются. Но когда незнакомец в очередной раз повторяет, что ставок у Бомгю больше нет, он вдруг ощущает злость. Как это нет?!       — Тогда я ставлю себя, — почти трезво заявляет он, заставляя незнакомца на миг застыть. Его лицо совершенно внезапно изменилось, но Бомгю был слишком не в состоянии, чтобы это заметить. А напившийся Райн, который обещал контролировать ситуацию, уже легонько дремал на соседнем стуле.       — Ты понимаешь, что ты говоришь?       Кажется, незнакомец стал звучать по-другому. Излишне строго или даже грубо. Бомгю не знает, но уверенно кивает головой.       — Я ставлю себя, — твёрдо повторяет он, стягивая с себя часы. — На, — тянет он их ничего не понимающему парню. — Это залог.       — ...что?       — Раз ты не веришь, я дам тебе их.       — Зачем? Если ты поставил себя, — уже входит во вкус незнакомец, но этого, увы, некому заметить, — то зачем мне часы?       — Я... Я... — мямлит Бомгю, почему-то думая вовсе не о блек-джеке, а о футболе и разбитом носе, мысленно понимая, что надо будет изо всех сил уговорить тренера не выгонять его. А... Точно. Он же сейчас разговаривает со своим соперником. — Я забыл, — в итоге выдаёт Бомгю, сонно потирая глаза.       Его взгляд вдруг натыкается на спящего Райна и он со всей силы шлёпает его по плечу. Разбуженный Райнхольд подскакивает на месте, непонимающе пялясь то на Бомгю, то на сидящего в раздражении парня напротив.       — Цирк на сегодня окончен? — спрашивает незнакомец, наблюдая, как эти двое пытаются встать изо стола. Получается у них, надо отметить, не очень.       — Господин, я...       — Мне нужны записи с камер за последние пару часов, — перебивает парень появившегося рядом мужчину.       — ...а эти двое?       Парень оглядывает два шатающихся силуэта брезгливым взглядом и вздыхает. Кажется, это студенты. Он наблюдает за ними почти терпеливо, но в какой-то момент его буквально передёргивает.       — У него мои часы, — стонет Бомгю, буквально повиснув в руках Райна. Чересчур близко, но для их пьяных версий — самое то, чтобы не упасть.       — Чего?.. — пьяно мямлит Райнхольд, с трудом удерживая Бомгю на ватных ногах. Он обнимает сокомандника за талию, почти полностью держа на себе его вес. — Бен, я... Я не понимаю по-ко... корейски...       Внезапно кто-то вклинивается в их хлипкий тандем и тянет пьяного Бомгю прочь, вырывая его из хватки Райна и прижимая к себе. С тихим стоном Бомгю буквально падает в объятия незнакомца, руками цепляясь за его идеально выглаженную рубашку.              — Я заберу его.