С тобой я могу дышать под водой

      Мелодичный звон колокольчика отзывается некой тревогой на душе. Хотя, с чего Хонджуну бы тревожится? Да, это их первое свидание с Сонхва, но есть ли смысл волноваться после всего того, что между ними уже прошло. Ему следует воспринимать это как нечто безумно приятное и романтичное, но парень почему-то с момента пробуждения пребывает в состоянии легкого мандража.       Настенные часы в кафе показывают только половину пятого, а он уже на месте. Не смог усидеть в квартире и решил, что не против послушать очередную порцию подколов от Кибома и Соен. Не успевает он снять пальто, как слышит:       – Ой, а что это за милота к нам пожаловала?       Услышав саркастичный тон Кибома, Хонджун делает глубокий вдох. Обычно за этим следует театральное закатывание глаз, но сейчас его слова вызывают на лице легкую улыбку.       То, что нужно.       На самом деле, обилие светлых оттенков совсем не свойственно Хонджуну. Кажется, это второй раз, когда он неосознанно вдохновляется образами Сонхва. Хонджун так долго пытался придумать в чем пойти на свидание, чтобы не выглядеть «слишком» в любых возможных смыслах. В итоге он не придумал ничего лучше белой футболки и синих джинс. Как сказал ему один доктор-бармен: «раз случай тяжелый, то надо отдавать предпочтение классике». Сверху он хотел накинуть пиджак, но рука сама потянулась к вешалке с мягким белым кардиганом. И получилось то, что Кибом назвал «милотой». Конечно, не то слово, которое подходит серьезному двадцатипятилетнему инженеру, но да ладно.       – Добрый день, хен! Что-то ты рано, я раньше шести не планировал садиться за инструмент.       Хонджун подходит к стойке бариста, где его уже ждут парни. Соен, наверное, опять играет с Неро в подсобке.       – Да так, что-то дома не сидится, – парень лукавит, чтобы отсрочить шквал вопросов как можно сильнее. – Как у вас дела?       – Хоро…       – Отстой!       Чонхо прерывает глухой голос Соен, что словно тень выползла из подсобки. Хонджун было уже хочет как-то пошутить, но девушка действительно выглядит очень подавленной.       – Так, кто из вас расстроил нашу мадам-сарказм? – он косится на Чонхо, но тот лишь руками разводит. – Ки?       – Я ей слово боюсь с утра сказать.       – Тотальное невезение, вот кто! – хнычет девушка.       – И в чем тебе не повезло?       – Вчера у меня было третье провальное свидание за этот месяц.       – Ты на первом свидании решила показать свое истинное я и распугала всех парней? – все же Хонджун не может удержаться, за что получает презрительный взгляд.       – Ха-ха-ха, но нет. Просто какие-то абсолютные придурки с замашками альфа-самцов попадаются, хотя в переписке ничего такого не проскальзывало.       – И где ты таких находишь? Через приложение для знакомств? – получив короткое «угу», Хонджун решает уточнить. – И какое?       – Дежавю.       – А, ну все понятно, – усмехается Кибом, остальные тоже не могут скрыть ухмылки.       – Что тебе понятно? – Соен одаривает каждого парня вопросительным взглядом.       – Да там ты только таких и найдешь, скажи спасибо, что не извращенца. Хотя, – старший бариста задумчиво потирает подбородок, – можно наткнуться на стриптизера какого-нибудь, и тогда свидание точно будет незабываемым.       – Вы что серьезно? – все трое положительно кивают. – И откуда такие познания? Сами пользовались?       – Соен, – аккуратно начинает Чонхо. – Да у них рекламный слоган уже о многом говорит.       – А какой у них слоган? – лицо девушки с каждым мгновением все больше искажает недоумение.       – Я чувствую бесконечную жажду. Знай, у тебя дежавю, – зачитывает Кибом томным голосом с телефона. – И вот кого ты там пытаешься найти? Примерного семьянина-отличника с двумя высшими, бизнесом и собакой?       – Ну, а где мне тогда искать? – Соен прячет лицо в ладонях.       – Ты каждый день столько людей встречаешь, попробуй приглядеться к кому-нибудь, – Хонджун вертится, оглядывая посетителей за столиками. – Вот, например, к тому парню с книгой. Если он там читает не что-то с названием «Как притворяться нормальным», то почему бы не попробовать ему улыбнуться, когда будешь чашку забирать. М?       Девушка бросает скучающий взгляд на высокого парня, глубоко погрязшего в литературу. Даже если она и в самом деле пыталась обдумать слова Хонджуна, то ее прервал голос Кибома:       – Либо вон к тому потерянному красавчику. Смотри, кого-то выискивает, может как раз тебя, Соен?       А вот теперь взгляд девушки становится более заинтересованным.       Хонджун оборачивается в сторону входной двери, чтобы видеть о ком говорит Ки. В дверях стоит тот, встречи с которым весь день ожидало и страшилось сердце. Растерянные глаза бегают по интерьеру кафе и лицам людей за столиками. Но стоит их взглядам встретиться, как растерянность на лице Сонхва стирает робкая улыбка.       – Все же советую вернуться к первому варианту, потому что этот занят, – Хонджун шкодливо улыбается и спешит оставить ребят пока они не успели осмыслить сказанное.       Хотя от вопросов он точно не отделается. Парень прям чувствует как три пары глаз прожигают его спину, пока идет к Сонхва.       – Привет, – бархатистый тембр ласкает ухо. – Ты не долго ждешь?       – Привет, – Хонджун помогает парню повесить куртку на вешалку. – Нет, я тут с ребятами болтал.       – О, это твои друзья? – Сонхва заинтересованно смотрит в сторону бариста.       – Можно и так сказать. Они меня американо отпаивали на утро после сеансов у Уена.       – Да вы почти семья.       – Да, количество ворчаний и сарказма на семейном уровне. Пойдем к нашему столику?       – Пойдем, – Сонхва послушно следует за ним.       Чонхо выполнил просьбу и забронировал любимый столик Хонджуна у окна. Если бы кто спросил, он бы не смог ответить, почему облюбовал именно это место. Может быть все дело в естественном свете, что так красиво струился из окна, либо в возможности наблюдать за прохожими.       – Вау, тут и пианино есть? – удивленно шепчет Сонхва. – На нем кто-то играет, или это для антуража?       А вот и ответ: это было лучшее место, чтобы слушать как поет Чонхо. Столик стоит в отдалении, но под таким углом, что ничто не перекрывает обзор на выступающего.       – А это ты узнаешь чуть позже, – смеется Хонджун, приглашая Сонхва сесть.       Неловкое молчание зависает в воздухе, когда они садятся друг напротив друга. Словно им не по двадцать пять лет, а по пятнадцать.       – Ты чего так внимательно смотришь? – Хонджун надеется, что его щеки сейчас не выдают всю степень смущения.       – Вот думаю о том, что тебе очень идут светлые оттенки. Выглядишь мило. Интересно, – парень склоняет голову набок. – на каком уровне у нас происходило согласование цветовой гаммы?       Действительно, сам Сонхва тоже выбрал для первого свидания светлые тона. На нем замшевая рубашка цвета слоновой кости, из под которой выглядывает серая майка. Верхние пуговицы расстегнуты, открывая красивую шею и ключицы. Взгляд Хонджуна цепляется за подвеску на шее:       – Это звездочка?       – Да, – Сонхва машинально касается подвески пальцами.       – Можно посмотреть поближе?       Хонджун аккуратно наклоняется, ожидая разрешения. Сонхва кивает и, подхватив звездочку ладонью, наклоняется навстречу.       – Родители подарили на совершеннолетие. Считаю ее своим маленьким талисманом.       – У тебя же в начале апреля день рождения? – Хонджун поднимает взгляд на собеседника.       – Да, третьего.       – Уже совсем скоро.       За столиком снова воцаряется тишина. Хонджун внимательно рассматривает серебряную пятиконечную подвеску, в центре которой было слово «звезда».       – Символично. Сон-хва, – Хонджун произносит имя по слогам, будто пробует его на вкус. – Рожденный быть звездой. Это точно про тебя.       Их взгляды снова встречаются, и Хонджун не может сдержать восхищенной улыбки. В смоляных омутах напротив загораются яркие огоньки, но смотреть на них долго не позволяют, отводя смущенно:       – Я снова смутился как школьник.       – Настоящее первое свидание, – смеется Хонджун.       – Действительно. Напротив этого пункта можем поставить галочку, что там дальше должно быть по списку?       – Так, в краску вогнали. Голову над тем, в чем пойти сломали, – Хонджун вопросительно смотрит на собеседника и загибает еще один палец, когда получает утвердительный кивок. – Про хобби, университет и работу мы уже многое выяснили. А что еще осталось?       – Хм, разговоры о бывших?       – А ты хочешь?       – Ни в коем случае, – машет руками Сонхва.       – Может тогда выпьем кофе? – Хонджун мигом вскакивает на ноги. – Какой ты любишь?       – Если честно, я больше люблю чай, – Сонхва виновато сводит брови. – Кофе вообще не пью.       – Серьезно? – недоумевает парень. – А мне показалось, что ты заинтересовался, когда я заговорил про кофе.       – Я заинтересовался, когда ты заговорил про свидание.       – Надеюсь, что чай здесь не менее вкусный, – Хонджун задумчиво чешет затылок. – А что кушать будешь?       – Я бы не отказался от панкейков.       – Отлично, я скоро буду.       А вот и еще один спутник первого свидания - паника. Хонджун искренне надеялся, что кофе и пение Чонхо помогут ему сделать свидание идеальным. И почему он не спросил у Сонхва, любит ли тот вообще кофе?       – Мне нужен самый вкусный чай, который вы только можете приготовить, – умоляюще шепчет Хонджун.       Он по хитрым переглядываниям понимает, что ему это обойдется дорого, а если судить по ухмылке Кибома, то безумно дорого. Но он готов на все.       – Самый вкусный чай, говоришь, – старший бариста поворачивается к коллегам. – Что мы за это хотим?       – Информацию, – практически синхронно отвечают Чонхо и Соен.       – Чонхо! И ты туда же? – такого предательства Хонджун не ожидал.       – Прости, хен, но мне тоже очень любопытно.       – И какая информация вам нужна?       – В прошлый раз ты приходил с другим парнем, – начинает Кибом, но его нетерпеливо обрывают.       – В прошлый раз я приходил со своим лучшим другом.       – А это кто? Если еще один лучший друг, то может познакомишь меня с ним?       Лучше бы Соен так на свиданиях глазки строила, думает Хонджун. Это был второй просчет в его «идеальном» плане. Не то чтобы он стесняется говорить, что Сонхва его парень, даже наоборот, готов носить футболку с его фотографией. Просто все это внимание немного напрягает. Тут он сам виноват, додумался привести парня в логово этой любопытной троицы. А тут еще на него Соен глаз положила.       – А это мой парень, – гордо приподняв подбородок заявляет Хонджун.       – Твой кто? – девушка не особо контролирует громкость вопроса, за что получает тычок от Чонхо.       – Па-рень, – по слогам произносит Хонджун. – Теперь вы сделаете мне чай, а то мое идеальное свидание под угрозой?       – Боже, наш малыш так вырос. Уже на свидания ходит, – Кибом театрально утирает слезы. – Мы тебе сейчас такой чай сделаем, что он будет к тебе в мужья набиваться. Что-то еще?       – Американо и две порции панкейков.       – А сэндвич? – уточняет Чонхо, отрываясь от кассы.       Голодный желудок отзывается требовательным мычанием, и Хонджун вспоминает, что из-за нервов ничего кроме завтрака не ел.       – И сэндвич.       – Можешь оплачивать, – уведомляет бариста.       – А теперь марш за столик, мы все принесем через пару минут. Не стоит оставлять такого красавчика одного надолго, – хитро подмигивает девушка.

***

      – Кажется, кому-то устроили допрос, – хихикает Сонхва.       – Ага, с пристрастием, – Хонджун со вздохом садится на свое место.       – И что ты им ответил?       Пускай Сонхва и пытается звучать непринужденно, в глазах Хонджун читает какое-то особое любопытство.       – Сказал, что ты мой парень, и у нас свидание. А то там Соен уже глаз на тебя положила.       – Снова ревность? Кажется, у вас имеется один красный флаг, Ким Хонджун.       – Эй, я не ревновал!       – Ну и хорошо, что не ревновал, – обезоруживающая улыбка позволяет перевести тему. – Как прошел твой день?       За непринужденными разговорами ожидание пролетает быстро. Право принести заказ досталось Кибому. Хонджун с усмешкой гадает, задавил ли бариста своих хубэ авторитетом или честно вытянул этот жребий.       – Пожалуйста, ваш заказ.       А Хонджун уже и забыл, что когда-то знал только профессионального и гостеприимного Ки. Он, грешным делом, уже надеялся на привычный сарказм и шутки, но бариста приятно удивляет.       – Мы приготовили для вас чай из нашего нового весеннего меню, надеюсь, что он придется вам по душе.       – Уже не терпится попробовать!       Пока Сонхва во все глаза смотрит за танцем трав и лепестков в стеклянном чайнике, Хонджун решает уделить время привычному ритуалу. Сначала взгляд падает на тарелку со сладким, но желудок моментально реагирует недовольным урчанием, требуя чего-то посерьезнее. Парень послушно пододвигает тарелку с сэндвичем ближе.       Закончив разливать чай, бариста коротко кланяется, желая приятного аппетита, и уходит.       – Это какая-то пищевая привычка? – интересуется Сонхва.       Похоже, что его манипуляции с выбором блюда заметили.       – Можно и так сказать, – неловко улыбается Хонджун. – Наверное, выглядит странно?       – Скорее интересно. За этим стоит какая-то история?       – На самом деле, нет. Если бы я взял что-то сладкое, то после него обязательно захотелось бы чего-нибудь соленого и наоборот. Поэтому всегда беру и то, и другое, а потом уже выбираю, что буду есть первым. Кажется, это началось еще с детства, когда я не мог выбрать между мармеладными мишками и чипсами. Вот, – Хонджун дуется, замечая, как улыбка на лице собеседника становится все шире и шире, – я же говорил, что это странно.       – Совсем нет, это очень продуманно. А как определяется очередь?       – Обычно по наитию, но сейчас мой голодный желудок выбрал сам.       – Тогда давай скорее есть! – с этими словами Сонхва тянется за чаем.       Все внутренности Хонджуна замирают, стоит парню поднести чашку к губам. Сделав небольшой глоток, он задумчиво устремляет взгляд на напиток. На самом деле это действие длилось долю секунды, но для Хонджуна оно тянулось как полноценная дегустация. Когда Сонхва прикрывает глаза, терпение сдает окончательно:       – Ну, как тебе здешний чай?       – Он… – после еще одного глотка на губах парня расплывается блаженная улыбка. – восхитителен!       – Правда? – Хонджун чуть со стула не подпрыгивает, услышав это.       – Да! Попробуй.       Сонхва аккуратно протягивает ему чашку. Отпив немного, Хонджун чувствует как по полости рта растекается теплое сочетание травяного и ягодного вкусов. Пускай он не любитель чаев, но от чашечки такого бы не отказался.       – Значит, здесь не только лучший кофе, но и чай.       Пока Сонхва наслаждается своим напитком, Хонджун бросает короткий взгляд на стойку бариста. Встретившись глазами с Кибомом, он одними губами адресует ему искреннее «спасибо» и получает в ответ добродушную ухмылку.       Все же он не прогадал с выбором места для свидания.       Теперь можно со спокойной душой приниматься за американо и сэндвич.

***

      – Он будет играть? – Сонхва удивленно оборачивается в сторону звука.       Взгляды всех присутствующих в этот момент обращены к инструменту, за которым уже сидит Чонхо.       – Ага, – Хонджун довольно улыбается.       – Дорогие гости, – звонко говорит Соен, – настало время живой музыки, думаю, что вы соскучились по прекрасному голосу Чонхо.       Ее слова находят отклик у некоторых посетителей, в том числе и Хонджун не упускает шанса смутить бариста аплодисментами.       – Здесь часто такое бывает? – шепчет Сонхва.       – Раз в неделю точно. Можно сказать, что это своего рода изюминка этого места.       – Мы знаем, что многие из вас любят баллады в его исполнении, – продолжает девушка. – Они, конечно же, будут, но сначала вы услышите гимн этой кофейни в новой интерпретации.       – Это премьера, – деловито добавляет Кибом.       – Да, вы станете свидетелями легендарного события. Только куда-то запропастился наш главный зритель.       Хонджун бегает глазами по кофейне в поисках черного хвоста. Не может же Неро пропустить свою любимую песню.       Конечно же не может.       Об этом свидетельствует громкое «мяу», раздавшееся из под их стола.       – Неро, вот ты где! – Хонджун резво ныряет вниз и достает котика. – Главный зритель на месте.       Устроив пушистого друга поудобнее на своих коленях, Хонджун тихо обращается к Сонхва:       – Познакомься, это Неро. Он тут главный.       – Привет, Неро.       Сонхва аккуратно тянется к пушистой макушке и ласково гладит между ушек. Одобрение на дальнейшие ласки не заставляет себя долго ждать. Если в случае с Кенмуном Хонджуна такое поведение кота возмутило, то в этот раз он реагирует куда благосклоннее:       – Кажется, ты понравился моему пушистому приятелю.       – Он мне тоже.       Хотелось бы Хонджуну посмотреть на эту идеальную картину со стороны, но не судьба. Их маленькую идиллию нарушает голос Соен:       – Раз все на местах. Прошу, встречайте золотой голос кофейни «‎Черный кот» – Чхве Чонхо.       Парень смущенно кланяется громким аплодисментам и разворачивается к инструменту. Восходящая последовательность нот заставляет зал погрузиться в тишину, освобождая пространство для красивого голоса певца.       Как бы Хонджуну не хотелось услышать рэп части в исполнении Соен, Чонхо их решает пропустить, сосредоточившись на более мелодичных фрагментах. Парень украдкой поглядывает сначала на Сонхва, а затем на Неро. Внимательность, с которой они слушают выступление, вызывает улыбку.       – Черный котик Неро, Неро, Неро. Мой милый дружок этот чёрный кот .       В фортепианной аранжировке песня звучит по-детски мило. Судя по одобрительному мурчанию, самому Неро эта версия нравится намного больше, чем дребезжащая запись из динамиков. Кто-то тихо хлопает в такт, а кто-то подпевает. Хонджун ловит приятное и теплое дежавю от всего происходящего.       – Ла-Ла-Ла-Ла-Ла-Ла-Ла-Ла-Ла, – звук финального аккорда растворяется в шелесте аплодисментов.       – Спасибо, – Чонхо разворачивается к зрителям и кланяется, попутно пытаясь скрыть смущенную улыбку. – Я рад, что вам понравилось.       Хонджун наклоняется к Сонхва и тихо спрашивает:       – Ну, как тебе?       Неро, решив, что обратились к нему, спешит выразить свой восторг непосредственно исполнителю. Звонко мяукнув, черный кот спрыгивает с коленок Хонджуна и спешит приластиться к ногам Чонхо. В случае Сонхва слова были излишни, ведь все прекрасно было видно в россыпи ярких искр в глазах.       – Потрясающе, – восхищенно шепчет Сонхва. – Знаешь, я даже на секунду представил эту песню в роковой обработке. Думаю, электрогитара подходит его голосу не меньше, чем фортепиано.       Все же Хонджун ревнует.       К музыке.       Эмоции, которые она вызывает у его парня сродни волшебству. И Хонджуну так сильно хочется овладеть этой магией искр.       – Он же будет еще петь?       – Будет.       – А сейчас я бы хотел исполнить «‎Все еще прекрасна» .       Красивая мелодия заполняет пространство кофейни. Соен верно подметила, баллады в исполнении Чонхо – восхитительны.       – Но, видишь ли, когда я просыпаюсь ранним утром и понимаю, что тебя нет рядом, слезы непроизвольно текут из глаз.       Мощный высокий голос филигранно передает эмоции, заложенные автором песни. Звуки фортепиано задевают тонкие душевные струны и отзываются тяжелыми вздохами на особенно грустных строках.       – Ты должна быть счастлива, потому что встретила хорошего человека, который способен сделать для тебя то, чего не смог я.       В этот раз у Хонджуна душу щемит сильнее чем обычно, ведь сейчас в его жизни есть человек, для которого хочется быть тем самым «хорошим человеком», способным сделать все то, что не смог кто-то другой.       Взгляд снова обращается к Сонхва. Его глаза были скрыты челкой, но эмоции парня выдает одинокая влажная дорожка на щеке. Хонджун аккуратно берет его руку в свою, разделяя чувственный момент.       – Хва, все хорошо? – шепотом спрашивает парень, когда шлейф песни растворяется в тихих аплодисментах.       Прежде, чем повернуться, Сонхва украдкой вытирает влагу с глаз. Милое действие заставляет Хонджуна улыбнуться.       – Он так красиво поет.       – Поэтому и золотой голос кофейни.       – Он учится в музыкальном, а тут подрабатывает?       – Нет, он студент-экономист, который очень любит петь.       Сонхва на это лишь рассеянно кивает.

***

      – База вызывает Сонхва, – Хонджун говорит громко прямиком в их сцепленные ладони, будто бы это рация.       Выступление Чонхо уже завершилось, посетители снова вернулись к своим разговорам, а Сонхва все так же витает в своих мыслях.       – А? – парень рассеянно мотает головой, пытаясь синхронизироваться с реальностью. – Уже закончилось?       – Ага. О чем ты так крепко задумался?       – Да так, пустяки.       – О пустяках так не думают, – Хонджун наклоняется ближе, давая понять, что такой ответ его не устраивает.       – Я просто подумал про «Турбулентность» и ребят, и… – Сонхва нервно выдыхает. – Правда, пустяки, я просто опять со своим видением лезу, куда не надо.       Так вот оно что. Хонджуна немного обижает нежелание Сонхва говорить о вещах, которые его беспокоят. Хотелось бы сказать об этом напрямую, но с тем, что его возлюбленный пытается спрятать нужно обращаться мягче:       – Выступление навеяло мысли о недостающем клавишнике?       – Да, им действительно его не хватает. И в некоторых моментах я чувствую, что мягкого вокала Юнхо будет недостаточно. Им нужен мощный и звонкий акцент, чтобы лучше раскрыть эмоции.       В глазах Сонхва снова горят звезды, но в этот раз их свет холодный и печальный. Такая перемена отзывается неприятным током в груди Хонджуна, и он предпринимает попытку вернуть разговору о музыке привычное настроение:       – Не хочешь рассказать им об этом? Я думаю, что они будут рад…       – Нет, – голос Сонхва звучит неожиданно резко. – Это просто мои какие-то непонятные придумки. Им виднее. Музыкантам не нужны советы какого-то там непонятного администратора.       – Окей, я просто предложил.       Когда Сонхва поднимает взгляд, Хонджун пытается рассмотреть причину столь резкой перемены. Теперь звезды мерцают виновато, но даже за этим можно разглядеть что-то отдаленно напоминающее горечь, которую Хонджун уже встречал в глазах Уена. Да, если честно, и в своих. Мельком, в зеркале. Когда ополаскивал лицо холодной водой после очередного неудачного погружения.       – Прости, – шепчет Сонхва. – Я не знаю, почему начал грубить.       Хонджун в ответ лишь улыбается и тянется пальцами к непослушной челке, что так и норовила скрыть от него красивые омуты. Заправляет ее за ухо и легонько касается мягкой щеки.       – Прощу, если отбросишь все эти мысли и улыбнешься.       Чувство вины прогнать не просто, но спустя несколько мгновений пухлые губы все же растягиваются в искренней улыбке.       — Вот так лучше. Не хочу, чтобы в воспоминаниях о нашем первом свидании была грусть.       Неловкий момент быстро теряется в отвлеченных разговорах. К ним иногда подходит Неро, чтобы поближе познакомиться с новым посетителем и получить от него порцию ласки. Хонджун ворчит, обвиняя хвостатого в наглой краже внимания, но и его быстро задабривают нежными касаниями. Сонхва знакомится с Кибомом и Соен, когда те подходят к столику, чтобы забрать посуду или принести заказ. Хонджун до последнего ожидал от них чего-то эдакого, но было похоже, что бариста сговорились и вели себя так, будто бы Хонджун не просто их любимый постоянный клиент, а чуть ли не самый близкий друг.       Когда стрелки настенных часов отмерили восемь вечера, а кафе практически опустело, к столику у окна подходит Чонхо.       – Добрый вечер, – парень учтиво кланяется Сонхва, но напускная сдержанность длиться не долго. – Хонджун-хен, ну как тебе?       Сам бариста буквально светиться от эмоций, полученных во время выступления. Но даже сквозь лучезарную улыбку проскальзывает волнение. Видимо, ему действительно важно мнение Хонджуна.       – Ты мой самый любимый исполнитель! Серьезно! И ты очень классно переработал песню. Я бы с удовольствием слушал только твою версию.       – Спасибо, хен, – Чонхо мило смущается. – И за слова, и за идею.       – Да брось, я словами скудно выражаю восторг, но я знаю одного человека, который очень хочет поделиться своими эмоциям от твоего выступления, – Хонджун бросает быстрый взгляд на Сонхва. – Чонхо, садись и познакомься, это твой новый поклонник – Пак Сонхва.       – Очень приятно, меня зовут Чхве Чонхо, – бариста снова склоняет голову. – А хен еще тот шутник, да?       – Если ты на счет того, что я – твой новый поклонник, то это вообще не шутки. Я в восторге от твоего выступления. Твой голос настолько мощный и уникальный, что у меня мурашки по рукам бегали, – Сонхва даже не пытается сдержать свое восхищение. – Ты не представляешь как я удивился, когда узнал, что ты не профессиональный музыкант. Как давно ты поешь?       – Я с детства люблю петь, да и можно сказать, что пою всю жизнь. Был солистом в школьном хоре, закончил музыкальную школу.       – Хонджун сказал, что ты учишься на экономиста, – получив подтверждающий кивок, Сонхва продолжает. – Музыкальная индустрия Кореи очень много теряет из-за этого.       – Согласен, – одобрительно кивает Хонжун.       Покрасневший от такого шквала комплиментов Чонхо, даже не знает, что сказать на это.       – Странно, что какая-нибудь группа еще не уговорила тебя быть их солистом.       – О, я для них слишком скучный, – усмехается Чонхо.       – Как это скучный?       Хонджун ловит на себе непонимающий взгляд Сонхва, но лишь пожимает плечами. На такие темы им с Чонхо говорить не приходилось. Горечь в ухмылке дает понять, что тема эта для парня не самая простая.       – Ну, я пытался несколько раз попасть в группу, но мне говорили, что консерваторские мальчики хорошо смотрятся только за роялем.       Хонджун и Сонхва синхронно уронили свои челюсти на столик и сил, на то чтобы их поднять, у них пока нет. Кто мог сказать такую ересь Чонхо? Какой еще консерваторский мальчик? Видимо, это тот же тип людей, что взрастил в Уене все его комплексы. Пускай Хонджун и сам сталкивался с подобными, но он даже не думал, что их настолько много.       – Хо, ты же понимаешь, что они идиоты, да?       – Наверное.       Бариста задумчиво кивает. Может быть, этот разговор мог бы вернуться к более веселым темам, но их прерывает голос Кибома, сообщающий о том, что уже пока закрывать кафе.