С тобой я могу дышать под водой

      – И, кажется, он украл мое сердце.       Холст с грохотом падает на пол, но Хонджуну как-то все равно. Слова Сонхва набатом гремят в моментально опустевшей голове. Судорожный вздох застрял где-то в груди. Кислород, что совсем недавно был источником жизни, теперь превратился в яд, что разносит по венам невыносимую боль.       Собственно, а на что он вообще рассчитывал?       – Хонджун, ты там? – голос из динамика прерывает оцепенение.       – А? – парень нервно сглатывает. – Да, я тут.       – Тебе срочно нужно приехать к нам на студию. Ты обязан это увидеть! – взбудораженный тон Сонхва вызывает раздражение.       – Видеть, как он крадет твое сердце? Пак Сонхва, за что ты так? – слова сами вылетают из груди.       На том конце повисло молчание.       Почему он замолчал? Неужели только сейчас понял, что для озвучивания подобных вещей выбрал совсем не того человека. Особенно после того, что произошло вчера.       – Хонджун, я…       Звонкий хлопок, что раздается на том конце, заставляет Хонджуна невольно вздрогнуть.       – Что это было?       – Я ударил себя по лбу.       – Зачем? – беспокойство мгновенно перекрывает остальные эмоции.       – За тем, что я идиот, – в голосе Сонхва проскальзывают нотки раздражения, но после тяжелого вздоха они сменяются на виноватые. – Пожалуйста, скажи, что ты не успел себе напридумывать слишком много.       Конечно, успел!       Хотелось прокричать это в трубку, но вместо этого он выдал тихое:       – О чем ты?       – О том, что ты мог меня неправильно понять.       – Когда? Вчера? – Хонджун не уверен, что готов услышать ответ.       – Почему вчера? Я про сегодня. Ну про мою фразу, касательно Уена.       – Что он украл твое сердце?       – Да, то есть нет. Скажем так, это заявление было сделано под сильным впечатлением. Если честно, – в этот раз молчаливая пауза длилась дольше, – мое сердце все же украли, но немного раньше.       – Тогда, кто это сделал? Я не понима…       – Ты, Хонджун, – слышно, как губы на том конце звонка расплылись в улыбке. – Теперь ты просто обязан приехать в студию.

***

      Дорога до студии кажется Хонджуну бесконечной. Он пулей выскакивает из такси, стоит водителю притормозить перед неприметным пятиэтажным зданием. Несмотря на то, что Сонхва написал подробную инструкцию поиска нужной двери, художник все равно умудрился заблудиться. Толкая тяжелую дверь, он горячо молится, чтобы это был не очередной тату-салон.       Знакомый силуэт подсказывает, что в этот раз он не ошибся.       Сонхва сидит за стойкой администратора, задумчиво склонив голову набок. Между бровей залегла беспокойная морщинка. Хонджун замер в дверях, невольно залюбовавшись, но его присутствие обнаруживает хлопок двери. Администратор поднимает лицо, чтобы поприветствовать возможного клиента дежурной улыбкой. Стоит их взглядам встретиться, как рабочая приветливость меняется на искреннее удивление.       – Ты умеешь телепортироваться? – Сонхва встает и идет навстречу застывшему гостю.       Свободная голубая рубашка, прямые темные джинсы. Простой повседневный образ, если бы не одно «‎но» в виде тонкого серого галстука, что ставил строгую точку во всем внешнем виде. Именно за эту деталь зацепился взглядом Хонджун.       – Игнорируешь? – игривый тон заставляет очнуться.       – Немного растерялся.       Сонхва подходит почти вплотную, и от этого сбивается дыхание. Когда-нибудь Хонджун научиться с этим справляться, но не сейчас, ведь губы собеседника изгибаются в лукавой ухмылке:       – Нам срочно нужно тебя отыскать.       Хонджун хотел было сказать, что столь близкое нахождение Сонхва делает задачу невыполнимой, но не успевает. Все мысли и слова стираются, стоит ему почувствовать тепло чужих губ. Сонхва целует уверенно, будто пытается развеять остатки сомнений, что возникли из-за недопонимания. Хонджун отвечает незамедлительно, хоть и робко. Уверенность приходит вместе с осознанием реальности происходящего. Он притягивает Сонхва за шею, добавляя поцелую чувственности. Прикосновения холодных пальцев к щеке запускают электрические разряды по всему телу, а сердце наполняется трепетным чувством. Сколько уже длится этот поцелуй? Мгновение или дольше? Возможно, когда момент уже начал подбираться к границам бесконечности, Сонхва тихонько отстраняется.       Они пытаются отдышаться, не разрывая зрительного контакта. Хонджун больше не боится пропасть в черноте красивых глаз, потому что знает, что сверкающие огни помогут ему найтись.       – Извини, что без разрешения, – в голосе не слышно ни капли раскаяния.       – Это мне за вчерашнее. А вот это, – Хонджун аккуратно касается кончиками пальцев плотной серой ткани галстука, – выглядит как месть за украденное сердце.       – Не думал, что у тебя гиперфиксация на галстуках, – глаза Сонхва загораются коварным блеском.       – Я тоже. До этого дня.       Взгляд непроизвольно скользит по пухлым ухмыляющимся губам. Еще вчера он мог лишь надеяться, что когда-нибудь его симпатия станет взаимной, а сейчас не может насытиться ответным чувством. Он смело тянется к губам, но его планы нарушает громкий вопль.       – Что это было? – ошеломленно шепчет Хонджун в самые губы.       Глаза Сонхва тут же озаряются озорными искрами, а в улыбке чудится злорадство.       – А это то, что тебе обязательно нужно увидеть!       Нет, злорадство не чудится.       Сонхва хватает Хонджуна за руку и тащит к двери, над которой горит табличка «Идет запись». Одной рукой аккуратно надавливает на ручку, а другой показывает, что гостю стоит быть тише. Хотя Хонджун и не собирался издавать звуков, потому что интерес поглотил его полностью. Приоткрыв немного дверь, администратор приглашает заглянуть внутрь. Хонджун подходит ближе, и его взору открывается интерьер комнаты звукозаписи: минимализм в коричнево-серых тонах, стол с огромным количеством аппаратуры, над которым растянулось окно. Если бы не спина звукорежиссера, то через него можно было бы увидеть исполнителя, что сейчас записывается.       Соглядатай чуть себя не выдает, пугаясь нового громкого звука. Звуковик драматично уронил голову на стол перед собой. Хонджун отвлекается на тихий смех сзади, но Сонхва жестом дает понять, что стоит развернуться обратно. Больше ничего не загораживает обзор и можно разглядеть главное действующее лицо. Перед студийным микрофоном кривляется невысокий парень. Экспрессия хлещет из него фонтаном, и становится жалко, что звукоизоляция лишает дикий перформанс звукового сопровождения. На лице Хонджуна отражается тотальное замешательство, когда он узнает в этом парне Уена.       Художник поворачивается к Сонхва, и тот по выпученным глазам понимает, что кому-то не терпится услышать объяснения. Он тихонько закрывает дверь и снова берет Хонджуна за руку:       – Сначала тебе надо увидеть все представление полностью.       Они подходят к стойке администратора, и Сонхва просит Хонджуна сесть в рабочее кресло. Пока ошалевший парень послушно исполняет просьбу, администратор колдует за компьютером. Несколько щелчков мышкой, и на экране выводится прямая трансляция с камеры, установленной в комнате звукозаписи.       – А теперь морально приготовься, потому что сейчас я включу звук.       Помещение в миг наполняется звонким верещанием, что вкупе с эксцентричным видеорядом создает незабываемое шоу. Хонджун во все глаза смотрит на перформанс доктора-бармена. Уен и раньше казался ему энергичным вихрем, но сейчас его активность превышает рамки понимания. Белая оверсайз футболка, мешковатые рваные джинсы, привычную небрежную прическу дополняют два маленьких хвостика, под левым глазом, на месте родинки, нарисован смайлик. Эти маленькие детали складываются в абсолютно бешеный и непривычный образ.       А пение…       Хонджун не уверен, что эти звуки можно так назвать. Из динамиков доносится нечто, что можно услышать где-то ближе к четырем утра в караоке. Та самая пора, когда одинокие завывания приобретают уверенность и пафос уровня «you call me artist, you call me idol».       – Сейчас посмотрим как дела у нашего придурка, – Сонхва выводит на экран второе окно, которое транслирует происходящее в комнате звукорежиссера.       Если парням весело наблюдать за выкрутасами младшего, то обладатель тонкого слуха явно не в восторге от такого шоу. Все его существо в драматичной форме отторгало происходящее: он закатывал глаза, прятал лицо в ладонях и показательно отбрасывал наушники. Следующей стадией было бы вырывание волос, но вопли Уена затихают вместе с фонограммой. Звуковик облегченно выдыхает, видимо не замечая боевой настрой заказчика.       – А сейчас, дорогуша, мы будем записывать мою любимую песню, – голос бармена звучит неузнаваемо из-за карикатурной писклявости. – Включай, я готов!       Тишина.       – Я готов!       Хонджун и Сонхва увлеченно наблюдают за тем, как Уен пытается привлечь внимание звуковика активной жестикуляцией.       – Эй, ты там спишь что ли? – громкое нетерпение заставляет колонки дребезжать. – Ты куда пошел?       Дверь, ведущая в комнату звукозаписи, с грохотом ударяется о стену, и из нее вылетает взбешенный звукорежиссер.       – Джисок, вы уже закончили? – Сонхва говорит так, будто он даже не представляет, что происходило там за дверью.       – Да! – раздраженно бросает парень.       – Но у него же еще целый час забронирован.       – Да мне плевать, что у него там забронировано. Я больше слушать это не собираюсь. Хочешь, садись сам записывай его.       Хонджун моментально вскипает, когда слышит тон, в котором звуковик разговаривает с Сонхва. Администратор чувствует чужое напряжение и аккуратно кладет руку ему на плечо, давая понять, что злиться не стоит.       – У тебя мозги поплавились, раз ты решил со мной разговаривать в таком тоне?       Голос Сонхва звучит так же угрожающе, как и во время телефонных разговоров с этим придурком. Хонджуну сразу захотелось уменьшиться до размеров жука.       – А разве не ты его сюда пустил?       Парень явно не собирался здесь больше оставаться и остервенело пытался застегнуть молнию на куртке.       – А ты не знал, что впускать сюда клиентов – это моя обязанность? – не услышав внятного ответа, администратор продолжил. – А твоя – записывать этих самых клиентов, поэтому иди и работай.       – Ой, а не пойти бы тебе нахер, Пак Сонхва, со своей работой?       От этих слов Хонджуну захотелось подскочить и сказать пару ласковых наглому звуковику.       – Хорошо, тогда напиши заявление на увольнение и можешь идти, – Сонхва тут же наклонился к компьютеру, и, спустя пару кликов, принтер начинает печатать нужный документ.       Судя по выражению лица, парень явно не ожидал такого поворота событий. Его растерянный вид вызывает у Хонджуна довольную улыбку. Заметив краем глаза какое-то движение, он поворачивается к распахнутой двери и видит Уена. Видимо, бармен все это время подслушивал.       Сонхва подходит к скоро уже бывшему звукорежиссеру с планшетом и ручкой. Джисок сначала мнется, но холод полнейшего безразличия, исходящий от коллеги, отзывается новым приступом раздражения.       – И как вы собираетесь работать без звуковика? – он выхватывает планшет и ручку, наскоро заполняя поля. – Господин Ли тебя вышвырнет, если денежки перестанут поступать на счет.       – Как-то же работали все это время, – ядовито отметил Сонхва. – Тем более Сану давно пора получить повышение.       Стоит Джисоку поставить подпись, как администратор забирает у него планшет.       – Прощай, – ледяной тон заставляет всех присутствующих поежится.       Сонхва высокомерно отворачивается и, не спеша, направляется в комнату звукозаписи, давая понять, что дальнейший обмен колкостями ему не интересен. Если бы Хонджун мог оторвать взгляд от администратора, то увидел бы целую палитру эмоций на лице звукорежиссера, но кому он нужен, если можно любоваться напускной надменностью Сонхва.       – Господин Чон, прошу вас, примите извинения за поведение нашего сотрудника, – слова звучат не как дежурная любезность, а скорее как издевка.       Остаток фразы тонет в оглушительном лязге входной двери.

***

      – Уен-а, что это было? – интересуется сквозь смех Сонхва.       Они втроем развалились на диванчике в комнате звукорежиссера и уже четверть часа смеются без остановки. У Хонджуна даже немного побаливает живот, но остановиться трудно, потому что смущенный вид Уена вызывает новый приступ смеха. И куда делся тот парень, что совсем недавно строил из себя поп-диву?       – Судя по эффекту, это был саботаж, – художник легонько дергает младшего за хвостик.       – Все задумывалось как маленькая месть, – тихо отвечает Уен.       – И за что ты мстил этому придурку? – Сонхва присаживается поближе, и теперь бармену сложно будет прятать взгляд от любопытных хенов.       – Ну, за вас с Саном. Тебя он из себя выводит постоянно, а Сана вон как обидел. А вообще, – бармен поднимает голову, явно осмелев, – Сонхва-хен, мы же вчера пили за то, чтобы к вам сегодня какая-нибудь безголосая крошка пришла записываться. Вот, мечты сбываются.       – Так ты у нас теперь еще и фея исполняющая желания? – старший нежно треплет Уена за щеку.       – Доктор-бармен или фея-бармен? – Хонджун деловито трет подбородок, всерьез рассуждая над более подходящей формулировкой.       – Можно просто лучший бармен на земле, – скромно предлагает Уен.       – Да после таких выкрутасов ты самый лучший бармен во всей Вселенной! – заливистый смех парней моментально заполняет комнату. – Как ты вообще нашел нашу студию?       – Сан вчера вскользь упомянул, что вы работаете недалеко от бара, поэтому я решил обзвонить все ближайшие студии. Когда мне ответил твой голос, я чуть не завизжал от радости, но не хотелось раньше времени палиться.       – Вот ты хитрец! – администратор игриво толкает бармена плечом. – Хонджун, ты бы видел мое лицо, когда я услышал в трубке голос этой карикатурной бейбы. Меня аж затрясло от предвкушения.       – Предвкушения? Да он меня записывать не хотел! Пришлось умолять минут пять, – возмущение делает лицо Уена невероятно смешным.       – Это потому что у меня планы были, и хотелось уйти пораньше, – Сонхва бросает на Хонджуна быстрый взгляд.       – Значит планы, – младший хитро поглядывает на хенов. – А я-то думаю, как Хонджун-хен тут оказался. Неужели моя шалость сорвала ваше свидание?       Маленький чертенок противно захихикал, увидев небольшое смущение на лицах страших. Хонджун понимает, что скрывать что-то от проницательного Уена бесполезно, да и не сильно хочется:       – Да, сорвала. Но мы не сильно злимся на тебя, потому что посмотрели первоклассное представление.       – И как вам финальный аккорд в виде увольнения?       – Честно, я не думал, что все закончится настолько грандиозно. Надо будет обрадовать Сана.       – Чем обрадовать?       Все трое резко поворачиваются в сторону, откуда раздался вопрос. В дневном проеме тут же появляется Сан. Наверное, из-за громкого смеха они не услышали хлопок входной двери.       – Сан, а чего это ты здесь? – Сонхва тут же встает и идет к технику.       Хонджун отвлекается на скрип диванной кожи, что деформировалась от цепких пальцев Уена. Неожиданный приход Сана явно заставил его занервничать.       – Хен, хотел проведать тебя и поблагодарить за похмельный суп. Ну и за то, что дотащил мое пьяное тело до дома, – по припухлости на лице и слегка заторможенному взгляду было видно, что парень не так уж и давно проснулся.       – Ну мы вдвоем тебя тащили, поэтому благодарить придется еще и Хонджуна, – ухмыляется администратор и кивает в сторону дивана.       По лицу техника становится понятно, что он только сейчас заметил присутствие посторонних в комнате. Хонджун теперь еще больше утверждается в мысли, что он попал в некий теневой бан. Иначе как объяснить, что это уже второй случай за день, когда его присутствие в упор не замечают?       – О, и Хонджун-хен здесь, – Сан спешно склоняется в приветствии.       – И доктор-бармен, – художник тоже встает с дивана, открывая вид на сконфуженного Уена. – У нас тут спонтанное собрание.       — Привет, — младший неловко машет рукой.       Судя по широко распахнутым глазам, удивление Сана достигло апогея. Техник изучающе скользит глазами по озорному образу бармена, явно пытаясь собрать в голове какой-то пазл. Наблюдая за этой немой картиной, Хонджун подмечает правоту Сонхва: влюбчивая натура Сана все же приметила Уена вчера вечером.       Но кое-что старший хен все же упустил. Если вчера поведение Уена можно было назвать обычным, то сегодня все иначе. Сейчас открытый и веселый бармен краснеет под пристальным взглядом. Такое поведение наводит на мысль, что мстил Уен, в основном, за разбитое сердце Сана. Лукавая улыбка Сонхва свидетельствует о том, что он сделал такие же выводы:       – Сан-а, ты как себя чувствуешь?       – Вроде бы нормально, – парень неловко чешет затылок. – А что у вас тут за собрание?       Вместо ответа администратор начинает громко смеяться. Он явно не сможет спокойно рассказать все новости минувшего часа. Хонджун уже хочет сделать это сам, но сталкивается взглядом с барменом, в котором читается немая просьба не рассказывать о его выкрутасах Сану.       – Да мы тут обсуждали твое повышение, – смешок удается сдержать с трудом.       – Мое повышение? Хен?       – Да, пока ты спал, Джисок успел уволиться, – Сонхва кое-как подавляет истерику. – Поэтому ты теперь наш новый звукорежиссер.       – Как уволиться? Почему? – шокированный вид техника вызывает новый приступ смеха. – Только не говори, что ты его заставил уволиться из-за вчерашнего!       – О, нет, это сделал не я, а наш…       – Нашлась тут одна дива, что своим чарующим голоском довела вашего звуковика до нервного срыва, – Хонджун тут же читает в больших глазах истинного виновника благодарность за своевременное вмешательство.       – О-о-о, это было незабываемое шоу, – администратор смахивает выступившие слезы. – Я даже Хонджуну позвонил, чтобы тот смог на это посмотреть.       – Уен, а ты как здесь оказался?       Кажется, судьба Джисока уже совсем не интересна Сану.       – А, я, – младший немного мнется, стараясь придумать себе оправдание. – Сонхва-хен забыл в баре…       Смущение явно мешает ему придумать что-то адекватное, но заботливый хен уже спешит на помощь:       – Вчера оставил очки на барной стойке, а Уен-а их мне любезно принес. Представляешь, он все ближайшие студии обзвонил, чтобы нашу отыскать. Он пришел прямо в момент, когда Джисок писал заявление по собственному желанию, – на лице техника все еще читалось абсолютное непонимание, поэтому Сонхва подытоживает. – Короче, теперь ты наш новый звукорежиссер, а про этого придурка можно забыть.       – Но у меня даже образования нет!       – У тебя есть навыки, а за остальное не переживай. Я сам все обсужу с господином Ли, – старший подходит ближе к коллеге и одобрительно хлопает по плечу. – Поздравляю, Сан! Нашим клиентам очень повезет поработать с тобой.       – Ура! – радостный возглас Хонджуна получает поддержку от Уена в виде аплодисментов и яркой улыбки.       – Ой, ну все! А то засмущаете мне звуковика до полусмерти, – администратор пытается изобразить на лице подобие серьезности.       – Кажется, мы уже.       Лицо Сана действительно раскраснелось от смущения, но широкая улыбка передает искреннюю благодарность.       – Предлагаю отметить твое повышение в баре!       – Ой нет, я больше пить не буду, – тут же протестует бывший техник. – Мне и так стыдно за вчерашнее.       – А мы можем не пить алкоголь, – голос Уена тут же привлекает к себе три пары глаз. – Енджун готовит очень вкусные безалкогольные коктейли.       – А вот эта идея мне нравится! – Хонджун радостно поддерживает альтернативу, потому что пить два дня подряд – это уже слишком.       – Очень вкусные, говоришь, – администратор задумчиво потирает подбородок. – Ну давайте проверим.