Цвет одиночества лавандовый

      Середина ноября наступила незаметно, а вместе с ним снежная зима. Холод укрывал город, как теплая шинель бегущую домой Поинети. Из ее воспоминаний почти стерлось странное сновидение, как и неоднозначное поведение младшего Прогени. Хотя щеки молодого альфы все еще покрывались легким румянцем, когда тот пересекался взглядами с учителем. В какой-то мере это забавило Поинети, но говорить об этом она не решалась, хотя желание подшутить все же было. Правда, сама бета не избежала, подколов со стороны своего сердечного друга, который сначала озадаченно посмотрел на Лони, а после ляпнул про бессознательное желание с хитрой улыбкой.       В любом случае бета находила все это крайне странным и непонятным, а она терпеть не могла чувство неопределенности. Тихий звонок в дверь и стоящий на пороге знакомый альфа с веснушками вернули в строгое расписание жизни. Итан бодро поздоровался, после чего плюхнулся за стол.       Найти окно для занятия со старшим Миллером было сложно, в особенности, в середине той четверти, но возможно. Четверг был один из самых ненагруженных по урокам, но излишне перегружен репетиторскими часами.       Женщина внимательно слушала, изредка поправляя названного племянника, который рассказывал домашнее задание. Альфа с запахом танжерина слегка кивал в поддержку слов беты. Ему нравилось лаконичность и точность даваемого Поинети материала, который удовлетворял нормативам вступительных. Правда старший Миллер испытывал здоровое беспокойство о результатах экзамена, хоть до них оставалось больше полугода. — Тетя Лони, я бы хотел узнать какой уровень знаний у меня сейчас? — на перерыве поинтересовался парниша. — Достаточно высокий, — спустя небольшое раздумье ответила Поинети. — О как! — На самом деле ты можешь хоть сейчас сдать вступительные на высокий балл. Но я не думаю, что ты сам будешь доволен посредственным результатом. Ведь так? — перистый взгляд ненадолго остановился на веснушчатом лице. — Поэтому не советую тебе забрасывать подготовку. — Да ни за что! — твердо подтвердил свои планы Итан. — В моих целях сдать вступительные на высший балл, после закончить старшую школу с отличием, в дальнейшем поступить в академию национальной безопасности! На следственный факультет, если быть точнее. А дальше служба, продвижение, семья и дети, — оптимистично сказал названный племянник. — Хороший настрой, — легкая улыбка промелькнула на лице Поинети. — Пусть все так и сложиться, как ты того хочешь — Обязательно, — радостно ответил альфа. — Я вам первой расскажу о поступлении. — Это уже будет лишнее. Думаю, твои родители заслуживают узнать об этой вести первыми. — Тогда второй. — Буду ждать с нетерпением.       Отмеренные десять минут подошли к концу, о чем сообщил легкий звон таймера. Юный альфа записывал каждое слово, которое давала названная тетя, периодически задавая наводящие вопросы.       «Чем больше я запишу сейчас, тем больше запомню потом». — такой мысли придерживался Итан.       Парень давно выбрал курс своей жизни и теперь чинно следовал намеченному пути. Бодрое прощание и быстрые объятья, после чего столь целеустремлённый и оптимистичный молодой человек побежал дальше по своим важным делам.       Поинети повеселил столь забавный парадокс: кто-то рвется достигать и жить, а другие топчутся на месте, оставаясь в своей зоне комфорта. Разум невольно подкинул образ одного из учеников, который подходил под понятие: пофигиста. Не то чтобы младший Прогени был глуп, даже наоборот гибкость ума позволяла ему выпутываться из затруднительных ситуаций при сдаче домашних заданий. Правда, замечать хитрую игру слов не составляло труда для Поинети.       Бета грустно вздохнула: растрачивать талант для нее считалось преступлением, хотя его богатый родитель позволял жить, ни в чем себе не отказывая. Сама же женщина была гонима временем жизни: раннее взросление и обеспечение себя, самостоятельная подготовка к госэкзаменам, а после учеба в университете и вечные подработки.       Тогда молодая Поинети завидовала студентам, которым позволяли быть детьми. Даже так она ненавидела их за инфантилизм, безрассудство и беспечность. Озлобленность на этих «счастливчиков» было недолгим спутником в жизни беты. Вслед за ней пришло тихое смирение.       Все в этом мире рождены в неравных условиях, но способны поменять свое положение. И Поинети воспользовалась этим шансом и с переменным успехом пришла к тому, что имеет сейчас. Разве что она не смогла по полной насладиться легкостью и беззаботностью юности.       Лица учеников сменялись одно за другим, пока тишина вновь не наполнила любимый дом. Фоторамки молчаливо смотрели на расположившуюся на диване женщину, которая смотрела очередной фильм по искусству двадцатого века. Стоило титрам побежать по экрану, бета вернулась к своим делам. Беглый взгляд скакал по листам с материалом на следующий день. Пустая кружка и тарелка мирно стояли на столе, как и смятый блистер с витаминами и подавителями. Экран телефона слегка загорелся из-за пришедшего письма на почту, а время перевалило за полночь.       Небольшое сообщение от одного из родителей ее класса сообщило: об отсутствии омеги в течение трех дней. Потерев переносицу, Поинети открыла электронный журнал и проставила под фамилией «Майлер» красные точки на пятницу и субботу.       Бета посочувствовала парню, который завтра не появится на занятии. Странная и бесящая особенность организма омег — не могла не принести множественные неудобства.       Сама Поинети давно забыла об этой неприятности, пока недавняя течка не выбила из привычной колеи. Тело бросало то в холод, то в жар. Все это сопровождалось повышенным выделением смазки. А еще это жгучее желание близости, которое невозможно было унять. Превышенная норма выпитых подавителей, доза блокаторов помогли пережить эти дни без последствий. Но в этом и заключалась главная странность. Обычно никаких симптомов не было, кроме легкого недомогания. Возможно, это была разовая проблема, но все же поход к доктору Вилигану был назначен в ближайшее время.       Жизнь стала слишком странной в последнее время. Подозрительные сны, излишние слова, беспокойства из-за цикла, собственные и чужие феромоны — все это не могло быть простым совпадением. Определенная закономерность все же должна присутствовать, правда, женщина пока не могла ее найти или, возможно, просто боялась шальной догадки. Рой неясных мыслей умолк вместе с выключенной лампой.       Утро проходило в неспешном темпе. Ученики лениво наполняли кабинет, перебрасываясь приветствиями между собой. Поинети ненадолго заглянула к миссис Дейли. Голубоглазый альфа лишний раз обратил на себя внимание броским словом. Проигнорировав «приветствие» ученика, бета тихо сообщила учителю по литературе об отсутствии одного из учеников, после покинула кабинет.       Младший Прогени уже догадался по какому поводу классный руководитель зашла. Пустующее место Ника невольно привлекло внимание альфы. За непродолжительное время он понял, что парниша всегда приходил намного раньше начала уроков и постоянно бодро приветствовал названного друга. А сегодня его не было — причина сразу была установлена Нильсеном. Майлер остался дома из-за течки.       Это случалось каждый месяц с любой омегой, поэтому в такие дни класс недосчитывал некоторых учеников, да и многие учителя оставались дома в этот малоприятный период.       Вот только Поинети с еще парочкой учителей, исключая педагогов альф, всегда присутствовали на своем месте. Классный руководитель будто никогда не уставала, а даже если темные круги ложились под белесые глаза эта бета не подавала вида, легко уклоняясь от вопросов.       Разве что был один странный инцидент в конце той недели. В то субботнее занятие Поинети была излишне суетливой, что было ей вовсе не свойственно. Бета слишком часто прикладывала руки ко лбу и терла переносицу. Едва уловимый лавандовый флер тоже исчез на его месте был мерзостный запах уксуса. А после она вовсе отпустила младшего Прогени на перерыве.       «Странная женщина». — в сотый раз оклеймил миссис Поинети Нильсен.       Миссис Дейли тихо объявила об окончании урока вместе со звонком. Думать дальше о странностях этой женщины не хотелось. Обычно лепет надоедливого омеги сопровождал парня до начала следующего урока. Точнее он сам был не прочь перекинуться парочкой словечек с Ником, но сегодня не было главного болтающего.       Тоненькая синяя книжечка с потрёпанной закладкой-бумажкой была осторожно перемешена на парту. Запертый в страницах мир избавил альфу от шума одноклассников и надоедливых мыслей. — Что делаешь, сыночек Поинети? — запах черного перца неприятно ударил по носу, а его обладатель вырвал из рук книгу. — Верни, — слегка раздраженно сказал Нильсен. — А если нет? — желчно бросил Лорен. — Тогда я не гарантирую, что твое лицо останется в целости, — сквозь зубы процедил парень. — Воу-воу полегче, сыночек Поинети. Я всего-то хотел посмотреть, что ты делаешь, — одноклассник начал крутить книгу разглядывая содержимое. — Я читаю книгу. — Роман для омежек? — язвительно бросил альфа. — Бля, реально, а как я об этом сам не подумал. Спасибо, что просветил. А теперь верни, — смотря на Лорена из-под лобья, ответил Нильсен. — Твой романчик для омежек отобрали какая жалость, — парень карикатурно надул губы. — Жесть, — снисходительно ответил младший Прогени, вставая из-за стола, — Внимание всем! — альфа выдержал небольшую паузу прежде, чем снова начать говорить. Взгляды класса тут же были прикованы к разгорающемуся конфликту. — Представляете, любая литература оказывается романы для нежных омег! А чтение это постыдное занятие! Как легко ты, Моррис, осудил множество именитых людей. При этом сам из увлечений имеешь только дрочку! — под конец Нильсен позволили себе ядовитый смешок. — А ты ебать святой? — свозь зубы промолвил альфа. — Я? — Нильсен слегка наклонился к Моррису, чтобы взглянуть в его грязно-зеленые глаза. — Во мне нет ничего святого, — парень хитро прищурился, после чего развернулся в другую сторону, театрально вскидывая руки. — Я предпочитаю заниматься страстным соитием с… — С самим собой, — злобно и явно громче чем рассчитывалось, сказала подошедшая белоснежная бета. — Я бы предпочёл вас, уважаемая Поинети, — ни секунды не раздумывая, ответил Прогени, оборачиваясь к учителю. — Я тебе не по зубам, — холодный взгляд со злобной улыбкой заставил Нильсена тут же смолкнуть, а белая рука на плече Морриса заставила побледнеть оного. — Я думала после инцидента, вы поняли, что следуют относиться к друг другу с уважением или хотя нейтрально. Моррис, тебе, вроде, было сказано: не лезть к одноклассникам, в частности к Нильсену и Нику, или хочешь, чтобы я поставила тебя на учет, — короткий кивок. — Прогени, язык у тебя острый, поэтому мы договорились, что ты не будешь подливать масло в огонь. А теперь разошлись по разные стороны класса. — Я бы ни за что не стал с ним конфликтовать, — положив руку на сердце, начал альфа, — да даже разговаривать. Пусть Лорен не лезет ко мне и вернет книгу, всего-то. — Я тебя поняла, — легкий кивок, — Моррис, будь добр, верни, что взял.       Парень швырнул синюю книжку на парту, после чего хотел было развернуться и пойти на свое место, но рука учителя не позволила этого сделать. — Я сказала вернуть, а не бросить. — Ладно, — альфа поднял роман, после чего протянул его Нильсену. — Прогени, даже не думай, — смотря, как ученик набирает воздух, осадила его Поинети.       Буркнув что-то похожее на «спасибо», синеглазый парень плюхнулся на стул, пока его одноклассник поплелся до своей парты. — Детский сад, — одними губами прокомментировала бета. — Дети, пожалуйста, подготовьтесь к уроку. Прогени, чтением будешь заниматься на перемене, — уже в слух начала классный руководитель. — Ладно.       Занятие началось вместе со звонком и закончилось вместе с ним. Небольшая просьба зайти в лаборантскую с журналом после уроков воспринялась, как обычное дело. Очередной предлог для нудного разговора.       «Странная и бесящая женщина» — дополнил свои же мысли Нильсен.       Перемены пролетали в секунду, а уроки тянулись вечность. Парень не желал запоминать никакую информацию. Его пустой взгляд был направлен под парту на страницы книги. Мозг не мог совладать с буквами, и, уже в сотый раз перечитывая абзац, альфа терял смысл предложений.       Пожелание хорошего дня от учителя закончили очередной нудный день. Ученики начали спешно покидать школу, толпясь в коридорах. Идти к Поинети не хотелось, но это было чревато последствиями. Младший Прогени считал, что вовсе не виноват в случившимся конфликте, хотя для классного руководителя это не имеет значения. В любом случае Нильсен планировал прослушать весь монолог, о чем бы он ни был.       Слушать, но не вникать — это то, чему альфа обучился за долгие годы жизни совместно с отцом.       Знакомая дверь в маленькое пыльное помещение была полуоткрыта. Без задней мысли парень зашел в кабинет, но тут же пожалел о столь поспешном решении. Скрученные карты с грохотом упали перед парнем. — Твою ж мать, — бета все еще пыталась удержать падающие рулоны, — ублюдские полки. — Вы, кажется, что-то говорили про маты в стенах школы, — ученик ошарашенно посмотрел на педагога.       Нежно-васильковые глаза в секунду округлились, а их обладательница уставилась на нарушителя спокойствие в ее владениях. — Я так понимаю надо было стучать. — Желательно, — быстро сориентировалась женщина. — Вам помочь? — подходя к педагогу, сказал парень. — Да.       Бета подтолкнула пожелтевшие листы, но они все равно попытались покинуть полку. — Вам бы сюда табуретку, — альфа с легкостью перехватил охапку макулатуры, после чего перенес ее на заваленный стол. — Была стремянка, пока ее не унес завхоз, — поджав губы, пробубнила учитель, — Спасибо, Нильсен. Ты принес журнал? — Конечно, вам куда его положить, — взгляд парня быстро пробежался по лаборантской, в которой негде было пылинке упасть. — Давай сюда, — женщина протянула белоснежную руку, усыпанную мелкими порезами из-за бумаги, но тут же убрала ее, что-то вспомнив. — Ой, подожди, я тебе материал по той неделе не передала.       Альфа сбросил с плеч рюкзак, чтобы достать новенький журнал. Выдвижной ящик неприятно скрипнул, после чего нужные листы оказались в тонких пальцах беты. — Можешь идти, — сказала учитель, как только журнал оказался у нее в руках. — И все? — Да. А ты что-то хотел? — Я думал, э-э-э, — парень замялся, — думал, что вы хотите провести воспитательную беседу. — Прости, что? — очень медленно произнесла бета. — А с какой стати? — Ну… — Ты из-за случая после первого урока? — женщина все еще непонимающе смотрела на ученика, который коротко кивнул в подтверждение слов учителя, — Морриса я бы вполне могла вызвать к себе, а тебя нет. Мне просто нужно было, чтобы ты занес журнал именно в лаборантскую. Аврелия же не знает, где находиться мой кабинет. — И все? — И все… — бета непонимающе взглянула на парня. — Можешь идти. — А вы? — странный диалог будто не хотел заканчиваться. — А я работаю. — Может мне вам помочь? — Если у тебя полно свободного времени, пожалуйста. — Хорошо. Вам же нужны те карты, — альфа указал на верхние полки.       Короткий кивок был ответом. Под немой удивленный взгляд парень поставил рюкзак возле стола, после чего начал доставать с верхних полок пожелтевшие листы. Чтобы не отставать от таскающего свертки альфы, Поинети начала перебирать их. Часть из них она вновь сворачивала и откладывала на подоконник, а другие рвала на месте. — Эти старые, — еще до заданного вопроса пояснила столь варварское отношение к бумагам учитель.       Перетаскав все с верхних пололок, ученик хотел было начать носить бумаги с нижестоящих полок, но его остановили. — Эти не трогай, там все новое, — не отрываясь от вороха макулатуры, сказала бета. — Хорошо, что-нибудь еще? — Нет, спасибо за помощь, Нильсен. Можешь идти домой. — А обратно вы как собираетесь все ставить? — буркнул альфа, — такая маленькая, а отказываетесь от помощи. — Не маленькая, а низкая — это раз, — монотонно сказала женщина, читая очередной заголовок карты. — Два: не позволяй себе вольности при общении со старшими. — А что мне за это будет? — альфа облокотился на заваленный стол. — Двойку тебе поставлю, — в шутку ответила педагог. — Это злоупотребление полномочиями, миссис Поинети, — легкая усмешка проскочила на лице парня. — Знаю, но мне это не помещает, — взгляд учителя все еще был устремлён на листы. — Значит надо донести на вас, — хитро прищурившись, ответил ученик. — Ага, конечно, — бета перевела взгляд на темноволосого парня, после чего с ее губ сорвался глупый смешок. — Вам все так же идет улыбка. — А тебе доброта, — легко бросила женщина, продолжая смотреть на краснеющие щеки альфы, — Так все, продолжаем, раз не собираешься уходить. Тряпка, пыль и будем расставлять. — Как прикажете, леди, — снисходительно ответил Нильсен. — Иди давай, неудачливый ловелас, — бета достала небольшой лоскут моченной ткани из-под стола, — а вообще это довольно грубо, Прогени. Особенно то, что ты выкинул на перемене. — Простите, — альфа отвел взгляд.       Осознание сказанных слов во время конфликта с Лореном пришло только сейчас. Они походили на грубый пикап в сторону Поинети. Даже не так: желание отыметь учителя — вот, как это звучало. А сейчас неприкрытый флирт. Стало как-то не по себе.       Краем глаз младший Прогени посмотрел на классного руководителя. Бета продолжала перебирать бумагу, попутно записывая что-то в появившийся на столе лист. Казалось, что ей было абсолютно все равно на те слова, будто она не впервые слышит их в свой адрес. Хотя Поинети все же поджала губы, когда указала на грубость ученика.       Альфа вернулся к борьбе с пылью на полках, пока классный руководитель молча доделывала свою работу.       Странное поведение младшего Прогени бета никак не могла объяснить. Она вообще не понимала, что происходило у него в голове. Сначала хорошая подготовка к дополнительным занятиям, потом дерзкие слова по отношению к ней, а сейчас молчаливая помощь — все это слишком странно. Хотя живой интерес касательно столь резких скачков в поведении присутствовал. — Как тебе «Пятнадцать жизней Гарри Огаста»? — легко бросила классный руководитель, разобравшись с картами. — Интересная книга, — уже складывая на полку свертки, ответил Нильсен, — мне было жаль главного героя, когда он попал в лапы Фирсона. Мерзостный мужик. — Мне тоже, — призналась Поинети, — правда и главный герой не так прост. Суметь даже в такой ситуации выпутаться и связаться с клубом «Хронос» заслуживает уважение. — Это да. Правда, Вирджиния предложила достаточно жестокий способ выбраться из этой ситуации, — парень на секунду задумался. — Мне бы не хватило духу вскрыть себя. — Ты бы просто заново родился, будь ты калачакра. — Мне бы все равно было бы больно и страшно, — парень повернулся к учителю, что облокотилась на край стола. — А вы бы смогли? — В случае страданий, причиняемых Фирсоном, я бы посчитала это хорошим вариантом, -перистый взгляд беты был направлен в сторону. — И даже не попытались бороться? — Истощение и туманность разума не позволили бы это сделать. Да и эта хитрая уловка позволила бы мне спастись от раскрытия моей природы. — Брр, жуть, — парень на секунду представил сцену из книги, которую они обсуждали. — Возможно, — пожала плечами женщина. — Но Гарри сам виноват в этой ситуации. Не нужно было доверять Дженни. — Он же не знал, что она его подставит. — Тут ты прав, — мягко сказала учитель. — Хотя даже так обычные люди вряд ли смогли бы понять калачакра. — А вы бы поверили, если я был одним из них? — Скорее да, чем нет, — нежно-васильковые глаза внимательно посмотрели на парня перед собой. — Хотя могу заметить, что ты предстал передо мной совершенно другим человеком в свои пятнадцать. — Хах, а если это мой сценический образ ради отведения подозрений, — хитро прищурившись, ответил альфа. — Тогда какой-нибудь факт из моего прошлого или ближайшего будущего разрешил мои сомнения. — Хм… — Как пример: ты ненавидишь двадцать девятое ноября, так как два года назад сломал ногу именно в этот день на тренировке из-за неудачного падения, после чего не смог принять участие в региональных соревнованиях, — начала свои рассуждения Поинети. — А вместо тебя взяли новенького игрока в команду, который очень сильно оплошал из-за чего ваша команда не только не смогла занять хоть какое-то место, она даже не прошла отборочные. — Воу! — голубые глаза округлились. — Будь это правдой, я бы очень удивился тому, что вы рассказали об этом случае. — Ага. Такой факт уже из моей жизни легко убедил меня в том, что ты калачакра. — Вы правы. — Хотя думаю, мы бы не встретились вовсе, — призналась Поинети. — Это еще почему? — выпалил в непонимании Нильсен, но тут же поправили себя. — А точно! Вы бы попробовали себя в другой сфере. — Угадал, хотя я все равно вернулась в педагогику. — Нравится подъе…подшучивать над учениками? — саркастично заметил младший Прогени. — И это тоже, — легкая улыбка промелькнула на белоснежном лице беты. — Сам бы ты поменял что-нибудь в своей жизнь, если у тебя была возможность переродиться? — Многое, — желваки на лице парня слегка дернулись. — У всех есть сожаления, Нильс, — руки женщины слегка обвили собственное тонкое тело, а ее перистый взгляд смотрел в пустоту. — Но мы должны найти в себе силы продолжать двигаться дальше. Ладно, давай заканчивать и пойдем по домам, — учитель собрала последние карты, чтобы передать их ученику. — Хорошо. — Спасибо, что помог. С меня кофе на завтрашнем занятии, — мягко касаясь плеча альфы сказала бета. — Мне не сложно.       Классный руководитель на пару с учеником покинули кабинет. Цоканье каблуков и шарканье ботинок наполняли пустующие школьные коридоры. Приятное молчание длилось не долго, его закончило тихое прощание. Знакомая машина ждала Нильсена на парковке, в то время как Лони молчаливо побрела на остановку.       В жизни Поинети почти не было сожалений. Трудные времена обучения в университете, вечные переработки, постоянные повышения квалификации, классное руководство — только наполняли жизнь беты особым смыслом. А вот потерянное отрочество, которое отобрала женщина, называвшаяся матерью, все еще отдавало тупой болью.       Вот только уже ничего нельзя изменить — все останется на своих местах, как сильно не сотрясай воздух. Смысла кричать от несправедливости — нет. Прошлое — статично.       Вдохнув морозный воздух, женщина слегка улыбнулась. Ее радовала эта позитивная тенденция в обучении младшего Прогени. Хотя у него все еще есть проблемы, но молодой альфа начал выбираться из своего гнезда злобы и разочарования.