Целая вечность

***

На следующий день Арсений просыпается бодрым и полным сил. Он, честно говоря, вообще не помнит, когда в последний раз чувствовал себя настолько хорошо. Нет физической усталости, никакого недомогания или каких-то еще странных симптомов, напоминающих о превращении. Эмоционально тоже как будто бы полегче, нет никакого сожаления, грусти или ощущения, что все это неправильно и невозможно. Это случилось, значит, это возможно, и в целом желание жить и проживать жизнь будто выкрутилось на максимум. Арсений чувствует себя великолепно и, возможно, ему начинает нравиться быть вампиром. Правда, первое разочарование не заставляет себя ждать. Когда Арсений выползает на кухню и хочет открыть автоматические жалюзи, его в доле секунды от неприятных последствий останавливает Егор: – Рекомендую пока что этого не делать, если не хочешь, чтобы твоя кожа была выжжена, – аккуратно перехватывает его запястье, и Арсений убирает палец с кнопки пульта, впервые ощущая, какой Егор тоже сильный теперь – до обращения Арс был на порядок сильнее банально за счет телосложения и чрезмерной любви к спортивным нагрузкам. – Я подозревал, что все будет не так просто, – фыркает Арсений и улыбается. – Что, реально только ночной образ жизни? – Вообще-то нет, – Егор отходит к холодильнику. – Но пока мы не можем сделать тебе защитный амулет от солнца, так как в нашем распоряжении больше нет сильных колдунов… Арсений с момента пробуждения старался не думать о Сереже, чтобы снова не топило ужасным чувством вины. Сегодня его контролировать проще, но совладать с собой не всегда получается. – Мы точно ничего не можем сделать сейчас, чтобы вернуть Сережу? – тоскливо тянет он. – Мы не знаем, кто помогает оборотням, поэтому это будет весьма опрометчиво и глупо, – Булаткин достает пару пакетов крови. – Так выпьешь или перелить в бутылку? Арс смотрит на пакеты, на предлагаемую спортивную бутылку с трубочкой и, сглатывая и делая глубокий вдох, решает, что еще успеет придумать как потреблять кровь менее варварским способом, потому что сейчас ему очень хочется как можно скорее ее выпить. Егор, кажется, понимает его и, не дожидаясь ответа, бросает сразу оба пакета, которые Арсений ловит буквально на автомате с поразительной точностью. Нет, ему определенно нравятся подобные фишки собственного тела. Первый пакет он проглатывает в считанные секунды, а вот второй уже растягивает, наслаждаясь вкусом. В голове возникает мысль, что кайфовать от вкуса человеческой крови как-то не очень здорóво, но с этим он как будто бы ничего поделать не может. – Дальше будет проще, не будет мыслей о том, что именно ты пьешь, – сообщает как бы невзначай Булаткин, но Арсений видит, что тот лишь выглядит беспечным, а сам буквально сканирует его состояние. – Откуда вообще вы… мы берем кровь? – решает уточнить Арс, допивая второй пакет. – По-разному. У нас есть доноры, которые сдают нам кровь в обмен на некоторые услуги. Некоторые пьют кровь животных, но она восполняет силы лишь наполовину, и не все могут ее усвоить – тут как повезет. Иногда пьем прямо у живых людей… – Это происходит добровольно? – перебивает Арсений. Егор бросает на него странный взгляд, будто обдумывая, говорить или нет, и, видимо, решает, что скрывать что-либо нет смысла. – По-разному бывает. Иногда обстоятельства играют не в пользу вампира, и чтобы восстановиться нужна кровь. Обычно это происходит под внушением, и люди ничего не помнят, а после им залечивают укус уже при помощи вампирской крови. Иногда люди сами просят, особенно если вступают с вампирами в половой контакт. Это… кхм… странно, я не одобряю, сразу говорю, но кому-то правда такое нравится… Арсений вспоминает, как однажды наткнулся на фэнтезийное порно с актером в образе вампира и бладплеем, и морщится – ему не зашло тогда. – Иногда, – продолжает тем временем Егор. – Вампиры таким образом наказывают всяких ублюдков… Кто-то их даже убивает… Арсений ждет, что друг скажет что-нибудь еще, но тот молчит, думая о чем-то своем. Это так странно – слышать упоминания убийств в будничном контексте, будто это что-то естественное и привычное. Что если это в самом деле в их природе? – А ты убивал кого-то? – Нет, – качает головой Булаткин. – Но видел, как убивают, и не вмешался. – Потому что… – Потому что не был против, Арсений, – отвечает Егор после небольшой паузы. – Возможно, тебе сложно такое принять, но вампиров не то чтобы сильно любят, и некоторые – кто знает об их существовании, конечно, – пытаются причинить вред и делают отнюдь не безобидные вещи. И я тебе скажу, что облить вербеной – не самое страшное из того, что я видел. – То есть… потенциально ты готов кого-то убить? – Да, если это будет вредить мне и моим близким. Арс чувствует себя растерянным. То, как спокойно Егор в этом признается, неприятно колет внутри. Неужели убийства в современных реалиях это нормально? Арсений отказывается это принимать. Даже если ты вампир и вынужден питаться кровью, это не оправдание. Тем более есть же другие способы, и вообще, это не необходимость, а личный выбор. – Не загоняйся, – вклинивается в его мысли Булаткин. – Ты не обязан это принимать и не обязан соглашаться с моей позицией. Но ты сделал выбор в пользу такой жизни, поэтому должен знать, как наш мир устроен. Арсений кивает, но разговор решает не продолжать. Что-то в его голове не складывается на этот счет. Арсений против убийств в принципе, и ему неприятно осознавать, что его друг – да и он сам тоже – потенциальный убийца. И вместе с тем не получается осуждать или обвинять Егора в том, как он мыслит и что говорит, потому что понимает, что все не так просто и бинарно, и потому что пока это только слова.  Все, в чем Арсений был уверен ранее, теперь зыбко. Он хотел бы сказать, что он сам никогда и ни за что никого не убьет, но он считает себя слишком умным, чтобы так зарекаться. Даже будучи человеком, он знал, что существует банальная самооборона и что за свою жизнь он в случае чего поборется. Но все равно эта новая реальность обрушивается на него как-то слишком стремительно, и он к ней оказывается не готов. Обычно в такие моменты Арс отправляется на пробежку или на тренировку, но поскольку выходить сейчас ему нельзя, он уединяется в комнате Егора, раз уж тот так любезно и гостеприимно ему ее выделил.  Через какое-то время Егор приносит ему телефон и другие вещи, которые забрал из Арсовой квартиры на первое время, а также скидывает ему пару статей, где, по его словам, более менее достоверно описана вампирская жизнь, и Арсений на весь остаток светового дня погружается в чтение. Оказывается, вампиры читают гораздо быстрее, чем люди. Какой же это все-таки кайф. Жаль, что такой способности у него не было раньше – пригодилась бы при прочтении того же Гарри Поттера в школьные годы.  Из статей, которые опубликованы, черт побери, на фанатских сайтах о вампирах и являются якобы лишь фанатскими теориями –  нихуя себе, однако, у них есть фанаты – Арсений узнает все основы вампирской жизнедеятельности. Самым забавным ему кажется факт, что у вампиров быстрый метаболизм, поэтому им очень сложно опьянеть от алкоголя. И чтобы ощутить опьянение, они пользуются заколдованным алкоголем или специальным отварами и чаями, которые, в зависимости от рецепта, могут действовать даже похлеще магического абсента. А еще вампирам и правда не нужно спать так же, как людям. Однако сон может быть способом восстановления или просто способом провести время, когда скучно. Нет, ну скучно Арсению уж точно не будет, в этом он уверен. Еда тоже не нужна, но может приносить удовольствие за счет вкуса и текстуры. Некоторые вампиры едят любимые ранее блюда исключительно из ностальгии. Хммм… Способностью есть и не толстеть Арс уже прямо представляет, как будет пользоваться. Кстати, о не толстеть! То, что вампиры не стареют, Арсений знал, а вот тот факт, что их тело и внешний вид, в том числе прическа, навсегда остаются такими же, какими были в момент обращения, удивляет – хотя вообще-то это логично. И если с телом у него точно все в порядке, то насчет прически он не уверен. Он долго разглядывает себя в зеркало и приходит к выводу, что не зря недавно сдержался и не остриг свои завитки, потому что так собственные черты лица кажутся мягче, да и в целом он себе сейчас нравится гораздо больше, чем раньше. Это вообще удивительно, то ли вампирская сущность избавила его от недостатков, то ли добавила ему какой-то внутренней уверенности. Потому что Арсений смотрит на свое отражение и впервые за всю жизнь видит себя по-настоящему красивым. В общем, пока что Арсению в вампирской жизни нравится почти все. Способность внушения, быстрое заживление ран, крутые рефлексы, сила, выносливость, даже сверхчувствительность, как физическая, так и эмоциональная, больше не пугает. Беспокоит только одно, но об этом он старается не думать, и переключается на другие статьи на этом фанатском сайте. До темноты он успевает выпить еще несколько пакетов крови, которые ему заботливо приносит Егор. Тот говорит, что потом нужно будет гораздо меньше, сейчас вампирский организм просто молодой, и ему необходимо больше ресурсов, чтобы окрепнуть. Вечером они собираются, чтобы перебраться в дом к Эду. Во-первых, родители Егора вот-вот вернутся из отпуска и явно не ожидают увидеть в своем холодильнике запасы с кровью, во-вторых, сам Егор теперь тоже живет там, и это так-то ничего себе новость.  – То есть, вы прямо официально съехались как пара? – решает во время уборки уточнить Арсений, чтобы не сделать каких-то неправильных выводов. – И да, и нет, – лукаво улыбается Булаткин. – Вообще, все новообращенные вампиры первые недели живут у Эда, он в городе как бы за главного, поэтому помогает освоиться, привыкнуть, учит контролю и все такое. Ну и после обращения я тоже переехал к нему, однако это не было предложением жить вместе и после. Но… – на этом моменте Егор подвисает, и Арсений замечает, как у того краснеют щеки. – Но вам так понравилось жить вместе, что вы продолжили жить вместе, – спешит помочь ему Арс, чтобы на всякий случай не узнать чего-то, к чему он пока не готов. Арсений взрослый и знает, что делают влюбленные, когда остаются вдвоем в одном помещении. Но почему-то тема вампирского секса его смущает куда больше, чем человеческого. Когда он увидел на том сайте раздел про секс, в котором было более трех сотен статей, решил оставить его для более подходящих времен. Ну, когда там окрепнет, освоится и бла-бла-бла. – Что-то типа того, – благодарно улыбается Егор. Закончив со сборами и уборкой, они едут к Эду. Дом его оказывается поистине роскошным. Арсений был здесь всего один раз и в стрессовой ситуации обрывками запомнил только массивные ступени на крыльце, комнату, в которой спал, и ванную – судя по размеру здания, одну из. Дом представляет собой небольшое двухэтажное поместье. Высокие, величественные колонны, просторная крытая веранда, большие окна, те самые каменные ступени, массивная входная дверь – все это сейчас производит совсем иное впечатление, визуально перемещая в прошлое на пару веков назад. Арс и не знал, что в их городе такие здания вообще существуют, казалось, уже давно всё застроили чем-то безвкусным, серым и непременно высотным. От чужих глаз поместье скрыто небольшим частным лесопарком, поэтому случайно сюда забрести вряд ли получится, но странно, что о нем до сих пор никто не прознал. – Дом оснащен магическими барьерами, – поясняет Егор, когда Арсений спрашивает, почему здесь нет толп туристов. – Простые смертные его не видят, оборотни здесь теряют возможность обращаться, поэтому редко захаживают. А вампиры-чужаки без приглашения в дом попасть не могут. Кстати, об этом… Он достает телефон и что-то печатает, затем включает голосовое, где Эд произносит: «Арсений, ты можешь войти в мой дом». Арсений глупо улыбается. Он прочитал об этой особенности, но совсем не задумался, как приглашение происходит на практике. Получается, можно даже без личного присутствия, просто голосовым сообщением – забавно, конечно. Арсений заходит вслед за Егором и оказывается в просторном вестибюле с высокими потолками и мраморными полами. Массивная люстра, свисающая с потолка, заполняет помещение мягким светом, создавая уютную атмосферу. Все выглядит просто невероятно, как будто из какого-то фильма или сериала, но осмотреться Арс толком не успевает. В доме у Эда творится настоящее безумие. Из-за похищения Сережи и предстоящего приезда Димы здесь собрались все местные вампиры, которые от волнения, видимо, не знают, чем себя занять, поэтому как только за Арсением закрывается дверь, на него устремляется несколько любопытных взглядов. Что ж он думал, вампиров будет гораздо больше, а еще, оказывается, Арс действительно всех их знает – и непонятно, что из этого удивляет его сильнее.  Первым на него с объятиями бросается Димка Журавлев, с которым они вместе играют в театре, и кружит в воздухе с какой-то бешеной скоростью. Что прикольно, вестибулярка работает потрясающе, Арс даже не шатается, когда его ставят на пол. Дальше ему руку пожимает Серега Горох, кондитер в их любимой кофейне у универа. Вампир печет булочки, как вам такое? Следом за Серегой его крепко, «по-пацански» так обнимает Макс, которого никто, кроме Арсения, никогда не называет Максом, остальные зовут исключительно Зайцем, хотя у него даже фамилия никак с зайцами не связана. С ним Арсений познакомился в секции по смешанным единоборствам, где занимается последние пару лет. Артем, работающий в библиотеке, и еще один Сережа, которого в своей голове Арсений прозвал «длинным», чтобы хоть как-то отличать от других Сереж, и который непонятно чем по жизни занимается, потому что все время торчит у Артема в библиотеке, – салютуют ему с дивана, а затем возвращаются к какой-то игрушке на телефоне. Они, судя по всему, те еще неразлучники – Арсений их по отдельности, кажется, ни разу и не видел. Лиза подходит к нему с осторожностью, поглядывая на Егора. Арсений поглядывает на него тоже, но на немой вопрос в его глазах Булаткин лишь пожимает плечами. С Лизой они три года учились вместе на экономическом, пока Арсений не психанул и не перепоступил на первый курс в театральный. Но даже после этого они не перестали общаться и иногда вместе пили кофе в кофейне с теми самыми булочками от Гороха. – Ты же не вампир, да? – вдруг понимает Арсений. – Я – оборотень, – улыбается Лиза. – И предвосхищая все твои вопросы, я еще не обращалась. Арс понятливо кивает – помнит условия обращения – и, наконец, обнимает ее. Когда отстраняется, на него снова смотрят абсолютно все и очень внимательно. – Для новообращенного, он неплохо себя контролирует, раз не вцепился ей в горло, – беззаботно комментирует Макс. – А ты для старообращенного очень бестактен, – закатывает глаза Журавль, на что Макс показывает ему язык. – Я сегодня выпил столько крови, что у меня даже в мыслях не было, – говорит Арсений и замечает Леру, выглядывающую из кухни. Лера – какая-то дальняя родственница Сережи Матвиенко, как тот ему объяснил, когда знакомил полгода назад. Тогда она была абсолютно неугомонной, тараторила обо всем подряд, не замолкая ни на секунду, и своим шилом в заднице напомнила Арсению самого себя в школьные годы. Сейчас она выглядит усталой, и глаза у нее не блестят совсем. – С Лерой вы уже знакомы, да? – догадывается Егор. – Она тоже потомственная ведьма, но пока не прошла обряд посвящения, поэтому ей доступны лишь совсем простые заклинания. – А я просила Сережу, между прочим, – встревает Лера. – Но он сказал, что надо дождаться совершеннолетия. Видно, что она недовольна текущим положением дел, но к ней подходит Журавль и обнимает. – Ну не куксись, ящерка. Он просто хотел продлить тебе детство, неужели тебе не терпится ездить на эти ваши нудные сборища каждый год, м? – Нет, конечно, – морщится та. – Но я теперь даже заклинание поиска сотворить не могу. – Не страшно, приедет Катя и тебе поможет, – подмигивает ей Димка, и она заметно приободряется. После таких показательных приветствий Егор показывает ему дом. В подвале обнаруживается просторный винный погреб, на первом этаже, помимо огромной гостиной, столовой и кухни, расположена собственная домашняя библиотека с длинными рядами книжных полок, а на втором этаже неизвестно сколько – Арсений сбился со счету на шестой или седьмой – разнообразных спален и ванных комнат. Теперь хотя бы понятно, как тут все умещаются. Булаткин предлагает ему самостоятельно выбрать себе комнату, а сам уходит ненадолго к себе. И Арсений, успев прогуляться по этажу и положив взгляд на одну спальню, оформленную в светлых тонах, с огромнейшей кроватью, уже собирается было направиться туда, как слышит: – Эту комнату лучше не занимать, – Журавль говорит мягко, без наездов и претензий, но по его взгляду и каким-то едва уловимым интонациям сразу становится понятно: это не обсуждается. – Почему? – все же любопытствует Арс. – Это комната Антона… была, когда он еще приезжал, – отвечает тот просто, будто это должно все объяснить. Арсений не очень понимает, почему он не может ее занять, раз Антон больше не приезжает, но в целом, ему все равно. Окей, раз эта комната не просто гостевая, а прям чья-то, то он спокойно выберет другую. Например, соседнюю, которая тоже оказывается довольно светлой, хоть и не такой просторной. – Эта же свободна? – уточняет он. – Эта – да, – улыбается Дима. – Осваивайся. Скоро у нас тренировка по плану, присоединяйся. – Вы всегда тренируетесь ночью? – удивляется Арсений. – Нет, но сейчас мы тренируемся в любое свободное время, потому что многие очень переживают из-за всей этой ситуации с Сережей, а это какой никакой способ отвлечься. И всегда полезно отточить пару боевых приемов, – подмигивает Журавль и убегает вниз. Арсений неспешно раскладывает вещи, ставит на зарядку телефон, переодевается в спортивную форму и спускается вниз. Остальные ребята уже наготове и будто только его и ждали. Сама тренировка дается Арсению легко, не зря же он занимался единоборствами, да и физическая подготовка у него еще в человеческом теле была на уровне, а в вампирском – так вообще на высоте. Удары точнее, сильнее, резче. Скорость реакции и вправду какая-то невероятная. Адреналин, конечно, зашкаливает, но вместе с ним эйфория и приятное жжение внутри от одержанных побед в поединках тоже ощущаются слишком ярко. После последнего поединка с Журавлем, где он тоже выходит победителем, ему даже аплодируют. – Для новичка ты слишком хорош, не ходил бы с тобой на тренировки, охуел бы еще сильнее, – улыбается Макс, которого к Арсению приставили как самого незанятого. Остальные разбрелись по своим делам, а Арсений не против компании, ведь успел соскучиться по простому общению. Они сидят в курилке, Макс прикуривает уже третью сигарету и предлагает ему тоже. – Я не курю, – отказывается Арс. – Я до обращения тоже не курил, но как приятный человеческий ритуал – мне зашло больше, чем утренняя зарядка. Да и сигареты же никак не действуют на мой организм. Арсений кивает. – А почему Лиза здесь? – спрашивает он. – Я думал, у нас с волками теперь вражда. – Ну, не со всеми же, – хмыкает Макс, затягивается и выдыхает колечки дыма. – Ты в курсе, что Антоха тоже оборотень? – и, дождавшись утвердительного кивка, продолжает. – Так вот, для Лизы он что-то типа крестного или вроде того, я не ебу. Он дружил с ее родителями, которые погибли во время волнений в стае и попыток некоторых ублюдков захватить власть в отсутствие Антона. Лизе тогда было пятнадцать. После того, как все улеглось, Антон попросил Эда за ней приглядывать и оттягивает момент ее обращения. В стае сейчас много кого обращают насильственно, им нужны дополнительные силы, чтобы охранять Сережу, поэтому Эд выловил ее после работы и привел сюда. – Я думал Эд и Антон не общаются… – Не общаются, но чтобы приглядывать за Лизой, общаться не нужно, сечешь? Звучит логично, и Арсений кивает. Перебирает пальцами подушку, на которой сидит, и делает несколько глубоких вдохов. – А Антон, он какой? – решается спросить он. – Отбитый на голову, – смеется Макс. Рассказывает еще пару весьма кровавых историй о том, как Антон тогда наказал тех, кто затеял мятеж, и предупреждает, что Антону лучше не переходить дорогу, он шею свернет, не задумываясь, если кто-то захочет пойти против него и его близких. На другие вопросы про Антона Заяц отвечает неохотно, лишь говорит, что город их тот очень любит, но после размолвок с Эдом не появляется здесь без необходимости. Зато про Диму и Катю болтает с удовольствием. По его рассказам становится понятно, что Диму здесь все просто обожают и восхищаются его мудростью и умением поддерживать и разруливать сложные ситуации, а Катя, хоть и выглядит миниатюрной и хрупкой, кинжальчик в сердце ввернет и не оглянется, а еще готовит какой-то пиздецки вкусный и забористый чай, от которого эффект как у людей после текилы. Наверное, они бы так и проболтали весь остаток ночи, но Горох позвал всех есть драники, и кто они такие, чтобы отказываться. – Я уже не могу есть, Горох, – ноет «длинный» Сережа. – Не ешь, – пихает его Артем и накладывает себе двойную порцию. – Он за последние пару дней готовит уже в пятый раз, – шепотом поясняет Лиза. – Все справляются со стрессом как могут, – улыбается Журавль и тоже хватает пару драников. – А я не помню даже, когда в последний раз драники ел. А я ведь очень их люблю, – говорит Арсений. – Слыхали, значит, не зря готовил, – довольный Горох аж пританцовывает. Все смеются, болтают о чем-то своем, и Арсению в этой компании почему-то очень легко и комфортно. Да, он тут всех знал и раньше, но, очевидно, не был частью этой большой тусовки. Они же ведут себя так, будто значат друг для друга очень много, поддерживают, подбадривают, помогают с любыми мелочами – и такое Арсений себе раньше мог позволить разве что с Егором (до размолвки, конечно же) и с Сережей. Непонятно, это последствия обращения или все же некая уверенность была в нем всегда, просто он ее не замечал, но здесь он не только не чувствует себя лишним и ненужным, он чувствует себя частью этой компании, ощущает себя на своем месте. И это все дорогого стоит. Следующий день все проводят в доме чисто из солидарности с Арсением, которому еще нельзя на солнце. Но в доме у Эда хотя бы не нужно сидеть в полной темноте, потому что стекла здесь зачарованы магией и защищают вампиров от ожогов. Сам Эд так и не объявлялся, но никто об этом не говорит и вообще не акцентирует внимание на происходящем. Видно, что все переживают и нервничают из-за сложившейся ситуации, но стараются держаться оптимистично ради всеобщего спокойствия. Каждый, когда не занят, норовит Арсению что-нибудь рассказать и как-то помочь освоиться, но все истории так или иначе сводятся к одному, и в какой-то момент он ловит себя на том, что постоянно думает лишь о том, что вампиры убивают. Это навязчивое течение мыслей не прекращается даже во время ночной тренировки, и он решает поделиться этим с Максом во время посиделки в курилке. Тот странно на него смотрит, но предлагает выбраться за пределы города, чтобы кое-что Арсению показать. Он привозит его в какой-то захудалый бар, где не происходит ничего, кроме того, что взрослые сальные дядьки лапают молодых девчонок – явно под веществами, и некоторым из них на вид даже нет восемнадцати. – Зачем мы здесь? – спрашивает Арс, потому что все это вызывает у него фантомный приступ тошноты – по-настоящему, без внешних воздействий, его стошнить не может. – Меня сюда приводил Эд. У него суровая школа для молодых вампиров, тебе в какой-то мере повезло, что его сейчас нет. Но она действенная. Просто посмотри на этих ублюдков… – Когда это было? – Около двадцати лет назад. – И это все происходит столько лет?! Почему полиция ничего не делает? – Потому что жизнь – несправедливое дерьмо. – Но… как же… – Арсений не знает, что сказать. Он понимает, все понимает, но все его внутренности буквально крошит на мелкие кусочки, а чувство несправедливости нарастает и поглощает с каждым вдохом. – Пойдем-ка, – говорит вдруг Макс и следует за одной из парочек в сторону туалета. Арсений идет за ним, хоть и пока не понимает, что они будут делать. Заяц успевает перехватить дверь кабинки, в которую мужик пытается затащить еле стоящую на ногах девушку, и сразу же внушает тому молчать и не двигаться. Девушке он тоже что-то говорит, но Арсений будто выключается в этот момент и ничего не слышит. Он ощущает чистую, неподдельную, не скрытую другими эмоциями злость и понимает, что еще чуть-чуть и не сможет себя контролировать. Дверь туалета хлопает, Арс оглядывается и понимает, что они остались втроем. – Просто дай себе сделать то, что просит твой внутренний вампир, – подстегивает Макс таким голосом, что сопротивляться и контролировать собственные эмоции больше не выходит – да и не хочется. Арсений без зазрения совести несколько раз бьет мужику прямо в пах, затем разбивает ему лицо о стену и только после этого выдыхает. На глазах, кажется, слезы, руки трясутся, они все в чужой крови, и их срочно хочется отмыть. И будь Арсений человеком, он так бы и сделал. Но в данный момент кровь буквально завораживает его, гипнотизирует, и Арсений выпускает клыки. – Давай я первый, чтобы тебе было проще, – говорит Макс и, прокусывая ублюдку шею, делает несколько глотков крови. Арсений следует его примеру и делает то же самое с другой стороны. Ему хватает всего пары глотков, чтобы жажда отпустила, хотя с пакетами крови дома он не церемонится и выпивает за раз два-три. – Что с ним будет дальше? – спрашивает Арс, слыша, как собственное сердце громко и быстро бьется о грудную клетку. – Решать тебе, – Макс отходит в сторону. Арсения трясет, он не может привести себя в чувство, но одно знает точно: убивать этого ублюдка он не будет. Дальше действует практически интуитивно, внушает ему забыть обо всем произошедшем, уехать как можно дальше отсюда, жить в одиночестве и никому больше не причинять вред. Мужик отмирает, моргает несколько раз и действительно направляется в сторону выхода. Арсений наскоро моет руки, бросает взгляд в зеркало и не узнает себя. Глаза бешено блестят, клыки он так и не убрал, в уголке губ капля крови. Он выглядит как чудовище. Он и есть чудовище, потому что только чудовище могло сделать то, что он только что сделал. Но самая большая проблема в том, что он не чувствует сожаления по этому поводу. Ему совсем-совсем не жаль. Обратно они едут молча, и, лишь подъезжая к дому, Макс решается нарушить тишину: – Прости, если это было слишком, но ты сделал то, что считал нужным, и ты ведь не жалеешь об этом, я прав? – Откуда ты знаешь? – хмурится Арсений, он на сто процентов уверен, что не говорил об этом вслух. – Потому что я в свое время тоже не жалел. Арсения в этих словах что-то задевает, но у него нет сил это обдумать и проанализировать. Дома он игнорирует все взволнованные взгляды и сразу идет к себе. Долгое время стоит под душем, пытаясь смыть с себя случившееся. Старается не подслушивать разговоры внизу, но все равно слышит, как Егор отчитывает Макса, а Журавль за него заступается, аргументируя тем, что это все равно бы рано или поздно произошло. Слышит, как Горох говорит, что они немного переборщили, а «длинный» Сережа считает, что не доработали. Что ж, мнения в этом доме на их с Максом поступок разделились, но сейчас это не волнует от слова совсем: Арс разберется со всем завтра. Закончив мыться, он складывает всю одежду, в которой был сегодня, в мусорный мешок, надевает свежую и впервые за последние двое суток решает лечь спать. Не уверенный в том, что вообще уснет, в сон он проваливается почти мгновенно: как же повезло, что вампиры не страдают бессонницей.

***

С утра – у Арсения оно началось около полудня – все собравшиеся в доме снова на взводе.  С момента пробуждения он слышит, как внизу суетятся Егор и Горох, как Журавль бегает по второму этажу и прибирает гостевые комнаты, хотя, насколько Арс помнит, они все в идеальном состоянии, будто на все в доме наложено какое-нибудь заклинание «антигрязь» или что-то в таком духе. Лиза с Лерой обсуждают какие-то ингредиенты и обряды, Артема и «длинного» Сережу запрягли – это он понимает из их недовольного бурчания – собирать вишню и яблоки в саду (нихуя себе, как это Арсений пропустил здесь такие богатства?). Не слышно только Макса, и это наблюдение резко напоминает о случившемся, а утихшее за ночь чувство вины дает о себе знать снова. Арс осознает, что на Макса совсем не злится, тот ведь явно хотел помочь. Да и сейчас непонятно, где он вообще – и Арсений надеется, что все в порядке.  Когда он находит в себе смелость вылезти из кровати и спуститься вниз, то ожидает самого худшего. Но, к собственному удивлению, никто его не осуждает, наоборот, все стараются вести себя так, будто ничего такого не произошло. Егор варит ему кофе, никак не комментирует произошедшее и лишь сочувственно хлопает по спине. Горох за утро напек где-то восемь стопок блинчиков, потому что Катя их обожает и он всегда готовит их к ее приезду, и сейчас накладывает ему щедрую порцию, а также приносит несколько десятков начинок и соусов на выбор. Поэтому завтрак у Арсения получается особенно вкусный и приятный. А еще он слишком флешбечит куда-то уже в прошлое, где он просто жил свою не самую примечательную жизнь, сильно старался преуспеть хоть в чем-нибудь, делал все, чтобы нравиться людям, и пил по утрам кофе, чтобы были силы прожить очередной день. Кофе, а не кровь, от которой он, к слову, сейчас наотрез отказался – не хочется. Журавль, оставивший наконец в покое второй этаж и присоединившийся к нему за завтраком, объясняет, что так бывает после первой выпитой «на живца» крови, пройдет к вечеру. Скорее всего, такой способ Арсению не очень подходит – у вампиров, как и у людей, бывают разные пищевые привычки и вкусовые пристрастия.  Вроде бы от этого открытия должно стать полегче, но это его вообще не успокаивает. Его вообще ничего не успокаивает, и он себя выдает с потрохами, когда Лиза чуть позже находит его в библиотеке и спрашивает, все ли у него в порядке. У него ничего не в порядке, и уже вряд ли когда-нибудь будет. Арсений, конечно, никого не убивал, но он, блядь, покалечил человека – хоть и ублюдка полнейшего – но живого человека. И от этого внутри тягучей черной массой разливаются презрение и отвращение к самому себе, и что делать и как с ними справиться, непонятно.  Он спокойно просит Лизу оставить его одного, а сам смотрит на нее так беспомощно, что она не решается возразить. Хотя в старые добрые времена она ни за что бы не повелась на это и попыталась бы его вытащить, растормошить, отвлечь хотя бы. Но либо ситуация и правда настолько дерьмовая, что даже пытаться не стоит, либо Лиза что-то все-таки понимает о вампирах, не зря же в их кругах крутится так долго. Его почти никто не беспокоит в течение дня, только Лера приносит ему какой-то чай со странным вкусом, который ему тоже никак не помогает, поэтому он полдня бесцельно шарится в библиотеке и просто листает книги. Даже не пытается вникать в содержание, потому что мысли все равно где-то далеко. Но Арсению нравится сама атмосфера библиотеки, есть в ней что-то такое завораживающее: здесь хранятся чужие истории, на страницах плетутся интриги и вершатся чьи-то судьбы, здесь спрятаны от посторонних глаз самые сокровенные тайны. И он, находясь здесь, будто бы ощущает отголоски всех этих жизней, и это чувство немного заземляет и дает надежду, что тьма внутри него – не единственное, что там есть. Подходящие слова, как ни странно, находит «длинный» Сережа, который заходит в библиотеку найти какой-то журнал для Артема. Он внимательно смотрит на Арсения, будто бы обдумывая что-то, а потом говорит очень простую, но почему-то все расставляющую по местам мысль:  – С этим легче примириться, когда берешь на себя ответственность за то, что такую жизнь ты выбрал себе сам. И жить хотя бы так гораздо лучше, чем не жить вовсе. Он говорит это таким голосом, будто это глупость полнейшая, но при этом слова эти Арсения цепляют. Он подвисает немного, пытаясь их осознать и как-то примерить на себя, а когда отмирает, то обнаруживает, что Сережи в библиотеке уже нет. Но в этот момент пазл как будто складывается. То, что ранее говорил ему Егор, то, что вчера сказал Макс, и то, что сейчас он услышал от Сережи, – все это части одной картины, на которой отражена их текущая реальность. И Арсений действительно выбрал ее сам. И глупо отрицать, что по большей части эта реальность нравится ему гораздо больше, чем его прежняя жизнь. Арсений не до конца со всем согласен и не все готов принять, но ему почему-то становится легче. Ну, насколько это вообще возможно в атмосфере царящего хаоса, где каждый второй – ходячий сгусток нервов и суеты. Он спускается в гостиную и на взволнованный взгляд Макса – который, оказывается, никуда не пропадал, а просто ездил за травами, которые для чего-то понадобятся Кате и Лере – улыбается и шепчет, что все в порядке. Тот облегченно выдыхает и возвращается к своим делам.  Вокруг все чем-то заняты и что-то делают, лишь бы не сидеть на месте, и Арсений это состояние подхватывает и просит себе тоже какое-нибудь дело. Ему предлагают провести ревизию запасов крови и заодно подкрепиться самому, поэтому он оказывается на кухне в компании Гороха, который зачем-то затеял там генеральную уборку. С Серегой оказывается очень комфортно: он рассуждает о рецептах, рассказывает какие-то забавные истории, в которых не фигурируют жестокости и убийства, и под его болтовню очень легко получается выполнять монотонную работу. А к вечеру приезжают Дима с Катей, и атмосфера в доме мгновенно меняется: все становятся спокойнее, замедляются, сворачивают свои дела, которые в общем-то и не были обязательными. Даже дышать становится легче, будто в воздухе перестает витать что-то тревожно-паническое. Дима – невысокого роста, крепкого телосложения, в широких штанах и забавной шапочке – на первый взгляд, устрашающе не выглядит, но Арсений привык смотреть глубже, потому замечает, что на молодом дружелюбном лице словно мелькают все прожитые долгие годы, накладывая отпечаток суровости и какой-то отчетливо выделяющейся мудрости. А смотрит он так проницательно, будто все про всех знает, даже про Арсения, которого видит впервые.  Катя на его фоне выглядит чуть более опасной и пугающей что ли. Непонятно, дело в образе – на ней длинная черная юбка с высоким разрезом, черная кожаная куртка, тяжелые ботинки, волосы затянуты в тугой хвост, на лице макияж в достаточно мрачных тонах, который выглядит устрашающе сам по себе, – или в том, что она просто производит такое первое впечатление, но Арсений также подмечает, что взгляд у нее гораздо мягче, чем у Димы, улыбка какая-то более яркая, хочется даже сказать, более жизнелюбивая.  И при всех их внешних и внутренних контрастах Арсений с первого же взгляда распознает в них влюбленную пару. То, как Дима мимолетом поглядывает на Катю, обмениваясь любезностями с остальными, как Катя легонько и невзначай касается его плеча, проскользнув мимо, как они понимают друг друга буквально с одного секундного взгляда, завораживает и заставляет продолжать это, казалось бы, бессмысленное, но очень занятное наблюдение, на котором его чуть позже ловит сама Катя, но ничего не говорит, лишь улыбается и заговорщицки подмигивает. С их приездом все в доме не просто успокаиваются, а будто оживают, ощущая себя, наконец, в безопасности и под присмотром. Даже на Арсения присутствие Кати и Димы оказывает такой же эффект: он совсем расслабляется и отпускает наконец тот клубок из тьмы внутри себя, который старательно наматывал весь день. И в очередной раз понимает, что здесь и сейчас он на своем месте. Вместо ужина все пьют чай с блинчиками, о делах пока не говорят, всё оставляют на утро. В обычное время Арсений бы, наверное, отказался от второй порции блинов за день. Но будучи вампиром он легко соглашается и на нее, и даже на добавку – не только потому что это больше не грозит его фигуре лишними килограммами, а потому что отчаянно хочется чувствовать вкус жизни и очень нравится вот так сидеть в большой и шумной компании, слушать рассказы о незнакомых ему людях и вампирах и просто быть в этом моменте. Когда, наконец, темнеет, все разбредаются по комнатам, чтобы отдохнуть. Арсений поднимается к себе, чтобы переодеться и пойти на улицу. В планах у него ничего особенного: прогуляться по саду, который оказывается здесь довольно большой, и просто побыть на воздухе, раз уж у него такая возможность есть только после заката. Выходя из своей комнаты, он слышит тихий разговор где-то в конце коридора. Арс замирает и даже задерживает дыхание, чтобы не спалиться. – На кой хер вы Арсения обратили? Мало нам сейчас неприятностей, еще за молодняком следить… Чертов Выграновский, сам себе на уме! – несмотря на смысл сказанного, голос Димы звучит совсем беззлобно, будто и правда проблема лишь в том, что это просто не вовремя. – Он из-за меня это сделал, иначе Арс бы погиб… – Егор осекается на полуслове. – И что? Будто в первый раз… Арсению на мгновение скручивает все органы, и приходится все же сделать вдох и выдохнуть, чтобы отпустило. Егор, видимо, ничего не отвечает, по крайней мере, словами. Следующую реплику Димы он слышит не полностью из-за какого-то шебуршания. – … тот ваш близкий? – с какой-то едва уловимой обреченностью и смирением спрашивает Дима. – Да, – Булаткин отвечает твердо и будто бы громче, из-за чего у Арса закрадывается подозрение, что его обнаружили.  – Пизда, чё, – на этой Диминой фразе Арсений не сдерживается и издает истерический смешок. – Господи, Арсений, заходи к нам уже, я знаю, что ты подслушиваешь, – между тем говорит Позов. Арсений на секунду прикрывает глаза, собираясь с силами, и почти пролетает по коридору, сразу же аккуратно открывая дверь комнаты, из которой был слышен диалог. – Да не бойся ты, – улыбается Дима. – После того, как я закончил стоматологический, меня больше не привлекает кусать кого попало, – саркастично шутит он. Арсению такой юмор нравится, поэтому он не обижается на «кого попало», вместо этого уточняет: – Вы закончили стоматологический? – Какой я тебе «вы», мне что тысяча лет, по-твоему? – Дима смотрит так серьезно и строго, что Арс немного подтормаживает: тому ведь и правда тысяча лет, нет? Первым не выдерживает Егор и начинает смеяться, тихо так, почти беззвучно. Дима с улыбкой продолжает: – Правда, расслабься, я шучу. Ко мне уж точно не надо на «вы». Просто Дима или Поз, лады? Приятно познакомиться, Арсений, – протягивает ему руку для рукопожатия. Арсений растерянно руку пожимает, а потом до него доходит абсурдность ситуации, и он заливается смехом. – Взаимно, можно просто Арс, – говорит он, отсмеявшись. – Ну что, Арс, рассказывай, какие планы на жизнь? От этого вопроса Арсений выпадает в осадок. Ну какие, блядь, у него планы на жизнь? Он даже подумать об этом не успел, слишком много переживаний и новой информации свалилось на него в первые дни вампирской жизни. Это раньше он мечтал в кино сниматься, спектакли у них там в театре по плану были. А сейчас поди разберись, что будет дальше… Он уже собирается ответить честно и выложить все как есть, но в комнату заходит Катя и, видимо, по лицу Арсения понимает, что ему не помешает чья-то помощь. – Димка, ты опять за старое, не грузи парня, – Катя звучит довольно грозно, при этом взгляд на Позова бросает такой нежный, что Арсению становится неловко. Егору, кажется, тоже, так как он издает слегка покашливающий звук. Дима закатывает глаза, но потом глядит на Катю в ответ с нескрываемым обожанием и словно забывает, что только что задал Арсению сложный экзистенциальный вопрос. Нет, за этим невыносимо наблюдать. Арсу хочется закричать: «Алло, вы не одни!!!» – но он тактично молчит. – У тебя будет время разобраться, не переживай, – Катя отмирает первая, обращаясь к Арсению. – Если что, мы поможем, – и подмигивает так хитренько, что Арсений не сдерживает улыбку. Катя явно как-то странно на него влияет, может, она вообще какие-то заклинания прямо сейчас произносит. Арс даже порывается спросить об этом в шутку, но в этот момент дверь распахивается, и в комнату влетает суровый и слегка взъерошенный Эд. Все присутствующие переводят на него взгляд, возникает неловкая пауза. Арсений боковым зрением подмечает, что Егор будто бы облегченно выдыхает и улыбается уголками губ. Это, конечно, здорово, но еще Арсений почти физически ощущает повисшее в воздухе напряжение. Тишину нарушает Дима: – Антон не знает, – говорит он спокойно и уверенно, на что Выграновский сразу же кивает и дергает плечами, точно сбрасывая скопившуюся нервозность. – Рад тебя видеть, Эдь. Они крепко обнимаются, как после долгой разлуки, и Дима легонько хлопает его по спине. Есть в этих объятиях что-то Арсению незнакомое, так не обнимают друзей и любовников, это больше похоже на отеческие объятия, которых сам Арс с родным отцом никогда не получал. Затем Катя приобнимает Эда и целует в щеку, но ничего не говорит и не задерживает его, будто бы понимает, что есть те, кому Выграновский сейчас нужнее. И правда, как только Катя делает шаг назад, Булаткин практически влетает в него, и Эд сразу же прижимает его к себе. – Прости, кот, – шепчет он Егору куда-то в висок. – Не хотел заставлять тебя нервничать… – Идиот, – отвечает Егор куда-то в плечо, но Арсений по интонациям понимает, что тот улыбается. Это, наверное, еще более неловко, чем то, что он наблюдал несколькими минутами ранее между Димой и Катей. Что за концентрация влюбленных на квадратный метр? Пощадите сердце Арсения, оно хоть и вампирское теперь, но все еще очень слабое, когда дело касается любви. Ситуацию спасает Катя, приглашая Арсения и Егора попробовать ее фирменный чай, который они якобы единственные не пробовали и после которого не смогут пить никакой другой, но все понимают, что делает она это, чтобы оставить Эда и Диму наедине. Они втроем покидают комнату, и Катя, закрывая за собой дверь, бормочет что-то себе под нос, из-за чего становится совсем не слышно, о чем говорят внутри. – И такие заклинания существуют? – удивляется Арс. – Конечно, всем иногда нужна приватность, – хихикает Катя. – Я потом вам сделаю заглушающие таблички, пригодятся, – и переводит взгляд на Егора, из-за чего тот почему-то смущается. Внизу, услышав про чай, собираются и остальные ребята. – Торжественно объявляю, что тренировки сегодня не будет, – декламирует Журавль со стула после третьей кружки того самого чая. Чай оказывается и правда весьма не простой, на вкус он немного похож на чай, но еще отдает нотками яблок, винограда, грибов и орехов и действует на Арсения как крепленое вино. – Поддерживаю! – забирается к нему Макс, чокается с ним кружкой и они с грохотом падают на пол. – Вы разгромите этот прекрасный дом, – пытается пожурить их Горох, но сам звучит весьма пьяно и улыбается при этом. – Мы же его и починим, – смешливо огрызается Журавль и идет включать музыку. Так, импровизированная вечеринка затягивает всех.  Арсений сидит в кресле и разглядывает ребят. Журавль и Катя танцуют латину под бесконечный плейлист из песен Натальи Орейро, через какое-то время к ним присоединяются Лиза и Горох. Макс пытается подключиться к колонке, чтобы «выключить эту попсу и устроить жо-о-оский рейв», но ему явно мешает Лера, создавая мелкие препятствующие заклинания и хихикая, – видно, что ей прямо нравится практиковать магию. Артем и «длинный» Сережа показывают Егору какую-то новую музыкальную игрушку на приставке, от чего у того глаза загораются, и он активно включается в обсуждение очередной сыгранной партии. Вообще-то Арс тоже любит танцы, вечеринки и веселье, но сегодня хочется побыть чуть в стороне и понаблюдать. Удивительно, раньше он бы почувствовал себя лишним на таком празднике жизни, но сейчас ему просто хорошо быть рядом, не пытаясь влиться и понравиться. Потому что он уже влился и уже, кажется, им нравится. Просто так, без всяких условностей и каких бы то ни было причин. Когда Макс сдается и оставляет попытки сменить музыку, то зовет Арсения покурить. Арсений не видит причин отказываться, ему с Максом довольно комфортно, а вчерашняя ситуация странным образом негласно сблизила их, хоть и записала на счет совести не самые приятные воспоминания. На улице хорошо. Арс и забыл, что хотел прогуляться. Стоит практически полная тишина, звукоизоляция здесь обеспечена магией, и звуки веселья, которыми сейчас наполнен дом, до них не долетают. Слышно только, как где-то далеко-далеко стрекочут кузнечики. Они доходят до курилки, и Арсений просит у Макса сигаретку. Сегодня почему-то хочется. Тот понимающе кивает и сам прикуривает ему сигарету от своей. Арс затягивается и медленно выпускает дым из легких. Вроде невкусно, но что-то медитативное в этом правда есть, хоть никотин на него и не действует. Когда они оба докуривают, все равно остаются сидеть на улице, не сговариваясь. Макс достает из кармана фляжку, делает из нее несколько глотков и передает Арсению. – Зачарованный бренди, еще Серега намутил, – говорит он. Упоминание Сережи больно кусает изнутри, но, чтобы не отдаваться бессилию в этот вечер, Арсений спешит попробовать содержимое фляжки, делает сразу большой глоток и морщится. На вкус бренди ему не нравится, из крепких напитков он предпочитает текилу или джин. Но опьяняющий эффект дарит приятное чувство ностальгии по студенческим вечеринкам. Он делится этой мыслью с Максом, и тот рассказывает ему несколько историй из своей еще человеческой жизни и даже фотки показывает. Студентом он был в начале нулевых, тогда была странная мода, слушали по-хорошему всратую музыку и носили отвратительные прически. Но все это у Арсения ассоциируется с детством, и истории Зайца почему-то приятно согревают. Так они распивают эту фляжку, и весьма пьяный Макс любопытствует у не менее пьяного Арсения: – Как думаешь, что там так долго Дима с Эдом обсуждают? – Я думал, ты лучше можешь представлять, – посмеивается Арс. – Я знаю Диму несколько часов, а ты с ним знаком сколько… не менее двадцати лет! – И то верно, – морщится Заяц и пьяно бормочет: – Но у меня ноль идей… У них, знаешь, всегда какие-то секреты были, даже в спокойные времена. – Тебя это задевает? – спрашивает Арсений. – И да, и нет… Они-то про нас знают всё-всё. С другой стороны, не уверен, что хочу знать детали их семейной Санта-Барбары. – Прямо-таки Санта-Барбары? – фыркает Арс. – Ой, там такие слухи ходят… Я такого даже в кино не видел, – прыскает Макс. – Это например? –  Нууу… Из самого пикантного, говорят, что Эд раньше встречался с Антоном, они почти сто лет вместе провели, а потом что-то у них там стряслось, и сейчас такие рамсы… Они в одной комнате находиться не могут. Но Выграновский, хоть и бесится, все же прям часть «семьи». Кринжово как-то звучит… – рассуждает уже будто сам с собой Заяц. – А, да похуй… Короче, свои у них там приколы. Арсений, понимает, что это все ничем не подтвержденные сплетни, но, в целом, версия вполне себе правдоподобная, если вспомнить, как Эд остро реагирует на все, что связано с Антоном. Так что всякое может быть. Арс за эти несколько дней столько разного и противоречивого об этом Антоне успел услышать, что становится даже любопытно, что он на самом деле из себя представляет. Что ж, у него теперь в распоряжении целая вечность, как любят тут говорить, и кто знает, какие сюрпризы ему приготовила жизнь. В дом они возвращаются практически перед самым рассветом. Там кто-то успел все прибрать, и Арсений высказывает предположение, что это неугомонный Журавль, повернутый на порядке в последние дни, и получает от Макса комментарий, что тому это вообще-то не свойственно. Прошедшую вечеринку выдают только спящие на диване Артем и «длинный» Сережа, которые, видимо, были не в состоянии доползти до комнат. Или до одной комнаты? Арс так и не понял, в каких отношениях эти двое. Но думать об этом себе дороже, влюбленных парочек в поле зрения ему хватает с лихвой. Они обнимаются с Максом на прощание, и Арсений уходит к себе. Едва добравшись до кровати, он вырубается практически мгновенно, успевая трезвеющим мозгом ухватить лишь одну мысль: кажется, он больше не ощущает эту тьму внутри себя.