Taming the Dragon

      Рано утром Чонгук возвращался из Тирии, злобный, как стая голодных волков. Туда он добирался практически вслепую: ни волшебная вода из целебного ручья, ни золотой талисман не смогли помочь. Когда он обратился к своему драконьему альтер-эго — всё только усугубилось.       По пути к целителю дракон не сдержал эмоций — он окропил слезами всех летучих мышей, полил огороды местного храмового сторожа и даже чуть не утопил козочку, привязанную к ограде. Чонгук едва не лишился зрения от такого проявления силы. Спасение пришло в виде магии старика-целителя, который, к счастью, смог остановить последствия драконьего гнева. Но во время их беседы, Чонгук был полон стыда: целитель поклялся никому не рассказывать о его позоре, тем самым сохранив его репутацию и оставил его до утра. Теперь, покидая Тирию, принц не мог избавиться от гнетущего ощущения, что его внутренние демоны всё ещё преследуют его.       Чонгук стремительно приземлился на скалистый парапет, его глаза всё еще привыкали к внезапной яркости окружающего света. Словно магнитом притянутый к дому, он с решимостью шагнул вперёд. Его сердце кипело от возмущения — этот мальчишка снова напоминал о своём существовании, он вызывал самые противоречивые чувства. Юноша источал сладкий аромат персика, от которого затуманивалось сознание и путались мысли. Дракон пытался сосредоточиться на своих намерениях.       Всё, что знал Чонгук в тот момент, это то, что ему необходимо поговорить с Алатаром. У него было предчувствие, что мудрый учитель сможет пролить свет на эти странные ощущения. Вдохнув ещё раз глубже и решительнее, дракон вошёл в просторный холл. Ему нужно было сосредоточиться и, возможно, выплеснуть накопившееся внутри него пламя. «Я сожгу его на фиг и будь, что будет, а перед Оком придумаю, что сказать» — подумал Чонгук. «Ну и!..» — сунул он морду в арку холла, собираясь от души полыхнуть пламенем, не жалея ни мебель, ни утварь. И вдруг откуда-то сверху послышалось радостное:       — Ой, ты вернулся! Наконец-то! Не успел дракон задрать голову, как мальчишка, словно лесная кошка, спрыгнул со шкафа на тумбу и на пол. В его руках была щётка, и, прежде чем Чонгук успел что-либо сказать или сделать, юноша подошёл ближе и с улыбкой чмокнул дракона в морду.       Этот простой и, на первый взгляд, ничем не примечательный жест, обернулся для Чонгука чем-то неожиданным. Он создал волны тепла, которые пронизали его тело и вызвали неведомое ему до этого ощущение близости. Эти чувства были настолько новыми и ошеломляющими, что голова дракона наполнилась путаницей из ощущений и эмоций. Он задавался вопросом, почему именно этот парень вызвал в нем такие сильные и непривычные чувства. Что в его теплоте и непосредственности было таким непреодолимым?       Тем временем, юноша поднял голову и спросил:       — Что за приятный запах?       Чонгук замер, его сердце пропустило удар.       — Ты о чём? — еле слышно ответил он, внезапно его сердце пропустило удар.       — Такой знакомый запах, пахнет тигровыми лилиями. Я такой уже чувствовал, когда впервые попал в ваш мир, — юноша склонился к Чонгуку и принюхался. — В другом замке, но там тебя не было, только тот хамоватый принц.       Чонгук был в замешательстве.       — Тигровые лилии — это мой запах. Но как ты можешь его чувствовать?       Юноша покачал головой:       — Не знаю, но он так притягивает.       Эти слова встревожили Чонгука ещё больше. Почему его запах привлекал этого парня? Как они связаны и почему юноша чувствовал то, что никто другой не мог? Почему его действиям и отношению было так сложно противостоять? В нем вновь вспыхнули ощущения и эмоции, которые он никак не мог объяснить.       — Я не могу им надышаться.       Чонгук был готов немедленно отправиться к Алатару за ответами, но в тот же момент понимал, что ему придётся иметь дело не только с пониманием себя, но и с новыми, ранее незнакомыми чувствами. И это чувство близости, возможно, было только началом их долгого и сложного пути к истинному пониманию друг друга. Чонгук испытал необъяснимый шок, когда Чимин, нежно поцеловал его ещё раз.       — Большое тебе спасибо! Спасибо огромное! — воскликнул он с невероятной радостью в голосе.       — За что именно? — спросил дракон, моргнув в недоумении и временно позабыв про намерение сжечь мальчишку.       Чимин, сияя счастьем, показал бриллиантовую серьгу и перчатки, которые вчера уронил неприятель, с которым они столкнулись.       — Разве ты не понимаешь? — радостно заметил он. — Ты его прогнал или, возможно, даже съел…       Дракон замер от удивления, его челюсть непроизвольно отвисла. Чимин снова наклонился и поцеловал его почти в нос, и этот жест оказался неожиданно приятным. Дракон снова моргнул, не находя слов.       В полном восторге, Чимин крутанулся на одной ноге и указал вглубь комнаты.       — Я решил навести порядок здесь, надеюсь, ты не против! Конечно, ты же занят — тебе нужно прогонять негодяев и поджаривать хейтеров… Да у тебя наверняка других дел тоже хватает!       Дракон, так и не сумев закрыть пасть, осмотрелся. В заброшенной гостиной произошли чудеса: всё было почти так же, как когда они жили всей семьёй в этом замке: больше не было пыльных простыней которые покрывали гостевые ложа, на полу не валялись пожухлые листья и остатки мебели, по углам не было пауков. В вазах стояли свежие цветы, а на блюде, каким-то образом сохранившемся, лежали мушмула — любимые им с детства фрукты, крупные и красные, испускающие сладко-сливочный аромат.       Чонгук со свистом втянул воздух, прежде чем сглотнуть. В Лейдоре ведь было только одно дерево, росло оно в их саду, и несмотря на все старания семьи, оно ни разу не одарило их плодами. Саженцы привезли из Перфирии, когда было перемирие, ещё до рождения Чонгука. Поэтому он уже лет десять не чувствовал того сладкого аромата, который манил его в детстве.       — Где ты их нашёл? — пробормотал он, погружаясь в воспоминания.       — На дереве, — Чимин показал концом щетки в сторону сада. — Там, далеко отсюда. Я на нём ночевал, потому что боялся возвращаться домой. Вдруг этот хамоватый Чон Чонгук меня тут ждёт… Жених, блин. Убил бы! Но не об этом сейчас. Заснул я кое-как на ветке, а на рассвете, представь, кто-то меня за плечо схватил. Я как заору! И он тоже как заорет!       — Кто?       — Подозреваю, садовый вор. Но на вид, шибздик какой-то, лопоухий и пучеглазый. Меньше меня ростом. В общем, он с дерева как полетел! И убежал сразу. Даже полный мешок этих фруктов оставил…       — Парфиец, значит, — сообразил Чонгук. — Опять повадились. Испепелю.       Чимин отмахнулся.       — Да ладно. Там много этих фруктов! У нас за кражу в мелких размерах никто не пепелит, по статье сто пятьдесят восемь УК только штраф полагается. Да и видел бы ты этого шибздика. Мелкий, жалкий, три волосёнки торчат, — Чимин улыбнулся.       Смахнув волосы со лба, Чимин даже не догадывался, насколько обаятельно и соблазнительно он выглядел в этой слишком облегающей одежде, освещенной мягким золотистым светом солнечных лучей.       — В общем, как папа говорит, баклан совсем, — пробормотал он, видимо имея в виду кого-то недостаточно опытного.       — Почему баклан? — удивленно спросил дракон, нахмурившись.       — Ну, это на воровском жаргоне неопытный вор, — пояснил юноша. — Этот термин использовался в криминальных кругах для обозначения новичков, которые ещё не успели набраться опыта и мастерства в воровском деле.       Дракон осуждающе хмыкнул:       — Так вот почему ты всё время говоришь, как разбойник. Не пристало избранному омеге так выражаться, тем более…       Он замолчал, потому что почувствовал внезапное смущение. «Такому красивому» — эти слова застряли у него на языке.       — Тем более, что? Ты договаривай, — прищурился Чимин.       Дракону его смущение показалось нелепым, и он, нахмурившись, буркнул:       — Не пристало, и всё! Даже если у тебя отец из воровского клана.       Юноша, заметно раздраженный, ответил:       — Слушай, я и не пристаю, давай не будем ссориться. Отец у меня полицейский. Начальник полиции. Он как раз ловит воров. Понял? И не вздумай ничего плохого про моего папу говорить! Он у меня знаешь какой? Сильный, добрый, справедливый и взяток не берет. Вот.       Дракон важным тоном заметил:       — За взятки голову усекают. У нас никто не берет.       — Возможно взяток и не берут, но людей похищают. Например меня.       — Угу, — Чонгук перестал уделять внимание его словам и пошёл в гостиную, где взял с блюда мушмулу и съел её.       Наслаждаясь прохладным и приятным вкусом, он употребил ещё несколько плодов. Почувствовав удовольствие, Чонгук подумал, что ради такого лакомства готов частично простить вчерашнее нападение. Когда дракон обернулся к Чимину, тот всё ещё стоял в проходе, задумчиво глядя в его сторону.       — Погоди, а что я такого разбойничьего говорю, — неожиданно тихо спросил Чимин.       Чонгук важно уселся перед ним и отметил:       — Ты используешь выражения, которые не желательно юному омеге произносить. Такие слова, как «йуху» и «майгад», а также многие другие, считаются ругательными или неподобающими.       Чимин рассмеялся в ответ на высказывание Чонгука, поправляя его:       — Это вовсе не разбойничий жаргон, а молодёжный сленг. У нас все так говорят, кто моего возраста. — Он прищурился хитро. — А тебе самому сколько лет?       Чонгук задумался на мгновение и с достоинством ответил:       — Я молод, но уже имею большой опыт. В моем возрасте не каждый удостаивается золотого талисмана за боевые заслуги.       Чимин усмехнулся:       — Скромность явно тебя опережает. Так, сколько лет тебе на самом деле? Мне, к примеру, двадцать.       Чонгук удивленно взглянул на него:       — Не может быть! Не обманывай меня, ты ведь уже вполне зрелый омега, готовый к зам…       Чимин перебил его:       — Вот! И ты туда же, ещё замуж меня выдай. Да что же это такое? Сколько можно говорить? Я не собираюсь жениться или замуж выходить. Рано мне ещё, хочется пожить для себя.       Чонгук сжал челюсть и уточнил:       — И сколько лет ты ещё хочешь свободной жизни?       Чимин ответил уверенно:       — Хотя бы лет пять. В нашем летосчислении это двенадцать месяцев в году по двадцать четыре часа в сутки. Вот через пять лет возвращайся, тогда и поговорим. И не так, как в этот раз: внезапно и без предупреждения!       Чонгук задумался и проворчал:       — Значит, по нашим меркам это будет десять лет. Но учти, к тому времени ты станешь уже не молодым и никому не нужным.       Чимин округлил глаза и ткнул руки в боки:       — Старым? В двадцать пять? Во даёшь! И вообще тебе не пофиг? Тебе же не приспичило жениться и потомство заводить, как этому хамоватому придурку в кольчуге?       Дракон почувствовал, как внутри начинает все клокотать. Но тут горелым запахло совсем не из его пасти, а из кухни. Чимин подхватился и побежал туда, крикнув на ходу:       — Вот блин! Совсем про горох голубой забыл…       Чонгук смотрел вслед Чимину, его мысли разрывались между недовольством и непониманием. Кто бы мог подумать, что этот вспыльчивый и эмоциональный мальчишка может оказаться таким… наглым и в тот же момент очень милым омежкой с персиковым ароматом? Впрочем, Чонгук понимал, что проблема глубже. Он попытался осознать, насколько даны три месяца по расчетам Ока: по их летоисчислению или по его?       Чимин был непоседливым, болтливым и несколько грубоватым. И, хотя он стал менее уродлив после некоторых событий, его характер стал ещё более невыносимым. Самое главное — времени действительно катастрофически не хватало. План, который Чонгук задумал, должен был быть безупречным.       Чонгук вздохнул тяжело и мысленно перебрал все возможные варианты. Он знал, что для завоевания земного омеги (по крайней мере, такого упрямого, как Чимин) нужно нечто большее, чем просто показать силу или посадить его в клетку. Тут нужен был план, который будет учитывать все особенности, нюансы и хитрости.       Первым делом, Чонгуку нужно узнать Чимина получше. Возможно, он должен попробовать стать менее угрожающим и более доступным. Чимин был молод и, возможно, не имел житейской мудрости, которая приходит с годами. Но его упрямство и независимость делали его цель более сложной.       Кроме того, Чонгуку надо было учесть магические преграды и ограничения. Снятие чар и рождение потомства были важными моментами его плана. Он должен был понять, что же именно удерживало эти чары и как их можно было бы снять, не нарушая тайн и законов их мира.       И, разумеется, на кону стояла свадьба. Чонгук понимал, что для омеги это возможно покажется принуждением, если он не подстроит всё так, чтобы у Чимина возникло желание самому сделать этот шаг. Вопрос в том, как это сделать, не прибегая к силовым методам и угрозам. Но пока что, Чонгук знал одно — он должен изменить тактику и сосредоточить все усилия на понимании земных методов влияния, чтобы до конца использовать отведенные ему три месяца.       Чонгук с наслаждением закинул в пасть ещё один плод с блюда, смежив глаза и позволяя сладкому соку мушмулы расслабить его тело. Этот маленький момент удовольствия был пожалуй единственным плюсом его присутствия в этом месте. Он задумался о случившемся: «Итак, в человеческом облике он его ненавидит. Ну… возможно, Чон был несколько грубоват. Ну и Чимин, между прочим, тоже. Вчера слова сказать не дал, а он ничего такого и не собирался делать. Правда вчерашняя близость их глаз вдруг пробудила в Чонгуке желание почувствовать вкус его губ, что привело к неловкому моменту. Дракон кашлянул, выпустив струю дыма, который медленно поднялся к потолку.       Он задумывался, почему омега его оттолкнул. Чонгук знал, что омеги часто обращают внимание на внешность. Может быть, в виде дракона.....он вообще принял его за простое животное? Эта мысль ему не давала покоя, заставляя вновь и вновь искать ответ. Он попытался успокоить себя, напоминая, что некоторые личности находят его внешность необычной и даже предпочитают её. Вот, Леди Лейна, например, любила его в разных обликах и была весьма страстной женщиной.       Из кухни донесся завывающий звук удара металла об металл и громкий возглас Чимина:       — Ффак! Ну, что за гадство!       Чонгук покачал головой, понимая, что Чимин, несмотря на свои слова, был настоящим разбойником по своей натуре. Это, конечно, имело и свои плюсы. Бесстрашные, говорят, очень страстные. Чимин даже поцеловал его драконью морду, не моргнув глазом, а затем дважды извинился за произошедшие ошибки, пытаясь быть милым. Видимо, он видел в нём своего спасителя, и эта мысль забавляла Чонгука.       Теперь Чонгук стоял перед дилеммой: стоит ли раскрыть свою истинную природу? Сказать ли Чимину, что он и есть тот самый Чон Чонгук, которого тот ненавидит? Это решение казалось сложным и требующим задумчивости.       Дракон осторожно почесал свой лоб когтем, размышляя над этим непростым выбором. Чимин вышел из кухни, выражение его лица было далёко от радостного.       — Вот так неудача, всё сгорело. Я хотел приготовить завтрак, но ваш очаг оказался для меня совершенно непредсказуемым — я не смог ни увеличить, ни уменьшить огонь. А спросить совета было не у кого. Похоже, придётся как-то привыкнуть к этому… — Он развёл руками, выражая своё огорчение.       На это действие дракон только пристально смотрел и ничего не говорил. Видно было, что та ситуация вызвала у него некоторое неудобство. Всё-таки Чимин всегда старался быть независимым и умелым, не любил признавать свои слабости, несмотря на то, что это свойственно многим омегам и девам Лейдоры, даже тем, кто имеет прислугу и никогда особо не брался за домашние дела самостоятельно.       В такие моменты интересно наблюдать, как Чимин собирается выходить из этой сложной ситуации. Оставит ли он попытки овладеть непривычным инструментом или попробует другие способы решить задачу? Может быть, в следующий раз он попросит помощи, несмотря на свою гордость? Или пойдёт на компромисс с собой и найдет другой путь, чтобы освоить новое?       Чимин стоял напротив стола, на котором лежали кожаные перчатки. Взглянув на них с отвращением, он вздохнул. Поняв, что не дождётся ответа, что всё нормально, со скорченным лицом поднял перчатки двумя пальцами и бросил их в корзину для мусора.       — Фу, гадость! Даже вспоминать не хочу! — воскликнул он, виновато оглядевшись к хозяину замка. — А ты сильно голодный?       Чонгук ответил не сразу, словно раздумывая над словами.       — Ну так… — сказал он, наслаждаясь выражением лица Чимина. Затем резко поднялся.       — Рекомендую на завтрак мушмулу, сытно и вкусно. А мне надо отлучиться, — добавил он.       Уже подойдя к дверям, он услышал возглас Чимина:       — Дракон, а ты надолго?       Чонгук обернулся и позволил себе лёгкую улыбку на которую был способен в образе дракона.       — Нет. Не беспокойся, рыцарь не придёт в моё отсутствие. Кстати, спасибо за уборку. Тут стало лучше!       Чимин, с облегчением улыбнувшись, что-то пробормотал, но Чонгук уже не расслышал. Дракон расправил свои мощные крылья и взмыл в воздух. Солнечные лучи ласкали его кожу, а ветер приятно обвевал тело, напоминая ему, что свобода близко. Он был пойман врасплох, но сейчас план снова начал вырисовываться в его голове. Драконья пасть растянулась в довольной ухмылке: еще посмотрим, кто кого.