Лишь у но́г Твоих я счастлив - || (И я низвергну возлюбившего меня)

      Обняв подтянутые к подбородку колени, Дин тоскливо сидел на их с братом кровати, ожидая, когда же отец зайдёт, как и обещал. — Заскучал? — с улыбкой спросил отец, переступая порог. — Папа… Облегчённо выдохнув, Дин поднялся с места, чтобы встретить отца объятьями, по пути запахнув свой длинный в пол халат из пудрового шёлка… В этот момент кто-то негромко постучал в дверь. — Войдите, — обернувшись, ответил генерал, всё ещё обнимая сына одной рукой. — Доброй ночи, — склонил голову вошедший Кристиан. Ему в ответ кивнули. — Мне нужно поговорить с повелителем, — обведя глазами комнату, Кристиан отметил, что старший отец отсутствует. — Он уже спит, — серьёзно ответил Джон, чем удивил и Дина тоже. — Но если это не слишком личное, вопрос решу я. — Мне нужно в Ад, — твёрдо заявил принц. — Я хотел отпроситься. — Иди, — плавно кивнул генерал. — Но… — Повелителю я сообщу утром. Он не будет против. — Благодарю Вас, отец, — снова поклонился Кристиан. — Спокойной ночи. Подойдя, Дин обнял сына и поцеловал в лоб, кивнул на прощание. И принц исчез незамедлительно. — Папа, — повернувшись снова к родителю, Дин приоткрыл удивлённо уста. — Ты… Принимаешь решения за повелителя без его ведома? У сына появилось ощущение, что он упускает из внимания что-то очень важное. Но отец только утвердительно кивнул, всем своим видом показывая, что объяснять сейчас ничего не хочет. Выйдя за дверь, Джон наклонился через поручень у лестницы и, позвав другого принца, вернулся. Без возможности телепортироваться, Дэнни понадобилось около двух минут, чтобы встать с пола и подняться по лестнице в комнату родителей. — Дэнни… — растерялся в переживаниях папочка. — Почему?.. Почему ты в таком виде? — Папа, тебе не стоит переживать из-за этого, — с уверенностью проговорил Денница. — Это… Это просто эксперимент. Я сам так решил. Поверив серьёзности его тона, Дин облегчённо кивнул. — Руку, — приказал генерал, подставив ладонь. Принц догадливо протянул ему руку, на которой был чёрный браслет. — Это на пару часов, — оповестил отец и без труда снял блокирующий магию аксессуар с его запястья. — Позже я надену его обратно. — Но… — принц в изумлении широко распахнул глаза. — Этот браслет может снять только тот, кто надел его! — с вопросом в интонации голоса воскликнул он. — Или, кто-то выше по статусу, чем тот, кто его тебе надел, — уверенно добавил генерал. — Выше?.. Что вы с повелителем сделали?! — с негодованием спросил строго Дэнни. — Немного исправили политическую ситуацию в нашей семье, — с ухмылкой ответил Джон. — Повелитель… — щёлкнув пальцами, Денница мгновенно переоделся в чёрный костюм с рубашкой и это подчеркнуло его великое недовольство, поскольку принц никогда не любил официоз в нарядах. — Что ты сделал, отец? Немедленно отвечай мне! — едва не сыпя искрами из красно-золотых зениц. — Я не сделал ничего, против воли вашего отца, — серьёзно тихо, ответил генерал. Он склонил слегка голову, чтобы не вызвать ещё больший гнев принца, потому что это совсем ни к чему сейчас. — Повелитель сейчас уже спит, — уведомил Джон. — Он в полном порядке. И ты убедишься в этом завтра. На лице принца словно тучи разошлись… Его лик просветлел успокоением. У Дэнни нет причин для недоверия ни к одному из родителей, и поэтому он мирно кивнул. — Я понял. Я… Прошу простить моё излишнее беспокойство, — тактично поклонился он генералу. — И я благодарю Вас, за возможность вновь чувствовать силу. — Кстати об этом, — вновь расправив плечи и привычно задрав подбородок, отец сделал шаг вперёд, к принцу. — Ты, скорее всего, догадался уже, что это не просто подарок? — Есть такая мысль, — сложив руки на груди, понимающе ухмыльнулся принц. — Есть соображения, на этот счёт? — предлагая догадаться самому. Покосившись в сторону — на Дина, сын ободряюще улыбнулся ему. — я́ нужен? — с теплотой в глазах, кивнул он. — Ты заслуженно носишь звание главнокомандующего, — похвалил генерал его изворотливый разум. — Повелитель никогда не повышает в звании незаслуженно! — с гордостью заявил принц, не упустив возможности привознести любимого отца. — Папа, но… — в растерянности, Дин посмотрел на Дэнни, а потом перевёл умоляющий взгляд на родителя. — Тихо. — Отец поднял ладонь, жестом приказывая замолчать. — Я знаю примерно, о чём ты сейчас подумал, Дин. Но прежде, чем ты начнёшь очередную истерику, стоит проверить, совпадает ли придуманное тобой, с реальностью. Спорю, что нет. Ты можешь сесть, — чётко проговорил Джон, обращаясь к принцу и указал ему кресло напротив супружеского ложа. — Когда… Я пойму, что наш папочка готов к большему, твоя сила точно утолит их голод надолго. — С этими словами Джон сделал шаг к сыну и погладил заметный уже живот. С горящим восторгом во взгляде, Дэнни занял указанное ему место. Невероятным казалось ему то, что сам Джон пригласил его в родительскую спальню и… И Джон позволит ему увидеть воочию то самое сокровенное, что хранят эти двое друг к другу. С трудом верится Дэнни, что сейчас ему придётся быть третьей стеной опоры его семьи, по сути… Занять место повелителя, в привычной для семьи картине. Его поставили настолько высоко, что, впервые, Дэнни боится не справиться… Ведь ему нужно соответствовать сейчас самому Джону. Джону, которому, очевидно для принца, поклонился сам повелитель — другого ответа, на действия генерала, принц не находит. «Я понял, что меня с лёгкостью в этом заменит Денница.» — вспомнил Джон слова младшего сына, сказанные наедине в его спальне. Такое недвусмысленное заявление не могло оставить в тайне произошедшего между Дином и его дитям. Это равноценно тому, если бы Сэм рассказал прямо о том что видел. — Я знаю, что ты уже испытал крепкий молодой стояк вашего сына, — зайдя со спины так, чтобы оба стояли лицом к Дэнни, пошло прошептал отец над ухом Дина и, просунув руку под его тонкую одежду, смял в ладони припухшую грудь. — И мы ещё это не обсудили. — Ты… Злишься? — всхлипнув, с замиранием сердца спросил сын. — Не-ет… — другой рукой неспешно развязывая пояс его одежды. — Но я хочу услышать от тебя, как это было. — Пожалуйста… Не надо, — с горечью в тихом голосе озвучил Дин. — Нет… Расскажи мне. Или… — раскрывая полы шёлковой одежды на сыне, — второй участник здесь и… Ты можешь показать. Наблюдая это, принц до побеления костяшек сжал пальцами подлокотники, чтобы не дать себе вмешаться немедленно. «Не смей так обращаться! Никогда!» — хотелось выкрикнуть ему и вырвать папочку из лап этого коршуна сейчас же. Останавливало понимание того, что Дин и сам озвучил бы своё чёткое «нет», если бы мог по-другому… — Как это было, Дин? — более строго повторяет вопрос отец, горячей ладонью поглаживая его круглый живот. Развернувшись в его объятиях боком, в попытке не смотреть в глаза присутствующим, сын опускается на колени… Склоняет голову низко и обнимает ладонями живот… — Не-ет… — сделав шаг в сторону и оказавшись прямо перед ним, с издёвкой качает головой отец. — Смотри на меня. Усилием воли сын поднимает униженный взгляд и одними глазами просит не спрашивать. Он представления не имеет, как рассказать такое словами. — Хозяин… — О, да ты вспомнил, что я твой хозяин, — снисходительно ухмыляется Джон. — А, когда ощутил в себе член сына, забыл вдруг, наверное? М? Расскажи мне… Дэнни был ласков с тобой, тогда? Или он?.. — бросив оценивающий взгляд на принца, Джон снова лукаво посмотрел в лицо сына. — Или он трахал тебя, как очередную из своих шлюх? — Нет… — отчётливо слыша, как громко сердце пытается достучаться до отца просьбой, биением о грудную клетку, Дин покачал головой. — Нет. Он… Дэнни был нежным и… — заглядывая словно глубоко в себя, сын постарался отрешиться и возбудить в памяти ощущения того момента. — Дэнни просто хотел помочь. Мне было… Живот очень болел. — Не в силах выдержать пытку таким взглядом, Дин опустил взор. — И принц Денница оказался в нужное время, в нужном месте. Смотри на меня, сын. — Сделав шаг к сыну, Джон нагнулся и поднял его лицо ладонью под подбородок, заставив вновь посмотреть в свои глаза. — Как ощущается его член? Скажи. Он… Большой, как ты любишь? — Пожалуйста, — одними губами прошептал сын и уронил лицо в отцовскую ладонь. — Встань. — Обхватив запястье сына, Джон помог подняться, а затем обнял ребёнка, начав тепло поглаживать его спину. — Тебе сложно говорить об этом, потому что?.. Скажи мне. — Я… Боюсь. — Крепко обнимая плечи родителя, Дин уткнулся носом в его шею. — Чего? — А для чего тебе знать? — громким шёпотом спросил сын. — Чтобы понять, можно ли доверить тебя Дэнни, при необходимости. Если она возникнет. — Я… Думал, ты испытываешь себя и хочешь понять, от чего я мог бы стать для тебя противным. Подняв лицо и заглянув в глаза папы, Дин только сейчас понял, что в них нет издевательства, нет упрёка или насмешки… Там отцовское тепло… Что только Джон может отражать вперемешку с желанием. И только он умеет смотреть одновременно любяще и непристойно. — Этого никогда не случится, — со всей серьёзностью заверил Джон. — Если бы это было возможно, то случилось бы намного раньше… Ты уже много раз, позволил лишнего кому сам захотел, забыв подумать о моём к этому отношении. — Папа… — неконтролируемо краснея, Дин спрятал смущённый лик у отца на груди. — Да. Я знаю обо всём, что ты мог себе позволить. Забыл? — Папочка… — снова сжигая себя изнутри, Дин с глубокой виной во влажном взгляде посмотрел на отца. — Но, как тебе хватает силы прощать меня каждый раз? Вновь опустившись на колени, Дин склонился низко и поочерёдно поцеловал подъём стопы обеих ног родителя… Со всеобъемлющей любовью, отец посмотрел вниз, на благодарного сына. Это не та любовь, от которой хочется человека только себе, от которой ревнуют и даже мстят иногда… В глазах отца светилась любовь та, что даёт сил любить человека не смотря ни на что и при любых обстоятельствах. Это любовь, которой любят саму жизнь, те, кто её любит. Это любовь та, с которой достаточно знать, что любимый тобой человек существует в одном с тобой мире и этого достаточно для счастья, а если он ещё и с тобой, то рай не сможет предложить тебе лучшего. — Отец… Хозяин. — поднявшись на колени, сын поцеловал колено родителя, коснувшись губами через шёлк одежды. — Я… Благодарен, что всё ещё могу касаться Вас, после всего… И я… Я прошу наказания. Я виноват. Снисходительно, но величественно, Джон посмотрел в лицо сына. Вряд ли он признавался в этом себе, но в такие моменты, он ощущал себя почти равным Богу, о чём упоминал и Люцифер, сравнивая его со своим Отцом. Джон никогда не страдал от излишнего самодовольства или гордыни, не позволял своему эго затмить совесть и доброту, но… Вот в такие моменты, удержать человеческое в себе, было сложнее, чем обычно. — Ты не ответил, — снова напомнил отец. — У Дэнни достаточно большой член для тебя? — Да… — приняв эти вопросы, как часть своего наказания, с невероятным усилием над собой Дин смотрел в лицо хозяина и отвечал, запинаясь. — Да, он… — Как мой? — с ухмылкой спросил Джон. Он знает то, о чём спрашивает сына, но хочет выведать совсем другое. — Нет… — горько шепчет сын, не зная, как посметь сказать отцу следующее: — Он… Больше. Дин сглатывает нервозно и ему хочется просить прощения за дерзость произнесённого. — Больше? — отец делает вид, что удивлён. — Тебе же не могло не понравиться это? Отвечай. — Да… Мне было хорошо и… И это помогло, — положив ладонь живот. — Тогда… Почему ты всё ещё возвращаешься? — Папа… Разве, за то время, когда мы не могли с тобой… Ты не понял, что я люблю не только лишь одну часть твоего тела? «Я не захочу даже приблизиться к этому телу, если его глаза, не посмотрят на меня твоим взглядом.» — вспоминает отец, что ответил Дин, на его сообщение о невозможности интимной близости между ними. Джон ухмыльнулся, продемонстрировав сыну тот самый взгляд, от которого знобит и бросает в жар одновременно… Тот самый, с превосходством и с любовью, с надменностью хозяина души и тела, и одновременно с любящей строгостью отца… Это взгляд, который одновременно притягивает и устрашает его сына. Протянув ладонь, отец погладил большим пальцем его губы, обняв ладонью щеку, и кивком указал подняться. — Да… Я помню, что ты сказал. — Будто невзначай, одними пальцами генерал скинул ткань одежды с одного плеча сына, а затем с другого, проследив глазами, как вещь упала к ногам. — Я верю тебе. И я хочу, чтобы ты мне сейчас поверил. Дэнни здесь не для того, чтобы сделать тебе плохо, или что-то в этом роде. Наоборот. Я хочу, чтобы ты оставался в хорошем самочувствии, как можно дольше. Поэтому… Я и Дэнни, это самый лучший энергетический «коктейль» что мы можем тебе дать. Здравая логика подсказывала Дину, что это действительно будет ему полезно — совместить две равные силы, чтобы энергетически подкормить двоих детей внутри него. Но осознание того, что папа увидит его в этом… Обхватывало сердце всё сжимающимся стальным кулаком. — Я не хочу, — прошептал Дин, обняв отца, чтобы спрятаться. — Ты обманываешь меня, Дин, — вкрадчиво прошептал отец и, в доказательство провёл пальцами меж ягодиц сына. — Ты настолько мокрый, что скоро сок из твоей изголодавшейся дырочки будет щекотать твои ноги. — Вс-с! — всхлипнув жадно, Дин попытался сжаться, чтобы задержать руку отца на своём теле. — Папа!.. Я же… — Ты же не хочешь меня расстроить. Знаю. — Проникая тремя пальцами в чавкающий уже от смазки вход в его тело. — Но я не рассержусь. Я же имею право побаловать моего послушного сына? — Папа… — оттого, что отец сказал про него, глаза ребёнка вспыхнули радостью. — И ты?.. — И я не буду наказывать тебя за то, чего захотел сам, — с ухмылкой сообщил отец. Жадно припав к губам сына с настойчивым поцелуем, отец подал жест рукой принцу, и Дэнни быстро оказался рядом, щелчком пальцев раздевшись. Обняв папочку со спины, он просунул руки между двумя и начал нежно поглаживать округлый его животик, незаметно спускаясь руками всё ниже и при этом покусывал нежно его шею. — М-м… — Дин застонал, когда рука сына обняла пальцами его всё ещё блокированный изнутри перевозбуждённый пенис. — Ох!.. Папа, — прервав сладкий поцелуй. — Папочка!.. — Не-ет, — смакуя его состояние, протянул отец. — Я не позволю тебе кончить прямо сейчас. Обиженно шмыгнув носом, Дин почувствовал, как меж ягодиц притирается вставший во всю мочь фаллос сына. Дэнни медленно проезжался между ягодиц папочки вверх-вниз, в таком же темпе лаская рукой его пенис, а другой массируя переполненный мешочек мошонки. Дин знал примерно, чего следует ожидать от этого вечера, но… Тем не менее, поднял на отца полностью растерянный взгляд. — Дэнни… Младший повелитель запутался в собственных мыслях, не понимая до конца, хочет он сказать сыну «прекрати» или попросить об обратном. — Всё хорошо, папочка, — с жаром распалённого дыхания, прошептал принц ему на ухо. — Просто расслабься. Я хочу, чтобы тебе было хорошо… На миг прикрыв угольно-чёрными ресницами глаза, принц распахнул их уже с красной медью в зеницах и с вопросом посмотрел в такие же, поверх плеча папы Дина. Отражая его взгляд, Джон кивнул едва заметно и, неожиданно для Дина оторвал его от пола — подхватив под коленями, отец раздвинул широко его ноги, скрестив в коленях со своими согнутыми в локтях руками так, что Дин почти обнимал бёдрами его пояс. Поймав момент, Дэнни сразу и без предупреждения вставил в мокрую дырочку папы свой воистину королевский фаллос и двинул бёдрами, вгоняя весь свой размер до упора. — А-ай! Ах-х-а! А! С отчаянным криком Дин ухватился руками за плечи отца так крепко, что разорвал ткань его одежды! Было больно… Ровно настолько, чтобы душа чуть не выпрыгнула из тела от удовольствия. Боль, что тесно переплетала слёзы Дина с удовольствием, мягким покалыванием вонзила словно тысячи мелких иголочек в низ живота и пустила по его члену импульс, заставив дёргаться от невозможности выплеснуть её наружу. Огромный, даже для Дина, член Дэнни распирал всё внутри настолько, чтобы от остроты ощущений задрожали руки и губы… Откинув голову назад, на плечо сына, Дин беспомощно стонал, почти не имея возможности пошевелиться. Когда Дэнни вышел из тугой для него попки наполовину и резко, до глухого шлепка загнал свой член в распяленную им задницу снова, Дин замычал сцепив зубы. Его изголодавшаяся дырочка была заполнена настолько плотно что, казалось, такое трение должно создать искру и, он уверен, если бы не постоянное выделение естественной смазки, он получил бы внутренние ожоги. — Ах!.. Папа!.. Папочка! Я… — Что? — с восторгом наблюдая весь спектр эмоций на лице ребёнка, Джон улыбается, от удовольствия видеть это. Видеть, как избыток эмоций, на прекрасном лице сына выходит слезами из его сияющих золотом глаз. — Боже, малыш, как же тебе нравится его член… — немногословный, обычно, отец не удержался от удовольствия добавить остроты ощущениям сына своим голосом, зная, как это подействует на его Дина. — Так хорошо? Скажи мне? — Да-а!.. А! Дэнни начал двигаться, всё наращивая темп и Дин потерял возможность говорить… Он кричал, стонал и выл, шмыгая носом и глотая слёзы… И всё сильнее сжимал пальцы на плечах отца, царапая его кожу сквозь изорваную ткань. Одним взглядом указав принцу остановиться, Джон в мгновение ока переместил всех на кровать: Теперь Дин лежит на спине, свесив голову с края ложа и облизывает губы… потому что отец, который стоит у его головы, сняв, наконец, халат, обхватил кулаком свой фаллос и дразняще медленно проводит рукой вдоль, прямо над его ртом. Разместившись между ног папы, Денница перехватил его колени на изгиб локтя и, упираясь на руки, тем самым задрал ноги Дина до уровня рёбер, чтобы снова ворваться внутрь до пошлого звука шлепка. — О-й-й! А-а! А! Ах! Оттого, с какой силой объёмный, горячий ствол трахает его попку, Дин не успевает сфокусировать мысли, чтобы попросить ещё — тот, что дразнит у рта. Он может только с жаждой мычать, пытаясь лизнуть языком крупные папины яички прямо перед своим носом. — Открывай рот, — по оскорблённому мычанию понимая, что нужно, командует отец. Он вгоняет свой член про меж губ сына прямо в глотку и задерживается там… Полностью перекрыв дыхание ребёнка своим членом, отец наклоняется вперёд и сильно сжимает рукой его распухшую грудь, а другой рукой ловко извлекает силиконовый стержень из настрадавшегося его пениса. Снова поняв отца по одному взгляду, Дэнни замедляет темп, но прибавляет силы толчкам, лаская нежную папину жопку своим членом размеренно и в ровном ритме. Массируя и до боли сжимая уже обе наполненные груди, отец всё ещё перекрывает своей плотью горло Дина, пока сын не начинает втягивать его ещё глубже, в попытке вдохнуть… — Кончай, — медленно проговаривает отец и выходит из его рта полностью… Резкий вдох кружит голову и, вместе с коротким кашлем из горла, из сына вырывается струя оргазма. Неукротимый оргазм настолько мощный, что Дина выгибает дугой и белесая струя попадает даже на грудь отца, который счастливо улыбается, наблюдая такой финал. При этом Дэнни отец кивает добавить скорости, и принц с новой силой продолжает всё быстрее растрахивать чавкающую смазкой дырочку любимого папы. Принц тяжело дышит и щекочет грудь папочки локонами своих волос… Он безустанно работает узкими бёдрами на удовольствие младшего повелителя и, сильным воздействием на скопление нервов внутри, снова заставляет его член заинтересованно дёрнуться в ответ. Припав губами к солёно-сладкой его коже на шее, принц ощутимо закусывает зубами пульсирующую артерию и… Через пару секунд у Дина снова стоит. Будто и не было того, выносящего мозг оргазма, минуту назад. Жестом руки, отец не касаясь переворачивает Дина на живот и, даже не снимая с члена ставит раком, заставляя опереться на локти так, что теперь широкая вершина отцовского фаллоса, с увесистой каплей смегмы на ней, оказывается ровно напротив губ сына. Положив ладони на слегка раздавшуюся уже талию папы, Дэнни ускоряет движения ещё и Дин еле успевает вдыхать между толчками. С этого ракурса огромный член их сына кажется ещё большим… Дину кажется, что внутри что-то лопнет, если принц продолжит в том же темпе совать в него свои объёмы. Дин уже откровенно боится, что такого размера член достанет, куда нельзя и, между криками, он на миг замирает, прислушиваясь к ощущениям в животе… — Не бойся, — по-доброму ухмыляется отец, поглаживая ладонью его лицо. — Дэнни не может им навредить. — И тут же видит, как сын с доверием кивает. — Открывай рот. Когда сын с удовольствием раскрывает губы, Джон кладёт руку ему на затылок и начинает медленно насаживать ртом на свой член. От удовольствия снова ощущать его вкус, Дин стонет горлом, пуская вибрации по сильному стволу и выводит языком одному ему понятные узоры вдоль излюбленной плоти. — М-х!.. М-м! М. Дин мычит и громко причмокивает, совершенно не обращая внимание на сбегающую от уголка рта слюну. Оставляя во рту только головку, он засовывает язык в нежную дырочку уретры и вылизывает сладковатую смазку, доставая ещё и ещё… И чуть не кончает от грудного стона отцовским голосом, но Джон, который до конца не расслабляется никогда, поймал момент и запретил. Он вновь кивнул Дэнни замедлиться и принц поубавил темп… Зная, что сейчас будет, свободную руку отец кладёт под свой пенис, закрывая мошонку… Выпустив из губ его член, Дин с хныканьем тычется носом в его ладонь и безмолвно просит. — Дин… — Другой рукой подняв его лицо, отец вынуждает смотреть на себя. — Моя маленькая, жадная шлюшка… Хорошо сын трахает твою жопку, правда? Тебе нравится, что он перерос даже меня, в определенном смысле? Скажи мне. — Да! О. О-ох!.. Да, папочка! Хорошо… О-й-й! — Ну скажи папочке. Ты знаешь, какое признание я хочу. — Да!.. Ах! Оу! Да, мне так хорошо, когда Дэнни… Ох! Когда он трахает мою дырочку своим большим членом! О-о! — От произнесённого низ живота начинает пульсировать зудящим покалыванием, а собственный пенис вот-вот закипит, такой горячий. Но больше всего разгоняет по телу искры удовольствия голос отца… — Папа!.. Дай! Прошу, позволь мне, — лбом упираясь в его ладонь. — Что? Чего ты хочешь? Скажи Дин. — Хочу… Мне нужно… — пытаясь поймать момент между толчками сына позади него. — Ой!.. Я хочу вылизать твои яички. От произнесённого распалённый и без того Дин краснеет ещё больше, потому что стыд бешеной кровью приливает к вискам и пульсирует в горле. — О. Мой малыш хочет порадовать папочку? Джон по-доброму улыбается и убирает руку. Сын тут же принимается хаотично вылизывает напряжённую мошонку. В ритме урагана он кружит языком и одними губами прикусывает бархатную кожицу… Затем, тесно прикрыв зубы губами, засасывает в рот поочерёдно крупные яйца и в этом вакууме обласкивает быстрым, как змея, языком. — Ох!.. Маленький… Так мы рискуем выключить мой самый главный инстинкт… Джон запрокинул голову и гладит волосы сына, сжимая пальцы при самых острых ощущениях. То, что он сейчас сказал, является чистым экстазом для сына… Это действует на Дина, как волшебный эликсир, что заживляет на страждущей душе давние раны, покрывая её мягким теплом белого света. — Открывай рот, — обхватив кулаком свой фаллос, отец касается его губ широкой головкой… Вздрагивая мелко от предвкушения, сын раскрывает губы, чтобы принять пряную сладость, что открыл для него Джон, и поток жизни из тела отца начинает бить ключом прямо в его глотку… Джон незаметно кивает принцу и Дин инстинктивно пытается сжаться вокруг члена, что увеличился в размерах ещё, начав наполнять изнутри другой его вход… И, с блаженством прикрыв глаза, Дин тоже срывается в затмевающий разум оргазм… Он кончает так долго… И сглатывает снова и снова, пока член, что во рту, не начинает терять свою силу. Отец подхватил поперёк груди, когда всё закончилось, чтобы расслабленный сын не упал на живот. И бережно уложил дрожащего Дина на подушки. Джон опустился рядом и кивнул Дэнни сделать то же. — Как они? — с улыбкой спросил сын, положив ладонь на папин живот. Дин кивнул, пряча глаза под уставшими веками. Он всё ещё вздрагивает мелко, от переизбытка полученных эмоций и ощущений. Из слишком растянутой его задницы струится сперма сына и щекочет меж ягодиц. Дину кажется, что его дырочка настолько растрахана, что не сможет закрыться ещё пару дней. И при мысли об этом он снова краснеет и прячет глаза. Отец с Дэнни, синхронно подхватив под коленями его ноги каждый со своей стороны, согнули и развели их широко, чтобы всё оставленное внутри Дина быстрее вышло. — Тебе уже не больно? Лучше? — серьёзно спросил Денница, строго глядя в раскрасневшееся папино лицо. — Хорошо… Намного лучше. Спасибо. Дин устал… Очень. Но это приятная усталость. Ему приятно и то, что не привыкший к новым размерам анус болит, терпимо. Но в животе так хорошо и легко… Не тянет, не ноет, не болит. И сейчас Дин не боится, что кто-то из детей внутри него убивает другого — полученной энергии хватит всем и надолго. Найдя отцовскую руку, он со вселенской благодарностью целует кисть… Целует каждый широкий и сильный перст, и запястье целует, глядя прямо в глаза, что любяще смотрят в ответ. — Отправляйся в вашу с братом комнату, — говорит Джон принцу, через плечо сына. — Но… — Дэнни в недоумении вопросительно поднимает взгляд. — Я помню, что ты должен был спать внизу. Мы поговорим об этом завтра. Поцеловав папу Дина в уголок рта, Денница сразу исчез. А генерал, обняв сына, накрыл обоих покрывалом. — Пап… — на лице ребёнка показалась неловкость того, что он собирался спросить. — Говори, Дин, — снисходительно выдохнул Джон. — А ты… Не ревновал ни чуть, вот сейчас. — А ты хочешь, чтобы ревновал? М? — Я… — Ты до сих пор воспринимаешь ревность, как неотъемлемую сторону любви. Так? Дин отвёл взгляд, тем самым дав понять, что его поймали на такой мысли. — Как преданного раба, я тебя очень ревную, Дин, — пару секунд подумав, ответил Джон. — Но, как любимого… Бессмысленно. Я знаю, что никто и никогда, не получит от тебя тех же чувств, что ты испытываешь ко мне. — И ты всё время знал это?! — сын удивлённо приподнялся на локти. Джон кивнул. — Когда-то, я надеялся, что это изменится. Но… Недавно я понял, что уже не хочу это менять. — Папа… — шёпотом… Прозвучало, как признание, как зов о помощи, как благодарность и любовь… Как целая жизнь, прозвучало. — Спокойной ночи, малыш. Крепко обняв сына, Джон закрыл глаза, чтобы ребёнок уснул. — Нет, — вдруг, капризно воскликнул Дин и, развернувшись спиной, обнял себя отцовской рукой… Он неожиданно смело притёрся задницей к отдыхавшему, мягкому сейчас члену родителя так, чтобы плоть оказалась точно меж ягодиц… — Дин!.. — строго, попытался возразить отец. — Хочу… — словно в бреду, вожделённым шёпотом озвучил ребёнок. И поёрзал, пытаясь разбудить желанное тело. — Дин… Джон, уверенный, что сын насытился и устал, не ожидал подобного выкида и не готов был к такому. Внутри себя он возрадовался что, несмотря на то, что сын получил необходимое, он желает получить нужное ещё от папы. Но часть его… Та, что контролировала всё вокруг, пыталась сопротивляться такой импровизации сына. — Папочка… Пожалуйста. Я же знаю, ты можешь. — Голодно обнимая его руку, Дин просил подтверждения словам о любви… Просил душой того, что подтверждается телом и только. — Папочка… Я прошу! Пожалуйста. Видишь?.. — он притёрся теснее, чтобы отец почувствовал, насколько мокро на него реагирует тело Дина. — Видишь?.. Жадная до хуя жопка не насытилась без тебя. Дин двинул бёдрами, потёршись влажной расселиной меж ягодиц о спокойную пока плоть и отец больше не смог себе запрещать. Рыкнув глухо, генерал вцепился зубами в подставленный ему загривок и разрешил своему телу реагировать на происходящее. Моментально набравшим размер членом он легко скользнул в разработанную до него дырочку, сразу взяв нужный угол проникновения, от чего сын неосознанно выпрямил ноги и сжался, заскулил. Рукой, что обнимает сына поперёк груди, отец прижал дитя к себе так крепко, что спина Дина сразу взмокла от горячего пота двух тел… И начал с силой толкаться в мокрую от смазки и спермы, растраханную его дырочку, безошибочно лаская головкой пучок нервных окончаний внутри. — Мой… Мой мальчик, — напористо, громким шёпотом между поцелуями-укусами шепчет отец. — Соскучился… Конечно. Маленький. Папочка слишком долго не ласкал жадную дырочку своим членом… Так ты хотел? Вот так? — размашисто двигая бёдрами сзади. — Да!.. Да-да-да! Папочка! Вс-с-с! Ай. Дин всхлипывает, скулит и пищит, отдаваясь и принимая всё, чем отец щедро его награждает… Рука генерала, обнимавшая грудь, вдруг перемещается на горло и сжимает с силой перста, а другая находит снова стоящий член сына… Властно и сильно отец трахает его членом собственный кулак и ощутимо сжимает горло стальной своей рукой… Когда от нехватки кислорода Дин начинает хвататься за его предплечье, Джон сжимает руку на его горле чуть сильнее… — Кончай, малыш… Давай. Для меня. Отец резко разжимает ладонь, отпуская его шею и… В лёгкие врывается новый вдох, а из тела вырывается новый оргазм!.. На секунды отключивший разум, оставив в пространстве лишь блаженные стоны чистого счастья… Не справившись с эмоциями, в конце Дин сильно сжимает зубы чуть выше запястья на руке отца и неосознанно кусает, до крови. От такой реакции сына, Джон счастливо улыбается, запрокинув голову, абсолютно не замечая причинённую сыном боль. Ранка заживает моментально. Так что Дин даже не успевает осознать содеянного. Он удовлетворённо и облегчённо вздыхает, и засыпает сразу, всё так же обнимая себя рукой отца.