Лишь у но́г Твоих я счастлив - || (И я низвергну возлюбившего меня)

      — Денница! Могу я войти? Только проснувшись, услышал принц, после стука в дверь. — Войдите. Принц ответил, оставшись лежать. — Доброе утро, — поздоровался генерал, ступив в комнату. Он шёл из душа, что внизу, поэтому ещё не сменил халат на одежду. — Вы… Принесли мой браслет, хозяин? — хитро спросил Дэнни, и выставил из-под одеяла одну ногу, согнув её так, что прикрытыми остались только правая его нога и пах. Его гладкая загорелая кожа купалась сейчас в лучах рассвета и, кого-то другого такой жест заставил бы как минимум облизнуться. Никак не отреагировав на такой выпад, отец прошёл и сел на кровать рядом с принцем. — Нет. А ты хочешь его? Понравилось работать руками и передвигаться способом людей? — Я думал о том, чем должен заслужить самое унизительное и неприя́тное наказание… Ты собира́лся воспользоваться своим статусом? — он с намёком отвёл согнутую в колене ногу. — А ты этого хочешь? — отец посмотрел строго и провёл ладонью по горячей его коже на бедре. — Нет. Дэнни вдохнул прерывисто и замер, ощущая тёплый прилив в своей попе. — Что? — заметив его встревоженность и всё ещё не убрав руку. — Ничего. Принц слегка стушевался. Не понимая, почему его тело реагирует так на Джона, он облизал медленно губы, с жадностью глядя на горячую и сильную ладонь отца на своём бедре. Щёлкнув пальцами, отец явил в руке тот самый браслет и надел его на запястье принца. — Повернись, — он жестом указал перевернуться на живот, желая посмотреть степень вчерашней своей несдержанности. — Нет. Не нужно. Прошу. Заметив, что принца сейчас что-то обеспокоило в его словах, Джон сдёрнул небрежно одеяло с него и, дёрнув за руку, уложил лицом вниз. Широкие лиловые следы от отцовского ремня уже начали отступать, а кое где и вовсе исчезли… Но на спине, где генерал прошёлся вчера гневно — они всё ещё выглядели свежими. — Больше не расстраивай повелителя, Дэнни, — оглаживая любовно его ягодицы предупредил отец. Денница мимовольно приподнял таз, прижимаясь к ласкающей ладони и всхлипнул… Поняв, что сделал только что, он замер. Но отодвинуться не посмел — следы непослушания ещё слишком свежие, чтобы приобрести новые. Обратив внимание на такой жест, отец положил другую руку на вторую половину его задницы, проверяя… И услышал ещё один всхлип. Сжав сильно половинки руками, Джон плавно разводит их в стороны и в удивлении видит, как влажно блестит расселина, а плотно сжатая дырочка мокрая настолько, что вот-вот выдаст новую каплю смазки. — Дэнни… Джон убирает руки от сына и, почувствовав это, принц поворачивается на спину. Сев, Денница обнимает колени, скрестив щиколотки, и отворачивает лицо. Зная крутой нрав и врождённое благочестие принца, отец сразу отбрасывает мысль, что Дэнни готовился, в этом смысле, к его приходу. А поэтому… Джон изумлённо догадывается, о происхождении этой влажности в его теле. — Дэнни. — Да, — злясь на себя, ответил принц, не поворачивая свой лик. — Я не люблю, когда меня обманывают. Я спросил. Ты хочешь, чтобы я воспользовался своим статусом хозяина? — Нет. — О. Ты хочешь, чтобы я не спрашивал тебя… И тогда… Тебе будет проще оправдаться. Дэнни посмотрел на отца так, словно взглядом мог выстрелить и убить его. — Я… Не понимаю, почему моё тело так реагирует на тебя́. Так не должно быть. Но я не могу это контролировать. Делай, что хочешь с этим. — Думаю… Это связано с моим положением в семье или превосходством силы. Теперь… Ты не ранишь повелителя, если захочешь воспользоваться своим статусом моего раба в этом смысле. — Отец с наигранной лаской провёл тыльной стороной ладони, по щеке принца. — Так что… Вопрос остаётся только на твоей совести. Джон посмотрел так, словно разгадал сейчас головоломку, что не давалась ему много лет. Генерал медленно склонился, чтобы коротко коснуться губами уголка его рта. — Не оставляй мне такое решение, отец, — Дэнни тоскливо покачал головой. — Я не хочу разочаровать повелителя… — Тогда… Попроси отца простить тебя и отменить наказание. Встав, Джон немедленно вышел, оставив принца в тягостных раздумьях о выборе между желаниями тела и благочестием души.

…

      Желая подсмотреть при помощи внутренней связи, спит ли Дин, отец увидел, что в комнате сына сейчас повелитель и, решив не беспокоить их, генерал спустился на кухню. Томас, который уже готовил завтрак, обернулся и склонил голову, быстро одёргивая короткий Динов халат из серебристого шёлка. — Вольно, — с ухмылкой приказал Джон и сел за стол. Слуга сразу подал его кофе. — Ну, и… Каково, встречаться с Богиней? — отпив из своей чашки, спросил полководец. — Больше всего мне нравится, что Богиня может принять обличие кого угодно, — с явным намёком в глазах, ответил слуга. — Если ты постоянно будешь этим пользоваться, долго вы не будете вместе. — Она не против, — пожал плечами Томас. — Так ты… Только поэтому?.. — окончание вопроса Джон описал одним взглядом. — Нет… Не знаю. У меня нет особо выбора, господин. Отставив чашку, Винчестер встал и, сделав шаг, обвил рукой талию парня, крепко прижав к себе… Медленно потянувшись к его губам, генерал понял, что возразить ему не собирались и вторгнулся в рот слуги с глубоким, чувственным поцелуем. Томас должен был, по уставу, оттолкнуть и отойти, напомнить, что у него есть владелец и, что хозяин не позволял, но… Можно ли провернуть такое с человеком, ради которого ты готов на ад, в буквальном смысле?.. — Меня трудно скопировать полностью, не так ли? — с сочувствием спросил генерал, разорвав поцелуй. — Невозможно. Томас с ностальгией посмотрел в глаза напротив и отвёл лазурный свой взгляд. Всё так же прижимая слугу одной рукой, вторую Джон заводит ему назад и, подняв одежду, пробирается пальцами между половинками ягодиц… Погладив нежно расселину, он обводит пальцами сфинктер и слегка удивляется тому, что там настолько расслаблено всё, что два его пальца проходят почти беспрепятственно. — У Дина ты не был несколько дней… — со строгостью в голосе пытается угадать причину генерал. — А… В гареме запрещено. Почему там так свободно, Томас? — Это… Сегодня ночью, — с опасением признаётся раб. — Вы не закрыли «игровую», господин, и я… — И ты пробрался туда, чтобы?.. — Чтобы удовлетворить себя с помощью наших воспоминаний. — Во время, когда такие воспоминания были реальностью, ты бы не упустил шанс воспользоваться тем, что я в соседней комнате, — с улыбкой напомнил Джон. — Поэтому я оказался в Аду, господин, — тоскливо усмехнулся Томас. — Хорошо… — Перестав касаться раба, генерал отступил на шаг. — Заканчивай готовить. Скоро все спустятся на завтрак. Отдав распоряжение, отец ушёл к себе, чтобы одеться.

...

      Томас как раз успел одеться и спуститься обратно на кухню, когда в комнате начали появляться члены королевской семьи. Привычно встав около своего места, что рядом с местом во главе стола, Дин поклонился повелителю и удивлённо проследил глазами за тем, как муж проходит мимо своего привычного места и встаёт слева от него. С этого момента и до окончания трапезы, Дин не успевал удивляться тому, что происходило сегодня с его семьёй: Дэнни, позволив себе спуститься к столу только в набедренной повязке, привычно встал возле своего места напротив главного, но в этот момент в помещении появился отец и строго глядя на принца, покачал головой… Подкатав рукава смольно-чёрной своей рубашки, Джон встал рядом с местом во главе стола. — Дэнни, займи место напротив повелителя, — серьёзно скомандовал отец. Принц посмотрел на Сэма, очевидно ища реакцию на такое распоряжение в глазах родителя, но, не заметив там никаких возражений и вообще эмоций, послушно прошёл к указанному стулу. Повелитель молчал… Сэм не перечил отцу и происходящему ни словом, ни взглядом. Это заставило волноваться всех, кто наблюдал это, как и самого короля. Но Сэм очень старался, чтобы его эмоции не отразились на лице. Уже успевшие срастись с его нутром привычки и повадки повелителя всех и вся, едко шептали восстановить иерархию и занять главное место, как положено правителю… Но та часть души Сэма, где он всё ещё оставался младшим сыном, тихо радовалась, что хотя бы в семье, можно быть младшим и менее рассудительным, ответственным. Хотя, что-то, чего Сэм упорно не хотел замечать и слышать, подсказывало противным голосом, что долго он не продержится. Ибо корона у Сэмюэля не просто аксессуар на голове — она выгравирована на каждом атоме его души и тела. Но он надеется, что переложит часть этого груза на отца, хотя бы в пределах семейной жизни, если не получится полностью. Джон первый занял своё место — теперь уже во главе стола. После отца, Сэм опустился на стул, показывая пример остальным членам семьи… Удивлённо переглядываясь, все, кроме прислуги, заняли свои места за столом. — Томас… — Отец семьи отодвинул стул по правую руку от себя, что как раз напротив Дина. — Заканчивай подавать на стол и садись. Смирно кивнув, раб поставил на стол ещё несколько блюд и сел, на указанное место. — Отец?.. — Дин не выдержал первым. — Да, Дин. Отставив блюдо с салатом, что накладывал себе, Джон поднял голову. — Я… Что происходит? — Ничего такого, о чём тебе стоило бы беспокоиться. Удостоив сына пристальным взглядом, отец принялся употреблять содержимое своей тарелки. — Повелитель… — Дин взял руку своего мужа и поднёс к губам, оставил на кисти трепетный поцелуй. — У Вас всё хорошо? — Да, родной, — с тёплой улыбкой ответил хозяин. — Всё хорошо. У меня… И у нас. Не волнуйся. — Но… Дин запнулся, не зная, как сформулировать вопрос, чтобы получить хоть какое-то объяснение происходящему. — Дин… Ты разве не считаешь более правильным, когда главой семьи выступает отец? — Но… Повелитель. А Вы?.. Это… Это было Ваше решение? Или?.. Дин насторожился, готовясь отстаивать, при необходимости, власть и авторитет своего любимого мужа и брата. — Да, Дин, — мягко кивнул повелитель. — Конечно, это было моё решение. — Хорошо. — Дин немного успокоился. — Но я всё равно не стану относиться к Вам иначе. — Да… — Сэм любяще обнял ладонью щеку своего мужа. — Я это понял, ещё когда демоны боялись тебя больше, чем меня самого. — А… Дэнни? Почему Дэнни?.. — Дин посмотрел на почти не одетого сына. — Дэнни так развлекается. Да, папа? — хозяин плавно кивнул отцу. — Да, — подтвердил генерал. — Дэнни сам это выбрал. Он просто пытается понять, как вы жили человеческой жизнью, до него. Дин, ешь. — Да… Прошу прощения. Удовлетворившись таким ответом, Дин начал, наконец, кормить жителей своей утробы. Внутри всё ещё роились вопросы, но самое главное он услышал, а в остальном разберётся по ходу. Глядя на такую расстановку позиций, Денница догадался о причине того, что его тело отозвалось на Джона и почему генерал утверждал, что теперь Денница не сможет ранить повелителя своим решением. Медленно насыщаясь завтраком, принц переводил взгляд с одного отца на другого и ему казалось, что теперь он понимает, почему Дин так и не смог сделать выбор. — Как ты, Дин? — между прочим спросил повелитель, повернувшись к мужу. — Ничего не беспокоит? — Нет… Благодарю Вас. Всё хорошо, повелитель. Вы… Не зашли вчера. — Я просто устал. Да и… Думаю Дэнни справился лучше. Я не был нужен. — Вы… Нужны. — Дин с волнением покачал головой. — Просто так. Не для чего-то. — Да. Хорошо… Не волнуйся, родной. Ты же знаешь, что можешь просто позвать… Кто-то знает, для чего Кристиану так срочно понадобилось спуститься в Ад? — обведя взглядом присутствующих, поинтересовался Сэм. — Он не сказал, — ответил отец. — Полагаю, это связано с его невестой. — Скорее всего, — согласился сын. — Но… Если это так, он сказал бы о причине только Деннице. — Да, — с гордой ухмылкой подтвердил принц. — Ты же поймёшь, если что-то пойдёт не так, у этих двоих? — настороженно спросил генерал у принца. — Да… Да, я буду знать. Денница покосил взгляд и опустил слегка голову, вспомнив разговор с Сарой у себя в кабинете. Но… Повелитель хочет уикенд, а значит, сейчас не время и не место об этом думать. Когда, насытившись, все расслабленно откинулись на спинку стула, Томас встал и, досконально зная привычки любимого мужчины налил ему стакан «Джони»… Винчестер ухмыльнулся опасно и сделал глоток, кивнув рабу убирать со стола. Закончив своё дело, Томас, как и положено прислуге встал в углу комнаты и опустил голову, дожидаясь распоряжений. Сидя на своём месте, Джон упёрся ногой в пол и отодвинулся от стола… Он посмотрел на слугу оценивающе, словно колеблясь… Но всего лишь секунду. А потом похлопал себя по бедру и кивнул ему подойти. Томас со страхом, не поднимая лица обвёл взглядом всех остальных членов «семьи», которые посмотрели друг на друга, а после все вместе направили крайне удивлённые взгляды на отца семьи. — Подойди, Томас, — тихо и уверенно кивнул генерал. — Не бойся. Медленным шагом слуга подступил к Джону и замер, не зная чего ожидать от сложившейся ситуации… Потянув за запястье, Винчестер усадил его к себе на колени и, на глазах у всех поцеловал в губы… нежно и любовно. — Вы все можете быть свободны, — прервав поцелуй, скомандовал он членам семьи. Едва понимая, что происходит и почему отец так себя ведёт, все его дети, включая повелителя, встали и, поклонившись, молча покинули кухню, оставив отца наедине со слугой.

…

      Король Ада и его супруг, наконец, оказались наедине в общей спальне… Но радость от этого была приглушенной общей картиной обстоятельств в семье. — Дин… — Повелитель сел на кровать и сглотнул тревожно слегка, посмотрев пристально на мужа. — Что… Было вчера здесь? Я хочу знать. Дин виновато опустил лицо и нервно одёрнул чёрную футболку на себе, что надел с потёртыми синими джинсами сегодня, как не одевался слишком давно. Стоя напротив, в шаге от повелителя, он медленно опустился на колени и сложил ладони одна в другую. — Отец… Зашёл вместе с Дэнни вчера, — тихо и виновато озвучил Дин, не поднимая лица. — И… Младший супруг никак не решался сказать то, что должен… — И… Они вместе…? Что случилось, Дин? Повелитель посмотрел на мужа с отчаянной просьбой во взгляде. С просьбой опровергнуть его догадки, хоть и понимал, что надеяться на это — наивно слишком. — Повелитель… Я виноват, — совсем тихо произнёс супруг и ссутулился, опустил плечи. Хозяин встал. Сделав шаг вперёд, он наклонился к мужу и коснулся ладонью его подбородка, поднимая на себя виноватое его лицо в слезах… — Тебе… Было хорошо? — превозмогая ноющую боль за грудной клеткой, спросил Сэм. Рабы — игрушки. Но совсем другое, понимать, что такое творится внутри семьи, особенно, если подобное затевает отец — Джон вызывает чувства у Дина. И… Каждый раз, когда повелителю кажется, что он привык уже к любому раскладу, Джон творит что-то подобное, разрывая старые шрамы внутри младшего сына. Дин отводит глаза и не смеет признать это вслух… Но Сэм не может дать ему шанс раздирать себя изнутри. — Говори, Дин. — Снисходительность, прикрытая тонкой сетью тоски, слышится в его голосе. — Тебе было хорошо? — Да… Дин прикрывает согласно веки и замирает… ожидая справедливого удара по лицу. Сэм отступает на шаг и отворачивается резко, вспомнив, что и сам не до конца открыт перед любимым мужем. Повелитель обходит кровать и садится на край с противоположной стороны, спиной к Дину. Он зарывается ладонями в собственные волосы и с трудом сдерживает стон безысходности… Он не может открыть брату ту сторону себя, что преклонилась перед отцом. Не может. Дин любит его таким… Тем, который держал его жизнь в своих руках, заставляя делать вдохи с помощью перекрытия его дыхания. Тем, который одним взглядом взваливал на его, Дина, плечи вселенскую вину и одним словом освобождал от неё… И Сэм уверен, что того, кто поцеловал вчера отцовскую руку в его лице — Дин не может любить. — Повелитель… Дин зовёт, шёпотом и, встав на четвереньки, ползёт к ногам любимого мужа. Утыкается лбом чуть ниже его колен и замирает… — Разденься, — после тяжёлого вздоха, почти безразлично командует Сэм. Дин немедленно подчиняется и избавляет себя от одежды совсем. — Встань, — серьёзно, но уже более мягко командует хозяин. Дин поднимается на ноги и, следуя жесту хозяина, встаёт боком к нему, демонстрируя уже заметный животик… — Я хочу… — Повелитель поднимается и подходит вплотную, любовно кладёт ладонь на округлый его живот. — Хочу, чтобы ты так ходил по дому, — с ностальгией и тоской улыбается Сэм. — Как тогда… — Но!.. — Дин в неприятном удивлении распахивает глаза и смотрит на хозяина с испугом. — Ш-ш-ш… — Сэм улыбается ласково, понимая примерно, о чём думает муж и нежно поглаживает его живот. — Не волнуйся так. Посторонних в доме нет… А все присутствующие, это те, кому позволено смотреть на тебя. Я… Всё зашло так далеко и всё так запутанно, Дин. Я просто хочу вспомнить… Как ты мило краснеешь, как отрицаешь собственные желания и… Как неправдоподобно говоришь «нет», когда твоё тело не может скрывать твоё «да» и даже «хочу». — Повелитель… — Дин замер напряжённо, вслушиваясь в слова родного мужа. Он искал в его голосе злость и пренебрежение… Но слышал в нём только любовь и нежность, что ещё больше разъятряло его чувство вины. — Хозяин. Это значит… Вы… Вы снова отстраняете меня от Вас? — с тревогой спросил он о том, что напрашивалось на ум в связи с услышанным. — Нет, Дин… Нет. — Хозяин любяще поцеловал плечо обнажённого мужа. — Ты можешь подойти ко мне в любое время… Или не ко мне. Я хочу любоваться тобой, малыш. И любоваться твоим наслаждением, когда я в нём не участвую. — Сэм обнял любимого и прижал его к себе, интимно шепча на ушко: — Ты будешь опускаться на колени… Раздвигать ноги, подставлять рот, наклоняться. Для папы… Для Дэнни, для меня, для Томаса, если захочешь. А я буду любоваться тобой. Я так хочу. Дин вздрогнул от услышанного, и плотнее прижался к хозяину, как будто хотел спрятаться от собственной реакции на его слова. Он издал тихий полустон и тут же запретил себе это… — Я так и знал, — жадно улыбнулся Сэм, чувствуя бедром, как член брата твердеет и набирает силу от описанной ему ситуации. Сэм разомкнул объятия и отошёл на шаг. — А теперь иди и помоги Дэнни с домашними делами, что задал ему отец. И… Когда Дэнни захочет в очередной раз трахнуть тебя, вы оба придёте спросить у меня разрешения. Сэм отдал распоряжение чётко и без права на возражения. Дин посмотрел на любимого мужа с удивлением, со стыдом, но и с желанием… Он отчаянно покраснел, казалось, всем телом, как только представил, как он и их собственный сын придут к повелителю, чтобы попросить разрешение на такое… Дин только замедленно кивнул и неуверенным шагом направился вниз, чтобы выяснить, чем занят Дэнни.