Иммунитет

      Бомгю не привык к такой суматохе. Даже в баре, когда он отрабатывал вечерние или ночные смены с особым наплывом посетителей, он не чувствовал такого пристального внимания. Дома зачастую было либо чересчур тихо, либо Субин вместе с Ханни включали на ноутбуке новые тайтлы аниме или записи с поп-концертов, разбавляя понурую домашнюю атмосферу. Но опять-таки, сам Бомгю внимания особого не получал и не очень-то и стремился, никто не беспокоит — значит у всех все хорошо.       Ёнджун, с обновленным розовым на голове по-прежнему выглядел фриковато и немного не по возрасту бунтарем, но по крайней мере теперь вся ваша в его волосах приняла более приличный вид, что не скажешь о состоянии самих волос: если тот внезапно начнет лысеть, то Бомгю и не удивится. Старший, по всем корейским стандартам, уместился на полу перед небольшим столиком с включенным ноутбуком и вскрытыми упаковками с закусками. На Бомгю смотрит настолько пристально, что тому начинает казаться, что у Ёнджуна не просто симпатия к его жалкой неприметной персоне, а интерес совсем другого характера, благо ему сейчас нет особого дела до разного рода размышлений, всё-таки дело важное, а они тут в гляделки играют — не хорошо, не хорошо. — Почему в твоём личном деле не было фото? Это настоящее преступление — скрывать от меня такое! — Хюнин ведёт себя развязно и буйно без единой капли алкоголя, а Бомгю про себя представляет, что было бы, плесни пареньку кто-то чего-нибудь покрепче виноградной фанты. — Так это ты залез на сервер из-за чего мне пришлось переписывать код? — Субин цыкает, явно недовольный лишней работой. Тянется рукой за кислым разноцветным мармеладом в форме червячков, а Хюнин улыбается все шире, подвигая пачку к нему поближе. — Можешь не смотреть на Субина так пристально, это раздражает. — Я создаю впечатление приятного собеседника. — лепечет он, переводя взгляд на бегущую зелёную строку на дисплее. Чхве Субин проворачивает все слишком быстро, Кай вроде бы и улавливает, общую суть понимает, но желание кусать локти от зависти, граничащей с восхищением, усиливалось с каждым новым символом. Черт, он ещё и печатает одной рукой — А Субину с тобой неприятно.       Бомгю кажется, что Хюнин готов завалиться на спину и стучать нагами по полу, скуля как малое дитя. Наверное, это была первая реакция на его старшего брата, от которой ему не было противно. Нет, не подумайте, Субину частенько льстили, нахваливали в лицо, а за спиной то и дело обсуждали волнующий всех диагноз, а не выдающиеся навыки. Но Кай — что-то новенькое. — Ладно, пусть будет неприятно, я потерплю. Знаешь, в психологическом тесте мне сказали, что я способен на любовь с первого взгляда, а мой язык люблю — интеллект.       Ладно, возможно, Бомгю перегнул с мнением о парне. Поспешил с выводами, так сказать. Бывают же странноватые люди, что поделать.       Брат с новым цветом волос смотрится непривычно, но не сказать, что плохо. Бомгю даже понравилось, правда вот, он уже представляет эти синие разводы после мытья головы, а следовательно синие пятна на полотенце и наволочек, ну, вещи не его, так что и разбираться не ему, Субин большой мальчик.       Удивляли не внешние изменения, за этот вечер, изменившийся имидж — не то, что действительно волновало Бомгю. Субин отчаянно пытался, пыхтел, мотал головой из стороны в сторону и кусал нижнюю губу, в попытке совладать с собой, но несколько раз-таки смог отбросить привычную форму общения от третьего лица и впихнуть свое «я» в разговор.       Что Ёнджун сделал с его братом за столь короткий срок их общения?       Самое обидное — что не сделал Бомгю за все эти годы, раз не получил абсолютно никакого результата?       Что-то внутри неприятно колит, а пристальный лисий взгляд, непрерывно пытающийся словить ответный хотя бы на долю секунды, лишь подливает масло в пламя сомнений в собственных силах. — Сколько ты попробовал комбинаций за это время? — Кай обращается к Субину, наконец переключая внимание к действительно важным сейчас вещам, продолжает анализировать понятные только им двоим бегущий набор символов на экране, задумчиво хмуря лоб. — Около двадцати тысяч, но вариантов ещё море, Субин боится не успеть сделать все до момента, пока его не начнут подозревать в чем-то сомнительном. — Чхве цыкает, явно недовольный положением дел, а затем захлопывает крышку ноутбука, начиная легонько постукивать кулаком себе по лбу. — Почему мама всегда всё так усложняла? — Не волнуйся, я подчищаю все твои посещения и отслеживаю действия других, по крайней мере тех, чьи данные я успел взломать. Ты выглядишь слишком сексуально, когда много думаешь, поменьше забот — я не выдерживаю! — Хюнина хватает ненадолго, видимо, быть серьезным и собранным — не в его компетенции, по крайней мере при Бомгю он всегда представал инфантильным юнцом, хотя с рабочими извилинами у того него порядок, Чхве умных людей искренне понять пытается, но, судя по их со старшим братом недопониманием — Бомгю уровнем ниже, чем эти гении. — Ты мне не нравишься.       Субин откровенный. Сегодня даже слишком. Теплое помещение, любимые закуски и сменившаяся обстановка наверняка пошли на пользу. — Ничего, я переживу, главное, что ты нравишься мне. — подпирает кулаком щеку, продолжая растягивать губы в улыбке, как последний придурок.       Потом случается распад личности одного ярого фаната.       Осенение приходит запоздало. Субин в целом мужчина заторможенный, подвисает, долго обрабатывает полученную информацию, а потом его посещает озарение. Субин резко открывает крышку ноутбука обратно, ждёт, пока экран снова включится, погрузится и выдаст поле для ввода пароля. Помощь владельца — Ёнджуна — не понадобилась, тут уж память не подвела и нужную последовательность цифр он вбил за долю секунды по памяти. — Что-то не так? — аккуратно интересуется Ёнджун, заглядывая в экран через его плечо. — Понял как расшифровать код?       Субин не слушал. Открыл папку в самом углу рабочего стола. Содержимое было не велико: пара текстовых документов и несколько пронумерованных иллюстраций. Чхве несколькими кликами открывает первый файл, носящий символическое «План четвертой арки, новый образ Ирэн, отправить редактору!»       Затем в ход идут и обе прилагающиеся иллюстрации в шакальном качестве без особой детальной обработки, явно недоработанные наброски. Красивое платье с множеством лент, рюш и бантиков. Недурно, у дизайнера нового образа явно есть вкус.       Пазл складывается молниеносно, стоит только собрать все детали и разложить их перед носом. — Новая не отредактированная глава, несколько вариантов обложки, ещё несколько файлов с текстом и расписанный план целой арки. — тараторит Субин, обращаясь к пристроившемуся рядом обладателю всего вышеперечисленного. — Ну, думаю пора выкладывать карты на стол. Я — автор, — неловкий смешок вырывается неожиданно для самого Ёнджуна, выходит не так феерично и пафосно, как он планировал изначально, но с другой стороны его явно застали врасплох.       Бомгю еле сдерживается, чтобы не рассмеяться с неловкой и растерянной физиономии Ёнджуна, которую никогда ещё не наблюдал на его обычно расслабленном и хитром лице. — Отвратительно.       Занавес закрывается и зритель уходит.       Это слишком уж в его стиле. Ожидания не оправданы, затем он кривит моську: хмурит брови, дует нижнюю губу и слегка прикуривается. Недоволен. Разочарован. Бомгю это его состояние вынужден наблюдать практически ежедневно, всё-таки он эксперт по визуальному анализу Чхве Субина. — Йа! Наглость — твое второе имя! Я был готов оставить тебе автограф и подарить новый том, до официального релиза, но, знаешь, могу передумать с таким-то отношением. Извиняйся.       Дети. На что рассчитывает мистер сахарная вата споря с упёртым бараном, который на своем будет стоять до последнего? Бомгю еле слышно прыскает себе в кулак, а Кай не сдерживается вовсе — лежит на полу где-то между столиком и ногами Субина. — Сам извиняйся! Субин мечтал увидеть милую девушку с красивыми формами, а не Чхве Ёнджуна с дурацкими джинсами, нелепой прической и плоской задницей! — Значит, это все, что ты можешь вставить в мою характеристику почти за месяц знакомства? — С этого момента Субин убрал все остальное, потому что разочаровался. — фыркает, но текстовый файл не сворачивает, а наоборот продолжает крутить колёсико мышки, бегая глазами по содержимому. — Надо было сказать раньше. Спойлеров нахватался, теперь не интересно ближайшее время будет. — добавляет чуть тише, захлопывая следом крышку и отворачивается, мотая головой так быстро, будто пытается выбросить все прочитанное.       Бомгю озирается по сторонам: просторная светлая студия, теплое освещение, мягкий диванчик и вредная, но зато очень даже вкусная еда. Компания слишком уж непривычная, люди с разными судьбами и жизненными путями встретились в одной точке ради общего дела. Старший брат ведёт себя открыто и раскрепощенно, хоть и грубо отвечает новым приятелям, но от глаз Бомгю не скрылись непривычные короткие улыбки и ухмылки. Кай, который искренне помогает им за идею и Ёнджун, неровно дышащий к самому Бомгю.       Почему-то все кажется таким нереальным, словно жизнь решила подкинуть что-то хорошее перед взрывом.       Это всплеск эмоций, который разрывает привычный ход жизни.       Он знает — рано или поздно все вернется к своей закономерности, но сейчас, в этом свете, с этой компанией, может быть, все станет иначе. пользователь yawnzzn поделился записью «Давно мне не было так тепло. Забавно, за отопление плачу много, а изнутри все равно холод смертельный, Благо, теплый огонек сам пришел ко мне, когда я в этом нуждался Он милый»

***

      Утро добрым бывает, ещё как, но стоит учесть некоторые факторы, без которых увы и ах!       Уверенность в завтрашнем дне. У Ханни такой роскоши нет уже продолжительное количество времени, всё-таки бабушка опекунша уже пожилая, а никого больше у школьницы нет. Такие вот сиротки с трудным характером никому кроме самих себя и не нужны. Бомгю отчаянно старается привить ей свое общество, ненавязчиво намекая на то, что он тот, к кому она может обратиться в любой ситуации и он попробует что-нибудь предпринять. Но вот незадача — у Бомгю своей жизни нет. В его обязанности, которые он самолично на себя взвалил, входил Субин, который на самом деле спокойно мог обходиться без такой тщательной опеки младшего брата, опекающего экстраординарного парня огромной заботой не только за себя, как за брата, но, видимо, также пытался компенсировать потерю матери. Неясно было — помогает ли он этим Субину, или же неосознанно делает это для самого себя, но тревожить замучившегося Бомгю после смены в баре и домашних дел — счастья мало. Тем более, у того наконец-то начала вырисовываться личная жизнь, хотя мужчина с фриковатым внешним видом все ещё удивляет. Странные у Бомгю вкусы, но это дело не ее, главное, что близкий человек наконец-то получил от жизни компенсацию за нелегкую судьбу. Друзей в школе нет, а подружки из той жизни, остались в своем счастливом месте, которое Ханни вынуждена была покинуть из-за потери мамы. Будь та жива сейчас, как бы отстояла ее жизнь? Не было бы тесной и продрогшей квартире в неблагополучном районе, сварливой бабушки, этой школы, случая после школьного баскетбольного матча вечерним августовским днём.       Все было бы иначе.       В финансовом плане все было слишком уж урезанно из-за выпускного класса, когда ты встаёшь перед выбором — работать или готовиться к вступительным. Выбора у Ханни не было, будь ее воля, то о универе даже и не думала бы, куда ей до таких нереальных целей без материальной поддержки.       Счастье? Банально, наверное, но будь она чуточку счастливее, то, возможно, пробуждение не вызывало бы исключительное желание провалиться в сон обратно, с перспективой остаться в мире грез насовсем. «Принцессе суждено было прожить свою жизнь в несчастье, возможно, это просто предназначение. Не повезло в этой — повезет в следующей жизни»       Из зеркала на нее смотрит незнакомка. Кривое каре туповатыми ножницами, с трудом заправленная за уши челка и темные круги под пересохшими глазами. Когда она в последний раз прикасалась к скудному набору косметики на полке? Может летом? Тогда, в августе. Черт.       Вдох.       Выдох.       Она словно потерялась во времени, застряла между детством и той нездоровой реальностью, что безжалостно сжимала её в тиски будней. В этот момент, когда холодный свет утра пробивался сквозь занавески, она почувствовала, как комок безысходности сжимает её сердце. Бытие превратилось в рутину, серые краски утратили свою насыщенность. Хотя, мир вокруг давно уже стал чёрно-белым.       Сегодня особенный день, пришлось завести будильник на полчаса раньше, чтобы успеть собраться не только с мыслями, но и привести внешний вид во что-то более презентабельное. Последние экзамены как-никак, последний школьный день. Может губы подкрасить и стрелки нарисовать? В последний путь надо отправляться в хорошем свете, чтобы фотографии вышли приличнее.       На полках около рабочего стола стало заметно пусто, а привычная пыль исчезла вчера днём, после тщательной уборки спустя несколько затяжных трудных месяцев складирования хлама.       Позавчера она отдала Субину все свои любимые фигурки и гордо вручила лимитированную Хацунэ Мику, на которую тот долго пускал слюни. Делать близким очень приятно, особо в самые неожиданные для них моменты. Чхве немного удивился тому, что девчонка подарила ему часть своей коллекции, которую долго собирала, выискивая статуэтки за приемлемые цены на сайтах перекупщиков. Но подарок принял с радостью.       В основном уборкой дома занималась бабушка, по крайней мере в последнее время, чтобы школьница в кои-то веки сосредоточила свое внимание на учебе и зубрежке. Вечером, Ханни перемыла все полы и даже помыла окна, которые, судя по разводам со стороны улицы, никто до этого не мыл. — Что за страсть к чистоте? Чахла в своей заросшей пылью комнате месяцами, а тут резко вынесла столь мусорных мешков. — недоумевала пенсионерка, но за проделанную работу поблагодарила, старалась всё-таки.       Старые фотографии, запечатлевшие безмятежные моменты, она бережно складывала в коричневый конверт. Каждое изображение вызывало улыбку, но больше не было сил на ностальгию.       Мягкая игрушка, любимая с детства, осталась единственным утешением; её Ханни оставила на уютной кровати, словно сама стараясь сохранить частичку своей души.       Собственная небольшая комнатушка больше не похожа на себя. Словно не живая вовсе. Стерильно чистый пол, пустые полки и аккуратно заправленная кровать. Никаких признаков былой Ханни.       Теперь ей оставалось лишь насладиться последними мгновениями в этом уютном, но смятом мире.       Она готовилась и ждала с глубокой невидимой раной достаточно, стоит положить конец бессмысленным переживаниям, страдания и принять уже окончательное решение.       Бомгю, как бы невзначай и совсем уж ненавязчиво стоит в своем сером пальто, отлично подчёркивающем его широкие плечи, на лестничной клетке, прямо напротив двери в ее квартиру. Он напоминает ей сторожевого пса или гиперопекающую мамочку дитятка-ангелочка. — Твой старший брат не заходил вчера вечером на традиционный вечер просмотра фильмов, поэтому я решила проведать его сама, но у вас было темно и пусто. — сообщает девчонка, перепрыгивая пару степеней. — У вашего приятеля богача — Тэхёна — были?       Бомгю хмыкает с очередного прозвища, которое Ханни присваивает каждому знакомому. Стальная, тяжелая дверь подъезда открывается с протяжным скрипом, а Чхве помечает в голове пунктиком надобность в смазке, а иначе Субин будет противно кривиться и колотить себя по ушам, тем самым портя настроение и брату. — Я, знаешь ли, в отличие от некоторых прислушиваюсь к дружеским советам. — интригующе играет бровями, тепло улыбается, явно с хорошим расположением духа, что бывает крайне редко, хотя при Ханни он всегда старается смягчаться, девочка заметила эту его тенденцию давно. — Субин работает вместе с Ёнджуном, поэтому мы решили собраться у него в квартире. Тебе бы там понравилось, у обеспеченных людей явно есть вкус — вид из высотки просто волшебный, а еще полы с подогревом. В следующий раз я возьму тебя с собой, думаю, вам с ним будет, что обсудить.       Переполненный эмоциями, мужчина совсем уж перестает походить на себя.       Это и есть радость? Ханни так давно не видела искренность в действиях и словах Бомгю, что внутри что-то колыхает с новой силой. Хоть кто-то из них исполнил данное обещание и получил то самое долгожданное «все хорошо». Бомгю заслужил это, как никто другой. — Да Суби… Я могу и сейчас обсудить кое-что важное! — Субин подлетает со спины, но его топанье по ступенькам при спуске было слышно даже, кто сидел в своих квартирах, поэтому никто его появлению не удивляется, наверняка Бомгю бросил на него обязанность замкнуть входную дверь, потому что ему было лень ждать, пока старший зашнурует свои несчастные ботинки. — О важном давай после экзамена, у меня впереди восемь часов вступительных, давай без радостных, да и вообще без новостей, я даже принцессу не открывала несколько дней, думаю, мои намерения покончить со всем ясны. — Хватит о кончине, экзамены это конечно очень важно, но и о себе забывать не стоит, не перенапрягай извилины сильно. — Бомгю невесомо поглаживает школьницу по голове, стараясь не задеть незамысловатую прическу, все-таки она решила принарядиться впервые за долгое время. Кажется, что все стало намного лучше, может, ее действительно так сильно обременяла школа? — Почему снова без шапки?       Нахалка лишь показывает язык. — Легко тебе говорить, — вздыхает школьница, но щёки её слегка розовеют. — У меня в голове только формулы и даты. Я просто хочу, чтобы это всё закончилось. — Всё проходит, и это тоже. Важно не зацикливаться. Кроме того, у тебя есть своя жизнь, свои мечты, — говорит он, пытаясь вложить в её сердце капли надежды.       Мечты? Наверное когда-то и были, сейчас только цель, которую так и назвать язык не повернется.

***

пользователь yawnzzn поделился записью «Сегодня важный день для школьников! Удачи на экзаменах, сдаются только трусы, так что постарайтесь приложить все усилия! Я держу за вас кулачки) (Моя единственная знакомая школьница-язва, не оплошай, я за тебя болею!)»       Может белая полоса началась не только в жизни Бомгю?       Ханни выглядит так, будто спячка, которая длилась годы, наконец подошла к концу. Перерождение? Взросление?       По крайней мере, сегодня улыбки, которыми она одаривала их с Субином, выглядели слишком уж правдоподобно. Случилось что-то явно будоражащее и приятное, раз Ханни решила покончить с притворством и обнажить долю искренности. Он заметил, как свет еле уловимых солнечных лучей играл на её волосах, словно подчеркивал её новое состояние. Каждое слово, произнесенное ею, напоминало яркий штрих на полотне, живопись, где, наконец, раскрылся цвет, ранее скрытый во тьме.       Около входа в школу толпой стояли родители со своими горе мучениками учениками. Бомгю, смотря на всю эту семейную поддержку у школьников, неоднозначно окинул рядом стоящую, но все еще донельзя довольную Ханни (странно, что именно в день экзамена, обычно о предстоящем испытании она отзывалась с явным недовольством, какой комар ее укусил?). Ханни же предоставлена самой себе по сути, он ее понимает. В таком возрасте очень уж не хватает материнской заботы и поддержки.       Сам вспоминает, как ждал старшего брата у школьных ворот, надеясь на успех Субина. А на свой сунын не пошел, пришлось прервать обучение на год раньше, поэтому всех прелестей многочасового сидения на твердых стульях и гипнотизирование формул не познал. Может оно и к лучшему. — Ладно, я конечно не родитель, но, надеюсь, что ты считаешь меня за кого-то близкого хотя бы как дворовых кошек, которых подкармливаешь по вечерам. — из пакета, который всю дорогу покоился в руку, он вынимает скрученный лист формата А3.

𓊈ৎ«Мой ребенок самый умный!«𖤐𓊉

Вообще, вся эта символичность, заморочки на самодельных приятных вещах — не в его стиле. Впрочем, инициатором и тем, кто подкинул идею тоже был не он. Ёнджун определенно влияет на всю их небольшую семью. Дергает за видимые только его тонкому видению ниточки и вылепливает из них то, что хочет видеть. Бомгю даже начинает испытывать симпатию к тому, во что трансформируется, пусть и в небольшой степени. Ну, так, самую малость. — Черт, ты сделал мне плакат?! — Теперь ты просто обязана набрать побольше баллов. Удачи, Хании! Девочка на долю секунды меняется в лице. Что-то неуловимое, похожее на сомнения проскакивает, но быстро смещается прежней улыбкой, только вот уже не той, с которой она встретила Бомгю утром, а своей фирменной — искусственной. Будто сейчас она даст трещину. Бомгю смаргивает навязчивые мысли, продолжая верить в то, что все будет хо-ро-шо. Хорошо не было.

***

      В кабинете у начальства он был единожды — когда Ёнджун под ручку приволок его на верхний этаж компании и захлопнул перед ним дверь, оставив один на один с пугающе бледным мужчиной, убившим его маму.       Он не испытывал страха или злости, принял ситуацию за данность.       Если он найдет нужную комбинацию, то все дороги будут открыты, тогда и за маму отомстят, и Бомгю наконец сможет сдвинуться с мертвой точки. Брат оживился, наверное, розовое недоразумение положительно влияло не только на Субина, но и на младшего брата. Он стал чаще залипать в мобильном, переписывался с кем-то, кто явно не Тэхён и не Ханни, а сложить два плюс два Субин в состоянии. Бомгю смог отвлечься, а это, пожалуй, самое главное. — Тебе нравится на рабочем месте? Никто не достает? — мужчина в строгом и наверняка неприлично дорогом костюме тройке стоит к нему спиной, смотря сквозь панорамное окно на шумный вечерний город. Все прямо как в тех фильмах, которые они с Ханни смотрят по вечерам. — Все хорошо, Субин быстро привыкает. — неловко, не зная куда себя деть, он озирается по сторонам. Четыре камеры: две по разным углам потолка, одна рядом с цветком на рабочем столе, а третья, которую Субин заметил еще в прошлый раз, запряталась на самом высоком здании макета какого-то проекта. Хозяин кабинета явно был на стороже и всегда держал руку на пульсе. А еще он глаз Субина не скрылись неубранные блистры с неизвестными таблетками. Болеет? — Я рад, что мы так быстро сработались, пожал бы руку, но ты этого не любишь. — Угу, переходите ближе к делу, рабочий день заканчивается через час, а Субин еще не доделал отчет.       Мужчина усмехается, явно забавляется такой прямолинейности обычного стажера, которая граничит с наглостью. — Чисто теоретически, ты же можешь кое-что для меня сделать, переступая через людские принципы и моральные убеждения. Я ценю в своих людях преданность, знаешь, так что щедро вознагражу. Слышал, что у тебя проблемы с финансами. — Ближе к делу. — Ты же знаком с начальником отдела дизайнеров? Чхве Ёнджун, амбициозный молодой человек, но очень закрытый, хоть и пытается казаться дружелюбным. Чую я, что этот лис что-то замышляет. — произносит задумчиво, без презрения, а скорее просто любопытствует, прежде, чем принять какое-то важное решение. — Я многим ему обязан, не хочется потерять такой ценный кадр. — чуть погодя, добавляет он. — Что сделать? — Постарайся не грубить и просто продолжай держать его подле себя, если что-то пойдет не так — сообщи мне, потому что еще один бунт среди сотрудников мне не нужен. — О чем вы? — Много лет прошло, но компания, которую я строил костьми и кровью дала трещину из-за человека, которого я приблизил на непозволительную дистанцию. Искушение губит жалких существ, бедняков обывателей. Не хочется, чтобы история повторилась, думаю, мы друг друга поняли. — директор садится на свое кожаное кресло, вынимает из внутреннего кармашка пиджака маленький ключ и вставляет его в отверстие на верхнем ящике стола. — Возьми флешку, тут файлы, о которых я писал тебе на почту, переделай пункты в соглашении и отправь господину Мину, пусть его проклятая конторка погорит к чертям.       Субин задумчиво вертит полученную флешку в руке, направляясь к лифту. Выполнять последнюю просьбу хотелось едва ли — он точно не уверен кто такой этот господин Мин, но уничтожать чей-то бизнес несколькими нажатиями клавиш — не шибко хотелось. Субин ощутил, как резкое чувство ответственности накатывает на него. Он бездумно сжал флешку в кулаке.       А вот слежка за Ёнджуном — что-то новое. Субин точно не знал был уверен, как старший относится к начальству, хотя догадки были неутешительны. В прочем, им с Бомгю это было даже на руку. Меньше заморочек над чьими-то чувствами и влезать в семейные дела не придется.       Стоит ли рассказать младшему брату правду или Ёнджун сам в состоянии наконец что-то предпринять. Субин жутко устал натягивать маску полного незнайки и далекого дурачка, прятаться за тусклым экраном компьютера и делать вид, будто не в курсе полного масштаба ситуации десять лет назад.       Субин вздохнул, ощутив тяжесть на душе. Весь этот клубок лжи и притворства начинал давить на него. Он знал, что правда, скрытая под слоями обмана, может нанести кому-то удар.       А сейчас ему просто необходимо пожаловаться Ханни на назойливого коллегу-стажера, шумные разговоры в кафетерии и неровно уложенную плитку в кабинке туалета. А в ответ услышать что-нибудь о сегодняшнем экзамене.       Точно, Ёнджун! Он сдаст писателя с потрохами, пусть хотя бы одна из его тайных личностей станет известна.       Лифт открылся с ненавязчивым звуком, и Субин, собрав всю волю в кулак, шагнул внутрь. Впереди его ждала странная беседа, но, в конце концов, именно она могла стать началом чего-то большего.       Стоило все же вставить свои пять копеек с утра, когда Ханни-таки смогла его заткнуть. Кто же знал, что поговорить больше не удастся.

***

      Ёнджун не ждал звонка в такой час. Было не поздно, но за окном уже стемнело, они с Каем закончили скромный ужин заварной лапшой и разбрелись по разным углам комнаты, чтобы немного отдохнуть от компании друг друга. Легкий шум из кухни нарушал тишину, когда Ёнджун пытался сосредоточиться на книге, но мысли постоянно ускользали, возвращаясь к неясному ожиданию. Сразу после того, как он начал читать, телефон вдруг засветился — звонок.       Бомгю ни разу ему не звонил до этого момента, обычно это Ёнджун доставал его бессмысленными сообщениями и звонками, половину из которых младший сбрасывал. — Надо же, сам позвонил, что-то слу…       Договорить он не успел, потому что сердце внезапно замерло, а дыхание сбилось.       По ту стороны трубки явно произошло что-то из ряда вон выходящее, иначе неясно было почему Бомгю так сильно задыхается и, кажется, пытается не зарыдать. — Ёнджун, прости, я… Я н-не знаю кому звонить в такой ситуации, кое-что… Кое-что произошло, — разобрать сказанное было тяжело, но абонент пытался четче говорить сквозь явную истерику, смешавшуюся с паникой, он точно плачет. — Можешь приехать, пожалуйста, я… Я не знаю что делать! — Все будет хорошо, я скоро буду.       Кай озадаченно смотрит на стиснутый телефон в руках потерянного друга, а когда понимает, что случилось нечто плохое — подрывается вслед за ним.       Ёнджун почувствовал, как холодные пальцы страха сжали его сердце. Бомгю, всегда уверенный, всегда спокойный, теперь был на грани отчаяния. Каждый его всхлип за трубкой звучал как звонок тревоги. Пульс бил в висках, и мысли метались, создавая хаос. Ёнджун вскочил, не дождавшись ответа на свои страхи. Не осталось времени, ему нужно было быть рядом. Он бросился к выходу, шумно распахнув дверь своей квартиры. Улица встретила его вечерним холодом, но это не имело значения — сейчас важно было лишь помочь человеку, который был уже не просто небезразличным — все зашло слишком далеко. Схватив ключи от мотоцикла, он стремительно направился к стоянке, обычным такси тут не обойдешься, придется поднапрячься и объехать вечерние пробки. Лишь бы всё было хорошо. Лишь бы Бомгю не был один.