Наш французский

Оторвавшись от приятного сна, я потянулась к телефону и увидела сообщение от Нёвиллета. Оказывается, он ответил мне спустя две минуты после того, как я ему написала. Он говорил, что будет готов и ему не терпится увидеть меня. Я вообще понятия не имела, куда приведут эти события. Станем ли мы парой или это просто небольшая интрижка, пока Нёвиллет находится в Англии. Я решила, что меня устроит любой исход. Отношений я никогда не имела, даже не влюблялась (герои из романов не считаются). Нёвиллет оказался первым, кто вызывал у меня неподдельный интерес и единственным, с кем мне хотелось проводить время. Вряд ли бы мы стали друзьями после всего, что мы делали, но терять с ним связь мне, конечно, не хотелось. Однако я не буду расстроена, если мы вдруг со всем покончим. За этими мыслями меня застал Нёвиллет, который постучал в окно моей машины, а затем сел в неё, сдержанно мне улыбаясь. Я приехала ему ровно к двум часам и он, как я и ожидала не опоздал. Сегодня он выглядел красивее обычного, так как принарядился в белую рубашку и вместо строгого пиджака, на нем была бежевая безрукавка. Длинные волосы были заплетены в свободную косу, которая лежала на его плече. В этот раз он был без очков, и я в который раз смогла оценить его красоту и глаза, напоминавшие мне фиалки. Он протянул мне розовую гортензию, которая была завернута в кофейную бумагу с розовой лентой. — Вау, когда успел? — спросила я, осторожно принимая красивый цветок. — Решил заранее подарить что-нибудь при встрече. Предположил, что этот цветок может тебе понравиться. — Благодарю. Мне никогда не дарили цветы, — призналась я и продолжила рассматривать букетик, тепло улыбаясь. — Я удивлён, — произнёс он, отводя взгляд в сторону. — Но рад, что я первый, кто это исправил. Нёвиллет, пожалуй, был первым во всём. Я ему улыбнулась и вдохнув запах гортензии напоследок, очень аккуратно положила ее на заднее сиденье, а затем с весёлым настроем обратилась к Нёвиллету: — Что ж, теперь можем отправляться. — Ты говорила про какое-то место. Мне уже интересно, чем же оно тебе так понравилось, — сказал он, убирая невидимую пылинку со своей безрукавки. — О, оно и тебе понравится, — заверила я его и пристегнулась. — Я в предвкушении. Я включила свою музыку и выехала с парковки. — Пристегнись, — попросила я, смотря в зеркала заднего вида. Нёвиллет сразу же выполнил мою просьбу, и под спокойный джаз я вывела машину на дорогу и, прибавив скорости, увезла её подальше от отеля. Мы довольно далеко проехали в полной тишине. Каждый был занят своим. Я смотрела на дорогу, а Нёвиллет на меня, что мне очень нравилось, но немного смущало. — Как спалось? — спросила я, взглянув на Нёвиллета. — Не особо выспался. Всю ночь думал о тебе. От его слов я постаралась не упасть в обморок. Правда, повернула направо я довольно поздно, так как потеряла координацию. — Месье Нёвиллет, поосторожнее с такими словами, мы ведь и в аварию можем попасть. — Хорошо, — ответил Нёвиллет и положил локоть на окно машины, глядя на быстро меняющийся пейзаж зданий. Но потом сразу передумал и взглянул на меня. — Предлагаю сменить тему. Есть ли у тебя какие-нибудь предположения, куда мы едем? — спросила я. Нёвиллет подумал немного и ответил: — Учитывая, какая ты интересная личность, это может быть что угодно. Мозг Нёвиллета начал активно работать. — Раз ты говорила про экскурсию, то это точно какая-то достопримечательность. — Правильно, — ответила я. — Хоть я и родилась в Бате и тысячу раз посещала то место, я продолжаю регулярно туда ходить. — Наверное, оно впечатлило тебя своей архитектурой? — Верно, но не только этим. В общем, сам всё увидишь, — весело сказала я и резким движением головы спустила на нос свои солнцезащитные очки в виде сердец. Нёвиллет хмыкнул от моего забавного жеста и осторожно поправил мои очки, так как они криво приземлились, чтобы я не отвлекалась от дороги. По дороге Нёвиллет и я обсуждали мою музыку, и я иногда рассказывала о смысле той или иной песни. Например, Нёвиллету очень понравилась французская песня «Est-ce que tu m'aimes?», и я поделилась, что это одна из моих любимых. Впоследствии я всё-таки не удержалась и спокойным тоном начала петь строчки из песни: — J'étais censé t'aimer mais j'ai vu l'averse. Нёвиллет вновь взглянул на меня, вслушиваясь в мой осторожный голос, растягивающий гласные. Поворот руля идеально вписался в песню, и я, вытянув руку в сторону, изящно повернула направо. — J'ai cligné des yeux, tu n'étais plus la même. В этот момент мы остановились у светофора, и я позволила себе посмотреть на Нёвиллета и спеть обожаемые мной строчки, положив обе ладони на свою грудь: — Est-ce que je t'aime? J'sais pas si je t'aime, — на этих строчках я протянула руки к Нёвиллету, словно посвящая эти строчки ему, из-за чего он смущённо отвёл глаза. Под конец припева я не удержалась и звонко рассмеялась, устремляя взгляд на дорогу, до сих пор чувствуя тёплый взгляд Нёвиллета на себе. — У тебя чудесно выходит петь, — сказал Нёвиллет, когда музыка переключилась на более спокойную. — О, благодарю. Обожаю эту песню. Уже соседи жалуются, что я пою её очень громко, — рассмеялась я, из-за чего Нёвиллет мягко улыбнулся. — Можешь ли ты отправить мне её после? Мне она тоже очень понравилась. — Конечно! Обязательно отправлю. А мы уже приехали, — сказала я и заехала на парковку, останавливая машину.

***

Перед нами возвышалось Батское аббатство, и Нёвиллет не смог сдержать восторженного вздоха, а я тихо улыбалась, стоя перед ним. Башенки красиво вписывались в общее строение церкви. Красивые вензеля и кресты внушали чувство присутствия святого духа. Эта церковь мне также нравилась своими колоколами, кричащими в воскресные дни, которые можно было легко заметить издалека. Людей было довольно много, но для этого у меня было решение, как бы мы с Нёвиллетом провели время наедине. Зайдя в здание, я подошла к стойке, где можно было заказать экскурсовода, но я заглянула за стойку не за этим. Дело в том, что здесь работал мой знакомый, которого я попросила впустить меня и Нёвиллета без очереди за определённую плату. Вчера мы всё обсудили в переписке, и он разрешил мне привести Нёвиллета к башне, чтобы посидеть там с ним одним. В глазах моего знакомого промелькнул интерес, однако он не стал ни о чем расспрашивать, понимая, что это не его дело. Спустя минуту разговора со своим другом, я вернулась к Нёвиллету, надевая очки на голову. — Идём. Хочу тебе кое-что показать, — сказала я, беря мужчину за руку. Он послушно последовал за мной, не до конца понимая, к чему всё идёт. Мы поднимались по величественным ступенькам наверх, пока внизу, на первом этаже люди распевали воскресные песни. Я вела Нёвиллета по узким коридорам, которые вмещали в себя вензеля с изображением Иисуса Христа и кресты, идеально вписывающиеся в общую картину. Мы снова поднимались по лестнице, пока не добрались до входа в башню. В лицо подул ветер, трепая наши с Нёвиллетом волосы. Я продолжала держать его за руку, но после того, как мы выбрались на поверхность, я отпустила его и подбежала к ограде. Нёвиллет последовал за мной, сразу встав рядом. Пока я разглядывала вид, который открывался передо мной, Нёвиллет положил свою руку на моё плечо и тоже устремил глаза на деревья и здания Бата, чарующие своей историей. Люди ходили туда-сюда словно маленькие муравьи, и приятный ветер будто толкал их ко входу в аббатство. — Здесь так приятно, Фурина, — сказал Нёвиллет, будто шепча, и положил обе свои ладони на мои плечи, слегка опуская их вниз. Я обхватила его руки и запустила свои пальцы в его ладони, переплетая наши руки. Он стоял сзади меня, и сейчас я ощущала себя такой нужной в его объятиях. Наши мысли были только друг о друге, мы не думали ни о чём вокруг, кроме тёплых рук и красивого вида на Бат и его чудесный лес. Я умиротворённо вздохнула. — Я рада, что привела тебя сюда. У меня появилось ещё одно особенное воспоминание. — С недавних пор, как я начал проводить время с тобой, каждый момент стал для меня особенным. Я подняла голову, чтобы встретиться взглядом с Нёвиллетом, и случайно задела макушкой его подбородок. Секунду мы смотрели друг на друга, а потом я повернулась к мужчине и снова обняла его, глядя в его глаза. Его руки расположились на моей талии, и мы оба осознали, что вид уже нам неинтересен. Хотя я бы поспорила, так как самым красивым видом для меня было лицо Нёвиллета и его губы, сосредоточенные на моих. Затем прошло мгновение, когда нас обоих озарил поцелуй, освящённый солнечными лучами, покрывавшими стены церкви. Мы нашли нежные губы друг друга и не собирались разрывать объятия. Я чуть оторвалась, чтобы выдохнуть, но снова поцеловала мужчину с тем же жаром, который расплавил моё сердце ещё при первой встрече с Нёвиллетом. Он углубил поцелуй, и я осознала, что уже прижата к стене ограждения, но вскоре почувствовала его ладони на своей спине, чтобы мне не было неудобно. — М-м, воздух! — возмутилась я, после чего Нёвиллет сразу отстранил губы, не убирая рук с моей талии. — Извини. Слишком приятно тебя целовать, — будто раскрывая свои мысли вслух, произнёс Нёвиллет. — Мне тоже, конечно, но дышать-то надо, — сказала я, стукнув Нёвиллета по плечам. — Я бы с удовольствием поцеловала тебя ещё раз под светом чудесного солнышка, но нам пора перекусить, — добавила я, обнимая Нёвиллета за плечи и поднимаясь на носочки. — Если разрешишь поцеловать тебя ещё раз напоследок. В ответ я чмокнула Нёвиллета ещё раз, из-за чего его уши заалели. А потом, взявшись за руки, мы покинули церковь, чтобы продолжить экскурсию по чудесному Бату.

***

Мы вышли из аббатства, и я осознала, что не выпускала руку Нёвиллета из своей. След от поцелуя до сих пор сиял на моих губах, и приятное осознание, какими же особенными были его губы, заставило меня сжать его руку сильнее. Между нами, на удивление, не было неловкости. Мы спокойно продолжили идти по улице, так как я сказала, что моя любимая кафешка была совсем недалеко. Спустя две сотни шагов, во время приятной беседы, Нёвиллет вдруг обхватил мою талию, продолжая идти. На мою непонятку во взгляде он лишь ответил: — Так удобнее, — объяснил он. "Ну ладно", — подумала я. Я не была против, так что мы продолжили идти, и в моих мыслях до сих пор сияло воспоминание о поцелуе. И я надеялась, что и в голове Нёвиллета было тоже самое. Мы дошли до непримечательной кофейни. По крайней мере, мне так показалось, когда много лет назад я проходила мимо неё. А сейчас розовая вывеска и внутренний интерьер кофейни стали для меня привычными и любимыми. — Здесь готовят вкусный чай. Я предлагаю быстренько заказать чего-нибудь и направляться дальше. — Хорошо, — кивнул Нёвиллет, в предвкушении от моего плана. А в моих планах было провести Нёвиллета к моему любимому парку, который был недалеко отсюда. Я подошла к кассирше, и она с улыбкой меня поприветствовала: — Здравствуйте, Фурина. Вам как обычно? — Здравствуйте! Да, пожалуйста. Я обернулась к Нёвиллета, и он на французском спросил меня, что ему стоит взять. Я на том же французском ответила, что в такую погоду стоит взять имбирный чай и миндальное печенье в сочетании. Он согласно кивнул, мягко мне улыбнувшись. Кассирша промолчала, глядя на наши подглядывания, но я точно знала, что она захочет потом обо всём меня расспросить. --- Дорогу до парка сопровождали наши переплетённые руки и довольные сытые улыбки. Нёвиллет похвалил заведение за действительно вкусный чай и печенье. Мы оба чуть устали, однако, наконец добрались до витиеватых ворот парка, за которыми были красивые, низкие и необычно для осени зелёные деревья. Сияние солнца било в наши глаза, и мы быстро нашли спасение в тенях деревьев. В парке было практически пусто, что удивительно для воскресенья. Но нам это было только на руку. Я вела Нёвиллета к моему особенному месту, где я любила застревать за книгой на пару часов. Это была немного заросшая закрытая беседка прямо у реки. Ничего не говоря, Нёвиллет последовал за мной и оглядел беседку. Я села в неё и жестом пригласила Нёвиллета присоединиться. — Здесь очень спокойно, — сказал он, смотря на небо через витиеватую крышу. — Мне нравится здесь находиться после загруженного дня. С чаем, — продемонстрировав свой розовый бумажный стакан, сказала я. — А у тебя есть подобные места? Где тебе нравится и где тебе спокойно? — Есть, — поразмыслив, ответил он. — Это библиотека, и в ней мне больше всего нравится кресло за книжными полками, — он замолчал, и я ждала, что он скажет дальше. — Я настолько часто занимаю это кресло, что некоторые посетители начали называть это кресло моим. — Сотрудникам нужно повесить табличку "не садиться, кресло Нёвиллета", — рассмеявшись, сказала я. — Я бы хотел сводить тебя в эту библиотеку. Там очень красиво, и я думаю, тебе там понравится. — О, месье Нёвиллет, неужели вы предлагаете мне поехать во Францию? — А почему бы и нет, — переместив взгляд на реку, ответил Нёвиллет. Я смеялась, пока не осознала, что мужчина говорит всерьёз. — Я же пошутила, — сказала я, взглянув на довольное лицо Нёвиллета. — А я нет, — взглянув на меня и поправив мои волосы со смешком, ответил он. — Если ты хочешь, то я могу провести тебе экскурсию по Франции намного интереснее, чем это делают гиды и экскурсоводы. — Я заинтригована, — разглядывая глаза Нёвиллета, произнесла я. — Тогда уже с нетерпением жду нашей поездки. Нёвиллет пару раз серьёзно кивнул и вновь посмотрел вдаль, и мы оба погрузились в свои мысли, образовав тишину, которая нас совершенно не смущала, и нам было просто комфортно находиться друг с другом, ничего не говоря. — Тут красиво, — всё же сказал Нёвиллет и придвинулся ко мне чуть ближе. Я положила голову на его плечо, положив руку на его колено. Времяпрепровождение с Нёвиллетом вселяло в моём сердце такое странное удовлетворение и спокойствие. Я прикрыла глаза, просто наслаждаясь теплом его тела. Мне так хотелось поцеловать его сейчас. Наверное, Нёвиллет читает мои мысли, так как его пальцы мягко обхватили мой подбородок, из-за чего я открыла глаза, а затем его губы накрыли мои. Я поддалась его чарам и позволила углубить поцелуй, немного приоткрыв рот. Его руки скользнули к моей талии, гладя спину. Мы целовались медленно, растягивая приятный момент. Никто из нас не торопился, мы с какой-то излишней бережностью изучали языками губы друг друга. Там, на крыше аббатства, наш поцелуй был немного другим: спонтанным, непонятным, но приятным. Этот же мы оба растягивали, делая поцелуй более глубоким и осознанным. Вкус имбирного чая окрасился на моих губах, и я провела по губам Нёвиллета пальцем, затем поцеловала вновь. Затем мы оба вдруг услышали неспешные отдалённые шаги, однако это всё равно заставило нас отстраниться друг от друга. Момент был прерван, но наши алые щеки намекали, что мы оба не прочь продолжить. Я всё же рискнула сказать: — Хм, что ж, думаю, наша экскурсия подошла к концу. Но... — я взяла загадочную паузу. — Моя квартира недалеко отсюда. Не хочешь ли ты поужинать со мной? Нёвиллет не раздумывая ответил: — Конечно. И мы, понимая, к чему всё идёт, направились в мою квартиру, чтобы подвести наше идеальное свидание к концу.