Омега + Омега. Укради меня у луны

I

      Мы на пустыре. Очень тихо. Дом находится на отшибе. Кит отпустил меня и ест. Не знаю, насколько это можно назвать каннибализмом, если они в облике людей, а он больше не человек… Я оставил его и вошел в дом. Меня, кажется, задела пуля… Очень больно двигаться… Очень больно дышать…       И я вроде потерял слишком много крови… У меня кружится голова. Меня заносит в сторону, в глазах темнеет, и я падаю посреди комнаты.

II

      Я открываю глаза и вижу перед собой темный силуэт. На улице сумерки. Рядом со мной оторванная рука. Кит двигает ее ближе ко мне и скулит. Нет ресурсов на испуг… или отвращение. Я отворачиваюсь. Тошнит. Хреново. Не могу даже смотреть…       Бесконечный кошмар длиной в много дней… Мне кажется, что мы ездили по штатам вечность назад… А теперь я убил человека. Прострелил ему голову. Мой парень — монстр, который пожирает других монстров, очень похожих на людей.       Не могу пошевелиться… и чувствую, что я весь в крови. Эта кровь — моя. И у меня началась предтечка… Мне даже не доползти до ванной. Я закрываю глаза. Очень холодно… Кит ложится рядом и согревает меня собой.

III

      В ванную я с пола не перелезаю, я в нее падаю… Пытаюсь смыть с себя кровь, чтобы понять, в каком состоянии мое тело… Вода ледяная, и я не знаю, работает ли здесь генератор, чтобы включить нагреватель… Я снова дрожу. Знобит. Болит каждая клетка…       Кит обеспокоенно ходит по дому. Он постоянно прислушивается и носит на чердак тряпки. Одеяла, подушки, даже скомканное постельное. Он там что-то делает, на чердаке.       У меня очень ноет ребро, и я наблюдаю в нем полувылезшую пулю… В фильмах обычно показывают, как тело ее выталкивает… Из меня она торчит. Я пытаюсь ее вынуть, и проделанная дыра начинает кровить… с нее просто льет… Если я продолжу терять кровь, я, наверное, здесь умру…       Кит наскуливает и зовет меня. Но я не могу идти… Не могу даже вылезти из ванной. Я снова теряю сознание.

IV

      Сквозь полудрему я слышал вой… Потом чувствовал, как меня грубо вытаскивают на пол и накрывают чем-то. Потом была звенящая тишина… и горячка. Я звал Кита, но никто ко мне не приходил…       А затем меня подняли на руки… меня подняли на руки, и мне показалось, что я видел его лицо… и голубые глаза… цвета прозрачной воды в озере Тахо.

V

      Кит меня бодает… На секунду мне показалось, что он в себе, но я всё еще вижу монстра. Этот монстр так привычен мне… и видеть его так горько и пусто. Он лижет мне лицо, скулит и кладет рядом со мной что-то. Воняет кровью и свежей тушей. Шерстью. Животным. Псиной. Я решаю посмотреть, что это, и дергаюсь в сторону. Койот… Он принес койота.       Кит двигает его ближе, распоротой плотью ко мне. С койота течет кровь… и я знаю, что должен. На вкус — железо. Я давлюсь и кашляю.       Кит обеспокоен и поскуливает. И зализывает мне раны. У меня есть подозрение, что пуль во мне больше одной…       — Всё-таки я недостаточно быстрый… — усмехаюсь я. — Да?

VI

      Мне снится этой ночью, что меня переносят в постель… и заходящее солнце заливает чердак рыжим светом. Я говорю Киту, что уже забыл, как выглядит его лицо. И смотрю… Его лицо — бледное, с правильными миловидными чертами, заостренными скулами… В нем есть что-то хищное, волчье… и очень родное.       Я ощупываю его тело, слабо цепляясь за него здоровой рукой. Раненая — перевязана и пальцы выглядят плохо. Кит меньше и понятней на ощупь… И, кажется, совсем нагой. Я кладу руку ему на щеку, и он закрывает глаза, прижимаясь к моей ладони. Он целует меня в запястье. Он склоняется ко мне и прижимается лбом к моему лбу.       Я не могу плакать, даже если мне очень хочется. Поэтому шепчу что-то бессвязное:       — Я пытался всё исправить. Но только всё портил. Я делал всё хуже и хуже… Я убил твоего вожака.       Кит прижимает меня к себе и тычется носом в мои волосы. Его нос — человеческий, это вдруг так непривычно и больно… За эти ночи и дни, за недели без него я успел отвыкнуть от того, какой он бывает еще…       Открываю глаза и смотрю на Кита в сумерках. Я снова провожу рукой по его лицу, и он крепко сжимает мою руку.       Кит…       Я резко поднимаюсь, и он укладывает меня обратно.       — Чш-ш…       Он осторожно тянет к себе, кутает в одеяло и обнимает. Он шепчет:       — Такой теплый…       Его губы ласково касаются моего виска.       Кит… Я цепляюсь за него всё крепче и крепче. Я думал, он снится мне. Он — человек. Вернулся.       Я изо всех сил пытаюсь произнести его имя вслух. Кит. Кит. Кит… Но не могу издать ни звука, потому что от нахлынувшего перехватывает горло.