В овечьей шкуре

Call of Duty
Слэш
Завершён
NC-17
В овечьей шкуре
автор
Описание
Опасный преступник по фамилии Мартинез год не появлялся на людях, но осенью вдруг заявил о себе, попавшись разведке на глаза в маленьком шотландском городке близ леса. Саймона отправляют туда под прикрытием, чтобы узнать, чем тот занимается… но при чем тут оборотни?
Примечания
моя любовь к оборотням достигла апогея......... и да, это 🚨🚨ОНГОИНГ🚨🚨главы будут выходить по мере написания 🤫🤫 https://t.me/nomarina ← тгк, где я очень много болтаю, публикую рисуночки и куски фанфиков 🐶 https://t.me/nomarina/26153 ← обложка 🐶 https://t.me/nomarina/24488 ← бессюжетная иллюстрация к фику номер один 🐶 https://t.me/nomarina/28961 — бессюжетная иллюстрация к фику номер два 🐶 https://t.me/nomarina/29972 — бессюжетная иллюстрация к фику номер три
Содержание Вперед

18

К понедельнику Саймону полегчало. То ли из-за его собственного иммунитета, то ли из-за супа, то ли из-за компании того, кто этот самый суп готовил — в общем, болезнь отступила, и он был готов продолжить работать. Все выходные Саймон провалялся прокувыркался в постели с Джоном и в начале недели стал чувствовать себя хорошо, пусть порой и кашлял. В тот день, когда Джон выдал несколько признаний, каждое из которых было более шокирующим, чем предыдущее, Саймон еще порасспрашивал его о запечатлении, когда лежал рядом с ним в темноте. Оборотень подробно рассказал, что чувствовал в момент их первой встречи и после, и это, если честно, было… вау. У Саймона, конечно, порой проскальзывали мысли, что Джон не совсем ровно к нему дышал, но они были редкими и быстро исчезали, и ему бы никогда в голову не пришло, что он стал объектом запечатления. Жесть, это же на сколько сильно нужно было повезти, чтобы оборотень-полукровка навсегда влюбился не в другого оборотня, а в человека, еще и в мужика до кучи? Удивительно. Но Саймону это даже в какой-то степени льстило. Чуть-чуть. Джон открутил крышку термоса, в которую тут же прилетели две крохотные снежинки. Их принес порыв несильного ветра, и они сразу же расплавились. Джон сделал глоток крепкого черного чая, прищурившись. Утром, буквально полтора часа назад, он навалился на Саймона со спины, облизал ему все ухо, жарко целуя, а потом, получив хриплое и сонное «Джонни, иди к черту» в качестве реакции, наконец от него отстал. Он поправил ему одеяло и, позалипав в телефоне несколько минут, аккуратно встал с кровати и спустился на первый этаж, чтобы начать собираться на работу. Бригаду Джона перевели в более глубокий участок леса, посему, чтобы не опоздать, пришлось проснуться чуть раньше обычного. Вокруг еще было темно — только семь сорок на часах, — и Саймон, скорее всего, все еще спал, надежно укутанный в одеяло. Может, он подвинулся к стене ближе, а может не менял своего положения с момента как Джон поднялся с постели. Проблемы со сном его в последнее время не беспокоили — компания оборотня, к счастью, помогала. Горячий чай чуть пощипывал язык. Для лучшего эффекта Джон закинул в кипяток аж два пакетика и держал их там до тех пор, пока не позавтракал, не умылся, не собрал рюкзак и не оделся. Чай по цвету вышел чуть ли не черным, а на вкус отдавал небольшой горечью. Самое то, чтобы окончательно проснуться в ожидании момента когда подтянутся остальные: Джон приехал одним из первых и стоял около застывшей от холода кучки грязи, которую недавно намешала техника. Он смотрел вдаль, скользя взглядом по длинным деревьям и порой смотря на хмурое небо, с которого медленно падали редкие снежинки. Красиво. Нос иногда улавливал совсем легкие запахи местных диких животных. Так Джон почуял самку оленя с детенышем, которая вчера ночью проходила где-то не так далеко в кустах. Помимо живности он так же чувствовал аромат чая, характерный запашок своей рабочей куртки, которая видала всякое, и мокрое дерево. Хотелось бы делать вдох и ощущать кое-что… другое… шампунь с какими-то фруктовыми нотками, приторно сладкий гель для душа и вместе с тем — немного пота. Хотелось прижаться к коже Саймона, блаженно прикрыв глаза и обхватив руками, провести большими мозолистыми ладонями по широкой груди, погладить ее пальцами и приоткрыть рот. Хотелось, лаская, языком ощутить солоноватый привкус, а потом спуститься ниже, и ниже, еще и еще, чтобы там уже встретить горечь. Отнюдь не от чая. Да и он не липкий. — МакТавиш! — оклик коллеги, Фрэнка, выдернул Джона из омута приятных мыслей, которые почти наслали на него стояк. — Привет. — Здорово. — А где остальные? — мужчины пожали руки, и Фрэнк огляделся после того как легонько похлопал друга по плечу. — Видимо, еще спят, — хмыкнул Джон. Порыв ветра принес в его сторону нотки какого-то непонятного запаха, будто не так далеко что-то протухло. Он шумно выдохнул и сморщил нос. — И нахрена я так рано приехал тогда… — вздохнул Фрэнк. — Ладно. Пойду покараулю остальных у дороги. Заодно проверю, точно ли я закрыл машину. — Давай. Променять успешный семейный бизнес на тяжелую работу на лесопилке в самой жопе Шотландии могло показаться странным решением, особенно учитывая, что одной из причин переезда Джона был его чуткий слух. В ресторане он мог максимум невольно слушать как чавкают посетители, а здесь пусть и в лесу на окраине города, уши ему должны были разрывать моторы техники по типу тракторов и харвестеров, рев бензопил и прочие прелести, но он всегда при работе использовал и беруши, и наушники вместе, чтобы уж точно помогало. Такой трюк сработал, и разные резкие звуки не долбили по ушам. Да и вообще, есть у этой работы какой-то свой шарм: стабильность, чуть ли не день сурка двадцать четыре на семь — с утра до вечера впахиваешь и по сто раз по одной и той же схеме рубишь деревья, затем возвращаешься домой, проводишь там ночь и утром снова стоишь по колено в грязи рядом с опасно наклонившейся сосной. В ресторане в Глазго явно бы каждый день походил на хаос. Уж лучше так. Через полчаса подтянулась остальная бригада, и пошло дело, которое растянулось до самого полудня. До этого времени все, включая самого Джона, сосредоточенно и ювелирно спиливали деревья, обрабатывали их стволы, убирая ненужные шероховатости и ветки, и складывали вместе, чтобы потом благополучно отвезти всю кучу в город. После наступило время обеда, но Джон, дожидаясь, пока его порция китайской лапши заварится в картонном стаканчике, удалился в кусты, потому что утром выпил слишком много чая. Идя вперед в поисках лучшего места, чтобы отлить, он никак не мог понять, что за запах то и дело улавливал его нос. Это было что-то напоминающее гору мусора, который долгое время пролежал в тепле и начал источать вонь. Только вот на дворе стоял холодный декабрь. Может, и правда кто-то решил выкинуть пару мешков здесь, в лесной глуши? От города далековато, но кто-то, кто решил проехать мимо, мог оставить свой след. Вонючий след. Джон нахмурился. Он встал около покрытого мхом дерева и уже расстегнул пуговицу на рабочих брюках, но непонятный запах забил ноздри, заставив сморщиться. Да что это за хрень? Он утробно прорычал сам себе и поправил куртку. Отлить он еще успеет, главное было понять, что мешало ему сделать это сию минуту и страшно бесило. Джон пошел вперед, аккуратно переступая коряги, небольшие кочки и засохшую грязь. До его ушей доносился едва уловимый звук воды — недалеко река, но ветер приносил амбре не прямо спереди, оттуда, где ручейки сливались в одно целое, а спереди и со стороны. И все-таки, разве может мусор настолько сильно вонять, что оборотень учует его за такое нехилое расстояние? Эйршир был окружен холмами и невысокими горами. Это было с правой его стороны, а с левой он соседствовал с лесом, напоминающим на виде сверху букву «С». Новое место работы бригады Джона находилось чуть ниже середины буквы, дорога из города, которая вела в город еще меньше, в Гленвейл — сверху; а тот самый парк, в глубине которого на Саймона напали осенью, был чуть выше середины. То есть, не так уж и далеко от места, куда начальство выпнуло работать сегодня Джона и его ребят. Здесь может случиться что угодно. И далеко не факт, что тут кто-то плохой выбросил именно мусор. Этот сектор ведь, по сути, теперь земля Мартинеза. Он как минимум один раз похищал здесь человека, хотя Джон не мог уловить меток от его шестерок: в воздухе витал только противный шлейф и нотки природы — ничего лишнего, но все же стоит вести себя осторожно, иначе к Саймону вечером придется возвращаться побитым. Джон, размышляя, не заметил склон. Он чуть не покатился по небольшому холму вниз, но резкий яркий запах со сладковатым приторным оттенком отрезвил его, и он быстро убрал ногу, а потом взглянул вниз и охренел. Внизу, в десятке метров от него и некрутого склона, лежали несколько трупов. Именно они, а не мешки с мусором, источали этот неприятный запах. Джон нахмурился, оскалился и воровато обернулся. Бл-я-я, протянулось у него в мыслях, и он схватился за голову с громким «пу-пу-пу», широко открыв глаза. Что делать? Убежать к парням и рассказать им о страшной находке? Нет, эти тела могут быть связаны с Мартинезом. Нельзя их впутывать. Позвонить Саймону? Телефон остался в рюкзаке — Джон не имел привычку ковыряться в интернете, когда ходил в кусты справить нужду. Зажав ноздри пальцами, он немного поколебался, но все же аккуратно спустился вниз и подошел к ужасающей находке поближе. Перед ним лежали два задубевших трупа. Тела находились в неестественных позах, с будто бы переломанными конечностями, вывернутыми так, как у обычных людей их вывернуть не получится: около сосны застыл мужчина с согнутыми в другую сторону коленями, а другой мертвец, похожий на молодого парня, был с раздробленными ступнями. Оба босые, у обоих отсутствовали глаза, но самое страшное было то, что с них лоскутами свисали кожа, мышцы… и шерсть. Они напоминали оборотней с генетическими нарушениями: в некоторых случаях у волчицы мог появиться на свет ребенок, который ввиду кучи осложнений и болезней, появившихся еще в утробе из-за несовместимости генов, не проживал и месяца. Ген оборотня — штука непредсказуемая и могла как не мешать в процессе… получения потомства, так и здорово доставить проблем. Такие щенята и правда жили всего ничего, но эти двое каким-то чудом смогли просуществовать до своих лет. Джон чуть наклонился. У них обоих были обезображенные лица: челюсти и кости около носа выдвинулись вперед, как всегда бывало при обращении, но здесь будто замерли. Организм погибших словно не захотел проходить полную трансформацию, посему их лица напоминали морды волков лишь отдаленно, особенно вкупе с лоскутами кожи, которые ни туда, ни сюда, клоками пушистой шерсти и язвами. Подобная ситуация наблюдалась и с переломанными руками: у волков пятые пальцы перемещались повыше, отделяясь от ладони, а у этих — даже краем глаза смотреть страшно — пальцы разодрали кожу до самого мяса и застряли у основания кистей, а деформированные ногти отвалились, так и не сумев стать когтями. Эти двое парней будто и правда на середине обращения вдруг потеряли над собой контроль и не смогли ни полноценно стать волком, ни вернуть себе человеческий облик, хотя Джон еще никогда такого не видел. У оборотней заведено так, что смена формы происходит в мгновение ока, и застрять на полпути попросту ни у кого невозможно. А эти застряли. И умерли, скорее всего, от этого. Но кто это и что с ними случилось? И почему от них не исходил запах оборотней?

***

Во время своеобразного полдника, перекуса незадолго до конца смены, Джон взял телефон в руки и решил написать Саймону. Вы Привет Вы :) Вы Ты на работе? Как себя чувствуешь?

Уилл

Привет, да. Все в порядке

Что-то случилось?

Вы Можешь говорить по телефону?

Уилл

Смотря о чем

Вы Я нашел трупы

Уилл

Чьи?

Вы бомжей

Уилл

Тогда не могу

Вы А если бы не бомжей, то мог бы? Вы шучу Вы : *

Уилл

Где ты их нашел?

Вы На новом участке, куда меня и бригаду послали пилить лес Не так далеко от границы с парком Вы два трупа, но это не просто бомжи или наркоманы, как тот, который на меня напал, а оборотни вроде оборотни Вы От них не шел запах волков мне кажется, это дело рук Мартинеза

Уилл

Есть фото?

Вы Нет Вы Давай ты после работы ко мне приедешь? Сам посмотришь

Уилл

А сам не можешь?

Вы Нет Вы Ты наверняка найдешь какие-нибудь улики Саймон что-то печатал, а потом стер и написал заново:

Уилл

Ладно, я приеду. Постараюсь закрыть магазин пораньше.

Вы Супер Вы Буду тебя ждать

***

Остаток дня Джон пилил бревна и почти ни о чем не беспокоился. Запах гнилья все еще напоминал ему об увиденном в обед, и он никак не мог сморгнуть все те ужасы, которые словно отпечатались у него на веках, но работал быстро, как и всегда. А вечером на город опустились сумерки. Пошел совсем слабый снег, бревна увезли в город, туда же отправились и другие чурбаны — коллеги Джона. Они попрощались с ним (а Фрэнк предложил довезти его) и разъехались по домам, а он сам пошел к ближайшей автобусной остановке, где собирался дожидаться Саймона. Хотелось поесть, принять горячий душ и лечь спать. В обнимку с Саймоном, естественно. После признания их отношения особо не поменялись. Они не называли друг друга сопливыми ласковыми прозвищами, не целовались каждые пять секунд — только пару раз занялись сексом и позволили себе придвигаться ближе друг к другу перед сном. Все, хотя Саймон, что было очень заметно, по максимуму старался открываться и вовсю испробовать запретный для него плод под названием «роман с соседом-оборотнем», и это у него со скрипом, но получалось. Он долгое время подавлял в себе эмоции, а теперь, услышав, что ему суждено стать частью огромной семьи МакТавиш, не понимал, что именно нужно делать. Ничего особенного. Пускай плывет по течению, позволяет любить себя, не торопится и готовит что-нибудь вкусное, а то Джон проголодался и с раннего вечера ничего не ел. Хотя, может, Саймон разрешит сегодня съесть себя? Если у него будет настрой после лицезрения трупов бомжей, конечно. — Привет! — Привет. Ждать пришлось недолго. Через пятнадцать минут приехал автобус, из которого вышел Саймон. Джон тут же быстро подошел к нему и приобнял, приветливо улыбнувшись. — Как дела? — Нормально. Саймон тоже чуть улыбнулся. На его голове были шапка и два капюшона, от толстовки и теплой куртки. — Где там твои… — Пошли. Только быстро, а то уже темно. Джон торопливо направился в сторону утреннего места дислокации бригады, а Саймон последовал за ним. — В магазине было что-нибудь необычное? Видел мексиканцев? — спросил Джон, обернувшись на миг через плечо. — Они работали с утра, так что я с ними пересекся когда пришел их сменять. А так особо нет, — ответил Саймон. Он опустил взгляд вниз — Джон резво перебирал ногами. — Что там за бомжи? — Мартинез и правда использует какие-то свои наркотики, чтобы обращать людей в оборотней. Мне так кажется, — Джон свернул вправо. — Те бездомные выглядят так, будто они не до конца обратились. У них вытянутые лица, кости, все такое… только что-то заставило их остаться в такой форме и умереть. Я думаю, в этом как-то замешана та дрянь, которую подкладывали в парке. Знаешь, мне кажется, что тот перерыв, когда никто ни на кого не нападал, был не просто так. Что, если Мартинез в это время разрабатывал новые виды дури? И теперь его пешки способны отгрызать людям сухожилия. — Звучит логично, — Саймон шмыгнул носом и переступил через небольшую веточку. Все-таки, Мартинез построил свою империю на наркотиках. Он точно знал, как и что работает, и что именно с чем нужно смешать, чтобы получить тот или иной эффект, посему немудрено, что с помощью запрещенных веществ он и решил сколотить себе армию. Все-таки, кусать грязных, болезненных и ужасно пахнущих бездомных главе картеля явно по душе не пришлось бы, а тут можно создать что-то, что, возможно, не только сделает из человека оборотня, но и подчинит своей воле. Для уничтожения всех людей на планете Мартинезу требовалось много, очень много пушечного мяса, так почему бы не получить это самое мясо путем распространения наркотиков? Так и быстрее будет, главное, высчитать хорошую формулу, чтобы подопытные не дохли как мухи. Только вот где Мартинез этим всем занимается? Может, где-то здесь, в Шотландии?

***

— Мы на месте, — Джон смешно скорчился и посветил фонариком на телефоне на два трупа на полянке. — Вот они. — Пиздец. Саймон аккуратно спустился с холмика и не сдержал недовольной гримасы: мертвые тела перед ним выглядели в несколько раз страшнее растерзанного Магнуса. У него-то всего лишь кости из глотки торчали и голова почти отвалилась, а картина здесь буквально походила на мясорубку — рваная одежда бедняг приняла коричневый оттенок из-за обилия засохшей крови; из-за холода они до сих пор находились в том положении, которое приняли в момент кончины, и на них не осталось ни единого живого места. Бедолаги. Белый луч фонарика облизал буквально каменные фигуры и проехался по короткой пожухлой траве. Джон, поджав губы, следил за реакцией Саймона и стоял рядом. Тот сделал снимки трупов. — Начальство наверняка захочет на это посмотреть, — хмыкнул он. Давно он Прайса не радовал новостями, а то они оба в последнее время подзабыли о договоренности созваниваться каждый вечер. — Твоему начальству явно нечего делать, — усмехнулся Джон и осмотрелся. — О! Тут обувь в кустах. В кустах обнаружились расхлябанные ботинки, которые наверняка порвались после того, как у одного или второго погибшего начали деформироваться ступни. — Эта обувь нам мало что дает. Мы не знаем, кто это и как эти двое тут оказались, — задумчиво протянул Саймон. — У тебя есть перчатки? — Только разве что рабочие. — Можешь надеть их и посмотреть, что у этих двоих в карманах? — Фу-у-у! Я сделаю это только ради тебя, запомни. — Никогда не забуду. Спустя пару минут стало ясно, что Джон зря пачкал рабочие вещи: ни при одном, ни при втором при себе никаких документов не обнаружилось, зато стало ясно, что при обращении они явно много блевали: засохшая рвота была на клоках шерсти около ртов и засохла на одежде близ шей. Вокруг тоже не обнаружилось ничего кроме той пресловутой пары обуви. Джон сказал, что от погибших не пахло волками, значит они точно не оборотни. Возможно, собирались ими стать, но были людьми. А еще отсутствие этого запаха говорило о том, что их не пасли шестерки Мартинеза. — Ну что, домой? — предложил Джон. — Да-а. Пошли, — Саймон отправил снимки Прайсу и вышел из мессенджера нажатием на кнопку внизу экрана своего смартфона. Уже порядком похолодало, и он, все еще болеющий, хотел поскорее вернуться в теплый дом. Еще бы съесть на ужин чего-нибудь горячего, но в холодильнике из более-менее съедобного стояла только кастрюля с супом от Джона. Готовить нет ни сил, ни желания, особенно в такой час. — Сейчас автобусы до города уже не ходят, поэтому нам придется идти пешком. О, мы можем по пути зайти на заправку! Там делают классный кофе и хот-доги. — Я бы не отказался. — Тогда решено! Идти до дома час-полтора в лучшем случае. Такси в такой глухомани нет, а ловить попутку как-то рискованно, так что и правда пришлось идти пешком. Саймону не тяжело, он же солдат, все-таки, но Джон, взяв его за руку, все же несколько раз предложил прокатить его на своей спине. Волчьей спине, в смысле — он хотел обратиться в волка. Саймон отказался. Они шли, болтая. Шутили, смеялись, все так же держась за руки, и вышагивали по обочине. Порой оба провожали взглядом проезжавшие мимо авто, переглядывались и продолжали свой путь. С черного неба медленно падали снежинки, и Джон невольно любовался тем, как они ложились на шапку и одежду Саймона, путались в торчащих прядях волос и контрастировали с его темной одеждой. А еще выделялся его покрасневший нос. Милый. Ой, то есть- Затем холод улицы сменился теплом пустующей заправки — только работница стояла за прилавком и оторвалась от телефона, услышав звон открывающейся двери. Джон и Саймон долго блукать между небольшими стеллажами не стали и сразу купили два стаканчика с кофе да два хот-дога, после чего вышли на улицу и уселись на хлипкую лавочку перед магазином. Перед ними открылся вид на невероятно красивую, умопомрачительную, восхитительную раздолбанную дорогу, поросль деревьев и дальние огни Эйршира. Джон отпил немного горького кофе. Горячий напиток отлично бодрил и согревал, хотя ему и не холодно. Он на первом укусе разделался уже с половиной хот-дога, который просто состоял из мягкой булочки, сосиски и полоски горчицы сверху. Но это явно лучше хот-догов, которые продают в парке. — Вкусно, — сказал Саймон и покрутил в руке перекус, обернутый в бумажную упаковку с логотипом заправки. — Лучше, чем в парке. — Я только что об этом подумал, — улыбнулся Джон. — Читаешь мои мысли. — Не знал, что после запечатления такое возможно, — хмыкнул Саймон и откусил кусок сосиски. — Невозможно. Запечатление не так работает. Саймон пожал плечами и на несколько мгновений замолчал, после чего спросил, посмотрев Джону в глаза: — А если бы я был оборотнем, я бы тоже на тебе запечатлелся? — Ага, — Джон неосознанно расплылся в улыбке еще больше. Он забыл как-то рассказать об этом, когда читал соседу лекцию о запечатлении, зато сейчас его внутренний волк вовсю вилял хвостом, как послушный песик. Был идеальный момент для поцелуя. Ночь, снег, вкус кофе на губах и крошка от булочки у края рта, невинный вопрос от грозного солдата и сердце, которое забилось часто-часто — вот он. Давай, Джонни, целуй его! Целуй! Целуй! — Отвернись! — вместо этого рявкнул не своим голосом Джон и потянул Саймона за капюшон. Он направил его голову в сторону спинки лавочки и стены магазина и повернулся туда же сам. — Что за че- — Ш-ш-ш! Джон застыл. Сердце забилось еще сильнее, и он боялся, что вот-вот произойдет нечто страшное. Он крепко сжимал капюшон соседа, пальцы стискивали плотную ткань, и он напряженно смотрел на стену магазина, почти не дыша. И так продолжалось бесконечно долгие несколько секунд. — Что это за хрень сейчас была? — не скрывая своего возмущения, спросил Саймон, когда Джон отпустил его. Он отпил немного кофе и нахмурил светлые брови в ожидании ответа. — Мимо сейчас проехал один из твоих мексиканцев, — ответил тот. — Лысый. — Хавьер? И что? — Он проехал по направлению из города, — добавил Джон, глядя в ту сторону, откуда они с соседом пришли. — Я сказал отвернуться, чтобы он нас не заметил. А то мало ли. Саймон обернулся. Сначала он вглядывался в темноту, а после повернулся обратно и принялся доедать свой хот-дог с помрачневшим лицом. Мда уж. — Ты видел номера его машины? — Да. Я их запомнил. — Запиши где-нибудь в заметках.

***

Спустя время они наконец-то вернулись домой. К Джону. Саймон уже не помнил, когда в последний раз ночевал у себя. Дом Джона казался ему как-то… роднее, что ли, особенно из-за того, что здесь проблемы со сном практически ушли в ноль. Не хотелось возвращаться к себе, чтобы в одиночестве и тишине, разбавляемой только шумом телевизора, бессонница снова вернулась. Не-а, компания оборотня, который был как печка и постоянно лез обниматься, намного лучше. Саймон проверил сообщения на предмет наличия ответа от Прайса — на звонки не отвечал, — но там пусто. Он отложил телефон на тумбочку и улегся на своей половине кровати поудобнее. Джон тут же обвил его рукой, его теплое дыхание опалило затылок с влажными после душа волосами. — Как думаешь, — начал оборотень. Его ладонь лениво погладила живот человека. — Зачем тот твой коллега потащился за город посреди ночи? — Может, поехал искать тех двух пропавших? — предположил Саймон. — Или собрался раскладывать закладки. Те бомжи были далеко от Эйршира, может, они вообще не местные? — М-м, может… — Джон легонько похлопал Саймона по животу и хихикнул, когда тот попытался пихнуть его локтем. — Ну, мы это уже вряд ли узнаем. — Узнаем. Если мой босс ответит, — Саймон перевернулся и лег на спину. Джон отодвинулся и в темноте нащупал его волосы, которые тут же принялся накручивать на палец, ухмыляясь. — Уже поздно, он уже спит, наверное. А мы не спим, — Джон немного проигрался с шевелюрой соседа и угомонился. Он плюхнулся ближе к стене и закрыл глаза. — Так что давай, а то мне рано вставать. Доброй ночи. — Доброй.
Вперед

Награды от читателей

Войдите на сервис, чтобы оставить свой отзыв о работе.