В овечьей шкуре

К своему же удивлению, Саймон спал всю ночь. Ну как спал: закрыл глаза, когда было темно и открыл когда уже посветлело. Вот и все. У него было такое в случаях если он не ворочался в попытках задремать, ощущение, будто он и вовсе не спал, а просто лежал с закрытыми глазами. Не было ни чувства удовлетворения, ни сонливости. Ничего. Саймон вытащил руку из-под подушки и провел ей по лицу. Потер веки и щеки, прислушался и тихо выдохнул, когда колени, покрывшиеся красной корочкой из-за глубоких ссадин, проехались по простыне. Под одеялом тепло и уютно, даже несмотря на боль во всем теле; за окном не наблюдалось вчерашнего дождя. Очередной паршивый, пасмурный день. Только теперь со знанием того, что в городе живут оборотни. Что по соседству живет оборотень. Саймон медленно сел в постели, чуть согнув ноги, и взъерошил слегка курчавые светлые волосы на макушке, когда обвел взглядом комнату. Его телефон остался лежать в гостиной, среди засохшей грязи, которую нужно убрать. А еще нужно позвонить Джону, который Прайс — быть может, он соизволит взять трубку хотя бы в сто первый раз. Но сперва-наперво следует умыться и позавтракать. Выйдя из комнаты в коридор, Саймон, прежде чем двинуться к лестнице, подошел к окну и посмотрел оттуда на дом Джона. Дом как дом. Ничего такого. Затем он спустился на первый этаж. Почистил зубы, сполоснул лицо теплой водой и вытер его полотенцем, а после прошел на кухню. Гостиная притягивала к себе взгляд, буквально молила о том, чтобы хотя бы по полу там прошлись мокрой шваброй, но Саймон это все гордо проигнорировал и заглянул в холодильник. А там было пустовато: лазанью он прикончил еще очень давно, яиц осталось мало, а суп пора бы уже вылить. Хотелось есть, но не хотелось готовить. И что делать? Еще ж и на работу скоро… проклятый магазин. Громкий рингтон разрезал повисшую в доме тишину, и Саймон, закрыв холодильник, поспешил в гостиную. Он подобрал мобильник, протер экран от засохшей грязи и удивился. Звонил мистер Кейсер. — Да. — Мистер Стивенс? Доброе утро. — Доброе утро. — Сегодня на вашу смену не приходите. В магазине неполадки со светом, поэтому у вас внеплановый выходной. Я скажу, если завтра что-то изменится. Саймон расслабленно выдохнул. Слава Богу. Он не готов пахать после всего пережитого вчера, ему нужно отдохнуть. — Понял, сэр. До свидания. — До встречи. Ура! Не придется никуда идти! Ну, кроме другого продуктового, потому что от радости голод никуда не делся, к сожалению, так что Саймон закончил звонок нажатием на кнопку и развернулся, поднял пистолет и вернулся в спальню. Там он убрал оружие, бросил чудом не улетевший в стену гаджет на кровать и открыл шкаф. После вчерашнего потопа на улице сыро, холодно и очень грязно, так что лучше надеть что-то теплое. И достать из стиральной машины оставленные там вещи, иначе они рискуют остаться там до тех пор, пока Саймон не соизволит заложить новую стирку. Он выудил из шкафа джинсы, черные носки, серую футболку и синий свитер. Сел на кровать и принялся одеваться. Неспеша, чтобы не тревожить свежие раны, которые почему-то приносили дискомфорта больше, чем те, из-за которых ему пару раз приходилось валяться в госпитале: множественные переломы, глубочайшие порезы или дыры от пуль. Вчера Саймон мог испытать нечто такое же серьезное, от чего, наверное, умер бы. Если бы не Джон. Насколько сильно оборотни отличаются от простых волков? Во сколько раз они сильнее их? Могут ли они проломить череп клыками? Вмиг оторвать голову или выпустить кишки? Насколько они быстры? А полукровки что общее имеют с чистокровными оборотнями? Надев куртку и открыв входную дверь, Саймон едва не въехал в Джона. — О! Привет. — Ты что здесь делаешь? Джон был в расстегнутой куртке. Под ней проглядывалась футболка, а на ногах виднелись ботинки, чуть скрытые под длинными штанинами джинс. У него тоже выходной, похоже, иначе он бы явился в тех идиотских сапогах. — За тобой пришел. Мы ж договаривались встретиться, — пояснил Джон, чуть наклонив голову вбок. — Ты куда? — Я в магазин. — На работу? — За едой. — У меня можешь поесть! Я как раз купил, — Джон улыбнулся и засунул руки в карманы куртки. Он отошел в сторону, когда Саймон сделал пару шагов вперед, на порог, и закрыл за собой дверь на ключ, провернув его пару раз в замочной скважине. Холодно. — Я не отравлю тебя, не боись. Саймон нахмурился. Засунул ключ в карман своей куртки и сжал его там меж пальцев на манер кастета, как если бы в любой момент был готов отбиваться от принюхивающегося соседа, который к тому же еще и улыбался. Пытался это скрыть, но улыбался и походил сейчас на щенка. — Да блин, ну не маньяк я! Знаю, у тебя куча вопросов, так что почему бы не получить ответы на них за завтраком? — добавил Джон и отошел к ступенькам. — Пошли! Деваться некуда. Джон — возможно, единственный союзник в этой дыре, и его помощь будет очень ценна, поэтому Саймон кивнул и уже через минуту оказался в его доме. Все таком же теплом и уютном, забитым мелочами и едой — признаками того, что в той двухэтажной лачуге и правда живут, а не коротают ночи. Он сел за стол, вымыв руки и стянув обувь да куртку. Уже на входе в нос тут же ударил запах мяса и жареных яиц — Джон нажарил яичницу на целый взвод, кажется? потому что яиц в сковороде было шесть штук. Сосисок в другой сковороде — столько же, и на кухне аромат еды усиливался. Рядом на тумбе, на тарелке около тостерницы, лежали румяные квадратные кусочки белого хлеба, а сбоку от термопота уже стояли две кружки с пакетиками черного чая внутри. Саймон, подвинув стул ближе к столу, ожидал нечто другое. Младенцев или еще что похлеще, ибо дружелюбное лицо Джона в его человеческой форме как-то не вязалось с тем, как агрессивно вчера он рычал, будучи волком. Но получил он большую тарелку яичницы, сосиску, тосты, кубик масла и чай. И вилку. — Спасибо. Джон приземлился напротив и в один укус разделался с одним жареным яйцом. Вот так быстро и просто, почти молниеносно, поддев ее вилкой за жидковатый желток и отправив в рот. Саймон к этому времени только отломал немного сосиски, из которой тут же вытек сок. — Что ж… — протянул Саймон, откусив немного мяса. — Давай. Обсудим все. — Щас? — спросил Джон, удивленно вскинув брови. Он сглотнул и принялся уплетать хлеб. — Ладно. — Ты первый. — Э-э, не-е. Я говорю что-то о себе, а потом ты о себе. И не юли. — Ладно. Вилка стукнулась о тарелку. Джон прожевал, прежде чем заговорить: — Меня правда зовут Джон МакТавиш и я правда оборотень. Я родился в Глазго восьмого… — Не так подробно. Тот цокнул языком. — Я оборотень, мой род и моя семья очень богатые и очень известные в узких кругах. Все остальные стаи нас уважают, включая Мартинеза, и испокон веков мы старались жить в тени, чтобы никто не догадался, кто мы. Как я уже вчера сказал, я, как и Мартинез, полукровка, потому что мой отец — чистокровный оборотень, а мать была человеком, когда забеременела мной. — Подожди, — Саймон отпил немного чая. — Как вы рождаетесь? — Так же, как и вы. Отличие только в том, что дети от оборотней очень быстро развиваются и человеческим женщинам труднее их выносить, но-о моя мама смогла, и отец обратил ее, когда она почти умерла при родах, — пояснил Джон, говоря так, словно он обсуждал погоду. — Я не спрашивал у Мартинеза, но, наверное, у его семьи тоже что-то такое. Или ее нет. Может, у них там в каких-нибудь мексиканских захолустьях полукровок ненавидят. — А тебя? Разве у вас в… стаях… нет иерархии? — Раньше была, но лично мы от нее потихоньку отходим. У отца бизнес, и я как старший сын должен был его получить по наследству, но я, во-первых, рожден от человека, что очень не понравилось нашим родственникам, а во-вторых, я сам не захотел. Нафиг надо. Он не стал заставлять, отдал брату, — Джон съел одну из двух сосисок у себя на тарелке и закусил ее хлебом с маслом. — Вообще, меня половину детства дразнили. Мы все, ну, оборотни, жили в одном районе, типа как община, и соседские дети постоянно надо мной издевались. Они с трех лет могли превращаться в волчат, а я до шестнадцати ходил и думал, что во мне нет гена оборотня. Представляешь? Меня считали каким-то не таким. Пока все бесились на улице, я сидел дома, потому что, видите ли, «мы не будем играть с Джонни, он — человек». Хорошо, что это оказалось не так. Джон вздохнул, Саймон же потер шею сзади. — Что за ген оборотня? — По названию и так ясно, не? — Джон смачно отхлебнул чая из кружки. — Этот ген дает все способности оборотня. Я думал, что он мне не достался, потому что во мне больше человеческой, а не волчьей крови. Он передается от отца к ребенку или путем укуса, но укус это вообще рулетка. Альфы, как мой отец, обычно могут обращать, а полукровки — нет. — Значит, ты не сможешь превратить кого-нибудь в оборотня? — поинтересовался Саймон, на что Джон насмешливо фыркнул и ухмыльнулся. — Да. Кусать тебя не буду. А теперь давай ты, Саймон. Что ты тут делаешь? — Служу в САС, в специальной группе под командованием капитана Прайса. Правительства Великобритании и США долгое время выслеживали Мартинеза, и год назад мы его почти поймали на границе с Мексикой, но он сумел улизнуть и исчезнуть с радаров. Недавно ЦРУ нашли его здесь и отправили меня узнать, чем он занимается, и остановить его, — Саймон обмакнул кусок сосиски в желток. Почему это выглядело как какой-то очень странный допрос? — Только тебя? Почему? — Джон продолжил есть, с интересом слушая гостя. — Только меня, потому что обычно я скрываю лицо. — Маской? — Да. — И его мало кто видел? — Да. — Ого-го, так я счастливчик! — Джон коротко рассмеялся. — Но вообще, я еще в нашу первую встречу понял, что ты какой-то мутный. Не только по запаху. Просто ты очень высокий и мускулистый, и я подумал, что что-то тут не чисто. Оказалось, я был прав. Так… и что? Много ты накопал? — Нет. Я только узнал от коллеги о пропаже двух бездомных, не считая того вчерашнего. У них обоих были проблемы с психикой, — Саймон вздохнул. — А я знаю, что не все пешки Мартинеза — оборотни. Те два парня в лесу — люди, — поделился Джон. — Мартинез же их ненавидит, разве нет? — Да, но мне кажется, что он всех потом обратит. Как-нибудь. Не знаю, как именно, укус же не работает… ну, неважно, главное, что он козел, — Джон улыбнулся. Саймон нахмурился, но трапезничать не перестал. Зачем Мартинезу люди, которые с ним заодно? Зачем ему бездомные? — Он рассказывал тебе что-то о своих планах? — Просто говорил, что ищет способы уничтожить человечество. — Черт. Я так мало знаю. — Мы. Мы мало знаем, — поправил Джон. — Да, мы… — Саймон выпрямился. — А ты зачем сюда приехал? — Когда я узнал, что много кто из моих родственников не принимает меня, я, ну, обиделся. Я не дефектный, я не урод, я могу обращаться, но теток по линии отца это не особо волновало, поэтому я психанул и решил свалить. Хотя, знаешь, я не виноват вообще! Отец запечатлелся на матери, она была его судьбой, но нет, та сука Эшли из Абердина решила, что это не аргумент! А еще в Глазго ну сли-и-ишком шумно, хотя у меня слух хуже по сравнению с чистокровными оборотнями. Не знаю, как все терпят. А тут прямо все супер. — В Эйршире есть еще оборотни? — Раньше, если верить легендам, были, а сейчас остались только я, Мартинез и его шестерки. — А что за… запе… запа… — Это… ну-у, как объяснить, — Джон отложил вилку и принялся активно жестикулировать с набитым ртом. — Когда оборотень встречает того, с кем будет счастлив, ну, свою истинную пару, то у него перед глазами как будто вся жизнь проносится. Очень быстро. У отца так с матерью, и он охренел, потому что она была человеком. Он думал, что на людях такое не работает. Саймон задумчиво потер подбородок. Вот это Джон вывалил. Словно водой его облил — рассказал так много и, судя по тому, как тот ерзал на стуле, за обе щеки уплетая свой завтрак и пытаясь им не подавиться, это еще далеко не все. Оказывается, оборотни давно живут с людьми бок о бок, и о них никто не знает. Они передают друг другу семейные бизнесы, выясняют отношения в большой семье и ведут себя, как почти обычные люди. Может, в армии среди солдат тоже найдется парочка волков? — Слушай, — Саймон щелкнул пальцами. — А вы, оборотни, не состоите на каком-нибудь учете? Ну, раз вы существуете и раз вас много, то государство должно было создать базу, чтобы всех контролировать. — Должно было. Но не создало. И американцы, видимо, тоже, иначе ты бы, наверное, знал о том, что Мартинез не человек, — Джон помотал головой. — Но это хорошая идея. Позвони-ка своему боссу и предложи ему поднять зад со стула и поработать. — Он не берет трубку, — пробубнил Саймон. — А он знает об оборотнях? — Понятия не имею. Если бы он знал, то сказал. — Или он решил смолчать и отправить тебя на верную смерть, — предположил Джон. Он почти все съел. Как быстро! Он откинулся на спинку стула и завел руки за голову, потянувшись. — Итак, раз мы теперь напарники, то мы должны работать вместе. Первым делом, делаем вид, что мы ничего такого не планируем. Мы тихо копаем под Мартинеза, выясняем, зачем ему бомжи и зачем его люди убили того парня в парке, вычисляем, где его логово… и всех разносим. — Какой продуманный план. Браво, — похлопал Саймон пару раз. — А что? Будем наблюдать за обстановкой в городе. Бездомных в Эйршире еще тьма, — пожал Джон плечами. Он подвинул ноги под столом и почти коснулся ими колена Саймона. — И делиться тем, что узнаем. Окей, это единственное, что можно сделать. Ждать. Следить. И не отсве- — Только в лес не ходи. — Да понял я. И не отсвечивать.

***

Прошло около двух часов. Джон рассказывал о себе, Саймон — тоже, но больше всего говорил именно его сосед. Об издевательствах со стороны соседских детей, которые не принимали его и сторонились, о том, как он впервые обратился в возрасте шестнадцати лет; о семье, о подростковом страхе, что делать со своей силой. Джон также сказал, что он слабее обычных оборотней: он меньше, обоняние и слух у него хуже, он чуть медленнее, да и регенерация у него не такая быстрая. Но он все еще силен. Уж точно сильнее обычного человека. Казалось бы, оборотнем быть круто, с таким-то набором способностей, но Джон добавил, что это не совсем так. Это не проклятие и не бремя, но может создать массу неудобств: он ест за десятерых, ибо пребывание в форме волка тратит много энергии; порой, ощущая сильные эмоции, такие как гнев, он не контролирует себя и может обратиться против своей воли. А еще он постоянно слышал разговоры соседей, когда жил с родителями. В их доме были толстые стены, но даже так ему удавалось улавливать самые тихие звуки, что бесило. Также Джон поведал, что у него на лесопилке выходной из-за прошедшего ливня, поскольку все размыло. Сказал, что пилить бревна ему нравится больше, чем управлять сетью ресторанов отца, и что он часто скучает по своей семье, но со всеми самыми близкими созванивается. Вот оно что еще — оборотни держатся друг за друга. За свои стаи. За своих родных. Джону не нравились некоторые его тети, но так он горячо любил остальных: отца, мать, братьев и сестер, включая самую младшую, Кейси. Они все полукровки, но не так сильно, как сам Джон, ведь появились на свет после того, как мать обратили. Саймон подумал, что, будь у него выбор стать оборотнем, он бы остался человеком. Да, круто быть волком, все дела, но ему не за кого держаться. У него нет того, ради кого он был готов разорвать кого-то клыками или ради кого он, о, Боже, выл бы на луну. Да и он не хотел бы знать, кто его родственная душа. Если он умрет, зачем ей мучиться? Уж лучше жить в счастливом неведении. — Увидимся! — Пока. Саймон ушел из дома Джона и направился в магазин. Они с ним обменялись номерами, выпили после завтрака (который, кстати, оказался очень вкусным) еще по кружке чая, болтая, и дальше было принято решение расходиться. Саймоном. Джон же выглядел так, будто собирался продолжать диалог до самой глубокой ночи. Хороший он мужик, все-таки. Простой. Забавный. Но не тряпка. Он идеально вписался бы в ряды САС — а что, звучит! Собрать группу из оборотней, почему и нет? Они смогут к примеру, погнаться за кем-то и поймать его или залезть туда, куда люди не смогут попасть. Нужно обкашлять этот вопрос, но перед этим Саймон купил себе еды. Он эгоистично думал провести весь день дома, за наведением порядка, просмотром телевизора и прочим, ведь после стычки в лесу приспешники Мартинеза наверняка стоят на ушах. Лучше пока залечь на дно.

***

Саймон приготовил себе поесть. Нарезал салат, сделал какой-то суп по рецепту с корейского сайта и сварганил пирог с мясом. После этого он час потратил на уборку, вытащил уже успевшую подсохнуть одежду из стиральной машины и развесил ее; изо всех сил постарался вычистить диван и ковер и только тогда плюхнулся на разворошенную кровать, включив телевизор. Прайс перезвонил только тогда. — Добрый день, сэр. — Извини за пропажу, Саймон. Был на миссии, — сразу выдал капитан, почти перебив лейтенанта. — Где? — В Мексике. Нашли логово наркоторговцев. — Мартинез? — Пока проверяем. На месте мы нашли парочку… поваров, — Прайс хмыкнул. — Будем допрашивать. — Они могут быть оборотнями. Воцарилось молчание. Тишину нарушал только звук работающего телевизора. — Кем? — Оборотнями, сэр. Вчера на меня напал один из них, — Саймон подскочил и сел на край кровати. Кожа на коленях неприятно натянулась и прилипла к мягкой ткани домашних штанов, на которые он сменил джинсы по возвращении из магазина. — Вчера в магазин во время моей смены пришел бомж, а когда мы закрылись, Луна и Паредес похитили его из парка, где он жил. Я проследил за ними в лесу, и на поляне к ним присоединился их сообщник. Он оборотень, он настоящий, сэр, клянусь! Мартинез тоже оборотень! Прайс молчал. Пять секунд, десять. — Я верю тебе. Саймон хлопнул ресницами пару раз, уставившись в стену. — Саймон, только дурак из верхушки армии не знает о существовании оборотней. — А почему тогда вы не сказали, что Мартинез из этих?! Какого черта вы отправили меня сюда без знания этого? — Мы сами не были в курсе! Этот ушлепок и его свора никогда не попадались на глаза ни нам, ни ЦРУ в обличии волков, естественно ни мы, ни уж ты тем более, ни сном ни духом! — пояснил капитан, повысив голос. Саймон кашлянул в кулак. — МакТавиш тоже оборотень. Он спас меня вчера, и он сказал, что Мартинез хочет уничтожить человечество. Именно людей. Своих он оставит в живых, а людей убьет. МакТавиш тоже копает под него, и Мартинез предлагал ему работать вместе, но тот отказался, и скорее всего, пропажи бездомных и убийство Магнуса связаны с планами Мартинеза- — Подожди. Ты рассказал все своему соседу? — Да. Это глупо. Да. Но он может помочь мне остановить Мартинеза. Тот его не трогает, они в нейтральных отношениях, и тому легче будет собирать информацию. — Даже не знаю, сколько всего ты сейчас нарушил, Саймон, — вздохнул капитан. Саймон был готов поклясться, что тот еще и покачал головой. — Не стань причиной геноцида человечества, болтун. — Не стану. Можете проверить семью МакТавиш на предмет незаконных действий, — Саймон фыркнул, чуть улыбнувшись. — Я могу ему доверять, капитан, он мне точно поможет. В ином случае мне ничего не мешает его убрать. — И не поспоришь. — Так что там с наркоторговцами? — Мы все еще проводим обыски в лаборатории и быстро нашли целую фуру со всякими веществами, но с этой хренью будут разбираться наши химики. Тех, кого поймали, будем допрашивать. — Попробуйте довести их до состояния сильного стресса, — подсказал Саймон. — МакТавиш мне сказал, что от переизбытка эмоций оборотни не могут себя контролировать и становятся волками. Вдруг вам это пригодится и вы сможете кого-то выявить. — Приму к сведению. Что-то еще? Саймон пересказал Прайсу почти все, что услышал от Джона. Опустил детали его личной жизни, но выложил то, ради чего им теперь придется работать вместе. Капитан слушал, дополнял, даже спорил и подтвердил, что в стране нет никакого единого реестра, чтобы туда были занесены все оборотни Великобритании. Он согласился, что такой список здорово бы помогал контролировать нечисть, и что США стоит заняться таким делом тоже, чтобы потом не оказывалось, что очередной сиделец, который до попадания в тюрьму прятал закладки под камнями в Орегоне, вдруг ни с того ни с сего оборотень. Они общались до самого вечера, а когда Прайс пожелал быть осторожнее и отключился, Саймон спустился на кухню, погрел себе ужин, вернулся в спальню и включил на ноутбуке видео про оборотней. Потом еще одно, и еще, и коряво снятую (но с душой) документалку, а после вообще полез шерстить форумы, где постоянно светился какой-то школьник с ником «Мистер Лис», который везде писал, что все оборотни лохи. Не все. Джон не похож на неудачника. Саймон не услышал волчий вой на улице вдалеке, наслаждаясь просмотром очередного шедевра про людей-волков, снятого про и для подростков.