Снег и Солнце

Кориолан сидел на диване рядом с Мадам-Бабушкой и просматривал семейный альбом. Сегодня у старушки выдался совсем плохой день: она неустанно называла внука Крассом и никаких возражений не принимала. Поэтому Сноу оставил эту бесполезную затею и погрузился в неспешное исследование пожелтевших страниц. Фотографий сохранилось немного, и Кориолан отлично помнил каждую из них. В свете последних событий, ему требовалась хотя бы крупица родительской поддержки, поэтому он вновь решил обратиться к семейным воспоминаниям. На фоне шипел телевизор, неподалёку настойчиво гудел вентилятор. Несмотря на старания дряхлой машины, в комнате оставалось невыносимо жарко. Это вынуждало Мадам-Бабушку картинно обмахиваться потрепанным веером. Кориолан перелистнул очередную страницу и резко перестал дышать — весь воздух одномоментно откачали из легких. На мгновение Сноу и вовсе решил, что окончательно лишился рассудка. Со старенькой картонки на него смотрели два улыбающихся лица — его собственное и Дискордии Сол. Кориолан трясущимися руками вытащил снимок и судорожно поднёс к лампе. Время вновь двинулось с мертвой точки, а он с облегчением выдохнул — это всего лишь юный Красс Сноу в компании одноклассницы из Академии. Как же она безумно похожа на его злопамятную девчонку! Теперь разница стала ясна как белый день: Красс — более широкоплечий и суровый, нежели Кориолан, а его миловидная спутница — намного добрее и нежнее Дискордии Сол. Да, теперь Кориолан вспомнил эту фотокарточку: отец и неизвестная девушка держат в руках какую-то грамоту, а позади них возвышается раскидистое дерево. Новая догадка заставила Кориолана содрогнуться: ему хорошо знакомо это дерево! Белая магнолия в Ботаническом саду! И почему он сразу на сообразил, когда впервые оказался там? Конечно, впустую обвинять себя он не собирался. Вместо этого Сноу раздраженно откинулся на спинку дивана и прикрыл веки. Через несколько минут тяжёлых раздумий Кориолан нарушил молчание. — Мадам-Бабушка, ты помнишь этот снимок? — обратился он к пожилой женщине. Та нехотя повернулась к внуку и взяла фотографию в свои худые морщинистые руки. — Конечно, Красс. Это ты получил очередную грамоту, которая все еще лежит где-то в твоём кабинете. У отца имелось огромное количество грамот, дипломов и кубков. Придётся изрядно постараться, чтобы найти нужную. — А эта девушка рядом, кто она? — Сноу тыкнул пальцем на стоящую вплотную к его отцу фигуру. — Что с тобой, Красс? Ты меня удивляешь. — Ответь мне, это очень важно, прошу! — взмолился Кориолан, осторожно поглаживая старушку по спине. — Ты, часом, не мою ли память проверить решил? Летиция Кнехт, кто же ещё это может быть?! — Летиция Кнехт… — задумчиво проговорил Кориолан, забирая снимок обратно. — Давненько я ее не видела, Красс. Может быть, позовёшь как-нибудь на ужин? — Непременно, Мадам-Бабушка. Непременно позову. Кориолан поднялся с дивана, поцеловал женщину в лоб и поспешил в кабинет отца. В его сердце теплилась надежда отыскать чертову грамоту. Пришлось перерыть все ящики и шкафы, перебрать огромные стопки бумаг, вдоволь надышаться пыли и почти свалиться со стула, чтобы, наконец, осознать, что поиски ни к чему не приведут. Надписи на грамоте оказались не читаемыми, а похожих бумажек на полу теперь валялось целое море. Сноу разочарованно опустился в кресло и вновь уставился на фотографию. Что за подозрительная парочка? Он ощутил болезненный укол ревности: неужели отец состоял в тайной связи за спиной у матери?! Да ещё и с этой женщиной! Впервые за долгие годы на неприкосновенный и благородный образ отца опустилась густая тень. Кориолан почувствовал злость. Дискордия и здесь его переиграла! А он, наивный дурак, купился на лживые сказки про сильного напарника и мечты о победе. Девчонка даже не пыталась что-то скрывать и сама привела его под это дерево для заключения союза. Ирония судьбы: они ругались и препирались на том же самом месте, где когда-то улыбалась их родители. Кориолан ещё и умудрился напасть на девчонку и применить грубую силу, чем обычно злоупотреблять крайне не любил. Интересно, поступил бы он также сейчас, когда узнал Дискордию получше? Снова пустые мысли! Из-за них он и оказался втянут в какую-то странную историю! Ещё вчера Сноу всерьёз хотелось скинуть Сол с крыши, а после он и вовсе пусть и недолго, но раздумывал над ее убийством. На мгновение Кориолану стало тошно. Нет, заходить настолько далеко он не планировал. По крайней мере не сейчас. Дискордия нужна ему живой и желательно невредимой. Сперва он обязательно попробует переманить ее на свою сторону. И только в случае неудачи придётся составлять план кровавой расправы. Неужели доктор Галл решила, что он так легко попадётся в очередную хитроумную ловушку? При встрече Сноу мог сказать Дискордии сотни различных вещей. Правдивых, не очень близких к истине и, откровенно говоря, лживых. Он успел продумать свою речь целиком и полностью, причём в самых разных ее вариациях. А теперь эта фотография станет его долгожданным билетом в особняк Солов. Кориолан ликовал: будущий визит обязательно пройдёт по его правилам. По окончании занятий Сноу переоделся в любимый красный костюм, сел в новую машину и устремился прямиком к Солам. Герц наверняка отсутствует, а значит, они с Дискордией смогут поговорить наедине. За исключением незримой мамаши-соблазнительницы, но к этому он ещё вернётся. Когда Сноу затормозил у ворот, железяки немного подумали, прежде чем впускать незваного гостя на территорию, но все-таки освободили путь. Кориолан прибавил газу: дорожка, фонтан, резкая остановка. Он быстро вылез, в несколько шагов преодолел мраморные ступеньки и дернул дверь. — Добро пожаловать, мистер Сноу! — радостно поприветствовала его Тиция или, вернее сказать, Летиция Кнехт-Сол. Кориолан подошёл к знакомому рисунку на стене и вздохнул — снег и магнолия. Какой же он все-таки пустоголовый болван! — Зачем пришел? — раздался сзади раздражённый голос Дискордии. Кто-то снова в плохом настроении? Прекрасно, он тоже не собирался любезничать. — Скоро наша поездка в дистрикты, а ты не появляешься в университете вторую неделю, — Кориолан развернулся к девушке и сразу пожалел: выглядела она слишком хорошо для той, кто болеет дома семь дней подряд и бурно развлекается на вечеринках по выходным. — Как мило с твоей стороны. И как? Проверил? — Не совсем. Холодный взгляд Кориолана заскользил по бледному недовольному лицу и спустился ниже, изучая женские изгибы, заключённые в лёгкое двухслойное платье. К неизменному чёрному облачению Дискордии он уже привык и жадно рассматривал, как атласная подкладка обтягивает ее бедра и грудь. Тонкая сеточка сверху дополняла образ, простираясь от шеи до уровня колен. На правую руку аж до самого плеча она натянула блестящую перчатку, левая же оставалась открытой и свободной. Что же получается? Все «страшные» и «смертельные» ожоги ограничивались одной бедной ручкой? Очередные глупости! — Теперь-то все проверил? — с саркастической усмешкой поинтересовалась Сол. Кориолан выдавил безразличную улыбку и вернулся к ее мерцающим глазам. — Я староста нашего курса, Дискордия. Ты обязана передо мной объясниться. Я не собираюсь терпеть пренебрежительное отношение к учебе со стороны своих студентов. — Я тяжело болею, — девушка невинно хлопала ресницами. — На вечеринке у меня сложилось прямо противоположное впечатление. — Не знала, что ты не только верный друг, но ещё и умелый врач. Сама упомянула Сеяна! Как удобно! — Дискордия, я говорил прежде и повторюсь сейчас: ты понятия не имеешь о том, что произошло, — отчеканил он. — А я ещё на крыше сказала: мне все равно. Что тебе непонятно, Кориолан? — Сол повернулась спиной и начала подниматься по лестнице. Сноу нервно цокнул языком и последовал за ней. Они прошли по длинному коридору второго этажа и остановились перед высокой дверью. Дискордия толкнула ее плечом и махнула Кориолану. — Заходи, поговорим здесь. Сноу протиснулся мимо ее фигуры в открывшийся проем и начал с интересом осматриваться по сторонам. — Библиотека? — Я заметила, ты любишь прятаться среди книжных полок, — Сол намекала на вечеринку — как всегда само очарование. Они помолчали. Шкафы поднимались выше и уходили на третий этаж. Вдалеке наверху виднелись балкон и вторая дверь. Между собой пространство соединяли многочисленные лестницы и проходы. А там, где они стояли сейчас, располагались кожаные кресла, несколько столиков и большой мягкий диван. Библиотека отличалась от светлых помещений остального особняка — здесь царили темные оттенки и таинственный полумрак. — Нравится? — Богатая коллекция, впечатляет, — Кориолан уверенно кивнул. — Мое тайное убежище, — Дискордия махнула в сторону книг. — Я не привык отчитываться перед кем-то, но сейчас хочу спокойно обо всем поговорить. Дискордия развела руками и села на диван. — Не вижу особого смысла. Однако раз ты уже отнял у меня достаточно времени, давай закончим то, что начали. — На вечеринке я не сказал тебе, но я тоже на днях виделся с доктором Волумнией Галл. — Она что-то поведала обо мне? — Сол облизала губы. — В основном рассказывала про твоих брата и мать, — Кориолан специально опустил часть про вынужденное лечение. — Вот же старая… — она прервалась на полуслове и замолчала. — Ведьма? — закончил он с лёгкой улыбкой и опустился рядом. — Хотела сказать «карга», но и ведьма отлично подойдёт. Оба коротко рассмеялась. — Я уже говорила, что не собираюсь быть марионеткой в ее руках и участвовать в очередной игре. — Я надеялся, что ты это скажешь. Позволь спросить, чем ещё доктор Галл смогла тебя удивить? Девушка молча теребила платье, и тогда Кориолан продолжил: — Кроме истории про Сеяна было что-то ещё, я прав? На вечеринке ты злилась на меня не просто так. — А разве этого мало? — Дискордия осуждающе свела брови к переносице. — Профессор Галл рассуждала про Сколля, который преследует солнце и… — Что за Сколль? — перебил Кориолан. — Точно не уверена. Вроде бы какое-то божество из прежнего мира. В конце она сказала, что ты кого-то убил. Убил собственными руками, — глаза Дискордии смотрели с немым вопросом и нескрываемым интересом. Кориолан сглотнул и понуро опустил голову. — Убил. Это была вынужденная самооборона и ничего больше, — Сноу умолчал про то окрыляющее чувство власти, которое испытал, забив Бобина до смерти. Проклятая ведьма и про трибута-отброса, оказывается, не забыла? — Мне жаль, — Дискордия тяжело вздохнула. — Я не стану подробно расспрашивать про Сеяна. Ты правильно подметил, я не знаю всего. И не уверена, что действительно хочу знать. Скажи мне только одно: он на самом деле предал интересы Капитолия? Кориолан озадаченно повернулся к девушке и надломленным голосом выдал заранее подготовленную речь. — Да, это чистая правда. Его предательство грозило обернуться большой трагедией, — Сноу выдержал драматическую паузу и добавил голосу больше грусти трагизма. — Случившееся в Двенадцатом мучает и терзает меня изо дня в день. Я выбрал Капитолий и убил названного брата. Этот грех навсегда со мной, как бы я не пытался искупить вину перед Плинтами. Я никогда не заменю им погибшего сына. Погибшего по моей вине, — он притворно скривился от боли и спрятал лицо в ладонях. Дискордию, судя по всему, глубоко тронули его слова. Она невесомо коснулась его плеча и с сожалением призналась в своей неправоте. — Прости, что потревожила старые раны. На вечеринке я была пьяна и позволила себе лишнее, поддавшись эмоциям. Мне хотелось по-настоящему задеть тебя после всего, что произошло между нами. Давай закончим на этом? — Хорошо, Дискордия. Но осталось кое-что еще, — внутренне Кориолан ликовал, что все прошло так гладко. А сам нырнул в карман пиджака и аккуратно извлек фотографию. — Я нашёл это в семейном альбоме, — он протянул фотокарточку изумленной девушке. — О, у меня есть похожий снимок. Ты уже догадался, кто это, не так ли? — Красс Сноу и Летиция Кнехт, — гордо заключил Кориолан. Дискордия охотно закивала и нежно провела пальцем по изображению матери. — Теперь ты знаешь, почему мне претит слышать этот механический голос в качестве виртуальной помощницы по дому. Комментировать решение Герца Сола Кориолан не собирался и перевёл тему. — Между ними что-то было? — Сноу задал вопрос, терзавший его со вчерашнего вечера. Глаза Дискордии широко распахнулись от смеси недоумения и смятения. — Ты что себе успел напридумывать? Нет, конечно! — Ты уверена? — не сдавался Сноу. — Разумеется, уверена! Откуда такие безумные мысли? — Я… — Кориолан осекся. Действительно, с чего это вдруг он предположил именно такое скверное развитие событий? Опять погорячился и утратил контроль над эмоциями. — Наши родители неплохо ладили в Академии, только и всего. Этот снимок сделан в день их победы в каком-то конкурсе. Они разделили между собой первое место и получили одну грамоту на двоих. Твой отец благородно отдал ее моей матери в знак уважения. Кориолан задумчиво посмотрел на Дискордию, прокручивая в голове услышанное. — Почему сразу ничего не сказала? Дискордия весело рассмеялась и невольно придвинулась ближе. — А как ты это себе представляешь? «Привет, Кориолан, наши родители сто лет назад выиграли что-то там в Академии. Давай дружить?» — Гораздо лучше, чем идея записать меня на диктофон и шантажировать смонтированной записью. Дискордия поднялась и гневно сложила руки на груди, сердито взирая сверху вниз. — Ты совсем не раскаиваешься! Я так и знала! Кориолан встал следом, чтобы не чувствовать себя в подчинении у Сол, и склонил голову набок. — Может быть, совсем немного и раскаиваюсь. — Тогда давай проверим, выучил ли ты свой урок, — Дискордия хитро подмигнула и скрылась на лестнице, чтобы через несколько минут вернуться с небольшой фотографией в руках. — Что это? — Забери и узнаешь, — мелкими шажками Сол двигалась к книжному шкафу, пока не упёрлась спиной в его тяжелые деревянные полки. Кориолан ощутил, как где-то в груди зарождается волна жгучего предвкушения. Он мучительно медленно подобрался к девушке и замер в нескольких дюймах от ее напряжённой фигуры. Дискордия облизала губы и встала на носочки, вытягивая левую руку высоко над головой. Каждое мгновение отсчитывалось целой вечностью. Сноу усмехнулся, пока приятное тепло с новой силой разливалось по телу. — И что же ты будешь делать? — Дискордия с издевкой вскинула длинные брови. — Заставлю тебя показать, что ты там прячешь. Левую ладонь Кориолан деликатно положил на талию девушки, а правой начал неторопливо скользить вверх, поднимаясь от основания плеча к запястью. Ощущение нежной кожи под его пальцами пьянило и будоражило. Добравшись до своей цели, он обхватил тонкое запястье и еле ощутимо сжал. До Сноу донёсся едва различимый вздох, сорвавшийся с губ Сол. Он заглянул в ее глаза. Девушка внимательно смотрела на него из-под опущенных ресниц. — У меня есть и другая сторона, Дискордия. — Пока не поняла, что ты имеешь в виду, — с придыханием возразила она. — Я продемонстрирую, если позволишь. Он медленно разжал пальцы и бережно погладил ее запястье, после чего плавно двинулся вниз, чтобы и вторую ладонь положить на талию, слегка усиливая давление. Дискордия опустилась на пятки и шумно втянула в себя воздух. Ей определённо пришлась по вкусу их маленькая игра. Кориолан откинул ее волосы в сторону и наклонился к самому уху. — Готова сдаться? Отдай мне фотографию. Он не касался ее груди своим корпусом, замерев на безопасном расстоянии. Теперь лишь несколько жалких дюймов отделяли их друг от друга. Кориолану хотелось сократить жалкую дистанцию и вновь ощутить тепло ее тела, но он терпеливо ждал. — Ни за что! — гордо выпалила Дискордия и ловко выскользнула из его рук, моментально оказываясь у него за спиной. Сноу разочарованно поморщился, после чего оперся правым предплечьем о книжный стеллаж и уткнулся лбом в рукав. — Я так и не услышала твоих извинений, Кориолан. Кроме того, я прекрасно знаю, что ты ничуть не сожалеешь. Ни о том, что произошло в Ботаническом саду, ни обо всем, что случилось позже. Поэтому тебе лучше уйти. Сноу резко развернулся лицом к девушке и сделал несколько широких шагов в ее направлении. — Я до сих пор не понимаю, в чем твоя выгода? Хотела блеснуть перед отцом? И почему все-таки выбрала меня? — их старый разговор в кофейне повторялся вновь. — Может быть и так, — Дискордия исчезла среди полок и вскоре предстала перед ним уже без снимка. — А насчёт твоей кандидатуры все довольно прозаично: моя мать всегда хорошо отзывалась о Крассе Сноу. Рискну предположить, он никогда не выкручивал ей руки и не душил. Кориолан закатил глаза и поправил пиджак. — А почему ты не выбрала Квинта? Он же брат Юния. А Юния ты в течение долгого времени знала лично. Дискордия посмотрела на Сноу с лукавой улыбкой на губах и спросила в ответ: — А ты бы выбрал Квинта Фернера на моем месте? — Я бы выбрал себя. — Вот с этим самовлюблённым Кориоланом я как раз и знакома! — Дискордия ткнула его указательным пальцем в грудь и мелодично рассмеялась. Сноу вздохнул и приказал себе отступить назад. Он должен думать и действовать рационально. Куда подевались его холодный рассудок и расчётливый подход, когда они так нужны? — И что ты будешь делать дальше? — Как что? Отправлюсь с моим напарником в небольшое турне по дистриктам, а затем постараюсь сдержать одно важное обещание. Интуиция подсказывала, что Сол снова говорила о брате, но спрашивать Кориолан не рискнул. — Ведьма Галл будет крайне недовольна тем, что мы так быстро и безболезненно заключили перемирие. — А разве ты хочешь полномасштабной войны? — Дискордия опасно прищурилась и неспешно подошла к Сноу. Она дотронулась до его красного пиджака и медленно очертила линии плеч. — Если продолжишь меня дразнить, то не рассчитывай на милосердие. — Сноу слабо понимал, о чем вообще говорил. Казалось, контроль ускользал как песок сквозь пальцы. — Поверь, я даже не начинала тебя дразнить. Дискордия вновь приподнялась на носочках и ласково провела по золотистым завиткам на голове Кориолана своей левой рукой. После чего мечтательно улыбнулась и произнесла: — Словно шёлк! Давно хотела коснуться твоих волос. Сноу держал гордую осанку и старался сохранять ровное дыхание. В противном случае он легко выдаст нарастающее волнение. Дискордия переместилась к правому виску, чтобы затем остановиться на гладко выбритой щеке. Кориолан не выдержал и прикрыл веки, опуская голову и прижимаясь к раскрытой ладони. Сноу никогда не признается себе, что и сам порой нуждается в проявлении обыкновенной человеческой нежности. Легкое дуновение воздуха позволило предположить, что теперь Дискордия стояла почти вплотную. — А ты? Ты готов сдаться? — раздался обжигающий кожу шёпот. Сноу резко распахнул голубые глаза и отдёрнул ее руку, взывая к утраченному контролю. Он начал уверенно наступать, пока Дискордия неловко пятилась назад и в конечном счете не прижалась к спинке кресла. Кориолан оказался так близко, что враз загорелся желанием стянуть дурацкую сеточку и оставить девушку в нижнем платье. Однако он усердно отгонял от себя постыдные мысли последними крупицами разума. Дискордия цеплялась за кожаную спинку позади себя и чуть выгибалась в пояснице, наглядно демонстрируя как часто и поверхностно вздымается ее грудь. Сноу собирался парировать ответной провокацией, но неприятный сигнал, раздавшийся откуда-то из верхнего угла комнаты, прервал его. Дискордия встрепенулась и напряглась, вынуждая Кориолана отшатнуться. — Отец вернулся! — воскликнула она, одергивая платье. — Ничего, что я… — Все в порядке, — Дискордия отрицательно покачала головой, — Библиотека вне его власти. Здесь нет никаких устройств, кроме ламп и торшеров. Наш разговор останется только между нами, — серые глаза оживленно блестели. Почти как в кабинете декана, когда они выбрались из его гардеробной. Сноу расправил плечи и галантно подал руку девушке, восстанавливая размеренный ритм дыхания. — Тогда пойдём и встретим господина Сола. Казалось, самообладание наконец-то возвращалось к Кориолану.