OHMAMI

18:13 11 июня,

Район Экспо, квартира Чимина

— Так он мне соврал? — Угу, — подтвердил Тэхен. — Безбожно обвел вокруг пальца, обдурил, наебал… Выбирай какой хочешь глагол, суть не меняется. — Да быть не может… Он ведь казался таким искренним… Тэхен окинул Чимина сочувствующим взглядом и цокнул языком, а затем вгрызся в оставшиеся со вчерашнего вечера пирожные. — Чимин-и, ты мой лучший друг, так что я обязан это сказать: тебя развели как маленького ребенка. Это же самый классический прием – соврать про день рождения, чтобы добиться расположения омеги. Он для полноты картины ещё бы пожаловался на то, что весь такой одинокий в новой стране… — А это не так? — спросил Чимин, в глубине души надеясь, что хоть что-то из рассказов Чонгука было правдой. Тэхен отложил десерт и, стерев тыльной стороной ладони крошки, что есть мочи крикнул: — Юнги-и-и! Бегом иди сюда, мне нужна твоя помощь! Из глубины гостиной послышались кряхтение и порция ругательств. Юнги в развалку вошёл на кухню, где за кухонным островком устроились омеги, и, сжимая под мышкой томик какой-то философской ерунды, который он читал прежде, пожаловался: — Я не могу участвовать в сплетнях, когда вы обсуждаете моего младшего брата. — Я знаю, милый, но ситуация становится серьезной. Чимин-и думает, что у Чонгука вчера был день рождения, и не хочет верить, что тот лишь пытается залезть к нему в трусики. — Он хочет залезть к тебе в трусики, — подтвердил Юнги. При этом оба друга смотрели на Чимина с некой строгостью, будто отчитывали нерадивое дитя. — Да откуда я мог знать?! Он же ещё ребенок! Его восклицание было проигнорировано Тэхеном, который вновь принялся за пирожные. — Милый, когда у Чонгука день рождения? — В сентябре. — Вот! — Тэхен тычет испачканным в сахарной пудре пальцем в Чимина. — У него буквально на лбу написано, что он Дева. Юнги, разве у Чонгука здесь нет друзей? — Полным-полно. Он король пляжа и вечеринок на районе, так что вниманием не обделен. — Что и требовалось доказать, — Тэхен удовлетворённо кивнул. — Чонгук хороший малый, но не стоит верить каждому его слову. Чимин разочарованно простонал и уткнулся лбом в прохладную столешницу. От переполнявших его эмоций омега весь покраснел и разгорячился. — Не будь королевой драмы, — Юнги подошёл ближе, чтобы погладить Чимина по голове. — Малой не пытался тебя обидеть. — Ага, мы уже выяснили, что он всего лишь хотел залезть ко мне в трусики. — Чонгуку ты понравился. Сильнее, чем ему кто-либо нравился прежде. А малой из тех людей, кто не привык к отказам, вот он и ломает голову, как привлечь твое внимание. — А менее идиотских способов он не придумал? — А ты бы согласился провести с ним вечер, если бы не эта ложь? — задал встречный вопрос Юнги. — И тебе ведь по итогу понравилось ваше свидание, верно? Чимин выпрямился так резко, что у него что-то хрустнуло в боку. — Это не свидание! — Я бы не был так уверен на твоём месте, — Юнги и Тэхен захихикали и отбили друг другу «пять» с довольным видом. Господи, Чимину срочно нужны новые друзья. Но что же это получается – вчера он действительно был на свидании?.. Чонгук вот так просто состроил жалобное личико и затащил омегу в ресторан. Он сделал то, что другим альфам не удавалось и за несколько месяцев ухаживаний! Чимин явно его недооценил. «Тебе ведь по итогу понравилось…». Это наиболее постыдная часть всего произошедшего. Чимин даже себе не хотел признаваться, что вчерашний вечер был самым ярким за последний год, а то и больше. Чонгук чуть ли не светился от радости, его переполняла энергия, и это состояние передалось и Чимину. Омега забыл и о разнице в возрасте, и о работе, и об окружающем их мире, стоило Чонгуку заговорить. — Это все не имеет значения, — медленно произнес Чимин. — Все, что случилось – одно большое недоразумение. И больше такого не повторится. И пока друзья были заняты борьбой за последнее пирожное, омега достал ежедневник и крупными буквами едва ли не на всю страницу написал: «Не связываться с Чон Чонгуком». Потому что такие связи – бедствие для обеих сторон. Потому что Чонгук горяч, не обделен умом и имеет чувство юмора, а Чимин слаб перед такими парнями. Потому что малому всего лишь девятнадцать, у него в голове ветер и жажда приключений, а у самого Чимина желание построить крепкую семью. Они не сходятся, как два кусочка пазлов из разных наборов: какой стороной ни покрути, цельной картинки не получится. И как бы Чонгук Чимина ни привлекал, омега в первую очередь должен руководствоваться здравым смыслом. «Игнорировать малого и поддерживать исключительно дружеское и вежливое общение», — написал он следом. Довольный собой, омега захлопнул ежедневник и открыл приложение для знакомств. На Чонгуке мир не сошелся клином, Чимин в два счета найдет не менее привлекательного альфу себе под стать.

* * *

17:21, 15 июня

Район Экспо, квартира Чимина

Ладно, Чимин совершил ошибку: он сделал поспешные выводы. Омега сходил на три свидания, и каждое из них оказалось совершенно провальным. Альфы, которые через сообщения казались интересными личностями, на деле были довольно неприятными. Чимин с трудом высиживал до конца вечера, чтобы сбежать от их липких взглядов и неоднозначных касаний. На работе тоже не все гладко. Омеге поручили работу с очередным бездарным автором, который был уверен в том, что его дежурный романчик – настоящий шедевр, и не хотел принимать правки. Пришлось порядком повозиться, чтобы прийти к компромиссу. Поэтому выходной Чимин вознамерился посвятить самому себе, чтобы восстановить душевное равновесие. Он хотел остаться на весь день дома, принять ванну, расслабиться… Единственной помехой в этом плане являлся Тэхен. — Ну пойде-е-м с нами, — надув губы, канючил друг. — У меня есть дела. Важные дела… — Бесполезно отпираться, — Юнги сидел рядом в пёстрых гавайских шортах и смотрел передачу о животных. — Тэхен взломал твой гугл-календарь на прошлой неделе, и там не было никаких планов. — Да, Чимин-и. Есть мороженое в одиночку под Нетфликс – это не «важные дела». Омега от возмущения подавился воздухом. — Тэхен, мой календарь!.. Эти двое заявились к Чимину в раннее субботнее утро, разодетые словно попугаи в кислотного цвета футболки и шорты с пальмами, которые Тэхен отхватил по скидке в каком-то винтажном магазине. И Чимин, который вовсе не жаворонок, был вынужден с самого утра слушать мольбы друзей поехать с ними на пляж, поддержать Чонгука на местных соревнования по серфингу. — Будет весело, — обещал Тэхен. — Малой слюной захлебнется от счастья, если ты придёшь, — вторил Юнги. На самом деле, Чимин был бы не против провести время у океана, подышать воздухом и, может, почитать под шум волн. Но ехать ради Чонгука?! Смешно. Омега ни за какие деньги не согласился бы просто из принципа – в нем все ещё горела обида на малого из-за лжи. Тэхен тем временем продолжал: — Я также достал свою рабочую почту из спама на твоём аккаунте, потому что я не могу работать, если ты не отвечаешь на мои сообщения. — Ты присылаешь ерунду. — Мемы с котиками – это не ерунда! — У вас там в отделе маркетинга все с придурью? — Только я, — не без гордости ответил Тэхен. — Что ты хочешь за эту поездку? Я дам поносить свою сумочку Гуччи неделю. Две недели? Сумочку и сережки, только соглашайся! В итоге план «Избегать Чон Чонгука» с треском провалился, потому что Чимин продался за подарочную карту в спа – Тэхен умел убеждать, не просто так он лучший маркетолог в их издательстве. Поскольку троица и так опаздывала к началу соревнований, Чимин долго не собирался. Он надел предложенную ему Тэхеном тёмно-синюю рубашку с абстрактным узором, простые льняные штаны и тапки. Подобные вещи вовсе не в стиле Чимина, но омега четко решил: наряжаться на встречу с Чонгуком он не будет. * * *

19:28, 15 июня

Пляж Каркавелуш

Каркавелуш был, пожалуй, самым популярным пляжем во всей Португалии как среди туристов, так и среди местных жителей. Чимин особенно любил его за доступность – всего двадцать минут на машине, и можно наслаждаться океаном. А серфингисты облюбовали это место из-за волн, которые подходили как для новичков, так и для профессионалов. На берегу, помимо баров, было немало школ для обучения этому виду спорта. На первом курсе Чимин, Тэхен и Юнги частенько сбегали на пляж с нудных лекций. Подальше от строгих преподавателей и одногруппников, для которых троица корейцев казалась людьми с другой планеты (общий язык они так и не нашли). Чимин даже имел недолгий роман с серфингистом, из-за чего он неплохо разбирался в соревнованиях. Сперва летом в несколько этапов проходил предварительный отбор. Каждый кандидат должен был показать свои навыки, чтобы жюри отобрало лучших серфингистов. И уже в октябре, когда волны достигали десяток метров в высоту, проходило финальное состязание. Победитель всегда был только один, и в качестве приза он получал возможность представлять Португалию на международных соревнованиях – мечта любого серфингиста! Так что к отборочному туру кандидаты относились со всей серьезностью из-за желания построить блестящую карьеру, а зрители только помогали в этом стремлении своей поддержкой. — В этом году людей значительно больше, — отметил Чимин. Пока Юнги отошёл за выпивкой, омеги с трудом пробились сквозь толпу и отвоевали себе местечко поближе к воде. — Готов спорить, это из-за того, что в предварительном отборе участвуют слишком горячие альфы. Я имею в виду, ты только посмотри на них… Неудивительно, что все собрались поглазеть на эти накачанные тела. С этим сложно не согласиться. Несмотря на поздний час, пляж был переполнен полураздетыми омегами с яркими плакатами и флажками в руках. У особо знаменитых серфингистов, не первый год участвующих в соревнованиях, были даже собственные фан-клубы, которые раздавали мелочи по типу брелоков и наклеек. — Мы обязаны сделать нечто подобное для малого, — Тэхен завороженно вертел в руках значок в поддержку одного из участников. — О, они ещё и футболки раздают… — А где сам Чонгук, кстати? — Должен быть где-то здесь, — друг неопределенно пожал плечами. Чимин самому себе не хотел признаваться, что сгорал от любопытства и желания посмотреть на малого. Поэтому, пока Тэхен отвлекся на бесплатные безделушки, Чимин привстал на носочки, чтобы заглянуть за спины впереди стоящих. «И зачем я это делаю? — думал он, рассеянно сканируя взглядом толпу. — Ну увижу я его, и что дальше?». И когда омега уже почти отчаялся отыскать Чонгука, он заметил малого у самой кромки воды. — Ох, вау… Альфу было легко узнать по блондинистой макушке. Ветер играл с его волосами, пуша и лохматя волосы в творческом беспорядке. Но не это заставило Чимина задержать дыхание. Тело малого обтягивал черный костюм. Тот сидел так плотно, словно вторая кожа, и не оставлял пространства для воображения. То есть, очень плотно. Даже с дальнего расстояния Чимин мог обласкать взглядом каждую мышцу на широкой спине Чонгука, его мощные плечи, тонкую талию и… Господи, это самая идеальная задница из всех, что Чимин когда-либо видел в своей жизни! Омега какой-то частью мозга яро завидовал таким формам, но эти мысли были слишком незаметны на фоне внезапно проснувшегося возбуждения и грязных фантазий. Натренированный зад шел в комплекте с крепкими бедрами, и когда Чонгук переступил с ноги на ногу, Чимин мог поклясться, что эти ягодицы ему подмигнули. Омега правда не хотел думать о малом в таком ключе, не хотел, но… Собственный усилившийся запах предательски выдал его возбуждение. — Рот закрой, у тебя вот-вот слюна потечёт. — Не правда! — Ладно, может, не слюна. Но ты точно потек, Чимин-и. Отпираться бесполезно, я все чувствую, — нараспев протянул Тэхен. Черт. Это, к сожалению, правда. Трусики Чимина заметно намокли, а ведь он просто смотрел на альфу каких-то несколько минут. Такого с ним не случалось даже в период пубертата! — Мне срочно нужен секс, — сказал Чимин. — Окей. Подожди только, как малой закончит соревнование, и… — Нет, Тэ, мне нужен секс с кем-нибудь другим! Не с Чонгуком. Я наоборот пытаюсь меньше о нем думать. Чимин был уверен, что все эти внезапные мысли в его голове и вспыхнувшее на пустом месте желание легко устранить хорошим трахом. Привлекательность Чонгука, вероятно, резко снизится к приемлемому уровню после одноразовой связи с другим альфой. — О, — Тэхен понимающе хмыкнул. А затем покачал головой. — Нет, зачем искать кого-то, когда можно просто получить Чонгука? На это Чимин решил не отвечать. Вскоре подошёл Юнги с тремя банками пива, и соревнование началось. Пока жюри объясняло правила для публики, участники выстроились в шеренгу поодаль, чтобы с помощью жеребьевки определить очередность. Чонгук оказался в третьей четверке – что было идеально, поскольку к тому времени зрители и жюри ещё не устанет от зрелища. Когда первая четверка участников вышла на волны, Чимин даже не удостоил их взглядом. Он всё ещё не мог выкинуть образ накаченного тела Чонгука из головы, так что вместо того, чтобы наблюдать за соревнованиями, он следил за малым. Чонгук стоял, сложив руки на груди, и сосредоточенно вглядывался в горизонт, словно считывал невидимые подсказки от океана. Альфу не заботили ни соперники, ни суета вокруг, ни громкие скандирования болельщиков. Казалось, он по чистой случайности оказался в самой гуще событий и теперь просто выступал сторонним наблюдателем. — Просто поразительно. Нет и намека на волнение, — пробормотал Чимин. Подобная выдержка поражала. При знакомстве с Чонгуком складывалось впечатление, что тот как открытая книга: каждая эмоция отображалась на его лице, да и альфа вовсе не старался их скрывать. Однако это впечатление оказалось ложным. Стало очевидным, что Чонгук умеет быть сдержанным и хладнокровным. Это неожиданное открытие Чимина одновременно и позабавило, и заинтересовало: какие ещё стороны своей личности прячет малой? — Он всю последнюю неделю только и говорил о соревновании, — согласился Тэхен. — А сейчас стоит так, будто он хозяин этого пляжа. Для Чонгука серфинг – не просто спорт, это нечто более глубокое. Это связь души с океаном. Чимин помнил восторженные слова альфы за ужином в ресторане, помнил, как блестели его глаза в предвкушении состязаний. И, хоть это и невозможно, омеге казалось, что даже сквозь разделяющее их расстояние он способен ощутить изменившийся запах пина колады. Словно Чонгук едва сдерживался от того, чтобы нырнуть в воду. Но не для того, чтобы заполучить победу, а просто потому, что ему физически сложно находиться рядом с морем и не быть в нем. Когда вторая четверка спустя двадцать минут вышла в море, телефон Чимина завибрировал. Пришло сообщение с Тиндера. На экране – вполне симпатичный альфа азиатской внешности ненавязчиво интересовался, как у Чимина дела. Омега, подправив волосы, сделал селфи и отправил в чат. «О, это Каркавелуш? Узнаю бары позади тебя», — незамедлительно прилетел ответ. Толпа взорвалась аплодисментами и восторженными выкриками, так что Чимин от неожиданности едва не выронил телефон. — Эй, что произошло? — Этот альфа, который в синем костюме, только что сделал трюк в воздухе, — пояснил Юнги. — Намджун чертовски крут, так что он, пожалуй, главный любимчик толпы. Чимину имя серфингиста показалось знакомым, но он не стал придавать этому значение, поскольку телефон вновь завибрировал. «Ты очень красивый, Чимин. Уверен, тебе говорили, что твои глаза завораживают. Они похожи на океан». Омега не сдержал фырканье. Это был, пожалуй, самый распространенный комплимент. Он отписал слова благодарности и успел задать незамысловатый вопрос для поддержания беседы, прежде чем пришло время для третьей четверки. — Это наш Чонгук-и! — завопил Тэхен, оглушая Чимина и всех стоящих в радиусе пятидесяти метров. — Файтин, малой, покажи им всем! Чонгук обернулся через плечо и с ослепительной улыбкой показал большой палец, а затем подхватил доску и вместе с тремя другими участниками занял место у воды. Когда прозвучал стартовый сигнал, серфингисты быстро двинулись в море. Они, распластавшись на досках, попеременно загребали двумя руками, чтобы выйти на открытую воду и поймать волну. У всех участников есть только двадцать минут, чтобы показать свои способности. Из каждой четверки в следующий этап пройдут только двое: одного кандидата отбирает жюри, другого – зрители. Поэтому каждый серфингист должен был не только показать технически правильно выполненные приемы, но и удивить публику. — Чонгук, давай! — вопил Тэхен. Неведомо откуда в руках у него появился плакат «Порви всех, Чон Чонгук», посыпанный синими блёстками. — Ты сможешь! Чонгук греб быстрее других, и, когда волна достигла идеального подъема, он первым встал на доску, чем заслужил бурные аплодисменты. Чимин не мог оторвать от него взгляда. Он следил за каждым движением, за каждой волной – словно, если он хоть на секунду отвлечется, Чонгук упадет. Это полнейший бред, но омега так сильно распереживался, что искренне в это поверил, и потому, сжав кулаки, мысленно посылал слова поддержки малому. Альфа, стараясь удержать баланс, расставил руки в стороны и слегка согнул колени, а затем медленно поклонился публике. Это понравилось зрителям, и Чонгук, приободренный, приблизился к самой кромке волны и в последний момент развернул доску на сто восемьдесят градусов, эффектно разбрызгивая воду. Этот прием очень сложен в выполнении, и, хоть альфа справился с ним прекрасно, он все же не удержал равновесие и упал в воду. «Давай, малой, вставай на доску и продолжай! — молил Чимин, подпрыгивая от нетерпения. — Одна маленькая неудача ничего не значит!». Чонгук тоже так считал, судя по тому, с какой широкой улыбкой он снова оседлал волну. До конца таймера альфа больше не делал никаких сверхсложных трюков, но он порядком позабавил публику и жюри. Чонгук ложился на доску, скрестив руки на груди, как мертвец; становился в позу балерины и садился в позу лотоса, как будто собирался медитировать на волне. В последнюю минуту он даже умудрился встать на голову, пока волна вновь не накрыла его. — Малой сейчас описается от счастья, — Юнги снимал происходящее на телефон. — Давно его таким не видел. Когда четверка по завершении времени вышла на берег, жюри озвучило свои баллы. Чонгук проходил на следующий этап соревнований – он набрал больше всех баллов среди своей четверки и уступал только Намджуну в общем рейтинге. Юнги и Тэхен орали как сумасшедшие, так что Чимину даже показалось, что Чонгук немного покраснел от их выкрикиваний. Сам омега хоть и не кричал, но улыбался так, что у него заболели щеки. — Нам нужно будет сегодня выпить, — заявил Юнги. — Отпразднуем победу малого! Чонгук тем временем отошёл в сторону, пропуская новую четверку кандидатов к воде. К нему тут же подбежала стайка омег с полотенцами, термосами с водой и прочим барахлом – у публики появился новый любимчик. Даже на расстоянии Чимин мог заметить, насколько малому неловко получать столько внимания. Казалось, он нервничает куда больше, чем во время соревнований в открытом море. Телефон в кармане подал сигнал. «Хочешь встретиться? Я тут неподалеку. Куплю тебе любой напиток, и мы познакомимся поближе в непринужденной обстановке». К сообщению прилагался адрес бара всего в двухстах метрах. Чимин прикусил губу в раздумьях. Тэхен и Юнги выбирали место, где провести остаток вечера, а Чонгук, освоившись, вовсю флиртовал со своими поклонниками. Омега как будто бы не слишком вписывался в сложившуюся картину, и, хоть он и знал, что его друзья хотят с ним провести вечер, сам Чимин предпочел бы по-тихому улизнуть. Как минимум для того, чтобы не пересекаться с Чонгуком. Ведь когда тот подойдёт ближе в этом чертовом костюме, сдержать собственные феромоны не получится, и это станет самым позорным днём за всю его жизнь. Чимин такого не допустит. С экрана на него смотрел вполне симпатичный мужчина, готовый спасти положение, так что омега твердо кивнул и отправил положительный ответ, пока не успел передумать. — Тэхен, я пойду. Передавай Чонгуку мои поздравления… — Уже? — друг с удивлением обернулся. — Но, Чимин, соревнования скоро закончатся, и Чонгук к нам присоединится. Да и как ты домой доберешься, ты ведь без машины! — Вызову такси. Но если все пройдет удачно, то не жди меня сегодня. — О, — лицо Тэхена мгновенно переменилось из обеспокоенного на заинтересованное. — О-о-о! Теперь я понял. Тогда повеселись, детка! Что ж, таков план. Чимин криво улыбнулся и направился в сторону баров, пока в спину ему доносились крики болельщиков и поддувал морской ветерок. Как хоть звали этого альфу? Омега вновь открыл приложение и нужный профиль, чтобы ещё раз быстро ознакомиться с информацией. Минхек. Довольно типичное имя для корейца. И не менее типичные фотки в профиле Тиндера: в машине, полутемные, так что черта с два разберёшь на них что-то, кроме смазанных линий и гордо приподнятого подбородка.

* * *

21:15, 15 июня

Tricana da Barra, Каркавелуш

Омега без труда нашел бар и почти сразу узнал Минхека – тот сидел в одиночестве у стойки и болтал с барменом. — Ты обещал мне выпивку, — вместо приветствия сказал Чимин. В жизни альфа оказался даже симпатичнее, чем на фото. Минхек вполне мог бы сниматься в дорамах с такой внешностью: высокий лоб, уложенные волнами черные волосы, четкая линия челюсти. Одет он был в простую белую рубашку и брюки, словно приехал прямиком с работы. Омегам нравились такие мужчины, и Чимин ничем от них не отличался. Минхек был полностью в его вкусе. — Ты действительно пришел… — альфа запнулся, оценивающе рассматривая Чимина. — Замечательно выглядишь. Чимин ничего не ответил на такую явную лесть. Он, в отличие от Минхека, вырядился вовсе не как на свидание и резко выделялся среди других омег в баре в худшую сторону. Без макияжа, в просторной одежде и резиновых шлепках омега совершенно не вписывался в атмосферу. — Я обычно пью сладкие коктейли, но сейчас и от водки не откажусь. — Паршивый вечер? — участливо уточнил Минхек. — Паршивая неделя. С этого и началось их знакомство. Спустя несколько минут выяснилось, что Минхек был довольно приятным парнем, несмотря на вылизанный до идеальности внешний вид и пафосные нотки в речи. В Португалии он относительно недавно: приехал по работе на несколько месяцев, но наладить отношения с коллегами на новом месте не получилось. «Разница в менталитете, чтоб ее…», — пожаловался альфа. Так что выходные он коротал в барах в поисках новых знакомств, чтобы не сойти с ума от одиночества. Это состояние было знакомо Чимину, поэтому они быстро нашли общий язык и уже вскоре вспоминали годы в университете. — Клянусь, у меня была лучшая толерантность к алкоголю! — заверял Чимин. — Да ну, сколько ты мог выпить за раз? Шестнадцать шотов? Не верю, — Минхек хмыкнул. Настроен он был скептически. — Для омеги твоей комплекции это невозможно. — Ты бросаешь мне вызов? — не дожидаясь ответа, омега повернулся к бармену, что был невольным свидетелем их разговора. — Он только что бросил мне вызов, можешь представить?! Бармен, что до этого тихо протирал стаканы, выпучил глаза. — Я не… — Я докажу тебе, Минхек. Считай! Брать Чимина на слабо – плохая идея, потому что омега любил соревноваться, и ещё больше он любил побеждать. Шоты на металлическом подносе оказались перед ним за считанные минуты благодаря мастерству бармена. Они переливались всеми цветами радуги, из-за чего выглядели почти по-детски мило и забавно. — Шестнадцать, — подтвердил бармен. — И две стопки текилы в качестве бонуса. — Ну хоть кто-то в меня верит, — с лёгким ворчанием Чимин опрокинул первый шот. — Неплохо. Они одинаковые на вкус? — Попробуй, если хочешь выяснить. Минхек энтузиазма омеги не разделял. Он не ожидал от Чимина такой прыти и с беспокойством наблюдал, как шоты исчезают с подноса. — Эй, эй, полегче! Если ты собираешься выпить это все, то хотя бы не сразу… может, воды? — Не тебе меня учить. Чимин потянулся к кислотно-розовому шоту с блестящей посыпкой. На вкус было даже слаще, чем на вид: из-за огромного количества малинового сиропа на языке чувствовалась только ягодная приторность без намека на алкоголь. — Они действительно разные! — довольно причмокнув губками, омега потянулся к голубому шоту с кокосовой стружкой. — Тебе тоже стоит попробовать, Минхен. — Я Минхек. Чимин был уверен, что забудет имя этого парня через несколько минут. Если быть честным, через несколько минут он забудет вообще все из-за алкоголя в крови, и именно к этому омега так упорно стремился, вливая в себя очередную порцию разноцветной жидкости. По его телу побежали мурашки, и разлилось знакомое тепло от высокого градуса. Знакомое чувство терпкого опьянения, когда в голове появляется лёгкость от всех мыслей, вызвало улыбку – наконец можно расслабиться! — Не смотри на меня с осуждением, Мюнхик. Эти шоты практически как сок, серьезно тебе говорю, ничего со мной не будет. Как детский напиток. Можно давать младенцам вместе с грудным молоком. — Там водка, — шепнул бармен. Чимин посчитал, что будет разумно его слова проигнорировать. Но вот Минхек неожиданно содрогнулся – Господи, какой неженка, – и прикрыл лицо рукой, чтобы не видеть разворачивающейся перед ним картины. — Что такого произошло на неделе, что ты так отчаянно хочешь надраться? — Тебе в алфавитном порядке или по хронологии? Минхек скривился, когда Чимин рукавом рубашки вытер дорожки алкоголя в уголках губ и на подбородке. — Ради бога, здесь есть салфетки… — Началось все с того, что мои друзья абсолютно неправильно используют слова! Им нужно почаще заглядывать в словарь… Несколько недель они мне рассказывали о неком «малом», — Чимин изобразил кавычки, — и по рассказам этому пареньку должно было быть лет двенадцать. — Но ему не двенадцать, да? — Очевидно, нет. Этот альфа уже прошел период пубертата и из гадкого утёнка превратился в мою влажную мечту. Когда я впервые увидел его, подумал, что получил солнечный удар, потому что не может такой человек быть реальным. Его тело, его улыбка, его голос… Я теку рядом с ним, понимаешь? Как слабая омежка в каком-то дешёвом порно! Минхек окончательно утратил интерес к разговору, зато бармен даже отложил стаканы, чтобы внимательнее послушать. — И мой друг Тэхен говорит: в чем проблема? Вы нравитесь друг другу, зачем что-то усложнять. Мол, сходите на свидание ради приличия и дальше трахайтесь от души. А я не могу не усложнять! — омега стукнул кулачком о барную стойкую, заставив Минхека вздрогнуть. — Не могу и все тут, не такой я человек. Мне нужно, чтобы все по плану было, чтоб четко и без сюрпризов. А он… он… — Что? — бармен протягивает ещё один шот. — Козел он, вот кто! Выглядит как щенок-переросток с этими своими наивными глазками и милой улыбкой, а на деле псина поганая! Обвел меня вокруг пальца, потому что хочет залезть ко мне в трусики! Минхек подавился своим коктейлем, а бармен от возмущения хлопнул в ладоши. — А мне обидно, — Чимин прижал руку к сердцу. — Потому что он красивый такой и добрый – я по глазам вижу. И запах у него потрясающий, я как будто бы даже сейчас его чувствую. Но ничего у нас не получится, потому что у него в голове только развлечения – молодой ещё, куда ему серьезные отношения. А я семью хочу, мне почти тридцать! Вот и получается… Как говорится, что у трезвого на уме – то у пьяного на языке. Чимин как на духу выложил те мысли, что терзали его в последнее время. Обычно он записывал свои эмоции на бумаге, но неделя выдалась нелёгкой и возможности не было. А тут добровольные слушатели – даже два! – вот омега и не выдержал. — …он, значит, хочет ко мне в трусики, а я в шаге от того, чтобы перед ним ноги раздвинуть, — омега всхлипнул. — Но ведь он мной воспользуется и дальше пойдет к молодым омегам. Бесит меня! И… О Боже! Он мне уже мерещится! — Кто? — Малой! Прямо за твоей спиной, Минджун. Надо же, совсем как реальный. — Э… — Минхек кашлянул. — Если ты об этом альфе, что в тебе сейчас дыру прожигает взглядом, то он тут минут пять уже стоит. Ой. Неловко получилось. А Чонгук, видимо, ко всем своим прочим талантам наделён способностью читать мысли. Потому что он выгнул бровь и насмешливо хмыкнул, словно точно знал, что сейчас происходило в пьяной голове Чимина. — Какой позор… — пробормотал под нос омега. Но Чимин не был бы собой, если бы не попытался выкрутиться. — Чонгук, тебе по возрасту вообще позволяется в таких местах находиться? Который час? — он взглянул на пустое запястье. — Время спать для таких малышей как ты! И почему теперь Чонгук смеётся? Чимин ему, вообще-то, по факту предъявил! — Хён, я думаю, тебе пора домой. — А я думаю, что ты мне не указ. Нам тут очень весело, да, мальчики? — Чимин с надеждой взглянул на Минхека и бармена. Те отрицательно покачали головой. Предатели. — Я никуда не поеду. Если не хочешь меня видеть – вали в другой бар. — Так, все, мы уходим. Ты безбожно пьян. Чонгук решительно подхватил Чимина под мышки, стаскивая с высокого стула. Омега вырывался из хватки, но его попытки были смешными и бесполезными: без поддержки малого он бы даже не устоял на ногах. — У тебя были с собой какие-то вещи, хён? Сумочка, кошелек? Чимин помотал головой, но тут же застонал. От резких движений его невыносимо затошнило. — Идти хоть сможешь? — Чонгук поубавил строгость в голосе, видя плачевное состояние омеги. — Держись за меня и медленно переставляй ноги… Черт, да ты совсем не соображаешь. Я понесу тебя на спине, окей? Омега сложил пальцами жест «о’кей», хотя, судя по тяжёлому вздоху Чонгука, у него не очень получилось. Наконец до Чимина дошло, что он пьянее, чем ему казалось. И если малой разозлится и оставит его одного, беспомощного, в этом баре, может случиться что-то страшное. Поэтому он безропотно обхватил шею Чонгука и кое-как запрыгнул к нему на спину, в процессе больно ударившись бедром о высокий стул. Дорога до выхода из бара показалась бесконечной. Чимину было душно, его голова раскалывалась от количества выпитого, от громкой музыки и бьющих в ноздри запахов. Ему хотелось спать, и в то же время он боялся потерять сознание. Яркий свет резал сетчатку, но, если Чимин прикрывал глаза, ему тут же становилось страшно, что он упадет. Весь мир вокруг смазался в один нелепый сгусток энергии, что душил и высасывал силы. Чимину было не плохо – ему было херово, настолько, что казалось вот-вот и он отдаст душу Богу. — Чонгук, меня сейчас стошнит, — еле шевеля языком, прошептал он на ухо. С каждым шагом Чимин на спине альфы подпрыгивал, и его сердце тоже взлетало по ощущениям в самое горло, чтобы в следующую секунду упасть на место. Его кожа покрылась тонким слоем холодного пота, и сцепленные руки тоже были неприятно липкими и мокрыми. Вверх-вниз, вверх-вниз… Наконец, они миновали двери бара. Чонгук аккуратно спустил омегу на песок, и тут же обнял его за талию, поскольку тот терял равновесие и не мог стоять самостоятельно. — Тебе легче? Чимин кивнул. Лёгкий морской ветерок обдувал разгоряченную кожу и трепал волосы, принося успокоение. И пускай из клубов и баров все ещё доносилась громкая музыка, также был слышен шум волн, плавно набегающих на берег. Омега вдохнул полной грудью прохладный воздух, и… черт, это было ошибкой. Вдохнув слишком глубоко, он не смог подавить рвотные позывы. Он даже не понял до конца, что произошло: в один момент Чонгук утешающе поглаживал его по спине, а в следующую секунду Чимина тошнило на белые кроссовки альфы. Весь разноцветный алкоголь вылился непонятной смесью, источающей ужасный запах. — Дерьмо, — пробормотал омега, не в силах разогнуться. Живот сводило судорогой, и в уголках глаз выступили слезы. — Прости… Договорить он не смог, потому что его прервал новый приступ рвоты. Жгло все: и пищевод, и горло, и даже нос. Сложилось впечатление, что Чимин был намерен выблевать собственные органы. И пока омега, зажмурившись, прочищал желудок, сквозь тремор он все еще ощущал теплые руки Чонгука. Альфа поддерживал его и ни на сантиметр не отстранился. — Вот так, ничего страшного, — приговаривал малой. — Лучше пусть вся дрянь из тебя выйдет, и станет легче. Чимин едва ли его слышал, но все равно был благодарен за поддержку. Когда спазмы наконец прекратили пытать желудок, омега смог разогнуться. Его била мелкая дрожь, но в целом он почувствовал себя легче. Не только в физическом плане, но и в моральном: как будто бы скинул груз, что тяготил долгое время. Единственное, что по-прежнему беспокоило – Чонгук. Как же Чимин хотел в этот момент провалиться сквозь землю! Большего стыда в своей жизни не испытывал, – а он принимал много сомнительных решений. Омега даже не мог поднять голову, боясь заметить во взгляде Чонгука отвращение. Ему самому от себя было неприятно. Мало того, что напился, как в последний раз, так ещё и испоганил малому кроссовки собственной рвотой. Чимин от разочарования горько всхлипнул. — Хён, ты на ногах стоять можешь? В словах Чонгука не было и намека на грубость, только искреннее беспокойство. Однако омега это трактовал по-своему: наверняка малому неприятно стоять рядом, вот он и хочет уйти как можно быстрее… И все же, даже рассуждая в таком ключе, Чимин не был готов его отпустить. Омега мог бы стоять и ходить самостоятельно – уже нет головокружения и прочих неприятных симптомов из набора неудачливого алкоголика. Он мог бы, но не хотел. Руки Чонгука ощущались теплыми даже через слой рубашки. Его крепкая хватка обещала безопасность, а когда альфа легонько погладил спину, по телу побежали мурашки. Это первое касание, которое длится чуть дольше, чем просто мимолетный контакт. И это так, так приятно, что Чимин не уверен, сможет ли когда-то довольствоваться другими руками. — Не уходи, — прохрипел он. Чимин все ещё боялся смотреть в глаза Чонгуку. Если альфе он противен после произошедшего, если он разочаровался, то пусть это все будет завтра. Пусть это станет известным позже, потому что сейчас Чимин слишком разбит. — Я должен, хён. Нужно почистить тебя. И я принесу воды. Просто подожди меня немного. Чонгук ушел обратно к бару, а Чимин без его поддержки неуклюже уселся на песок – подальше от мерзкого пятна рвоты, потому что если бы он увидел его ещё раз, то непременно бы расплакался. Только сейчас омега заметил, что вечер сменился ночью и вместо закатного солнца небо озаряется молодым Месяцем. Ночью на пляже особая атмосфера, сказочная, непередаваемая земными словами. И океан совершенно другой. Если бы Чимину пришлось его описывать, он бы выбрал слово «глубокий». Ночью все глубже: и океан, и запахи, и даже мысли. И люди, которые эти мысли держали в своих черепных коробках, тоже были глубокими. Без всей той мишуры, что они на себя цепляют при свете дня, чтобы вписываться в общество. Лунный свет нежно серебрил волны, превращая их в бесконечную блестящую ленту, уходящую за горизонт. Небо и море сливались в единое целое, и звёзды на небосводе, что сверкали подобно драгоценным камням, отражались в воде. Да, ночью люди определенно были глубже. Вероятно, поэтому Чимин не стал надевать привычную ему маску равнодушия, когда вернулся Чонгук. Альфа, как и обещал, принес бутылку воды и салфетки. Он попытался очистить кроссовки, но это было бесполезно: легче новые купить. Чимин намочил салфетку и протер руки и лицо. Вряд ли это поможет избавиться от кислого запаха, но все же лучше, чем ничего. Он также прополоскал рот, избавляясь от горечи. — Мне очень жаль. — Это ерунда, правда. Не беспокойся о кроссовках… Омега хмыкнул. — Я не об этом. Обувь я тебе оплачу, это действительно ерунда. Я прошу прощение, что тебе пришлось со мной возиться… — Мне не сложно, — альфа пожал плечами с такой лёгкостью, будто каждый день выводит пьяных вусмерть омег из баров. — Нам всем иногда требуется немного помощи, и в этом нет ничего постыдного. Возможно, Чонгук намного взрослее, чем о нем изначально думал Чимин. Мыслил он уж точно не по-детски. Его слова заставили омегу все же взглянуть на малого. Но Чонгук смотрел только на океан и волны, набегающие на белоснежный в лунном свете песок. — Поэтому в следующий раз, — тихо сказал альфа, — лучше сразу говори, что тебе плохо и нужна поддержка. Не нужно для этого так напиваться… — Ты не знаешь, о чем говоришь, — резко перебил Чимин. Чонгук перевел на него взгляд, тяжёлый и изучающий. В нем не было осуждения, только бесконечное непонимание и замешательство. В лице Чимина альфа пытался найти ответы на все вопросы. — Я не знаю, что именно произошло, — наконец сказал он. — Но знаю, что так напиваются, когда хотят заглушить нежелательные мысли. Когда вот тут, — Чонгук прижал горячую ладонь к груди омеги, и сердце Чимина пропустило удар, — слишком много чувств, и они не дают покоя. Окольцовывают душу, как змеи, и мешают дышать. Их разделяет ничтожно малое расстояние. Руки Чонгука уже были на Чимине, а его взгляд – на губах омеги, когда тот прошептал: — Думаешь, что все понимаешь? — Кое в чем разбираюсь. — Тогда ты должен знать, что, когда здесь, — омега накрыл его руку на груди своей, невольно отмечая разницу в размере, — неполадки, сторонние люди помочь не могут. Пока ты сам не поборешь своих демонов, никто другой за тебя это не сделает. — Так вот как это называется? Пить до беспамятства – это борьба с демонами? — Пытаюсь утопить этих чертей. — Ну, пока что счет один-ноль в пользу демонов. Придумай в следующий раз что-то получше. В голосе Чонгука слышалось веселье, и Чимин с раздражением скинул его руку. — Не напрягайся, малой. Оставь душевные беседы для кого-то другого, потому что я все равно ничего на утро не вспомню. Чонгук послушно замолчал, что для него совсем нехарактерно. Альфа пальцем рисовал на песке кривые символы, в которых Чимин с трудом узнал корейские буквы. Но прочитать он не смог бы при всем желании, настолько неразборчивыми они были. Чимин в это время разблокировал смартфон и проверил время. Среди дюжины уведомлений с рабочих чатов были только одно сообщение от папы и пропущенный звонок от Тэхена. В такие моменты омега особо остро осознавал, насколько одиноким он был. Он мог бы пропасть на всю ночь, но никому до этого не было бы дела. Потому что Чимин, каким бы хорошим сыном и другом ни был, являлся лишь небольшой частью чьей-то жизни, недостаточно значимой, чтобы заметить его отсутствие в ней. — Как ты меня нашел? — внезапно спросил он Чонгука. — Я не искал. Случайно наткнулся. После соревнований я с Юнги и Тэ выпил пива, и они довольно быстро домой уехали. А я и ребята с пляжа пошли сначала в клуб, потом в бар. И не заметить тебя в этой яркой рубашке было просто невозможно. И для Чонгука Чимин не был достаточно значим, чтобы беспокоиться. Он случайно наткнулся, вот и все. «Он хочет залезть тебе в трусики, не более», — эта фраза всплывала в памяти настолько часто, что вызывала тошноту не меньше, чем шестнадцать шотов. Чимин тяжело вздохнул. — Хён, если ещё раз захочешь утопить своих чертей, не делай это с незнакомцами, — между бровей Чонгука залегла складка. — Это небезопасно. Разве? Гораздо более небезопасно влюбляться в юных альф со сладким запахом и такими же сладкими речами, любимчиков толпы и профессиональных спортсменов с ветром в голове. Небезопасно позволять им проникать в голову и держать за талию в моменты слабости. Чимин себя приучил не доверять чувствам, глушить их алкоголем и одноразовыми связями. Он хотел стабильности, а не разбитое сердце и вытрепанную душу. От таких, как Чонгук, он предпочитал держаться подальше. Поэтому омега, мысленно ругая свое учащенное сердцебиение, холодно произнес: — Не нужно так стараться, Чонгук. Я ничего из этого не вспомню. Альфа не стал спорить. Через некоторое время, когда Чимин окончательно пришел в себя, Чонгук заказал им такси. Он накинул на плечи омеги свою серую толстовку на змейке. — Мамми, ты дрожишь от холода. Позволь о тебе позаботиться, иначе ты заболеешь. Чимин не хотел эту толстовку. Она пахла морем и солнцем, а ещё пина коладой и мускусом, присущим всем альфам. Толстовка пахла Чонгуком, и Чимину это нравилось настолько сильно, что он боялся зарыться носом в ткань и окончательно опозориться. Но сказать это у него язык не поворачивался. Буквально. Все его мышцы стали вялыми и непослушными, и даже думать было слишком лениво, не то что говорить – усталость и сонливость накатили разом. Так что Чимин позволил себя укутать в толстовку, что была на два размера больше его самого. Ехали они в тишине. Лишь изредка Чонгук интересовался о самочувствии омеги и обеспокоенно предлагал воды. Боялся, что того опять начнет тошнить. Но Чимин неплохо держался и почти всю дорогу дремал, прислонившись к окну. Хотелось бы упираться во что-то более мягкое – например, в плечо Чонгука, – но за эту ночь между ними неловких моментов было достаточно. Когда такси остановилось возле жилого комплекса Чимина, малой спросил: — Ты дойдешь сам? Я могу провести тебя. — Я справлюсь… Чонгук уже принял решение, так что дослушивать не стал. Он отстегнул ремень безопасности, поскольку пальцы Чимина не особо слушались своего хозяина, и помог выйти из машины. Он поддерживал Чимина за талию весь короткий путь к подъезду, хоть в этом и не было необходимости. Просто один хотел касаться, другой эти касания ощущать, потому что как только ночь закончится, они превратятся в незнакомцев, которым такие вольности непозволительны. Чимин наслаждался ощущением его руки, мирно покоящейся на талии, и с трудом сдерживал себя, чтобы не прижаться к альфе ещё ближе. Толстовку Чонгук тоже не забирал. Как будто это и не его вещь вовсе, он слишком легко оставил ее омеге. — Сразу выпей воды, хён, прежде чем лечь спать. Чонгук уставился на свои кроссовки, покрытые засохшей рвотой, и не спешил уходить. Альфу, казалось, состояние обуви не сильно заботило. Он перекатывался с носка на пятку, как тогда, на парковке, и усиленно о чем-то думал. Чимин его не торопил. — Мамми, не расстраивайся из-за того, что произошло. И если ты все же захочешь выговориться… — Чонгук, я тебе очень благодарен за помощь, но на этом все. Такого больше не повторится – по крайней мере, ближайшее время. Поэтому езжай домой и не зацикливайся на этой ночи, потому что я все равно… — Ничего не вспомнишь? Ты уже говорил об этом. Чимин поджал губы, не зная, что ещё добавить. Омега смертельно устал и хотел спать, а вот Чонгук, напротив, внезапно приободрился. Он подошёл ближе и упёрся руками о стену на уровне головы Чимина, заключая того в своеобразную клетку и перекрывая обзор. Теперь только они вдвоем, их запахи в этом замкнутом пространстве, потяжелевшее дыхание. И отчаянные, жаждущие взгляды двух потерянных людей, которые обнажились душой чуть больше, чем обычно себе позволяли. Чонгук, пользуясь случаем, виновато шепчет: — Мамми, прости меня, пожалуйста. И не ненавидь, прошу. Это мой первый и последний шанс… — О чем ты? — Чимин облизнул пересохшие губы и тут же тяжело сглотнул из-за голодного прищура малого. — За что ты извиняешься? — За это. Чонгук стремительно прижался своими сухими губами к губам Чимина. И, вау, это было действительно смело. Сперва они столкнулись носами и зубами, но затем альфа немного наклонил голову, и, Господи, Чимин застонал от мягкого напора. В поцелуе не было сладости, только горечь алкоголя и кисловатый привкус, но Чонгука это не останавливало. Он целовал голодно, словно пытался исследовать рот Чимина в кратчайшие сроки. Чонгук прикусывал его пухлые губки, оттягивал и сосал, как дорвавшийся до священного нектара человек. Альфа, казалось, даже забыл, как дышать, когда бесцеремонно вторгся в приоткрытый рот омеги. Чонгук и сам низко застонал, когда их языки встретились в горячей тесноте. И, поскольку Чимин не таял в поцелуе, как прочие омежки, альфе пришлось побороться: он толкался в рот, почти трахая его, облизывал нёбо и едва не урчал от удовольствия. И только когда Чонгук заметил, что Чимин на поцелуй так и не ответил, он быстро отстранился. — Прости, — он вытер ладонью рот, не решаясь взглянуть на омегу. — Я не должен был, но ты сказал, что ничего не вспомнишь и… — Спокойной ночи, Чонгук. Такси ждёт. Чимин быстро скрылся в подъезде и почти бегом добрался до квартиры, игнорируя лифт. Не потому, что он боялся альфы. А потому, что он боялся себя. Что сдастся, что сам набросится на Чонгука. На пороге квартиры он запнулся о кроссовки Тэхена, едва не упав на пол, и кое-как добрался до кровати. У Чимина не было сил принять душ или хотя бы переодеться, так что он рухнул поверх одеял в одежде. Даже если ночью он инстинктивно тянулся к источнику сладкого запаха пина колады, об этом все равно никто не узнает.