LLC (love, lust and careiosity)

— Выебешь меня так, чтобы я не мог стоять? Чан прокашливается и поднимает неверящий взгляд на Минхо, который стоял в дверях его домашнего кабинета с перекрещёнными на груди руками. — Ты не мог подождать, пока я закончу пить? — спрашивает он и усмехается, опуская кружку с кофе на стол. — Ты не ответил на мой вопрос, — приподнимает бровь Минхо и подходит ближе к Чану, касаясь его плеча и заглядывая в ноутбук. — Ещё один агентский договор? Жуть. — Грейнгрупп нас не щадит даже перед концом года. К сожалению, придётся как-то пережить это. — это правда, им прилетит ещё одна банкротная площадка, и снова придётся долго париться над перезаключением договоров аренды. Ещё ему передали, что их ждёт и другой завал… Переживут как-нибудь. Чан очень на это надеется. — Так выебешь? — повторно спрашивает у него Минхо и целует в макушку, из-за чего Чан улыбается и тут же закрывает ноутбук. — Ты можешь не спрашивать, — покачивает головой он и внимательно смотрит на своего возлюбленного, разглядывая за его выражением лица что-то… другое. — Тебя что-то беспокоит. — Да, — кивает Минхо и прикрывает глаза рукой. — Расскажи мне, пожалуйста, — просит Чан и отводит чужую руку от лица, переплетая их пальцы. — Я хочу, чтобы мы занялись сексом. Очень хочу. Только… Крис, как думаешь, через несколько месяцев после защищённого секса с другими людьми может что-то вылезти на поверхность? Я проверяюсь каждый год, но со всем этим, — Минхо нерешительным жестом показывает сначала на себя, а затем на Чана, — я замотался и совсем об этом забыл. — Мы можем провериться вместе, хочешь? — спрашивает Чан, обвивая чужую талию и притягивая Минхо к себе. Тот пищит от неожиданности, но устраивается на бёдрах Чана. — Хочу, — кивает он. — Ответь мне честно сейчас, все вопросы про то, не считаю ли я тебя отвратительным, растут из того, что случилось? — Чан оставляет пару кратких поцелуев на щеках Минхо и ожидающе смотрит ему в глаза. — Я не хочу об этом раз… — начинает Минхо, но Чан закрывает его рот рукой. — Хочешь, — утверждает он. — Да, — соглашается Минхо, отталкивая ладонь Чана от своего рта и кладя её к себе на щеку. — Я не считаю тебя отвратительным. — Мне нужно переубеждаться в этом раз в какое-то время, потому что я считаю себя отвратительным. Я чувствую себя отвратительным, — объясняет Минхо и прячет лицо, прижимаясь ближе к Чану и целуя того в шею. — Ты не отвратителен мне. Как думаешь, этого тебе будет достаточно? — спрашивает он и приглаживает чужие волосы пальцами. Ему правда хочется, чтобы Минхо со временем почувствовал себя любимым и в порядке. Очень хочется. — Не знаю, — пожимает плечами Минхо. — Мой сексуальный опыт нельзя назвать положительным. Его было очень много, но весь он был ради нездорового преодоления травмы. Мне не было хорошо. Как я и говорил, хотя, может, и не говорил, я хотел сбежать и от тебя тоже. Наш первый раз должен был стать последним. Он и все другие разы с другими людьми на протяжении нескольких лет были актами селфхарма. Прости. — Ты не должен извиняться, — тут же говорит Чан и чувствует глубокую печаль и обиду, но не за себя, а исключительно за Минхо. — Мне очень жаль. — А ты зачем извиняешься? — отстраняется тот с грустной улыбкой и смотрит на него сверху вниз. — Ты не должен был становиться исключением, а я не должен был сейчас быть здесь. Я даже не знаю, почему в итоге решил, что хотел бы. Обычно меня либо выставляли за дверь, либо я сам уходил до того, как они проснутся. Ты проявил заботу, предложил продолжить и даже завтрак, и почему-то я решил остаться. — Я рад, что ты решил остаться. — Я знаю, просто самосаботаж никогда не оставлял меня за эти месяцы. Ты знаешь это, ты всё ещё боишься, что я сбегу. Чан не может согласиться. — Нет, я тебе верю. Ты не сбежишь. — Почему ты так уверен? — недоумевает Минхо. — Потому. Ты мне не отвратителен и никогда не был, я буду повторять это, пока ты не поверишь. Если тебе понадобится для этого провериться или тысячу раз услышать это, я всё сделаю. Можем сходить завтра. Чёрт, да хоть сегодня, — говорит Чан и проверяет время на телефоне. — Нет, не сегодня. Завтра утром встаём и едем сдавать анализы. Проверимся, получим результаты, всё будет в порядке. — И тогда ты выебешь меня так, чтобы я не смог стоять? — лукаво отвечает Минхо, нежно потирая их носы. — Я бы и без этого выебал тебя так, — аккуратно целует того Чан и отстраняется, чтобы посмотреть в сияющие глаза Минхо. — Я тебя люблю, ценю, ты моё счастье, ты самое драгоценное, что у меня есть, я не хочу терять тебя, я не считаю тебя отвратительным за твоё прошлое, я хочу, чтобы ты был в порядке и верил в себя. — Крис… — Ты в порядке? — Я в порядке, — кивает Минхо с крошечной улыбкой. — Ты веришь в себя? — спрашивает Чан и подтягивает того ближе к себе на бёдрах. — Нет, не верю. — Значит над этим нам нужно ещё поработать. В конце концов, у нас есть всё время мира. Я не планирую тебя отпускать. Минхо посмеивается и целует Чана ещё раз, на этот раз поцелуй совсем не аккуратный, а жёсткий и напористый. Минхо запускает пальцы в волосы Чана, из-за чего он вздрагивает и прикусывает губы. — Опять ты кусаешься, — покачивает головой Минхо. — Собака. — Скажи спасибо, что не до крови, — усмехается Чан и снова прикусывает чужие губы. — Может, я хочу до крови, не думал об этом, Чанни? Минхо — хитрый кот. Чан более чем готов играть по его правилам. — Хочешь? — уточняет он. — Точно-точно хочешь? — Точно-точу хочу. — улыбается Минхо и снова повторяет имя. — Чанни. — Почему не Крис? — между поцелуями спрашивает он, скользя пальцами под чужую футболку. — Мне больше нравится, когда ты называешь меня Крисом. — Хорошо, Крис. Чан кусает возлюбленного за губу, и на этот раз силы было достаточно, чтобы слегка прокусить кожу и почувствовать металлический вкус крови. Минхо тут же отстраняется и пальцами прикасается к своим губам. — Хороший мальчик, — улыбается он и подносит пальцы ко рту Чана, который приподнимает брови, но распахивает губы и облизывает кровь с чужой кожи, внимательно глядя в глаза Минхо. — Такой послушный. — Твой, — бормочет Чан и оставляет ещё одну полосу из слюны на чужих пальцах. — Мой, — кивает Минхо и убирает пальцы. — Если анализы будут хорошими, я хочу, чтобы ты в меня кончил. Хочу чувствовать тебя глубоко в себе, когда ты кончаешь. Хочу тепло внутри. — Как наши разговоры дошли до этого сегодня? — Я тебя люблю, — отвечает Минхо, и внутри Чана мгновенно расцветает нежность. — И хочу. Правда хочу, не в виде акта селфхарма, а хочу быть твоим. И чтобы ты был моим. И чтобы ты меня любил и хотел. Чан улыбается и соединяет их лбы вместе, зарываясь пальцами в чужие волосы. Может быть, это то, что он хотел услышать, просто об этом не знал. — Договорились. — говорит он и тут же дополняет. — И я тебя люблю.

☾☾☾

Первое, что замечает Чан, когда приходит на работу в обед, это украшенные стёкла их кабинета — на них теперь висели нелепые наклейки со снежинками и словами «Merry Christmas!». Второе, что замечает Чан, это табурет на входе в кабинет — на нём теперь стояла маленькая искусственная ель, вокруг которой расположились игрушечная железная дорога из дерева, домики, небольшие подарки и сам поезд. Третье, что замечает Чан, это глаза Минхо, направленные на него и полные обожания. — Чанни, привет! — здоровается тот, чем зарабатывает сразу два громких выдоха — от Чана и от Хёнджина, который тут же бьётся головой об стол. — Не Чанни, а Чан, Минхо. И вообще, что случилось с обращением «мой милый», а, дорогой? — спрашивает Чан, из-за чего Хёнджин повторно бьётся головой об стол. — Зайдите ко мне оба, пожалуйста. Когда Хёнджин закрывает за собой дверь в кабинет Чана и устраивается на одном из кресел, Чан складывает руки на груди и, приподняв брови, кивает в сторону Минхо. Тот хмурится и поворачивается в сторону Хёнджина. — Прости, Минхо, я был не прав. — М? В чём? — искренне недоумевает Минхо и тоже садится. Чан лишь продолжает ждать ответ Хёнджина — тот уже извинился лично перед Чаном за то, что не доверял ему. Справедливости ради, реакция Хёнджина была понятна, потому что романтические отношения между начальником и подчинённым — это не лучшая вещь, которая могла случиться с ними на работе. Но Минхо отлично справлялся с ролью помощника юриста, Чан не давал ему никаких поблажек, значит всё должно быть в порядке. Они оба были аккуратны, и раз только Хёнджин, который к тому же был другом Чана, заметил их отношения, значит тем более не стоило волноваться. Просто… Хёнджин действительно облажался. Минхо не признается в этом, но Чан знает, что его несколько обидело отношение Хёнджина к нему. — Я беспокоюсь по поводу тебя, по поводу Чана. Ты ещё слишком молод, и Чан старше тебя на тринадцать лет, вот я и подумал… — продолжает неловко Хёнджин, перебирая пальцы. Видно, что тот нервничает. — Ты подумал, что он мог мной воспользоваться? Принудить к отношениям? — посмеивается Минхо и кладёт руку на плечо Хёнджина. — Тогда тебе нужно извиниться совсем не передо мной. — Он уже извинился, — говорит Чан и улыбается Минхо, который непонимающе переводит взгляд со своего возлюбленного на коллегу. — Ещё я волновался по поводу Чана. Ты знаешь, что он не был в отношениях очень много лет, поэтому я сомневался по поводу того, достоин ли ты его и всё такое… — бормочет Хёнджин. — И всё такое? — спрашивает Чан и хмыкает. «И всё такое». Какое дурацкое выражение для того, чтобы выразить свою обеспокоенность. — Я всё ещё не уверен в том, всё ли будет хорошо между вами, с вами, с нами и с компанией, — вырывается из Хёнджина, который тут же поднимается с места и принимается за хождение по небольшому кабинету. Два шага в одну сторону, два в другую — это максимум, что Хёнджин может сделать, но у него слишком длинные ноги, из-за чего у него выходит разворачиваться в другую сторону всего через шаг, и это выглядит слишком забавно. Чан переглядывается с Минхо, на губах которого сияла хитрая улыбка. — Между нами всё прекрасно, мы любим друга друга, — утверждает Минхо и ловит нервного Хёнджина за запястье. — В любом случае в марте меня здесь уже не будет. Если сможем пережить ещё два месяца, с компанией всё тоже будет в порядке. Кажется, в конце концов, именно это повторно успокаивает Хёнджина, потому что тот кивает и садится на кресло. — Любите значит? — спрашивает он и смотрит сначала на Минхо, а потом и на Чана. Чану, если честно, вся эта ситуация казалась больше забавной, чем драматичной. — Любим. — кивает он и подмигивает Минхо, из-за чего Хёнджин тут же краснеет и громко выдыхает. — Простите, мне жаль, я даже не знаю, как ещё извиниться… — начинает Хёнджин и прячет лицо в руках. Мимо их кабинета проходит Чонин, который останавливается, чтобы посмотреть на своего — кого? — коллегу-недопарня. Чан ему машет рукой с усмешкой, и Чонин кивает, тут же уходя в сторону выхода из офиса. — Твои волнения излишни, правда, — говорит Чан и поднимается с места, чтобы похлопать Хёнджина по плечу. — Я знаю, что я делаю и чем мне это грозило бы, если бы мы не были аккуратны. Мы аккуратны. Никто не подозревает, что мы в отношениях. Всё хорошо. — Простите, что подумал так плохо о вас обоих, — снова извиняется Хёнджин, глядя им обоим в глаза по очереди. — Твои извинения приняты, если ты перестанешь биться об стол каждый раз, когда я называю Криса Чаном. Будешь свидетелем перед остальными, что Крис сказал мне его называть Чаном. А «мистер Бан» оставим на… — Минхо! — выдыхает Чан, закрывая рукой рот своего парня и неловко посмеиваясь. — О господи, ты его что, мистером Баном в постели называешь?! — восклицает Хёнджин, наслаждаясь зрелищем. Чан сейчас либо убьёт кого-нибудь, либо выйдет в окно… какое окно? Которое под потолком что ли? — Только не смей никому рассказывать, что мой парень называет меня так. И это неправда, — покачивает головой Чан и наконец отпускает Минхо, который хитро улыбается, смотря на него снизу вверх. — Минхо, милый, пожалуйста, не на работе. — Дорогой! — дразнит его Минхо и поднимается с места. — Мы всё? Нести обед? — Да, умоляю, — просит Чан с нежностью в голосе — несмотря на то, что сегодня он всё утро провёл на площадке и уверял Минхо не брать для него еду, потому что не знал, во сколько вернётся, тот всё равно взял обед и для него тоже. У них всё будет хорошо. Чан верит в это. Он правда понимает, почему Хёнджина настолько беспокоят их отношения. Тринадцать лет разницы — это не шутки. Это совершенно другой культурный пласт, разный жизненный опыт, разное мировоззрение. Но Чан правда счастлив с Минхо, он его любит. Правда иногда их разговоры протекали абсолютно странным образом. Например: — И всё-таки, почему у тебя в машине диски, если дисковод внешний и легче было бы подключать онлайн? — Ты не понимаешь, это вайб. — Новое словечко выучил? Кринж. — Что такое кринж? — Ты знаешь, что такое кринж. — Съёживаться? — Я не буду объяснять тебе это, почитай сам. Или, например, когда Чан замечал, что Минхо раз в пятый за разговор отворачивается, чтобы закатить глаза — Чан прекрасно понимает, что он в своём стремлении объяснить строки и историю различных песен был неутомим. Из-за чего у них возникали и подобные разговоры: — Ты мне опять отца моего напоминаешь, господи… — Такой же красавчик? — Такой же душнила. Разумеется, они не идеально подходили друг другу, и это совершенно нормально. Чану нравилось находить способы влюбляться в Минхо только больше и находить общие черты и интересы. Чана в Минхо интересовало всё. Так что у них точно всё будет в порядке, Чан в этом даже не сомневается. — Блять, блять, блять, — повторяет раз за разом Чан, когда его клавиатура совсем неожиданно решила заглючить и стереть добрую часть написанного им договора. — У меня есть к этому мем! — восклицает Минхо, тут же поднявшись с места в метре от него и нажав на пару клавиш, чтобы вернуть всё удаленное. Затем он открывает переписку с кем-то и листает всего несколько мгновений, прежде чем протянуть свой телефон Чану и показать картинку с котом с ноутбуком, который матерится, а человек рядом говорит ему «работай давай». Чан посмеивается на это и покачивает головой. — Джисон скинул, кстати. Ты готов к воскресенью? Точно.Чан же позвал своего сына провести с ними время в конце недели… Он настолько замотался на работе, что совершенно об этом забыл. — Честно? Нет. — признаёт он и откидывается на кресле назад, глядя на своего парня снизу вверх. Офисное освещение совершенно не льстило Минхо — в домашних тёплых огнях гирлянды, которую они недавно повесили в гостиной, его черты смягчались и выглядели особенно очаровательно, но в холодных оттенках ламп офиса Минхо становился строгим и… совсем не таким, каким его видел Чан. Он протягивает руку к нему и нажимает на кончик носа Минхо с улыбкой. — Я знаю, что вы переписываетесь, но не знаю, чего ожидать от повторной встречи. — Мы с ним отлично общаемся. Да, мы немного игнорируем тему того, что я безумно влюблён в его отца, но в целом всё отлично! — заявляет Минхо и хмурится, когда видит насмешливый взгляд Чана. — Что? — Безумно влюблён? — к чёрту договор. К чёрту работу. К чёрту этот офис. Чан закрывает документ и выключает компьютер, замечая то, как довольно улыбается этому Минхо. — Да я от тебя без ума, дорогой!

☾☾☾

Суббота приносит абсолютно прекрасные новости, когда у Чана и Минхо с разницей ровно в тридцать семь секунд приходят результаты анализов. — Я боюсь, — честно признаётся Минхо, сжимая в руке свой телефон и неуверенно глядя на письмо с одним-единственным вложением. — Я с тобой, — улыбается ему Чан и притягивает своего парня ближе к себе за талию. — Можем мои первыми посмотреть. Или одновременно? Что думаешь? — А ты? — выдыхает Минхо и кладёт голову на его плечо. — Всё будет хорошо, ты решай, — Чан слегка почёсывает кожу головы Минхо, и тот льнёт к его прикосновению как самый настоящий кот. — Давай тогда ты первый. — Хорошо, мой милый, — и открывает свой файл. Разумеется, его анализы чистые — за последний год Чан занимался сексом только с Минхо и только защищённым, так что его результаты были совершенно неудивительными. — Теперь ты. Всё будет в порядке. Хочешь, я нажму? — Да, давай ты первый посмотришь? — спрашивает Минхо и поднимает голову. Его глаза блестящие, и Чан не может отказать ему. Уж точно не ему. — Давай, — Чан забирает у Минхо из рук его телефон и тихо выдыхает, прежде чем открыть файл и быстро пролистать результаты анализов. Он тут же оставляет лёгкий поцелуй на носу Минхо, когда видит конец страницы. — Чист. — Серьёзно?! — восклицает тот и выхватывает у Чана из пальцев телефон, чтобы убедиться в услышанном. — Я… я в порядке? Всё хорошо? Чан смотрит на своего парня взглядом, полным любви — тот выглядит таким забавным сейчас, таким недоверчивым, таким очаровательным. — Всё хорошо, — кивает он и улыбается. — Всё хорошо, — соглашается Минхо, блеск в его глазах быстро сменяется каким-то уже не недоверчивым, а хищным. — Мы бы справились, даже если бы всё было плохо, я бы не бросил тебя, ты же знаешь, — на всякий случай напоминает Чан. Он говорил это на протяжении всей этой длинной недели ожидания. Минхо всё это время кидал на него настороженный взгляд, но смирно дожидался результатов. — Я знаю, но я не могу поверить, — признаёт Минхо и потирает их носы вместе, прежде чем поцеловать Чана — глубоко и страстно. Спустя пару мгновений он отстраняется, чтобы залезть к нему на бёдра и обхватить лицо ладонями. — Но… я тебя не отпущу. Ты мой. Ты мой. — Я твой, — посмеивается Чан и замечает, как взгляд Минхо смягчается от его смеха. — Что там насчёт того, чтобы я кончил глубоко внутри тебя? Или ты просто дразнился? Минхо хмурится и щёлкает Чана по носу, когда тот игриво приподнимает бровь в ожидании ответа. — Не шутил, я не шутил, конечно, нет. У меня есть одно условие — я сверху, — подмигивает он и целует Чана в шею. — Хм? Но? — только начинает тот, но оказывается заглушенным очередным поцелуем. Минхо жадно целует его так, будто хочет выпить до дна. Чан чувствует себя самым счастливым в этот момент — Минхо в его руках, на его бёдрах, в его квартире, в его жизни… и Чан так сильно его любит. — Ты мой, — ещё раз повторяет Минхо, глядя ему в глаза. Чан не знает, что с ним такое сегодня, но он не может не согласиться. — Я твой. А ты мой, — кивает он и оставляет крошечные поцелуи на лице Минхо, пока тот беззаботно хихикает и подставляется под чужие прикосновения. Чан скользит руками то по бёдрам, то по талии своего парня, дразня открытые куски кожи и залезая под ткань футболки и домашних штанов. Когда Минхо снова отстраняется от поцелуев, он окидывает внимательным взглядом лицо Чана, а тот только и может, что влюблённым взглядом смотреть в ответ. — Я тебя люблю, — серьёзно говорит Минхо. — Почему-то в тот раз, в офисе, я всё время хотел тебе сказать это. На тот момент это была лишь влюблённость, но я так хотел сказать тебе, что люблю тебя. И Чан чувствует себя ещё счастливее — он тоже. — Я тоже думал об этом и пытался заглушить желание сказать тебе это, потому что не хотел тебя спугнуть. — И правильно думал, я бы испугался. — Я знаю, дорогой, я знаю, — отвечает Чан и обводит скулу Минхо пальцами с улыбкой. Минхо очаровательный. Встреча с Минхо — одна из лучших вещей, которые когда-либо случались с Чаном. Минхо хочется любить, водить на глупые свидания, готовить с ним и для него, делить завтраки, обеды и ужины, с ним хочется путешествовать, с ним хочется быть и с ним хочется жить. Минхо хочется называть «любовью» и «дорогим», смущать своими действиями и делать самым счастливым. — Я тебя люблю, — шепчет Чан, прежде чем снова поцеловать Минхо — ещё настойчивее, ещё сильнее. — Подожди немного, — шепчет тот прямо ему в губы. Минхо поднимается с его бёдер и, подмигнув, быстрым шагом пересекает гостиную и исчезает за дверью спальни. Чан посмеивается и смотрит ему вслед, ожидая, что он выкинет на этот раз — неудивительно, но Минхо возвращается только со смазкой, демонстрируя бутылёк и широко улыбаясь. — Так вот, я сверху. — повторяет Минхо, однако протягивает Чану смазку. — Растянешь меня? — Конечно, — кивает Чан и принимается за дело — Минхо растягивать приятно, потому что его дыхание начинает прерываться, и он легонько постанывает, из-за чего Чан заводится ещё сильнее и покусывает его шею. Поза не самая удобная, если спросите у Чана, но Минхо хотел быть сверху, так что одной рукой он сжимает чужое бедро, а второй вводит два пальца в своего парня, одновременно с этим то целуя его, то шепча на ухо разные непристойности. Ему даже хочется в какой-то момент повредничать и сказать что-нибудь рабочее по типу «где допник?» или «закажи выписку на помещение, пожалуйста», но он решает, что рабочего им и в прошлый раз хватило… он всё ещё не может поверить, что они занялись сексом в офисе. — Ты уверен? — спрашивает он, когда Минхо в очередной раз задевает его всё ещё скрытый под тканью домашних штанов член своим в попытке уйти от нежных прикосновений пальцев внутри. — Да, мой милый, я уверен, — постанывает тот и смотрит на Чана сквозь пелену удовольствия. Чан же думает о том, какой Минхо всё-таки неземной. Дневной свет, проходящий сквозь окна, идеально подчёркивает мягкие черты его лица, и Чан просто не может насмотреться на человека, которого любит и который любит его в ответ. Это всё ещё ощущается как рассвет, эта любовь и её начало, но в то же время в этом моменте это ощущается как ярко светящее солнце в знойный летний день где-нибудь на Чеджудо. Минхо улыбается, глядя на то, как смотрит на него Чан — он уверен, что выглядит до ужаса влюблённым сейчас. Он уверен, что хочет так выглядеть. Его дыхание прерывается на мгновение, когда Минхо наклоняется ближе к нему и внимательно окидывает взглядом его лицо, тут же начиная пальцами обводить скулы, брови, линию челюсти и особенно нос. Чан может поспорить, что Минхо слишком нравится его нос, но он не может жаловаться на это. — Самый прекрасный, — как будто подтверждает тот какие-то свои мысли и увлекает Чана в поцелуй, тягучий и плавный. Чан от этого ненадолго теряется — как так вышло, что их мысли совпали? Иногда ему казалось, что они и правда всё-таки могут читать мысли, настолько хорошо они понимают настроение друг друга, но, может, это просто взаимное влечение, взаимный интерес и, разумеется, взаимная любовь. Возможно, разгадкой Минхо был не кто иной, как сам Чан. Возможно, он был просто ещё одной частью пазла. Это звучит сентиментально даже для самого Чана, но он просто не может не думать об этом, когда держит в руках Минхо, который целует его так. — Трахни меня уже, пожалуйста, я не хочу кончить только от твоих пальцев, — хихикает Минхо, отстраняясь и оставляя короткий поцелуй у Чана на макушке. А Чан что… а Чан, конечно же, готов сделать ради Минхо абсолютно всё, поэтому он аккуратно вынимает из него пальцы и позволяет ему стянуть к бёдрам штаны. Минхо доволен — улыбается, хитрый кот — и посмеивается, когда прикасается к члену Чана, из-за чего тот стонет. — Такой чувствительный, а? Конечно, чувствительный. У него на бёдрах парень его мечты— господи, он же буквально украл эту мысль у Минхо. — Ты парень моей мечты, — улыбается он и следит за тем, как улыбка Минхо на секунду слабеет, но тут же загорается в десяток раз сильнее. — Неужели? — спрашивает Минхо и щёлкает колпачком от смазки, не глядя выдавливая большое количество прямо на член Чана, чтобы затем растереть по всей длине. — Да, — выдыхает он, когда Минхо пальцем потирает головку его члена и склоняет голову набок, с удовольствием наблюдая за тем, как с каждой секундой Чан сдаётся наслаждению всё больше, зажмуриваясь. — Хорошо, — отвечает Минхо, и в тот же момент пальцы пропадают, спустя мгновения заменяясь более плотным и горячим. Чан распахивает глаза и видит звёзды в чужих — Минхо наблюдает за ним, впуская в себя его член и легонько постанывая. Его стоны смешиваются со смешками, и Чан чувствует себя так невероятно легко, потому что на этот раз он может сказать то, что правда хочет. — Я тебя люблю, — говорит он, когда Минхо начинает медленно двигаться на нём, обвив его шею руками и оставляя поцелуи на его лице. — Неужели? — снова спрашивает тот с хитрой улыбкой и опускается на его члене так низко, как только может, громко выдыхая от стимуляции. — Да, — только кивает Чан и сжимает ягодицы Минхо в ладонях, чтобы помочь ему двигаться на себе. От этого Минхо сильнее улыбается и принимается скользить по нему быстрее. Не то чтобы разница между сексом с защитой и без была огромной, но сама мысль о том, что они сейчас делают, заставляет Чана возбуждаться с каждым мгновением ещё больше. Чан никогда бы не подумал, что у него будет такой кинк, но он также не мог и подумать, что займётся с кем-то сексом в офисе. Раньше это для него было чем-то недопустимым, но сейчас, если честно, ему хотелось разложить Минхо в своём кабинете и сделать ему так хорошо, как никто и никогда раньше.Снова. С Минхо ему всегда было хорошо. — Не отвлекайся, — слышит он лукавый голос Минхо, который продолжает энергично двигаться на нём. — О чём ты думаешь? — О тебе. Минхо довольно хмыкает и замирает на пару секунд, чтобы немного поменять позу, в результате чего член Чана задевает его простату, и он громко простанывает «Крис», прежде чем положить голову на его плечо. — Нужна помощь? — спрашивает Чан, оставляя несколько поцелуев на виске Минхо и утирая с его лба пот. — Да, пожалуйста, — шепчет тот и позволяет Чану начать двигаться самому. С каждым резким толчком Минхо стонет всё громче и молит Чана не останавливаться. Он и не собирается — ему так хорошо, так горячо, так приятно… Когда Чан понимает, что ему осталось совсем немного, а жар внизу живота чувствуется особо обильно, он запускает пальцы одной руки в волосы Минхо и сжимает их, добиваясь негромкого вскрика Минхо. — Ещё-ещё-ещё, — только и может, что сказать тот, и Чан сильно сжимает пальцы на бедре своего возлюбленного. — Я сейчас кончу, я могу кончить в тебя, Минхо? — Конечно… — тянет тот, и Чан делает несколько быстрых толчков, выходит из него полностью, прекрасно слыша звук недоумения, и входит снова, заполняя Минхо горячим потоком спермы, несильными толчками гонясь за собственным оргазмом. — Боже, Крис… — Давай, милый, — шепчет Чан, наконец добираясь и до удовольствия Минхо, но тому много не надо — Минхо возбудился от того, как его член потирался между ними, и, когда Чан делает несколько движений рукой, кончает на их животы. Пару минут они сидят тихо — Чан всё ещё глубоко внутри Минхо, а Минхо, совершенно потрясённый и абсолютно довольный, на Чане. — Это был лучший секс, который у меня был, Крис… давай повторим, пожалуйста. Сегодня, завтра, послезавтра, когда угодно… главное, чтобы с тобой. Чан покусывает плечо Минхо, чтобы тот наконец посмотрел на него — после оргазма его возлюбленный просто положил подбородок на плечо Чана и смотрел куда-то, только не на него. В глазах Минхо смешались усталость и удовольствие, и Чан от этого может только улыбнуться. — И у меня это был лучший секс за жизнь. Спасибо тебе, милый. Минхо жмурит нос и целует Чана — после их ждёт ванна, отдых и ещё пара потрясающих оргазмов. Но сейчас Чан не собирается отказывать своему возлюбленному в поцелуях. Он никогда не собирается ему ни в чём отказывать.

☾☾☾

— Привет, — слышит Чан голос сына из прихожей и закрывает ноутбук, поворачивая голову к закрытой двери кабинета. Он так увлёкся договором, что совершенно забыл о том, что вообще-то к ним сегодня должен был прийти на ужин Джисон. Минхо вызвался приготовить что-то, и с кухни даже через закрытую дверь пахло чесноком и мясом. Чан хмыкает, надеясь, что сегодняшний вечер пройдёт приятно, и выходит из кабинета, тут же останавливаясь как вкопанный, когда видит, что Минхо и Джисон дружелюбно обнимаются и посмеиваются. Неожиданно. — Привет, пап! — замечает его Джисон и, похлопав Минхо по спине, отстраняется, чтобы скинуть куртку и повесить её на крючок в прихожей. — Привет, Сони, как добрался? — спрашивает Чан и подходит ближе, кинув взгляд в сторону Минхо, который довольно улыбался. — Мне за шиворот навалило снега, а потом я встретил кота и начал его звать, а потом я видел грузовик, полностью украшенный гирляндами, а потом… — начинает бормотать Джисон, пока Минхо не комкает небольшой снежок из не успевшего растаять на вороте куртки Джисона снега и не бросает его за шиворот его кофты, из-за чего тот вскрывает и отскакивает. — Еда остынет, пока ты тут рассказываешь, пошли, — пожимает плечами Минхо и уходит на кухню, оставляя Джисона и Чана наедине. — Пап… как ты с ним живёшь, он же угроза для общества, — шутит Джисон, и Чан улыбается, понимая, что в этот раз его сын не имеет ничего против его парня. — Хорошо живу. Какого цвета был кот? У Минхо, кстати, три кота. — Я знаю, Суни, Дуни и Дори, верно? Он скидывает мне их фотки иногда. Они такие милые… — протягивает Джисон и обнимает отца, уже шёпотом продолжая. — Минхо хороший и смешной, я рад, что ты счастлив. Чан хмурится на это, но Джисон покачивает головой. — В другой раз поговорим об… — Мясо остывает! — напоминает Минхо, и Джисон от этого вздыхает. — Любит командовать? — спрашивает он у Чана, который закатывает глаза и смотрит с улыбкой в сторону кухни. — На самом деле нет. Скорее, любит добиваться своего, но безумно.

☾☾☾

В канун Рождества весь юридический отдел по предварительному сговору (прямо как совершение преступлений группой лиц) приходит в свитерах с глупыми рисунками — Минхо, очевидно, надевает свитер с котами, а Чану он ещё пару недель назад купил свитер со смешным волком и еле удерживался всё это время, чтобы не шутить. Когда Хёнджин, одетый в свитер с ёлкой, видит Чана, он тут же переводит взгляд на Минхо, а его взгляд так и говорит «твоих рук дело?». Минхо на это пожимает плечами, а Чан ставит на пустой рабочий стол контейнер с кексом, приготовленный ими с Минхо. — Отличный свитер, босс! — комментирует волка Чанбин, но сам выглядит ещё смешнее, чем Чан, в своём свитере с поросятами, обёрнутыми в гирлянду. — У тебя тоже классный, — хмыкает Чан и смотрит на Феликса и Сынмина, уже столпившихся возле кекса. На их свитерах были цыплята и собачки. — Угощайтесь. — Это ты сам приготовил? — недоверчиво смотрит Сынмин на очень хорошо выглядевший штоллен. — Мне помог мой парень, — усмехается Чан и поднимает брови, взяв кусочек и откусив. — Он учит меня готовить, такой хороший. Чанбин и Сынмин издают звуки отчаяния, а Феликс прищуривается. — Покажи фотки парня, — говорит он. — Нет. — Тогда его не существует. — Существует. — Your fucking non-existent boyfriend… — переключается на английский Феликс, но Чан смотрит на него так убийственно, что он останавливается. — На, — протягивает Чан свой телефон Феликсу, показывая заставку — на ней были только руки; Чан настоял на том, что хотел бы поставить на обои их общую фотографию, но Минхо тут же сказал ему, что на работе это будет небезопасно, из-за чего они сделали такую фотографию на фоне гирлянд, когда прогуливались недавно по центру города. — Это могут быть чьи угодно руки, не убедил, — скептически разглядывает заставку Феликс, а Сынмин за его спиной хмурится. Чан покачивает головой и находит в галерее фотографию с их самодельными кружками, в которые был налит кофе. — Best kitty boyfriend?! — восклицает Сынмин, узнавая почерк начальника, и открывает рот, чтобы сказать ещё что-то, но Чан его перебивает. — Мой парень похож на кота и любит котов, поэтому я решил сделать ему такую кружку. — пожимает плечами он и слышит вздох Хёнджина. — Он сделал мне кружку со звёздочками. Он у меня самый лучший. — Как его зовут? — снова спрашивает Чанбин. Он, кажется, спрашивал это каждую неделю, если не раз в несколько дней. — Не твоего ума дело, — отворачивается от коллег Чан в сторону покрасневшего Минхо и готового задушить себя Хёнджина. — Когда будем обмениваться подарками? — Попозже… — выдавливает из себя Минхо и уходит в сторону кухни с кружкой. Хёнджин же продолжает пялиться на Чана. — Что-то не так? — Нет-нет, всё в порядке, — бормочет тот и включает компьютер. Довольный тем, что всех смутил, Чан проходит в свой кабинет и достаёт из пакета несколько коробочек — несмотря на то, что они договорились поиграть в Тайного Санту в этом году, чтобы не сильно тратиться, Чан всё равно подготовил всем по небольшому сюрпризу. Пару часов они работают, включив на фоне рождественские и новогодние песни. Чанбин охотно подпевает им, Хёнджин пританцовывает, а Минхо и Чан иногда переглядываются с улыбками. Их праздничную атмосферу прерывает генеральный директор. Господин Чон заходит, как всегда очень шумный и не самый радостный, быстро спрашивает у Минхо, как поживает его семья, и сразу после этого направляется в кабинет к Чану. — Дресс-код? — спрашивает он, окидывая взглядом всех юристов через стёкла, которые служили вместо стен. — Господин Чон, ну мы же одна большая семья, а Рождество — это семейный праздник. Угощайтесь кексом, я и мой партнёр приготовили его для коллег, — говорит Чан с улыбкой, как будто не он только что подколол директора за его вечное «мы же семья». Господин Чон смотрит на него абсолютно непонятным взглядом, но Чану всё равно — за своих коллег-юристов он готов стоять стеной. Они много чего пережили за этот год; Чанбин был вечной опорой Чана и его заместителем, Феликс ходил на суды и отстаивал честь их компаний, Сынмин хоть и был говнюком тем ещё, но очень хорошо разбирался в корпоративке, занимался этим и служил некой связью между ними и головной компанией, потому что проработал в Грейнгрупп до их компании три года. Про Хёнджина даже говорить ничего не нужно было — Чан даже спустя почти год был безумно счастлив, что у него вышло переманить его к ним. А Минхо… Минхо был их палочкой-выручалочкой, даже если у него не всегда всё получалось, он забрал на себя очень много мелких задач, благодаря чему их жизнь стала гораздо легче. Чан даже не представляет, как тяжело им всем будет, когда он уйдёт через два месяца. Именно поэтому Чан был готов защищать своих коллег. Именно поэтому он выходит из кабинета, чтобы взять контейнер с кексом и протянуть его господину Чон. — Сегодня работаем до пяти, верно? — спрашивает он всё с той же улыбкой. — Да, только в другие дни чтобы в нормальной одежде, — бормочет директор, берёт кусочек кекса и выходит из кабинета. Когда он отходит достаточно далеко, Чан слышит общие смешки. — Чан, да ты смельчак, — комментирует это Минхо, из-за чего Сынмин и Феликс громко хихикают — никто так и не мог привыкнуть к тому, что тот стал обращаться к Чану по имени и на «ты». По крайней мере, хотя бы Хёнджин сдержал своё слово и перестал биться головой об стол. — Раз уж все отвлеклись, может, подарим друг другу подарки? — предлагает Чан, окидывая оценивающим взглядом Минхо и надеясь, что никто этого не заметит. Минхо смотрелся в свитере с котами абсолютно очаровательно и уютно, Чану хотелось поскорее утащить его домой и зацеловать до онемевших губ. Он сам дарит всем по ёлочной игрушке — изящные разрисованные вручную шары, которые он специально пару лет назад привёз из Европы, служили отличным подарком буквально на любое Рождество и в любой компании. Когда настало время подарков на Тайного Санту, Минхо почти не смог удержать своё удивление и возмущение — всё это время Чан был его Сантой, но постоянно утверждал, что это не он. Минхо уже отчаялся угадать, кому дарит подарок Чан, и в конце концов просто забил. И сейчас он держит в руках две коробочки от него и то щурится, то улыбается, то хмурится, пользуясь тем, что все отвлеклись на распаковку своих подарков. Чану от его эмоций становится ещё радостнее прежнего — если ему попадёт за тайны дома, он абсолютно это заслужил. Все смеются из-за того, что Хёнджин и Чанбин, как оказалось, попались друг другу и обменялись подарками, Минхо вручил Феликсу кружку с котами, из-за чего тот расплылся в улыбке и попросил скидывать ему побольше фотографий Дуни, Феликс подарил Сынмину какую-то невероятно душную книгу (и ему, разумеется, она очень понравилась), а Сынмин подарил Чану пару дисков разных альтернативных групп. А. Минхо: тебе понравились диски? Крис: Ты посоветовал их Сынмину? А. Минхо: да. кто же ещё? К концу рабочего дня Чан — плевать он хотел на слова генерального директора — отпускает всех пораньше. В конце концов, некоторым из них нужно домой к семьям, а некоторым (только не говорите о том, что Чан так думает о Феликсе) напиться и скучать по дому, а на следующий день страдать от похмелья, пока собирается в церковь. Чану же тоже нужно домой. С Минхо. Они задерживаются совсем ненадолго и выходят с работы счастливые, что на следующий день их ждёт выходной и поход в гости. Минхо ещё минут двадцать высказывает Чану то благодарности, то недовольство по поводу его секретного подарка, засовывает в дисковод один из новых дисков — Will of The People от Muse — и крутит в руках новогодний шар, причитая, что им некуда вешать его, потому что они так и не поставили дома Рождественскую ёлку. Из-за этих причитаний Чан по дороге домой завозит Минхо в магазин и наблюдает за его совершенно счастливыми глазами, когда они берут небольшую искусственную ёлку и шары для неё. Вечер пролетает незаметно за горячим шоколадом, украшением ёлки и — обязательно! — поцелуями под омелой, развешанной чуть ли не по всей квартире.

☾☾☾

Чан не может дождаться реакции Минхо на дом Саны и Сони — они жили в богатом районе хотя бы потому, что Сана была СЕО крупной фармацевтической компании. Этот факт был совсем необязателен для знания Минхо, так что и Чан, и Джисон просто умолчали об этом, поэтому когда Чан останавливается возле двухэтажного чуть ли не особняка, Минхо поворачивает в его сторону голову и приподнимает одну бровь. — Ёбаные богатые, пиздец я в ахуе, — комментирует это Минхо и больше ничего не говорит, только вылезает из автомобиля и вытаскивает пару пакетов из багажника, прежде чем подойти к воротам. Чан тем временем усмехается и выключает двигатель. Не такой реакции он ожидал, но и эта тоже сойдёт. — Готов? — спрашивает он и оставляет на губах слегка впечатлённого Минхо поцелуй, из-за чего тот расплывается в улыбке. — Ты не мог предупредить, чтобы я оделся более подобающе? — Нет, — жмурит нос Чан и целует Минхо ещё раз, а затем нажимает на звонок. Джисон выходит достаточно быстро, приобнимает их обоих и предлагает помочь с пакетами, но Минхо отгоняет его одной рукой со словами «подсмотришь свой подарок — получишь», на что Джисон реагирует смешком и многозначительно смотрит в сторону своего отца. Чан пожимает плечами и подталкивает их в сторону дома. — Пошли, Сане, наверное, нужна помощь? — спрашивает он у Джисона. — Мама там всё никак не может включить духовку, — хихикает тот и открывает им дверь в дом. — Ага… — протягивает Минхо и приподнимает брови, когда смотрит на Чана. — Кого-то напоминает? — лукаво говорит он. — Меня. Чан быстро чмокает Минхо в нос, потому что тот совершенно очарователен, и Чан чувствует так много к нему. — И? — Всё в порядке, — улыбается Минхо. — Я знаю, что ты выбрал меня. — Правильно, — тихо говорит Чан, следуя в тепло за своим сыном. — Чан, помоги мне, умоляю! — восклицает Сана и проходит по длинному светлому коридору в прихожую, чтобы их поприветствовать. — Минхо, привет, дорогой, как ты? Готов помогать на кухне? — Конечно, мисс… — только начинает тот, как Сана хмурит брови и машет ему рукой, чтобы он замолчал. — Нет-нет-нет, так не пойдёт, называй меня… Сана-нуна? — просит она, и Чан моментально поворачивается к Минхо, чтобы понаблюдать за тем, как у него буквально крутятся шестерёнки в голове, пока тот пытается сообразить, что ему делать. — Не смущай его, — снимает Чан пальто и посмеивается. — Не раздевайся, у нас закончился леденцовый сахар, съездишь с Сони, пожалуйста? — спрашивает Сана с улыбкой, и Чан непонимающе смотрит в сторону Минхо, который тоже только начал снимать верхнюю одежду и так и остановился с одной рукой в пальто, а другой уже вне него. — А Минхо мне поможет на кухне. Вы двое всё равно почти бесполезные… — Неправда, папа уже очень хорошо готовит! — утверждает Джисон, будучи даже не в курсе, что весь воскресный ужин был приготовлен исключительно силами Минхо. Да, Чан уже значительно лучше готовил, чем в том же самом августе, когда не умел это делать вообще, но ему следовало продолжать учиться, чтобы никого не отравить своими абсолютно сомнительными вкусами в приправах и сочетаниях ингредиентов… — Нет, ему всё ещё нужна помощь на кухне, съездите за сахаром, пожалуйста, — ухмыляется Минхо и снимает пальто до конца, вешая его в шкаф и только затем подходя ближе к Чану, чтобы прошептать ему на ухо. — Всё хорошо, но спроси у Джисона, точно ли нет сахара в доме. Возможно, вам придётся просто посидеть в машине минут двадцать. — Окей, — посмеивается Чан и оставляет лёгкий поцелуй на щеке Минхо, прежде чем выйти на улицу и пройти обратно к своему автомобилю. — Сахар есть, — говорит Джисон, когда садится на пассажирское сидение. — И зачем тогда это всё? — спрашивает Чан, глядя на своего сына и складывая руки на груди. — Мама хотела спросить про традиции празднования Рождества в семье Минхо, чтобы понять, что она может сделать для него. — пожимает плечами Джисон и включает музыку. — Чтобы он почувствовал себя как дома? — расслабляется Чан и откидывает сидение немного назад, чтобы провести эти двадцать минут полулёжа. — Никогда не сомневался в том, что твоя мать — святая женщина. — Это так, — усмехается Джисон и тоже откидывается на сидении. — Как учёба? — спрашивает Чан, поворачивая голову в сторону сына, который уже что-то делал в телефоне. — Экзамены скоро, ты же готов? — Мне они не нужны, ты же знаешь. Главное — не запороть вступительные. — хмыкает тот, блокируя телефон и глядя в ответ. — Ты не изменил своё решение? — Нет, я хочу рисовать, не хочу делать что-то другое. Я знаю, что это может расстраивать вас с мамой, но я не хочу идти по вашим стопам, я правда хочу в K-ARTS, — говорит Джисон, и Чан моментально вспоминает Минхо и то, что его родители даже не дали ему нормальной возможности выбора. Чан хочет быть хорошим отцом, Чан не хочет становиться для Джисона родителями Минхо, поэтому он закрывает глаза и выдыхает. Открыв их снова, он смотрит на своего сына и видит в его взгляде только решительность. — Мы тебя поддержим, Сони. Я знаю, что ты справишься, — говорит Чан с улыбкой. — Ещё полгода назад ты бы мне сказал совершенно другое, — посмеивается Джисон и закатывает глаза. — Мне жаль, что я изначально так отреагировал на вас с Минхо. Он хороший человек и делает тебя лучше. — Да, это так. Даже на работе я стал добрее, Минхо просто пришлось пару раз сказать мне, что я делаю не так. Я даже не замечал этого, — признаёт Чан. — Прости, что разговариваю с тобой о своих отношениях. Всё-таки я по сути ушёл из семьи. Мне жаль. — Ты извиняешься за это чуть ли не каждый месяц. Нет ничего плохого в том, чтобы влюбиться. Ты же знаешь, что я тоже не люблю девушек, так почему ты думаешь, что я осужу тебя за это? — искренне недоумевая, спрашивает Джисон, и Чан снова чувствует привычное тепло — гордость за сына. — Я так не думаю, но спасибо. — Мне кажется, прошло достаточно времени, пошли посмотрим, в порядке ли Минхо, — переводит тему Джисон, смотря на часы на приборной панели. — Или Сана, — усмехается Чан и вылезает из автомобиля. И с Минхо, и с Саной всё в порядке, на кухонном острове лежит едва ли начатая упаковка леденцового сахара, а они оба о чём-то очень мило беседуют, пока Сана нарезает овощи, а Минхо помешивает что-то в котелке. — Крис, иди сюда, попробуй и скажи, чего не хватает, — подзывает Чана Минхо, а тот только рад подойти и обнять его сзади, пробуя соус с ложки. — Милый, надо добавить больше сахара, который, как оказалось, всё-таки был в доме, — специально погромче говорит Чан с ухмылкой и оставляет поцелуй на задней стороне шеи Минхо, прежде чем отстраниться и подойти к Сане. — Точно ничем не нужно помочь на кухне? — Нет, Минхо разобрался с духовкой, вы с Сони можете пока накрыть на стол, достань красную скатерть и золотые салфетки, — просит Сана и подмигивает Чану, который покачивает головой и идёт исполнять указания бывшей жены. Спустя несколько часов они наконец готовы к празднованию, за окнами стемнело, на стол всё было накрыто, а подарки заняли почётное место под елью, которая была значительно больше, чем та, что стояла в квартире Чана. Ещё дома он объяснил, что не нуждался в украшении дома, потому что обычно праздновал и Рождество, и Новый год с Саной и Джисоном — они, очевидно, не были его бывшей семьёй; несмотря на развод, они оставались его самыми близкими людьми. Пока Минхо был занят на кухне, Чан принёс из машины его подарок — большой пакет с утяжелённым одеялом с подогревом. Минхо часто жаловался на то, что в квартире Чана ему прохладно, и этим подарком он хотел решить сразу два вопроса; Чан хотел, чтобы Минхо не было холодно и чтобы Минхо чувствовал себя ещё больше дома у него. В желаниях на Новый год у Чана определённо будет переезд Минхо к нему в квартиру… просто стоило дождаться этого и предложить в самый подходящий момент. Чан уже готов к этому шагу, просто ждёт, пока по-настоящему будет готов сам Минхо. И учитывая то, как стремительно оттаивает его парень, осталось ждать совсем недолго. Может, Чан предложит ему съехаться с феврале. Может, в марте. Вечер в кругу семьи проходит приятно, они много шутят, обмениваются подарками (Джисон чуть ли не кричит, когда видит очень старые выпуски комиксов про Человека-паука, которые где-то откопал Минхо), едят и радуются. Минхо стал отличным дополнением к их троице, если Чан будет абсолютно честным с самим собой. Он прекрасно вливается и в их семейные шутки, и в игры, и помогает с приготовлением еды так хорошо, что Сана под конец вечера лукаво просит Чана отдать его ей, но он лишь покачивает головой и собственнически обнимает своего парня, целуя его в макушку. Минхо только его. Не так, как принадлежат вещи, а как сплетаются между собой души. И он тоже Минхо. Абсолютно так же. По пути домой от машины к подъезду своего дома Чан останавливается тогда, когда понимает, что остановился Минхо — тот поднял голову к небу, чтобы посмотреть на медленно падающий снег, но тут же опустил и начал часто моргать. — Что случилось? — спрашивает Чан, заглядывая в глаза своего возлюбленного. — Снег попал, — хихикает Минхо и подталкивает плечом Чана, частично цитируя видео, которое знает даже он. — Happy Christmas! Merry Chris! Merry crisis! Merry- — Счастливого Рождества, дурак, — шепчет Чан и морщит нос от холода, но тут же приближается ближе к лицу Минхо и оставляет лёгкий поцелуй у него на губах. — Пошли, а то замёрзнешь. — Хорошо! — звонко смеётся Минхо, и Чан, наверное, влюбляется в него ещё на капельку больше. Любви в нём целое море. Или… гигантский айсберг. Такая уж погода на улице.

☾☾☾

Тридцать первого декабря Чан разгоняет всех по домам в два часа дня, причитая, что они вообще-то заслужили. Этот год был тяжёлым, следующий точно будет не легче — почти сразу после начала года планируется принять новую площадку с семью новыми компаниями, смена генерального директора в них и инвентаризация, так что им всем нужно было много сил для этого. Один выходной — первое января — не решит их проблем, так что Чан просто желает всем хорошего праздника и просит хотя бы немного отдохнуть. С Минхо они уезжают к нему домой на пару часов позже, потому что Чану срочно нужно было доделать пару договоров, а Минхо клепал доверенности на курьеров как не в себя. В итоге оба уставшие они приезжают домой и просто ложатся спать на пару часов, потому что хотели провести ночь вместе и не ложиться спать до утра. — Крис, поднимайся, — чувствует лёгкие прикосновения к своему лицу и слышит голос Чан, спустя пару мгновений открывая глаза. Минхо смотрит на него абсолютно искренне влюблёнными глазами, утирает его глаза от сухих комочков после сна и целует в нос. — Пора готовить. — Хорошо, мой милый, — шепчет Чан и прижимается ближе к Минхо, увлекая его в крепкие объятия. — Я так рад, что ты со мной сегодня. Ты не представляешь насколько. — Я тоже рад быть с тобой сегодня. Если честно, я никогда не праздновал Новый год не с родителями, поэтому мне интересно, что нас ждёт. — Минхо и сам пододвигается ещё ближе, переплетая их ноги и вдыхая аромат парфюма с шеи Чана. — Я тебя люблю. — И я тебя люблю. — Ты всегда говоришь это обратно, мне нравится, — хихикает Минхо и отстраняется от Чана, чтобы посмотреть ему в глаза. — А как я могу не сказать это? Я хочу, чтобы ты мне верил. Я пообещал помочь тебе, и если признания в любви каждый день хоть на шаг приблизят нас к тому, что ты будешь в порядке, я готов делать это до конца жизни. Я люблю тебя. — чётко проговаривает Чан. — Спасибо. Я, — начинает Минхо и оставляет поцелуй на щеке Чана. — Люблю. — И снова целует, но уже в другую щёку. — Тебя. На этот раз Минхо закрепляет своё признание поцелуем в губы, но совсем лёгким и невесомым, а потом быстро выпутывается из объятий и поднимается. Чан, недоумевая, тянет к нему руки, но тот кивает в сторону часов, стоящих на тумбочке возле кровати. — Ну нет, давай ещё поваляемся, — просит Чан лениво, он хочет остаться в кровати вместе с Минхо навсегда. — Уже восемь часов вечера, если мы полежим ещё дольше, то не успеем слепить дамплинги и сварить глинтвейн! — вредно заявляет Минхо и стягивает с Чана одеяло. — Хорошо, любовь моя, — шепчет тот с улыбкой, закрыв глаза. Ему безумно нравилось, что Минхо постепенно становился немного другим. Это могло быть не так заметно, но Чан замечал каждое даже малейшее изменение — Минхо стал вреднее, спорил с ним чуточку больше по мелочам, хотя раньше не решался, стал увереннее в себе и своих силах. Это не могло не радовать. Чан хотел увидеть, каким в итоге станет настоящий Минхо. После совместного ужина, пару минут страданий Минхо из-за того, что ему нужно позвонить семье и поздравить их с праздником, и, разумеется, после этого самого звонка они устраиваются на диване в обнимку и пытаются смотреть фильм, но Минхо настойчиво лезет к Чану под кофту, а тот и не против — позволяет снять её с себя и расцеловать всю грудь. Сначала Минхо правда целует, оставляет совсем крошечные засосы, но потом начинает кусаться. — Плохому научился… — шепчет на выдохе Чан, усмехаясь. — Нет, только хорошему, — утверждает Минхо и сползает ближе, стягивая с Чана и изумрудный плед, и штаны. За пятнадцать минут до полуночи они заканчивают совсем не обязательные для празднования Нового года деяния и даже успевают помыться. Чан покачивает головой, когда видит на Минхо свой свитер и надевает в ответ кофту Минхо. — Мистер Бан, — присвистывает тот, когда видит, как облепляет фигуру Чана его собственный свитер. — Вы же даже не качаетесь, откуда такая фигура? — Нравится? Мне стоит начать качаться? — спрашивает Чан, подходя ближе к Минхо и запуская пальцы в его волосы, чтобы растормошить. — Хммм… если это заставит тебя поменьше работать, то определенно стоит, — протягивает Минхо и проводит рукой по груди Чана. — Если нам придётся покупать тебе новые рубашки и пиджак, думаю, твой кошелёк потерпит. — Конечно, потерпит, — хихикает Чан и соединяет их лбы. — Можно посмотреть на свой подарок? — Ой, да, подожди! — восклицает Минхо, чмокает его в нос и убегает в кабинет Чана, где спрятал его подарок. Минхо решил, что подарит Чану подарок не на Рождество, а на Новый год, так что ему пришлось, конечно же, ждать и пытаться угадать подарок. — И что же там? — Открывай, — гордо отвечает Минхо и не удерживается от смешка из-за любопытства Чана. В праздничном пакете оказывается фотоальбом, на страницах которого можно было не только хранить фотографии, но и подписывать их, а также фотоаппарат, который моментально печатал полароиды. — Следующий год я хочу провести с тобой, а ты со мной? — спрашивает Минхо, который наблюдал за тем, как у Чана на лице сменяется выражение с трогательного на совершенно довольное. — Конечно, я хочу провести его с тобой, любовь моя. Наполним этот альбом воспоминаниями? — кладёт подарки на диван Чан и обнимает Минхо, оставляя пару поцелуев куда придётся. — Ага, — коротко соглашается Минхо и тянет Чана к окну — понаблюдать за снегопадом. Спустя пару минут молчания Минхо заговаривает вновь: — Ты был прав, Крис, — опускает он голову на плечо Чана и смотрит за окно, где ворохом кружились снежинки. — Я всегда прав, — шутит тот, но улыбается и целует своего возлюбленного в макушку. — Ты о чём? — Неважно, — хмыкает Минхо и отстраняется от Чана, чтобы потереться носом об его шею. — Мне важно. Чану правда важно. Чану сейчас Минхо абсолютно точно важнее всего. Никакая работа, никакие другие вещи не могли сравниться с тем, что для него значил Минхо. Этот год принёс ему Минхо, и ему безумно интересно, что принесёт следующий. Главное, чтобы он прошёл рядом с его возлюбленным. — Мне кажется, я никогда и никого не любил до тебя, — говорит Минхо и серьёзно смотрит ему в глаза, а затем ведёт пальцем по его носу. — Ты был прав, когда сказал, что это была не любовь. Тогда ещё я был уверен, что ты не прав, но теперь… ты был прав. — И что ты из-за этого чувствуешь? — Чан из-за этого чувствует только счастье — он рад, что Минхо наконец понял, что любовь не должна приносить боль. — Не знаю, — пожимает плечами Минхо, оставляя поцелуй на уголке губы Чана. — Тебе не страшно из-за этого? — задаёт справедливый вопрос он, надеясь, что в «бей или беги» Минхо наконец предпочтёт бороться, чем бежать от себя и своих чувств. — Нет. — Вот и хорошо. — Хорошо, — кивает Минхо и целует Чана. На часах без минуты двенадцать, скоро наступит новый год.