Одиночество и тепло

Прикосновения приятны только тогда, когда они от правильного человека, в правильное время и правильном месте

Осознание моих чувств к Тэхёну поставило меня в тупик. Я не собираюсь в него влюбляться или что-то подобное. Нет. Просто… Не знаю даже. Невообразимым образом он задевает струны моей души, а я не в силах такое игнорировать. Пытаюсь проанализировать наши встречи, понять причины и спрогнозировать развитие событий. И всё в пустую. У меня нет идей, почему моё сердце тянется к практически незнакомому человеку. Со мной такое впервые, и сказать, что я растерян — ничего не сказать. Лежу на диване в студии и пристально всматриваюсь в побелённый потолок. От размышлений пульсирует в висках и рябит в глазах. Опускаю потяжелевшие веки, прокручивая в голове недавние события… Люди говорят, что Диснейленд — лучшее место на свете, но это лишь потому, что они никогда не были в руках Ким Тэхёна. Я ждал, когда объявят результаты первого этапа, стоя в узком коридоре напротив конкретного зала. Там за закрытыми дверьми прослушивались потенциальные новички. Меня не волновали косые взгляды проходящих мимо, недоумение в перешёптываниях тоже мало беспокоило. И все же я чувствовал себя неважно. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда до меня донеслись первые строки песни, которую пел Тэхён. В вокальных данных этого парня я не сомневался ни на секунду — смущал формат, который он выбрал для прослушивания. Мне запретили быть в составе комиссии, потому что я рекомендовал Тэхёна. Ещё никогда не было так обидно за это правило. Другие продюсеры могут сослаться на то, что Тэхён «не формат»: слишком низкий голос для вокалиста, слишком мягкий для репера. Был бы я там, то сказал бы о том, насколько выгодно можно это обыграть. Мне не было слышно ничего после того, как прозвучала последняя нота в песне Тэхёна. Уши словно заложило, а время перестало существовать. Я пялился на плотно закрытые двери, умирая от ожидания. Не знаю, сколько так стоял минуту или целую вечность. Щёлкнул замок и двери распахнулись выпуская шумных молодых парней в душный коридор. Кто-то радостно чирикал, словно воробей, а кто-то еле держался, только бы не разрыдаться. Сканируя каждого, кто покидал зал, я невольно привлёк ещё больше внимания. Кто-то даже осмеливался мне представиться и попросил визитку, но я не слушал. В этой гулкой толпе не было Тэхёна… Кое-как прошмыгнув между взбудораженных новичков, я зашёл в зал и замер. Тэхён говорил с одним из членов комиссии, продюсером Ан. Он не самый приятный тип, мы раньше часто спорили из-за разного подхода к работе. И вот он стоит напротив моего артиста и с серьёзным видом что-то вещает. Не помню даже, как оказался рядом, мой рот произносил слова быстрее, чем я успевал их хорошенько обдумать. Я, кажется, поприветствовал продюсера Ан, смазано извинился и попросил дать мне поговорить с Тэхёном наедине. И все действительно ушли, оставив нас одних. Я не успел ничего сказать Тэхёну, потому что внезапно оказался в его объятиях. Он дрожал и что-то говорил о том, что очень рад и не может поверить, а ещё сбивчиво благодарил… Ким Тэхен с блеском прошёл первый этап. А я получил объятия, которые не хотелось покидать. И пусть после Тэхён смутился и резко отпрянул. Те несколько секунд тепла были сродни раю. В маленький тихий мир моей студии без стука врывается Хосок. Мне бы покрыть его матом, но вместо этого смотрю на него во все глаза, стараясь понять эмоции на чужом лице. Он ничего не говорит, и это бесит. — Тэхёна пропустили дальше? — спрашиваю, не скрывая волнения. Хосок скрещивает руки на груди и качает головой, обреченно приговаривая: — Беда-беда. Тебе стоит признать, что этот парень тебе нравится. С первого взгляда заметно твоё особое отношение к нему. — Не неси фигни, — фыркаю я, повернувшись на бок, спиной к Хосоку. Я не обиделся, но и видеть самодовольную ухмылку охламона-танцора не желаю. Проходит несколько минут, прежде чем Хосок подкатывает к дивану стул и садится на него. Слышно, как он покачивается на нём в своей привычной манере, что-то тщательно обдумывая. — Попроси Тэхёна привести сюда братца, — вдруг говорит он. — Чего? — я лениво переворачиваюсь на другой бок, кряхтя и хрустя позвоночником. В моменте ощущаю себя старой развалиной, но отчего-то меня это забавляет, а не печалит. Кажется, Хосока тоже, ведь он улыбается, смотря на мои потуги улечься поудобнее. — На кой хрен звать сюда кого-то вроде него? У Хосока аж глаза загораются, когда он быстро, но чётко рассказывает о причине такой странной просьбы: — Я спросил Тэхёна, кто ставил хореографию, которую он на прослушивании танцевал. А он сказал, что ему брат помог. Хочу взглянуть на него. — Шкурный интерес, значит. Думаю, что могу это провернуть, но какая мне выгода? — растягиваю слова, ведь уже прекрасно понимаю, насколько сильно Хосок хочет познакомиться с таинственным коллегой. Вообще-то, я и сам удивляюсь вскрывшемуся таланту малого, но даже бровью не веду, изображая полную осведомленность и безмерное всемогущество. — Моя благодарность, — не задумываясь, выпаливает Хосок, но быстро понимает, что этого мало. — Ладно-ладно. Я скажу тебе решение хореографов по поводу Тэхёна. — Ну и? Хосок с недоверчивым прищуром поджимает губы. Я жду ответа, он почти у меня в руках, но вновь ускользает, когда танцор открывает рот и произносит: — А ты точно сможешь познакомить меня с братом Тэ? — Чон, блядь! — несдержанно ору, подскочив с дивана и угрожающе шагнув к вздрогнувшему Хосоку. — Прошёл! — кричит он в ответ, заслоняя голову руками так, словно боится, что я начну его бить. Слышу неровное дыхание и делаю шаг назад. Хосок медленно опускает руки и облегченно вздыхает. Странный он. Неужели и впрямь подумал, что я его бить собрался… Глупости. Наверное, просто придуривается, как обычно. Гоню лишние мысли прочь и оседаю обратно на диван. На душе так хорошо. Я искренне рад за Тэхёна. Вокал и хореография успешно пройдены, осталось только собеседование с директором. Не самое простое испытание, но Тэхён справится. Просто обязан справиться.