Мой покровитель — Самурай

      Ночные огни Сеула яркими вспышками слепили глаза Юнги и сливались на большой скорости в бесформенные кляксы. Джип летел по пустынным дорогам навстречу неизвестности, что сейчас нависла грозовой тучей над двумя в салоне автомобиля. Юнги, повернув голову к окну, молча смотрел за быстро сменяющейся картинкой, пока Чонгук поворот за поворотом увозил его в новую жизнь. Руки всё ещё мелко дрожали, а сердце в груди трепыхалось, не желая успокаиваться. Пережитый за день стресс засел глубоко внутри, никак не отпуская свои клешни с омеги. Даже будучи рядом с Чонгуком, казалось, что в любую минуту что-то пойдёт не так и их обязательно поймают; Чонгука убьют, а его чудовище утащит обратно в клетку. Неужели этот страх теперь с ним навсегда? Феликс будет искать, допросит каждую мусорную крысу, но выйдет на след сбежавшего мужа.              Юнги вынырнул из тяжёлых мыслей, давящих на виски, и повернулся к Чонгуку. Альфа, сдвинув брови к переносице, следил за дорогой, время от времени отвлекаясь на то, чтобы посмотреть на Юнги хотя бы на одно мгновение. После того, как омега рассказал в подробностях про побег, он замолчал, уставившись в окно, и больше не проронил ни слова. Тишину Чонгук решил нарушить первым, так как они уже почти добрались до его особняка, а Юнги даже не поинтересовался, куда альфа держит путь.              — Юнги, я везу тебя к себе домой, ты же не против? — тихо спрашивает омегу, боясь сказать лишнего.              Юнги повернулся на голос альфы и, немного подумав, ответил:              — Я сейчас не в том положении, чтобы быть против... Всё равно мне сейчас необходимо быть рядом с кем-то. Один я не смогу. Мне страшно, Чонгук. Ты не представляешь, как я его боюсь, — нервничает, хочет продолжить, но подступивший ком к горлу не дал закончить фразу. Глаза заблестели впервые за вечер.              — Он не доберётся до тебя, пока я рядом с тобой. Я обещаю, — Чонгук заезжает в открывшиеся охраной ворота и едет по каменной дороге к особняку.              — Не хочу вам мешать с господином Тэхеном. Я что-нибудь придумаю и уеду... — Юнги опять отвернулся к окну, вспоминая очень красивого высокого омегу с бордовыми волосами.              — Мы не вместе. Ты можешь жить здесь столько, сколько пожелаешь, — припарковав джип, Чонгук вышел из машины и открыл омеге дверь. — Пойдём в дом, Юнги.              Зверь внутри Чонгука ликовал. Омега теперь будет жить в его доме, в безопасности и под круглосуточным присмотром, а он будет всегда в курсе, где и с кем Юнги, всё ли с ним хорошо. Пусть это и звучит не совсем адекватно, но зверь, зато может спать спокойно. Юнги рядом, а остальное не важно.              Пройдя в дом, Чонгук первым делом отправил омегу в уборную - отряхнуть с волос остатки леса и помыть руки с лицом, а сам в это время, как и обещал, заказал доставку из кафе, что работало в столь поздний час.              В просторной уборной, находящейся рядом с кухонной зоной, где сейчас был Чонгук, Юнги под напором почти обжигающей воды грел дрожащие не от холода ладони. Пора бы уже успокоиться, но страх охватывал его с головой всё больше и больше. Феликс его уже ищет. И рано или поздно он постучит в дверь. Хоть альфа и не говорил об этом, но Юнги знает, что он осведомлён: Чонгук навещал его в больнице.              После того, как Юнги привёл себя в божеский вид, он вышел из уборной и направился обратно к альфе. В доме было тихо, очень комфортно (тепло и приглушённый мягкий свет) и, казалось, безопасно - четыре вооружённых альфы снаружи внушали доверие; Феликсу бы это лучше взять на заметку - на будущее.              На кухне горела только подсветка кухонного гарнитура, в тишине еле слышно гудел высокий холодильник, а Чонгук же сидел в полутьме на высоком стуле за барной стойкой, что-то читая в телефоне. Юнги не спеша подошёл к альфе и, последовав примеру, так же забрался на стул.              — Юнги? — повернувшись к омеге, несмело начал Чонгук, отложив телефон на стол.              — А? — шёпотом. Они сейчас сидели рядом, почти плечо к плечу. Юнги тоже повернул голову к альфе, засматриваясь на серьёзное лицо, освещаемое мягким жёлтым светом лампочек из-под подвесных кухонных шкафов.              — Я хотел спросить... — смотрит, не отрываясь в глаза омеге, боясь пропустить хоть малейшее изменение в красивом лице.              — Спрашивай...              — У тебя есть травмы или что-то, например, болит?              — Нет. Ничего не болит, — Юнги не ожидал такого вопроса.              — Может, всё-таки я вызову доктора? Ему ты сможешь рассказать, если мне не хочешь...              — Со мной всё хорошо, Чонгук. Я бы сказал, если что, — не понимает, к чему клонит альфа.              — Я имею ввиду... — альфа прочистил горло и после паузы продолжил: — по-омежьей части. Ты не в положении?              Юнги замер на несколько секунд, обдумывая вопрос. Теперь ясно, что хотел сказать Чонгук.              — Не-т... Нет. Нет, — Юнги отрицательно вертит головой. — Такого не может быть.              — Может, доктор посмотрит тебя? — настаивает альфа. Проворонить ещё одну маленькую жизнь они не могли.              — Он меня не брал с тех самых пор, — выдавливает из себя столь интимные подробности. — Пытался один раз, но... Больше не трогал, — перед глазами проносится тот день, когда Феликс скинул его с подоконника, а потом почти изнасиловал. После этого он и правда, больше омегу в этом плане не трогал. Только бил и унижал.              — Извини, что лезу в душу, — Чонгук встаёт и подаёт ладонь омеге, чтобы он тоже спрыгнул с высокого стула.              — Всё в порядке, Чонгук. Я всё понимаю, — ухватившись за тёплую ладонь альфы, он слезает со стула. Только сейчас, стоя бок о бок с Чонгуком, Юнги отметил то, что он и до плеча ему не достаёт. Ну вот, опять в голове всплыл образ высокого, статного омеги, который очень гармонично смотрелся с альфой, а не он - коротышка, чей рост остановился ещё в средней школе.              — Пока доставка не приехала, пойдём, я покажу твою комнату, — Чонгук направился к лестнице, попутно включая свет.              Они поднялись по широкой, устланной ковролином лестнице на второй - он же последний этаж. Чонгук повёл Юнги в левое крыло, останавливаясь в самом конце коридора. Открыв дверь, альфа пропустил сначала Юнги, а потом зашёл сам, включая лампу на прикроватной тумбочке.              — Твоя комната, Юнги. Чувствуй себя как дома - говорить не буду, — смотрит, не отрываясь, на осматривающего комнату омегу.              — Тут куда лучше, чем дома, — улыбается одним уголком губ с шутки альфы. Чонгук прав - здесь лучше, чем в так называемой доме мужа. Здесь тихо, уютно, как будто сами стены тебя нежно обнимают. Пахнет Чонгуком, от этого ещё спокойнее...              — Не понравится здесь, есть ещё пять комнат, включая мою.              — Не думаю, что буду капризничать, — уже смеётся с такого учтивого хозяина дома. Юнги прошёлся по комнате, заглянул в уборную, где была шикарная ванна и навороченный унитаз с множеством кнопочек, и позволил себе немного расслабиться.              — Пойдём в мою комнату? — без какого-либо намёка спрашивает у омеги.              — Зачем? — настороженно спросил Юнги, вспомнив, что он вообще-то сейчас у альфы дома, и он может с ним сделать всё что угодно, как это делал Феликс.              — Покажу, где меня искать, — улавливает мелькнувший страх в глазах напротив. — Я не трону тебя, Юнги. И в мыслях не было даже, не бойся, пойдём, я покажу тебе кое-что.              Комната Чонгука располагалась в правом крыле второго этажа. Она была меньше той, в которой будет жить Юнги. Интерьер полностью в чёрно-серых цветах, минимум вещей на видных местах и мебели: лишь двуспальная кровать, шкаф и две тумбочки. Как будто один из номеров отеля. Следов жизни здесь почти не было.              Чонгук открыл шкаф, пока Юнги аккуратно сел на край мягкой кровати.              — Сейчас, Юнги, ещё минутка, — причитает альфа, открывая сейф, стоящий на полочке.              Спустя несколько минут Чонгук опустился на колени перед сидящим на кровати омегой и вложил в маленькую ладонь пистолет.              — Я хочу, чтобы ты знал, как себя защитить, если ты будешь в опасности, — смотрит снизу вверх в карие глаза Юнги, что сейчас блестели жёлтыми огоньками от лампы.              — Но... Чонгук, — ладонь альфы сжимает его руку на пистолете. Юнги не по себе - это опасно держать вот так оружие в неумелых руках.              — Юнги. Это необходимо. Почувствуй его в руке, не бойся, он на предохранителе. Не выстрелит, — тихо, но настоятельно и твёрдо объясняет сомневающемуся омеге.              — Что значит на предохранителе?              Чонгук забирает пистолет себе в руки и наглядно показывает, как это работает.              — Запомнил? — ещё раз повторяет - сначала снимает, повернув маленький рычажок, а потом вновь ставит на предохранитель. — Как-нибудь мы с тобой постреляем, — протягивает его обратно Юнги.              — Хорошо. Но я надеюсь, мне это не пригодится никогда... — нервно смеётся, не торопясь забирать пистолет к себе в руки.              — Код от сейфа, где он лежит: один, пять, ноль, шесть.              — А почему ты его не носишь с собой?              — У меня другой, — встаёт с колен и идёт к сейфу. — Мой верный друг всегда... — не успевает договорить, отвлекаясь на неожиданно зазвонивший телефон в кармане брюк.              Юнги вздрогнул от звонка и напрягся каждой клеточкой тела. Какова вероятность, что это приехал курьер с доставкой еды?              Нахмурив брови, Чонгук выслушал охранника и сказал лишь коротко:              — Открыть ворота.              Альфа убрал телефон в карман и вернулся с пистолетом в руках обратно к Юнги.              — Он здесь.              Юнги подскочил на ноги, начал судорожно ходить по комнате, закрыв лицо ладонями.              — Он... Он... Убьёт нас! Тебя! А меня заберёт, заберёт, заберёт, чтобы... — трясётся всем телом, теряя контроль над собой. Ужас охватил Юнги, как никогда раньше. Неужели всё сейчас вот так закончится? — Зачем? Зачем ты его пустил, Чонгук?!              Чонгук аккуратно взял плачущего омегу за плечи. В одной руке он всё так же держал пистолет.              — Юнги, посмотри на меня, — спокойно просит омегу. — Я не могу прятаться. Я кое-что скажу ему и всё. В дом я его не пущу, клянусь.              По просьбе альфы, Юнги убирает ладони от раскрасневшегося лица и шепчет, смотря в две чёрные бездны напротив:              — Не ходи, прошу. Пусть он убирается отсюда. Пусть... — всхлипывает, — убирается.              — Шшш... — прижимает к груди омегу, стараясь почти не касаться руками - невесомо. — Не плачь.              — Я не могу, Чонгук, они сами... сами бегут из глаз, прости, — прижавшись к груди альфы ухом, он слышит размеренно биение чужого сердца.              — Будь здесь. А это, — вкладывает пистолет в ладонь омеге, — на всякий случай. Снимаешь предохранитель и стреляешь по ногам, — разворачивается и покидает комнату, оставляя Юнги посреди комнаты одного.              В входную дверь со всей силы стучали, пока Чонгук спускался на первый этаж и попутно лохматил волосы. Так же он расстегнул рубашку, снял и выкинул запонки с рукавов.              — Феликс? — Чонгук открыл дверь, и перед ним предстала чёрная тень, не предвещающая ничего хорошего. Феликс был в бешенстве. — Что с тобой?              — Впустишь?              — С чего бы мне тебя пускать, а?              — А что, если ты прячешь то, что принадлежит мне? — пытается бесцеремонно зайти, но ему не позволяют и порог переступить. Чонгук полностью закрыл собой дверной проём.              — Мы что, в шарады играем! Говори нормально! — наигранно злится, делая вид, что не понимает, о чём речь.              — Мужа ищу. А ты, как я помню, глаз на него положил! Впусти меня в дом! Я чую его! Его запах! — орёт, прыская слюной.              — А другие омеги так же пахнуть не могут, по-твоему? Меня ждёт омега, и ты меня отвлекаешь.              — Тэхен так не пахнет! Пусти, блядь, меня!              — А я и не говорил, что это Тэхен. Что? Опять пушкой вертеть будешь?! Ссыкло! — Чонгук смеётся, вспоминая, как Феликс в прошлый раз убежал, поджав хвост. — Нет его у меня! Иди к чёрту, Феликс! Или уже я начну махать пушкой, или мои парни.              — Сука! — Феликс пинает со всей силы по приоткрытой двери. Чонгук действительно выглядел так, как будто он только что выбрался из рук омеги. — Где он тогда?! Найду, ноги переломаю. Порежу его на кусочки...              Феликс развернулся и ушёл к машине. Захлопнув дверь, он надавил на газ так, что после его отъезда на каменной дороге остались чёрные полосы. Альфа был полностью охвачен безумием от пропажи Юнги, что если даже ему под колёса сейчас кто-нибудь попадёт, то он его переедет и не заметит; глаза, как и разум, застилала пелена злости на себя, на омегу, на свою беспомощность в поиске. Перед ним был огромный Сеул, в котором где-то спрятался один маленький омега.              Когда Чонгук вернулся в комнату, то омеги там не обнаружил. Сердце альфы, как по щелчку забилось чаще.              — Юнги? Юнги, ты где? — первым делом заглянул под кровать, но омеги там не было. — Он уехал.              — Уехал? — доносится еле слышно.              — Уехал.              Чонгук открыл шкаф, где сидел, забившись в самый угол с прижатым к груди пистолетом омега.              Губы Юнги дрожали, сдерживали нахлынувшие чувства, а округлившиеся глаза смотрели с тревогой и недоверием, как будто ожидая предательства.              — Иди ко мне, — Чонгук встал на колени и протянул руки к Юнги. Сейчас перед ним, казалось, совсем и не омега был, а маленький напуганный ребёнок. Дитё нужно было вытаскивать из шкафа. Пойдёт ли только Юнги к нему?              Пистолет был выпущен из рук. Юнги, как слепой котёнок, потянулся к рукам и упал обессиленный в горячие объятия. Сейчас было не до рамок и этикета, и ещё кучи других предрассудков. Он и его внутренний омега были напуганы, выжаты пережитым стрессом. И всё, что в данный момент им нужно, так это руки, в которых можно было найти защиту, тепло и спокойствие.

***

      Дым от выкуренных сигарет витал вокруг пылающего от ярости альфы. Его зрачки заполнили всю радужку, пугая тех, кто хоть на секунду решался в них посмотреть. Нечеловеческим взглядом он смотрел на щеголяющих вокруг столиков полуголых омег, мысленно разрывая каждого на куски и переламывая тонкие шеи. Любимый омега всё ещё не рядом с ним, поэтому злость, что копилась внутри, молила о том, чтобы Феликс напоил её, окропил свежей и сладкой кровью других омег. Как долго он сможет сдерживаться? Две недели круглосуточных поисков не принесли абсолютно никаких результатов. Юнги как будто сквозь землю провалился.              Все внутренности альфы горели пламенем, чёрная прогнившая кровь бурлила по венам и мёртвому сердцу, а перед глазами был лишь один призрачный образ, что каждый раз ускользал серой дымкой от сигарет, стоило ему протянуть грешные чудовищные руки. Отпивая по глотку виски, на миг приходило мнимое успокоение. Алкоголь заливал желчь, которая всё норовила вырваться на поверхность и навредить всему, что окажется рядом.              Закуски на столе были почти не тронуты. Полная пепельница и бутылки различного крепкого алкоголя были сегодняшним вечером верными спутниками, отличными подавляющими для внутренних бесов. В гордом одиночестве он пил, курил и кружил затуманенным взглядом по заполненному клиентами и омегами борделю. Что делать дальше, как продолжать поиски сбежавшего мужа, он не знал...              — Здравствуй, Феликс! Какая встреча! — рядом с альфой проминается диванчик, а знакомый голос и запах помогают всплыть сознанию из размышлений в реальность.              — Ты что здесь забыл? — недовольно спросил Феликс. Пустая болтовня сейчас ему ни к чему.              — Мой друг скоро обслужит своего последнего клиента, приведёт себя в человеческий вид, и мы поедет тусоваться в клуб, — наигранно натянув улыбку, Тэхен пытался скрыть своё разбитое состояние. Поправив на себе шёлковую рубашку, он закинул ногу на ногу и откинулся на спинку диванчика, расслабляя напряжённую спину.              Феликс налил себе виски, выпил и, немного подумав, решил продолжить диалог:              — С шлюхой ведёшь дружбу? С кем поведёшься, как говорится...              — Нет. Я никогда ничем подобным заниматься не буду. Это грязно. Ужасная грязь. Толстые, вонючие, старые альфы. Фу! — Тэхена передёргивает всем телом. — Я терплю это только ради Наэля. Он мой единственный лучший друг.              — Я бы на твоём месте, лучше бы вместо клубов за альфой своим следил, — хитро улыбается омеге, обнажая зубы. Возникло острое желание сбить Тэхену корону вместе с хорошим настроением. Пусть ему станет плохо и больно от того, что он сейчас расскажет. Ни одному же ему страдать?              — Не понял? — хмурится брови Тэхен, не понимая, что хочет этим сказать альфа.              — Две недели назад я приезжал к Чонгуку, думал, что мой Юнги у него, но нет, он был с другим омегой.              — Что за бессмыслица?! — нервничает, ещё больше путаясь, что к чему. — Юнги-то тут причём?              — Притом! Повторяю ещё раз! — начинает закипать от воспоминаний. — Юнги от меня сбежал. Твой Чонгук, как оказалось, уже давно пускает слюни на него! Я думал, что он забрал моего мальчика. А нет! Чонгука обслуживал кто-то другой.              Тэхен, знатно шокированный информацией, отлип от спинки дивана и сел ближе к столику, взял бутылку виски и отпил несколько глотков обжигающей жидкости.              Поставив бутылку на стол, он почистил горло и ответил:              — Чонгук... Он бросил меня. Примерно две недели назад. Вот это совпадение, да? С чего ты взял, что твой Юнги у него?!              — Эта тварь призналась, что положил глаз на моего мужа. Он даже в больницу к нему ездил! — на эмоциях бьёт по столику ладонью.              — Ах, вот оно что... — Тэхен кивает сам себе, понимая, как он был прав в своих догадках. Юнги. Вот кто разрушил их отношения. — Вот. Оно. Как. Получается... — нервный смех сорвался с накрашенных губ.              — Но Юнги у него не было.              — Ты уверен? Ты видел другого омегу?              — Нет.              — Значит, нельзя быть уверенным на сто процентов, что это был не Юнги?              — Получается, нельзя, — хватается за голову альфа, тормоша волосы.              В их диалог резко ворвался третий. Совсем не вовремя.              — Пупсик, я тебя по всему борделю ищу! — маленький миловидный омега в узких голубых джинсах и розовой облегающей кофточке плюхнулся рядом с Тэхеном, жуя с открытым ртом жвачку. — Я отделался сейчас одним минетом. Старый придурок даже вставлять не захотел. Но мне же и лучше. Пораньше освободился. Круто же?! — лепечет на одном дыхании, не особо задумываясь, кто с ними рядом сидит.              — Круто! — Феликс заинтересованно оглядел Наэля, что так сильно был похож комплекцией на Юнги.              — Ну что? Тусить поехали! — не терпеливо просит Наэль, подскакивая на ноги.              — Едем, Наэль, — Тэхен с усилием проглотил всё то, что сказал ему Феликс, и, нацепив улыбку, повернулся к нему, чтобы спросить: — Не хочешь с нами? Обещаю, будет весело!              — Хочу.

***

      Юнги проснулся с первыми лучами солнца, проникающими в не до конца закрытые шторы и ярко светящими прямо в глаза. Прошёл уже почти месяц с тех пор, как он живёт у Чонгука, но каждый раз, просыпаясь утром, Юнги не мог отделаться от внутреннего страха, оставшегося от супружеской жизни. Ему казалось, что вот-вот дверь в его спальню откроется и ворвётся муж, чтобы высказать очередное недовольство. И только после полного пробуждения Юнги успокаивался, осматривал стены новой уютной комнаты и мог без страха спуститься завтракать. В этом доме было тихо и спокойно, немноголюдно. Один повар и одна горничная, он и Чонгук, который старался почти не попадаться на глаза. Иногда альфы было настолько мало, что Юнги ждал его возвращения, сидя у окна в гостиной. Может быть, сказывалось одиночество, а может быть, в этом было что-то ещё? Одно было ясно - без Чонгука время тянулось дольше, а дом незримо пустел. С недавних пор Юнги после уговоров альфы стал выезжать с охраной в город. Страшно? Да. Но время идёт, и стены особняка понемногу начинают сжиматься вовнутрь. Он не может всю оставшуюся жизнь провести в плену стен. И смерти Феликсу, как ни странно, омега не желает. Как бы Юнги не хотел, но мягкое сердце твердит обратное. Пусть живёт и, возможно, карма сама сделает своё дело. А Юнги начал другую жизнь, и с каждым солнечным утром в новом доме он всё больше и больше начинает дышать полной грудью, отпуская обиды прошлого.              Спустившись на кухню в недавно купленной серой пижаме, Юнги застал сидящего за столом Чонгука, пьющего из дымящейся чашки кофе. Альфа просыпался всегда очень рано. Сейчас он уже был в халате и с мокрыми волосами, скорее всего, занимался в тренажёрном зале, а после принял душ.              — Доброе утро... — Юнги сел на стул вместе с ногами, опустив лохматую голову на согнутые колени. Глаза ещё были сонные и открывались через раз. Обычно он спускается позже, когда Чонгук уже уезжает.              — Доброе. Я тебя разбудил? — Чонгук поставил чашечку с кофе на блюдце и с нежной улыбкой продолжил: — Как спалось?              — Спалось... Очень хорошо, — зевает с закрытыми глазами. — Просто захотелось спуститься к тебе на завтрак, — открывает опухшие глаза и смотрит на альфу через упавшие на лицо волосы.              — Юнги, мне кажется, что кое-кто встал, а проснуться забыл, — Чонгук тихо смеётся, протягивая руку к голове омеги. — Твои белоснежные волосы стали длиннее, — аккуратно убирает прядки волос и заправляет их Юнги за ухо. — Купить заколочки? Может, резиночки?              Юнги ничего не отвечает, лишь еле слышно смеётся, утыкаясь носом в колени. Ему бы по-хорошему немного подстричься и покрасить отросшие корни.              — Чонгук?              — Мм?              — Он всё ещё ищет меня?              Чонгук сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.              — Ищет, но не так, как раньше. Сейчас он почти всё время зависает в борделе или по клубам. Но мои ребята не спускают с него глаз.              — Значит, я пока живу у тебя? — спрашивает робко.              — А ты хочешь сбежать? — наклоняется к Юнги и шепчет на ухо.              — Не хочу больше тебе мешать. Но... И уезжать... — вертит головой, не в силах продолжить. Он всё ещё боится обособленной жизни.              — И не надо уезжать, Юнги. Как только будешь готов, я увезу тебя из Сеула как можно дальше, где ты будешь в безопасности, — позволяет себе вольность и проводит нежно по мягким волосам омеги. — Я счастлив, что могу быть сейчас рядом с тобой.              — Спасибо.

***

      — Ты влюбился? — Чонгук нервно ходит у кабинета знакомого врача и пытается вникнуть в телефонный разговор с другом.              — О да, от него у меня отрывается крыша, подкашиваются ноги, а ладони! Они потеют, Чонгук! Как у школьника! — кричит Хосок в трубку, распираемый от любовных чувств.              — И что же это за омега?              — Работает у меня в борделе, — после паузы уточняет: — Уборщиком. Его зовут Чимин. Мой Чимин, моя сладкая булочка. Чонгук, ты бы его видел!              — Я верю, верю тебе, — Чонгук на мгновение прислушался к звукам из кабинета, но ничего не услышал. — У вас всё взаимно?              — Думаю, да.              — Вы не встречаетесь?              — Ну... У нас было всего два свидания... Но вчера он разрешил себя поцеловать!              — В щёчку, что ли? — не сдерживается и тихо смеётся над другом Чонгук.              — Я сосал его язык! А потом булочка сосала мой.              — Ух, тогда да — взаимно.              — Ты думаешь? Мне не кажется?              — Если бы ты был ему противен, не думаю, чтобы он позволил залезть к себе в рот? Так ведь?              — Ты прав, Чонгук, ты прав. Мне немного полегчало, друг...              — Я рад за тебя, — Чонгук слышит, как открывается дверь и выходит врач. — Потом созвонимся! — отключается, убирая телефон в карман брюк.              Пожилой омега в круглых очках встал рядом с Чонгуком и, пока Юнги одевался в кабинете, тихо начал:              — Господин Чон, осмотр прошёл хорошо. Ваш омега здоров. Его ничего не беспокоит. На сон жалоб нет, хотя раньше была бессонница. Вес в пределах нормы. Ест, как я понял, в последнее время больше. Аппетит появился. Внутренние органы я тоже посмотрел. С ними так же всё в пределах нормы.              — Юнги мне говорил, что чувствует себя хорошо, но я его уговорил всё равно прийти. Значит, я зря себя накручивал. Мне казалось, что его может что-то беспокоить, а он боится сказать.              — Господин Чон? — ещё тише начал омега.              — Да?              — У Юнги после выкидыша так и не было течки. Цикл был сбит стрессом и общей слабость организма. Сейчас же он восстановился.              — Так, продолжайте.              — В любой момент может начаться течка. Болезненная. Господин Чон... Юнги на данный момент - бомба замедленного действия.