Роза пустыни

      — Ну вот, а после того, как она его бросила, тут же начала встречаться с парнем, которого отшивала год! — Кавех, излучая неподдельную надежду на то, что произвёл глубокое впечатление своим рассказом, окинул взглядом собравшихся: — Можете себе такое представить?       — Легко, — ответил Аль-Хайтам, не отрывая взгляда от книги. — Ты приходишь ко мне в кабинет и рассказываешь подобную чушь каждые две недели.       — Нет, — поспешил возразить Кавех, — я рассказываю разные истории, просто ты, Мистер Зануда, кроме своих занудских книжек для зануд ничего не воспринимаешь.       Сайно переглянулся с Шохрэ, и та лишь молча покачала головой, давая понять, что лучше бы им сейчас не вмешиваться, иначе дело грозило принять серьёзный оборот, и они рискуют застрять здесь в лучшем случае ещё на пару часов. В худшем — на четыре.       — Во-первых, занудных. Во-вторых, такие сплетни, кроме тебя и твоих друзей из таверны, никому не интересны. А под алкоголем, уж поверь, им не только твои истории понравятся, но даже шутки Сайно покажутся смешными, — Аль-Хайтам, наконец, отложил книгу в верхний выдвижной ящик своего стола и принялся перелистывать стопку заявок, что ему принесли матры уже почти час назад.       — Я бы попросил не сравнивать искусство комедии с любовными треугольниками и всякого рода похождениями, — сказал Сайно, не удержавшись от возмущённого комментария, и сложил руки на груди.       Кавех, переведя взгляд, вдруг переключил всё своё внимание, и Сайно почувствовал, как волосы на затылке зашевелились в нехорошем предчувствии.       — Разве с вами не случалось никаких любовных приключений, генерал? — Кавех сделал пару шагов к столу Аль-Хайтама и упёрся в него бедром.       Аль-Хайтам успел лишь придвинуть к себе бумаги, чтобы Кавех случайно на них не сел и не помял, затем бросил равнодушный взгляд на чужие бёдра и, дёрнув бровями, снова уставился в документы.       — Конечно нет. Я целиком и полностью посвящаю себя работе. — Сайно задрал подбородок, с вызовом посмотрев на коварно улыбающегося Кавеха, но почувствовал, как леденеют ладони.       — Да-да, конечно, — Кавех всё же уселся на чужой рабочий стол и закинул ногу на ногу. — Значит, сегодня вечером вы никуда не идёте? Будете работать?       — Мой рабочий день заканчивается в шесть, — равнодушно отбил нападку Сайно и удивился собственному спокойному тону голоса. Откровенно говоря, всё, чего ему сейчас хотелось, это схватить Кавеха за лодыжки и свесить головой вниз с моста над кишащим спинокроками озером. От воображения этой картины он немного успокоился и продолжил: — Во внерабочее время я могу делать что пожелаю, разве не так? Во всяком случае, мне совсем не хочется ошиваться возле кабинетов и случайно услышать, как кто-то занимается непристойностями прямо на рабочем месте.       Шохрэ прикрыла рот ладонью, пытаясь скрыть смешок, Аль-Хайтам с силой влепил штамп на какую-то из бумаг, а Кавех недовольно цокнул языком.       — Вы не понимаете, генерал, — он вздохнул и поднял взгляд куда-то в потолок, а затем закрыл глаза, мечтательно произнеся: — Это только в самом начале, пока первое ощущение влюблённости не испарится и розовая пелена не спадёт с глаз, вы будете, как окрылённые, кататься по озеру на гигантской нимфее, угощать друг друга мёдом с орехами в цветочном саду и оставлять тайные любовные послания, а потом… — Кавех открыл глаза и посмотрел прямо на Сайно. — Потом вы будете выяснять, почему кто-то из вас оставил грязную чашку из-под кофе на столе, а кто-то потратил всего лишь каких-то несколько тысяч моры на редкую бутылку заграничного вина из одуванчиков, будто это не пустяк, а настоящая катастрофа.       Кавех упёрся руками в край стола и обернулся через плечо, глядя на погружённого в работу Аль-Хайтама. И в то же мгновение внезапно сник, словно в его голове всплыло нечто, что он долго и старательно забывал. Недолго помолчав, он невзрачно добавил:       — Впрочем, иногда то самое ощущение может оказаться не полётом от влюблённости, а обычным падением с высоты. Вся беда в том, что сердце слепо и иногда промахивается, выбирая неподходящего человека. Так что будьте готовы разбиться о разочарование.       Шохрэ, поддавшись эмоциям и переняв настроение Кавеха, добавила:       — И не говорите, господин Кавех, иногда всё начинается так красиво, а потом даже один-единственный цветочек лень подарить без повода.       Аль-Хайтам, до этого увлечённый исключительно документами, поднял многозначительный взгляд на Сайно, тот посмотрел на него в ответ и пожал плечами.       — Не понимаю, о чём вы говорите, в моей жизни нет никакой романтики, а значит, нет таких проблем, — Сайно поспешил забрать подписанные Аль-Хайтамом документы и тут же одёрнул задумавшуюся Шохрэ, жестом указывая на выход.       — Что ж, до встречи, — устало сказал Сайно, поправив застёжку на своём балахоне, — нам пора. Шохрэ, идём.       — Увидимся в таверне, генерал, — помахал на прощание Кавех, снова ярко и искренне улыбаясь.       Сайно остановился у двери, обернувшись, и, перед тем как покинуть кабинет, ещё раз представил Кавеха, умоляющего сохранить ему жизнь.       Когда Сайно вместе с Шохрэ вышли из Академии, та устало потянулась и обернулась на Сайно, пряча руки за спиной.       — Господин Сайно, вы не против, если я вас оставлю сейчас? Мне нужно поторопиться на встречу.       По появившемуся на её лице лёгкому румянцу, Сайно смог предположить только лишь один вариант: у неё назначено свидание, на которое она опаздывает из-за того, что их задержал Кавех.       — Конечно, иди. Увидимся завтра.       Сайно остановился ненадолго, смотря вслед убегающей Шохрэ, предаваясь рассуждениям о том, что хоть на дворе и стояла середина лета, по атмосфере в Сумеру царила самая настоящая весна. И неясно, то ли всем голову напекло, и они бездумно бросились в объятия любви, то ли сам Сайно никогда прежде не замечал такого количества влюблённых людей и романтики вокруг.       Да и с чего бы ему замечать подобное? Его сердце никогда не знало любви и, следовательно, не знало тревог и бед, что это чувство приносило вместе с собой. Он был предан своей службе и телом и душой, и случилась бы настоящая катастрофа, окажись генерал махаматра влюблён. Конечно, Сайно мог судить только по посторонним, но почему-то именно влюблённые все как один становились рассеянными и забывчивыми: то подпись не там поставят, то отчёт дома забудут. Конечно, ни учёным, ни матрам любовь не была чужда, как и ошибки, но именно Сайно обходило стороной и то и другое.       Возможно, такова была судьба, а, быть может, виной тому стал заключённый им контракт, но всё, что у него было в жизни, это лишь работа, где важно быть собранным и непредвзятым.       Сайно, вдруг опомнившись, набросил на плечи балахон и, оглянувшись, отправился в сторону уже хорошо знакомой ему таверны.       На улице смеркалось. Небо неровными мазками окрашивалось в оттенки индиго вперемешку с огненно-красным. Лицо обдувал свежий ветер, впервые за несколько дней стояла приятная погода и улицу заполонили уставшие после рабочего дня люди. Сайно, пробираясь через толпу, остановился на противоположной от таверны стороне улицы. Он взглянул на вывеску и почувствовал некое воодушевление от предстоящего выступления Тигнари. Или от самого факта новой встречи, сложно было сказать точно.       Сайно пересёк улицу, застыв в немом ступоре перед дверью таверны. Ладони покалывало, как от соприкосновения с его глазом бога, так что он поторопился схватиться за ручку и распахнуть дверь, лишь бы избавиться от этого ощущения.       Таверна после нескольких встреч уже казалась местом вполне дружелюбным и располагающим. Сайно на ходу скинул с плеч балахон и метнул взгляд к заветному столику в глупой надежде, что там не занято. К его собственному удивлению, вперемешку с раздражением, надежда оправдалась только наполовину, так что Сайно двинулся прямо к столику и плюхнулся на свободное место. Кавех с какой-то незнакомой девушкой обернулись на него. Сайно же сделал вид, будто ничего особенного не происходит и, откинувшись на спинку кресла, сложил руки на груди, уставившись в сторону сцены с задумчивым прищуром.       — Это Сайно, наш генерал махаматра, — отмахнулся Кавех, обращаясь к девушке. — А это Кандакия, хочет предложить танцорам выступить в их деревне, она там главная. Ну так, чтобы вы знали, господин Сайно.       Сайно коротко кивнул, но ничего не ответил. Он догадывался, что после выступления, а может, и во время, Кавех будет поддевать его всеми возможными способами, но желание смотреть на Тигнари с хорошего ракурса было превыше всех остальных.       Окинув взглядом зрителей, а затем посмотрев в сторону выхода для работников, Сайно нигде не заметил Тигнари, поэтому просто начал составлять примерный список дел на завтра, но тут до слуха донесся приглушённый голос.       — Так что, вот мы и встретились, — Кавех повертел в руках бокал с вином. — А говорите, что никаких романтический историй с вами не приключалось. Обманывать нехорошо, генерал.       Сайно посмотрел на Кавеха с неприкрытым раздражением.       – Не знал, что для тебя поход в трактир приравнивается к романтическому приключению.       Кавех рассмеялся так громко и внезапно, что Кандакия выронила из рук дольку лимона в сахаре. Сайно же перестал злиться и снова застыл в ступоре и полном непонимании происходящего.       — Нет, я про ваш любовный интерес говорю, — Кавех замахал перед собой руками, а потом вздохнул, поставил локоть на стол и упёрся головой в кулак.       — Что за вздор, какой любовный интерес? — прошипел Сайно, готовый вырвать Кавеху его дурной язык, который тот использовал только чтобы выводить всех вокруг из себя, причём делал это исключительно из самых лучших побуждений.       — Ох, Архонты, — Кавех резко ухватил Сайно за лицо ладонями, и не успел тот попытаться вывихнуть ему запястье, повернул голову Сайно в сторону стоящего возле дальней стены и разговаривающим с хозяином заведения Тигнари. — Вот ваш ответ.       Сайно резким движением отдёрнул руку Кавеха от себя и отвёл взгляд.       — Мы... друзья. Или тебе незнакомо это слово? — отрезал Сайно и вдруг почувствовал, как гнев накатывает на него, потому что кто-то действительно мог подумать о таких отношениях между ним и Тигнари. Конечно, Кавех любил разные любовные истории, но это не значило, что он имел право приписывать интрижки кому попало.       Кавех же всерьёз задумался.       — Правда? — он постучал пальцем по губам. — Но я никогда не ошибаюсь в таком. Ну, может быть, пару раз и ошибся, но всё же… Со статистикой тяжело спорить.       Сайно вздохнул. Любое терпение имело свой предел, и он готов был высказать Кавеху всё, что он о нём думает, но тут возле самого уха, обдавая тёплым дыханием, прозвучал голос Тигнари.       — Чем заняты?       Сайно отпрянул вбок, приложив к уху ладонь, и резко обернулся. Тигнари не очень искренне пытался сдержать улыбку и смотрел прямо на него, отчего щёки моментально вспыхнули, и Сайно почувствовал, что ещё немного, и ситуация начнёт выглядеть странно, но тут вклинился Кавех.       — Мы обсуждаем… — он наклонился поближе к Тигнари и, жестом поманив того к себе, таинственно прошептал: — Любовь.       Уши Тигнари встрепенулись интересом, и он покосился на Сайно, а потом снова вернул взгляд к Кавеху.       — И какие выводы сделали?       — Вывод простой, — Кавех ткнул пальцем в плечо Сайно. — Наш генерал вообще не разбирается в делах любовных, вот бы ему кто помог…       Сайно закатил глаза и пихнул Кавеха локтем, а потом кротко посмотрел в сторону Тигнари, наблюдая за его реакцией на сказанное, но тот лишь тихо засмеялся, прикрыв рот тыльной стороной ладони, и, прежде чем снова заговорить, на мгновение как-то странно взглянул на Сайно.       — Надо подумать, как это исправить, — Тигнари весело махнул хвостом, случайно задевая руку Сайно, но тот уже был где-то далеко отсюда.       Если бы он знал, чем может обернуться сегодняшний вечер, то предпочёл бы отсидеться в своём кабинете наедине с документами или — что было бы предпочтительнее — отправился бы в пустыню на неделю. А лучше на две. Выбрал бы самое опасное задание и ринулся бы выполнять его со всей отвагой. Битвы всегда хорошо прочищали ему мозги. Почти так же хорошо, как холодная вода или чашечка кофе.       В голове гудело, и фразы Кавеха и Тигнари отдавались эхом.       — Должен вас огорчить, — вдруг сказал Тигнари, — но сегодняшнее выступление отменено. Несколько музыкантов свалились с несварением, поели несвежей рыбы, и теперь бездельничают в Бимарстане.       — Какая безответственность со стороны их пищеварительной системы! — всплеснул руками Кавех и нахмурил брови.       Сайно успел заметить, как на лицо Тигнари легла тень недоумения, но уже через секунду он снова расслабился и кивнул, соглашаясь.       — Нет ничего нового под солнцем.       В Сайно же резко проснулось желание побыть немного наглым и спросить, может ли Тигнари уйти вместе с ним на вечернюю прогулку, раз дела отменились, но Кавех снова опередил его.       — Тогда, мистер Тигнари, раз у вас появилась свободная минутка, то позвольте представить вам Кандакию, — Кавех протянул руку в сторону девушки, что сидела молча, наблюдая за балаганом со стороны.       Вдруг она поднялась со своего места и кивнула, приветствуя Тигнари.       — Добрый вечер, — она прижала руки к груди и продолжила немного тише, — мы могли бы поговорить наедине? Это насчёт работы, там есть пара деталей, которые я бы хотела обговорить только с вами.       Сайно напрягся. Конечно, прежде он слышал о Кандакии от Дэхьи, с которой пару раз приходилось сотрудничать, и никакой опасности она не представляла, но в горле всё заскреблось неприятным ощущением. Он сглотнул, пытаясь от него избавиться. Тигнари, что доброжелательно улыбнулся и указал жестом в сторону комнаты для работников, должен был что-то успокоить в душе, но вместо этого Сайно лишь сильнее заволновался.       — Конечно, пойдём туда, где потише.       Тигнари, перед тем как уйти, подарил Сайно ещё один тёплый взгляд и что-то беззвучно сказал одними губами. Сайно не смог понять сразу, что он имеет в виду, но и переспрашивать было странно. Оставалось надеяться, что он не сойдёт с ума от ожидания в компании Кавеха и не убьёт того, если он решит ещё что-нибудь выкинуть. Вроде того, что Сайно влюблён в Тигнари, потому что это точно абсолютно…       — Не переживайте, генерал, Кандакия хорошая девушка, — Кавех потянулся к тарелке с порезанным на дольки фруктом харра. — Тигнари ничем не обидит.       Сайно, что в этот момент смотрел в чужие спины, резко обернулся на Кавеха.       — Было бы из-за чего переживать, — в одно движение он пододвинул тарелку с фруктами к себе, забрав её прямо у Кавеха из-под носа. — Тем более это не моё дело.       Кавех, вместо того, чтобы возмутиться или разозлиться, улыбнулся. Его глаза тут же наполнились настоящим весельем, и он кивнул, соглашаясь.       — Вот знаете, раньше вы меня даже пугали, генерал. У вас был такой взгляд… не сулящий ничего хорошего. Каждый учёный в Академии боялся этого взгляда, даже я, хотя в мою голову никогда, ни на единое мгновение не закрадывалась мысль нарушить правила. Ни один из шести смертных грехов мне не знаком. А вот вы видели каждый и не по одному разу, — Кавех внезапно замолк, будто раздумывая, стоит ли ему говорить, но, сделав глоток вина из своего бокала, всё жё продолжил: — Вы смотрели на всех одинаково. И всё ещё смотрите на людей именно так, не важно, учёный это или торговец. Но вот с Тигнари всё иначе.       — Он не учёный и не сделал ничего плохого, так что мне не нужно за ним следить.       — Верно, — кивнул Кавех, — но вы всё равно следите. Просто не как генерал махаматра, а как господин Сайно.       Хотелось ответить на это, опровергнуть, откреститься и сделать так, чтобы Кавех никогда не смел даже помыслить о подобном в его сторону, но золотая нить, обвитая вокруг сердца в их первую с Тигнари встречу, внезапно сжалась сильнее, сдавив всё в грудной клетке до ноющей протяжной боли.       Сайно моргнул несколько раз и ещё раз поднял взгляд на Кавеха, но тот уже думал о чём-то своём. Возможно, на него так действовал алкоголь, но ни на мгновение он даже не попытался скрыть, что его настроение внезапно испортилось, лишь молча уставился в дно бокала, рассматривая там своё искаженное отражение.       После высказанного Кавехом монолога, Сайно не мог оставить всё как есть, но уже не был уверен, стоило ли вообще искать подходящие слова для ответа. Просто есть такая категория людей, на которых алкоголь действует как сыворотка правды, и они сразу выкладывают то, что приходит на ум. Не очень приятное свойство для его владельца, но зато есть вероятность, что завтра Кавех вовсе и не вспомнит свою пламенную речь.       Сайно покосился в сторону, откуда должны были вернуться двое, но, заметив идущую в их сторону Кандакию, вскочил со своего места, сдвигая с тяжёлым скрипом кресло.       — А где Тигнари? — в голосе, если постараться, можно было нащупать не любопытство, а скорее нечто похожее на беспокойство, но Сайно и не пытался сделать вид, что сердце не ударилось с глухим стуком о рёбра.       — Я думала… — Кандакия обернулась через плечо, замешкалась, пытаясь снова найти подходящие слова. — Он сказал, что отнесёт реквизит и вернётся. Мы разошлись ещё несколько минут назад.       Сайно двинулся быстрым шагом ещё до того, как успел подумать, зачем и почему это делает. Он судорожно оглянулся по сторонам, зацепился взглядом за приоткрытую штору, что отделяла зону для работников от гостевого зала, и ринулся туда. Осторожно отодвинув штору, Сайно увидел перед собой высокую мужскую фигуру, облачённую в балахон, прижимающую Тигнари к стене. На лице у того не читалось ничего, кроме холодного равнодушия.       — Да ладно, я же заплачу, — успел пробормотать неизвестный прежде, чем оба взгляда устремились в сторону Сайно.       Тигнари замер, испуганно взглянув Сайно в лицо, резко отодвигая чужую руку от своей талии.       — Извини, но здесь уже… — начал было мужчина, но тут Тигнари ударил его кулаком прямо в солнечное сплетение, и мужчина, схватившись за живот и рыкнув, наотмашь ударил Тигнари так, что тот отлетел к противоположной стене и съехал вниз с тихим стоном.       Сайно сорвался с места, потянулся к кинжалу, спрятанному на поясе, но тут в воздухе что-то блеснуло. Пришлось сменить траекторию. Запнувшись о стоявший на полу ящик с фруктами, Сайно упал на одно колено и обернулся — в косяк двери, где он стоял мгновение назад, было воткнуто несколько спиц.       Незнакомец, воспользовавшись заминкой, тут же бросился к Сайно. В суматохе сверкнуло лезвие ножа, но в небольшом помещении было тяжело не только защищаться, но и набрать силу для замаха, так что Сайно просто выставил перед собой руку, попытавшись выбить оружие из чужой хватки. Предплечье пронзило жгучей болью, и горячая кровь полилась к запястью. Сайно сжал зубы и оттолкнул неизвестного от себя.       Внезапно раздался треск, и оба взглянули в сторону звука. Тигнари стоял, держа в руках доску, оторванную от полки для хранения. А затем резко замахнулся и со всей силы заехал мужчине по лицу. От удара доска разломилась пополам, а незнакомец отшатнулся и, выставив перед собой руку, ухватил коробки с мандаринами, повалив их на себя.       На шум сбежались работники кухни и хозяин трактира, Тигнари же поторопился помочь Сайно.       — Не знал, что даже генерал махаматра иногда может быть полным идиотом, — он бросил на Сайно обжигающий, полный злости взгляд, а затем аккуратно притронулся к измазанной кровью руке.       — Царапина, — ответил Сайно, поднимая взгляд и чувствуя, как голову окутывает аромат сумерской розы. — Даже не стоит обращать внимания на такой пустяк.       Тигнари закатил глаза, поднялся с колен и строго сказал:       — Иди за мной.       Сайно, придерживая раненую руку, послушался беспрекословно, перед уходом ещё раз взглянув на молодого мужчину, скрючившегося на полу. Сказав хозяину трактира, чтобы задержанного передали охранникам и доставили в Академию на допрос, он последовал за Тигнари.       Снова оказавшись в беседке, Сайно сел на место, куда ему жестом указал Тигнари.       — Почему…       — Помолчи, — оборвал его тот, продолжая что-то раскладывать на столе.       Сайно, опешив, поджал губы и отвёл взгляд, начав бессмысленно разглядывать резной свод. Сердце всё ещё колотилось — не из-за страха, но это было нечто очень на него похожее. Почему-то реакция Тигнари совсем не показалась логичной.       — Я… как-то помешал?       Уши Тигнари сильнее навострились. Он обернулся через плечо и погрозил иглой:       — Ещё хоть слово, и я зашью тебе рот вот этим.       Грудь сдавило неприятным чувством, но Сайно всё же замолчал, продолжая теряться в собственных догадках. Тигнари, закончив все приготовления и придвинув стул, уселся напротив.       — Давай сюда, — даже без тени былой холодности и злости он протянул ладонь и, когда Сайно выставил свою руку вперёд, начал аккуратными движениями стирать засохшую и местами липкую кровь.       Сайно продолжал молчать, хотя руку обжигало каждым прикосновением, казалось, вплоть до самой кости. Он просто нагло пялился на лицо Тигнари, ни на секунду не отводя взгляд.       — Ты не помешал, — вдруг сказал Тигнари, лёгкими движениями накладывая на порез истолчённое в кашу растение. — Это часть моей работы… точнее, такие идиоты думают, что это её часть. Моё же дело их отвадить, чтобы даже и не думали приставать ещё и к девочкам.       — Так он?..       — Хотел меня купить, — кивнул Тигнари. — Не для танца, конечно. Понимаешь, люди по своей природе почти все одинаковы: если есть то, что им нравится, они стараются это получить, и не важно каким способом. Иногда то, что им нравится, это я. Но я же из рода валука шуна, у меня в крови верность лишь к одному человеку на всю жизнь, так что не смотри на меня так.       Сайно поспешил опустить взгляд на свою руку, которую заботливо перебинтовывал Тигнари, и задумчиво произнёс.       — Может, у меня что-то с глазами…       — В смысле?       — Кавех тоже сказал, что я на тебя как-то «не так» смотрю. И будто бы я на всех страху нагоняю, а с тобой всё по-другому, хотя я ничего такого не делаю.       Тигнари усмехнулся, завязал узел и, наконец, поднял взгляд. Как только он это сделал, Сайно почувствовал новую волну смущения, но всё же решил не пасовать перед возможностью побыть наедине чуть дольше, пригласив заняться какой-нибудь ерундой.       — Тигнари…       — М?       Сайно, съедаемый волнением, закусил губу прежде, чем собрать всю силу воли в кулак и задать вопрос, но тут дверь распахнулась, и перед ними возник раскрасневшийся и запыхавшийся Кавех.       — Вы в порядке?! — почти закричал он, а потом, увидев перебинтованное предплечье Сайно, открыл рот, но кроме возмущённых вздохов оттуда ничего не вырвалось.       Почему-то в голову снова пришла картина моста и озера со спинокроками, но Тигнари, словно заметив напряжение Сайно, положил руку ему на колено и ответил:       — Просто небольшой порез, я всё уже обработал. Мы в порядке.       Кавех сложил руки на груди и сдул со лба прядь волос.       — Слава Архонтам. Этого урода отправили на допрос. Кандакия решила помочь в его сопровождении, ей было так неловко, что она тебя оставила.       — Она не виновата, — отрезал Тигнари.       — Я понимаю, но она так не считает.       Сайно молча уставился на Кавеха, пытаясь вонзить ему в плечо — чтоб не смертельно, но больно — кинжал с помощью взгляда. Жаль только, что у него ничего не выходило, а Кавех был слишком взволнован произошедшим, чтобы понять, что его присутствие было лишним.