Роза пустыни

      Когда Кавеха получилось спровадить — слово «выгнать» прозвучало бы слишком грубо для метода Тигнари — с помощью просьб и убеждения в том, что его помощь просто незаменима в таком важном деле, как передача заверенного Сайно протокола о произошедшем дежурящим матрам, они вновь остались наедине.       К тому времени на улице стемнело и освещения от двух масляных ламп в беседке катастрофически не хватало, поэтому Сайно сел рядом с Тигнари, чтобы лучше видеть его лицо.       — Наверное, я не должен, — неотрывно смотря в глаза напротив, сказал он, — но я всё-таки спрошу.       Тигнари заинтересованно дёрнул ухом, наклоняясь чуть ближе.       — Ты говорил, что принадлежишь к народу пустыни. Я понимаю, о чём идёт речь, ведь я тоже родом оттуда и прожил там достаточно лет, но я не знал, что вы выбираете спутника на всю жизнь. Получается, твой народ моногамен?       — Абсолютно, — подтвердил Тигнари. Он уложил локоть на спинку стула, вздыхая. — Это не всегда на руку, но по традиции узами брака связывают себя представители одного народа, так что обычно проблем не возникает. Правда последние поколения стали более свободными и строят свою жизнь с кем хотят.       — Так у тебя есть… — Сайно на мгновение замер, пытаясь выбрать подходящее слово: — Тот, кому принадлежит твоё сердце?       Тигнари, прижав уши к голове, вдруг отвёл глаза и фыркнул, будто Сайно спросил слишком очевидную, но неприятную вещь.       — Моё сердце принадлежит только мне, — вздохнув, он бросил взгляд куда-то на плечи Сайно и сказал задумчиво: — Всегда боялся полюбить человека. Слишком эгоистичны, ветрены… и непостоянны.       С каждым произнесённым словом в сердце намертво врастало чувство тревоги: оцепив скелетными ветвями всю грудную клетку, проникало куда-то глубоко, оставаясь там, казалось, уже навечно. Сайно не понимал, почему, но слышать подобное было намного больнее, чем получить режущее ранение кинжалом. Он поднял взгляд на Тигнари, и тот, видимо, уже некоторое время неотрывно смотрел на него в ответ.       — Но иногда сбывается именно то, чего мы боимся, — вдруг сказал Тигнари, мягко улыбнувшись. — Пока не уверен, сбылось ли то, чего боялся я, но есть ощущение, будто вот-вот сбудется.       Сердце болезненно сдавило. Странным образом тревога из лёгких вскарабкалась по горлу, затрудняя дыхание.       — Ладно, это слишком личное, — Сайно закинул ногу на ногу и указал на себя большим пальцем. — Не будем о грустном. Хочешь расскажу одну из своих последних шуток?       Тигнари прыснул в кулак, хотя шутки ещё не звучало, и от сердца отлегло. На душе стало вдруг спокойно, как ранним утром.       — Хорошо, расскажи.       Сайно, откинувшись на спинку стула и приняв серьёзный вид, прочистил горло, избавляясь от следов прежней тревоги.       — Знаешь как называют лес, который постоянно спит?       — Как?       — Дремучий.       Повисла тишина. Тигнари уставился на Сайно, хлопая глазами. Медленно на его лице расцвела улыбка, и тут он, аккуратно хлопнув Сайно по плечу, засмеялся и сказал, задыхаясь:       — Это самая несмешная шутка, которую я слышал.       Сайно, сложив руки на груди и закрыв глаза, сделал вид, будто задет этим замечанием до глубины души. А затем приоткрыл глаз, косясь на беспомощно вздыхающего Тигнари, и ответил:       — Но ты ведь смеёшься.       Тигнари покачал головой и вильнул хвостом, снова обращая всё своё внимание на Сайно. Задумчиво протянул:       — Быть может, ты просто мне нравишься, потому и смеюсь. А шутка ужасная.       В этот момент запах сумерской розы, исходящий от Тигнари, словно заполнил всё пространство вокруг: воздух насытился им и стал таким густым, что его можно было бы испить. Сайно приложил ладонь к груди. Сам не понимая зачем. Внутри — бешено стучащее сердце, растревоженное чужими словами, а совсем рядом ютилось что-то тёплое, что появлялось каждый раз, стоило Тигнари рассмеяться.       Был бы на месте Сайно кто-то другой, то скорее всего безо всяких сомнений бросился бы к Тигнари, чтобы заключить в крепкие объятия, не в силах выдержать в одиночку тот шквал чувств, что на него обрушился.       Но он лишь улыбнулся и сцепил пальцы в замок, стискивая их изо всех сил.       Уходить не хотелось. Ни о чём не подозревающий Тигнари любовно рассказывал о новых сортах цветов, что спустя долгое время, наконец, смогли окрепнуть и расцвести. Названия были длинные и, на взгляд Сайно, нелепые, потому не задерживались в голове, но на лице Тигнари было столько счастья, будто он говорил о собственных детях, так что Сайно не смел его перебивать. Уперевшись локтём в колено, он подпёр подбородок ладонью и наклонился немного вперёд, продолжая слушать.       — Эй, господин генерал.       От лёгкого толчка в плечо Сайно распахнул глаза и тут же выпрямился. Проморгавшись, он смог различить среди размытых очертаний недовольное лицо Тигнари.       — Не лучшее место для сна, правда, — судя по голосу, он совсем не злился, а скорее переживал: — Лучше бы пойти тебе домой. Уже поздно.       — Не хочется, я бы ещё послушал.       Тигнари вздохнул и, немного подумав, сказал:       — Слухи поползут.       — Какие ещё слухи?       — Ну, — не ожидая, что придётся давать подробные объяснения, Тигнари демонстративно кашлянул в кулак, а затем, набрав полную грудь воздуха, продолжил. — Представь: уже заполночь, выходим мы вдвоём из места, где больше никого кроме нас не было. Люди любят болтать всякий бред, придумают что-нибудь…       Сайно смутился:       — Ладно, не продолжай, я понял. Но можно я приду завтра? Днём. Скоро мне снова предстоит отправиться в пустыню, и я не знаю, насколько всё может затянуться.       Тигнари внезапно приблизился и протянул руку, приглаживая растрепавшиеся волосы, от чего сердце подпрыгнуло куда-то к горлу.       — Так и быть, — заправив прядь волос Сайно за ухо, он улыбнулся. — Раз мы ещё долго можем не увидеться, я готов провести с тобой не только день, но ещё и вечер.       От чужих слов на душе потеплело, и Сайно почувствовал, как начинает пылать его лицо.       — В смысле его отпустили? — Сайно ударил ладонью по столу, и Аль-Хайтам поднял на него взгляд, скрывающий в себе толику удивления таким неожиданным поведением.       — Мудрецы сочли всё это обычным недоразумением, — он отодвинул в сторону стопку бумаг и добавил: — Думаю дело в отношении к самому проявлению творчества. Боюсь, их уже ничего не убедит в том, что в танцах достаточно смысла, чтобы иметь право на существование. Тут только Архонт могла бы помочь.       — Но малая властительница Кусанали не появлялась уже долгое время… — Сайно вздохнул. — Начинают ходить слухи, что она погибла.       — Не стоит верить всему, что болтают. А хочешь обсудить новые решения мудрецов — обратись к Кавеху, а не ко мне.       — И не думал чесать с тобой языками.       Аль-Хайтам опустил взгляд в документы, пересчитал количество необходимых копий ещё раз и передал необходимый свиток в руки раздражённому от нетерпения Сайно.       Стоило поторопиться, но теперь не только потому что они с Тигнари договорились о встрече, но и потому что человека, посягнувшего на чужую неприкосновенность, сочли невиновным. Остановившись по пути в свой кабинет, Сайно оглянулся по сторонам и напрягся. Чётко ощущалось чужое присутствие, но вокруг было очень тихо. Через мгновение из-за угла выбрела сонная Лайла, держа в руках огромные карты звёздного неба. Девушка споткнулась почти на ровном месте, не обратив на это никакого внимания.       Конечно, она не пыталась скрыть своё присутствие специально, просто двигалась медленно и почти бесшумно, а из-за постоянной сонливости почти не ощущалась её жизненная энергия, но Сайно всё равно недовольно покачал головой.       На мгновение он закрыл глаза и сильно потёр лоб, пытаясь взять разум под контроль. Сердце не желало униматься, и будь воля Сайно, он бы бросил все свои дела и сам пошёл искать сначала Тигнари, чтобы попросить быть осторожным, а после за тем незнакомцем, чтобы допросить лично. Почувствовав на себе взгляды студентов, он выпрямился, бросил хлёсткий взгляд, вызвав у зевак дрожь по спине и огромную заинтересованность в узоре, украшающим стены. Ухмыльнувшись, Сайно зашагал в сторону своего кабинета.       — Генерал, почему вы пойдёте один? — Шохрэ протестующе поднялась со своего места. — Вы же знаете, что там есть ловушки, которые нужно активировать двумя людьми одновременно.       — Я не буду заходить внутрь, судя по всему, лагерь разбили где-то здесь, — Сайно ткнул пальцем в карту. — Прямо посередине между оазисом и ущельем. Скорее всего, они сами пока что не поняли, как открыть вход в гробницу.       — Но…       — А вы должны будете следить за тем, что творится в Академии, — Сайно сложил руки на груди и взглянул на девушку исподлобья. — Не заставляй меня повторять, Шохрэ.       Матры, переглянувшись, поочередно закивали и начали медленно собирать документы, с которыми пришли отчитываться и составлять план на неделю, а затем, попрощавшись, практически строем вышли из кабинета. Задержалась лишь Шохрэ, перед тем, как закрыть за собой дверь, она тихо сказала:       — Тогда хорошо отдохните сегодня перед дорогой, генерал.       Дверь хлопнула, и осталась только тишина. Сайно взглянул на часы, снедаемый желанием немедленно оказаться на заднем дворе таверны в той самой беседке.       Запрокинув голову, он уставился в потолок, пытаясь совладать с растущим откуда-то из самых глубин беспокойством. Нужно было доделать работу, нельзя вести себя безрассудно только потому что Тигнари выглядит как тот, кого нужно — хочется — защищать любой ценой.       Уткнувшись в карту, Сайно взял в руки красный глиняный грифель, начиная расчерчивать наиболее быстрый путь к лагерю, в котором находился один безумец, решивший, что открыть гробницу, столетиями сдерживающую в себе ярость сверженного бога, это путь к мудрости и бесконечным знаниям.       На самом деле таких же учёных, принимающих свет за свою цель и двигающихся к нему, не осознавая, что это лишь наживка тёмных сил, чтобы чужими руками освободиться или просто насытиться, Сайно ловил за шкирку десятками в год. Позже некоторые из них, конечно, становились благодарны за своё спасение, другие же обвиняли Сайно в препятствованию в изучении древнего мира, но его не волновало ни одно, ни другое.       Сбившихся с пути нужно на него вернуть, а провинившихся наказать, вот и весь его жизненный принцип. В этом не было ничего особенного.       Когда разметка была закончена, Сайно скрутил карту и засунул в дорожную сумку, оставив ту на столе, чтобы утром собрать провиант и отправиться в дорогу. Захлопнув форточку и напоследок окинув взглядом кабинет, где всего пару часов назад кипели споры, он закрыл за собой дверь.       Улицы были усыпаны пурпурными и малиновыми оттенками лепестков бугенвиллей, цветение которых подходило к концу, знаменуя начало самой влажной поры в Сумеру. К лопаткам противно липла одежда, и лоб быстро покрылся испариной, но настроение Сайно это ничуть не портило, потому что каждая мысль была только о том, что совсем скоро он сможет вновь увидеться с Тигнари.       Торговцы, выгрузившие новый товар из Ли Юэ и Инадзумы, раскинули на витринах твёрдые духи с запахом глазурных лилий, шёлк с узорами сакуры, расставили в несколько рядов лёгкие романы от издательства Яэ и прочие безделушки. Сайно взглянул на один из прилавков с украшениями, и продавец, узнав высокопоставленное лицо Академии, тут же взмахнул руками:       — Генерал махаматра, для вас скидку сделаю на любой товар… Желаете добавить грозности в свой образ? У нас есть украшения из кор ляписа.       Сайно бросил недоверчивый взгляд на торговца, заставляя того замолчать, а потом снова медленно осмотрел украшения.       — А вот это, — он повёл подбородком в сторону небольшого браслета. — Из чего?       — О, — торговец поднял с прилавка узкий браслет из плоских бусин, — этот сделан из полуночного нефрита и оплетён шёлковой нитью, она очень крепкая. А вот тут в центре на одной из бусин вырезан лотос. Но на заказ можно попросить сделать любой цветок.       Ненадолго задумавшись, Сайно ещё пару минут неотрывно смотрел на браслет, пытаясь понять, что же в нём такого особенного.       — Ночью он будет очень красиво сиять, особенно в свете луны, — робко добавил торговец. — Это отличный подарок.       Подарок. Сайно нахмурился, и в голове сразу всплыл образ Тигнари. Наверное, нет ничего особенного в том, чтобы преподнести ему симпатичное украшение, но Сайно не считал себя мастером выбора подарков, да и праздников в ближайшее время не предвиделось.       — Ну ладно, сколько с меня?       В сжатой ладони, спрятанной в карман, грелся небольшой браслет, а перед глазами маячила крыша трактира. Сердце бешено стучало в груди, заставляя Сайно почувствовать себя глупцом. Он продолжал спорить сам с собой всю дорогу, сомневаясь в правильности своей покупки. Но когда возле входа в сам трактир Сайно заметил Тигнари, поливающего рассаду мелких цветов, нервное напряжение сменилось радостным волнением.       — Привет, — Сайно, сложив руки за спиной, наклонился вперёд, чтобы заглянуть Тигнари в лицо.       Тот обернулся на него и улыбнулся.       — Я слышал, как ты подходишь, — он снова обратил своё внимание на цветы и нахмурил брови. — Сначала закончу с клумбой, потом займусь тобой. Как твоя рука? Не болит?       Сайно рефлекторно потянулся к бинтам, на самом деле вообще забыв о том, что его вчера ранили — порез начинал саднить только если слишком резко и сильно взмахнуть рукой.       — Да уже почти всё прошло, — ответил он, трогая порез сквозь повязку. А затем снова посмотрел на Тигнари и осознал: эти глаза ему ни за что не забыть.       Если бы взглядом можно было обжигать, то Тигнари бы владел этой способностью со стопроцентной вероятностью. Почему-то Сайно был уверен, что в своих мыслях Тигнари вцепился ему в горло и потряс как тряпичную куклу. Только понять, почему именно это ощущение преследовало его, не мог.       Стащив тонкие хлопчатые перчатки, Тигнари взмахнул волосами и поправил пряди пальцами.       — Пойдём осмотрю тебя, герой-недоучка.       Сердце Сайно, до этого разрывающееся от противоречий, в тот же миг склеилось и срослось в единое целое. Каждая клеточка тела единогласно решила, что перечить Тигнари ни в коем случае нельзя, и Сайно прошёл внутрь трактира следом за ним.       В помещении оказалось намного свежее, чем на улице. Окна были плотно зашторены, а на потолке вертелся причудливый механизм, разгоняющий воздух.       Тигнари толкнул небольшую дверь, находившуюся справа от них, и та с лёгкостью поддалась.       Это было что-то среднее между складским помещением и зоной отдыха: к стене был приставлен стеллаж со всякими вещами вроде старых испорченных фартуков, посудой со сколами, каким-то реквизитом и прочим хламом. В центре стояли два больших кресла и кофейный столик.       — Садись, — махнул рукой Тигнари, а сам двинулся в сторону небольшого шкафа.       Сайно ещё раз оглянулся вокруг, ненадолго задержав взгляд на Тигнари, копошащегося во внутренностях шкафа, а потом уселся на край кресла и начал разматывать повязку, чтобы помочь сэкономить время.       Наконец Тигнари вытащил небольшую коробку со всякими лекарствами и с громким стуком поставил её на столик. С серьёзным видом он начал перебирать бутыльки, отставляя в сторону несколько нужных.       — Знаешь, насчёт того мужчины…       Тигнари, придвинув столик чуть ближе к Сайно, с беспристрастным видом опустился перед ним на колени. Когда их лица оказались на одном уровне, а взгляды встретились, прежняя собранность Сайно куда-то испарилась.       — Его отпустили, — произнёс он на выдохе.       — Я не удивлен, — Тигнари промочил повязку в какой-то пахучей жидкости и начал аккуратно обрабатывать порез. — Было бы странно, случись иначе.       Сайно зажмурил правый глаз, когда кожу слишком сильно запекло, собираясь ответить, но тут Тигнари пролил жидкость прямо из бутылька на рану, и от жжения Сайно пришлось сцепить зубы и медленно выдохнуть. Тигнари аккуратно махал над раной ладонью, чтобы лекарство не так сильно щипало.       Пытаясь сосредоточиться на чём-то другом, чтобы не так ярко ощущать боль, Сайно посмотрел на чужое лицо. Рассмотрел тёмные ресницы. Очертил взглядом нос и приоткрытые губы. Заметил маленькую капельку пота, скатившуюся по шее вниз, в ложбинку ключицы.       Казалось, каждая деталь в Тигнари была совершенной, будто Сайно сам его выдумал в своём воображении. Но жжение в руке и чужое аккуратное прикосновение были слишком реальными. И всё же Сайно на всякий случай несколько раз крепко зажмурил глаза.       — Ну что морщишься, как дитё малое, — Тигнари весело шевельнул ушами. — Уже почти всё, осталось наложить свежую повязку.       Он провёл пальцами по кисти Сайно, бережно, но подбадривающе и, завязав тугой узел на повязке, поднялся с колен. Сайно поспешил ухватить его за руку.       — Подожди, я…       — Только не говори, что хочешь снова рассказать мне шутку.       Улыбка на чужом лице не вызывала ничего, кроме доверия. И Сайно вдруг подумал, что даже если бы он действительно рассказал очень плохую шутку или сделал какую-нибудь другую глупость, Тигнари не стал бы относиться к нему иначе.       Он судорожно обшарил свою одежду, засунул руку в карман и вытащил оттуда браслет. Небольшие бусины, обвитые чёрной шёлковой нитью, блеснули под лучом солнца, а с чужого лица вдруг сползла улыбка. Сайно поспешил объясниться:       — Я не знаю, что тебе нравится. И не умею выбирать подарки, но когда увидел это — вспомнил о тебе и…       Тигнари медленно протянул руку к браслету. Дотронулся до него кончиком пальца, будто тот мог рассыпаться песком или обратиться горсткой пепла.       — Это мне?       Вопрос застыл в воздухе, а следом всё вокруг, казалось, застыло тоже. Сайно перехватил Тигнари за запястье, надел браслет на его руку и аккуратно завязал края шёлковой нити.       — Выбрось, если не нравится. Это всего лишь безделушка.       Тигнари резко прижал руку к груди и нахмурился.       — Конечно мне нравится, просто неожиданно, — он снова уставился на запястье, едва заметно улыбаясь. — Спасибо.       — Но всё-таки, — Сайно почесал нос, пытаясь не слишком сильно радоваться обычной благодарности. — Тот мужчина. Нужно усилить охрану.       — Не нужно, — Тигнари упёрся руками в бока и отвернулся.       — А если такое повторится? — Сайно встал со своего места и сделал шаг вперёд, ощущая, как внутри начинает медленно закипать ярость: чувство, от которого он отказался с момента вступления в должность генерала махаматра. — Я же не могу быть всегда поблизости, чтобы как-то помочь.       — Ты переживаешь за меня? — Тигнари обернулся через плечо и их взгляды встретились. — Я могу за себя постоять.       Сайно вдруг почувствовал, как его решимость стремительно угасает. Тигнари же как-то справлялся и до его появления в своей жизни, значит это действительно так. Но беспокойный разум всё равно пытался отыскать лазейку, которая могла дать весомый аргумент в пользу того, чтобы Тигнари был более осмотрительным.       — Но вчера…       Тигнари прижал уши и закатил глаза, взмахивая руками от беспомощности. Затем быстро осмотрелся вокруг и, подойдя к стойке с реквизитом, вытащил оттуда два тренировочных деревянных шеста. Повертев шесты в руках и убедившись в их целостности, он кинул один из них Сайно.       Тот, конечно, рефлекторно перехватил его одной рукой и тут же вопросительно взглянул на Тигнари. Всё это, по внутренним ощущениям, не предвещало ничего хорошего, и довольная улыбка на чужом лице лишь подтверждала это предположение.       Они вышли на небольшую поляну, и Тигнари перекинул шест из одной руки в другую, примериваясь к его весу. Сайно же вздохнул и лениво стащил с плеч балахон, отбрасывая в сторону. Тигнари в это время успел завязать волосы в хвост шнурком, что носил в кармане, и снять скользящую по траве обувь, оставшись босиком.       — И что дальше? — Сайно перекрутил шест вокруг себя и ткнул им в землю, направляя взгляд перед собой. Тигнари, похоже, не был особо впечатлен этим выступлением, заставляя Сайно на секунду смутиться и почувствовать себя глупо в чужих глазах.       — Всё просто, — Тигнари поправил съехавший на бок пояс и встал на расстоянии примерно трёх шагов от Сайно, расставив ноги для более устойчивой стойки. — Нужно уложить соперника на землю. Запрещены удары в шею, пах и по голове. Кто первым набирает два очка, тот побеждает.       — Понял, — Сайно покрепче сжал шест в руке и размял плечи. — Только ты, похоже, не учёл, что я использую такое оружие в своей работе, и у меня преимущ…       — Начали! — резко скомандовал Тигнари и рывком двинулся в сторону Сайно.       От неожиданности Сайно был вынужден сделать шаг назад. Тигнари сделал выпад, выбросив шест вперёд, и тому не хватило всего нескольких сантиметров, чтобы задеть противника.       — Было опасно, — выдавил сквозь зубы Сайно, выставляя шест перед собой.       Но Тигнари, оказавшись ближе, воткнул шест в землю, схватился за него руками и сделав оборот, со всей силы толкнул Сайно под колено. Тот опустился вниз, зажмурив глаз от поразившей ногу боли, и попытался сбить чужое равновесие, но суженый обзор помешал это сделать. Тигнари тут же быстрым ударом по кисти заставил пальцы разжаться и снова толкнул Сайно, а через мгновение оказался позади и со всей силы пнул того между лопаток.       Сайно моргнул и оказался лежащим на земле, прижатый сверху весом чужого тела.       — Один, — тихо сказал Тигнари, наклонившись прямо к уху Сайно и тут же поднимаясь на ноги.       — Я думал, что стоит поддаться, — оправдался Сайно, поднимаясь следом и отряхивая колени и ладони. — Это было ошибкой.       — Ну да, конечно, — Тигнари снова бросил ему шест и отошёл на центр поляны.       Сайно понятия не имел, что ему делать. Да, он определённо мог уложить Тигнари на лопатки и очень быстро, но навредить ему не хотелось. Ушибленные колено и кисть тут же запротестовали, напоминая о себе пульсирующей болью.       — Ладно, — Сайно потянул шею из стороны в сторону и выдохнул. — Я готов.       Тигнари снова поправил волосы и вечно съезжающий пояс, и как только ухватился за шест ладонями, скомандовал:       — Начали!       Сайно в это же мгновение бросился вперёд, замахиваясь, но стоило Тигнари выставить шест перед собой для защиты, Сайно, вместо удара, воткнул шест в землю и, используя его как трамплин, оттолкнулся от земли, перемахнул через голову Тигнари, в воздухе отбросив свой шест, приземлился на ноги и, ухватив Тигнари за талию, приподнял его над землей и повалил на бок, усаживаясь сверху и останавливая падающий в их сторону шест ладонью.       — Два, — самодовольно объявил Сайно, но как только Тигнари взглянул на него в ответ, вся уверенность улетучилась.       Подскочив на ноги, он постарался быстрее избавиться от засевшей в мозгу картинки раскрасневшегося лица и растрёпанных волос.       — Ещё одна попытка. Пока что один-один, — Тигнари поднялся с земли и мотнул головой, убирая прилипшую к уху травинку. — Если бы я победил так просто, попросил бы у Академии снять тебя с должности.       — Ты не преступник, — Сайно схватил лежащий на земле шест и, подняв взгляд, серьёзно посмотрел на Тигнари. — Так что я веду себя с тобой не как с преступником…       — Начали! — выкрикнул Тигнари и бросился к Сайно, хватаясь руками за его же шест, вкрадчиво спрашивая: — А как ты себя со мной ведёшь?       Сайно отступил на шаг, теряясь в словах, потому что мысли показались ему настоящей кашей, из которой было невозможно выудить что-то адекватное.       Тигнари сделал несколько шагов вбок, так что они начали кружить вокруг оси Сайно.       Тот уставился на игриво улыбающегося Тигнари и крепче вцепился в шест.       — С тобой я веду себя как твой друг, — наконец ответил он и утвердительно кивнул будто сам себе.       Тигнари приподнял бровь и, махнув хвостом, нарочно коснулся им бедра Сайно.       По позвоночнику от напряжения тут же будто побежали электрические разряды, и Сайно сжал челюсть со всей силы, пытаясь сосредоточиться. Тигнари подмигнул, а Сайно сделал ещё один шаг в сторону, как тут его нога провалилась в небольшую ямку, и в этот же момент его со всей силой толкнули, навалившись сверху, и они вместе с Тигнари полетели вниз.       — Я победил, — сказал Тигнари, усевшись на Сайно и сложив руки на груди. — Говорил же, я могу за себя постоять, не обязательно даже иметь невообразимые навыки в боевых искусствах. Тем более из оружия я предпочитаю лук.       Сайно выставил перед собой руку, закрывая глаза от слепящего солнца, на мгновение приподнял голову, чтобы разглядеть чужой силуэт, и снова откинулся на землю, тяжело выдыхая.       — Ладно, хватит дурью маяться.       Когда Тигнари попытался встать, Сайно, ухватившись за чужую талию, повалил обоих на бок и они покатились по траве кувырком. В конце концов Сайно оказался сверху, крепко прижимая Тигнари к себе. Тот, зажмурив глаза, ярко смеялся.       — Обещай, что будешь осторожен, — Сайно смотрел в чужое лицо, что находилось в нескольких сантиметров от его со всей серьёзностью.       Тигнари от услышанного на какое-то мгновение замер, молча смотря в ответ. Шнурок слетел с его волос, так что те разметались по земле, а через приоткрытые губы, с которых не сходила улыбка, вырывались усталые вздохи.       — Не слишком ли ты обо мне печёшься? — усмехнулся он и упёрся ладонью в грудь Сайно, быстро опустив взгляд вниз, а затем вернув снова к лицу, отодвинул Сайно от себя.       — Что в этом плохого?       После вопроса повисла задумчивая тишина. Тигнари сомкнул губы в тонкую линию, и с его выражения лица исчезло прежнее веселье. Он сжал ладонь в кулак и несколько раз несильно стукнул Сайно по рёбрам, а после негромко произнёс:       — Плохо не это, а то, что я начинаю слишком много об этом думать.       Он с силой пихнул Сайно, но тот уже не пытался удержать его: что-то внутри подсказывало, что даже попытайся он это сделать, всё равно ничего путного бы из этого не вышло.       Тигнари поднялся на ноги, отряхнулся, аккуратно достал несколько травинок из шерсти хвоста и пригладил волосы.       — Ну что, генерал, прежде, чем начнётся наша развлекательная программа, нужно кое-кого проведать.       Сайно остался сидеть на траве, положив локоть на колено и продолжая смотреть на Тигнари, затем кинул взгляд на браслет на тонком запястье, и что-то в груди защемило. Он тут же поднялся на ноги, ведомый странным желанием сказать что-то очень глупое, но несомненно важное. Подхватив с травы шнурок, зацепившийся за тонкий стебель какого-то цветка, Сайно подошёл ближе к Тигнари, забрал из чужих рук шесты, передав в его ладони шнурок — тот сразу оказался в кармане — а затем они вместе вернулись обратно в трактир.       Думать о завтра совсем не хотелось. На самом деле не хотелось, чтобы оно вообще наступало — ведь сейчас всё было хорошо. Сердце билось как бешеное, настоящее и, казалось, как никогда прежде живое. Браслет сверкал на чужом запястье, и чужой взгляд забирался прямо под кожу, пытаясь найти там какие-то тайны, но у Сайно их попросту не было.       Так они оказались у стен больницы и Сайно сложил руки на груди, вскидывая голову, смотря на маленькие окошки.       — Опять собрался врачевать без официального разрешения? — он вопросительно изогнул бровь и посмотрел в сторону Тигнари, но тот лишь дёрнул ухом и, пройдя мимо Сайно, на короткое мгновение положил руку на его плечо.       Из горла вырвался непроизвольный выдох, и сердце сбилось с привычного ритма — но то было лишь малым последствием нежного прикосновения. Проводив Тигнари взглядом, Сайно схватился за собственное плечо, пытаясь ещё раз отыскать там теплоту чужой кожи, успеть впечатать это ощущение поглубже, оставить его себе на долгую память. Постояв так немного, он вошёл в стены больницы.       В небольшой палате пахло травяными горькими мазями и чем-то кислым и неприятным. Сайно остался стоять практически у порога, пока Тигнари подошёл к шторе, ограждающей кроватьж и тихо позвал:       — Коллеи…       В том, как он произнёс это имя, чувствовалась настоящая любовь и хрупкая нежность. Пальцы Сайно крепко вцепились в кожу, и он опустил взгляд под ноги. На ум начали приходить недавние воспоминания и чужие слова о том, что такие, как Тигнари, могут полюбить лишь однажды.       — Мастер Тигнари!       Голос оказался детским, и Сайно от удивления опустил руки. Ребёнок? Тигнари навещал ребёнка?       Он взглянул на обладательницу голоса — ей оказалась девочка на вид не старше двенадцати, с тонкими руками и костлявыми плечами, спутанными волосами и бледным лицом. Сайно не мог предположить, чем она больна, но внутренне понадеялся, что та идёт на поправку.       — А кто с тобой? — Коллеи выглянула из-за чужого плеча, глаза её заблестели искренним интересом вперемешку с настороженностью.       — Это господин Сайно, он служит Академии, ловит всяких преступников и нарушителей.       Девочка выставила ладонь, помахав Сайно, тот едва заметно кивнул в ответ, а затем подошёл к стене, опёрся о неё спиной и, сложив руки на груди, продолжил наблюдать за двумя, что расположились на больничной кровати. Тигнари внимательно проверил какие-то работы Коллеи, затем расчесал и заплёл её волосы, параллельно рассказывая легенды о растениях и том, как они появились в Сумеру.       — Что ж, малышка, мне пора идти. Обещал кое-кому провести развлекательную программу, а солнце уже садится.       — Так вы идёте на свидание? — Коллеи закрыла лицо ладонями, хихикнув.       Уши Тигнари прижались к голове, и он быстро обернулся на Сайно, а тот распахнул глаза, смотря в ответ, чувствуя как сердце с гулким эхом ударилось в рёбра. Несколько секунд они просто удивлённо переглядывались, а затем Тигнари вновь обернулся к Коллеи и сказал, смеясь:       — Ну, скорее это дружеская прогулка.       — Ладно, сделаю вид, что поверила, — Коллеи потёрла глаза пальцами и взглянула на ошарашенного Сайно. — Тогда приходите вместе и в следующий раз!       — Если получится, то приду, — согласился он.       Затем Тигнари нежно приобнял девочку за плечи, наказал ей выполнить новые задания по письменности и кивнул Сайно в сторону выхода. Аккуратно закрыв за собой дверь, он посмотрел на Сайно.       — Кто она? — полушёпотом спросил Сайно, пока они шли по пустому коридору.       — Её мама была учёной, но погибла из-за неудачного эксперимента, а отец пропал в пустыне. Несколько месяцев назад она просто пришла в трактир, пыталась кусок хлеба стащить, — Тигнари убрал волосы, прилипшие ко лбу. — В итоге я отправил её с истощением сюда.       Сайно резко остановился, Тигнари остановился следом, оглядываясь на него.       — Ты… — Сайно набрал в грудь так много воздуха, что стало больно в лёгких, но затем понял бессмысленность того, что собирался сказать, поэтому вместо этого спросил: — Ладно, а почему она подумала, что у нас с тобой свидание?       — Действительно, — Тигнари упёрся рукой в бок и перенёс вес с одной ноги на другую. — Мне бы тоже хотелось знать, почему. Может, подумаешь и мне свои догадки расскажешь?       — Хорошо, — согласился Сайно.       Тигнари тяжело вздохнул и, развернувшись на пятках, зашагал к выходу из больницы.       Улица встретила приятной вечерней свежестью, ведь солнце успело практически полностью заползти за горизонт. Тигнари, прижав уши к голове, вдруг остановился и потянулся, приподнимаясь на носках, а затем, улыбнувшись, схватил Сайно за руку и повёл за собой, резко сворачивая с главной дороги.       Лицо обдало теплом, но не закатным солнцем, а чужим взглядом через плечо, и собственная ладонь вдруг показалось вовсе не грубой, мозолистой и сухой от постоянных вылазок в пустыню, а именно такой, какой она должна быть, чтобы идеально подходить чужой ладони. Ладони Тигнари.       Они выбрались на небольшой холм, и только тогда Тигнари отпустил руку Сайно — а тот неосознанно потянулся следом, не желая расставаться с ощущением тепла от чужого прикосновения.       — Нам вот здесь нужно спуститься, — Тигнари указал на узкую тропинку и зашагал вперёд.       Трава под его шагами сияла вспышками люминесценции, так что Сайно ещё минуту не мог оторвать взгляда от этой картины. В происходящем правда было нечто магическое, только он не мог объяснить, что именно. Он просто это чувствовал.       Кажется, всё вокруг сложилось именно так, чтобы Сайно остался зачарованным: и быстро темнеющее небо, и зажигающиеся на нём звёзды, и осока, достающая практически до пояса, и перекликающиеся между собой ночные птицы, и Тигнари, спустившийся к кромке воды большого озера, ожидая, что Сайно последует за ним.       Так он и сделал. Всего несколько широких, быстрых шагов и Сайно практически врезался в Тигнари, успев вовремя затормозить, но тот наклонился вперёд, и они всё же соприкоснулись лбами.       — Опасно поступаешь, — Тигнари взглянул на Сайно, мягко боднул своим лбом чужой и тут же отстранился.       В этот миг Сайно пришла в голову мысль о том, что даже если он сдвинется со своего места, его душа останется здесь на веки вечные.       Тигнари же, вытащив из своей поясной сумки ножик, в несколько сильных замахов перерубил стебель нимфеи и толкнул её ногой, заставляя отчалить от берега.       — Забирайся, — он с необычайной легкостью прыгнул с берега на лист, тот покачнулся, но через мгновение снова принял устойчивое положение.       — Я должен забраться в гигантскую кувшинку? — недоверчиво спросил Сайно, глядя на медленно удаляющегося от берега Тигнари.       — Именно.       Сайно снова оказался рядом: он зашёл в воду и затем вступил на огромный, на первый взгляд неустойчивый, лист и сел напротив Тигнари.       — Грести нечем, — заметил Сайно, оглядываясь вокруг.       — Не переживай, — успокоил его Тигнари. — Нас просто медленно затянет…       — Куда?       — В центр озера, конечно.       Оставалось только ждать, когда это случится, поэтому Сайно молча уставился на Тигнари, подперев щёку ладонью. Тот внимательно осматривался по сторонам, изредка сообщая о том, какой вид растения они проплыли мимо, или что прямо под ними промелькнула испуганная рыба, и ещё много о чём, что Сайно вряд ли раньше посчитал бы интересным.       Вдруг Тигнари замер, перестав размахивать хвостом из стороны в сторону, и уставился в одну точку, а затем едва заметно вздохнул. Сайно тут же проследил за его взглядом, но не нашёл ничего примечательного, кроме нескольких лотосов.       — Что-то не так? — поинтересовался он, пытаясь заглянуть Тигнари в лицо.       Тот покачал головой, ответив:       — Нет, просто там такой красивый бутон, а мы слишком далеко проплываем. Никак не дотянуться.       Сайно, не размышляя ни минуты, стащил свой балахон и, накинув его на чужие плечи, спрыгнул в воду с громким плеском, распугивая всех птиц, копошащихся возле берега. Тигнари возмущённо воскликнул, закрываясь от брызг, а Сайно уже плыл в направлении лотосов. Один их них и правда выделялся — с ровными, крупными нежного оттенка лепестками, почти идеально симметричными. Пришлось окунуться с головой под воду, чтобы ухватиться за стебель и аккуратно его надломить. Взяв цветок одной рукой и продолжая держать его над поверхностью воды, Сайно подплыл и передал его в руки Тигнари, а затем схватился пальцами за край нимфеи.       — Если простудишься, — сказал Тигнари, наклонившись и убирая влажные волосы с лица Сайно. — Я тебя лечить не собираюсь. И повязка намокла.       Сайно, оперевшись на лист, тут же залез обратно. Вода лилась с него ручьями, но Тигнари будто не замечал этого, продолжая разглядывать бутон со всех сторон.       — Да это просто царапина, — отмахнулся Сайно и провёл ладонью по волосам, убирая липнущие пряди с лица назад.       Тигнари недовольно покосился на него, а затем указал на воду.       — Смотри, будто по ночному небу плывём.       Сайно взглянул на водную гладь, что отражала в себе сотни дрожащих звёзд и щербатый диск луны. Затем взгляд зацепился за мерцающий браслет, сверкающий холодным синим светом, и сердце снова на мгновение замерло. Сайно взглянул на Тигнари, держащего лотос нилотпала в одной руке и касающегося воды другой, и тихо согласился:       — Очень красиво.       Тигнари вдруг навострил уши и обернулся на Сайно. Прикрывая рот ладонью, он испуганно вздохнул, а затем сказал:       — Как же нам теперь вернуться к берегу, грести же нечем. Я об этом совсем не подумал.