Алло, это Жан Кирштейн?

      Инстаграм был настоящим злом. Леви уже битый час зачем-то читал все комментарии под фотографиями Эрена, удивляясь тому, как много ему пишут.       Вот Эрен в Хадсон-Ярдс в канун Рождества в прошлом году вместе с подругой, которую, кажется, звали Сашей. На сэлфи они держали в руках кучу пакетов с праздничными принтами и улыбались в камеру.       Уголок губы слабо дёрнулся в улыбке, и Аккерман почувствовал необъяснимый прилив нежности от взгляда на ямочку на правой щеке Эрена. Его невозможно бирюзовые глаза были озорно прищурены, что оторвать взгляд можно было лишь с трудом.       Леви пролистнул чуть вниз и хмыкнул.        historia_reiss какой же ты красавчик 💖✨       yeager @historia_reiss спасибо 🥰 connie-bonnie лол саша такая счастливая будто только поела       brausss @connie-bonnie заткнись конни pieckpieck эрен, отлично выглядишь! вижу, купил кучу подарков       yeager @pieckpieck ага, и вам с зиком тоже 😋 theonlyjean надеюсь мне не забыл подарок       yeager @theonlyjean хер тебе       theonlyjean @yeager тогда микаса узнает кто поцарапал её тачку       yeager @theonlyjean завались       mikamika @theonlyjean что?       zeke1 @yeager ты поцарапал тачку микасы?       brausss @yeager походу кому-то пиздец лол       Дальше шли комментарии о том, какие нереальные у Эрена глаза — если бы Леви мог, он бы попросил, чтобы Йегер закрывал своё лицо на фотографиях эмоджи, потому что какого чёрта?       Ещё ему писали, какой он милый и как они с Сашей отлично смотрятся вместе, и была парочка сальных комментариев от парня с ником floch_forster. Он отметился почти под каждым постом, но так и не получил ответа от Эрена. Серьёзно, у этого парня какие-то проблемы.       Под этим же постом Леви заметил, как rrreinerbraun написал, что Йегер горячий. Он даже перешёл к тому на страничку и нахмурился, не увидев ни одной фотки, на которой этот парень был бы с прикрытым торсом. Какой-то ходячий двойник Эрвина Смита, когда тот был помоложе.       Так было почти под всеми постами: ему писали и парни, и девушки. Леви это, может быть, совсем чуть-чуть раздражало, но он не собирался ничего с этим делать. Не бегать же ему в комментарии метить территорию, как какой-то сопливый школьник.       Аккерман с тяжёлым вздохом закрыл страницу Йегера и вернулся на главную. Он зарегистрировался в Инстаграме только по просьбе Эрена, чтобы тот мог кидать ему в личку всякую хрень, которая вроде как должна быть забавной. Справедливости ради, иногда Леви всё же смеялся, но только когда смотрел забавные видео с глупыми котятами. Концепт мемов он так и не понял: когда Йегер объяснял суть шутки, она переставала быть смешной, так что тот просто сдался.       Леви вообще-то не жаловал соцсети — ему с головой хватало мессенджера и листания новостной ленты Нью-Йорк Таймс за кофе, но порой он не мог устоять перед напором Эрена. Ханджи каким-то образом пронюхала, что он завёл аккаунт, а вслед за ней и Эрвин, так что теперь Аккерман был подписан на целых троих человек и не собирался больше пополнять этот список. Как и, боже упаси, что-то туда выкладывать.       Но самым ужасным было то, что Ханджи тут же подписалась на Эрена, а он — на неё. У него голова шла кругом, пока эти двое восторженно рассказывали ему друг о друге: неудивительно, ведь и у Йегера, и у Зоэ была одна и та же удивительная способность — с лёгкостью располагать к себе незнакомых людей и заводить непринуждённое общение о всякой ерунде.       — Земля вызывает Леви! — Ханджи пощёлкала пальцами прямо перед его лицом, и на часть его стола упало несколько крошек от булочки с корицей, которую уплетала Зоэ. — Хватит пялиться в экран телефона. Не могу поверить, что я говорю это тебе. Раньше ты вообще мог забыть о существовании этой штуки, а теперь ни на минуту не отлипаешь.       — Убери свои руки, — проворчал он, шлёпнув по запястью Ханджи. — Без твоих советов справлюсь.       — Конец света не случится, если Эрен напишет тебе чуть позже. Ты же знаешь, что он сейчас зашивается в Саффолке со своей учёбой. — Зоэ шумно отхлебнула кофе из чашки и вытерла руки салфетками. — Так что перестань быть курицей-наседкой, будь душкой, обрати внимание на меня.       Они договорились встретиться после работы в кофейне, и стоило Ханджи присесть за стол, она стала без умолку трещать обо всём, что с ней произошло с тех пор, как они виделись в последний раз. А было это всего неделю назад.       В основном её рассказ включал писки и восторги по поводу проведённых выходных с любимым племянником, бесконечные жалобы на пациентов и стенания по поводу молоденького ассистента, который проводил с ней по несколько часов в день. При упоминании крепких бицепсов, обтянутых короткими рукавами хирургического костюма этого самого ассистента, Леви отключился и достал телефон, чтобы проверить уведомления.       Йегер не писал ему со вчерашнего вечера, что было несколько странно. Даже тогда, когда он был погребён под тоннами конспектов, находил хотя бы десять минут на переписку или звонок. Леви со смущением осознал, что совершенно отвык от тишины. Теперь он превратился в одного из тех дёрганных бедолаг, постоянно проверяющих уведомления и не выпускающих телефон из рук. Кошмар.       Он с тяжёлым вздохом отложил смартфон на стол, отпил чая из кружки и вернул своё внимание Ханджи.       — Эрен упоминал, что у него сейчас какие-то сложности с защитой проекта, так что не удивительно, что он немного занят. Да ещё и эта его подработка… Но он всё также без ума от тебя, Леви, это я тебе могу сказать точно. — Зоэ поставила чашку на стол и приложила ладони к щекам, состроив умилительное выражение лица. — Он ведь ради тебя даже отказался от экспедиции на Аляску, потому что она выпадает на рождественские каникулы!       Аккерман тут же вскинул голову и нахмурился. В груди заворочалось неприятное чувство смятения.       — Подожди, что? — Он придвинулся ближе к Зоэ. — Какая подработка? Что за экспедиция?       Лицо Ханджи моментально вытянулось. Она приподняла брови и опустила руки на стол. На фоне громко хлопнула дверь кофейни, зазвенел колокольчик. Леви продолжал сверлить взглядом подругу, медленно закипая.       — Ну, за успехи в учебном проекте ему предложили слетать в экологическую экспедицию на Аляску и продолжить исследование там, но он отказался. А ещё Эрен нашёл подработку... Ты что, не в курсе?       — А что, блядь, похоже, что я в курсе? — огрызнулся Леви. В глубине души он понимал, что вываливать своё недовольство на Ханджи — это глупо, но ничего не мог с собой поделать. — Почему он сказал об этом тебе, но не сказал мне?       — Леви… — Зоэ неуверенно протянула руку вперёд, приглашающе раскрыв ладонь. Она тяжело вздохнула и склонила голову вбок. — Возможно, он не сказал тебе, потому что у него были причины?       — Зачем скрывать такое? — спросил он, почувствовав в своём собственном тоне уязвимость. Помедлив, Аккерман всё же взял Ханджи за руку, и она медленно кивнула, подталкивая продолжить разговор. — Он рассказывает буквально обо всём: месяц назад двадцать минут сокрушался по поводу того, что не может найти в магазинах свою любимую пачку Lucky Charms с маршмеллоу. Но вдруг внезапно забыл упомянуть о том, что устроился на работу и отказался от блядской экспедиции на Аляску. Это же его мечта — путешествовать, почему…       — Эм, потому что ты важнее?       Леви поднял голову и посмотрел на Ханджи. Он сжал зубы и проговорил:       — Это ничего не меняет. Он мог рассказать, но промолчал.       — Только не делай поспешных выводов, ладно? — Зоэ чуть сжала руку Леви и слабо улыбнулась. — Вы во всём разберётесь как взрослые люди.       — До взрослого человека ему ещё как до луны, — процедил Аккерман.       — Знаешь, иногда Эрен может быть удивительно зрелым, особенно, когда дело касается одного ворчливого коротышки.       Леви фыркнул, напоследок сжал ладонь Ханджи и отстранился, утопая в своих мыслях. Любимый чай вдруг стал мерзким на вкус, шум кофемашины грохотом бил по ушам, а от сочувствующего взгляда Зоэ захотелось немедленно скрыться.

***

      Леви в очередной раз решил последовать совету Ханджи и просто продолжил ждать, когда Эрен во всём сознается, но тот, кажется, даже не думал посвящать его в важные события своей жизни. Вместо этого они продолжали общаться, как обычно, хоть и гораздо меньше, но мерзкий голос в голове каждый день вопрошал: «О чём ещё он забыл упомянуть? Может быть, о том, что недостаточно доверяет тебе? Или о том, что веселится в Саффолке с тем парнем с голым торсом, а вовсе не занят учёбой?»       Аккерман ненавидел это.       Эрен, судя по тону его сообщений и аккуратности в телефонных разговорах, тоже чувствовал, что что-то не так, но не предпринимал попыток обсудить гигантского слона в комнате. Это только больше бесило.       Ближе к концу рабочего дня Леви услышал знакомый звук уведомления. Он закрыл ноутбук, собрал вещи и направился к лифту, на ходу открывая мессенджер. Сопляк я наконец-то защитил проект 🥳 и отправил по почте последние учебные долги боже, это просто выпило из меня все силы но я рад, что всё получилось

Леви

Поздравляю.

и всё?

?

ну, может, ты чуть сильнее порадуешься за меня я вообще-то молодец

Если бы ты больше времени

уделял учёбе, а не другим вещам,

давно бы сделал всё в срок.

я не прошу петь мне дифирамбы, но можно хотя бы чуть-чуть больше энтузиазма?

Поздравляю с тем, что ты сделал

минимум.

охуеть       Леви заблокировал телефон и положил его в карман. Он с раздражением надавил на кнопку лифта и уничижительным взглядом окинул украшенный хеллоуинскими приблудами коридор офиса. Эти мерзкие тыквы стояли на каждом шагу — даже на ёбаном кулере с водой. Их светящиеся рожи должны были пугать, но пугало сейчас совсем другое.       Смартфон в кармане брякал звуками новых уведомлений, пока Аккерман спускался в лифте. Он с яростью сжимал ручку кожаного кейса и старался не взорваться прямо тут, на глазах коллег. Не хватало ещё выяснять отношения в офисе.       Стоило добраться до машины и сесть за руль, как Леви вытащил телефон из кармана и вновь открыл диалог. Сопляк знаешь, не тебе говорить про то, что я сделал минимум блядь, да что с тобой происходит? чем я заслужил такое отношение к себе? я понимаю, что у тебя был тяжелый период на работе, но это не повод срываться на мне если это что-то другое, ты мог бы сказать мне СЛОВАМИ ЧЕРЕЗ РОТ а не быть таким мудаком леви!!!

Леви

Что со мной происходит?

Это я должен спросить, что

происходит с тобой.

Ничего не хочешь мне

рассказать?

СЛОВАМИ ЧЕРЕЗ РОТ.

что ты несёшь почему я должен сам догадываться скажи прямо, что не так или ты просто нашёл повод, чтобы избавиться от меня?

Если бы я хотел от тебя

избавиться, я бы сделал это

ещё давно.

И не вёл этот совершенно

тупой диалог.

я ничего не понимаю

Не хочешь рассказать о

своей подработке? Или об

экспедиции, например?

блядь я не рассказал, потому что у меня была на это причина

Ты не думаешь, что это

немного касается и меня

тоже?

это моя жизнь и мои решения       Леви тяжело выдохнул и коснулся лбом руля машины. Он всё ещё сжимал в руке пиликающий уведомлениями телефон и боролся с желанием выбросить его в окно. в последнее время ты ведёшь себя как ублюдок то ты морозишься, стоит мне завести разговор о нашей встрече а в другой момент бесишься, что я что-то тебе не сказал так, будто я обязан перед тобой отчитываться       Аккерман сжал зубы и кликнул по карточке контакта, набрав номер Эрена. Сейчас он хотел слышать его, а не читать гневные сообщения в WhatsApp.       Спустя один гудок в трубке послышался напряжённый голос Йегера:       — Алло.       — Ханджи сказала, что ты отказался от экспедиции из-за меня. Зачем?       — Потому что она начинается именно в рождественские каникулы. Потому что я больше хочу встретиться с тобой, чем морозить свой зад на Аляске, ясно?       — Ты мог бы сказать мне, мы могли бы встретиться после экспедиции, — сказал Леви, откинувшись на спинку сидения. Он сжал переносицу пальцами и почувствовал, как головная боль прострелила висок. — Ты ведь мечтал именно об этом: путешествовать в разные уголки мира, таскаться с огромным рюкзаком по ебеням и исследовать природу. Я не просил отказываться от такой возможности из-за меня.       Аккерман практически слышал, как на том конце провода Эрен пыхтел от злости.       — О, правда, что ли? Перенесли бы? Это ведь то, чего ты хотел, да? — выпалил он. — Я боялся, ясно? Боялся, что, если расскажу, это окажется удобным поводом не видеться со мной. Ты ведь неуловимый, словно ёбаный призрак. А про подработку я не сказал, потому что она тоже связана с тобой. Я, блядь, просто хотел сделать тебе подарок на день рождения, понятно? Сюрприз, типа. Я пиздец как стараюсь, чтобы соответствовать тем, с кем ты раньше встречался. Я ведь понимаю, что я вообще не из твоей лиги. — Эрен немного помолчал, прежде чем продолжить: — Тебя так чертовски много в моей жизни, Леви, но я не знаю, есть ли я в твоей за пределами телефона, или я просто способ заполнить тишину в эфире. И я всё ещё боюсь, что в один момент просто надоем тебе окончательно.       — Эрен… — перебил Леви и сделал паузу, услышав, шумный вздох. — Это не так. Иногда я злюсь из-за того, что тебя слишком много, но ты мне никогда не надоедаешь. И ты не должен меняться, чтобы понравиться мне. Ведь ты знаешь, как сильно я не люблю перемены.       — Знаю. Но как я могу понять, чего ты хочешь, если ты постоянно молчишь? Как я могу понять, что занимаю какое-то место в твоей жизни, что я не просто ещё один парень, с которым ты бы мог потрахаться в клубе? — Леви молчал, так что Эрен продолжил: — Мне кажется, что большее, чего я могу добиться, — это быть строчкой в твоём плотном расписании, быть одним пунктом из небольшого списка контактов.       Как же он был неправ. Леви хотелось сказать, насколько он был неправ, но не мог. Потому что он продолжит тянуть Эрена за собой на дно. Потому что они правда чертовски разные. Потому что Эрен заслуживал больше, чем это. Больше, чем Леви способен был дать.       И, как это часто случается, вырвавшиеся изо рта слова прозвучали намного резче, чем то, что крутилось в голове. Совсем не так, как он на самом деле чувствовал. Но так будет лучше, в первую очередь, для Эрена.       — Меня раздражает, как часто я думаю о тебе. И мне правда было легче, когда тебя не было в моей жизни, — он горько усмехнулся и прикусил губу. — Честно? Если бы у меня был выбор, я бы никогда в жизни не ответил на то твоё сообщение в Рождество. Так что прости, думаю, я всё-таки не тот человек, который тебе нужен.       — Может быть, я сам буду решать, кто мне нужен? — уже спокойнее спросил Йегер. — Не переноси на меня свои страхи и просто признайся, что ты боишься.       Леви тупо уставился перед собой, наблюдая за тем, как по лобовому стеклу поползла первая крупная капля дождя.       — И что будет, если я это признаю?       — Мигом исчезнет вся мнимая разница между нами. Мы похожи больше, чем ты думаешь. И то, во что мы оба ввязались, вероятно, сработает… — Эрен коротко вздохнул, — если ты поверишь, что у нас может быть «и жили они долго и счастливо».       — Даже если бы существовала волшебная кнопка, которая подарит нам идеальный дом и собаку, я бы на неё не нажал, потому что это сказка, Эрен.       Йегер долго молчал, так что Леви вздрогнул, когда в трубке прозвучал его подавленный голос:       — Мы ведь сможем справиться с этим?       — Я не знаю, — ответил Аккерман.       Когда звонок оборвался, он будто бы проснулся ото сна. Кинул телефон на соседнее сидение, сложил руки на руле и опустил на них голову, ненавидя себя с каждой секундой всё больше и больше.

***

      Теперь, просыпаясь по утрам, Леви первым делом чистил зубы и принимал холодный душ, однако всё ещё по привычке продолжал хвататься за телефон сразу, как открывал глаза.       Эрен не писал и не звонил ему уже целый месяц. И это был поистине длинный месяц. До того, как это случилось, Аккерман и не подозревал, сколько времени занимали переписки и звонки, ставшие уже частью его жизни. Он совсем разучился проводить время наедине с собой и это пугало.       Потому что, когда Леви оставался один на один со своими мыслями, он понимал, что начинает скучать. Удивительно, как сильно Эрен успел врасти в грудную клетку, что его отсутствие теперь ощущалось, точно реальная потеря целого органа. Что ж, приходилось заново учиться жить так, как Аккерман жил последние несколько лет.       Он не делал из этого драму, не пытался забыться в ком-то ещё — понимал, что ничего не получится, — не было никаких элементов трагического расставания, как в мелодрамах, которые любил смотреть Эрен. В порыве самобичевания он лишь удалил Инстаграм, но вот на переписку рука так и не поднялась, хотя последнее, что осталось в диалоге — это слова Йегера о том, какой он ублюдок. И тот был абсолютно прав.       Эрвин и Ханджи едва ли не на цыпочках ходили вокруг Леви, потому что не до конца понимали, как надо себя с ним вести. Аккерман и расставание с кем-то — это что-то новое, как и для друзей, так и для него самого. И это бесило, потому что внезапно Леви стал центром внимания их небольшой компании: он замечал, что они старались деликатно обходить сплетни о расставаниях и разводах общих знакомых из университета; он ощущал, как обычно прямолинейный Эрвин подбирал слова, прежде чем спросить, всё ли у него хорошо; он, блядь, видел, что Ханджи сдерживается в разговоре, чтобы не упомянуть Йегера — он ведь чувствовал, они всё ещё продолжают общаться друг с другом.       И Леви завидовал. Завидовал всем, кому светил своим присутствием Эрен, потому что для него теперь этот свет был недостижим. И уверенность в том, что так будет лучше, вовсе не помогала, но он старался.       — Леви, тебе подлить вина? — раздался практически над ухом обеспокоенный голос Эрвина.       Аккерман сфокусировал взгляд, с опозданием понимая, что последние чёрт знает сколько минут отсутствующе пялился на чёрный экран своего смартфона.       В этом году они праздновали День благодарения у Смита: на столе стояли остатки мяса по-французски, над которым поколдовал Эрвин, уже приконченная бутылка вина и пока не тронутый малиновый чизкейк, принесённый Ханджи — та божилась, будто это лучшее, что она пробовала в своей жизни. Всё как в прошлом году. Почти.       — Да, давай, — ответил он, подставляя бокал к горлышку бутылки Каза Феррейринья Винья Гранде. Нежно-розовое вино коснулось дна бокала, и Леви благодарно кивнул. Он пригубил вина и прислушался к болтовне Ханджи за столом.       — Так вот, лечить собственных родственников — это какой-то ужас. А особенно, когда это твой пятилетний племянник. Фалько, стоило мне нацепить медицинскую маску и защитный экран, тут же забывал, что перед ним его милая тётушка, которая не сделает бо-бо, и начинал орать! — Она допила остатки вина и повернулась к Смиту. — Эрвин, дорогой, плесни-ка ещё, мне нужно лекарство после сегодняшнего приёма.       — Если тебе так нужно было лекарство, принесла бы своё, — ответил Смит, но всё же повиновался, подлив Ханджи вина. — Ты почти всё, что принёс Леви, выпила одна, так и до алкоголизма рукой подать.       — И как ты умудряешься сочетать в себе истинного джентльмена и невыносимую язву? Десятилетие бок о бок с Леви плохо на тебя повлияло. — Зоэ комично погрозила Эрвину пальцем, едва не сбив собственные очки с носа. — А алкоголичкой я стану окончательно, если мой сексуальный ассистент не перестанет надевать свой чёртов обтягивающий костюм.       — Потрахайся, Ханджи, — сказал Эрвин, возвращаясь за стол. — Это универсальный совет.       — Леви он что-то не помог, — бросила Ханджи, а спустя мгновение, кажется, поняла, что именно сказала и прикрыла рот рукой. — Пожалуй, мне и правда хватит.       Смит выразительно посмотрел на неё, и Зоэ, закусив губу, уставилась в ответ, продолжая бессловесную перепалку взглядов. Неловкое молчание затягивалось, и никто не смотрел на Леви, который лишь тихо устало вздохнул.       — Может, хватит вести себя так, будто я хрустальный? — спросил он.       Аккерман постарался придать себе невозмутимый вид и отпил вина.       — Ну, мы просто… — начала Ханджи, тут же умолкнув. Она повернулась к Эрвину и молча пнула его под столом.       Смит закатил глаза и разгладил на коленях салфетку, прежде чем заговорить.       — Ханджи хотела сказать, что мы не совсем понимаем, как поддержать тебя, Леви. Я имею в виду, что ты молчишь и ничего не говоришь, поэтому мы решили, что лучше и нам ничего не говорить, пока ты сам не будешь готов.       — Эрвин хотел сказать, что ты выглядишь чертовски жалким, когда пялишься в свой телефон и думаешь, что тебя никто не видит, — перехватила инициативу Зоэ. — И нам хреново, когда ты такой, поэтому мы избегаем разговоров об Эрене. И просто ждём, когда прорвёт плотину. Судя по тому, какой у тебя сейчас взгляд, до прорыва три, два, один…       — Прекратите вести себя так странно, — резко оборвал он Ханджи. — Со мной всё нормально, я чувствую себя хо-ро-шо.       — Ты даже ничего не сказал по поводу моей отвратительной сервировки, ни разу не назвал Ханджи очкастой и не разворчался по поводу чизкейка, который ненавидишь, — спокойно констатировал Смит. — Это не «хо-ро-шо». За весь вечер ты сказал от силы три фразы…       —…две из них — это «давай» на вопрос, подлить ли ещё вина, — продолжила Зоэ, отставив в сторону грязную тарелку. — Просто признай, что тебе плохо, бога ради. Я не знаю, каким образом переживать расставание в стиле Аккермана, но мы готовы и в чайную с тобой сходить, и в книжном проторчать до заката, только поговори с нами.       — Ладно! — Леви со стуком поставил бокал на стол, едва не расплескав остатки вина на белую скатерть. — Мне плохо. Довольны?       Он сложил руки на груди и посмотрел в сторону, избегая взгляда друзей. Ещё больше жалости к себе Аккерман бы не перенёс.       — Нет, конечно, — тихо сказала Ханджи, пододвигаясь на стуле чуть ближе к Леви. — Мы будем довольны только тогда, когда ты будешь счастлив.       Она облокотилась на столешницу и заглянула в его лицо. Эрвин отбросил салфетку на стол и придвинул свой стул с другой стороны от Аккермана, присаживаясь рядом.       Смит и Зоэ молчали, понимая, что Леви нужно время перед тем, как он вытряхнет перед ними свою душу, а ведь таких случаев можно было пересчитать по пальцам одной руки.       — Я не могу выкинуть его из головы, ясно? — с трудом проговорил Аккерман. — Прошёл уже месяц с тех пор, как мы в последний раз разговаривали, а я всё ещё чувствую себя так, будто по мне проехался ёбаный грузовик несколько раз. — Он вздохнул и поднял голову. — Я пиздец как скучаю. И это тяжело, потому что я не так часто… ну…       — Впускаешь в свою жизнь людей… — помог Эрвин.       — …чтобы так быстро их забывать, — закончила Зоэ.       — Вы сами всё знаете, к чему этот цирк? — Леви сжал переносицу пальцами. — Мне просто нужно время, чтобы это прошло, вот и всё. Вам придётся потерпеть мою несчастную мину ещё немного, и я окончательно смирюсь с тем, что это кончилось.       Ханджи положила ладонь на плечо Леви и слегка сжала.       — Мы можем что-то для тебя сделать?       — Нет, вы и так делаете гораздо больше, чем я заслуживаю.       Он отнял руку от лица, не поднимая головы. Эрвин рядом тяжело вздохнул и посмотрел на Зоэ. Они обменялись взглядами, вероятно, заключая немую договорённость.       — Ты заслуживаешь всего, чего только можешь пожелать, Леви. Главное, чтобы ты сам в это поверил, — сказал Эрвин. — А мы будем рядом, чтобы поддержать.       Аккерман, наконец, поднял голову и посмотрел на своих друзей так, словно видел их впервые. Сейчас он, должно быть, выглядел ещё более жалким, чем до этого, но впервые ему было наплевать на свою слабость, потому что он чувствовал, что его спину прикрывали самые близкие люди. Они всегда так делали, но только сейчас Леви это понял, ведь теперь изменилось что-то внутри него.       Ханджи прыснула, но тут же прикрыла губы ладонью, чтобы скрыть глупую улыбку.       — Видел бы ты своё лицо, коротышка.       — И правда, как в штаны наделал, — ухмыльнулся Эрвин.       — А сам-то не лучше! Такую речь толкнул, я чуть не расплакалась, — рассмеялась Ханджи, стуча ладонью по бедру. Затем она вскочила на ноги и потянулась. — После такой встряски надо выпить ещё вина. Что, вообще ничего не осталось?       — Вот же нахлебница. Поищи наверху. Ты что, забыла, где у меня винница? — отозвался Эрвин, а после поднялся на ноги и принялся убирать грязную посуду со стола.       Леви так и остался сидеть на месте. Он тупо наблюдал за тем, как Смит нарезал торт на кусочки, а Ханджи воевала со штопором и бутылкой, прокручивая в голове всё, что сказал Эрвин. В первый раз за вечер его губы растянулись в слабой улыбке. Поверить, да?       После того, как со стола было убрано, а они с Ханджи потолкались локтями в узкой прихожей Эрвина, одеваясь, Леви помахал Зоэ на прощание и вдохнул прохладный ноябрьский воздух ньюйоркских улиц полной грудью.       Где-то в этом городе сейчас Эрен. Может быть, тоже отмечает День благодарения с друзьями, ведь ехать в другой город к родителям в разгар семестра он бы не стал. Аккерман задумчиво посмотрел вдоль пустынной улицы и достал телефон, чтобы вызвать Убер.       По дороге домой он в тысячный раз зашёл в диалог с Йегером и, набравшись смелости, начал печатать.

Леви

С днём благодарения, Эрен.

      Отметка о том, что сообщение прочитано, появилась через минуту, но ответа так и не пришло.

***

      Декабрь выдался слишком напряжённым на работе, так что Леви даже и оглянуться не успел, как приблизилось Рождество, а значит, и проклятый день рождения. Он купил подарки Эрвину и Ханджи ещё в ноябре, в отличие от тех идиотов, что предпочитали толкаться в торговых центрах прямо перед праздником и разгуливать в ублюдских вязаных свитерах.       Он всегда дарил подарки заранее, потому как не собирался нарушать традицию встречи Рождества-дня-рождения в одиночестве. Зоэ получила в подарок толстовку с какими-то уродцами из её любимого аниме: Леви даже не хотел знать, что за титаны. Эрвину он вручил дорогущую брендовую ручку, которую Ханджи окрестила «самым старпёрским подарком в мире».       Они в очередной раз пригласили его на предрождественские посиделки, а Аккерман по традиции отказался. Правда, в этом году пришлось постараться чуть больше, чтобы отвязаться от Ханджи: с того разговора на День благодарения она стала чуть более опекающей, чем обычно. Дорвалась.       Вечер Сочельника должен был быть таким же, как и всегда. Леви собирался почитать книгу, выпить вина или — если уж это совсем не поможет отвлечься от самобичевания — посмотреть какой-нибудь фильм, но буквально всё напоминало ему о том, как начался его прошлый день рождения.       С простого сообщения, которое, без преувеличения, перевернуло его жизнь. Он никогда не думал, что нуждается в ком-то, пока не потерял. И осознавать, что в этом была, по большей части, его вина — неприятно и больно, как и не получить ответа от Эрена. Похоже, он всё-таки решил плыть по течению. Без Леви делать это было гораздо проще.       Он лишь надеялся, что Йегер сейчас счастлив и наслаждается путешествием, в крутой экспедиции. Наверняка выкладывает кучу фотографий в Инстаграм — он готов был поспорить, что контент с Аляски пользовался бы большой популярностью, — как всегда получает сотни комментариев от друзей и близких и живёт лучшую жизнь, чего не мог себе позволить Леви.       Сидя на своей кухне, Аккерман пил чай в гордом одиночестве.       «Вот этого ты добивался, когда раз за разом отталкивал его? Этого ты хотел, когда не переставал быть полным мудаком?» — спрашивал голос.       «Нет», — отвечал Леви сам себе. — «Но уже ничего не исправить».       Ближе к полуночи он всё же решил нарушить годами проверенную рутину и выйти на прогулку, иначе стены собственной квартиры стали бы душить его ещё сильнее. Плотно запахнув пальто и намотав шарф вокруг шеи, Аккерман взял с собой только телефон и вышел из дома.       Улицы пустовали: только редкие бедолаги, спешащие домой к семьям, бездомные, греющиеся у самодельных костров, и такие же одиночки, как он. Леви брёл, не разбирая дороги, и думал.       Думал о том, как судьба жестоко над ним посмеялась, преподав жизненный урок на четвёртом десятке жизни. Он всегда считал, что просто был одним из тех людей, которым не суждено найти ту самую пресловутую вторую половину.       Противоположности притягиваются? Бред из любовных книжек. Чувства заставляют мириться с недостатками партнёра? Нет, он на такое не согласен. Любовь? Её не существует. Есть только сексуальное влечение и бытовая совместимость. Вот он несовместим. Поэтому он брал и выбрасывал, брал и выбрасывал, брал и… Без сожалений, без угрызений совести.       И вот, пожалуйста. Бумеранг, не иначе.       И ведь сопляку всё так легко и просто даётся. Понравился мужчина по фотке в мессенджере? Вперёд. Он оказался чопорным и заносчивым мудаком? Не беда. Не умеет выражать свои чувства и держит на расстоянии? Залезть в самую душу и поселиться, точно ему там самое место, — отличный выбор.       Леви так не умел. Он был другим. Может быть, и смог бы научиться, но он ведь даже не пытался.       Уже на улицах Верхнего Вест-Сайда людей стало гораздо больше. У фонтана рядом с Линкольн-центром разгуливал пьяный Санта Клаус и приставал к прохожим, выкрикивая что-то про проклятых экоактивистов и размахивая бутылкой шампанского. Иногда Манхэттен был безумным.       Леви свернул к Бродвею и остановился на светофоре в толпе. Биллборды над головой мелькали рекламой, отбрасывая блики на дорогу и на прохожих. То тут, то там возникали бесячие оленьи рога и колпаки. Одна парочка, кажется, совсем не заботилась о том, что целовалась прямо на переходе, пока их объезжали бешено сигналящие машины, а парень невозмутимо держал веточку омелы над головой своей девушки.       Аккерман фыркнул. Резко захотелось побыть наедине с собой, там, где нет ни пьяниц, ни столпотворений людей, ни раздражающих своим счастьем парочек. Идея прогуляться уже не казалась такой хорошей, как раньше.       И он вспомнил. Вспомнил, что давно, ещё в начале осени, Эрен предлагал ему встретиться в Центральном парке у пруда в канун Рождества.       Глупая, глупая мысль.       Леви вытащил телефон из кармана и посмотрел на время: 24 декабря, 11:20 PM. Загорелся зелёный свет пешеходного светофора, и кто-то, спешащий мимо, толкнул Аккермана в плечо. Он продолжал смотреть на телефон и искал повод забыть об этой затее. Он ведь знал, что Эрен туда уже не придёт, это только ударит сильнее, тогда почему ноги сами понесли его в сторону парка?       Ответ нашёлся слишком быстро: потому что Леви надеялся, что он там будет. Хотя бы раз в жизни он ведь мог позволить себе тешить глупую надежду на что-то хорошее? Он так долго подсознательно ждал дерьма и сам же его натворил, что вселенная просто обязана была уравновесить это всё чем-то хорошим.       Он не помнил, как прошёл дорогу до парка, лишь смотрел под ноги и сжимал в кармане телефон.       Когда Леви оказался внутри и оглянулся, он понял, что Эрен был прав: здесь красиво, а особенно зимой. Шапки деревьев, припорошённые снегом. Растянутые между фонарей гирлянды, от которых сугробы словно подсвечиваются изнутри то красным, то синим, то розовым светом. Идеальное место для первого свидания, если бы они были в идеальном мире.       На подходе к пруду зарядил снег. Откуда-то из парковых динамиков звучала тихая рождественская композиция, а вокруг почти никого не было.       Леви остановился у края замёрзшего пруда и запрокинул голову к небу, мыча слова старой песни.

Christmas Eve will find me

Where the lovelight gleams

      Снежинки падали прямо в лицо, отчего холодом покалывало кожу. Аккерман сморщил нос и закрыл глаза, поёживаясь от порывов ветра.

I'll be home for Christmas

If only in my dreams

      Сейчас он жутко фальшивил, и у кого-то наверняка бы уши свернулись в трубочку, если бы они услышали пение Леви. Но было плевать. Зачем слушать песни, если нельзя им подпевать, верно?

I'll be home for Christmas

You can plan on me

      Он открыл глаза и подышал на закоченевшие пальцы. Нужно было взять перчатки, но как-то не подумал. Леви потянулся за телефоном.

Please have snow and mistletoe

And presents on the tree

      Разблокировал экран и горько усмехнулся. 25 декабря, 0:00.       — С днём рождения меня, — тихо проговорил он.       Вселенная, ожидаемо, послала его нахуй. Аккерман всегда знал, что не был её фаворитом.       Он ведь понимал, что Эрен не придёт, но ноги всё равно зачем-то понесли его в этот проклятый парк и теперь давящее чувство одиночества стало сильнее. Оно пожирало изнутри с хохотом победителя, а Леви чувствовал себя уже по-настоящему побеждённым.       Из нового витка самобичевания его вытянул завибрировавший в руке телефон. Аккерман посмотрел на экран, и его глаза расширились в удивлении, когда он увидел знакомое фото и до боли родное «Сопляк».       Он дрожащим пальцем свайпнул звонок и прислонил трубку к уху.       — Алло, это Жан Кирштейн? — раздалось на том конце провода.       Изо рта вырвался смешок. Он так скучал по голосу Эрена, что, если бы не был Леви Аккерманом, точно бы расплакался как девчонка.       — Придурок, — мягко сказал Леви.       — С днём рождения, Леви.       — Спасибо, Эрен.       — Не думал, что ты всё же придёшь.       Уже и так колотящееся быстрее прежнего сердце пропустило удар. Леви нахмурился и прижал телефон ближе к уху.       — Что? Откуда ты…       — Обернись, — бросил Эрен.       В трубке раздались гудки, а за спиной послышался скрип снега под чьими-то ногами. Аккерман заблокировал телефон, медленно положил его в карман, сделал глубокий вдох и обернулся, наткнувшись взглядом на широкую грудь в зелёной куртке. Он запрокинул голову и почувствовал, как тонет в бирюзовых глазах Эрена, что, казалось, даже светились в тени. С ума сойти.       — Ты как-то не упоминал, что помещаешься в напёрсток, — сказал он.       В его глазах плясали смешинки, а Леви всё никак не мог оторвать от них взгляд. Одёрнув себя, Аккерман усмехнулся и всё же ответил:       — Иди-ка ты к чёрту.       — Что, уже? — Эрен карикатурно надул губы. — Обидно.       — Что ты здесь делаешь?       Леви спрятал подрагивающие руки в карманы, закусил губу и стал рассматривать Эрена. В жизни он был выше, чем казалось на фото. Капюшон его куртки сполз, обнажая растрёпанный хвост на затылке и выбившиеся пряди, трепещущие на ветру. В них, падая, застревали и таяли снежинки.       — Сам не знаю. — Йегер пожал плечами, и всё напускное веселье испарилось. — Я не собирался приходить, просто как-то ноги принесли.       Леви ощутил, как резко все слова, что вихрем крутились в голове, исчезли. Чувства облегчения и лёгкой радости сменились смятением и волнением. Что он должен сказать? Чего от него ждёт Эрен? И ждёт ли вообще?       Аккерман покачал головой.       — Может… прогуляемся?       Отлично, он сморозил какую-то глупость. Эрен серьёзно посмотрел на Леви, сложил руки на груди и склонил голову вбок.       — Может, лучше поговорим?       Это заставило почувствовать себя ещё глупее. Так, будто он нашкодивший щенок, пойманный с поличным. Аккерман ненавидел чувствовать себя глупо, так что сразу же ощетинился в ответ.       — Что ты хочешь от меня услышать?       Йегер, казалось, решил не цепляться за лёгкое раздражение, сквозившее в тоне Леви, и приподнял брови.       — Два месяца было достаточно, чтобы разобраться? Иначе тебя бы здесь не было.       Дальше увиливать от разговора не было смысла.       — Более чем. Я написал тебе ещё в ноябре, но ты меня проигнорировал.       — Прости, что? — Эрен нахмурился. — Ты считаешь, что этого достаточно?       — Конечно, блядь, нет, — фыркнул Леви. Он сжал телефон в кармане пальто, чтобы почувствовать хотя бы небольшую связь с реальностью. — Но я сделал первый шаг. Или что, мне надо было написать тебе огромное слезливое сообщение о том, что я охуеть как скучаю?       — Ты скучал? — переспросил Йегер. Его глаза слегка расширились в удивлении, будто это не было чем-то обычным. Для Леви давно уже было. Неважно, что об этом знал только он один.       — Скучал, Эрен. — Аккерман сделал небольшой шаг вперёд и застыл в нерешительности. — Я возненавижу себя позже за то, что скажу, но эти два месяца были просто отвратительными. Знаешь, сколько раз я перечитывал нашу переписку? Так часто, что даже, блядь, точно знаю, во сколько ты отправил мне то сообщение в День благодарения…       — Во сколько? — тихо спросил Йегер.       — В семь тридцать два вечера. Я ведь… — Леви грустно усмехнулся и спрятал лицо в ладонях, переводя дыхание. — Это так глупо, но я поставил отдельный звук уведомления на твой контакт, чтобы точно знать, когда пишешь ты, а когда — кто-то другой. За всё это время он так ни разу и не прозвучал, но по утрам я просыпался и всё равно первым делом проверял мессенджер. Как идиот пришёл сюда, чтобы…       — Леви… — Захрустел снег под ногами Эрена. Он подошёл почти вплотную и открыл рот, но Аккерман перебил:       — Ты же хотел поговорить? Тогда послушай спокойно хотя бы раз в жизни, что тебе говорят, и не перебивай! — Он отнял руки от лица и поднял голову, смело заглядывая в глаза Йегера. Сжал ладони в кулаки, выпуская пар изо рта с тяжёлым выдохом. — Ты как чёртов сорняк, который не вывести ни одной ядрёной отравой, понятно? Мне осточертело, что, куда бы я ни пошёл, что бы ни делал — теперь везде ты, ты, ты! — Леви ткнул пальцем в грудь Эрена, и тот опустил удивлённый взгляд на его руку. — Я думал, что всё станет нормально, когда я избавлюсь от тебя. Будет как прежде. Но пиздец пришёл откуда не ждали — как прежде уже не хочется. — Он продолжал тыкать пальцем в грудь Йегера, совершенно не замечая, что на его губах растягивается лёгкая улыбка и появляется знакомая ямочка на правой щеке. — Ты… господи, ненавижу тебя, чёртов сопляк! Ну и чего ты лыбишься?       С полусмешком Эрен нежно обхватил ладонь Леви обеими руками и подышал на неё. Аккерман тупо уставился на это, чувствуя, как начинают гореть кончики ушей от смущения и удивления. Хорошо, что на улице было темно — Леви бы не пережил, если бы Эрен заметил предательский румянец на его щеках.       — У тебя пальцы совсем ледяные, — сказал Йегер, не переставая согревать их своим теплом.       — Ты вообще слышал, что я сказал?       — Слышал.       Эрен поднял взгляд. Леви ждал продолжения, но оно так и не прозвучало. Закоченевшие на холоде пальцы потихоньку отогревались, а за ними приходило понимание — это их первое настоящее прикосновение. И кожа у сопляка, оказывается, такая тёплая и мягкая. А ладони большие — наверное, он бы мог спрятать в них сразу обе руки Леви.       — Ничего не хочешь ответить? — охрипшим голосом спросил Аккерман.       Он вытащил вторую руку из кармана пальто и Эрен, словно бы прочитав его мысли, спрятал в своих ладонях и вторую.       — Надо же, — тихо сказал Йегер, наклоняясь ближе к лицу Леви. — Теперь ты хочешь поговорить?       Тёплое дыхание коснулось кожи, и Аккерман неосознанно облизнул губы, не отрывая взгляда от Эрена. Он был так чертовски близко — оставалось лишь дотянуться. Леви задержал дыхание и слегка приподнялся на носках, с опозданием осознавая, насколько оглушительно в груди грохочет сердце.       Это крохотное движение не ускользнуло от внимания Йегера, так что он ухмыльнулся и накрыл губы Леви своими. И, боже, это ощущалось, как блядский взрыв сверхновой.       Эрен, не теряя времени, обеими руками обхватил чужую талию, а Леви удобно устроил ладони на его груди. Стоило языку скользнуть в рот, Аккерман окончательно потерял голову, простонав в поцелуй что-то нечленораздельное. Йегер целовался жарко, влажно, напористо — так идеально. Так, как Леви себе и представлял.       Он потянулся к лицу Эрена, провёл кончиками пальцев по скуле, щеке, горячему кусочку шеи, что не был скрыт курткой. Господи, какой же горячей была его кожа… Хотелось дотронуться до всего, до чего вообще мог, но разница в росте и ненавистные слои одежды затрудняли его исследования. Йегер тем временем продолжал крепко сжимать Леви в своих руках, блуждая ладонями по спине, поднимаясь, проводя рукой по коротко стриженному ёжику волос, вновь опускаясь на талию.       Эрен прикусил нижнюю губу Леви и слегка оттянул, прежде чем со сбитым дыханием отстраниться и заглянуть в глаза напротив. Серые радужки, должно быть, напрочь затянуло расширяющимися в желании зрачками. Йегер тоже выглядел не лучше. Он облизнул губы и мягко улыбнулся.       «Чертовски красивый», — подумал Аккерман. На его смуглой коже плясали блики уличных гирлянд, а припухшие зацелованные губы так и манили впиться снова, выпить досуха, спуститься к шее, пометить, забрать, оставить только себе.       — Такой ответ тебя устроит? — нарушил тишину Эрен.       Они всё ещё тяжело дышали в унисон, деля один воздух на двоих на расстоянии дюйма. И он искрил, пузырился, лопался, точно шипучка на языке. Уже никто из них не слышал тихие редкие шаги прохожих и отголоски звучащей из парковых динамиков песни, потому что оба, наконец-то, ощутили себя дома. Дома в Рождество.       — Устроит, — кое-как проговорил Леви. — Только немного неудобно, шея побаливает.       — Мне, знаешь ли, тоже непривычно, — ответил Эрен, посмеиваясь. — Похоже, придётся найти для тебя крохотную стремянку и везде таскать с собой.       — Заткнись. Ты мог бы и пониже пригнуться.       Йегер последовал совету, и боднул кончиком своего носа нос Леви.       — Так?       — Уже лучше, но нужно будет ещё попрактиковаться. Благо у нас полно времени. — Леви обхватил подбородок Эрена пальцами и прошептал в его губы: — Привыкай, сопляк.