Алло, это Жан Кирштейн?

      Чем больше Леви узнавал Эрена, тем больше понимал, насколько они отличаются друг от друга. Словно два полюса одного магнита. Это было непривычно, а потому любопытно, но ещё иногда раздражающе.       Например, зачастую казалось, что Йегер вообще не в курсе личных границ: он мог задавать неудобные вопросы, которые Аккерман сам бы никогда никому не задал. Ну просто потому что это не его, чёрт возьми, дело. Но сопляк будто бы хотел проникнуть в каждую клеточку жизни Леви и узнать о нём всё, что мог. Это одновременно льстило, но больше смущало, потому как он не привык к такому повышенному вниманию к своей персоне.       Леви считал Эрена немного легкомысленным, но старался списывать это на возраст, а пацан не уставал напоминать, что ему скоро исполнится целых двадцать два года — как будто это имело какое-то значение. Леви всё равно в глубине души чувствовал, что между ними зияет пропасть.       Он изо всех сил пытался её сократить: с интересом выслушивал, как Эрен клянёт своего лучшего друга, Армина, за проваленную катку в игре, название которой постоянно забывал; задавал вопросы о сюжете последней прочитанной Йегером манги; поддерживал разговор о свежих сплетнях в компании его друзей: Леви уже был в курсе, кто с кем расстался, и что Жан и Микаса находятся в крупной ссоре, из-за чего Эрен атакован душевными терзаниями парочки сразу с двух сторон.       На вопрос «А что у тебя нового?» Аккерман каждый раз отвечал сухо и скомкано.       Рассказывать о работе? Скучно, да и интересными деталями не поделишься — юридическая тайна. Практически всё своё свободное от работы время Леви проводил за переписками с Эреном, о чём ему было рассказывать? О том, как заказал на Амазоне навороченный увлажнитель воздуха?       Его это напрягало, нервировало. Что уж скрывать, Леви чувствовал себя немного жалким, когда в конце дня Йегер скидывал ему пачку фотографий из мест, где он успел побывать, а единственной точкой на карте, где Аккерман проводил большую часть своей жизни, был офис. Он искренне не понимал, почему Эрен всё ещё не растворился, как и все остальные до него, кто ненадолго задерживался в его жизни.       Поэтому на подкорке мозга всё же закрепилось зудящее: «Когда-нибудь ему всё надоест, это временно».       Когда наконец-то удалось взять отпуск, он на две недели уехал на родину, в Торонто. Его там никто не ждал, но было приятно вернуться туда, где улицы всё ещё хранили воспоминания о детстве и тёплой улыбке матери. Аккерман даже стал чаще делать фотографии: вот школа, в которой он учился, а вот булочная, где Кушель покупала самый вкусный и ароматный хлеб для тостов. Вот он на фоне Сити Холла, а вот сцена театра, куда Леви купил билет ещё до того, как забронировал место в самолёте.       Эрен с удовольствием рассматривал фотки и задавал кучу вопросов, а потом просил прислать как можно больше и рассказывать о каждом шаге. Было приятно, что теперь именно он, Аккерман, тоже ненадолго стал тем, у кого жизнь не стоит на месте.       Отпуск выпал на конец марта, как раз, когда малец стал на год старше. С утра Леви поздравил его с днём рождения, и Йегер тысячу раз поблагодарил и скинул штук пятнадцать дурацких стикеров, а затем по обыкновению расспросил о планах на день.       К полудню разговор каким-то образом перетёк в совершенно иное русло. Они уже не впервые сталкивались лбами во взглядах на различные вещи: Леви до скрежета зубов раздражала чужая беспечность, а Эрен бесился, когда кто-то подвергал сомнению адекватность его решений. Сопляк почему тебя это так удивило?

Леви

Обычно профессию выбирают на всю

жизнь, а ты говоришь, что захотел

изучать экологию, потому что надеялся,

что будешь много путешествовать?

ну… да

Прости, но это глупо.

почему глупо?

Я не вижу смысла отвечать на этот вопрос.

хорошо, я тебя понял       Леви сделал глоток горячего чая и подпёр подбородок кулаком. Он что, обиделся? Фоновый шум кофейни, в которой он остановился по дороге в парк, стал раздражать, а мартовское солнце светило в панорамные окна уже не так приятно, а, скорее, навязчиво.

Это как сказать, что я отучился

на юриста, потому что посмотрел все

сезоны «Форс-мажоров». Понимаешь?

ага

Эрен, хватит дуться. Я сказал то,

что думаю и не собираюсь брать свои

слова обратно.

я в курсе, что всё, что я делаю, ты считаешь глупым

Где я это сказал?

Почему ты ищешь в моих

словах подтекст, которого нет?

Эрен!

что, Леви?

Прекрати обижаться из-за

пустяков.

о, теперь ты запрещаешь мне испытывать эмоции? спасибо и моя мечта о путешествиях — это не пустяки не понимаю, почему я должен прислушиваться к человеку, который добровольно себя законсервировал       Прочитав последнее сообщение, Леви нахмурился и сжал телефон в руках. Шум кофемашины на фоне стал ещё невыносимее.

Что ты имеешь в виду?

ты сам прекрасно знаешь, о чём я

Тогда какого чёрта ты всё

ещё мне пишешь, если я не

соответствую твоим глупым

ожиданиям?

сам не знаю.       Аккерман яростно заблокировал телефон и бросил тот в карман. Недопитый чай остался на столике у окна, когда он хлопнул дверью и покинул кофейню.       Внезапно чертовски захотелось домой, лечь в свою тёплую постель и больше не вылезать оттуда, пока обида не перестанет выжигать грудную клетку. Знал ли Эрен, что умудрился ударить в больное место, потоптался по мозоли и просто удалился восвояси? Наверняка знал и сделал это специально. Несмотря на всю свою легкомысленность и добродушность, он не был глупым и быстро сопоставлял обрывочные факты, которыми с ним делился Леви.       Он шёл по улице и, вместо того, чтобы впитывать атмосферу города и запоминать его, тупо смотрел под ноги и думал. Противные мысли только подливали масла в огонь, злили ещё сильнее. Вся эта ситуация раздражала до чёртиков. Ни о каких планах на день речи уже не шло, поэтому Аккерман отправился в отель, намереваясь проваляться весь вечер в кровати за какой-нибудь книгой.       Ожидаемо, это не принесло никакого удовлетворения и ни капли не успокоило. На третьей главе Леви отбросил томик Джойса на кровать и разблокировал телефон. Зашёл в мессенджер, перечитал переписку, поскрипел зубами и свернул приложение. Желание продолжить перепалку во что бы то ни стало, чтобы расставить все точки над «i» и высказать Эрену всё, что хотелось, всё ещё бурлило внутри. Как и желание просто написать ему и узнать, чем он занят, о чём думает и где сейчас находится.       Поборов оба своих желания, Аккерман открыл браузер и стал искать какой-нибудь бар в Торонто, где можно было бы скоротать вечер за текилой и — возможно — ненавязчивой приятной компанией. Вместо бара нашёлся клуб, так что Леви принял прохладный душ и стал собираться, настойчиво уговаривая себя не думать об Эрене, чтобы не испортить свой день ещё больше.       Ночной город проносился размытым пятном за окном такси, когда Леви почувствовал вибрацию в кармане брюк. Он тут же выхватил телефон и решил не обращать внимания на то, как секундное облегчение быстро сменилось волнением, давящим на грудную клетку. А затем было разочарование, потому что сообщение пришло не от Эрена. Очкастая Ну что, малыш, как проходит твой отпуск?

Леви

Нормально.

Я, конечно, понимаю, что не выгляжу как твой соблазнительный двухметровый малец И ты вряд ли ожидал сообщение именно ОТ МЕНЯ       Леви язвительно усмехнулся. Ханджи удивительным образом всегда чувствовала его как никто другой. Даже на расстоянии умудрялась залезть в душу. Но можно немного подробностей? Знаешь, друзья иногда хотят быть в курсе, что происходит

Он не мой.

Господи, мы опять вернулись к началу, да? Что случилось?

Ничего не случилось.

Это изначально было

плохой идеей.

911?       Искривлённые в усмешке губы растянулись в подобие тёплой улыбки, насколько позволял эмоциональный раздрай, в котором сейчас находился Аккерман. 911 — это кодовое сообщение, которое когда-то давно придумала Зоэ. Она прекрасно понимала, как тяжело Леви иногда просить о помощи. Даже сформулировать простую фразу «Приезжай, хочется поговорить» или «Мне плохо, нужна компания, захвати вина» порой было ему не по силам.       Поэтому, когда на него тяжёлым грузом внезапно наваливалось всякое дерьмо, он писал Эрвину или Ханджи «911», а они отвечали: «Уже еду». Это всегда работало и в обратную сторону.       Но сегодня Леви был не готов к звонку и очередному сеансу психотерапии, на котором Ханджи во всех подробностях объяснит ему, почему он в очередной раз неправ и какой он мудак.       Если бы к звонку присоединился ещё и Эрвин, это стало бы вдвойне невыносимо, потому как Смит обязательно займёт сторону подруги и уравновесит эмоциональные доводы Ханджи своей рассудительностью. Аккерман бы сдался, позорно поджав хвост первым написал Эрену сообщение и ждал, что всё станет как прежде.       Нет, этому не бывать. Он, чёрт возьми, взрослый мужчина с уже устоявшимися взглядами на жизнь, и Леви ни капли не жалел о том, что, возможно, сильно обидел Йегера своими словами в его собственный грёбаный день рождения. Он же действительно так думал. Тогда почему так хреново?

Леви

Нет, всё нормально.

Очкастая Какой же ты упрямый мудак Что будешь делать?

Напьюсь в клубе.

Леви, нет Если ты собираешься сделать какую-нибудь хрень, я позвоню Эрвину

Я не собираюсь делать

никакую хрень.

Просто отвлекусь.

Потрахаться с кем-нибудь,

кроме ваших с Эрвином мозгов.

Твои слова?

Боже милостливый Знай, что сейчас у меня очень укоризненный взгляд

Я свободен и никому

ничего не должен.

      Леви заблокировал телефон и поставил его на беззвучный режим, зная, что Ханджи продолжит закидывать его сообщениями. Машина остановилась, подъехав к клубу. Аккерман не глядя протянул водителю чуть больше купюр, чем было нужно, и вышел из машины, оглядываясь по сторонам. Место выглядело вполне прилично, в отличие от тех, что он посещал с Эрвином в студенчестве.       От старых воспоминаний тянуло запахом дешёвого пива, блевоты и травки. А ещё неудачным опытом со Смитом, когда они, перепив, попытались поцеловаться, а потом прятались друг от друга по углам университета. Неизбежный разговор тогда привёл их к двухнедельным недоотношениям, в течение которых оба поняли, что каждый из них — не то, что нужно другому.       Леви в тысячный раз поблагодарил себя за то, что они с Эрвином тогда не успели потрахаться, иначе возможность появления крепкой, годами проверенной дружбы, которая есть у них сейчас, была бы потеряна.       Прошло уже больше десяти лет, а Аккерман всё ещё не понимал, чего же именно он искал в потенциальном партнёре. Эрвин порой был слишком… похож на самого Леви. Сейчас он понимал, что это — что бы у них тогда ни было — не сработало бы в долгосрочной перспективе. А после была череда коротких безрезультатных отношений, после которых Аккерман утвердился во мнении, что ему это не нужно.       Все мужчины, что появлялись в его жизни, в конечном итоге не выдерживали сварливый характер, своевольность, некую закостенелость, в которой Леви не видел ничего плохого. Это неизбежно превращалось из нормальных, здоровых отношений в чёртово соревнование — кто кого подавит.       Тряхнув головой, Аккерман выкинул воспоминания из головы и перевёл взгляд на неоновую вывеску, что приглашающе мигала прямо над входом.       Музыка внутри не была слишком громкой или вызывающей отвращение, что обычно случалось, когда Леви приходил в клубы. Он хмыкнул и стал пробираться сквозь толпу тел на танцполе прямиком к бару, уже предвкушая соль на губах, приятный конденсат на хайболе от охлаждённой текилы и градус в крови.       После второго шота, откусив кислый ломтик лимона, Аккерман почувствовал на себе взгляд. Он перетерпел немедленный порыв повернуться и оценить своего наблюдателя, махнул рукой бармену за повторением и бросил лимон в пустое блюдце на барной стойке. Текила уже принялась за дело — немедленно разгоняла кровь по телу, заставляя Леви чувствовать жар и приятное головокружение.       Он слизал остатки лимонного сока с кончиков пальцев — чего в трезвом состоянии никогда бы не сделал, боже, он ведь до этого трогал барную стойку руками и не знал, как часто её моют сотрудники клуба — и потянулся к рубашке, расстегнув две первые пуговицы. Слева от него достаточно громко скрипнули ножки барного стула. Этот приём всегда работал безотказно.       — Не возражаешь? — прозвучало над ухом.       Аккерман медленно повернулся и окинул взглядом мужчину напротив. Его блондинистые волосы были аккуратно уложены гелем, а голубые глаза голодным взглядом пожирали Леви. Он молча кивнул, и незнакомец присел на соседний барный стул, тут же заказав текилу. Аккерман украдкой рассмотрел его профиль, удовлетворительно отметив гладко выбритые щёки и подбородок — это было важно, он не собирался целоваться с половой щёткой, — опрятно выглаженную рубашку и изящные длинные пальцы. У него определённо был кинк на руки.       В голове промелькнули сотни фотографий и видео из диалога с Эреном — вот он держит книгу в руках, а тут снимает, как не попадает пальцами по кнопкам джойстика и смешно матерится на фоне. Господи, хватит.       Леви закусил губу, чтобы вытолкнуть из головы мысли о паршивце, и резко развернулся к парню, с которым намеревался переспать сегодня ночью.       — Джастин, — тот моментально среагировал и протянул руку.       Аккерман пожал её, ненавязчиво проведя кончиком пальца по ладони мужчины. Этот жест длился не больше секунды, однако ясно очертил его намерения по отношению к этому Джастину. Уголок его рта изогнулся в довольной усмешке.       — Леви.       Им не нужно было много говорить друг с другом, ведь оба пришли сюда с одной и той же целью: найти компанию на ночь. Джастин упомянул о том, что приехал в Торонто из Чикаго по работе. Леви сказал, что живёт в Нью-Йорке, а здесь лишь отдыхает. Джастин работает в маркетинговой компании, а Леви адвокат. Оба совершенно свободны и не обременены отношениями. Этого было вполне достаточно. Никаких глупых задушевных ночных разговоров и брошенных в порыве откровений, о которых наутро придётся сожалеть, как часто бывало с Эреном. Больше этого не будет.       Джастин чуть склонился к Леви. Тот протянул ему свою ладонь. Горячий язык мужчины прошёлся по коже, прямо между большим и указательным пальцем, куда Аккерман предварительно высыпал соль. И задержался чуть дольше, чем следовало. Джастин, не отрывая взгляда от него, опрокинул в рот шот с текилой и закусил лимоном. Облизал горечь с губ и пододвинул хайбол Леви.       Даже под таким внушительным количеством выпитой текилы Аккерман не собирался облизывать чужие руки, хоть и принадлежащие такому горячему парню. Он выгнул бровь, наклонился вперёд и прошептал на ухо:       — Готов уйти отсюда?       Джастин с готовностью кивнул и потянул Леви за собой к выходу из клуба. В тёмном коридоре их рты жадно столкнулись, а тела переплелись в сумбурных прикосновениях. Аккерман тут же почувствовал, насколько возбуждённым был его сегодняшний партнёр. Чтобы ещё явственнее продемонстрировать своё желание, Джастин толкнулся бёдрами вперёд, вжимая Леви в стену клуба. Дрожащие пальцы беспорядочно расстёгивали оставшиеся пуговицы на рубашке, а губы исследовали кожу шеи с выступившими на ней капельками пота.       — Тебе говорили, что ты очень красивый? — проговорил Джастин, спускаясь поцелуями к ключицам.       Под закрытыми глазами вспыхнул образ Эрена, а в ушах шумел его голос, чуть приглушенный динамиками телефона. Аккерман разозлился на самого себя и что-то неопределённо промычал, цепляясь пальцами за идеально уложенные волосы Джастина.       Блядь, он хотел этого случайного секса. Он приехал в клуб с намерением забыться. Значит, всё будет по его правилам.       Леви усилил хватку на чужих волосах и потянул вниз, безмолвно ожидая подчинения. Джастин сразу уловил настрой и опустился на колени, прижимаясь ртом к твёрдому члену, скрытому тканью брюк. Вообще-то, Аккерман собирался снять номер в каком-нибудь другом отеле на одну ночь: не осквернять же одноразовым сексом свою обитель, в которой ему жить ещё неделю до конца отпуска. Но коридор клуба — не такое уж и плохое начало для предварительных ласк.       Стоило Джастину справиться с ремнём и расстегнуть ширинку, как Леви зашипел от ощущения тёплого дыхания на своём паху. От горячего рта мужчины напротив его отделяла лишь тонкая ткань боксеров. Джастин похотливо слизал капли предэякулята, проступившие сквозь бельё Аккермана, и провёл руками по его бёдрам вверх, собираясь стянуть и брюки, и бельё. С закрытыми глазами Леви подался тазом чуть вперёд, поторапливая, как вдруг почувствовал вибрацию в заднем кармане.       «Наверное, Ханджи», — подумал он, внутренне матерясь на самого себя. Замечательно, блядь, Леви. Ещё не хватало думать о лучшей подруге прямо перед минетом.       «Или Эрен». Ещё хуже.       Но это явно были не СМС. Кто-то настойчиво звонил ему в пятницу поздно вечером. Аккерман положил ладонь на макушку Джастина и притянул ближе к паху, заглушая мысли о том, кому он мог понадобиться в такое время. Точнее, кому он сам хотел понадобиться.       В заднем кармане снова завибрировало. Джастин медленно потянул ткань вниз, абсолютно не замечая того, как Леви застыл в замешательстве.       Блядь. Блядь. Блядь.       — Погоди секунду, — выдавил он охрипшим голосом и заставил мужчину остановиться. Тот, кажется, уже не совсем соображал, чего от него хотят, поэтому помедлил, прежде чем ошарашенно отодвинуться.       Аккерман вслепую потянулся за телефоном и вытащил его из кармана. Он всего лишь хотел проверить. Это вообще ничего, мать вашу, не значило. Он всё ещё собирался заняться сексом этой ночью. Кажется, у Джастина, который уже поднялся с колен и смущённо пригладил растрёпанные волосы, было другое мнение на этот счёт.       На экране высветилось имя звонившего: «Сопляк» и то самое фото из WhatsApp, которое Леви поставил на контакт. Не думая ни секунды, Аккерман свайпнул по экрану и принял звонок.       — Да? — просипел он, сразу же прочистив горло.       — Прости, что я вспылил, — послышалось на том конце провода. От виноватого тона Эрена в груди зашевелился жгучий стыд и противное чувство вины. Леви ощутил себя самым большим мудаком в мире. — На самом деле, мне просто стало обидно, знаешь... Ведь весь такой крутой и успешный, чертовски умный и серьёзный, я постоянно чувствую себя каким-то неполноценным по сравнению с тобой. Как будто меня всегда недостаточно. Так что твои слова просто прошлись по больному. Я не считаю, что ты полностью прав, если что. Мы оба сказали хрень, но я знаю, что ты никогда не пойдёшь навстречу первым, поэтому это сделаю я. Просто потому что, как бы глупо это ни звучало, но за эти месяцы ты стал важен для меня. И я не хочу терять эту связь, понимаешь?       — Эрен… — Леви просто не мог найти слов.       Все эмоции, тщательно отгоняемые и игнорируемые весь день, внезапно вырвались наружу.       Хотелось сказать, что это он чувствовал себя неполноценным. Это он ощущал себя пыльным, завалявшимся балластом в жизни Йегера. Господи, это он от страха, что всё резко кончилось, кинулся в объятия первого встречного, чтобы забыться. И сейчас, стоя в тёмном помещении клуба с приспущенными штанами, чувствовал себя самым, блядь, жалким человеком на свете. А ещё до ужаса виноватым перед Эреном.       Тот в свой день рождения наверняка места себе не находил. Он должен был быть в окружении любящих друзей, улыбаться, принимать подарки, напиваться в клубе, в конце концов, а не возвращаться с повинной к Аккерману, который этого вообще не заслуживал.       Леви тяжело вздохнул, прижал телефон к уху плечом и стал нервно застёгивать ширинку и ремень. Какой же пиздец.       — И даже не смей сейчас нести херню о том, что без тебя мне будет лучше, — уже раздражённо добавил Йегер после долгого молчания в трубку. — Не будет. Я не знаю, как так вышло, господи, мы даже не виделись ни разу! Но ты так блядски сильно влияешь на меня, что я ничего не могу с собой поделать, ясно? И не хочу от этого избавляться.       — Послушай, — справившись с одеждой, сказал Аккерман. Он опёрся ладонью о стену и прикрыл веки. Перед глазами всё ещё плыло от выпитого алкоголя, но от былого возбуждения не осталось и следа. — Это я должен был извиниться. Ты имеешь право на глупые поступки, на мечты, на прожигание своей жизни в бесконечных вечеринках, на всё, что угодно. Это твоя жизнь, твоя юность, я не должен был обесценивать это. — Леви зажмурился и протяжно выдохнул. — Я просто… это зависть. Зависть к тому, чего был лишён я в твои годы. У меня… не было возможности просто вслепую поддаваться порывам и желаниям, всё студенчество я работал и прогрызал себе дорогу в общество. Поэтому я могу чего-то не понимать и не принимать, но меня уже не изменить, понимаешь? Ты был прав в том, что я добровольно себя законсервировал. И мы с тобой чертовски разные, и дело даже не в возрасте. Но мне… — Он сделал долгую паузу, прислушиваясь к быстрому стуку своего сердца. То, что он собирался сказать — это меньшее, что Леви мог выдавить из себя и из того большого, разрывающего грудь ощущения. Снова было так сложно облечь это всё в слова, но он сделал над собой усилие и продолжил: — Мне это нравится. И если ты готов мириться с тем, что я грёбаная заржавевшая консервная банка, тогда я буду очень рад.       На том конце провода послышался хриплый смех и облегчённый вздох.       — Может быть, мне нравится коллекционировать консервные банки. Кто будет винить меня в том, что я люблю всякое барахло, а?       — Не зарывайся, сопляк, — Леви улыбнулся. — И кого ты там ещё собрался коллекционировать?       — А что, ревнуешь? — Йегер усмехнулся. — Кстати, что там за музыка на фоне? Где ты?       Леви будто очнулся от видения и резко обернулся. Ожидаемо, Джастина рядом уже не было. Слава богам, мужчина оказался достаточно тактичным, чтобы молча смыться и избавить Аккермана от неловких объяснений. Он лишь надеялся, что тот найдёт себе кого-нибудь получше, чем Леви, у которого, похоже, не всё в порядке с головой.       — В клубе, — ответил он.       — Понятно, — сухо сказал Эрен. — Тогда веселись, не буду мешать.       — Ревнуешь? — парировал Леви.       Он опёрся спиной о стену и поднял глаза к потолку. На нём плясали блики светомузыки из зала. Вдруг ужасно захотелось вернуться в номер и лечь спать, но перед этим принять душ, чтобы смыть с себя чужую слюну, прикосновения и поцелуи. Леви чувствовал себя грязным. И всё ещё чертовски виноватым.       — Ты мне ничего не должен, Леви.       Это прозвучало несколько натянуто, будто Йегер и сам не верил в свои слова.       — Я тоже так думал до сегодняшнего дня.       — О чём ты?       К чёрту. Он и так уже в полном дерьме. Вряд ли будет хуже, если Аккерман окунётся туда с макушкой.       — Я… встретил кое-кого сегодня. — Леви показалось, что на том конце провода послышался разочарованный вздох. Может, во всём виновата музыка из зала. Может быть, помехи. Возможно, его собственные чувства. — Ничего не было. Ничего бы и не получилось, Эрен.       — Почему? — осторожно спросил тот.       — Не мог перестать думать о тебе.       Слова слетели с языка так легко, что Аккерман сам удивился. Похоже, Йегер тоже по-своему влиял на него своей открытостью и непосредственностью.       Молчание затягивалось. Леви хотел было проверить, не прервался ли звонок, когда Эрен тихо сказал:       — Ого. Чёрт… — Послышался шорох в трубке. Он вдруг живо представил, как Эрен поднялся на ноги и стал взволнованно ходить по комнате. Возможно, так и было. Может быть, это всего лишь разыгравшееся воображение. Неоспоримым было то, что Леви уже успел хорошо изучить Йегера и мог представить его реакцию на любые свои слова. Он бы стал дёрганным и слегка неуклюжим, если бы услышал что-то приятное в свою сторону, ведь так выражал волнение и смущение. Он бы начал хмуриться и сжимать зубы, если бы ему сказали что-то, что его злит. Соблазнительно бы ухмыльнулся и вскинул подбородок вверх, если бы с ним заигрывали — потому что знал, что он чертовски хорош. И Леви хотелось видеть это, узнать больше, стать ближе. — Меня разрывают противоречивые чувства, если спросишь. Я одновременно злюсь на то, что ты встретил какого-то непонятного мудака в ночном клубе, и испытываю облегчение от того, что он испарился именно из-за меня.       — Только не зазнавайся, — пробормотал Аккерман, направившись к выходу из клуба. — Пока я еду обратно в отель, расскажи, как прошёл день рождения. Я его немного омрачил, конечно, но надеюсь, что не испортил окончательно.       Эрен рассмеялся и принялся рассказывать о том, как провёл весь день с друзьями: как они смотрели какой-то тупой боевик, который выбрал Жан; как Конни и Саша на спор выпили целый ящик пива, который вообще-то предназначался для всех. О том, как он весь день возвращался мыслями к Леви и как чесались руки написать ему и рассказать о чём-то, что он услышал или о своих мыслях.       За окном такси снова размытым пятном проносился ночной Торонто, но в этот раз Леви не покидало чувство, что он правда возвращается домой.

***

      Во второй половине июля в Нью-Йорке стояла неимоверная жара. После изнуряющей тренировки в спортзале Леви наконец позволил себе расслабиться дома перед телевизором, прямо под кондиционером, иначе он бы просто сварился заживо.       Всё ещё влажные после душа волосы развевались от потоков холодного воздуха. Чай со льдом приятно холодил изнутри — то, что нужно после душной недели в офисе. Он щёлкал пультом, лениво ползая по приложению Нетфликса в поисках чего-то интересного, когда услышал звук уведомления. Сопляк поздравляю с национальным днём хот-дога 🌭

Леви

Чего?

сегодня национальный день хот-дога в США забыл про нашу традицию? 🥲

Придурок.

      «Традицией» Эрен однажды окрестил стечение обстоятельств, при котором они завязали общение, ведь впервые Йегер позвонил ему на День благодарения, а позже почему-то решил поздравить с Рождеством. Господи, иногда он был таким сентиментальным.       Так что, как Эрен заявил со всей серьёзностью, он намеревался поздравлять Леви со всеми идиотскими праздниками в году, если это позволит ему задержаться в жизни Аккермана чуть подольше. Как будто Леви собирался сопротивляться.       Оба чувствовали, что после того вечера в Торонто что-то между ними безвозвратно изменилось. Это ощущалось в том, как Эрен прощупывал границы, с каждым разом всё смелее отстаивая своё мнение по вопросам, в которых они резко расходились. В ответ на это Леви учился принимать чужую точку зрения без желчи, хоть и не переставал ворчать.       Изменения чувствовались и в ежедневном общении: всё чаще они предпочитали звонки перепискам, потому что Эрен любил голос Леви, а Леви нравилось слышать живую и бурную реакцию Эрена абсолютно на всё. Ему было спокойно слушать бубнёж Йегера на фоне, пока он готовил ужин или колдовал над каким-нибудь сложным процессом заварки чая. Выходя из офиса, он знал, что в машине по дороге домой будет разговаривать с ним на громкой связи — это стало ещё одной традицией.       Первый видеозвонок был ещё тем испытанием, потому что Аккерман был не готов к тому, что сопляк так горяч. Он знал об этом, но одно дело знать, а другое — видеть собственными глазами то, как Эрен лениво потягивается, лёжа в своей постели, или как его кадык скользит под смуглой кожей каждый раз, когда он сглатывает. Хотелось попробовать его на вкус, прикусить, услышать сдавленный вздох или стон — о, он бы с радостью постарался, чтобы пацан не смог молчать.       Аккерман заворожённо следил за тем, как Эрен облизывает пересохшие губы после того, как слишком долго о чём-то говорил. За тем, как соблазнительно блестит штанга в его языке, когда он звонко смеётся. Леви чуть не лишился дара речи, когда понял, что у Йегера есть пирсинг. Блядская серёжка в языке. Раньше он не осознавал, насколько это горячо, но теперь прочувствовал в полной мере. Когда Аккерман задал Эрену вопрос про пирсинг, тот отмахнулся и сказал, что просто иногда забывает, что он у него есть. Вот Леви точно больше не забудет.       И это было ещё одним изменением в их общении. Двойной подтекст, пошлые шутки, флирт на грани с секстингом. Только теперь такие вещи повторялись гораздо чаще. Леви уже даже не хотел считать, сколько раз он позорно подрочил в душе после видеозвонков — Эрен, в свою очередь, не стеснялся открыто говорить о том, кого именно он представляет в своих фантазиях.       Ханджи с каждой встречей наседала всё сильнее, искренне не понимая, почему они ещё не встретились, если, очевидно, чертовски хотят друг друга. Они ведь даже живут в одном городе! Эрвин лишь пожимал плечами и занимал нейтральную позицию рефери в их спорах: просил не давить на Леви — сам разберётся, не маленький.       Аккерман кивал, мол, да, сам разберусь, но потом снова и снова чувствовал противный страх: что, если этой встречей они всё испортят? Вдруг в реальной жизни всё обернётся совсем по-другому?       Он не был готов прямо сейчас потерять то, что у них было, а Эрен не настаивал — сам уже понял, как тяжело Леви даются перемены в жизни.       В чат пришло новое сообщение с вложением. Аккерман открыл видео, на котором уже подросший Дьявол с поистине дьявольским упорством драл когтями компьютерное кресло Эрена. Как раз в этот момент в видео за кадром раздался его голос:       — Это чудовище иногда напоминает мне тебя. Он такой же упрямый и делает всё назло.       Леви очень любил животных, а особенно кошек, хотя никогда в этом бы не признался. Похоже, Йегер давно это понял, судя по тому, сколько фотографий и видео с Дьяволом он присылал. Аккерман посмеялся и написал:

Леви

Теперь у тебя есть моя мелкая

пушистая копия. Не всем так везёт.

Сопляк не отказался бы от человеческой копии хотя лучше оригинала ничего нет 🥵

И что бы ты делал

с оригиналом?

о… есть КУЧА вещей, которые я бы с тобой сделал

Конкретнее?

ты действительно хочешь об этом узнать?

Если бы не хотел, не

спрашивал бы.

что ж… что на тебе сейчас надето?       Леви опустил взгляд на свою грудь и ноги, закусил губу и начал печатать.

Майка и шорты.

где ты находишься?

На диване, в гостиной.

я подхожу и опускаюсь на колени между твоих ног. приподнимаю майку и провожу кончиком носа от груди до низа живота, вдыхая твой запах уверен, что ты пахнешь потрясающе

Я наклоняюсь ближе, кладу ладонь

на твою макушку, спускаюсь

к волосам и обхватываю их, дёргая вниз,

чтобы открыть доступ к шее.

      Отправив, Леви почувствовал, как жар приливает к щекам, а в шортах становится теснее от сцен, которые замелькали перед глазами. Он не хотел окончательно сходить с ума, но следующие сообщения от Эрена выбили из него весь дух. я с готовностью подставляю шею, задерживая дыхание в ожидании готов сделать всё, что ты захочешь я тянусь ближе к тебе, насколько позволяет хватка на волосах пробую потереться пахом о твою голень, чтобы почувствовать хоть какое-то трение, но этого так блядски мало

Я провожу языком по твоей шее.

Прикусываю кадык, тут же зацеловывая.

Спускаюсь ближе к ключицам,

посасывая кожу, сильнее натягивая

волосы на затылке.

Вторая рука ложится на твою шею,

обхватывая и сдавливая.

мне трудно дышать, но всё, чего я хочу — это наконец прикоснуться к тебе позволишь?

Можно.

ты отпускаешь меня и я наконец могу сделать глубокий вдох перед тем как снять с тебя майку и покрыть поцелуями всю грудь я долго этого ждал я накрываю ртом сначала один твой сосок и кружу вокруг него языком а потом второй мои руки жадно сжимают твою талию я так хочу снять с тебя остальную одежду

Можешь сделать это, Эрен

Ты такой нетерпеливый

только для тебя       Леви больше не мог спокойно сидеть на месте. В комнате стало так жарко, что кондиционер больше не справлялся. Он стянул майку через голову, а затем стащил шорты и бросил одежду на пол за диван, хватая телефон. я полностью освобождаю тебя от одежды ты такой красивый я так пиздецки хочу тебя хочу чтобы ты разложил меня прямо в своей гостиной и втрахивал в пол до потери сознания но мне нравится подчиняться тебе так что я ожидающе смотрю на тебя чего ты хочешь?

Хочу, чтобы ты взял мой член в

рот и доказал, что ты хороший

мальчик

с готовностью облизываюсь, прежде чем наклониться к твоему члену я обвожу головку горячим языком и опускаюсь ниже к мошонке поочерёдно вбирая яйца в рот скольжу языком обратно вверх и кружу вокруг твоего члена ты такой охуительно вкусный что я готов отсасывать тебе часами

Моя рука возвращается на твою

макушку и я надавливаю чтобы

ты опустился ниже

Твой рот такой пиздецки горячий

и влажный что я хочу ещё

я медленно опускаюсь вниз расслабляя горло и втягивая щёки ты уже чувствуешь как твой член упирается в заднюю часть глотки?

Блядь Эрен

Да

начинаю двигать головой и ускоряюсь чтобы выбить из тебя первый стон я помогаю себе рукой и поглаживаю твои яйца

Я вижу как слюна течёт по твоему

подбородку и вскидываю бёдра вверх

чтобы ты взял ещё глубже

Хочу оттрахать не только твой рот

я больше не могу терпеть могу прикоснуться к себе?

Где именно?

хочу подготовить себя пока отсасываю тебе можно?

Нет

В твой зад будут проникать

только мои пальцы и мой член

Но я могу подрочить тебе если

будешь послушным

боже да пожалуйста       — Сука, — прошипел Леви, спуская бельё.       Он обхватил член рукой, размазал выступившую смазку и крепко сжал чувствительное место под головкой. Провёл вверх-вниз, прикусывая губу и закрывая глаза. Представляя Эрена между своих ног, его обжигающий рот и язык вместо своей ладони. Практически ощущая, как прохладный шарик от серёжки скользит по головке, усиливая контраст. Воображая, как Эрен глухо мычит в ответ, потому что его рот слишком занят, чтобы издавать чистые звуки.       Леви запрокинул голову и чертыхнулся, в эту самую секунду ненавидя то, что вынужден писать о своих желаниях, а не воплощать их в реальности. Он открыл глаза и расфокусированным взглядом посмотрел на экран телефона.

Хочу услышать как ты стонешь

ты ведь уже на пределе да?

Да

ты можешь это услышать прямо сейчас       Леви на секунду замедлил темп своей руки, и до него с опозданием начало доходить, что Эрен на самом деле имел в виду. Но похоть уже застелила разум пеленой, поэтому, не думая, он быстро перешёл в карточку контакта и нажал на видеозвонок. Телефон оказался пристроенным на журнальном столике у вазы так, чтобы Йегер хорошо видел его и не только.       Он бросил взгляд на экран смартфона, сразу как установилось соединение. Эрен сидел в своей кровати, держа телефон в руке. Другая, конечно же, блуждала по члену, кончик которого уже вовсю сочился смазкой. Аккерман глазами пожирал ту самую желанную шею, в которую хотелось вгрызаться зубами; голую загорелую грудь; напряжённые мышцы руки, поблескивающие от пота, и длинные пальцы, двигающиеся на члене в такт вдохам.       Его пучок на затылке растрепался, поэтому на глаза свисали короткие пряди. Хотел бы Леви знать, чем конкретно он занимался до того, как принял звонок, и подчинился ли запрету оттрахать себя пальцами.       Пока Аккерман в полной прострации рассматривал неебически сексуальное зрелище на экране телефона, не переставая двигать собственной рукой, Эрен, как всегда, сориентировался быстрее него.       — Боже, ты также красив, как я только что себе представлял, — хрипло проговорил он. — Я могу получить оргазм лишь от того, как ты выглядишь.       — Я хочу… — Леви подавил вырвавшийся изо рта стон. — Чтобы ты кончил первым, Эрен.       Он снова сжал член у основания головки, чтобы продержаться чуть дольше. Вид Эрена, стремительно подходящего к краю, срывал башню, но Аккерман не имел права пропустить это зрелище. Оно предназначалось только для него одного, и сейчас Леви мог бы убить любого, кто посягнул бы на то что принадлежало ему.       — Скажи моё имя… вот этим голосом ещё раз, — попросил Йегер, закрыв глаза.       — Кончай, Эрен.       Эрен закрыл глаза и зашипел, прислонившись затылком к стене за спиной. Движения его руки ускорились, а изо рта вырвался протяжный стон. Сперма брызнула на живот, стекая по коже дорожкой, что захотелось немедленно слизать.       Леви больше не мог сдерживаться сам. Стоило ему увидеть, как Эрен кончает от звука его голоса и услышать, как блядски горячо он это делает, невыносимое напряжение внизу живота высвободилось в виде горячей спермы, брызнувшей на кожу его бёдер и, возможно, куда-то ещё, кроме его тела — честно говоря, было невыносимо похуй на чистоту прямо сейчас.       В ушах стоял такой шум, что он не слышал ни собственного громкого дыхания, ни того, как громко простонал, когда кончил, чего обычно не позволял даже наедине с собой, что уж говорить про кого-то ещё. Вернулись посторонние звуки, а с ними и осознание, что только что произошло.       Леви вдруг почувствовал себя смущённым, когда понял, что звонок всё ещё идёт и Эрен на том конце провода всё ещё существует и, должно быть, пялится, следит за реакцией. Он избегал смотреть в камеру. Молча потянулся за салфетками на столе и стал приводить себя в порядок, когда Йегер напомнил о себе:       — Ты ведь не жалеешь?       Это заставило Леви поднять взгляд. Он собрал всю свою невозмутимость в кулак, чтобы столкнуться с последствиями принятого решения.       — Не жалею. — Аккерман натянул бельё и взял телефон в руки, чтобы видеть Эрена ближе. — Просто… это всё…       — Непривычно для тебя, — закончил он. Йегер уже лежал на животе на кровати и с довольной улыбкой подпирал кулаком подбородок. — Тебе не нужно смущаться или стыдиться, ты великолепен, Леви. Хотел бы я видеть это не через экран смартфона, а вживую.       — Знаю, — мягко сказал Леви.       Наверняка Эрен ждал совсем другой ответ, но сейчас Леви не был способен бросаться какими-то обещаниями или тешить себя надеждой на то, что у них обязательно всё получится и не случится какое-нибудь дерьмо.       Ему просто… нужно было подумать и разложить мысли по полочкам в своей дрянной голове. Он лишь надеялся, что Эрен обязательно поймёт.

***

      Сентябрь оказался дождливым, моментально разрушив надежды на хотя бы небольшое продолжение лета. Леви встряхнул зонтик от капель и кинул его в багажник, прежде чем сесть в машину. Он брезгливо смахнул влагу с волос и пиджака, достал телефон и прикрепил его на держатель справа от руля.       Устало прислонился затылком к подушке сидения и выдохнул. После летнего затишья на работе начало осени принесло одну головную боль количеством дел, с которыми срочно надо было разобраться. Эрен тоже был сильно занят на учёбе — выпускной год как-никак. Леви отлично помнил свой собственный последний год в университете, поэтому не жаловался, когда Йегер с заминкой отвечал на сообщения или звонил спустя час после назначенного времени для разговора. А совсем скоро Эрен и вовсе должен был уехать вместе с несколькими одногруппниками в соседний штат по какой-то программе обмена в Саффолкском университете до ноября.       Вот и сейчас он первым набрал знакомый номер и стал терпеливо слушать гудки. На четвёртый послышался шорох, и на экране появилось уставшее лицо.       — Вижу, тебе тоже несладко, — пробормотал Леви, поворачивая ключ зажигания. Он пристегнулся и вырулил с парковки у офиса.       — Ты слишком мягко выразился, — ответил Эрен. Он коротко зевнул, прикрыв рот ладонью. Подпёр щёку кулаком и посмотрел в камеру. — Я бы сказал, что мне пиздец.       — Справишься. — Аккерман бросил быстрый взгляд на экран и вновь посмотрел на дорогу. — Я в тебя верю.       — Вот бы ещё Армин в меня так же верил. Каждый день в универе начинается с его нотаций по поводу того, что я опять не успеваю сдать какую-то хрень по учёбе. Я уже сбился со счёта, сколько долгов накопил, а ведь только середина сентября!       Эрен драматично вздохнул и ударился лбом об учебник перед собой. Леви усмехнулся, притормозил на светофоре и повернулся к камере.       — Может, стоит отказаться от участия в студсовете и кучке студенческих сообществ, куда ты вступил?       — Может, тебе заткнуться? — парировал Йегер.       Леви цокнул, надавив на газ.       — Укоротить бы тебе язык, паршивец. Совсем обнаглел.       — Ты только угрожаешь, но ничего не делаешь. — Эрен взял с письменного стола ручку и как-то понуро постучал ею по обложке учебника. — Вот бы была мотивация дожить до рождественских каникул.       — И какая же мотивация тебе нужна? — спросил Аккерман.       Он отвлёкся на дорогу и выругался, когда какой-то мудак на Кадиллаке не включил поворотник. Пока Леви перестраивался в соседний ряд, Эрен задумчиво молчал.       — Ну, например… — протянул он, закусив губу. Аккерман нахмурился от тона, в котором сквозило волнение. — Например, встреча с тобой. Я знаю, что сейчас у тебя сложный период на работе, а потом и я буду занят, но, кажется, у тебя не было планов на Рождество. И твой день рождения… Родители точно переживут моё отсутствие на праздники, к ним всё равно приедет Зик, — как на духу выпалил Эрен.       Он молча ждал ответа.       Леви не отводил взгляда от дороги и думал. Он и сам понимал, что рано или поздно это произойдёт и хотел того же, но желание перемежалось со страхом полного провала, сплетаясь в комок противоречивых чувств. Аккерман ненавидел эту способность — придумывать себе проблемы на ровном месте, но не умел по-другому.       — Да, конечно, — спокойным голосом сказал Леви. — Ты ведь наверняка уже продумал, где пройдёт эта судьбоносная встреча.       Эрен тут же оживился и не заметил, какой натянутой вышла улыбка Леви. Йегер что-то говорил, но все его слова звучали приглушенно, так, словно он находился над толщей воды, под которой тонул Аккерман.       — Леви?       Он тряхнул головой и посмотрел в камеру, постаравшись придать себе невозмутимый вид.       — Прости, отвлёкся на дорогу. Что ты сказал?       Эрен нахмурился и внимательно посмотрел на собеседника, а потом пожал плечами, будто отбросил ненужные мысли.       — Говорю, что я очень люблю гулять в Центральном парке. Было бы здорово встретиться там в канун Рождества, скажем, у пруда. Зимой там красиво. Не так романтично, как встреча на крыше Эмпайр-стейт-билдинг на закате, но тоже сойдёт.       Леви мягко усмехнулся, и его плечи слегка расслабились.       — Кажется, тебе пора перестать налегать на мелодрамы.