Aqua et ignis

Бакуго и Эйджиро сладко проспали до самого обеда. Может быть удалось поспать и дольше, если бы за ними не прислали Одеялко, который достаточно ответственно отнесся к своей важной миссии: разгавкался так, что и мертвого бы разбудил. Бакуго рассерженно на него рявкнул и уже собирался сузить купол звуконепроницаемости, чтобы звонкий лай не мешал Эйджиро восстанавливать силы, как вовремя вспомнил про обещанный сегодня сюрприз. А значит, никакого заклинания и желанного лежания в обнимку: если не пойдет обедать, то другого шанса отвлечь внимание Эйджиро и под шумок утащить дедушку в укромный уголок пошептаться у него не будет. Пришлось нехотя испарять плед с подушкой, вылезать из крайне уютного гамака и телепортироваться в комнату — Бакуго уже усвоил, что появляться на людях заспанным и растрепанным будущему королю не положено. Да и ему, как парню будущего короля, из чувства солидарности, тоже стоило привести себя в порядок. Конечно, Бакуго мог использовать магию очищения особо никуда не перемещаясь, но разве так веселее? Конечно же нет. Намного увлекательнее побороться за полотенце после умывания или потолкаться с наследным принцем перед зеркалом при чистке зубов. Поэтому Бакуго, телепортировавшись в ванную и по традиции отжав у Эйджиро полотенце, засунул себе щетку в рот и поднял вожделенную баночку с зубным порошком над головой: сейчас Эйджиро будет как миленький скакать, чтобы выхватить, или же начнет переговоры. А вот тогда Бакуго ему и озвучит условия сделки: я тебе порошок — ты мне мятный поцелуйчик… Однако Эйджиро удивил: нашел более простое, но весьма неожиданное решение — наступил Бакуго на ногу и резко вытащил из его приоткрывшегося рта щётку. И стал невозмутимо ею чистить зубы, победно посматривая на него в зеркало. Бакуго пораженно поморгал, но быстро сориентировался: позаимствовал чужую зубную щетку из стаканчика, намочил под краном, макнул в баночку с порошком и мстительно улыбнулся — что ж, он выиграл битву с полотенцем, а Эйджиро уделал его с щеткой… Неплохо. — Один-один, — усмехнулся Эйджиро, сплюнув порошок и прополоскав рот. — Будто мысли читаешь, — оскалился Бакуго. — Думал тебя на поцелуйчик развести, а ты вон какой хитрющий. — С кем поведешься, от того и наберёшься. Бе-бе-бе, — Эйджиро скорчил смешную рожицу и показал ему язык. — Ах ты!.. Ладно, говори уже свои условия. — Сделай доброе дело — и получи поцелуйчик. — Сейчас как расчешу тебя и завяжу хвост! — картинно пригрозил Бакуго, сурово хмуря брови. — Офигеешь! — Ой напугал, так напугал… — Эйджиро прикоснулся ладонями к своим щекам и испуганно округлил глаза, продолжая его подкалывать. — Неужели сам? И даже без магии? — Представляешь?! — тихонечко рыкнул на него Бакуго, сдернул ленту с красных волос, схватил щётку и принялся претворять свою угрозу в жизнь. Эйджиро похихикал, рассматривая его грозный вид в отражении, вытянул руки назад и обнял в таком непривычном положении. Бакуго улыбнулся, но тут же снова насупился, чтобы не выпадать из образа, и продолжил свое занятие, запомнив, что и вот так можно обниматься. Получив от расчесывания своего парня не только мятный поцелуйчик, но и удовольствие — волосы Эйджиро, в отличие от его собственных колючек на голове, были блестящими, мягкими и податливыми, — Бакуго расчесался сам и телепортировал их прямо к дверям столовой, за которыми уже вовсю разговаривали и смеялись. — Выспались? — поинтересовалась мать, когда Бакуго и Эйджиро быстро зашли и уселись на свободные места рядом друг с другом. — Я бы лично поспал ещё, — честно признался Бакуго, рассматривая заставленный кушаньями стол. — А мясо есть? — А то, — подмигнула ему нянечка. — Для вас мясо, для нас с Хитоши — рыба. Мина показала ему где сочное жаркое и запечённая курица. Бакуго посмотрел на Эйджиро. — А ты что будешь? Тот хотел мяса с картошкой и грибной подливой и салат из морской капусты. Бакуго себе положил тоже самое, только вместо капусты добавил маринованных огурчиков и немного курицы. Быстро расправившись с обедом под разговоры взрослых чем бы таким заняться, пока на улице адски печет, он магией дотронулся до плеча дедушки и кивнул в сторону двора, дескать, надо выйти поговорить. — Жара на улице не проблема, если что, — хмыкнул дедушка, кивнув ему. — Мы с Кацуки можем наколдовать большой купол, в котором будет прохладный воздух. Хотите? Все загалдели, что хотят большой купол в саду для игры в бадминтон, и Бакуго, довольный, что нашелся веский повод отлучиться от остальных вместе с дедушкой, первым вышел во двор и потопал в сад. За ним сразу же увязался Одеялко со своим красным воланчиком в зубах. Остальные же остались доедать и организовать все остальное: ракетки, покрывала и подушки, а также прохладительные напитки и фрукты. — О чем ты хотел поговорить, Кацуки? — как только они отошли от дома, дедушка сразу посерьёзнел и пытливо на него посмотрел. — Что-то случилось? — Ничего страшного не случилось, — моментально внёс ясность Бакуго и поскреб в затылке. — Просто… Из меня так и лезут слова признания раньше времени… А ещё я сдуру пообещал Эйджи сегодня приятный сюрприз, которого у меня нет… Пиздец мне, деда. — А вот и не пиздец, Кацуки, — заулыбался дедушка. — Есть вариант просто отличного сюрприза для Эйджиро! На бабушке твоей сработало и на твоём парне сработает. Отвечаю! — Деда, я тебя люблю! — Бакуго чуть не прослезился от облегчения, бросаясь дедушке на шею.

***

Грамотно отказавшись от участия в импровизированном чемпионате по бадминтону и посоветовав дедушке использовать собственного фамильяра, чтобы у него был партнёр, Бакуго пообещал не опаздывать к ужину, цапнул за руку Эйджиро и телепортировался за пределы поместья, а потом, в несколько заходов, — на пляж. — Мы плывём смотреть твой приятный сюрприз, — пояснил Бакуго, когда они очутились на берегу моря. Он махнул рукой, делая их невидимыми и начал расстёгивать пуговицы на своей рубашке. — Одежду оставим на камне, чтобы потом было приятнее одеваться. Снимай все, магические бриджи я тебе наколдую. Эйджиро угукнул и принялся быстро раздеваться вслед за ним. Бакуго посматривал на своего раскрепостившегося парня и едва заметно улыбался: ещё бы месяц назад покраснел бы и отвернулся… а сейчас хоть бы хны. Кинув одежду на валун и сделав ее невидимой, Бакуго быстро сорганизовал Эйджиро бриджи, притянул того к себе и невольно вздрогнул: от соприкосновения кожи к коже по спине разбежались приятные мурашки. Он закусил щеку изнутри и поспешил переместиться в море: если он тут своим преждевременным возбуждением испортит атмосферу, то всему приятному сюрпризу крышка… — Можешь частично трансформироваться, если хочешь, — предложил он Эйджиро, когда ноги под водой превратились в щупальца. — Хочу, — солнечно улыбнулся тот, прикрывая глаза и обзаводясь чешуей, хвостом, небольшими крыльями и мелкими рожками на голове. Бакуго притянул его к себе щупальцами и очень вдумчиво поцеловал. — Обожаю твои крылья и хвост, но больше всего люблю эти мелкие рожки, — он почесал один коричневый рожек. — Дико милые. Эйджиро немного нахмурился и только собрался высказаться по этому поводу, как Бакуго снова его поцеловал, не давая возмутиться, — он ведь еще и не закончил. — И ты милый и самый замечательный, Эйджи, можешь сильно не возбухать, что мне только твои хвост, крылья и рожки нравятся. Эйджиро хмыкнул, заулыбался и потянулся за еще одним поцелуем. — Ну, если я весь такой милый и замечательный, то сильно возбухать не буду, ладно, — он игриво шлепнул Бакуго хвостом по щупальцам. — И ты, кстати, тоже милый. Особенно когда рычишь и корчишь злобные рожи, пытаясь меня типа напугать. — Я милый, когда злобный? — расхохотался Бакуго, поймав щупальцем юркий драконий хвост и ласково погладив. — Да ты просто нечто, Эйджи. — Я такой, ага. Это и был твой приятный сюрприз — сбежать ото всех и одним поплавать в море? — Неа, это только его начало, — Бакуго погладил его по голове. — Как поплывем? За руки или вот так — в обнимку? — А давай, для разнообразия, за руки? Взяв за руку своего любимого парня, Бакуго повернул немного влево, и они поплыли в чертовски романтичное место, о котором ему рассказал дедушка — к системе подводных пещер. По дороге они почти не разговаривали: Эйджиро рассматривал своих любимых анемон, которых в этой части моря было особенно много, а Бакуго думал над словами будущего признания — хотелось как-то по-особенному высказаться и поразить Эйджиро в самое сердце. — Ого! Кацу, смотри, а у этих морских звезд не пять лучей, а больше! — громко воскликнул рядом Эйджиро, вырывая его из собственных мыслей, и ткнул пальцем в группку морских звезд, ползущую по большому камню. Бакуго дёрнули за руку и потащили посмотреть поближе. Морские звёзды, на самом деле были необычными даже для него — в той части моря, где он обитал, такие не водились — с круглыми оранжевыми телами, от которых в разные стороны отходили небольшие красные лучики. — Ааааа, какие они миленькие! — восторженно заголосил Эйджиро, нарезая над ними круги и таская Бакуго за собой. — Они похожи на маленькие морские солнышки!!! — А мне они напоминают твои любимые ромашки. Хочешь, когда вернёмся, из янтаря тебе такую же сделаю? — Хочу! Очень хочу! — кинулся ему на шею Эйджиро. — Спасибо, Кацу! Это очень приятный сюрприз! — Хы, это снова не он, — ухмыльнулся Бакуго, обнимая его в ответ. — Мы ещё не доплыли. — Ещё нет? — красные глаза предвкушающе загорелись. — Ещё что-то классное будет, да? — Охренительное, — с самым серьезным видом подтвердил Бакуго. Они ещё немного полюбовались «морскими солнышками» — так этот вид звёзд окрестил Эйджиро — и отправились дальше. Доплыв до большой чёрной подводной скалы, Бакуго подплыл к высоким темно-зеленым водорослям, густо растущим около одной части: дедушка утверждал, что именно за ними вход в пещеры. Дедушка не обманул: отодвинув вбок заросли, Бакуго увидел достаточно большое отверстие, и сразу же зашептал в него заклинания магии воды и света. «У кого-то челюсть отвалится от увиденного…» — хихикнул он, возвращаясь к Эйджиро, который косился на громадину скалы и нервно подергивал хвостом. — Ты уверен, что это приятный сюрприз? — немного скептически поинтересовался он. — Выглядит жутковато уже на входе. Даже не хочется думать, что там внутри… — Доверься мне, ладно? — Бакуго взял его за руку и переплел их пальцы. — Иногда внешность бывает очень обманчивой…  — Хорошо. Только не смейся, если я буду дергаться, ладно? У меня такое бывает в темных местах… — Я не буду смеяться, Эйджи. Я сам не люблю темные места ни на суше, ни под водой — хрен знает, что там в этом мраке может таиться, — он погладил напрягшегося Эйджиро щупальцами. — Но в этот раз все будет по-другому, поверь. — Я тебе верю, Кацу, — тот тряхнул головой и доверчиво улыбнулся. — Раз ты говоришь, что будет по-другому, — будет по-другому. Бакуго ласково чмокнул улыбающиеся губы, обнял своего парня покрепче и переместился сразу же внутрь пещеры. — Боже мой… — ошарашенно выдохнул Эйджиро, когда открыл глаза. Да, да, он всё-таки умудрился зажмуриться, но Бакуго сделал вид, что ничего такого не заметил. — Как же красиво! Пришлось согласиться, что красиво аж жуть. И Бакуго нисколько не покривил душой, сказав такое — зрелище получилось намного эффектнее, того, что он себе представлял, когда соединял вместе две магии. «Деду бы понравилось… — подумалось ему. — Никакого риска пораниться или угодить в лапы какого-нибудь крупного хищника…» — Кацу, так уже было, или это ты наколдовал? — Эйджиро посмотрел на него широко распахнутыми глазами, водя рукой в ярко-голубой воде. — Я это, я, Эйджи, — самодовольно улыбнулся Бакуго. — Деда с меня взял обещание, что я обязательно наколдую парочку мощных фонарей для нас с тобой, когда соберемся исследовать пещеры изнутри, ведь в них совершенно не проникает свет. А если не проникает свет, то, сам понимаешь, здесь могло бы быть много незваных гостей… Поэтому я решил превратить саму воду в источник света, чтобы ни одна тварь, уж наверняка, в пещерах надолго не задержалась. — Ты просто поразителен, Кацу... — Эйджиро кинулся ему на шею. — Нет, ты просто гениален! И тварей прогнал, и создал такое чудо! Бакуго покраснел от такого высокопарного комплимента, но про себя согласился — ему, на самом деле, удалось сотворить нечто необыкновенное. К тому же сама пещера — сплошь усеянная внушительными каменными выростами — добавляла зрелищу колоритности. Массивные сталактиты и сталагмиты — с самого дна и до потолка — вдобавок ко всему еще и образовывали живописные проемы разного размера и формы, а в некоторых местах, по словам деда, длинные витиеватые коридоры. — Юхуууу!!! — Эйджиро оттолкнулся от ближайшего сталактита ногами и рыбкой скользнул в овальный проход. — Даа!!! Кацу, получилось! Бакуго хохотнул от такой непосредственной реакции своего парня и предложил ему устроить водные гонки между «каменными сосульками». Эйджиро взвизгнул от восторга, резво убрал крылья с хвостом и устроил ему внеплановую «чмокательную атаку». — Только можно не так быстро, как в море? Ну, чтобы побалдеть от красоты такой… — осторожно внес он свои коррективы. — Можно и помедленнее, — охотно согласился Бакуго, обнимая его за талию и шепча заклинание. Магия воды вмиг придала ему нужно ускорение, и они поплыли вперед, плавно огибая отдельные сталактиты и сталагмиты, и проплывая между сросшимися. В пещерах не было вездесущих мелких рыбок и медуз, которые постоянно мельтешили перед глазами в море, не было анемон и колышущихся то тут, то там водорослей… Здесь было бы непривычно пусто, даже безжизненно, если бы Бакуго не додумался наколдовать ярко-голубую воду, которая и создавала ни с чем несравнимую атмосферу. — Кацу, как в сказке, правда? — будто подслушав его мысли, спросил Эйджиро. — У меня такое ощущение, что мы не плывем, а летим высоко-высоко в небе, и скоро покажется солнце. — А мне ощущается, будто мы между мирами... Одни в бесконечном безмолвном пространстве и нам надо добраться до дома… — Так ты себя чувствовал, когда был без сознания, да? — Да. Только пространство было черным и единственным источником света была Алекстраза. — Наверное, было страшно и одиноко? — Эйджиро обнял его покрепче, искренне сочувствуя. — Сначала не было: тьма мне казалась очень уютной. Но потом, когда я понял, что я могу остаться в ней навсегда и никогда к тебе не вернуться — вот тогда я чуть не обделался... — признался Бакуго, чмокая его в висок. — Я об этом, кстати, никому не рассказывал. Даже деду. Я пиздец как боялся не вернуться к тебе, Эйджи — в жизни ничего так не боялся, как этого… Но ты меня вернул. — Знаешь, Кацу, я тоже страшно боялся пропустить момент, когда тебе потребуется моя помощь… О том, что ты можешь не вернуться, я запретил себе думать. Шли дни, а ты просто лежал на кровати, и с каждым днем мне становилось все страшнее и страшнее... А потом я услышал твой крик, будто за миллиарды километров отсюда, и настолько сильно захотел тебя увидеть, что думал меня там разорвет от напряжения. И тогда красный камень загорелся ярко-ярко и я, наконец-то, смог вздохнуть посвободнее — достучался, смог... Пока Эйджиро говорил, Бакуго из последних сил сдерживался и целенаправленно плыл к следующей пещере. Именно она должна была стать тем местом, в котором он признается в любви этому потрясающему парню. И все совпало идеальнее некуда: они вынырнули на поверхность небольшого подземного озера ровно в тот момент, когда Эйджиро закончил свой монолог, и тут же задохнулся от окружающего великолепия — на стенах подводной пещеры в отблесках воды, словно звездочки, блестели сотни кристаллов. — Это же… алмазы? — ошарашенно выдохнул Эйджиро, посмотрев на Бакуго. — Нет, это прозрачный циркон, как сказал деда. Этот камень постоянно путают с алмазами, которые не обладают никакими магическими свойствами, зато дико ценятся в твоем мире. — А какими магическими свойствами обладает прозрачный циркон? — Обличает ложь и обман, раскрывает пороки и злых умыслы, наделяет обладателя даром ясновидения. Этот камень любит чистых и честных людей, а попав в руки достойного хозяина, развивает интеллект и сообразительность, вселяет уверенность в собственные силы, а также снимает эмоциональное напряжение и способен защищать своего обладателя от негативного влияния темных личностей. Вот. — Нихрена себе… — округлил глаза Эйджиро. — Ага. Бакуго махнул рукой и с десяток «звездочек» погасли: камушки выскользнули из стены и переместились ему в руку. Он сжал их в кулаке и прошептал заклинание: через мгновение на его ладони уже лежали тонкие кольца из циркона. — Знаешь, Эйджи, ты напоминаешь мне море, которое я жутко люблю, — вы с ним очень похожи: ты также можешь быть спокойным и ласковым, как оно в штиль, и эмоциональным и чудовищно сильным, каким море бывает во время шторма… — Бакуго взял своего парня за руку. — А я обожаю море. Оно меня завораживает. Но больше него меня завораживаешь именно ты, Эйджи. За это короткое время ты стал мне ближе и важнее моря, столько всего мне открыл и показал… Ты был со мной и в горе, и в радости, ты меня успокаивал, поддерживал, подбадривал, вернул с того света, не побоявшись провести ритуал… Я люблю тебя, Эйджи, так сильно люблю, что уже задолбался сдерживаться и молчать об этом. Эйджиро счастливо заулыбался, когда Бакуго надел ему на палец цирконовое кольцо поверх того, что уже было, и заговорил: — А я всегда любил небо и море. Даже небо немножечко больше, чем море, ведь в нем я мог свободно летать, а плавать под водой — нет. Но появился ты и это стало возможным. С тобой столько всего стало возможным, Кацу, что ты себе даже не представляешь, — глаза Эйджиро заблестели. — Ты мне понравился с нашей первой встречи, и с каждым разом нравился все больше… И я сам не понял как влюбился в тебя. И это самое замечательное чувство, что я испытывал в своей жизни, и я тоже задолбался молчать об этом. Поэтому знай, Кацу, я тоже тебя люблю! И вот. Он выбрал из колец одно и надел ему на палец. — Теперь ты от меня не избавишься. — Я и не собирался от тебя избавляться, дурень. Теперь ты сам от меня никуда не денешься, — заулыбался Бакуго, чмокая его в нос. — Подожди секунду, разберусь с остальными, и поцелую нормально. Он снял с шеи кожаный шнурок, нанизал на него оставшиеся кольца, крепко обнял своего парня и поцеловал нормально, как и обещал. И вроде Эйджиро был тем же самым, и губы такие же, как и с утра, но Бакуго вмиг захлестнуло такое обилие эмоций, что перед глазами заплавали разноцветные круги. Похоже, Эйджиро переживал то же самое — он внезапно обмяк и ослабевшим голосом признался: — Кацу, я сейчас, по-моему, в обморок грохнусь… — Ну, это вряд ли, — хмыкнул Бакуго, погладив его щупальцами. — Кто ж тебе даст грохнуться-то? — Не, ну правда… Перед глазами разноцветные круги плавают, сердце бухает, коленки подгибаются — все симптомы обморока… — Я, конечно, не специалист, но не думаю, что это обморок, Эйджи, — Бакуго чмокнул его в лоб. — Скорее всего у нас обоих переизбыток эмоций. — Типа так хорошо, что даже плохо? — Что-то типа того. Может стоит вернуться на берег? Воздухом там подышать, чтобы прийти в чувство? — Да, наверное, стоит обрести, так сказать, твердую почву под ногами, — согласился Эйджиро и просяще посмотрел на него. — Но мы ещё раз сюда приплывем? — Конечно. Думаю, надо нам всей компанией сюда наведаться: родители и Мина с Хитоши будут в полном восторге. — И чтобы была голубая вода! — потребовал Эйджиро. — Будет тебе голубая вода, — усмехнулся Бакуго. — А теперь держись — обратно поплывем быстрее. — Хорошо, — Эйджиро прижался к нему теснее. — И ты мне ещё обещал звезду из янтаря, кстати. — И звезда тебе из янтаря будет, не переживай, — заверил его Бакуго, погружаясь обратно в воду и тут же набирая нешуточную скорость. — Доплывем до пляжа и наколдую.