Aqua et ignis

— Мы пришли! — громко объявил Эйджиро, первым заплывая в дом родителей и кидаясь в гостиную. Бакуго усмехнулся, глядя вслед мелькающим пяткам друга и хвосту скатика, и снял сумку с плеча: еле допер. Заглянул в комнату, пожелал отцу и матери доброго утра и направился на кухню менять пустые бутылочки из-под зелий на полные. Когда он выставлял последние две на полку, его со спины обняла мать и довольно промурлыкала: — Привет, Кацу. — Привет, ма. Да, мы пойдем с вами на праздник моря, ты не ослышалась. — Мне вот интересно, что заставило тебя передумать? Я была уверена, что сегодня ты категорически откажешься, а тут залетает счастливый Эйджиро и заявляет обратное. — Знаешь, он вчера так расстроился насчет экзамена, что я осознал — улыбка и хорошее настроение Эйджи стоят того, чтобы я чуточку потерпел. — А вот это очень по-взрослому, сын, — думать о других, а не только о себе. Ты очень сильно поменялся, Кацуки, я иногда даже не успеваю за твоими метаморфозами. — Это плохо? — достаточно буднично поинтересовался Бакуго, складывая пустые бутылочки в сумку, хотя на самом деле внутренне немного напрягся. — Нет, это замечательно. Не перестаешь меня приятно удивлять. — Как и ты меня. Заметила, что сама стала намного мягче и дипломатичнее? — Пхах, — мать сначала опешила от такого заявления, а потом усмехнулась. — Возраст. Теряю хватку. — Не думаю, что ты теряешь хватку, ма. Просто меняешься, как и мы все. — Наверное так и есть. Ну что, ты закончил? А то Эйджиро хочет составить программу мероприятий на все выходные. Такой довольный, что может, наконец-то, побалдеть и ничего не делать. — Хы, он ещё слишком наивный, — усмехнулся Бакуго. — Кто сказал, что прогулки или те же танцы на празднике — это не своеобразная тренировка? — Ах ты хитрюля! — захихикала мать, отобрала у него сумку и потащила за собой в комнату. Отец с Эйджиро уже вовсю играли новыми шахматами из слоновой кости. Судя по количеству фигур на столе по обеим сторонам доски, партия подходила к концу. Бакуго шепнул матери, что хочет посмотреть на игру, и тихонечко присел на стул, стараясь не отвлекать великих шахматистов. Однако его заметили и немного удивленно посмотрели: он впервые за это все это время сел за стол, а не на диван, как обычно. — Не отвлекайтесь. Я просто смотрю. — Хорошо-хорошо, — закивал отец, быстро пряча улыбку и снова рассматривая фигуры на доске. — Эйджи, твой ход. — А, ага, — тот, продолжая улыбаться, быстро передвинул коня и хихикнул. — Шах, Масару. — Да что ты будешь делать… — тот наморщил лоб, обдумывая ответный удар, а Бакуго обвил щупальцами ноги Эйджиро под столом, и уставился на доску, лихорадочно вспоминая правила. Отец довольно крякнул и сделал свой ход. — Мат! Я выиграл! — он радостно засмеялся и гордо выпятил грудь. — Точно мат? — Бакуго сначала решил уточнить у своего шахматного авторитета, перед тем как поздравлять отца с победой. — Абсолютно точно мат, — улыбаясь подтвердил Эйджиро и захлопал в ладоши. — Вы это сделали, уважаемый гроссмейстер! — Па, а ты крут, — Бакуго тоже присоединился к поздравлениям. — Похоже, и у меня все-таки есть шанс выиграть у этого умника. — Конечно есть, — хмыкнул отец и повернулся к матери. — Дорогая, ты рада моей победе? — Конечно же рада. Иди сюда и получи свой приз, — улыбнулась та и раскинула руки в стороны. Бедняга Эйджиро мгновенно покраснел, когда увидел целующихся родителей, а Бакуго уже привычно цыкнул на немного увлекшихся отца и мать: — Ну не при детях же… Имейте совесть! Мать демонстративно чмокнула ещё раз отца в губы под укоризненным взглядом Бакуго и фыркнула: — Ой, я тебя умоляю… Вам уже самим пора начать целоваться, тогда и других смущаться не будете! — Ты это, давай с темы-то не соскакивай, ма. — Дорогая, Кацуки прав, — вступился за Бакуго отец и виновато посмотрел на них. — Приносим свои извинения. Победа немного голову вскружила. — Ой, и ты туда же… За что мы собственно должны извиняться? — мать явно не была согласна с тем, что целовать собственного мужа — это какое-то преступление. — За то, что нам хорошо, а другим неловко, — отец сжал ее руку и выразительно посмотрел. — И мы же должны быть примером, дорогая.  — О морской бог…  Ладно, постараюсь держать себя в руках и быть примером, уговорили. — Я прослежу, — шутливо поддел ее Бакуго, за что получил декоративной подушкой в голову. — Ты же вроде собралась пример подавать? — Ну вот сейчас и подаю, — парировала мать невинно хлопая ресницами. — Воспитываю в тебе уважение к моим сединам. — В каком месте ты седая? Угомонись, женщина, я тебя и так уважаю. Совсем не обязательно в меня подушки кидать, — Бакуго бросил ей обратно подушку и усмехнулся. — Так, ладно, чем будем заниматься на выходных? Вы тут план собирались составлять. — Я хочу погулять по лесу и поесть ягод, — объявила она и посмотрела на отца. — Я бы хотел поучиться балансировке камней. — Я хочу поесть жареного мяса, — Бакуго сглотнул слюну и уставился на Эйджиро. — Если я поймаю зайца, то ты сможешь его приготовить? — Думаю, что да, — кивнул тот и хитро посмотрел на всех. — А не хотите полетать на драконе? — Аааа, конечно хотим! — мать аж подпрыгнула на диване. — Я давно уже хочу, просто стеснялась спрашивать. — А я давно хотел предложить, но то одно, то другое. Простите, что так долго пришлось ждать. — Главное, что дождались! — отец и мать кинулись к Эйджиро обниматься и расспрашивать как все пройдет. Бакуго сидел и тихонько посмеивался, наблюдая, как его смущенного друга тискают родители, а Одеялко радостно кружит вокруг. В этот момент они со стороны выглядели как самая настоящая семья. Бакуго ждал, что у него опять внутри всколыхнется ревность или обида, что Эйджиро перетягивает любовь его отца и матери на себя, но нет — ничего такого и в помине не было. «Реально я повзрослел, походу», — хмыкнул он про себя, убирая шахматные фигурки внутрь доски и посматривая на этих троих. — Кацу, ты мне сделаешь щупальца? Это правда? — на задумавшегося Бакуго плюхнулся раскрасневшийся, но дико довольный Эйджиро. Тот сначала непонимающе на него посмотрел, приобнимая за талию, а потом сообразил, что друг имеет в виду. — Не совсем. Я просто создам иллюзию для окружающих, что ты — сесаелия, но твои ноги останутся ногами. — Ого! Я буду как член вашей семьи? — Эйджиро спросил и тут же осекся, опасливо оглянувшись на родителей. — А разве ты не уже? — вполне резонно переспросила мать и улыбнулась ему. — Да-да, мы давно тебя именно так и воспринимаем, можешь расслабиться. — Ты тоже, Кацу? — Конечно, — подтвердил Бакуго и легонько шлепнул щупальцем по заднице своего сомневающегося друга. — Все-все, я понял, — захихикал Эйджиро и снова посмотрел на родителей. — Спасибо вам. Это честь для меня быть членом вашей семьи. — Эйджиро, ты как сказанешь… — мать расхохоталась после его пафосной фразы. — Это для нас честь. Ты же будущий король, а мы простые сесаелии. — Никакие вы не простые! Вы же мистические! А я просто полукровка с родословной… Взаимные комплименты быстро переросли в дебаты кто кого круче, пока Бакуго громко не цыкнул: — Да, да, мы все классные, но вы забываете о главном. Во сколько ваш этот праздник-то начинается? — Ой… Уже через час, — спохватилась мать, глянув на магические часы. — А мне ещё надо себя в порядок привести. Я должна сегодня выглядеть безупречно в такой-то компании красавчиков! Пусть все женские особи обзавидуются! Так, Масару, ты идёшь мне помогать! И утащила его за собой в спальню. Эйджиро проводил родителей задумчивым взглядом, посмотрел на Бакуго и неожиданно спросил: — Твоя мама словно на прием собирается. У вас столько много красивых девушек и женщин в море, что надо соревноваться, да? — Ты даже себе не представляешь… У них там какая-то своя женская война — кто из них красивее, — Бакуго страдальчески закатил глаза. — А ещё все эти особи дико приставучие: каждая так и норовит за руку вытащить потанцевать… Кошмар просто. Эйджиро замолчал, что-то про себя обдумывая, а потом огорошил Бакуго внезапным предложением: — Тогда создай иллюзию, что я — девушка, и ты занят мной. — Пхах… Ничего себе заявления… — А что? По-моему самый оптимальный выход, чтобы ни меня, ни Мицуки не мучила ревность. Ты танцуешь только с нами, а все остальные девицы остаются ни с чем. Или ты хочешь от них отбиваться, как это было до этого? — Нет, не хочу, — хмыкнул Бакуго, признавая, что предложение друга очень даже рационально. — Ладно, заказывай себе образ. — А тебе какая внешность у девушек нравится? — Хмм… Как-то даже не задумывался, если честно… — Бакуго невольно попытался «съехать» с темы, которая за эти годы уже оскомину набила. — Ну, уж нет, так не пойдет. Хочу выглядеть, чтобы тебе нравилось, — надулся Эйджиро. — Аргх… — Бакуго недовольно рыкнул и нахмурился, рассматривая друга. И чем дольше он смотрел, тем довольнее становилась его лицо. — Чего это ты заулыбался, а? — Да просто понял, что твоя внешность меня вполне устраивает и мне ничего не надо особо придумывать. Просто сделаю тебе волосы подлиннее, небольшую грудь и красные щупальца. По-моему очень даже симпатично получится. — Ещё как, — подтвердил Эйджиро и довольно заулыбался. — Буду прям девушка-огонь — вся красная! — Мне нравится красный, и тебе подходит, так что решено. Эйджиро согласно закивал и поинтересовался, что от него требуется. Быстренько вскочил и встал прямо перед Бакуго, который зашептал заклинание. — Я уже красивая? — заинтересованно захлопал длиннющими ресницами, Эйджиро, когда Бакуго замолчал. — Уже да. — А можно как-то себя такого увидеть? — Хммм… Хороший вопрос, — Бакуго поскреб затылок, а потом громко крикнул: — Ма, ты ещё не разбила то большое зеркало, которое я к тебе пер через все море? — Вот же поганец! — крикнула она из спальни. — Нет, ещё не разбила. А что? — Ты там одетая или как? — Одетая я, одетая. Чего разорался? — Зеркало нужно. — Ну так тащитесь сюда. Первым, кто заметил преображение наследного принца, был отец: он стоял как раз у входа перед распахнутым комодом и никак не мог выбрать какой шейный платок ему сегодня надеть. — Дорогая, ты только посмотри в какую красавицу превратился Эйджиро! — Красавицу? — удивлённо переспросила мать, отворачиваясь от зеркала, и замирая на мгновение. — Ого! Какая милашка! — Ма, дай Эйджи в зеркало посмотреться, — попросил Бакуго и начал объяснять отцу почему наследный принц решил, что ему обязательно на празднике надо выглядеть девушкой. Эйджиро изумленно крутился перед зеркалом и краснел от комплиментов матери: и глаза у него такие красивые и ресницы пушистые, а волосы… Бакуго специально наколдовал их до самой попы, чтобы выглядело эффектно. И даже точную копию одной парадной кофточки родительницы, только красную. — Так, погодика-ка, — мать тоже заметила, что кофточка выглядит знакомо. — У меня же такая белая есть… Она кинулась к шкафу переодеваться, а потом снова вернулась к зеркалу и приобняла Эйджиро за талию. — Ты посмотри, мы похожи на мать и дочь, — улыбнулась она их отражениям. — Нет, мы похожи на сестер, — не согласился Эйджиро, приобнимая ее в ответ и оглядываясь на Бакуго. — Кацу, спасибо тебе. Я даже не подозревал, что могу быть такой красивой девушкой. — Не поверишь, я сам под впечатлением, — довольно улыбнулся Бакуго, но тут же нахмурился, когда на него выразительно посмотрела мать и хитро улыбнулась. — Ма, даже не думай… — Это вы о чем? — Да маман уже заколебала своими подколками про девушек, а тут новая возможность постебаться, — нехотя пояснил Бакуго. — Мицуки, ну зачем же вы так? — Эйджиро укоризненно посмотрел на мать. — Насильно же мил не будешь… — Знаешь, Эйджи, если бы я его не подкалывала и не «колебала», как мой сын выразился, то вы бы точно не познакомились. Так бы он и сидел в своей пещере и носа не высовывал, считая всех тупыми и недостойными его общества. — Я согласен, что иногда бывает нужен толчок: какой-нибудь совет или даже вовремя сказанная фраза, — Эйджиро нахмурился и немного помолчал, перед тем как продолжить. — Но всё-таки я считаю, что не надо стебаться о таких вещах, это обижает. Может Кацу и выглядит уверенным и непробиваемым, но в душе он очень чувствительный и ранимый. Найдите другой способ, пожалуйста. Мать хмыкнула и порывисто обняла Эйджиро. — Все, все, я поняла, что перегибала палку. Ты меня пристыдил, доволен? — Я не хотел пристыдить, — пробурчал Эйджиро ей в плечо. — Мицуки, я понимаю, что вы хотите как лучше… Я вас очень люблю и уважаю, но Кацу в обиду не дам. — Ты понял, да? — улыбнулась мать, выразительно глядя на Бакуго. — У тебя появился ещё один защитник. — Неожиданно, но приятно, — усмехнулся Бакуго. — Ну правда, ма, у меня уже глаз дёргается… — Хорошо-хорошо, — проворчала та, чмокая Эйджиро в макушку. — Не буду твоего Кацу обижать, буду «вставлять мозг» нежно. Неловкая ситуация как-то самой собой разрядилась. Эйджиро помог отцу выбрать шейный платок, а матери — застегнуть серьги. Бакуго расчесался, поправил камни на кожаном шнурке, осмотрел себя в зеркале и заявил, что готов, — можно медленно отправляться. Когда они приплыли, праздник только начался: русалки и медузы под торжественную музыку как раз исполняли приветственный танец. Кто-то даже старался им подражать, но получалось с переменным успехом. Бакуго привычно скривился при виде стольких расфуфыренных морских жителей: от буйства красок рябило в глазах, а от стоящего гвалта начинала болеть голова. Тут его за руку взял Эйджиро и солнечно улыбнулся. Пришлось улыбнуться в ответ и изобразить на лице некую заинтересованность происходящим. К ним подплыла одна из русалок с кучей венков из цветов и на морском объяснила, что всем гостям праздника положены такие украшения. Эйджиро непонимающе заморгал, а Бакуго, раздражённо цыкнул: красные венки, похоже, уже разобрали, остались только голубые, жёлтые и сиреневые. Он взял сиреневые. Один венок надел на голову Эйджиро, а второй нацепил себе. Русалка улыбнулась и привязалась к родителям, которые тоже выбрали сиреневые и улыбнулись ему. Бакуго заметил, что друг рядом почему-то покраснел, и тихо поинтересовался он в ухо, прикрытое красными волосами: — Что не так?   — Кацу, а почему ты выбрал именно сиреневый цвет? — Я бы однозначно выбрал красный, но его не было, а сиреневый красивее сочетается с твоим обликом, чем голубой и жёлтый. Понятно объяснил? Эйджиро согласно угукнул и уставился на танцующих, а Бакуго про себя решил, что надо будет поговорить с родителями про цвета: какая-то странная реакция у друга на простой венок. Танец закончился и начались разные конкурсы с призами: гонки на скорость, кидание камней кто дальше и прочая ерунда, которая совершенно не интересовала Бакуго, но Эйджиро хотелось поучаствовать. На помощь пришел отец, увидев его недовольное лицо и восторгом горящие глаза друга. Он подплыл и предложил наследному принцу вместе покидать камни и поиграть в какую-то «угадайку». Бакуго благодарно улыбнулся отцу, дескать, выручил как никогда, и отправился с матерью на ярмарку, которая проходила как раз рядом. Под предлогом, что хочет посмотреть чем там народные умельцы смогут его удивить, он намеревался остаться с ней наедине и задать интересующий его вопрос про венки. По его мнению ничего заслуживающего внимания не было, но он покорно сопровождал мать, которая с интересом перебирала какие-то побрякушки и здоровалась со знакомыми, которых было немало. Пару раз отговорил ее от покупки сломанных находок с мест кораблекрушения, объяснив, что это уже неработающие вещи. Ей так понравился один потрёпанный веер, что пришлось прямо рыкнуть, что у нее есть один знакомый красавчик, который ей новый достанет, чтобы она не отдала за это недоразумение столько, сколько он вообще не стоил. Мать смекнула, что Бакуго прав, и отступилась. — Как хорошо, что я пошла с тобой, — она приобняла его за талию и чмокнула в щеку. — Точно бы кучу денег потратила на всякую «фигню», как ты это назвал. Я твоя должница. — Тогда я предпочту забрать свой долг вопросом, — хмыкнул Бакуго и кивнул на венок матери. — Почему вы с отцом выбрали сиреневые? Ни жёлтые, ни голубые, а именно сиреневые? — Я бы выбрала красные, если бы они были, — усмехнулась она, поправляя венок на голове. — Красный — символ любви, привязанности, признательности и страсти. Жёлтый — символ дружбы и восхищения, а также уважения. Голубой цвет означает чистоту и верность, ну, а сиреневый — это первая любовь, Кацуки. — Что, бля?! — Бакуго даже остановился, после последней фразы. — Сука… — Так, подожди, а ты этого разве не знал? Дед тебе не рассказывал? В человеческом мире тоже есть язык цветов, оттуда он это и узнал. — Ну, меня как-то все эти цветочки не очень-то интересовали, поэтому, наверное, решил, что мне это ни к чему… — А в чем проблема, собственно? — Мне кажется, Эйджи знает этот херов цветочный язык! — Бакуго в сердцах отшвырнул щупальцем небольшой камешек в сторону. — Он ещё спросил, почему я выбрал именно сиреневые венки… — И что ты ответил? — Что выбрал сиреневый только из-за лучшей сочетаемости с красным. — Ну вот и все. Ты объяснил, почему выбрал именно этот цвет. Не думаю, что это двусмысленная ситуация, так что расслабься, — она успокаивающе погладила его по спине. — Сам-то как? Может уйдем и пойдем по лесу погуляем? А то у тебя такое лицо, будто над тобой издеваются. — Давай дождемся танцев, я уже пообещал Эйджи, — проворчал Бакуго, вымученно улыбаясь, — а потом уже свалим отсюда к чертовой матери, как любил выражаться дед.