Круги и треугольники

— Знаешь, ещё пару недель назад я убеждала Вилл, что ты в здравом уме, — шёпот Корнелии звучал так, словно она использовала громкоговоритель. Калеб с Седриком, идущие впереди, могли слышать каждое слово. Корнелия честно пыталась держаться и долго не комментировала умственные способности Элион, но солнце продолжало жечь, Седрик — неуёмно болтать в пустоту, Калеб — смотреть на стражницу с видом побитой собаки, Элион — тяжело вздыхать и запинаться о каждый встреченный камень, а надежды сохранить силы, чтобы сегодня закончить курсовой проект, всё таяли. Элион это знала и воспринимала ворчание как заслуженную неизбежность. Уже несколько часов они брели по охровой песчаной полосе, находящейся где-то посреди ничего. На мили вокруг тянулась только искривлённая болотистая река, больше смахивающая на грязный ручей. По её сторонам слабыми призраками пробивались тощие деревья, почти сливающиеся с пасмурным желтовато-больным небом. Элион виновато пожала плечами: — Мне нужно выяснить, что происходит. Что я не схожу с ума. — Ты пытаешься доказать это, позвав собственного несостоявшегося убийцу искать чашку из сна в незнакомой пустоши? Элион не менее виновато улыбнулась. Корнелия внимательно всмотрелась в её с каждым часом бледнеющее лицо и вздохнула: — Эй! Нам нужен привал. Элион оборвала её: — Всё в порядке. — Ты специально выбрал эту дорогу? Тут же равнина, мы могли подойти со стороны города, — бросила Седрику Корнелия. — Телепортироваться туда, в конце концов. — Вы, леди, проявляете уровень невежества, истинно достойный представителя Кандракара. Магический фон в этом месте столь нестабилен, что применять телепортацию было бы не более разумно, чем вместе появляться в ближайшей деревне. Я, знаете ли, сейчас крайне ограничен в маскировке, а слухи поползут раньше, чем мы доберёмся вот до тех кустов, — Седрик широким жестом указал на невнятные пожухлые растения недалеко от реки. Элион просто наблюдала. За излучающим смертельную доброжелательность Седриком, мрачным и смущённым Калебом, которому Корнелия при встрече как бы случайно забыла пожать руку — он так и остался виновато стоять рядом с таким же обделённым и явно довольным этой сценой лордом. Переводила взгляд на Корнелию, практически не проявляющую неловкости, испытываемую в компании, по её словам, двух самых неприятных приспособленцев Меридиана. — Мне нужен перерыв, — равнодушно продолжила Корнелия, покосившись на Элион. Подруга почти не выглядела уставшей, но протестовать Элион не стала. Небо из тускло-жёлтого наливалось ядовито-оранжевым. Казалось, у него жар. — Смеркается. Видимо, на ночь нам придётся остаться здесь, — равнодушно заметил Седрик. Корнелия вспыхнула: — Ты говорил, что туда можно дойти к вечеру! — Иногда память меня подводит. В последний раз я был здесь в несколько ином своём состоянии, если ты понимаешь, о чём я,— Седрик театрально заламывал руки, но в глазах не читалось ни проблеска вины. — Ты намеренно подвергаешь королеву опасности! — воскликнул Калеб. — Виновен лишь в нарушении расписания её величества. Однако я более чем уверен, что она способна поддержать костёр и защитный купол. Я бы больше верил в...— он насмешливо поклонился Калебу, — свою королеву, господин старший советник. На миг показалось, что Калеб его ударит. Элион молчала. Уже несколько недель, с тех пор, как покинула Башню, она чувствовала растущую слабость. Она долго списывала это на стресс, но в последние пару дней даже простейшие заклинания давались ей с трудом. И теперь, когда она подходила к источнику, ситуация, кажется, становилась хуже. Элион незаметно, насколько могла, сжала ладонь и попыталась создать небольшую искру. Ничего. Словно внутри выключили рубильник. Даже на Земле, не зная о своих способностях, она не чувствовала себя такой жалкой и слабой. Теперь ей было, с чем сравнивать. Корнелия взмахнула рукой. Деревья у воды неохотно изогнулись, образовав что-то вроде скамейки. Подруга изящно опустилась на относительно чистое место ствола, почти с силой дёрнув к себе Элион, которая до сих пор ощущала себя в замедленном сне. — Дыши, — уже по-настоящему тихо шепнула ей Корнелия. Элион посмотрела на Седрика, устраивающегося на коряге. Закатные лучи окрашивали его в золотисто-багряный. Корнелия продолжала. Повинуясь ей, сухие ветки собрались вместе и улеглись аккуратной стопкой. — Давай, — кивнула она Элион, — Ненавижу вашу погоду. Днём умираешь от жары, а ночью от холода. Элион смотрела на брёвна. Они вызывающе блестели мокрыми боками. Она представила огонь. Потом луч света. Потом молнию, разжигающую пожар. Потом свои чувства, когда поняла, что жизнь такой, как она её видела, закончилась. Но искр не было, только опустошение. И вопросительные взгляды. — Корни, можно тебя на минуту? — жалобно пискнула она, стараясь не смотреть на нахмурившегося Калеба. Они отошли от спутников, которые не сводили с них взгляд. Корнелия никак не выражала напряжения, но Элион знала, что мысленно та проклинает день, когда связалась с Меридианом. — Помнишь, я говорила, что у меня сложности с магией? — И тебе следовало обратиться к Оракулу, а не к...этим. Мы должны были сказать Вилл, — ровный тон Корнелии указывал на то, что она уже не пытается убедить Элион в чём-либо, а только обречённо взывает к её разуму, чтобы оставить пометку о том, что сделала всё, что могла. — Было трудно не заметить, как Кандракар относится к Эсканорам. Им плевать, кто я, они видят лишь фамилию. — Не хочется расстраивать, но ручная зверушка твоего брата тоже, — Корнелия всё-таки повысила голос и, хотя в целом её лицо оставалось спокойным, Элион видела поджатые губы и напряжённые плечи. Хотелось верить, что они стоят достаточно далеко от Седрика. — Сейчас он может разве что заболтать до смерти. — Отказываюсь комментировать. Делай, как считаешь нужным, но я всё ещё не хочу замерзать. В чём проблема? — Я не могу. — Не можешь что? — Корнелия недоумённо подняла брови, но тут же тихо охнула. — Не говори только... — Ничего не могу. — Это после визита в магазин началось? Элион! — по рукам подруги пробежали едва заметные зеленоватые отблески. Она оценивающе посмотрела на Седрика, словно рассчитывала, стоит ли бить сейчас. Элион оборвала её размышления: — Нет, раньше. Ещё когда они оба были в Башне Туманов, только не так сильно. Ты ничего странного не чувствуешь? — Кажется, деревья отзываются хуже. Но, знаешь, Сердце Кандракара в другом мире, так что я могу понять их. — А я на месте, — вздохнула Элион. — Что будем делать? — по лицу Корнелии Элион видела, что та уже разрабатывает план, в котором сама королева-неудачница служит скорее отвлекающим фактором, чем помощником. — Прости! — Элион готова была расплакаться, — Мне так жаль, что я опять втянула тебя в историю, к которой ты не имеешь отношения. — Зато я имею отношение к тебе, — Корнелия покровительственно потрепала её по волосам, — У меня где-то были спички. Начнём с этого? Они вернулись к куче брёвен. — Что случилось? — вскочил им навстречу Калеб. Седрик смотрел изучающе. Элион старательно избегала встречи с его взглядом, но и без того знала — оценивает, как повернуть ситуацию в свою пользу. В их с Фобосом пользу. Корнелия, совершенно не меняя равнодушного выражения на лице, открыла элегантную брендовую сумку, крайне странно сочетающуюся с крыльями стражницы. Выудила оттуда не менее дико выглядящий здесь коробок: — Чувствовала, что пригодится...Проверьте, есть ли дальше по реке сухие стволы. То, что лежит тут, не слишком подходит, — она обратилась к Седрику с Калебом так, словно для них не существовало более естественной вещи, чем ждать её распоряжений. — Можешь развлекаться как тебе угодно, стражница, но прислуживать я не собираюсь, — пожал плечами Седрик. — Разве это не то, чем ты обычно занимаешься? — брезгливо фыркнула Корнелия. — Служить князю — дар. Не Кандракару. Дар. Внутри Элион что-то болезненно сжалось. — Что происходит? — с нажимом повторил Калеб. — Элион устала. К счастью, у нас есть герой, который обязательно найдёт пару сухих веток, — кивнула ему Корнелия, стараясь просушить материал для костра. Влага уходила медленно. Сейчас им бы очень помогла Тарани, но в глубине души Элион была рада, что здесь нет других стражниц. — С тобой всё в порядке, Элион? — она столько раз рисовала этот вопросительный изгиб брови Седрика. Только на самом деле он никогда не был существом с её рисунков. Жаль, что об этом постоянно приходилось себе напоминать. Не выдержав его взгляда, она неопределённо дёрнула плечом — то ли отвечая, то ли изобразив нервный тик. По взгляду Корнелии поняла, что им предстоит серьёзный разговор. Если этой ночью их никто не съест, разумеется. Это бы решило многие проблемы. Элион знала, что не имеет морального права рисковать собой. Во всяком случае, пока не появится наследница. Удивительно, что до сих пор Меридиан не умер — вряд ли можно предположить что-то более хрупкое, чем целый мир, зависящий от одного человека. А может быть, после её преждевременной смерти сердце выбрало бы себе по-настоящему достойный сосуд? Она посмотрела на темнеющий песок под ногами. Пора подумать о более насущных вещах. Наконец с помощью ветвей, спичек, нецензурного шипения Калеба и сил Корнелии, им удалось развести небольшой костёр и даже соорудить навес из веток. Седрик принимал участие исключительно в качестве критика. Когда Элион — ни на что особо не надеясь, — снова попробовала разжечь костёр самостоятельно, он встал за её спиной и, кажется, хотел что-то сказать, но Корнелия пообещала немедленно отправить его за хворостом, если тот подойдёт хоть на шаг ближе. Тот насмешливо посмотрел на неё сверху вниз, но отошёл. — Когда мы можем планировать оказаться дома? — спросила его Корнелия, не поворачиваясь. — Планировать можешь начинать уже сейчас. Результат зависит от того, что найдёт её величество, — титул в устах Седрика звучал издёвкой, однако обиды Элион вовсе не чувствовала. Во всяком случае, не за то, что он не признаёт её истинной королевой. — И что вы с князем для нас запланировали? Ваша местная фауна, эти его жуткие растительные марионетки, — Корнелия старательно избегала взгляда на Калеба, — иллюзии, которые заставят друг друга перерезать? — Элион не справится с ножом, — хмыкнул в ответ Седрик. — А из фауны здесь довольно много арахнид, так что ваш щуплый костёр мне совсем не нравится. Элион нужно было спросить ещё раз. Впервые за день она прямо обратилась к Седрику: — Как я найду чашу? — Она всегда ждёт владельца. — Но Фобос не смог ни активировать её, ни вынести из пещеры. — Нет, — ровно ответил Седрик, — И тем страннее, что тебя раньше не заставили победно привезти её в столицу. Хотя чего ожидать от крестьян. Хранители традиции закончились ещё до восхождения князя Фобоса на престол. «Как должен работать артефакт, чтобы между образованным политиком и слабохарактерной девицей из другого мира выбрать второе? Моё главное достижение — рисование картинок. А ведь ещё недавно казалось, что это чего-то стоит», — подумала Элион. Если бы всё оказалось сном, в этом всё ещё было бы больше логики. — Хочешь сказать, вы помогли им закончиться, — почти сплюнул Калеб в ответ на последнюю реплику лорда. — Частично, — равнодушно кивнул Седрик, — Однако вынужден заметить, что некоторые были крайне настойчивы в исполнении собственного приговора. Наверное, если бы не присутствие Элион, он бы непременно начал травить байки о пытках мятежников, и часть из них была бы правдивой. Но рядом с ней он, как правило, обходился намёками. Ей и их хватало. Элион отошла от костра и бессмысленно оглядывала чахлые растения поодаль от берега. Её взгляд упал на иссохшиеся лепестки ближайшего куста. Здесь были розы.

***

Листья роз трепетали на ветру, и Элион казалось, что они шепчут «прочь, прочь». Она нервно тряхнула головой. Не верить же ей в сплетни про брата? Правителей всегда ненавидят. Она следующая. Было неестественно тихо, и каждый её шаг святотатственно отдавался в воздухе лёгким шуршанием гравия. Её сюда не приглашали. Но ведь и не запрещали приходить, правильно? Калитка была открыта, и она всегда может сказать, что просто заблудилась. Это даже не будет ложью, потому что иначе её состояние назвать нельзя. Элион совершенно ничего не понимала в садоводстве. Однако она ценила искусство, и этот сад был одним из его произведений. Здесь всё было кристально правильным. Ни одного пятна на аккуратных зелёных листьях. Ни единого подсохшего лепестка. Ни следа посетителей на геометрически выверенных дорожках. Как будто каждая картинка уже была обработана дизайнером. Но вряд ли такие фото подошли бы для рекламы. Ни одной скамьи, которая бы намекнула на наличие здесь чего-то человеческого. Ни жужжания насекомых, ни стрекотания птиц. Ничего. Как будто время здесь остановилось, и всё это место — вычурный надгробный памятник. На Меридиане всегда стоял невыносимый зной, но здесь Элион чувствовала холод, шедший откуда-то изнутри. Элион любила искусство. И признавала его право пугать. Она повернула налево и вскрикнула почти беззвучно — осквернить это место криком в полный голос не получалось физически. За живой изгородью её ждал Седрик. Он появился так неожиданно, что Элион рефлекторно отступила на шаг назад, но тут же у неё почти получилось виновато улыбнуться. Он аккуратно взял её под руку: — Напугал? Извини, — он улыбнулся. — Идём. Руки у него были прохладные. Элион нравилось рисовать их: длинные тонкие пальцы, ровная фарфоровая кожа. Настолько безукоризненная, что кажется ненастоящей. Иногда от этого ощущения было жутковато. Куда сильнее, чем от когтей его второй ипостаси. Однако она быстро привыкала. И к его мягко укоряющему взгляду тоже. — Я ведь могу выходить в сад? Невероятно любящий брат почти всё время проводил здесь. За пару месяцев на Меридиане она видела его лишь однажды. Пятиминутная встреча закончилась фразой «Если тебе что-то нужно, обратись к Седрику». Кажется, это было самое длинное предложение, которое он произнёс в её присутствии. Седрик молчал. В последнее время Элион было спокойно молчать вместе, но сейчас она чувствовала себя застуканной за чем-то постыдным. — Он сложный человек, но ты дорога ему, — начал Седрик. История о том, что она просто вышла подышать, а не пыталась наткнуться на брата, вряд ли бы обманула даже Ватека. — Сейчас ему нужно время, — Седрик продолжал. — Увы, он слишком поглощён делами королевства, чтобы самостоятельно заботиться о тебе должным образом. Но для этого у тебя есть я. Он сильнее сжал её руку, а затем невесомо провёл по ладони. Элион почувствовала, как от запястья до позвоночника пробежали мурашки. — Я не хотела мешать ему. Просто ты так много о нём рассказываешь, а я совсем не знаю, какой он человек. И все эти разговоры... — Ты о том, что тебе говорила сумасбродная стражница? — он продолжал с задумчивым видом перебирать её пальцы. Элион думала, отвлекающий ли это манёвр: — Корнелия. И не только она. — Милая, ты меня обижаешь. Разве я когда-нибудь лгал тебе? — Я запуталась, — Элион стыдно было говорить это вслух, но она искренне верила, что скрывать эти мысли было бы ещё большим оскорблением. — Я не могу поверить, что Корнелия желает кому-нибудь зла. Седрик улыбнулся: — Иногда самое большое зло мы делаем, желая причинить добро. Я знаю, как привлекателен может быть Кандракар с его белыми стенами и сахарными мудрецами. Он выглядит гораздо лучше, чем меридианские лачуги, жители которых умирают за завесой из-за потери сердца мира. Стражницы отрезали нас от источника магии, а теперь брезгливо указывают на результаты этого многолетнего гниения. Кандракару не нужен сильный Меридиан, Элион. И, пожалуй, его не слишком заботит, какой вариант лучше: твоя смерть или становление их марионеткой. Элион вздохнула: — Корнелия мыслит достаточно трезво, чтобы принимать решения самостоятельно. И я уверена, что... — Я не говорю, что эта девушка желает тебе зла, Элион. Но я знаю, те, кто стоит за ней, ждут малейшей возможности, чтобы окончательно уничтожить нас. Ты сама видела, как стражницы встретили нас на Земле. — Потому что это не выглядело, как переговоры. — Хочешь устроить переговоры с Кандракаром? — Седрик усмехнулся. — Знаешь, это даже может быть забавно. Можешь сделать это своим первым королевским распоряжением. Но, боюсь, до коронации ты всё же утратишь часть своей очаровательной наивности. Элион тяжело вздохнула: — Мне бы хватило переговоров с Корнелией. Седрик внимательно посмотрел на неё. — Я знаю, что тебе трудно. Возможно, настанет день, когда она отринет заблуждения, и вы снова сможете стать близки. Но до этого момента я не могу позволить рисковать тобой. Я обещал князю Фобосу защищать тебя, понимаешь? Поэтому никаких самостоятельных встреч со стражницами. Вместе они пока сильнее. Элион опустила голову. Седрик аккуратно поднял её подбородок, и их глаза встретились: — Я волнуюсь за тебя, Элион, — он наклонился. Время, и без того погруженное в сон, замерло окончательно. Поцелуй, который он запечатлел на её запястье, длился едва ли несколько секунд, но Элион показалось, что она замерла и не могла вдохнуть целую вечность. Это было странное, новое чувство, которому она никак не могла подобрать название. Ей искренне хотелось думать, что дело не просто в том, что он кукольно красив, а ей девятнадцать. Она смотрела ему в глаза и знала, что он не сказал ей всей правды. Но не улавливала и очевидной лжи. Когда она подумала о том, что уже не хочет думать — пусть останутся только цветущие кусты, удушающий запах роз и первое касание губ на руке, — могильную тишину сада нарушил едва уловимый треск. Седрик оказался на земле так быстро, что она даже не заметила, как тот выпустил её руку. — Приветствую Вас, мой князь.

***

Знакомый холод на плечах вернулся: — Всё хорошо, Элион? Ты не шевелилась несколько минут. — Руки убрал! — Замолчите оба, ей и без вас тошно. Голоса Седрика, Калеба и Корнелии казались очень далёкими, но Элион хватило сил, чтобы протестующе дёрнуть плечом, сбросив оттуда ладонь Седрика. Впрочем, в запястье тут же вцепился Калеб: — Говорил же, что это отвратная идея! — Всё нормально, — тихо сказала она. — Я просто не привыкла к таким забегам. В глазах Калеба и Корнелии встревоженность почти в равной пропорции смешивалась с осуждением. На Седрика Элион не смотрела. Ещё несколько минут ушло, чтобы успокоить их, выпить заботливо вручённую Калебом воду и разделить оказавшиеся с сумке Корнелии продукты из супермаркета. Кричащие упаковки со штрих-кодом казались самым дорогим артефактом. Седрик пытался отдать ей что-то из своих запасов, но Элион испуганно покачала головой. Вероятно, это выглядело очень глупо. Тихие перебранки Калеба с Седриком, явно забавляющие последнего, затихали. Вокруг было холодно, но защитный навес Корнелии надёжно укрывал от ветра. Элион вышла к реке и села на корягу. Звёзды. Она смотрела на них, пытаясь понять, почему те ощущаются такими чужими. Карту земного неба она вряд ли отличила бы от другого, так почему смотрит наверх — и сразу замечает, что всё не то? Краем глаза Элион заметила, как Корнелия твёрдым шагом уходит от Калеба. Послышалось его тихое: — Мне жаль. Корнелия резким движением села к Элион и молча сжала её руку. В тени её лицо казалось ледяной маской. — Как ты? — спросила Элион, отвечая на рукопожатие. Корнелия тихо хмыкнула: — Хочу в горячую ванную. Ночью удалось заснуть, кажется, только Седрику, которому ожидаемо не доверили охранять импровизированный лагерь. Несколько часов Элион сидела рядом с молча наблюдающей за огнём Корнелией. Иногда они перебрасывались парой ничего не значащих фраз. Каждая и так знала, о чём думает подруга, но для этого было не время и не место. Взгляд Корнелии время от времени останавливался на Калебе, и тогда она резко отворачивалась и делала вид, что заметила что-то интересное вдалеке.

***

Первые лучи солнца освещали непростительно довольного жизнью Седрика и Калеба, не отводящего от него суровый взгляд. Река становилась всё шире и чище. Болезненный оттенок охры на берегу угасал, уступая местно сочной зелени. Даже деревья словно обрели плоть и из бледных призраков превратилась в рощу, шелестящую пышными кронами. Небо, казалось, протёрли от пыли. Оно было жизнерадостно-лазурным. Такого яркого цвета Элион никогда не видела на Земле. Было в оттенке этой радости что-то от безумия. Вода шумела всё громче. Они вышли к скалам, среди которых бурлил водопад. Играющий на солнце оттенками золотого, синего и белого поток так приковал внимание Элион, что она не сразу заметила пошатнувшуюся Корнелию. — Здесь словно стена...— выдохнула та, проведя ладонью в воздухе. Элион вопросительно подняла брови. Она вернулась к Корнелии, обошла её, а затем вновь встала на место, где находилось раньше, но не ощутила ни малейшей преграды. Калеб с Седриком легко встали рядом с ней. — Кажется, Метамуру не нравится Кандракар, — усмехнулся Седрик. — Придётся подождать здесь. Корнелия неприязненно посмотрела на него: — Отпустить её с вами? Ещё чего! — Не думаю, что у тебя есть выбор, — пожал плечами Седрик. — Мы должны вернуться и взять подкрепление, — сказал Калеб. Что-то неодолимо звало Элион. Она уже видела вход в пещеру за водопадом, и не могла оторвать от неё взгляд. Что-то обещало ей ответы, дом и свободу. На краю сознания она думала о том, что если нечто так активно зовёт тебя к себе, возможно, стоит остановиться и подумать. Внутри она ощущала знакомое присутствие магии. — Элион! — видимо, продолжал свою речь Калеб. — Корнелия, скажи ей! — Мы идём, — тихо и непреклонно сказала Элион, — Корнелия, ты в порядке? — Если вы не вернётесь через пару часов, я зову Вилл. — Не советую использовать здесь силу Кандракара. Последствия могут быть удивительны, — наставительно заметил Седрик. — Без тебя разберусь. Он примирительно вскинул руки. Уже почти не слыша никого за спиной, Элион отправилась к пещере. Седрик легко догнал её и, улыбнувшись, галантно подал руку: — Идём. Она не отреагировала на этот жест, но послушно пропустила его вперёд. Процессию замыкал Калеб, бросивший нервный взгляд на оставшуюся снаружи Корнелию. Вокруг становилось всё темнее.