𝕷𝖔𝖘𝖙

☾☾☾

      Бомгю просыпается с тяжёлым, раскалывающимся ощущением внутри головы, будто ночью её приложили чем-то тяжёлым. Глаза с трудом открываются, а мир вокруг кажется размытым, как после затянувшегося сна. Простыни спутаны, футболка липнет к телу, и он проклинает утро, которое, кажется, началось с внутренней войны.       События вчерашнего дня ворочаются в его памяти, напоминая о себе резкими вспышками: лес, Тэхён, их напряжённый диалог, этот проклятый взгляд, проникающий под кожу. Всё это смешивается в жгучий коктейль, который, несмотря на свою горечь, Бомгю не может забыть.        — Что со мной не так? — хрипло задаётся вопросом, с раздражением проводя рукой по лицу.       С трудом поднявшись, он начинает привычную рутину. Но даже за завтраком его мысли не намериваются отпускают, будто кто-то намеренно крутит перед ним кадры прошедшего дня. Он тянется за телефоном, машинально проверяя уведомления. В глаза кидается список вызовов, и номер Тэхёна красноречиво дразнится, вгоняя Бомгю в ступор. Внутри ощущается, как где-то в глубине живота разливается странное тепло с примесью чего-то пекуче-острого. Незнакомого.       — Чёрт, — ругается он, кидая телефон на поверхность стола. Но через мгновение вновь берёт в руки, словно не может устоять. Пальцы зависают над новым контактом и из последних сил сдерживаются от попытки набрать номер, чтобы убедиться в том, что вчерашний разговор был не плодом его воображения.       Бомгю буквально слышит, как внутренний голос саркастично смеётся, насмехается, пытаясь выставить себя же кретином:       — Маленький жалкий мальчишка, настолько отчаялся, что начал флиртовать с парнями?       Тэхён, этот таинственный, чертовски раздражающий паршивец, определённо плохо на него влияет. Но Бомгю не может отрицать: в их перепалках было что-то... электрическое. Что-то, от чего сердце пропускало удары.       Бомгю устало трёт виски, словно пытаясь изгнать из головы непрошенный образ: его янтарные глаза, низкий голос, эта непробиваемая стена равнодушия, которая так и манит попытаться её разрушить.       Но реальность беспощадно возвращает его в настоящий момент, когда телефон громко вибрирует, показывая сообщение от Хёнджина.        "Надеюсь, что ты не собираешься прогуливать школу, чувак. Потому что ты мне сегодня очень нужен. Если не увижу твою задницу в течении получаса, я отыграюсь на тебе на тренировках"       — Даже не пытайся разозлить его, Чхве Бомгю, — раздражённо шепчет он, морщась от малоприятных воспоминаний. Если Хёнджин кажется самовлюблённым котом, любящим ластиться и закатывать лишнюю шумиху, то на поле он превращается в настоящего Дьявола, способного свернуть шею одним только взглядом. Так, однажды, Бомгю задумался, а не сломает ли он ему ноги, чтобы он больше не порочил футбол?       Тем не менее, несмотря на непреодолимое желание прогулять и один день посвятить банальной передышке, Бомгю нехотя собирается, пусть и медленно, всё ещё варясь в своих мыслях. Он понимает, что спорт — явно не его стихия, но выходить из игры ему не хочется. Особенно теперь, когда его внимание отвлечено чем-то... или кем-то.       Когда он наконец оказывается в школьном дворе, звонок с урока встречает его резким звуком. Ученики снуют туда-сюда, а шумный гул заполняет пространство. Бомгю ловит себя на мысли, что сегодня всё кажется слишком громким. Слишком раздражающим.       Он проходит мимо одноклассников, игнорируя их громкие приветствия и шутки, и направляется в класс. Сердце почему-то ускоряется, и он знает почему. Потому что Тэхён будет там. Потому что его взгляд — это последнее, чего он хочет, но единственное, что он жаждет почувствовать.       Кабинет впускает его в шумные объятия, сотканные из чересчур взбудораженного гомона, отчего брюнет непроизвольно прикрывает глаза. Девичий визг сливается с глухими хлопками по спинам и громким смехом парней. Едва переступив порог, он прикрывает глаза, чувствуя, как напряжение, накопившееся за утро, тут же накатывает новой волной. Это определённо не то, что он хотел бы услышать с самого утра.       Не успев сделать и двух шагов, он чувствует, как к нему резко приближается кто-то энергичный. Хёнджин — его узнаваемая аура веселья и непринуждённости буквально бьёт в лицо. Красновласый берёт Бомгю под руку, цепко притягивая его ближе.       — Приветик, красавчик. Надеюсь, что ты хорошо выспался, а если и нет, то одна новость точно заставит тебя проснуться, — воодушевлённо тараторит Хван, словно весь этот шум только подпитывает его энтузиазм.       Бомгю делает слабую попытку вырваться, но Хёнджин, как всегда, слишком силён. Руки Хвана обвивают его так, что чувствуется полное бессилие сопротивляться. Сдаваясь, Бомгю натягивает лёгкую улыбку, стараясь хотя бы притвориться заинтересованным.       — Футбольный клуб закрыли и нам теперь не придётся часами потеть на тренировках? — его голос звучит наивно-обнадёживающе, но с ноткой сарказма.       Ответ прилетает быстро и неожиданно. Чанбин, который оказывается рядом, недовольно качает головой и легонько стучит Бомгю по затылку.       — С ума сошёл? Ты с нами всего-ничего, а рассуждаешь так, словно годами пахал на благо команды, — роняет он, наигранно строго сужая глаза, на что Бомгю театрально потирает место «прилёта», делая вид, что пострадал от удара больше, чем на самом деле.       — Ауч, Чанбин. Это было больно, — жалуется он, намекая на злостную несправедливость. Чанбин только закатывает глаза, пока его лицо выражает громогласное: "Ну ты и слабак, Чхве Бомгю".       Но внимание снова переключается на Хвана, который широко улыбается и, как обычно, готов обрушить на всех очередную сенсацию.       — Ты приглашён на вечеринку, — выпаливает он без какого-либо предисловия.       — На что? — Бомгю моргает несколько раз, словно пытаясь убедиться, что не ослышался.       Слово "вечеринка" в этом забытом богом городе звучит настолько чуждо, что Чхве не может скрыть удивления. Оно вызывает странное ощущение подвоха — как обнаружить роскошный оазис в пустыне и знать, что там кроется что-то недоброе.       — В честь чего? — спрашивает он, вскидывая бровь.       — В честь начала футбольного сезона, конечно же! — громко объявляет Хёнджин, размахивая руками. — Через месяц у нас договорной матч, который мы собираемся выиграть. И ты, — он делает акцент, указывая пальцем на Бомгю, — поможешь нам с этим.       Бомгю только открывает рот для ответа, но его опережает спокойный голос, доносящийся из-за парт:       — Как самонадеянно, — лениво тянет Ёнджун, не отрывая глаз от конспекта. — Чтобы Бомгю хоть как-то вам помог, для начала нужно иметь действительно сильную команду.       Бомгю хмыкает, но Ёнджун не останавливается. Его взгляд ненадолго задерживается на Чхве, и тот понимает, что продолжению быть.       — Разве что он ослепит своей красотой половину команды соперников. Вот это действительно будет полезно, — заключает он, даже не пытаясь скрыть улыбку.       — Снова ты за своё? — вопрошает Чанбин с лёгким раздражением, но в его глазах мелькает что-то вроде согласия. Бомгю действительно мог бы отвлечь внимание соперников одним своим обаянием.       — Я просто говорю правду, мальчики, — пожимает плечами Ёнджун, переключаясь на свои записи. Кажется, он любовно выводит в тетради химические формулы.       — И это только утро, — думает Бомгю изо всех сил стараясь не засмеяться и наблюдая, как Ёнджун снова ловко расставляет свои провокационные сети. Кажется, этот парень наслаждается тем, как его слова заставляют окружающих напрягаться и проявлять эмоции. Но именно этот шарм делает его таким магнетическим для других.       Недавние мысли о том, каким он видел Ёнджуна — лёгким, беззаботным и абсолютно незаинтересованным ни в чём, кроме веселья, — рушатся, как карточный домик. И кто бы мог подумать, что тот, кого он считал ходячей вечеринкой, может так спокойно вникать в тонкости химических формул?       Бомгю тяжело выдыхает, понимая, что мир далеко не такой чёрно-белый, каким он привык его видеть. "Это не то место, где можно позволить себе вешать ярлыки на людей," — думает он. Он хорошо знает, что в прошлом не был в числе тех, кто унижал других, но его столичное воспитание всё же привило чувство превосходства. Здесь, в этой тихой школе, всё иначе.       — Ну так что? Ты с нами? — Хёнджин звучит так, будто потерял терпение. Его пальцы уже покачиваются в ритме нетерпеливого ожидания.       — А кто там будет? — спокойно отвечает Бомгю. Этот вопрос звучит совершенно беззаботно, но в его голове крутится гораздо больше мыслей.       В последнее время он выбирает комфорт и спокойствие, а не шум и сомнительные вечеринки. А от людей многое зависит. Они могут, как создать потрясающе уютную атмосферу, так и разрушительный, давящий на сознание, хаос.       Сказал бы он это пару недель назад, ему бы не поверили и, в добавок ко всему, приложили руку ко лбу, чтобы проверить не заболел ли Бомгю.       — Если хочешь видеть кого-то определённого, это не проблема, — хвастливо заявляет Хёнджин, с широкой улыбкой махая рукой. — Не существует человека, который откажет моему приглашению.       Эта самоуверенность заставляет Ёнджуна тихо фыркнуть. Его реакция настолько красноречива, что слова становятся лишними.       — Да ладно? — раздражённо выдыхает Хван, его взгляд остро направлен на «лиса».       — Что? Я ничего не сказал, — наигранно пожимает плечами Ёнджун.       — Но ты намекнул, — продолжает Хёнджин с вызовом, прищурив глаза.       Ёнджун лениво отбрасывает ручку, разворачиваясь к ним с видом полного превосходства.       — Хорошо, тогда вот тебе задание, — произносит он с усмешкой. — Я очень хочу посмотреть, как ты пригласишь Тэхёна на вечеринку. Я уверен, наш малыш Гю будет в восторге, если увидит его там и с радостью придёт. Ну и для тебя у меня тоже кое-что есть, милый, — мурлычет. — Я буду там, если ты хорошо для этого постараешься, — добавляет он, сопровождая слова игривым поднятием бровей.       Бомгю чувствует, как его лицо наливается краской. Эти слова выведены с точностью скальпеля, и в них слишком много намёков. Но, к его удивлению, он не единственный, кто поддаётся этому скрытому напряжению.       Он замечает, как Хёнджин на мгновение теряет свою уверенность. Его губы сжимаются, а взгляд мечется между Ёнджуном и Бомгю. Однако это длится недолго — его лицо снова приобретает знакомую самоуверенность.       — Это слишком очевидно, — думает Бомгю, едва сдерживая усмешку. Хвану не нужно открыто выражать свои чувства к Ёнджуну. Они читаются во всём: от лёгких прикосновений к талии до того, как он поднимает на него глаза с выражением, близким к обожанию.       Хван закусывает губу и глотает наживку как раз в тот самый момент, когда в класс входит Тэхён. Его яркие глаза осматривают помещение с обычной для него холодной внимательностью. Когда его взгляд падает на своё место, Бомгю почти слышит, как щёлкают шестерёнки в голове пепельновласого. На его месте сидит Хёнджин, который теперь должен каким-то образом исполнить свою миссию.       Бомгю старается не задерживать взгляд на Тэхёне, но всё же ловит себя на мысли, что было бы интересно наблюдать за этим со стороны. Но, чёрт возьми, его присутствие всегда оставляет в его душе странный след.       Класс встречает Тэхёна тишиной, которая ощущается почти оглушительной после бурной речи Хёнджина. Даже мельчайший шорох кажется громким в этом напряжении. Глаза Кана, янтарные и колючие, медленно поднимаются, чтобы встретиться с пылающим взглядом Хёнджина. Тэхён медленно закатывает глаза, проходя мимо, как будто сам акт общения с ним — это тягостная обязанность.       — Приветик, Тэхён. Я тут тебе место нагрел, чтобы ты, боже упаси, не простудился, — бодро заявляет Хёнджин, резко поднимаясь со стула. Его голос наполнен искусственной игривостью, которая явно направлена не только на Тэхёна, но и на всех, кто следит за их диалогом.       Тэхён, едва удостоив его взглядом, молча обходит прилипалу и швыряет рюкзак на парту. Напряжение в воздухе нарастает, когда Хёнджин бросает быстрый взгляд на Ёнджуна, тот же, в свою очередь, дарит ему ядовитую усмешку, словно наслаждаясь происходящим.       — Я тут сегодня устраиваю небольшие посиделки. И так, как Ёнджун идёт туда, я не могу не пригласить тебя, поэтому в восемь ты должен быть у меня, — продолжает Хёнджин, широко улыбаясь, будто не оставляя Кану никакого выбора. Его голос звучит так, словно приглашение уже принято.       Не дожидаясь ответа, Хван разворачивается и направляется к своему месту. Всё это оставляет Бомгю с неожиданным чувством, будто он оказался в центре невидимой битвы, правила которой ему пока неизвестны.       Тэхён на мгновение застывает, его лицо становится каменным, а затем этот ступор уходит так же внезапно, как и появился. Он хмуро качает головой, как будто отбросив странное наваждение.       — А с чего ты взял, что меня интересуют места, в которых любит зависать Ёнджун? Я ему не нянька, — холодно роняет он, нарочито избегая хёнджинового взгляда, готового силой мысли проникнуть в чужой разум и устроить бесплатный сеанс гипноза.       — Если тебе так плевать на лучшего друга, то может пойдёшь ради Бомгю? Не хочешь же ты, чтобы нашего новенького совратили какие-то плохие парни и сделали из него вторую версию нас, — подначивает Хёнджин с легкой усмешкой, указывая взглядом на Бомгю.       Внимание Тэхёна резко переключается на юношу, ощущаемого как новое препятствие. Его взгляд медленно скользит по фигуре, словно оценивает, насколько тот действительно может оказаться в опасности.       Бомгю невольно сжимает пальцы на краю стола, ощущая себя выставленным на всеобщее обозрение. Слова Хёнджина звучат так, будто он объект обсуждения, лишённый права голоса.       — Я вообще-то здесь, Хёнджин, — раздражённо бросает Бомгю, пытаясь вернуть контроль над ситуацией.       — Прости, конечно же я шучу, — слегка смягчается Хёнджин, хотя его улыбка остаётся чуть насмешливой. — Просто у Тэхёна странный пунктик на подобные вещи, он не будет знать человека, но всегда кинется на помощь, словно ему за это выпишут грамоту. Не так ли?       Слова попадают точно в цель. Тэхён резко напрягается, его взгляд становится ещё жёстче.       — Ты не увидишь меня там. И не надейся, — его голос звучит как окончательный приговор.       Бомгю внутренне выдыхает, чувствуя, как тяжесть потенциального присутствия Тэхёна на вечеринке спадает с его плеч. Вместе с его собственным.       — Простите, но я тоже пас, — решительно поддакивает Бомгю, надеясь, что это позволит ему выйти из разговора с минимальными «потерями».       Но, конечно, этого не происходит.       — Эй, это всё из-за этого придурка? Неужели ты готов лишить себя веселья только из-за этого социопата? — язвительно выкрикивает Чанбин, указывая на Кана, а тот, в свою очередь, бросает на него взгляд полный угрозы. На мгновение Бомгю уверен, что Тэхён сейчас поднимется и врежет Чанбину за незаслуженную грубость, однако Тэхён просто отворачивается.       — Может, я так же, как и он, далёк от этого, — вяло пожимая плечами, врёт Бомгю, глядя на край своей парты.       Чанбин фыркает, а Хёнджин поднимает брови в удивлении. Ёнджун только лениво качает головой, как будто предвидел такую реакцию. Но Бомгю чувствует, что все взгляды всё ещё устремлены на него. Тяжесть их ожиданий давит, и он старается ни на кого не смотреть. Ему нужно время, чтобы разобраться в своих мыслях.       — Кан, я готов пойти с тобой на сделку, — устало произносит Хёнджин, будто выдохнув все силы, вложенные в переговоры. — Что мне сделать для того, чтобы ты пришёл ко мне?       Слова звучат почти отчаянно, но в них всё ещё есть надежда. Бомгю отмечает, как он напряжённо следит за каждым движением Тэхёна, будто тот собирается сорваться и уйти в любую секунду.       Тэхён усмехается, его взгляд медленно скользит по макушке Хёнджина, словно оценивая его и одновременно прощаясь с ним.       — Не смей касаться Ёнджуна. И тогда, возможно, я приму приглашение, — бросает он, добавляя к своим словам ледяную нотку.       В классе на мгновение повисает тишина. Кажется, даже воздух становится гуще. Слова Тэхёна звучат, как неожиданный финальный аккорд в и без того напряжённой симфонии.       Бомгю не может сдержать смешок. Хлопнув в ладоши, он с явным удовольствием наблюдает, как выражение лица Хёнджина медленно меняется от полного недоумения к раздражённой капитуляции. По сути, Тэхён не только сорвал все его планы, но и показал, кто здесь на самом деле держит контроль.       Хван сжимает зубы так, что даже сквозь его стиснутую челюсть можно уловить напряжение.       — Ладно, — почти шипит он. — В восемь. У меня. Трое.       Слова звучат отрывисто, словно он пытается проглотить каждое из них, чтобы не дать ему вырваться наружу слишком громко.       Когда звонок разрывает напряжённую тишину, Хёнджин резко выдыхает, будто наконец-то получил шанс сбежать от этой неловкой сцены. Учитель входит в класс, и все стараются вернуться к виду, будто ничего не произошло.       Бомгю украдкой смотрит на Ёнджуна, который, как обычно, не выглядит ни капли взволнованным. Он наклоняется к Чхве, его голос звучит тихо, но с едва заметной насмешкой:       — Малыш Гю, я чувствую, что сегодня кто-то либо сожжёт чужой дом, либо сделает что-то для себя несвойственное.       От этих слов у Бомгю непроизвольно появляется улыбка. Он фыркает и кивает, в немом согласии. Но внутри него что-то дрожит, как будто эти слова задели тонкую струнку его собственных сомнений и страхов. Ведь этим «кое-кем» будет именно он.

☾☾☾

      Курилка окутана привычным, едким дымом, прочно вцепившимся в потрескавшиеся стены и сырой бетон под ногами. Табачный запах смешался с лёгким ароматом дождя, который недавно прошёл и оставил после себя влажность, впитавшуюся в старую штукатурку.       Бомгю и Тэхён привычно стоят у стены, обмениваясь присутствием друг друга. Молчание между ними густое, почти осязаемое, как сам дым, вылетающий изо рта аккуратными кольцами.       Бомгю чуть подрагивающими пальцами удерживает сигарету, вертя её из стороны в сторону. Всё-таки курение для него — скорее символический ритуал, а не привычка. Иногда кажется, что тёплый горьковатый дым помогает заглушить голос в голове, который твердит о его ошибках, страхах и... Тэхёне.       Бомгю знает, что Тэхён смотрит на него. Этот взгляд, пронизывающий, как ветер в холодный день, физически ощутим. Бомгю не хочет поднимать глаза, не хочет встречаться с этим янтарным взглядом, который всегда, чёрт возьми, умудряется его обезоружить.       Тэхён стоит неподвижно, прислонившись плечом к стене. Его поза расслабленна, но в ней читается скрытая напряжённость, словно внутри него скрывается пружина, готовая разжаться в любой момент. Его молчание не тягостное, скорее, оно добавляет ему ауры непоколебимости. Однако Бомгю, краем глаза наблюдая за ним, чувствует, что это лишь маска. Он может только догадываться о его внутренних сомнениях. И он на сто и один процент уверен, что они связаны с сегодняшним вечером.       Бомгю делает глубокую затяжку и, наконец, поворачивается к Тэхёну, не выдержав собственного напряжения.       — Слушай, а ты всегда такой? — его голос звучит хрипло, словно он выдавливает из себя слова.       Тэхён, даже не моргнув, устремляет на него взор, чуть приподняв бровь.       — Молчишь, смотришь так, будто знаешь больше всех остальных, иногда кажешься до невозможности высокомерным. Это... нервирует, — продолжает Бомгю, пытаясь разрядить обстановку.       Тэхён едва заметно усмехается.       — Ты слишком много обо мне думаешь, Чхве, — коротко бросает он и кидает на пол окурок, поспешно туша её носком кроссовка.       Эти слова задевают Бомгю больше, чем он ожидал. Он отворачивается, сосредоточив взгляд на мерцающем огоньке зажигалки в своей руке.       — Может, и думаю, — мелькает в голове.— Но кто в этом виноват, как не ты?, — эта фраза едва ли не вырывается из его рта, однако непредвиденное обстоятельство. Едва уловимое движение на периферии его зрения заставляет сердце Бомгю замереть. Чёрный силуэт — неясный, но ужасающе знакомый. Отдающим холодом и запахом бездны. Здесь. Среди белого дня и без особого приглашения.       — С ума сойти, эти поклонники теперь и в школе преследуют. Будто дома им мало, — шепчет Бомгю, параллельно закрывая глаза, в надежде, что когда их откроет — бесовщина вернётся туда, откуда успела вылезти. Но она осталась на месте, не хуже зловещего пугало посреди огорода. — Дерьмо, — сигарета выпадает из ослабевших пальцев из-за дыхания, превратившегося в болезненные рывки.       Нетипичное поведение неосознанно привлекает внимание Тэхёна, который успел провалиться в собственные думы. Он изучающе смотрит на Бомгю, сразу замечая, как тот побледнел.       — Что ты... — начинает Тэхён, но замолкает, проследив за направлением его взгляда.       В поле зрения маячит едва заметная тень, стоящая вдали, почти сливающаяся с лёгким туманом. Челюсть Тэхёна напрягается, но выражение лица остаётся спокойным. Не трудно было догадаться, что это, потому он медленно суёт руку в карман куртки и вытаскивает кое-что небольшое, шершавое на ощупь. То, что все эти годы огораживало от жутких картин.       — Постарайся всегда носить это с собой, — произносит Тэхён, протягивая предмет Бомгю. Голос низкий, но уверенный. — Чтобы они не докучали, — заведомо поясняет, ощущая прилив позабытой мерзлоты, исходящей от того самого силуэта, который теперь кажется настолько тёмным, будто сама ночь приняла физическую форму.       Бомгю глупо смотрит на маленький амулет, висящий на тонком кожаном шнурке. Он грубо вырезан из дерева, срезы неровные, а в центре выжжена странная символика, которой он раньше не встречал.       — Что это? — голос его дрожит, как и руки, когда он принимает неожиданный подарок. Ладонь обдаёт жаром, отчего он едва ли не роняет его, но это чувство резко проходит.       — Талисман, — просто отвечает Тэхён, пожимая плечами. Ему приходится потянуться за второй сигаретой, но Бомгю тактично отбирает её, беспокоясь за его частое курение. — Он передаётся из поколения в поколение, чтобы защитить потомков от этой дряни. Они достаточно приставучие, — сдавшись, говорит Тэхён и прячет пачку сигарет во внутренний карман куртки.       — Я не могу его принять, — услышав детали, заявляет Бомгю и осторожно протягивает семейную ценность обратно. Но Тэхён фыркает и насильно сжимает амулет в чужой ладони.       — Тебе он нужнее. Я и не такое видел.       Бомгю дрожащими руками надевает кулон на шею. Холодное дерево касается его кожи, но вместо того, чтобы пробудить ещё больше страха, оно неожиданно приносит чувство облегчения. Как лёгкий ветерок в душный день.       — Это не просто игра воображения, Бомгю, — тихо говорит Тэхён несвойственно ему мягким голосом, что заставляет того вздрогнуть.       — Так значит всё это время я...       — Ты не сумасшедший. И ты не один, — прерывает Тэхён, покачивая головой.       Эти слова, такие простые, но такие необходимые, проникают глубоко в душу Бомгю. Он чувствует, как его сердце, которое до этого колотилось, как сумасшедшее, начинает замедляться.       Наступает тишина, но она больше не пугающая. В ней больше нет гнетущей пустоты. Это тишина, наполненная чем-то новым, чем-то важным.       Бомгю смотрит на Тэхёна, и вдруг его губы сами собой выдают неловкое «спасибо».       Тэхён ничего не отвечает, только едва заметно кивает. Они стоят рядом ещё какое-то время, оба молчат, но молчание их больше не кажется чуждым. Бомгю чувствует, как амулет на его груди немного давит, но эта тяжесть ощущается... правильной.       Когда они покидают курилку, мир за её пределами открывается немного менее враждебным. Лес всё ещё окружает их, но в этот раз его тени уже не выглядят такими пугающими.       И хотя вопросов у Бомгю осталось ещё больше, он знает одно: он больше не один.

☾☾☾

      Дом Хёнджина встречает гостей тусклым светом, пробивающимся сквозь неплотно закрытые шторы. Этот полумрак скорее маскирует скромные размеры комнаты, чем придаёт ей уют. Вечеринка, громко названная Хваном, собирает всего десяток человек, большинство из которых выглядят так, будто пришли сюда исключительно из вежливости.       Бомгю лениво обводит взглядом собравшихся. В углу комнаты, тихо перешёптываясь, сидят две чирлидерши, их взгляды явно направлены на него. Их интерес слишком очевиден, чтобы остаться незамеченным, но Бомгю лишь слегка усмехается. Сегодня у него нет ни желания, ни настроения поддерживать их ожидания.       Музыка играет где-то на заднем фоне, тихо заполняя неловкие паузы между разговорами. Её мягкий ритм, впрочем, не спасает атмосферу от тяжести, царящей в комнате. Бомгю, испытывая скуку, открывает уже вторую бутылку пива, чувствуя, как горечь напитка помогает унять лёгкое беспокойство.       Краем глаза он замечает Тэхёна. Пепельновласый сидит на другом конце комнаты, крутит в руках стакан с тёмной жидкостью. Его лицо сохраняет привычную маску спокойствия, но Бомгю не ускользает от того, как тот морщится, делая первый глоток. Лёгкая гримаса быстро исчезает, уступая место едва заметной расслабленности. Этот едва уловимый момент вызывает у Бомгю почти незаметную улыбку.       — Итак, — голос Хёнджина, неожиданно громкий в этом полумраке, вырывает всех из состояния отрешённости. Он резко поднимается с дивана, не удержавшись, слегка покачивается, но тут же восстанавливает равновесие. В его голосе звучит воодушевление, явно подпитанное алкоголем. — Я хочу поздравить Чхве Бомгю с успешным вступлением в нашу небольшую семью!       Слова заставляют Бомгю приподнять бровь. Он слегка натянуто улыбается, не зная, как реагировать на подобные тосты. Хван продолжает, обводя взглядом присутствующих:       — Пусть твой путь будет полон побед, а наша команда — только крепче. За тебя, Бомгю!       По комнате разносится звон бутылок, звуки дружеского чоканья и вялые поздравления. Бомгю поднимает свою бутылку, стараясь не выдать, насколько ему некомфортно в центре внимания.       — Ну и что дальше? — лениво спрашивает Ёнджун, проводя пальцем по краю стакана. Его взгляд сосредоточен, но в голосе чувствуется подтекст — ему явно хочется встряхнуть эту скучную компанию. И Бомгю ему до чёртиков благодарен за его прямолинейность.       — Сейчас узнаешь, — заговорчески улыбается Хван, потянувшись к ящику тумбы и вытащив оттуда колоду карт.       Бомгю с первого взгляда распознаёт, что это за игра. Карты с провокационными вопросами и смущающими заданиями — классика подростковых посиделок. Он мысленно закатывает глаза.       "Эти игры так избиты, что удивительно, как они ещё живут," — проносится в голове.       Однако противиться он не пытается. Присоединившись к общему кругу, он молча наблюдает, как бутылка лениво вращается, указывая на очередную жертву. Ему везло — каждый раз горлышко останавливалось на ком-то другом, тщательно игнорируя его присутствие.       Девушки, пытаясь разрядить обстановку, с удовольствием выполняли задания, которые требовали минимального обнажения, чем вызывали оживление среди парней. Бомгю, слегка усмехаясь, перебирал в голове образы своих прошлых отношений.        Ничего особенного.       Когда бутылка останавливается на Ёнджуне, Хёнджин не может скрыть своего энтузиазма.       — Ну, наконец-то! — восклицает он, и в его голосе звучит лёгкая издёвка, на что Ёнджун, прыснув со смеха, тянется за картой.       — Расскажите о самом неудачном сексе в вашей жизни, — громко читает он, после чего поднимает взгляд на Хвана. — Ах, ну это легко. Здесь и ходить далеко не нужно.       Хёнджин моментально теряется в своей неуверенности.       — Есть функция закрыть ему рот? — быстро вопрошает он, пытаясь сохранить лицо.       — Только если ты вытянешь карту с подобным заданием, — раздаётся вдруг новый голос.       Все как один оборачиваются к дверному проёму, и Бомгю замечает, как его взгляд невольно цепляется за фигуру незнакомого парня. Высокая, почти двухметровая, что сразу бросается в глаза. Но больше всего внимание привлекают его голубые волосы, яркие на фоне тусклого освещения комнаты. Они кажутся дерзкими, как и чёрная кожаная куртка, обтягивающая его широкие плечи. На нижней губе блестит кольцо, а ямочки на щеках добавляют этому образу странного, почти магического контраста.       Парень делает шаг вперёд, не обращая внимания на ошарашенные взгляды. Его ровная осанка и лёгкая улыбка создают вокруг него ауру, которая притягивала к себе внимание.       — Какие люди, я думал, что ты не придёшь, — радостно лепечет Хван, выдвигаясь чуть вперёд, чтобы поприветствовать гостя. Его голос звучит громче, чем хотелось бы, но он явно гордится новым участником их компании. — Знакомьтесь, это Чхве Субин. Он скоро перейдёт в нашу школу и присоединится к нашей команде.       Субин немного неуклюже кивает в знак приветствия и медленно опускается на пол рядом с Ёнджуном, чуть смущённый, но всё же старающийся держаться уверенно.       Хитрый лис же, получив внезапное поощрение, задерживает взгляд на новичке. Ему явно любопытно. Его глаза медленно скользят по фигуре Субина, будто пробуя на вкус каждый элемент его образа. Высокий рост, слегка взъерошенные волосы, уверенная линия подбородка — всё это оценивает, едва заметно качнув головой, словно подтверждая свои собственные мысли.       Тэхён, уловив пристальный взгляд Ёнджуна, лишь закатывает глаза. Его молчаливый взгляд как будто говорит: "Пусть удача будет на стороне Субина. Она ему пригодится".       Тем временем Хван с энтузиазмом берёт инициативу в свои руки.       — Отлично, так как к нам присоединился новый человек, мы можем начать всё заново, — объявляет он, глядя на собравшихся с такой уверенностью, будто это его собственный ритуал.       Рука Хвана уверенно хватает бутылку и закручивает её на старом деревянном полу. Горлышко сверкает под тусклым светом, пока не останавливается, указывая на Чанбина.       — Ну, держись, друг, — хихикает Ёнджун, бросая на него взгляд с явно насмешливым интересом.       — Запереться в шкафу с особью женского пола на пять минут, — объявляет задание Хван, ухмыляясь.       В комнате вспыхивает тихий смех. Кто-то уже начинает отпускать насмешливые комментарии.       — Ему и минуты хватит, чтобы потерять голову, — поддразнивает одна из чирлидерш, вызвав новую волну хихиканья. — И кончить.       Чанбин фыркает, но всё же поднимается, выдавливая из себя лёгкую ухмылку. Девушка, выбранная для компании, легко поднимается вслед за ним. Оба скрываются за дверцей шкафа, которая закрывается с тихим щелчком.       — А теперь ждём, когда они потеряются во времени, — насмешливо добавляет Ёнджун, глядя на экран телефона, чтобы засечь пять минут.       Но проходит десять.       — Эй, ну можете уже выходить, — наконец заявляет Чхве, его голос наполнен ленивым азартом.       Дверь шкафа открывается, и Чанбин выходит, слегка растрёпанный. Губы припухшие, а на щеках — оттенок стеснительного румянца. Красная помада размазана по краям губ, отчего он выглядит ещё комичнее. Но таким довольным Чанбина видели только после победы в одном из важных матчей.       — Ну, как оно? — дразнит Хван, хлопая его по плечу.       — Как будто в другую стадию эволюции перешёл, — фыркает кто-то из компании, вызывая новый приступ смеха.       — Кто следующий? — довольно заявляет Хван, снова крутя бутылку.       Хван крутит бутылку с таким энтузиазмом, будто от её остановки зависит его жизнь. Она вертится на поверхности пола, скользя по кругу, словно медленно набирающая обороты интрига. Все взгляды устремлены на её движение, а напряжение в комнате нарастает. И вот она, наконец, замирает, указывая на Субина.       Голубовласый новичок, до этого сидевший с лёгкой, едва заметной улыбкой, вдруг становится центром внимания. Его спокойствие будто непоколебимо, но уголки губ всё-таки дрогнули.       — Ну что, Субин-и, покажи класс, — тоном провокатора заявляет Ёнджун, пододвигаясь чуть ближе.       Субин поднимает бровь, неторопливо вытягивая карту из колоды. Его длинные пальцы движутся уверенно, но взгляд остаётся нейтральным. Он читает написанное, и лёгкая тень раздумий пробегает по его лицу.       — Позвольте участникам написать на вас фломастером то, что первое придёт им в голову, — наконец произносит он, развернув карту.       Комната взрывается громким хохотом.       — О, это будет шикарно, — заговорщицки замечает Хван, мгновенно вытаскивая из ящика маркер, словно ждал именно этого момента.       Субин пожимает плечами, словно его это не касается, но всё же поднимается.       — Только не на лицо, ладно? Завтра документы подавать, — бросает он с лёгкой усмешкой, вставая в центр.       — О-о-о, обещаю, обещаю, — поднимает руки Хван, но его ухмылка говорит об обратном.       Первым, конечно, вперёд вырывается Чанбин. С сияющими глазами он рисует что-то на предплечье Субина, а затем прячет маркер за спину, хихикая:       — Увидишь потом.       Следующим в игру включается Ёнджун. Он долго рассматривает шею Субина, прежде чем уверенно делает несколько сложных завитков.       — У тебя талант, — бросает Субин, чувствуя, как кончик маркера легко скользит по коже.       — Это вдохновение, — парирует Ёнджун, отбрасывая маркер.       Наконец, очередь доходит до Бомгю. Он берет маркер медленно, словно обдумывает каждую деталь. Затем, наклонившись к запястью Субина, он выводит слово «Терпеливый». Что можно заключить о его непоколебимости в эпицентре бардака.       — Уверен, тебе это подходит, — бросает он с полуулыбкой, встречаясь взглядом с голубовласым.       Когда все заканчивают, Субин разворачивается к ближайшему зеркалу. На шее написано "Красавчик", на руке — "Яркий", а чуть выше локтя красуется фраза "Не зли Хвана".       — Вы все ненормальные, — сухо заявляет он, разглядывая себя, но в уголках его губ виднеется улыбка.       — Ты просто рад стать частью команды, — ухмыляется Хван, довольный тем, что сделал.       Компания разражается новым взрывом смеха, а Субин лишь качает головой, явно смирившись со своей участью.       В следующий миг, бутылочка снова входит в азарт, и, что удивляет большинство, горлышко вновь останавливается на Субине, будто она с ним не договорила с предыдущего раза.       — Ого, духи этой комнаты слишком уж заинтересовались тобой, новичок, — насмешливо говорит Ёнджун, уже предвкушая зрелище. — Что ж, сделаем вид, что первым разом было посвящение, а сейчас мы переходим к настоящей игре.       Субин тянется к карте, его длинные пальцы уверенно вытаскивают одну из них. Пробегаясь глазами по заданию, он слегка хмурится, но затем кривая усмешка расползается по его губам.       — Продемонстрируйте три позы в сексе, а остальные должны угадать их название, — громко зачитывает он, поднимая взгляд на компанию.       Комната наполняется смехом, кто-то уже захихикал, представив предстоящую сцену.       — Ну, не подведи нас, — вставляет Хван, скрестив руки на груди и ожидая шоу.       Субин медленно встаёт, его движения слегка неуклюжи, но взгляд остаётся твёрдым. Он слегка сгибает ноги в коленях, его тело наклоняется вперёд. Руки упираются в невидимые плечи перед собой, создавая иллюзию, будто он держится за что-то для равновесия. Его поза получается одновременно забавной и неуклюже-очаровательной — словно он сам смеётся над ситуацией, но всё равно старается исполнить всё правильно.       На лице появляется лёгкая усмешка, словно он уже заранее предвкушает реакцию остальных.       — Наездница, — тут же отзывается Ёнджун, откинувшись назад и хитро прищурившись. Его голос звучит легко, словно он отвечает на элементарный вопрос.       — Правильно, — подтверждает Субин, его губы чуть трогаются в едва заметной улыбке, будто он доволен быстрым ответом.       Ёнджун усмехается и делает вид, что это задание для него — детская игра. Он нарочито поправляет волосы, а затем переводит взгляд на Субина, будто провоцируя продолжить.       Голубовласый кивает, его движения остаются сдержанными, но взгляд почему-то задерживается на Ёнджуне чуть дольше, чем нужно. Следующие две позы вызывают у остальных ещё больше смеха, особенно когда Субин, слегка растерявшись, всё же изображает их. Его высокая фигура сгибается неуклюже, но в этом есть что-то очаровательно искреннее. Он пытается сохранить серьёзность, но, заметив, как Ёнджун толкается языком в щёку, словно пытаясь подавить улыбку, Субин едва не теряет равновесие.       Когда задание заканчивается, он выпрямляется и медленно возвращается на своё место. По дороге его пальцы непроизвольно скользят к пирсингу на губе, и он проводит по нему языком, словно стараясь успокоиться после смущения. Ёнджун замечает это движение и, поймав его взгляд, одаривает короткой, но красноречивой ухмылкой.       — Неплохо, — замечает Ёнджун, слегка склонив голову в сторону. В его голосе звучит лёгкая насмешка, но в глазах читается настоящее одобрение.       Хван закатывает глаза и демонстративно закручивает бутылку, явно недовольный тем, что эти двое обмениваются взглядами, которые он предпочёл бы не замечать. Его раздражение нарастает, но он предпочитает сосредоточиться на игре.       На этот раз бутылка замедляется, указывая прямо на Бомгю. Тот, сидящий до этого момента в полном спокойствии, дёргается, как будто его застали врасплох. Его взгляд быстро падает на колоду карт, и пальцы с некоторым замешательством тянутся за новой картой.       — Пожалуйста, только не что-то безумное, — успевает подумать он, прежде чем переворачивает карту.       — Целуйте человека своего пола на протяжении минуты, — хрипло читает Бомгю, не в силах скрыть в голосе нотки нервозности. Его взгляд начинает метаться по комнате, будто он пытается найти выход из этого абсурдного положения.       — Если хочешь, я могу это сделать, — тут же предлагает Ёнджун, его голос звучит насмешливо, но взгляд выдает заинтересованность. Он явно готов превратить это задание в шоу.       — Справедливости ради, — перебивает Хван, в его голосе звучит явное лукавство, — поцелуй того, кто ещё не был задействован в сегодняшней игре. Например... — он делает театральную паузу, его взгляд останавливается на Тэхёне. — Кан Тэхёна.       Комната мгновенно замирает, напряжение висит в воздухе, будто его можно потрогать. Имя Тэхёна звучит слишком громко, слишком значимо. Бомгю чувствует, как его сердце бьётся с такой скоростью, что он боится, что этот звук слышат все.       — Кан Тэхён? — мысленно переспрашивает он, будто надеясь, что услышал неправильно. Его паника растёт, но что-то внутри мешает ему просто встать и уйти. Может быть, это вызов, который он чувствует обязанным принять, или странное чувство притяжения, которое он пока не в силах понять.       Он украдкой бросает взгляд на Тэхёна. Тот выглядит так же умиротворённо, как всегда, хотя его глаза выдают едва заметное замешательство. Он не возражает, не даёт резкого отказа, который, если быть честным, мог бы стать спасением для Бомгю.       — Чёрт, он даже не сопротивляется, — думает Чхве, нервно облизывая губы. Это простое отсутствие протеста делает всё только сложнее.       Медленно, почти неуверенно, Бомгю подвигается ближе. Кажется, будто всё вокруг замедляется. Его движения кажутся чужими, будто тело действует само по себе, а сознание остаётся где-то позади, наблюдая за этим спектаклем.       Он протягивает руку, пальцы слегка подрагивают. Его большой палец осторожно касается нижней губы Тэхёна. Она мягкая, даже более мягкая, чем он ожидал. Как нежнейшая сладость, которая манит попробовать её на вкус.       Бомгю сглатывает, его дыхание становится тяжёлым. Он уже целовал девушек, но это… это совсем другое. Это не просто поцелуй — это прыжок в неизвестность, от которого сердце сжимается в груди.       Просто сделай.       Его губы медленно приближаются к губам Тэхёна, пока не касаются их, сначала осторожно, словно проверяют поверхность замёрзшего озера, словно один неверный шаг может разрушить всё. Лёгкое соприкосновение вызывает в Бомгю странное чувство — смесь страха, возбуждения и чего-тот необъяснимо нового. Губы Тэхёна горячие, мягкие, и от этого лёгкого касания внутри разливается жара, которой он никак не ожидал.       Сначала это пробная игра. Бомгю двигается медленно, словно боится спугнуть не только Тэхёна, но и себя самого. Однако, когда чувствует неуклюжую, но такую искреннюю отдачу, его осторожность начинает таять. Губы Тэхёна, сначала неподвижные, начинают двигаться в ответ, неловко, но с каким-то необъяснимым рвением, от которого сердце Бомгю пропускает удар.       Он заводится. Каждое движение Кана, даже самое неумелое, подстёгивает в нём что-то первобытное. Впервые за долгое время он ощущает себя захваченным моментом, неспособным думать ни о чём, кроме этого жара, который накрывает его с головой. Его губы становятся более настойчивыми, но всё ещё бережными.       Тэхён ощущается, как пламя. Горячее, необузданное, но всё ещё скрытое за ледяной маской. Бомгю прижимается чуть сильнее, позволяя себе затянуть этот момент. Его дыхание сбивается, но это уже не имеет значения. Он прикусывает нижнюю тэхёнову губу, легко, почти играючи, и ловит его реакцию. Лёгкий, почти неслышный звук вырывается из его горла, и Бомгю чувствует, как этот звук отдаётся внутри него, вызывая волну мурашек, которые пробегают по всему телу.       Его пальцы находят затылок Тэхёна, осторожно пробираясь в его волосы. Бомгю ощущает, как под фалангами податливо рассыпаются мягкие пряди, как тепло чужой головы проникает в его ладонь. Это добавляет к моменту интимности, почти пугающей, но одновременно манящей.       Когда он касается губ Тэхёна языком, тот чуть вздрагивает, и это едва заметное движение заставляет сердце Бомгю ускориться. Он замедляется на мгновение, давая Кану возможность отстраниться, но тот не делает этого. Вместо этого он словно открывается навстречу, позволяя Бомгю углубить поцелуй.       Их языки соприкасаются, робко и неуверенно, не зная как правильно двигаться. Но это не имеет значения, поскольку поцелуй быстро становится танцем. Сначала осторожным, затем более чувственным, более страстным. Бомгю осознаёт, что это уже не игра, не задание. Это нечто большее — исследование, новое и непривычное, но до жути притягательное.       Где-то вдалеке слышится чей-то приглушённый смешок, но он тонет в музыке, будто и не существовал. Всё вокруг замирает. Бомгю слышит лишь своё учащённое дыхание, смешивающееся с такими же рваными вдохами Тэхёна. Эти звуки словно перекликаются, создавая между ними едва заметную, но ощутимую связь.       Когда Бомгю медленно отстраняется, он замечает, как губы Тэхёна покраснели и слегка припухли. Это зрелище пробуждает в нём странное чувство — смесь гордости и притяжения, будто он оставил на Тэхёне невидимую метку, которой никто другой больше не коснётся.       Но внутренний голос шепчет: этого недостаточно.       Не в силах бороться с этим порывом, он наклоняется ближе. Его тёплое дыхание касается уха Кана, обдавая кожу тонким прикосновением. Словно дразня, Бомгю задерживается на миг, прежде чем заговорить:       — Вижу, что ты не особо стремишься забрать у меня первенство, — шепчет он, его голос звучит низко, с хрипотцой, которая, кажется, обжигает Тэхёна.       Кан замирает, его глаза расширяются, а шея покрывается красными пятнами. Он пытается отвернуться, но рука Бомгю ловко берёт его за подбородок, вынуждая вновь встретиться взглядами.       Бомгю ненадолго замирает, будто давая себе последний шанс остановиться, но затем снова наклоняется и оставляет на губах Тэхёна короткий, но влажный поцелуй.       Всё, что происходит дальше, кажется Бомгю каким-то сюрреалистичным, как будто он наблюдает за собой со стороны. Он уже не сомневается. Тэхён стал ответом на его собственные вопросы, которые он боялся задать.