Можешь винить во всём меня. Часть 2

Арина открыла глаза и судорожно вздохнула, словно вынырнувший на поверхность фридайвер. Вначале она решила, что ослепла, однако темнота понемногу отступила, проявив очертания потолка. Впрочем, в комнате всё равно оставалось достаточно темно: была ночь, хоть и изрядно освещённая луной. Девушка попыталась стряхнуть с себя странное оцепенение, не дающее толком пошевелиться. Точно так же, как и зрение, контроль над её телом пришёл не сразу. Надо же, какой невероятный сон ей приснился… Видимо, она спала долго и очень крепко — аж тело не слушается… Но этот сон… Ниндзя, дзюцу, обмен душами… И так правдоподобно всё. Вот Максим позабавится, когда она ему расскажет — опустив некоторые детали, само собой… Не часто ей удавалось запомнить сон настолько досконально — прямо-таки хоть записывай. Она привычно вытянула правую руку вбок, пытаясь нащупать телефон, чтобы посмотреть, сколько вообще было времени. Телефон не нащупывался, и внезапно она чётко осознала, что всё это вовсе не было сном. Затем она уловила уже практически позабытый, но всё равно до боли знакомый лёгкий аромат и поняла, что и находилась она вовсе даже не в своей комнате в гостинице. Уже подозревая, где именно, и что будет дальше, она медленно повернула голову вправо. Увидев слегка обшарпанную стену, так же медленно, словно преодолевая себя, посмотрела налево. Так и было. Рядом сидел Какаши, очевидно, дожидаясь, пока она придёт в себя и посмотрит на него. Словно затаившийся волк… Её глаза непроизвольно распахнулись шире, а щёки мигом вспыхнули от нехорошего предчувствия. Хотя она не вполне понимала почему, беловолосый мужчина почти осязаемо излучал негодование. Подтверждал это и слабо мерцающий в полумраке Шаринган, который он не удосужился прикрыть. Арина резко села и подалась вперёд, намереваясь соскочить с кровати, однако под её сдавленный писк была молниеносным движением отправлена обратно в лежачее положение. — Куда это ты собралась? — сурово проговорил Какаши, нависнув над девушкой. — Что… что тебе от меня надо? — плохо слушающимся голосом пролепетала Арина, не на шутку перепугавшись. Он похитил её? Одурманил? — А больше ничего сказать не хочешь? — Какаши буквально буравил её взглядом. — Например: «спасибо, что не дал мне совершить чудовищную глупость»? Арина опешила. Точно. Она же сбросилась с обрыва… Но как ему удалось спасти её?.. — Ты следил за мной? — она всё же брякнула эту дурацкую фразу. Какаши вздохнул, разом утратив свой грозный вид. — Нет, я… А, неважно… Чёрт… Я очень зол, но… — Какаши наклонился и сгрёб девушку в охапку. Вжал её в постель так, что она охнула. — Как ты могла… — с болью прошептал он, уткнувшись лицом в её волосы. — Мы ведь через это уже проходили… У Арины навернулись слёзы на глаза, но вовсе не из-за сентиментальности, а от осознания того, что он не дал ей выполнить задуманное: в том, что ей хватит решимости вновь проделать такое, она уже не была уверена. — Тогда была хоть какая-то надежда… А теперь её нет. Зачем… ну зачем ты это сделал?.. Кто тебя просил? Какое… тебе вообще… дело до всего этого? — она яростно заелозила под ним, пытаясь отпихнуть его и высвободиться. Какаши выпустил её, но не до конца, а отстранился так, чтобы заглянуть ей в лицо. Его взгляд вновь едва не метал молнии. — Мне какое дело? — почти прорычал он. — Скажи, ты вот правда до сих пор не понимаешь? Или прикидываешься? Арина застыла и невольно сглотнула. Она действительно уже ничего не понимала, но признаваться в этом не хотела, поэтому выпалила: — Тебя это не касается! И я просила оставить меня в покое! — она вновь принялась сопротивляться, но Какаши держал её железной хваткой. — И чёрта с два я теперь это сделаю! — отрезал он. — Да ты и до этого не выполнил мою просьбу! — практически выкрикнула девушка. — Я знаю про счёт из гостиницы! И не удивлюсь, если ты и другими способами вмешивался в мою жизнь! Какаши опять переменился в лице: на нём мелькнуло смущение, впрочем, быстро сменившееся упрямой решительностью. Ведь он прекрасно помнил её первые дни в Конохе — после её освобождения, — и каким бессильным он себя ощущал, пытаясь хоть что-то сделать, чтобы облегчить её состояние, учитывая, что к себе она его не подпускала. В первый и последний раз, когда он всё же осмелился сунуться к ней, она даже не пустила его на порог, и он потом ещё долго слушал её плач сквозь стену, сидя на полу в коридоре. А дальше… Он вспомнил, как подкупал персонал, чтобы ей относили поесть, когда она на первых порах вообще не выходила из своей комнаты — пока она не стала ходить в трапезную сама. Как буквально умолял Хирузена сделать что-то — да что угодно, — чтобы вытащить её из добровольно заточения — по правде говоря, тот достаточно быстро позабыл о девушке, что было неудивительно, учитывая его занятость, и сподобился отправить к ней Наруто только дней через пять, когда Какаши готов был уже биться головой об стену от отчаяния… Воспоминание об этом вновь сжало его сердце в тиски. Он мог бы быть рядом всё это время… Но да, ему и правда приходилось действовать незаметно, окольными путями, чтобы не задеть её чувства. Какаши окончательно сник и вздохнул. — Слушай, ну допустим, на меня тебе наплевать… — он слегка запнулся. Арина поморщилась, поджав губы, но промолчала. — Но что сказал бы Хирузен-сама, если бы твоя затея удалась? — «Ура, одной обузой меньше»? — моментально отозвалась девушка. На этом этапе Какаши уже прикрыл лицо ладонью и застонал в голос. — Боги, да кто ж тебе вбил это в твою прекрасную головку?.. Арина смотрела на него устало. — Какаши… У меня было два варианта: либо прервать моё и так бессмысленное существование… или, в лучшем случае, всё исправить. И я решила попытаться. — Так, про «бессмысленное существование» мы ещё поговорим… Но «исправить»? — Какаши воззрился на неё с удивлением. — Да, ведь умерев здесь, я могла бы вернуться назад… — проговорив это вслух, девушка в тот же миг осознала, что это звучало крайне неубедительно. — Потрясающе. А о том, куда именно тебе возвращаться, ты подумала? Есть ли «ты» в твоём мире вообще? Или же о том, почему произошёл обмен сущностями в принципе, и каким образом это было осуществлено? Было бы всё так легко, тебе бы устроили контролируемую клиническую смерть, безо всяких рисков и… — Какаши слегка передёрнуло, — неприятных побочных эффектов в виде живописного мокрого пятна… Однако у нас просто нет всех необходимых составляющих, чтобы гарантировать нужный исход — и, тем более, чтобы в случае чего откатить всё назад! Он замолк, переводя дух. Арина отвлечённо подумала, что вряд ли когда-либо видела его в столь взвинченном состоянии — даже тогда, когда он случайно чуть не утопил её. Было очевидно, он был прекрасно осведомлён и о ходе её дела тоже. На Арину вновь навалилось отчаяние. Как легко он всё ей разложил по полочкам. Получается, и правда не было даже малейшего шанса? — Тогда остаёмся на первом пункте, — с досадой проговорила Арина и всё же отпихнула от себя Какаши, пользуясь его мимолётной прострацией. Повернулась на бок, обхватив себя руками и глядя перед собой. — Без прошлого, без настоящего и… без будущего… Я просто никто. Я чужая здесь… Я никогда не стану своей… — по её телу прошла дрожь, как от озноба. Какаши глядел на неё, сжимая зубы от бессилия. Затем всё же осторожно тронул её за плечо. Девушка от его прикосновения вздрогнула и приподнялась на локте. — Я… пойду домой, пожалуй, — сев и утирая абсолютно сухие глаза, сказала она. Она выглядела опустошённой и потерянной. — Спасибо тебе… И… извини за всё… Вместо ответа Какаши притянул её к себе, и Арина, на мгновение оцепенев, внезапно словно сбросила остатки своего мужества и расплакалась, съёжившись и став ещё миниатюрнее, чем была. «Я никогда больше их не увижу…» — единственное, что смог разобрать Какаши среди её рыданий. Он горестно прикрыл глаза и плотнее прижал её к себе, чувствуя ставшее уже практически привычным давящее ощущение в груди. Он не мог облегчить её боль, но он переживал её вместе с ней. Они просидели так довольно долго. Какаши втянул девушку к себе на колени и держал её в руках, слегка покачивая, словно ребёнка, прижавшись к её макушке. Он уже даже не пытался ничего говорить — это было бесполезно. Да и что он, большую часть жизни проживший без семьи вовсе, мог сказать в этом случае?.. Раз уж очевидное было невозможным. И именно поэтому внутри него всё едва не клокотало: почему, рассуждая о своей жизни здесь, Арина упорно не хотела брать его во внимание — и это после всего, что у них было? Да хотя бы просто в качестве друга? Арина постепенно успокоилась и, наконец, вытерла глаза салфетками, которые предусмотрительно подсунул ей Какаши. Какое-то время она просто тихо лежала в его руках, словно бы уже смирившись, что он её никуда не отпустит. А вот Какаши успокоиться не мог и, на свою голову, всё же решился спросить: — Арина, скажи, почему ты ни в какую не хочешь принимать меня? От его прямого вопроса девушка вновь занервничала. Она попыталась высвободиться, но Какаши держал её крепко. — А почему я вообще должна тебя непременно «принять»? — буркнула она тогда. — Да я даже лица твоего не видела! Как, по-твоему, я вообще должна относиться к человеку, который не доверяет мне настолько, что не желает показать своё лицо? — Только и всего? Да без проблем! — Какаши с неожиданной готовностью стянул с лица ткань, однако тут уже Арина моментально зажмурилась, отвернулась и вдобавок выставила перед собой руки: — Не надо! — в панике запротестовала она: она-то ожидала, что тем самым уест его. Какаши какое-то время разглядывал её пальцы, застывшие в паре сантиметров от его лица, словно о чём-то раздумывая, а затем внезапно подался вперёд и коснулся их губами. — Боги, ну Какаши… — Арина отдёрнула руки как ошпаренная, продолжая отворачиваться, словно, если бы она его увидела, то это к чему-то её обязало. — Вот. Ты же сама этого не хочешь, — горько усмехнулся Какаши, всё же вернув маску на место. Арина повернулась к нему и осторожно приоткрыла один глаз, а затем и второй. — Так в чём же тогда дело? — Какаши пытливо уставился на неё. — Хватит юлить. Маска ей вдруг не угодила… Арина сникла. Взглянула на него уже виновато: — Я уже объясняла… Я не могу так… сразу… — «Сразу»? — фыркнул Какаши. — Да сколько времени уже прошло… — … и вообще, тебе не должно быть никакого дела до какой-то непонятной чужой девчонки… — уставившись куда-то мимо него и словно его не слыша, продолжила Арина. — Кто я, а кто ты? Живи своей жизнью… Мне показалось, у тебя всё хорошо… — И с чего же это ты взяла? — слегка склонил голову вбок Какаши. — Я видела вас с той… девушкой… — совсем уже едва слышно произнесла Арина. — Ты про Югао? — глаза Какаши округлились, и он почувствовал, как у него на затылке зашевелились волосы. — Не знаю, красивая такая девушка с фиолетовыми волосами… она явно подходит тебе больше… Поэтому я и правда не понимаю, почему ты… — она не договорила. — Боги, Арина… чёрт… да ты вообще… — Какаши глядел на неё с ужасом. Неужели всё было из-за этого? — Меня это не касается, и я вообще рада за тебя… за вас… — она вновь попыталась высвободиться, чувствуя, как судорожно сжимаются вокруг неё его пальцы. Какаши не сдвинулся с места, хоть и был в полном отпаде. Ему хотелось рвать на себе волосы. И не будь его руки заняты, именно это он бы и делал. — Арина, это Югао, моя младшая коллега… — наконец, простонал он. — И если ты видела нас в тот момент, ох… Речь была о том, что я дал ей отгул… чтобы она могла провести день рождения со своим возлюбленным! И на всякий случай всё же уточняю — это не я! А она иногда бывает излишне эмоциональной, вот и позволяет себе такие вот… вольности… И на самом деле в тот момент я направлялся за тобой. «И если бы меня тогда не утащили на то совещание сразу после встречи с Югао, я бы ни за что не позволил тебе даже приблизиться к тому обрыву…» Арина застыла. Какаши же, наконец, смог взять себя в руки и проникновенно посмотрел на неё. Сейчас, вот буквально сейчас она всё осознает и всё будет хорошо… Всё будет как прежде… Однако Арина в очередной раз попыталась высвободиться из рук Какаши, чувствуя вновь подступающие слёзы. Глупая… какая же она глупая! — Я всё же пойду… — она закусила губу. — Пусти меня, пожалуйста… — Я думаю, тебе лучше остаться сегодня здесь, со мной, — мягко сказал Какаши. — Да сдалась я тебе… — всхлипнула девушка в отчаянии. — Позволь мне всё же самому решать… — шепнул тот. Он повернулся и сместился так, чтобы лечь самому и мягко потянул девушку вниз за собой, затем вновь прижал её к себе. У Арины больше не было сил сопротивляться, словно бы их разговор её полностью опустошил, и она почти мгновенно провалилась в сон, уткнувшись лбом ему в грудь. Укрыв её свободным краем одеяла и устроившись поудобнее, Какаши извернулся и сквозь ткань своей маски прижался губами к её макушке, устало прикрыв глаза. Как же давно он её не чувствовал вот так… И сейчас её тепло, её неповторимый аромат — вот она, рядом… так близко… Однако по-прежнему недосягаема для него… И ведь она готова была расстаться с жизнью, лишь бы хотя бы просто попытаться вернуться к себе домой… Что это за судьба? Почему почти всех, кто был ему особенно дорог, так или иначе постигла подобная участь?.. Будет ли у этого порочного круга когда-то конец? Но неужели и правда то, что сегодня произошло, было отчасти из-за того, что Арина увидела их с Югао вдвоём? Тем, что лишний раз подтолкнуло её к тому отчаянному шагу? Как нелепо-то… Но ведь они всё выяснили, почему же тогда она не успокоилась? Впрочем, при мысли о том, что он мог безвозвратно потерять её, Какаши самому раз за разом становилось дурно, хоть всё уже и было позади. Он вновь открыл глаза и тоскливо посмотрел поверх головы Арины на свою правую кисть, не очень аккуратно, в спешке, забинтованную по запястье. Бинты давно уже следовало сменить… Под бинтами были содранные в кровь ладонь и пальцы, которыми он непродолжительное — и одновременно мучительно долгое — время безуспешно пытался ухватиться за каменную стену, вдоль которой падал вместе с Ариной. Судя по всему, они ещё долго будут напоминать ему об этом страшном дне.

☙ ❦ ❧

Арина очнулась — иначе это пробуждение назвать нельзя было, потому что её сон был подобен обмороку, — глубокой ночью, чувствуя буквально обволакивающее её тепло Какаши, спящего рядом — его не потревожило даже то, что она ощутимо вздрогнула, пробуждаясь. Она долго глядела туда, где в темноте едва угадывался контур его лица, чувствуя, как у неё сжимается сердце. Его тепло, его руки, обнимающие её, так уютно… однако… «Почему ты ни в какую не хочешь принимать меня?» Она бы и рада была спокойно жить новой жизнью, но прошлое не отпускало. Или это она не могла отпустить прошлое? Смириться, что всё кончено? Боялась потерять — и, тем более, предать — то немногое, что оставалось у неё от прошлой жизни? Вот и сейчас, когда она уже протянула руку, чтобы с благодарностью погладить лицо человека, который уже не раз её спасал и, несмотря ни на что, упорно продолжал заботиться о ней и проявлять просто невероятное терпение, внезапно в темноте перед её взором возник образ Максима. Уже давно не такой чёткий, как раньше, но достаточный, чтобы Арина отдёрнула руку, словно ожёгшись. Почувствовав стремительно вскипающие слёзы, она стиснула зубы и зажмурилась. Да что же это такое? Какаши всё же проснулся. Почувствовав напряжение девушки и решив, что она вновь переживает о случившемся, плотнее притянул её к себе, пытаясь успокоить, украдкой поцеловал в макушку. От этого Арине стало ещё хуже. Однако, опасаясь вновь нарваться на задушевный разговор, она собрала в кулак всю свою волю и затаилась, не проронив больше ни звука. Остаток ночи она провела как на иголках, то проваливаясь в тяжёлый, беспокойный сон, то пробуждаясь и вновь оказываясь в положении, разрывающем её изнутри: в руках мужчины, к которому её тянуло, но против которого словно бы сопротивлялось какая-то её часть. Она с трудом дотерпела до утра, и, едва дождавшись, когда забрезжил рассвет, всё же высвободилась из рук Какаши и сбежала. Какаши же и сам понимал, что девушка была на грани, поэтому отпустил её практически без колебаний. К тому моменту он не чувствовал по поводу их близости уже и вовсе ни малейшей радости, сам испытывая к себе едва ли не отвращение.