Ничей

Если мы влюблены, то весна

может быть когда угодно.

Корейская поговорка

***

      Сегодня, во второй половине дня, в библиотеку завезли новые книжные стеллажи, а вместе с ними прислали целую бригаду сборщиков. Чтобы сотрудники не мешались под ногами, руководство сократило рабочий день, чему все были только рады. Перед Новым годом дел было невпроворот.       Чонгук пришёл домой на целых два часа раньше Тэхёна. Успел принять душ и приготовить нехитрый ужин. А хотелось бы романтический. На днях даже погуглил, какие блюда для этого лучше выбирать. Но кто ж ему позволит? Тэхён не поймёт, а может, даже рассердится.       Присев на стул, Чонгук задумчиво отхлебнул из кружки воды и прислушался. Тишина. В квартире было слишком тихо. Ни шороха тетрадных листов, ни ироничного хмыканья, ни лёгких шагов. А так хотелось, чтобы квартира снова ожила, наполняясь привычными звуками.       Хотелось снова поскорее услышать томный грудной баритон, от которого зверь внутри сворачивался мягким клубком, словно откормленный домашний котяра на коленях любимого хозяина.       Любимого…       Не долго думая, альфа устремился в прихожую и, не сбавляя шага, со всего маху уткнулся носом в куртку Тэхёна, в которой тот обычно бегает в парке. Она всё ещё сохраняла остатки хвойного аромата то ли самого омеги, то ли его парфюма, а может, всего вместе, и едва различимый запах пота. Чонгук сглотнул, с тоскливым стоном цепляясь пальцами за мягкую ткань.       А после, громко урча, принялся по-звериному тереться о неё щекой, оставляя эти запахи на своей коже, а собственный аромат — на одежде Тэхёна. Этими незатейливыми действиями альфа тайком оставлял обоюдные метки, желая хотя бы так обозначить принадлежность друг другу. И вот что с этим делать?       Он не знал, сколько так простоял, не в силах оторваться. Минуту? Десять? Вздохнув, разжал побелевшие от напряжения пальцы и, вернувшись на кухню, подошёл к окну. Чонгук всегда так делал, ожидая возвращения Тэхёна с работы, когда приходил раньше него. Бессильно опустил ладони на подоконник, с глухим стуком прислоняясь к стеклу вспотевшим лбом.       Хотелось немного охладить тот жар, что полыхал внутри. Долгий выдох показался настолько обжигающим, словно вместе с ним из горла вырвались языки пламени, как из пасти дракона. Приложив охлаждённые ладони к залитым краснотой щекам, ощутил, что те реально горячие. Так недолго и сгореть.       Находиться рядом с Тэхёном, пахнущим как вожделенная мечта, когда заканчивалось действие его блокаторов, и оставаться при этом спокойным, с каждым днём становилось всё труднее. По рекомендации доктора Сона Чонгук пока так и не принимал подавители, а потому боялся, что когда-нибудь может снова не справиться со своей природой, потеряет голову и перешагнёт за грань дозволенного.       Ведь каждая драгоценная молекула невероятного аромата омеги, даже едва уловимого, рождала буйные фантазии, просто сводила с ума. Альфа тащился от него, как чёртов наркоман. Он старался держать в руках и себя, и своего зверя. Но все равно порой, чтобы получить очередную дозу аромата, непроизвольно начинал так глубоко дышать, что кружилась голова. Даже от одного случайного прикосновения к ладони омеги, Чонгук ярко вспыхивал, словно большая каминная спичка.       Тэхёна теперь хотелось практически постоянно.       Чтобы хоть как-то контролировать реакции собственного тела, альфа хватал самые тяжёлые гантели и с остервенением тягал их до тех пор, пока руки не начинали дрожать от бессилия. Или в срочном порядке бежал принимать прохладный душ, после которого чаще всего назойливые мысли уплывали, а под чёткий стук зубов можно было станцевать шаффл.       Если же и после этого желания продолжали одолевать, то Чонгук наобум хватал книгу из книжного шкафа. Залезал с ногами в большое кресло, напоминающее мягкое гнездо. Устраивался поудобнее, слегка заваливаясь на один бок и плотно прижимал холодные ступни к тёплым ягодицам. Отвлекающая терапия хоть как-то помогала вести себя адекватно.       Сейчас, когда на город уже надвигались сумерки, Чонгук продолжал стоять возле окна. Ожидал появления Тэхёна, внимательно глядя вниз. И с облегчением выдохнул, наконец, провожая глазами заехавший во двор знакомый автомобиль, который тотчас виртуозно припарковался на свободное место. С улыбкой наблюдал за омегой, пока тот выбирался из салона и после, не глядя по сторонам, торопливо направился к подъезду.       Тоже спешил домой.       Чонгук хотел уже было развернуться, но замер на месте. С недоумением заметил, что Тэхён так и не вошёл в подъезд, а зачем-то взмахнул рукой, как будто отгоняя назойливого комара, и внезапно попятился назад. А через пару секунд следом за ним шагнул какой-то парень. Судя по шаткой походке, тот явно был пьян, но тем не менее быстро догнал омегу.       Теряясь в догадках, Чонгук нахмурился. Невольно затаив дыхание, продолжал с тревогой следил за ними. Да что там вообще происходит, чёрт возьми?       Парень вел себя непозволительно развязно: вцепился своей пятернёй в запястье Тэхёна и грубо дёрнул на себя, заставляя остановиться. Он бурно жестикулировал свободной рукой, с пьяной настырностью то ли что-то выпрашивал у омеги, то ли требовал. Тэхён на это лишь покачивал головой в отрицании, с явным неудовольствием и нарастающей неприязнью глядя в ответ. Чонгук забористо выругался, поспешив в коридор, сдёрнул с вешалки куртку, да так резко, что оборвал петлю, и вернулся к месту наблюдения.       В приоткрытое окно было хорошо слышно, как внизу начинал разгораться спор и всё громче звучали раздражённые голоса. Хотя Тэхён и говорил совсем недавно, что сам умеет за себя постоять, но Чонгук уже закипал внутри, не мог просто наблюдать за происходящим и ничего не делать — срабатывал природный инстинкт. Его альфа внутри хрипло рычал, скалился, рвался защитить омегу от домогательств хамоватого парня.       Тот не понимал отказов, что ли? Ведь Тэхён уже в третий раз с завидным терпением объяснял, что ему не нужно ни упорно навязываемой дружбы, ни тем более попыток хотя бы попробовать завязать серьёзные отношения.       После того, как от омеги прозвучало достаточно громкое и раздражённое: «Это абсолютно исключено, Богом! Дай пройти!», Чонгук не стал больше ждать. Выскочил в прихожую, сунул босые ноги в кроссовки и, выбежав из квартиры, устремился вниз по лестнице. Произнесённое имя он отлично запомнил, кажется, на всю жизнь. Пока скакал через две ступени, лихорадочно думал об одном: «Только бы этот Богом сдуру не полез ещё и обниматься!». Тогда Гук уже не сможет сдержаться и наваляет по полной программе.       По инерции не снижая скорости, Чонгук подлетел к подъездной двери и с раздражением рванул за неподатливую ручку, выскакивая на морозную улицу в распахнутой куртке. Сгоряча даже не сразу почувствовал, как тело обдало холодом. Зато увидел всё ещё продолжающийся, откровенно бессмысленный словесный поединок двух людей, одним из которых дорожил больше, чем своей жизнью, другого уже тихо ненавидел.       Внутри заклокотало уже знакомое чувство жгучего собственничества, а из груди готов был вырваться грозный рык хищника. Чонгук заскрежетал зубами, будто перемалывая чужие кости. Неужели этот двухметровый соперник рассчитывал на успех добиться хоть малейшей симпатии Тэхёна?       Хрен этот чужак получит, а не Тэхёна!       В глазах Чонгука появился недобрый блеск с красными всполохами. Внутри разгорался новый огонь. Опасный.       Если понадобится, альфа готов драться с парнем, который был намного крупнее него. Плевать! Потому что не привык отступать, а уж тем более отдавать своё. Будет бороться за своего омегу до конца, пусть даже Тэхён себя таковым не считает.       Это дело чести.       — Богом, тебе же ясно дали понять, что ты неинтересен! — Чонгук перестал себя сдерживать.       Сразу ощутил, как собственный запах резко усилился, снова появились оттенки терпкого дыма, как при встрече с Минхо. Следом тяжёлыми волнами начали стремительно расползаться подавляющие феромоны, превращаясь в грозное оружие. Казалось, что через мгновение Богом будет испепелён и развеян без следа за то, что посмел так вести себя с Тэхёном, которого Чонгук боготворил и готов был защищать буквально ото всех, невзирая на личности.       — А ты вообще кто такой? — с пренебрежением в мутном взгляде Богом попытался встречно подавить своими феромонами. А вместо этого получился какой-то вонючий пшик.       — Защитник! Блять… — угрюмо бросил Чонгук, поморщился и помахал перед своим носом рукой, разгоняя отвратительную смесь алкоголя с хреновым запахом альфы-неудачника. Да-да, как оказалось, тот на самом деле пах ядрёным хреном. Аж глаза заслезились. Вот так природа подсуропила.       Спрятав озябшие ладони в карманы пальто, Тэхён молча наблюдал за тем, как они выясняли между собой отношения, размахивая руками и совершенно не церемонясь в выражениях. Он мог бы с лёгкостью припечатать к асфальту обоих альф своей доминантностью, но благоразумно решил не вмешиваться. Пусть уже покажут, в конце концов, кто из них чего стоит в этом импровизированном поединке.       Тэхён довольно ухмыльнулся, когда услышал очередной дерзкий выпад. Чонгук не считал нужным укладывать свою речь в рамки цензуры, не подбирал эвфемизмы поделикатнее, а без зазрения совести использовал сейчас весь свой богатый запас нецензурной лексики. В этом он имел безусловное преимущество, ставя соперника в тупик.       В такие короткие моменты затишья, когда Богом, путаясь в своих пьяных мыслях, пытался сообразить, какими забористыми эпитетами его наградили и куда послали, Тэхёну хотелось аплодировать, но делал он это лишь мысленно. Однако вскоре омегу поразила собственная реакция на происходящее: ему безумно понравилась гремучая смесь феромонов Чонгука. Вопреки здравому смыслу, они его не напугали, а до приятной жгучести раздразнили тонкое обоняние.       В то время как омежья сущность замерла в ожидании, чувствуя рядом сильного защитника, Тэхён неотрывно смотрел на своего Чонгука. Сильный альфа, несмотря на возраст. Дальше только заматереет. Восхищал его бойцовский дух, что таился внутри и так внезапно себя проявил. В один миг Чонгук как будто и в плечах раздался, и ростом стал немного выше, и голос зазвучал низко и властно.       Возникло иррациональное желание закутаться всем своим истосковавшимся по нежной, чувственной ласке телом в эти взрывные феромоны, чтобы сначала немного согреться, а потом несдержанно вспыхнуть. И чем дольше Тэхён вдыхал кружащий голову коктейль, тем больше терялся от мысли, что хочет оставить на своей коже аромат своего альфы. Желательно навсегда. А это можно сделать только единственным способом — получить метку. Значит, уже готов стать ему парой?       Так, может, зря омега противился природе и собственным желаниям? Может, всё-таки стоило попробовать построить что-то новое именно с Чонгуком, отбросив сомнения и забыв о разнице в возрасте? В конце концов, не такая уж она и большая. Ведь тот прав: возраст на любовь совершенно не влияет — она либо есть, либо её нет. Третьего быть не может априори.       Тэхён отошёл на пару шагов в сторону. Во-первых, чтобы не мешать или, не дай бог, не попасть под горячий пьяный кулак; во-вторых стало интересно понаблюдать со стороны за экспрессивной словесной дуэлью двух распалённых альф. Богом был ему абсолютно неинтересен. Сейчас Тэхён смотрел только на Чонгука и не представлял, какой станет собственная взрослая жизнь, если тот вдруг однажды исчезнет. Снова останется в одиночестве? Это заставило омегу задуматься.       Оказалось довольно легко признать очевидный факт, что он слишком быстро привязался к Чонгуку. Точнее будет сказать — прикипел всей душой, причём совсем не по-братски. Но одолевали сомнения в природе собственного чувства. А вдруг это всего лишь голодное вожделение или, ещё хуже, низкая похоть? Полноценного секса давно не было, а тут под боком молодой здоровый альфа. Или всё-таки влюбился в своего протеже?       Только сердце каждым ударом печатало уже совсем другое слово — любовь.       Выбор за тобой, Тэхён.       Перешагнуть бы ещё через свои комплексы. Может, наплевать на неприятную мысль, что царапнула по рёбрам: не будет ли чувствовать себя совратителем, когда они окажутся в одной постели?       Фантазия омеги всегда работала отлично. Вот и на этот раз она не поскупилась, один за другим подкидывая варианты цветных кадров «домашнего видео». Щедро предложила оценить общие планы топлес, добавила голоса и звуки. Дальше — больше. Воображение разыгралось уже не на шутку.       Странно и одновременно интересно было наблюдать за собой со стороны. А когда под веками возникла яркая картина двух разгорячённых сексом тел, «послышались» их с Чонгуком стоны, то реакция его здорового организма оказалась неожиданно бурной.       — О, боже, — надеясь, что его не услышат, прошептал Тэхён, прикрывая ладонью стремительно краснеющее лицо. — Только этого мне сейчас не хватало…       Он с ужасом почувствовал, что начал возбуждаться от собственных фантазий, а бельё стало чуть влажным. Из горла внезапно вырвался гортанный то ли хрип, то ли стон. Альфы, уже до хруста сжимающие кулаки, готовые вот-вот развязать драку, резко замолчали и одновременно обернулись.       — Тебе плохо, Тэхён? — взволнованный Чонгук подошёл почти вплотную, осторожно сжав пальцами каменные от напряжения плечи.       — Боже мо-о-й, какой забо-о-тливый, — ехидно прогнусавил Богом, громко фыркнул и так сморщил лицо, что оно стало похоже на отвратительную маску для Хэллоуина. — Противно смотреть. Аж тошнит.       — Ну так отвали отсюда. Кусты рядом, иди проблюйся, — не поворачивая головы в его сторону, зло процедил Чонгук. Всё его внимание сейчас было обращено на омегу. Бережно обхватив пальцами руку Тэхёна, мягко отстранил её от покрасневшего лица. С беспокойством спросил, глядя на приоткрытые губы. — Что случилось, хён? У тебя что-то болит?       Алкогольный дурман окончательно развязал Богому язык. Слова из него посыпались, как горох из дырявого мешка.       — Сказал бы я тебе, в каком месте и что у него болит, да ты ещё слишком мал для этого, — изобразив рукой неприличный жест, он пренебрежительно хмыкнул. Подумал, что защитнику не больше пятнадцати, а на самом деле разница между ними была всего один год.       Зря он про возраст вспомнил.       — Как ты смеешь так неуважительно говорить об омеге, который старше тебя, ублюдок? А для того, чтобы с удовольствием набить тебе морду, возраст мой вполне подойдёт. И сил мне точно хватит, можешь не сомневаться. Не таких обламывал! — Чонгук смачно, с откровенным презрением сплюнул ему под ноги, вспомнив все свои детдомовские приключения. Руки уже чесались как следует намять бока этому наглецу.       Похоже, настало время вмешаться Тэхёну. Достал уже этот студент вконец, действительно перешёл все границы приличий. Омега никому не позволял говорить о себе в таком тоне. Он с благодарностью посмотрел Чонгуку в глаза и молча кивнул. После перевёл уже недобрый взгляд на Богома. Низкий рокочущий голос поставил точку в их горячей словесной перепалке.       — Закрой свой слюнявый рот, Пак, — из губ омеги это прозвучало отрывисто и грубо, без церемоний — как отрубил. Дальше вести разговоры на повышенных тонах не имело никакого смысла, и так уже назревала реальная драка. Пора заканчивать. — Если сейчас не прекратишь хамить, тебя будут ждать очень большие неприятности, — Тэхён окинул брезгливым взглядом нетрезвого соседа. Надеясь, что у того найдутся хоть крошечные остатки здравомыслия, добавил с холодным спокойствием. — Иди домой, проспись.       Увидев недобро поджатые губы Богома, его прищуренный острый взгляд, брошенный на Тэхёна, Чонгук скрипнул зубами и резко дёрнулся вперёд, снова сжимая кулаки. Однако его мгновенно остановили цепкие руки. Тэхён решительно обхватил тонкую талию, соединив ладони в замок на животе. И близко-близко, щекоча приятным теплом, прямо в ухо Чонгука полился тихий шёпот:       — Не нужно, Гук-а, не создавай себе проблем. Его отец работает в мэрии, всегда отмажет сына. А ты не в том положении, чтобы ему угрожать. Извини, что напоминаю об этом.       Изменившись в лице, Чонгук медленно повернул к нему голову и застыл, не в силах пошевелиться, будто его пригвоздили на месте. Как же быстро он забыл о своём незавидном статусе. Вот дурак! Всего мгновение назад он сам чуть не подставил себя под статью. Тэхён был тысячу раз прав.       Во-первых, в окна уже наверняка кто-нибудь наблюдал за ними, да хотя бы та же тётушка Сонэ. Потому что Богом разговаривал громко, не сдерживаясь, устроив какой-то дешёвый балаган прямо во дворе дома. Во-вторых, как только Чонгук бросится в драку, то виновным в результате окажется именно он. И объяснять потом полиции, которую наверняка вызовут очевидцы, что мотивом послужила защита чести и достоинства омеги, будет бесполезно. Богом-то наверняка сумеет как-нибудь себя обелить, выставить жертвой, а вот Чонгуку будет светить реальный срок за хулиганские действия. В-третьих, Тэхён вряд ли останется молча наблюдать, как пить дать кинется их разнимать, тогда ему тоже может случайно достаться в пылу драки. Этого Чонгук уже не простит — Богому точно настанет капец.       Все эти рассуждения ледяной волной плеснули в голову, немного остудили горячность. Нет, из-за этого бухого идиота совсем не хотелось попасть в тюрьму. Ну а защитить омегу, да и себя тоже, он сможет и другими способами. Чонгук выпрямился и сделал полшага назад. Почувствовал, как упёрся спиной в широкую грудь Тэхёна. Каждый из них ощутил в груди гулкое перестукивание сразу двух сердец.       — И когда только вы успели так спеться? — недовольно скривился Богом, с завистью наблюдая, как уместно лежали сплетённые руки Тэхёна на талии альфы.       Глядя в опасно сузившиеся глаза своего соперника, Богом заметил в них вспышки красных сигнальных огней. Этот тяжёлый взгляд Чонгука он не смог выдержать и жалких трёх секунд, даже будучи в состоянии «море по колено». Молча перевёл глаза на Тэхёна, ожидая увидеть красивое добродушное лицо.       Но оно выглядело настолько льдисто-холодным, таким неприступным бастионом, что Пак вздрогнул, невольно отступая назад. И попытался, насколько возможно было сделать в его состоянии, оценить полную картину увиденного.       Перед ним стояли двое, тесно прижавшись телами. Две сильные личности с заметной разницей в возрасте, о которой сейчас оба забыли напрочь. Две грозные сущности, готовые без страха защищать друг друга от чужих грязных слов и необузданных желаний.       Как бы ни был пьян Пак Богом, но пришло мучительное осознание, до чего же он слаб перед ними. Что лишний здесь именно он, а не появившийся неизвестно откуда Чонгук.       И Богом сдался. До него дошло, наконец, что окончательно потерян его последний крохотный шанс хотя бы когда-нибудь добиться расположения этого неприступного омеги. Давняя мечта со звоном разбилась о стальной взгляд Чонгука — молодого, только набирающего силу, с крепким как броня, упрямым и несгибаемым характером. Тягаться с таким альфой не имело никакого смысла — тот уже сделал свой выбор и никогда от него не откажется, не отступит.       Тяжело сглотнув, Богом понуро опустил голову. По-старчески сгорбился, будто сломался под чужими взглядами, и нетвёрдой, бессильной походкой побеждённого смиренно поплёлся к своему подъезду.       Ну вот и всё. Конфликт исчерпан, не успев перейти в горячую стадию с мордобоем. Тэхён с облегчением выдохнул. Не выпуская Чонгука из кольца рук, отступил вместе с ним под козырёк подъезда. Подальше от чужих глаз.       — Скажи-ка мне, пожалуйста, щегол, а почему ты вдруг решил выйти на улицу так вовремя? — слишком уж вкрадчиво поинтересовался стоящий за спиной альфы Тэхён, опуская свой подбородок на его плечо. — Я уже и не знал, как мне отвязаться от этого назойливого студента, — омега не спешил отстраняться от своего надёжного защитника.       — Да ты уже наверняка догадался, — Чонгук накрыл ладонями тёплые, согретые в карманах пальто руки Тэхёна, так удобно лежащие у него на животе. — Сегодня я заметил, как этот тип околачивался прямо возле подъезда, всё время поглядывал на дверь и явно кого-то ждал. Оказалось, что он рассчитывал встретить именно тебя. Кстати, я уже не в первый раз замечаю его рядом с нашим домом, — немного повернул голову в сторону Чонгук, чтобы увидеть лицо Тэхёна.       — Богом живёт в соседнем подъезде. Его семья поселилась в этом доме лет десять назад. Нельзя сказать, что мы часто встречались, поэтому знакомство было шапочным, на уровне «здрасьте — до свидания». А года три назад я его не узнал после летних каникул: он сильно вытянулся, сумел подкачаться, сменил стиль одежды и стрижку. В общем, резко вылетел из подросткового периода в юношеский, со всеми своими гормонами. Ну и начал на меня поглядывать с интересом, хотя я ни единого повода ему не давал. Меня он никогда не интересовал, его неумелые подкаты я всегда игнорировал.       — Он к тебе приставал?       — Нет, только постоянно проявлял какие-то знаки внимания и до сегодняшнего дня вёл себя вполне прилично. Пак Богом учится в нашем университете, как раз на том факультете, где я преподаю. Мы постоянно пересекаемся не только в коридорах, но и общаемся на занятиях. Так что, пока он не закончит университет, избежать с ним общения не удастся. Но сегодня я впервые увидел его в таком неадеквате. Может, потому, что теперь он живёт один? Родители недавно оставили ему эту квартиру, а сами переехали в новую. Вот, наверное, и разгулялся. Надеюсь, в ближайшее время он найдёт в себе силы извиниться за такое поведение. Хорошо, что перепалка закончилась мирно. Всё, незачем тут маячить, пойдём лучше домой, а то стемнело уже, да и есть хочется просто зверски, — не отпуская руку Чонгука, Тэхён развернулся и потянул за собой в подъезд.       — Значит, вы с ним давно знакомы, — в голосе Чонгука проскользнули нотки обидного разочарования. — А я-то думал, что мужественно спасаю любимого хёна от посягательств озабоченного чужака.       Старенький лифт, в котором они уже поднимались на свой этаж, неожиданно дёрнулся. Чонгук инстинктивно обхватил Тэхёна обеими руками, неловко прижимая к своей груди.       — Зато теперь у меня есть надёжный защитник, — удивительно, но сейчас Тэхёну совсем не хотелось выбираться из тесных, явно не дружеских объятий. Неизвестно, сколько бы ещё они так простояли, если бы лифт не остановился, равнодушно приглашая на выход.

***

      Пока разогревался остывший ужин, Тэхён накрывал на стол, мимоходом поглядывая на насупленного альфу, нарезающего свежий огурец для салата. Неужели Чонгука до сих пор не отпустило? Возникли кое-какие подозрения.       — Слушай, Гук, а ты случайно не ревнуешь меня к тому молодому соседу по дому? — вопрос был задан с долей иронии. Тэхён совсем не ожидал увидеть, как после этих слов полыхнули красным чужие щёки. Всё ясно. Обнаружена ещё одна причина испорченного настроения. На губах омеги появилась снисходительная улыбка. — Ну ты даёшь. Мы ведь живём не на пустынном острове в океане, а в огромном мегаполисе, где полным-полно разных людей. Кто-то всегда будет смотреть с интересом и на меня, и на тебя, а уж когда мы начнём появляться вместе как пара, тем более. Просто научись не обращать на это внимания.       — Я науч… Что?.. — не веря своим ушам, альфа круто развернулся, подошёл ближе, вставая почти вплотную. — Что ты сейчас сказал, хён?       Ошеломлённым взглядом забегал по лицу Тэхёна, пытаясь увидеть какой-то подвох, игру, ведь тот порой любил неожиданно подшутить. Но на него смотрели открыто и… ласково. Ему это показалось или так и есть? Чонгук судорожно стиснул в ладонях длинные пальцы омеги, словно боялся, что тот ускользнёт, растает, улетит, так и не ответив на вопрос. Не мог поверить, что это не сон, а самая настоящая реальность, в которой они могут быть вместе.       Неужели мечты всё-таки сбываются?       И все — благодаря Тэхёну. Сначала, в самый тяжёлый момент, внезапно появился уютный дом, потом новый паспорт с регистрацией, раскрылся природный аромат альфы, который ещё и редким оказался, есть интересная официальная работа. Теперь ещё и согласие стать парой?       Как в сказке, честное слово.       А вдруг это слуховая галлюцинация? Всё-таки бурный выброс агрессивных феромонов, который вообще произошёл впервые, знатно долбанул по мозгам. Может, он сейчас что-то неправильно понял, не то услышал, сам себя обманул, выдавая желаемое за действительное? Чонгука уже слегка потряхивало от этих сомнений. Нужно прояснить всё здесь и сейчас:       — Я тебя правильно понял: ты только что согласился стать моей парой?       — Да. Надоело бегать от самого себя, — Тэхён слегка пожал плечами. — Просто я вспомнил одну очень правильную фразу — лучше сделать и пожалеть, чем жалеть о том, чего не сделал.       — Мне нравится это выражение — оно честное, — в чёрных безднах глаз вспыхнули огоньки предвкушения чего-то нового между ними, откровенного. Стыдно признаться, но он ведь даже не целовался ни разу, а уж о другом и говорить нечего. Чонгук жадно облизал губы. — Действительно, зачем лишать себя удовольствия?       — Ты прав, — согласно закивал Тэхён, хитро прищурился и включил «артиста», добавляя с наигранным страданием. — Зря я отказываюсь поесть любимого шоколадного мороженого по вечерам. Ну, подумаешь, раздобрею на пару-тройку килограммов, зато получу самое настоящее удовольствие.       — Ну не-е-т, я же совсем другое имел в виду, хён, — тотчас сник альфа. В голосе — сплошное разочарование, его фантазии были намного горячее ледяного мороженого.       — Да я пошутил, щегол, — боднув Чонгука в лоб, отчего тот довольно заулыбался, Тэхён отстранился. Задумался, прежде чем продолжить говорить. — Знаешь, вчера я долго не мог заснуть, но снотворное принимать не стал, чтобы не подсесть на него. Полночи ворочался в постели с закрытыми глазами и невольно разные мысли лезли в голову.       — Знал бы ты, какие мысли лезут мне в голову каждую ночь, у-у-у…       — Примерно представляю. Наверное, такие же соблазнительные, как и мне в последнее время, — с усмешкой закатил глаза Тэхён, после вздохнул грустно, отводя взгляд в сторону. — А если говорить серьёзно… Недавно я решил представить себя в почтенном возрасте. Воображение показало меня одинокого, наполовину седого и измученного артритом. Сидел я в своём любимом, уже потрёпанном временем кресле и дребезжащим голосом ворчал об упущенном в молодости шансе стать счастливым. Знаешь, о чём я в тот момент думал? Вернее, о ком? О тебе, Чонгук-а. О том, что мы не только живём под одной крышей, но и явно неравнодушны друг к другу. Вспомнил твои слова, что я боюсь сделать шаг навстречу, выискивая какие-то совершенно глупые отговорки.       Тэхён говорил негромко, уютно кутая притихшего альфу в бархат своего роскошного голоса. Нежно поглаживал пальцами его немного шершавые, по-мужски крепкие ладони. Снова прижимался плотнее, чтобы сохранить так необходимое обоим тепло.       — Я просто честно сказал то, что чувствовал на самом деле, хён, и очень хотел убедить в этом тебя,— Чонгук поднял их сцепленные руки к своему лицу, трогательно прижался губами к нежной коже чужой… нет, теперь уже родной ладони.       Мягко улыбнувшись, Тэхён растаял от такой бесхитростной ласки. Вглядываясь в счастливое лицо альфы, он и сам испытывал похожие эмоции:       — Каждое твоё слово пробивало мою круговую оборону, Чонгук-а. Это была абсолютная правда, с которой не поспоришь. Я просто взглянул на себя твоими глазами. Понял, что и так достаточно долго отбрыкивался от серьёзных отношений с тобой. Измучил нас обоих. Пришло время отпустить себя на свободу. Хотя, если честно, до сих пор не уверен на сто процентов, что всё у нас получится идеально и навсегда. В отношениях обязательно найдутся подводные камни.       Чонгук тут же вскинулся, услышав такие слова, хотел было возразить, но Тэхён остановил его своим излюбленным жестом — аккуратно приложил палец к губам:       — Но мы постараемся их обходить. А я теперь больше не стану держать свои чувства взаперти. Знал бы ты, столько всего накопилось у меня внутри, — пальцы неосознанно обводили чёткие контуры губ Чонгука. Тэхён вдруг невесело усмехнулся, останавливая свой взгляд на влюблённых глазах. — Был короткий период, когда меня отчаянно тянуло на приключения с развлечениями. Я ведь совсем не монах, знаешь ли, и за несколько лет взрослой жизни успел кое-чему научиться, многое перепробовал. Скажу по секрету, бывал секс и с омегами, когда те неверно определяли мой второй гендер.       — Как… с омегами? — глаза Чонгука стали огромными от изумления. Такого он точно не ожидал.       — Вот так. И со мной бывало такое довольно часто. Между прочим, никого не обманывал, называясь альфой. Мне не задавали вопросов, а я просто не говорил. В общем, не отказывал в развлечениях ни себе, ни другим. Экспериментировал твой хён, — лёгкая усмешка на губах, красиво изогнутые брови, опущенные ресницы. Но Тэхён и не думал останавливаться, продолжая откровенно делиться подробностями своей интимной жизни. — А вот серьёзных отношений не было ни разу, только обычные симпатии и парочка мимолётных влюблённостей, одна из которых случилась ещё в старшей школе. На самом деле не так уж много партнёров у меня было за несколько лет. Зато какие! Мне попадались не только ничего не умеющие девственники, но и очень опытные, знающие толк в качественном, красивом сексе альфы. Такие и сами получали удовольствие, и меня доводили до бурного оргазма. Прямо-таки гуру секса. Потом я встретил Минхо и мы даже поженились, но влюблённость как-то очень быстро прошла, а розовые очки однажды разбились. Настоящей любви между нами так и не случилось. После охлаждения отношений мы запросто могли бы развестись тихо и мирно, оставаясь друзьями, но своей изменой мой блудливый муженёк похерил супружескую верность вместе с доверием.       — Козёл он. Да, красивый, но его сути это всё равно не меняет — козлина. Наверняка потом копыта себе кусал, что лишился такого необыкновенного мужа, — Чонгук был категоричен в своих оценках. Впрочем, они были справедливыми.       — Да, ты прав. Через месяц он попытался уговорить меня всё забыть, начать сначала. Но я не хотел иметь с ним ничего общего. Подозревал, что надолго его всё равно не хватит, и рано или поздно он опять начнёт изменять. Когда я выходил за него замуж, то кое-чего не знал. Только потом выяснилось, что у него ещё с юношеского возраста была патологическая тяга к частой смене партнёров. Это как болезнь, от которой трудно избавиться.       — Знаешь, хён, я бы тоже, наверное, не простил измену. Хотя, пока сам не окажешься в такой ситуации, не поймёшь, как на самом деле поступишь. Иногда мы идём наперекор правилам и здравому смыслу. Вот что делать, например, если человек однажды по дурости, наивности или какой-то другой причине совершил ошибку, а потом искренне раскаялся? Сразу же вычеркнуть его из своей жизни или дать второй шанс? Тут уж каждый выбирает сам, казнить или миловать, — пожав плечами, Чонгук задумался, а после с сомнением покачав головой. — И всё-таки я не могу представить, чтобы любящий человек, даже если ему чего-то не хватало в сексе, запросто трахается ещё и на стороне. Это какое-то озабоченное животное. Или эгоист, который любит только себя и хочет получить от жизни всего по максимуму.       — Вот именно. Но знать даже о единственном случае измены мужа, не говоря уже о постоянных загулах, и продолжать жить вместе не каждый сможет. Кому-то хватает и одного раза. У нас с Минхо шансов не было — я никогда и никому не прощаю предательства. Но после развода я и сам изменил некоторым своим же принципам, как с цепи сорвался, окунаясь в плотские утехи. Возможно, таким образом хотел понять бывшего, его стремление к разнообразию и свободе? Это было глупо. Потому что все мимолётные связи давали ложное представление о свободе. Некоторое время я удобно жил в этом привлекательном мире самообмана. А потом однажды проснулся утром после очередного загула с сеансом одноразового секса и понял, что кроме пресыщенности и жуткой усталости больше ничего не ощущаю. Внутри остались лишь пустота и бессилие, весь мой энергетический запал внезапно закончился, исчез вместе с немногочисленными любовниками.       — А я и не знал, что от секса можно устать, — наивно заметил Чонгук, опуская глаза.       — Поверь, ещё как можно, если это не секс с любимым человеком. Ну и что у меня осталось в итоге? Абсолютный вакуум. Одиночество, как и отсутствие душевной привязанности, жутко выматывают, знаешь ли, со временем ещё и незаметно опустошая. А я хочу жить в любви. Когда наполняешься чувством до самых краёв, когда можно расправить плечи, чтобы легко взлететь, только уже вдвоём, а не каждый сам по себе. В такой момент приходит настоящая свобода — безграничное небо над головой, доверие в полёте и чувство надёжного крыла рядом. Ты же романтик и наверняка меня понимаешь.       — Конечно, понимаю, Тэхён-и, — Чонгук принялся осыпать поцелуями любимые ладони, такие сильные и ласковые, заботливые и мягкие. — Мы с тобой обязательно будем счастливы.       Он так долго об этом мечтал, что теперь не мог остановиться. Согревал своим горячим дыханием и целовал, целовал, целовал каждый утончённый палец. Потом вдруг резко выпрямился, вспомнив нечто очень важное для них обоих. Схватил запястье Тэхёна и так сильно сжал, что на нём отпечатались все девять планет подаренного браслета — словно окольцевал свое солнце. Другой рукой, немного дрожащей от волнения, очень нежно коснулся гладкой щеки.       Затих на время, с восторгом рассматривая теперь уже своего возлюбленного, будто до конца не верил в свалившееся на него долгожданное счастье. Ему так и хотелось назвать это настоящим предновогодним чудом. Всё-таки жизнь любит преподносить сюрпризы. На этот раз — самый невероятный. Чонгук оставил в середине ладони, прямо на изогнутой линии судьбы, целомудренный поцелуй. Чуть отстранился и, неотрывно глядя в глаза, произнёс с твёрдой уверенностью в голосе, поселяя её и в душе Тэхёна:       — Только никогда не сомневайся ни во мне, ни в себе. Ни в нас.       Сейчас он ещё больше стал похож на яркого весёлого щегла. Но что-то подсказывало, что маленькая пташка со временем обязательно превратится в могучего прекрасного орла. И Тэхён поможет ему расправить крылья, чтобы подняться как можно выше. Отдаст ему всё своё нерастраченное тепло, всю накопленную за годы одиночества нежность. До последней капли.       Неужели Тэхён всё-таки по-настоящему полюбил?       Прижать бы Чонгука к себе покрепче, уткнуться носом в тёплую шею и вдохнуть будоражащий аромат альфы. Его альфы. Нестерпимо захотелось целоваться, как впервые в жизни, — до красных распухших губ, до мелкой дрожи в коленях, до лёгкого головокружения, сбитого дыхания. И много чего ещё хотелось.        Тэхёну нравилось это состояние. Словно долго готовился к взлёту и вдруг оторвался от земли, оставив привычное одиночество где-то там, внизу. Нравилось ощущать себя таким живым и чувственным, готовым к настоящим отношениям.       Полностью раскрывшийся аромат альфы призывно дразнил омегу, пьянил по-весеннему. Природа брала своё — желание близости становилось только острее. Он слишком долго убегал.       Пришло время новой жизни.       Пора отбросить подальше свой привычный рационализм и перестать, наконец, придирчиво взвешивать все «за» и «против». Пора смело глотнуть хмельной свободы.       Чуть наклонившись вперёд, Тэхён с жадным напором провёл кончиком носа по открытой коже на шее Чонгука. Медленно вдохнул ни с чем не сравнимый, распаляющий до дрожи запах дерзкой молодости. Чувственные губы дрогнули и немного раскрылись, позволив языку щедро их увлажнить. Омега едва сдерживался от желания сию минуту лизнуть эту манящую железу.       Удивительно, как же долго она прятала природу альфы, будто для всех остальных её и не было на теле Чонгука, а раскрыла свои ароматы только для Тэхёна. Словно только он единственный был достоин им наслаждаться в полной мере, в любое время дня и ночи.       Что это, если не судьба?       Ловко высвободив одну руку из цепких объятий, Тэхён прикоснулся к залитой румянцем щеке альфы. Невесомо скользнул подушечками пальцев по разгорячённой коже, ощутил её приятную упругость, услышал приглушённый вздох. Как же Чонгук невыносимо притягивал! В его надёжных объятиях так хотелось устроиться поуютнее и снова почувствовать себя юным невинным подростком, чтобы хотя бы ненадолго забыть о разнице в возрасте.       Огромные мечтательные глаза цвета звёздной полуночи, которые совсем не умели лгать, сейчас напоминали глубокий и неизведанный космос, в котором Тэхён готов был безрассудно затеряться навсегда. Но самое главное, самое бесценное, что было в Чонгуке — это его чистая и благородная душа.       Лишь на секунду прервав безмолвный зрительный контакт, Тэхён медленно обвёл контур небольшого шрамика на дрогнувшей от прикосновения щеке. В ответ на простую ласку Чонгук всё плотнее прижимался лицом к холёной мужской руке. В этом жесте было столько томящегося внутри сокровенного чувства, что Тэхён отбросил все ненужные сомнения.       Больше не нужно было спорить со своими желаниями. Теперь они могли их исполнять. Омега потянулся к шелковистым волосам на пульсирующем виске Чонгука. Бережно погладил непокорные пряди, а потом принялся раз за разом зарываться в них тонкими пальцами и наблюдал, как между ними разбегаются в разные стороны тёмные волны.       При первых же движениях ласкающей руки, Чонгук опустил веки, притих, боясь не то что шелохнуться, а даже вздохнуть. Ощущал на коже малейшее движение пальцев, всем сердцем впитывал эти первые скромные попытки Тэхёна поделиться своей любовью.       — Только всегда помни самое главное, Гук-и: между нами должно быть безоговорочное доверие. Тогда у нас с тобой, может, что-то и получится, — Тэхён едва коснулся неискушённых губ своими, а Чонгук уже растаял от воздушного поцелуя.       Сейчас он согласился бы на что угодно, лишь бы не оттолкнули, только бы поняли и приняли его первое серьёзное чувство.       Тэхён властно обхватил обеими ладонями непрестанно улыбающееся лицо и снова поцеловал. Только на этот раз совсем по-другому: напористо и долго, жадно впиваясь в приоткрывшиеся от изумления губы. Громко всхлипнув на вдохе, Чонгук уцепился за широкие плечи, стараясь не завалиться на пол, неумело отвечал на страстный поцелуй.       Молодое тело задрожало пойманной птицей, оказавшись в крепких сетях нетерпеливых омежьих рук. Вокруг начал распространяться усилившийся аромат терпкой хвои. В этот момент в Тэхёне ощущалась такая мощь, что он и правда мало походил на привычно слабого омегу. Если бы Чонгук не знал его природной сущности, то и сам бы легко обманулся, как и многие другие.       Для неискушённого Чонгука он был невероятным человеком-загадкой. Непостижимым и манящим, как свет далёкой звезды.       Альфа мелко подрагивал от предвкушения. Стоило Тэхёну нырнуть языком в его горячий рот и беззастенчиво там похозяйничать, как все мысли окончательно улетучились, оставляя место лишь чувственному удовольствию. Чонгук всё старательно повторял за опытным омегой. Правда, пока ещё получалось довольно неловко, зато искренне. Просто нужно будет чаще практиковаться. Он пытался запоминать каждый нюанс этого первого момента счастья, конечно, насколько позволяло захлестнувшее возбуждение.       Долгожданный поцелуй, такой робкий и нежный в первые секунды прикосновения, незаметно превратился в ненасытный, страстный и горячий, сбивая дыхание до прерывистого хрипа, быстро наполняя голову приятным дурманом.       Говорят, что от счастья можно умереть.       В это уже был готов поверить и Чонгук, когда сердце понеслось таким бешеным галопом, будто стремилось пробить грудную клетку насквозь. Но Чонгук совсем не хотел умирать от любви. Их с Тэхёном дорога только начинается и впереди ещё так много неизведанного.       Ведь теперь у них есть собственная галактика, их счастливый Млечный Путь, по которому вместе можно лететь целую вечность…