Ничей

Самый важный для меня человек —

это тот, который будет со мной

до конца света.

Корейская поговорка

***

      Тэхён никогда не любил подолгу задерживаться перед зеркалом. Чего он там не видел? Пользовался им только при необходимости, как и другими полезными предметами в доме. Но в эту минуту он стоял перед шкафом и не торопился открывать дверь-купе, остановив на ней пристальный взгляд.       Зеркальная поверхность отражала молодого статного мужчину в домашней свободной майке с глубокими вырезами и свободных шортах. Редкой красоты лицо, эталон — по мнению очень многих людей, кто видел его хотя бы однажды. За последнее время во внешности ничего не изменилось. Всё те же миндалевидные, чуть раскосые глаза, идеальной формы нос, крупный рот с чувственными губами. Они действительно слегка припухли после поцелуя или это только кажется? Взгляд задержался на них подольше. Губы маняще приоткрылись на выдохе. С такой внешностью только позировать фотографам и художникам. Или соблазнять.       Постепенно глаза опускались всё ниже, сканируя каждый сантиметр подтянутой фигуры, которая впечатляла ничуть не меньше. Крепкая шея над широкими покатыми плечами, дерзкий разлёт выступающих ключиц. Тэхён задумчиво провёл по ним указательными пальцами. Не очень-то похожи на тонкие омежьи, скорее по-альфьи вызывающе крепкие. Бровь иронично изогнулась, а в глазах мелькнула усмешка — пожалуй, и сам бы клюнул на такую аппетитную наживку.       Развернувшись боком, скользнул взглядом по сильной мускулистой руке с большой ладонью. Сжал пальцы в кулак, наблюдая за тем, как быстро вздуваются вены под кожей. Он знал, что Чонгук любит смотреть на его руки, порой надолго зависая. Тэхён приподнял подол майки: талия без особого изящества, конечно, но довольно стройная и гибкая. Представил на ней всегда такие тёплые руки альфы… и быстро опустил ткань. Нет, лучше не фантазировать. На остальное уже не смотрел, размышляя о том, что скоро всё это будет лишено одежды.       У Тэхёна давно вошло в привычку тщательно ухаживать за телом и поддерживать спортивную форму, так что было не страшно показаться в обнажённом виде перед Чонгуком. Который моложе на… Тэхён, прицокнув языком, качнул головой. Кажется, он всегда будет об этом помнить. Взгляд неожиданно потерял уверенность. Но лишь на одно мгновение. Пора уже прекратить об этом думать.       — Ты ведь хочешь стать счастливым, правда? — прозвучал тихий вопрос, заданный собственному отражению. Пальцы прикоснулись к покрасневшим губам, бережно собирая остатки такого желанного для обоих поцелуя.       В груди согласно застучало доброе сердце. В такт ему требовательно забарабанил лапами зверь, нашёптывая жарко:       «Ну так действуй уже, наконец. Ты старше и опыта хоть отбавляй, к тому же универсал — был когда-то в постели и с альфами, и с омегами, даже с бетами. Так возьми инициативу на себя, научи Чонгука всему, что умеешь делать сам. Преподай урок высшего пилотажа в сексе и полетайте вместе с ним».       Глаза озорно сверкнули, а на лицо вернулась привычная решимость. Пока Тэхён доставал с полки две смены постельного белья, с губ не сходила многозначительная улыбка. Вскоре его белоснежная постель источала запах свежескошенной травы — приятное напоминание о лете и жарком солнце посреди морозного декабря. На тумбочке лежали тюбик смазки — может понадобиться, если вдруг не станет хватать собственной, и презервативы, которые омега достал в последний момент. Он так до конца и не решил, захочется ли использовать защиту в их с Чонгуком первый раз.       Было такое странное чувство, почти на грани восторга, что сегодня интимная близость случится впервые не только у альфы, но и у самого Тэхёна. В его сексуальной жизни побывали разные люди, но сейчас накрывало предвкушение чего-то особенного. С особенным во многих смыслах альфой. Возможно, тем самым единственным, которого так долго искал?       Неужели с этого момента альфа будет принадлежать Тэхёну, а он — ему? Можно будет не только смотреть, но и дать волю своим изголодавшимся рукам и губам? Не верилось, что можно позволить себе буквально всё. И не только себе. Ведь для Чонгука это станет огромной чередой невероятных открытий. Предвкушение близости уже закручивало в животе омеги тугие спирали, то растягивая их, то плотно сжимая до лёгкой приятной боли.       Дверь неожиданно приоткрылась, обрывая поток будоражащих мыслей, и в комнату боком протиснулся Чонгук. Но дальше не сдвинулся с места, чуть замешкался, нерешительно останавливаясь у порога. Разрумяненный, с подтянутым обнажённым телом, за каждый изгиб которого жадно цеплялся взгляд Тэхёна, он был невероятно притягательным.       Ещё бы скинуть с крепких бёдер небольшое полотенце, что едва прикрывало интимные места.       Вряд ли специально было выбрано именно такое маленькое, чтобы подстегнуть желания омеги. Судя по тому, как Чонгук смущённо теребил пальцами край полотенца, не зная, куда девать руки, он был неискушённым в реальных сексуальных играх. Если только с теорией успел познакомиться.       — Чонгук-а, ну ты что там застыл? — Тэхён нетерпеливо следил за каждым его движением, с хищным блеском в глазах оглядывал красивое тело, от вида которого приятно защекотало внутри. — Волнуешься или, может, передумал?       — Кто? Я? — звучно шлёпнув ладонью по груди, альфа с наивным возмущением округлил глаза. — Не пойму, ты опять шутишь, что ли? Передумал? Нет, конечно! Да я об этом мог только мечтать и видеть во сне. Просто… Я же ничего не умею, вот и боюсь немного. То есть, много... То есть, сильно… Ч-чёрт! Я похож на голого болвана, — Чонгук крепко зажмурился, опуская голову. Снова вцепился обеими руками в своё мини-полотенце, да покраснел так, что вместе с лицом заполыхали и уши, и шея, и даже ключицы.       Тихонько вздохнув, Тэхён подошёл к нему сам, вставая настолько близко, чтобы соприкоснуться телами. Ощутил чужой жар, а во взгляде напротив за смущением увидел непреодолимое желание — это как раз то, что им было необходимо. Омега всегда любил получать горячие ласки, но свою сейчас хотел отдать, подарить Чонгуку. Пора…       Тэхён с улыбкой наклонился к пылающему уху и томно проговорил, щекоча тонкую мочку губами:       — Для начала просто обними меня, щегол…       Желтый сигнал долгого ожидания наконец сменился на зелёный — действуй, не тормози. Оставив в покое несчастное полотенце, Чонгук обхватил омегу чуть подрагивающими от волнения руками и бережно притянул к своей груди, не думая, конечно, на этом останавливаться. Почувствовал, как Тэхён сразу прижался к нему плотнее, в терпеливом ожидании перебирая пальцами кожу на узкой, так похожей на девичью талии.       Наклонившись к любимому лицу, Чонгук неожиданно прильнул щекой к щеке и, потираясь большим ласковым зверем, едва слышно заурчал, помечая своё, а после довольно выдохнул где-то возле уха. Разве можно быть настолько счастливым, чтобы даже не чувствовать земли под ногами?       Тэхён, ни на секунду не выпуская его из кольца своих сцепленных за спиной рук, испытывая то же чувство невесомости, оставил поцелуй в уголке прикрытого ресницами глаза. В этот момент он не видел, как на лице альфы всё шире расплывалась улыбка, но в этом почему-то совсем не сомневался. Просто чувствовал.       Это был первый шаг к близости, о которой ещё вчера Чонгук только мечтал. Он принялся с нежностью водить ладонями по мускулистым плечам омеги, крепкой ровной спине, чуть выгнутой навстречу пояснице. Снова и снова повсюду рисовал простые круги. Эти круги не были идеальными, как в любимой Тэхёном математике, но зато абсолютно идеальным было его податливое тело.       В происходящее всё равно верилось с трудом. Смелые мечты и потаённые желания переплетались с реальностью в фантастический узор. Ведь Тэхён с самого начала был для Чонгука небожителем, однажды подняв его высоко над землей, встал рядом и принял как равного, невзирая на статус. И сейчас альфа мог держать в раскрытых ладонях свою горячую звезду, не опасаясь получить за это солнечный удар.       — У тебя очень тёплые руки. В таких никогда не замёрзнешь, — Тэхён нежился в уютных, пока ещё неумелых объятиях. Ничего, опыт — дело наживное, а у Чонгука теперь появился самый лучший учитель. Между ними всё только начинается, не стоило торопиться. Не хотелось споткнуться на первых же шагах. Они ведь не ради секса когда-то встретились.       Вместе они создавали новую галактику — только для двоих.       Обвивая руками шею альфы, который одуряюще пах терпким удовым деревом и самой настоящей весной, Тэхён посмотрел в доверчивые глаза. Низкий голос опустился до шёпота, зазвучал призывно, возбуждённо:       — Поцелуй меня…       Как же долго Чонгук ждал этих слов! На его лице появилась робкая улыбка, когда с отчаянной готовностью он подался навстречу, надеясь, что сможет со всем справиться и не оплошает перед своим возлюбленным.       Первое касание губ получилось воздушным, удивительно невесомым, словно весенний ветер опустил на губы лёгкую пушинку одуванчика. Очень трепетно, почти целомудренно. Чонгук попробовал губы омеги на вкус — те всё ещё слабо пахли клубникой. Такие ароматные, бархатистые, отзывчивые… А после оставил новый поцелуй, уже немного смелее, и к запаху молодого леса добавились искрящиеся феромоны чистого восторга.       Искушённый Тэхён просто таял от этой невинности, ощущая нарастающий жар в теле. Ведь уже успел позабыть, каким был его первый поцелуй. Сейчас казалось, что того и вовсе не было. Что никто, кроме Чонгука, никогда не касался его губ. С каждой секундой омега распалялся всё больше, внутри один за другим вспыхивали десятки костров. А если гореть, так уж лучше сразу вдвоём. От накрывшей волны возбуждения он глухо застонал, тотчас добавляя новую порцию своего изысканного аромата, наполняя Чонгука уверенностью в собственных силах. Обхватив ладонью тёмный затылок, Тэхён опустил взгляд на покрасневшие губы и жадно впился в них своими.       Это было равносильно небольшому взрыву — эмоции разметало по всему телу. Распахнув глаза от неожиданно острых ощущений, Чонгук едва не задохнулся, тоненько всхлипнул, лихорадочно припоминая уроки их недавнего поцелуя. Снова опустил веки, прислушиваясь к своей интуиции и несмело провёл языком по приоткрытым губам своего учителя. Чтобы тут же мягко толкнуться в горячий рот, встречаясь там со своим танцующим в сладостном ожидании собратом.       От нетерпеливого поцелуя Тэхёна и дразнящих прикосновений по шее альфы рассыпались сотни мелких мурашек. Требовательный язык омеги жадно вылизывал его рот, толкался глубже, распалял горячностью, откровенно предлагая: «Ну попробуй уже меня, тебе наверняка понравится!».       Чонгук всегда быстро усваивал любые уроки. Не спеша провёл языком по верхнему ряду идеальных зубов, скользнул по гладким изнутри щекам, а после поднырнул кончиком своего под язык Тэхёна, игриво потеребив натянутую уздечку. Эмоций было так много, что альфа едва узнал собственный восторженный выдох. Зато почувствовал, как под полотенцем дёрнулся наполовину вставший член.       Тэхён и сам уже был на взводе, не переставая кружить языком по чужому рту и аппетитным губам.       — Чонгук-а-а… — тягучий шёпот прозвучал на грани стона.       От своих же откровенных действий омега возбуждался не меньше, целовал ещё жарче, обнимал всё крепче, раздразнивая этим и Чонгука. Тэхён довольно улыбнулся прямо в поцелуй — скоро они будут принадлежать друг другу без оглядки на статус и возраст.       Сегодня день исполнения всех желаний.       Приподняв ногу на носок, он прижался бедром к крупному, жаждущему, уже бодро стоящему члену альфы, принимаясь мягко потираться. Движения крепкого тела омеги волнами накатывались на чужую плоть, стимулировали умело, помогая быстро наливаться кровью.       Чонгук ошарашенно застыл. Он совсем не ожидал, что эти вроде бы простые действия могут быть такими возбуждающе яркими. Да ещё необыкновенный аромат омеги настолько усилился, что будоражил до звенящего головокружения, пьянил почище алкоголя. Отрывисто задышав, альфа задрожал всем телом, впиваясь пальцами в лопатки омеги, едва не царапая золотистую кожу, словно боялся вот-вот потерять сознание.       Тэхён даже засомневался, стоит ли продолжать. Но через мгновение почувствовал, что в его бедро несдержанно толкнулись в ответ. Раз, второй, ещё… Имитируя мелкие фрикции, Чонгук двигался навстречу. Представляя под собой полностью обнажённого Тэхёна, он даже не пытался сдерживать тихие стоны удовольствия. Пробовал нечто новое для себя и, похоже, быстро входил во вкус.       Поцелуи становились только горячее, разрушая ненужные заслоны и сомнения альфы, освобождая всё чувственное, что давно рвалось наружу. Чонгук удивлял своим преображением, влюблял в себя ещё больше. Теперь он так напористо прижимал Тэхёна к стене своим телом, что, казалось, уже не будет возможности даже шевельнуться. Но омега в ответ напирал с не меньшей силой, вынуждая Чонгука качнуться назад.       Нетерпеливые взгляды обоих и очевидная реакция молодых тел говорили сами за себя — им нравился такой откровенный тесный контакт. Но этого уже было мало, слишком мало. Они явно хотели большего — того плотского откровения, которое раньше могли получать лишь во снах. Их дыхание учащалось с каждой секундой, до краёв наполняя лёгкие возбуждающими, ставшими уже такими родными ароматами.       Неожиданно Чонгук прервал затяжной поцелуй и отстранился.       — Что такое? — во взгляде Тэхёна появилось беспокойство, но руки продолжали крепко обнимать. Не хотелось отпускать.       — Ты как будто прячешься от меня. Её нужно снять, — ответил категорично альфа, цепляясь за подол чужой майки. — Я хочу почувствовать твоё тело ещё ближе. Всей своей кожей, хён.       Они и правда не были на равных. Пора это исправить. Чонгук не спеша потянул ткань вверх, раздразнивая своё воображение и постепенно открывая обзор на роскошное тело. Небрежным жестом отбросив снятую вещь на спинку кресла, он забегал жадным взглядом по мускулистому торсу, шепча с искренним восхищением:       — Боже, ты такой… невозможно красивый. Ты и правда золотой — совсем как настоящее солнце…       Оба сердца грохотали частой гулкой дробью, будто стремились протиснуться между рёбер, нырнуть в чужую грудь и устроиться там навсегда рядом с другим, таким же любящим. Чтобы обнимались не только тела, но и души. Может, именно после этого становятся одним целым?       Разум отдыхал — его всё равно уже никто не слушал. Его заслонили новые трепетные чувства, сокровенные желания и восторженное предвкушение обладания.       И любовь. Без неё в постели останется один лишь секс.       Внутри всё икрилось. Каждое встречное прикосновение — ослепительная вспышка. Порывисто стиснув омегу в руках, Чонгук вжался в него всем телом, наполняя комнату мягкими феромонами нетерпеливой радости. Кинулся щедро рассыпать десятки влажных поцелуев на губах, щеках и веках. Выцеловывал сильные плечи, одновременно поглаживая гибкую поясницу.       Он готов был осыпать своё солнце миллионами поцелуев, но желания подстёгивали горячим кнутом нырнуть глубже. Чтобы пробраться к самому раскалённому ядру, не опасаясь сгореть дотла, разлиться звёздами млечного пути и раствориться в омеге до последнего атома. Чтобы навсегда остаться вместе в одной галактике. С тихим стоном Чонгук сжал пальцами талию омеги, крупно содрогнулся, и… густая сперма начала обильно выплёскиваться прямо в полотенце, что всё ещё оставалось на бёдрах. Он виновато посмотрел в глаза Тэхёна:       — Извини, я больше не мог держаться...       — Это нормально, не переживай. Я в свой первый раз кончил через тридцать секунд. Так что ты ещё долго продержался.       Улыбнувшись, Чонгук тяжело привалился головой к его плечу, сразу утыкаясь носом в запаховую железу. Вдохнул глубоко и счастливо заурчал вместе со своим зверем, пока ладони нежно гладили бархатистую кожу бёдер омеги.       Отвечая точно такими же ласками, Тэхён по-настоящему наслаждался близостью и ощущал, как между ягодицами становится слишком влажно от смазки. Действие блокаторов почти закончилось, обычно скрытый второй аромат омеги, пока ещё слабый, едва заметно окутывал обоих. Но скоро всё изменится. Пора уже знакомить со своим полным букетом.       Тэхён обхватил ладонями лицо Чонгука:       — Сегодня твой день, щегол. И вся ночь тоже будет твоей. Можешь делать всё, что пожелаешь, о чём фантазировал. Я знаю и умею столько всего интересного, что нам хватит надолго.       Омега скорее почувствовал, чем увидел, как на тёмно-серых шортах, которые он до сих пор не снял, появляются влажные пятна. Он потёк от одного только взгляда, словно юнец, впервые увидевший член альфы. Что же он испытает, когда тот окажется внутри? Предвкушение расплескалось в животе горячей волной.       На талию опустились ладони Чонгука. Пальцы несмело пробрались под резинку шорт и остановились, словно не решаясь сделать следующий шаг. Альфа оставил несколько торопливых поцелуев на губах и упёрся лбом в лоб, прежде чем прозвучала тихая просьба: — До сегодняшнего дня я только сам получал удовольствие в ручном режиме. Теперь мне очень хочется доставлять наслаждение тебе. Научишь меня красиво любить, хён?       Это простое «хён» на выдохе, нежное и доверчивое, подействовало на Тэхёна так обжигающе, словно в горящий внутри костёр плеснули масла. Терпеть больше не было никаких сил.       — Всё, что захочешь, Чонгук-и.       Тэхён отстранился, делая шаг в сторону кровати. И вдруг почувствовал, как его подхватили на руки, целуя пульсирующую жилку на шее, рядом с ароматной железой.       — Теперь моя очередь носить тебя на руках, — после этих слов с крепких бёдер альфы наконец-то свалилось полотенце. Теперь оно уже точно стало лишним, оставаясь лежать на полу.       — Я ведь тяжёлый, Гук-а.       — Тяжёлой была моя жизнь, Тэхён-и, а ты для меня всегда будешь легче пёрышка.       Бережно опустив омегу на белое облако постели, Чонгук умостился рядом и тесно прижался к боку горячим пахом, то ли смущённо прикрывая наготу, то ли желая снова получить незатейливое удовольствие. Тэхён пока давал ему полную свободу действий — раскинулся на кровати золотистой звездой, без стеснения позволяя исследовать своё тело, которое внизу до сих пор прикрывали шорты.       Чонгук оставил влажный поцелуй на виске, заскользил губами по щеке вниз — к желанным губам. Казалось, что дышал через раз, в то время как сердце трепыхалось в груди пойманной в сети птицей. Он и боялся, что не сможет удовлетворить омегу, и хотел любить его до изнеможения.       Альфа впервые дарил всю свою накопленную нежность, целовал бесконечно долго, пока Тэхён наслаждался этой трепетной лаской и охотно, так же нежно отвечал. Руки альфы отправились в путешествие от подбородка вниз по шее и остановились на гладкой широкой груди.       Чонгук открывал для себя новый мир, изучал карту звёздного неба на прекрасном теле своего личного солнца.       Положив руку на его напряжённую поясницу, Тэхён замер в ожидании, решив, что природа сама подскажет, что делать дальше. Чонгук поводил пальцами по рельефно выступающим мышцам и принялся расчерчивать кожу плавными невидимыми линиями. Поблуждал немного вокруг тёмно-розовых сосков.       Медленно обвёл один из них по кругу, с приоткрытым ртом наблюдая, как тот моментально затвердел от лёгкого прикосновения. Он находился совсем недалеко от лица и манил невыносимо, возбуждая снова одним только своим видом. Аппетитный… Он почему-то напоминал сладкую ягоду. Чонгук однажды оговорился, вместо блюда называя вкусным Тэхёна. А правда, какой он на вкус, интересно?       Чонгук плотнее притёрся крепко стоящим членом к бедру омеги и резко нагнулся, потому что нестерпимо захотелось накрыть ртом этот призывно торчащий ягодный сосок. Они были у Тэхёна слишком чувствительными, как и у всех омег, и очень давно никто, кроме него самого, их не касался, ведь уже долгое время он никого к себе не подпускал. Но теперь такое привычное для всех «недосягаемый» Тэхён сменил на статус «доступ разрешён» — для Чонгука.       На груди приятно чувствовалось чужое тёплое дыхание и омега возбудился до предела — плоть отреагировала моментально. Когда горячий, чуть шершавый язык принялся вылизывать ареолу по кругу, дразнить чувствительную вершинку, тут уж накрыло волной такого жара, что на лбу выступили капельки пота, а всё тело напряглось. Оказалось, это ещё не всё. Чонгук вдруг начал смачно посасывать грудь, то сильно втягивая её в горячий рот, то почти выпуская покрасневший сосок наружу. Тэхён выгнулся дугой и протяжно застонал, выпячивая грудь навстречу языку — бери ещё, Чонгук, терзай, кусай, ещё, ещё!       А тот словно услышал чужие мысли, прикусил передними зубами приятно раздражённую вершинку и чуть-чуть оттянул. Тут же отпустил и принялся снова вылизывать, извинялся за свой внезапный порыв. Альфа действовал спонтанно, поддаваясь желаниям и слушая свою интуицию, и в результате хорошенько накрыло их обоих.       Тэхён уже готов был кончить от таких игр неопытного Чонгука, который и сам был на грани. Хватило бы только сил на всё, что хочется сделать. А после научить своего щегла всем премудростям секса.       Альфа наклонился к его шее, делая глубокий вдох. Почувствовал, что железа источает новый, умопомрачительный аромат и широко провёл по ней языком, собирая цветочную сладость. Тэхён понимающе улыбнулся. Чонгук, получив щедрую порцию афродизиака, поднял затуманенные глаза. Но он точно знал, чего сейчас хотел.       Продолжая неотрывно смотреть на ослепительно красивое лицо, медленно потянул шорты вниз, чтобы через мгновение отбросить их на пол и открыть вид на омежью плоть. Ну наконец-то… Теперь они оба полностью обнажены, готовы к горячему продолжению. Тэхён видел, как часто задёргалось адамово яблоко на шее альфы, когда он голодным взглядом облизывал его фигуру с ног до головы.       С лихорадочным блеском в глазах Чонгук разглядывал прекрасное тело: вскоре будет им обладать — целиком и полностью, не ограничивая себя в фантазиях. Это уже не сон, а невероятная реальность. Пальцы задрожали, накрывая чужое возбуждение, по размеру немного уступающее его собственному. Тэхён в ответ мягко сжал в большой ладони крепкий член альфы, а после внезапно склонился над пахом.       — Какой красавец… — выдохнул горячо на блестящую головку, с которой уже стекала большая капля предэякулята, подхватил её кончиком языка и тут же принялся облизывать член со всех сторон, размашисто выводить спирали, оставляя после себя широкие влажные линии.       Это было так неожиданно и до сладостной дрожи приятно, что Чонгук негромко вскрикнул, напрягая живот, на котором тут же выстроились в два ряда крепкие кубики, и быстро схватил омегу за плечо:       — Я же так опять скоро кончу. А вдруг он потом не встанет?       — А куда он денется, когда я буду рядом? — игриво пожал плечами Тэхён. — Ну хорошо, пока оставим это. Я привык сам готовиться к сексу, поэтому всё сделал в душе. Но в следующий раз, если захочешь, можешь попробовать…       — Я хочу сейчас.       Ничуть не смущаясь, Тэхён улыбнулся и молча кивнул, увидев в потемневших глазах неуёмную жажду новых открытий. Сначала Чонгук поцеловал его в чуть припухшие красные губы, словно ещё раз спрашивая разрешение. А потом… Было до одури приятно ощутить в себе пальцы альфы — дрожащие и неуверенные, мягкие и терпеливые. Поначалу они толкались очень медленно, проникая всё глубже и глубже, изучали, осторожно поглаживая со всех сторон нежные стенки. Но постепенно двигались увереннее, набирали скорость, обретали силу, словно подпитывались живительным соками омеги изнутри.       Несдержанно подаваясь им навстречу, Тэхён глухо постанывал от растущего с каждой секундой наслаждения, от которого уже успел отвыкнуть, отказавшись когда-то от партнёров. И сейчас слушал частое дыхание возле своего уха и тихий сбивчивый шёпот альфы: «Я всё ещё… не могу поверить, что ты теперь мой…».       Чонгук то беспорядочно зацеловывал чувственные губы, то опускался ниже, легонько прикусывая выступающий кадык, то шумно водил носом по выгнутой навстречу шее Тэхёна. С жадностью вдыхал, получая очередную дозу его пьянящего аромата, в котором теперь смешались запахи терпкой хвои и сладковатой туберозы — того самого экзотического цветка, что ценился как природный афродизиак. Чонгук утонул в этом аромате с головой, когда омега уложил его на спину, грациозно нависая сверху.       — Так мы будем видеть лица друг друга. Я безумно хочу с тобой целоваться, — хищно улыбаясь, Тэхён забрался на бёдра, любуясь звёздной ночью в огромных глазах. Он всегда любил смотреть на звёзды. Теперь они были рядом, ближе просто некуда.       Альфе нравилось чувствовать на себе его немалый вес, что придавливал к постели. Тэхён доминировал даже здесь. Присваивал. Омега приподнялся, оставляя на бёдрах блестящие следы своей цветочной смазки и завёл руку назад, по-собственнически обхватывая пальцами внушительный член альфы. Сжал в ладони, предвкушая момент близости и несколько раз провёл влажной головкой между ягодицами, смешивая предэякулят с собственной смазкой.       Это было очередное чувственное открытие, прокатившееся взрывной волной жара по телу: Чонгук часто задышал в ожидании продолжения, хватаясь ладонями за упругие половинки. Но взгляд альфы тут же остановился, глаза широко распахнулись, а изумлённое лицо залилось краской в тот момент, когда Тэхён начал аккуратно проталкивать внутрь себя крепкий стоящий член, плавно, сантиметр за сантиметром опускаясь наполовину. Чонгук на короткое время замер, пропуская очередной вдох и ощущая глухие удары сердца уже где-то в горле. Казалось, что он просто вылетел из реальности.       — Дыши, щегол, это только начало…       — Я… не думал, что это так… офигенно…       Сквозь прерывистое дыхание слова давались Чонгуку с огромным трудом, а трясущиеся руки цеплялись за талию, снова принимаясь тискать кожу до розовых пятен. Желая его расслабить, Тэхён осторожно наклонился вперёд и прильнул к губам, чуть втягивая в рот верхнюю, немного отвлекая и успокаивая.       Сам в это время привыкал к тому, как альфье «богатство» неумолимо растягивало его изнутри, и на смену дискомфорту приходило долгожданное наслаждение. Не размыкая губ, Тэхён довольно замычал, эхом услышав ответный восторженный вскрик, переходящий в тягучий музыкальный стон. Для Чонгука, который расстался со своей девственностью, все эти ощущения были запредельными! А для Тэхёна…       Он просто снова жил. По-настоящему. Так, как хотелось ему самому, без глупых оглядок на чьё-то досужее мнение, на общественный статус, на пресловутую разницу в возрасте.       Тэхён сверкал полуденным солнцем, высвобождая из клетки условностей все лучшие чувства и эмоции — естественные, как сама природа. Щедро одаривал ими возлюбленного и с благодарностью впитывал ответные. Наполнял своим ярким светом каждый укромный уголок их общего с Чонгуком дома, чтобы уже не осталось ни единого тёмного места, где ещё совсем недавно таилось одиночество.       Привыкнув к немалому размеру плоти альфы, Тэхён стонал с тигриной хрипотцой в голосе, медленно оседая уже до самого основания и непроизвольно закатывая глаза от удовольствия:       — Гук-а-а, ты просто идеальный…       Чонгук вдруг тихонько забормотал что-то невнятное, словно в бреду. Похоже, его уже хорошенько накрывало. Больно царапнув ногтями тонкую кожу на боках омеги, он вскрикнул от острых ощущений, рефлекторно вздёргивая бёдра выше. Тэхён охнул и, прикусив губу, качнулся навстречу, начиная ягодицами выписывать восьмёрки. Чонгук тут же беспорядочно зашарил руками по сильному телу, возвращая себя в реальность, после вскинул голову и требовательно потянулся за обещанными поцелуями. Он их, конечно, получил и это было невероятно!       Крепко стискивая ладонями его мускулистую грудь, Тэхён целовался страстно и безудержно, навёрстывая упущенное за годы одиночества. Распалился не на шутку: поочерёдно покусывал губы, едва контролируя силу; щекотно вылизывал нёбо; звучно посасывал толкавшийся в рот язык.       Предназначенные друг другу природой, альфа с омегой упивались свободой, не ограничивая себя ни в чём.       Тэхён, поводив губами над ключицей, чтобы собрать любимый аромат, начал понемногу двигаться. Он плавно приподнимался на коленях над разгорячённым пахом альфы, после снова быстро опускался до влажного шлепка кожи о кожу, со знанием дела выбирая нужный угол наклона тела. Каждый раз, когда крупный член ударял точно в цель, омега громко вскрикивал, абсолютно не контролируя силу своего голоса.       Раньше Тэхён так быстро не заводился во время секса. Обычно после возбуждающих прелюдий его выдержки хватало ещё надолго, прежде чем наступал оргазм. Но сейчас он уже ни в чём не был уверен, чувствуя сладостное возбуждение, и уже готовился к первому залпу. Потому что было слишком хорошо!       Чонгук отвечал долгими стонами, любовно ощупывал глазами тёмные соски и напряжённый живот с аккуратным пупком, но стоило опустить глаза ниже… Он гулко сглотнул. Уставился немигающим взглядом на идеальной формы омежий член, что мерно и как-то даже гипнотически покачивался в такт ускоряющимся движениям — словно вводил в транс. Вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз…       Заметив краснеющее лицо альфы, который, похоже, стремительно подходил к пику, и желая хотя бы ненадолго отсрочить собственный оргазм, Тэхён остановился на мгновение, чтобы осторожно перекатиться на спину, меняя их местами. А Чонгук, явно поплывший от первого в своей жизни секса, ошалело смотрел на лежащего теперь уже под ним омегу и не сразу понял, что теперь пришло время показать, на что способен он сам.       Оставляя на губах жгучий поцелуй, Тэхён согнул ноги в коленях, широко развёл их в стороны, приглашая откровенно и беззастенчиво. Но при этом он совсем не выглядел ни развратным, ни похотливым. Он был желанным. Большие ладони опустились на бёдра альфы и томный баритон протянул тихое: «Давай, Гук-и».       Как понять, чего от тебя ждут, если ты впервые оказался в постели с любимым человеком? Оставалось только действовать по наитию. Чонгук ни черта не смыслил в тонкостях реального секса. Познакомился с ним только в теории, когда тайком, подключив к телефону наушники и замирая от происходящего на экране, просмотрел нескольких горячих короткометражек. Но этот призыв Тэхёна, полностью раскрывшегося перед ним в ожидании наслаждения, подстегнул Чонгука так, что член готов был взорваться, казалось, от одного прикосновения.       Прислушиваясь к своему зверю, который тихонько подсказывал на ухо, как доставить удовольствие прежде всего омеге, Чонгук постарался дать своему возлюбленному всё, на что хватило сил, даже с практически отсутствующим умением. Немного смущаясь под одобряющим взглядом Тэхёна, сначала толкнулся очень аккуратно, боясь навредить. А после, с трясущейся нижней губой, забывая дышать, пристально наблюдал, как собственный член туго раздвигал стенки и входил всё глубже, пока омега, чуть запрокинув голову назад, с нажимом гладил его спину.       Постепенно наполняясь уверенностью, Чонгук набирал скорость, двигался плавно, словно в эротическом танце, сжимая ладонями омежью талию. Тэхён даже не напоминал про поцелуи, лишь беззвучно шептал губами что-то невнятное. Протяжно стонал на каждом сильном толчке, подавался навстречу и цеплялся руками за сильное тело. Сцепив длинные ноги на талии Чонгука, он то ускорялся, умело задавая нужный темп, то замедлялся, чтобы продлить удовольствие для обоих.       Но когда Чонгук, не останавливаясь ни на секунду, наклонился к лицу и накрыл его распахнутые в громком стоне губы своими, Тэхён запустил руку в его волосы, чтобы надавить на затылок и ещё крепче прижаться губами. Он действительно этого ждал и ему не хватало поцелуев, чтобы соединить, замкнуть два тела в одну пылающую бесконечность.       Смешивались их ароматы и дыхание, тела плавились от наслаждения. Звери внутри беспрестанно подвизгивали, значит, удовольствие получали и они. В единении альфы и омеги создавалась ослепительная феерия чувств. Сквозь тягучие стоны оба пытались произносить имена друг друга, задыхались от эмоций и ощущений. Чонгук двигался рвано, неумело, часто сбивался с темпа, суетливо хватался то за талию, то за бёдра, то за ягодицы, оставляя на золотистой коже отпечатки своих пальцев.       В этом неистовом танце любви тела становились всё горячее, казалось, кожа вот-вот заискрится и вспыхнет языками пламени. Закатывая глаза от удовольствия, Тэхён отдавался со всей страстью, не меньше получая в ответ.       Альфа не мог налюбоваться своим жарким солнцем, что плавилось золотом среди белых облаков постели.       Первым, как и ожидалось, отстрелялся Чонгук. Покачиваясь на расползающихся в разные стороны коленях, он гортанно зарычал, едва вокруг члена плотно сжались стенки. Аритмично толкнулся несколько раз, стараясь не потерять равновесие, пока упругий живот покрывался судорожной рябью, а серебристые звёзды семени летели прямиком к солнечному ядру.       Опьяневший от горячего секса Тэхён и сам не ожидал, что продержится немногим дольше. Сказывалось длительное отсутствие интимной жизни или это невинность Чонгука так повлияла, что уже был готов взорваться, как юнец? Рука так и не успела дотянуться до собственного, ожидающего разрядки члена, когда пришла неожиданная помощь.       Вспотевший, тяжело дышащий Чонгук, едва успев из него выскользнуть, тотчас плотно обхватив дрожащими пальцами оба возбуждённых до предела члена. Под низкие стоны Тэхёна выверенными движениями он размеренно задвигал ладонью, умело помогая дойти обоим до пика — в этом деле альфа уж точно успел поднатореть, ведь каждый день приходилось снимать собственное напряжение в ванной.       Прошло меньше одной минуты, а блаженно улыбающийся Чонгук, выплёскивая густое семя, уже наблюдал за вторым финалом. На грудь и живот Тэхёна, бархатно стонущего от бурного оргазма, летели белые хлопья зимы, что всё-таки растаяла внутри и на смену ей пришла цветочно-свежая весна.       Это был их первый полёт, почти в стратосферу.       Они ещё долго лежали рядом в уютных объятиях друг друга, восстанавливая дыхание. Продолжали тихонько целоваться и молчали, соединив ослабевшие ладони в замок. Казалось, своей необузданной горячностью они спалили в комнате весь кислород. В полном бессилии развалившись на постели, Тэхён аккуратно перебирал спутанные в гнездо волосы на затылке Чонгука, а тот никак не мог перестать улыбаться, так сильно его накрыло.       — Скажи, что я не озабоченный извращенец, Гук-а…       — Если уж кто из нас двоих озабочен, так это скорее я. Потому что стоит только на тебя взглянуть, как перед глазами возникают такие картинки, о которых я пока не готов рассказывать.       — Господи, ну откуда ты такой свалился на мою голову, — взгляд Тэхёна наполнился нежностью, когда он оставлял поцелуй на уголке истерзанных до густой красноты, припухших губ.       — С помойки, — тихонько усмехнулся Чонгук, благодарно целуя в ответ и принимаясь снова неспешно вырисовывать кончиками пальцев замысловатые узоры на его обнажённом плече.

***

      Ко дню рождения любимого омеги Чонгук приготовил какой-то сюрприз и заранее, аж за две недели предупредил, что вряд ли явится домой раньше семи часов вечера, так что с ужином можно было не торопиться. Тэхён никогда не блистал кулинарными талантами и тем не менее сегодня решил порадовать обоих праздничными блюдами. О чём и сообщил.       Но Чонгук со вздохом притянул его к себе поближе, окольцевал талию руками и, мягко прижимая к телу, с улыбкой заглянул в рыжие глаза, что смотрели на него с любовью.       — Тэхён, неужели ты думаешь, что я позволю тебе в день рождения, да ещё и уставшим после работы, встать на вахту у плиты? — покачав головой, поцеловал вкусные губы, на которых ещё сохранился запах мятного чая. — Уж лучше побереги свои силы для чего-нибудь погорячее, — понизив голос, зашептал Чонгук, многозначительно двигая бровями.       Прихватив двумя пальцами волнистую прядь волос омеги, завёл её назад, освобождая розовое ухо. Наклонился к нему и медленно, едва ощутимо провёл влажными губами по верхнему завитку. От удовольствия Тэхён прикусил уголок нижней губы.       Нужно сказать, что всего за несколько дней Чонгук, ранее не имевший абсолютно никакого опыта во флирте и ласках, знающий о них только лишь из книг и фильмов, успел освоить кое-какие приёмы обольщения и теперь всё время успешно их применял. Ведь учитель у него был более чем достойный, а главное — любимый и единственный. Так что все уроки он схватывал налету, да и учеником оказался очень способным.       Вот и сейчас Чонгук использовал вроде бы нехитрую, но довольно чувственную ласку. В ответ на эти дразнящие прикосновения по шее Тэхёна тотчас рассыпались сотни мурашек. Вздохнув, он безропотно сдался, прикрывая глаза, и потянулся за новым поцелуем.       На довольном лице Гука заиграла шаловливая улыбка. Он с трепетом коснулся чуть приоткрывшихся губ и замер ненадолго, глубоко вдыхая приятно возбуждающий аромат туберозы. После настойчиво толкнулся языком в горячий рот, одновременно скользнул руками к ягодицам омеги, перебирая пальцами напрягшиеся мышцы. Как же Чонгуку нравилось мять, тискать, гладить эти крепкие половинки, так идеально лежащие в раскрытых ладонях.       Но радость его была недолгой. Тэхён предупреждающе замычал, глухо забарабанив обеими руками в грудь, и быстренько отстранился.       — Нет-нет, Гук, хватит, — он энергично помотал головой, отчего ещё не уложенные волосы всколыхнулись тёмными волнами, а напоследок коротко чмокнул в губы. — На этом мы сейчас и остановимся. Работа не будет ждать, пока мы тут с утра пораньше налюбимся, да и хромать перед студентами мне сегодня совсем не хочется.       — Хорошо, Тэ, как скажешь, — смиренно качнул головой Чонгук, прекрасно понимая, что тот прав. Расцепил руки, позволяя отстраниться. Но так не хотелось выпускать омегу из своих крепких объятий.       — У нас по-прежнему впереди всё ещё останутся целый вечер и вся ночь, — Тэхён и сам был бы не прочь провести время горячо. Он любил хороший секс.       В результате, так и не нацеловавшись вдоволь, они вернулись к обсуждению меню и оба охотно сошлись на беспроигрышном варианте: нужно просто заказать несколько блюд в небольшом семейном ресторанчике по-соседству.       — Но твои любимые стейки я всё-таки приготовлю дома, — Тэхён упрямо поднял палец вверх, а потом, ласково потрепав Гука за щёки, быстро добавил. — Я уже заказал самую лучшую говядину хану.

***

      После праздничного ужина Чонгук устроился в большом кресле, усадив на свои колени Тэхёна, которому продолжали приходить сообщения с поздравлениями.       — Я приготовил ещё один подарок, но он особенный — для нас двоих. Это вечноцветущая тубероза «Oculus tigris», с золотисто-рыжими цветками и весёлой россыпью коричневых крапинок — они напоминают веснушки.       — А ты ничего не путаешь, Гук? Это растение не может быть вечно цветущим. И разве есть такой сорт? Насколько я помню, обычно окрас у этих цветков белый, есть ещё нежно-розовый. Но чтобы настолько яркий… — негромко протянул Тэхён, бросив заинтересованный взгляд на Чонгука. Тот в ответ лишь дёрнул бровями и опустил глаза вниз, скрывая лукавые искорки.       Подняв взгляд к потолку и задумчиво постукивая указательным пальцем по губам, Тэхён старательно вспоминал всё, что в шестнадцать лет прочитал о растении, одним весенним утром наградившем его своим соблазнительным ароматом. Получилось негусто, да и лет с тех пор прошло достаточно много, поэтому информация уже точно устарела, значит, её просто нужно было обновить.       Тэхён устремился к письменному столу и совсем не элегантно плюхнулся в кресло, открывая крышку ноутбука. Едва слышно зашелестел губами, подсказывая что-то самому себе. Длинными пальцами шустро забегали по клавиатуре:       — Сейчас мы узнаем все последние новости об этом колдовском цветке, — он ненадолго замер, потирая ладони в ожидании нужной информации и, обернувшись к Чонгуку, довольно подмигнул.       Взглянув на результаты поиска, Тэхён усердно покопался ещё некоторое время в сетях, внимательно бегая глазами по экрану. Периодически озадаченно хмыкал. С каждой секундой его губы всё сильнее сжимались, уголки опускались всё ниже, будто чья-то невидимая рука медленно переворачивала улыбку вверх тормашками.       Удовлетворив, наконец, своё любопытство, Тэхён выдохнул почти беззвучно и сдвинул брови к переносице, отчего на лбу сразу появилась неглубокая вертикальная морщинка. Хоть она и была довольно заметной, однако не добавила возраста красивому лицу, придав ему всего лишь капельку серьёзности.       — Я очень не хочу тебя разочаровывать, Гук, но такой сорт туберозы с нетипичным окрасом нигде не зарегистрирован, к сожалению, — подняв сочувствующий взгляд на альфу, развёл руками. — Его просто нет.       — И всё-таки этот уникум существует, — с мягкой решимостью ответил Чонгук. На его лице сияла торжествующая улыбка. Он подошёл к Тэхёну почти вплотную. Подхватив его прохладные ладони, прижал к своим горящим щекам, словно гасил пожар внутри, и негромко прошептал. — Это ведь ты. Мой личный афродизиак, который каждый раз, как только ты позволяешь ему проявиться, просто сводит меня с ума, — Чонгук одарил долгими поцелуями каждый утончённый палец. — Мне кажется, что именно таким сладостно-волнующим и немного дерзким ароматом наполнен Райский сад.       Он неторопливо стянул с себя клетчатую рубашку, которую так и не снимал после возвращения домой. Согнул руку в локте, открывая вид на распустившийся на его предплечье яркий цветок:       — Теперь ты всегда будешь со мной. А название «Глаз тигра» — это цвет твоих рыжих глаз, в которых я вижу всё: дикое и необузданное, первородное и вечное, хищное и ласковое. В твоих глазах — целый мир.       — Боже, какой ты всё-таки книжный романтик, Гук! Но мне это чертовски нравится. Кажется, теперь я становлюсь по-настоящему счастливым, — оставив пьянящий поцелуй на губах, Тэхён задумчиво и очень бережно обвёл указательным пальцем контуры каждого лепестка этого единственного на Земле цветка, распустившегося на Чонгуковой коже. — Если бы я только знал, кто послал тебя в мою жизнь, то каждый день благодарил бы его за нашу, я в этом почему-то уверен, совсем не случайную встречу. Рядом с тобой я совсем не ощущаю собственного возраста, будто вернулся в юность. Наверное, ты просто стал моим эликсиром вечной молодости.       — Ну тогда ты никогда-никогда для меня не постареешь. Сколько бы лет тебе ни было, останешься только самым любимым. Навсегда, — Чонгук легко подхватил его на руки, крепко прижал к груди и принялся рассыпать трепетные поцелуи по улыбающемуся лицу, и каждый из них был как первый. — Я так сильно люблю тебя, что готов стать кем и чем угодно, лишь бы быть рядом до самого конца и ни секундой меньше. Моя семья, да и сама жизнь — это ты, моё солнце…

***

      — Чонгук-и, помнишь, на мой вопрос о семье ты ответил: «Я ничей»? Теперь я с уверенностью могу на это ответить: ты — мой, — Тэхён оставил нежнейший поцелуй на его щеке. — Ты стал моим удивительным лесом с чудесным ароматом, который я однажды нашёл прямо во дворе своего дома и заблудился в нём окончательно, — опустившись ниже, он коснулся сомкнутыми губами шеи альфы, вдыхая его древесный запах со свежими нотками молодой весенней листвы. — Теперь навсегда только мой. Со всеми твоими закидонами, которые мне на самом деле даже нравятся, ведь они показывают тебя настоящего, без фальши. И мои собственные несговорчивые тараканы с ними уже подружились, похоже, так что скучать нам с тобой точно не придётся, — по-доброму усмехнулся Тэхён и потрепал Чонгука по макушке, ещё больше путая мягкие пряди. Он вообще частенько любил запускать свои пальцы в пушистые волосы альфы. Своего рода релакс, которым оба наслаждались.       — Значит, ты согласишься? — с нетерпением взглянул на него Чонгук.       — На что?       — Стать моим мужем!       — Ни за что… — заговорил Тэхён, глядя ему в глаза и в отрицании покачивая головой, но закончить фразу ему не дали.       — Ты что… отказываешь мне? — резко перебил Чонгук, крепко стискивая пальцами плечо возлюбленного. Застыл бледным каменным изваянием и растерянно, почти беззвучно прошептал. — Но почему?..       — Да нет же, нет! Господи, ну дай же договорить,— возмутился Тэхён, звонко шлёпая его по руке. Приподнялся немного, чмокнул поджатые губы альфы и произнёс, расплываясь в довольной улыбке. — Ни за что не откажусь — вот что ты должен был услышать. Конечно, я согласен. Да, да, да… — прильнув к внезапно задрожавшим губам Чонгука, оставил на них самый сладкий, тягучий поцелуй.       Тэхён пристально смотрел в глаза напротив и видел в них отражение своего счастья. Давая волю эмоциям, он уткнулся лбом в тёплый лоб альфы, а после с тихим вздохом добавил, окончательно смутившись от внезапного признания:       — Я ведь, как мальчишка, совсем потерял голову от любви, щегол…       — Тэ… Я… — на губах Чонгука засияла такая ослепительная улыбка, что, показалось, она наполнила этим светом всю комнату. Он с трудом подбирал слова, а лицо быстро заливалось густым румянцем восторга. — Ты даже не представляешь, насколько сильно я люблю тебя, хён, — в глазах путеводными маяками зажглись новые, самые яркие звёзды. — Клянусь, что каждое утро нашей совместной жизни я буду начинать с благодарности за подаренное счастье быть рядом с тобой. Люблю тебя до безумия… — обхватив ладонями светящееся радостью лицо, принялся несдержанно осыпать его страстными поцелуями. Потом вдруг тяжело вздохнул и, поджав губы, чуть отстранился. — Но как же ты меня сейчас напугал. Пока я ждал твоего ответа, постарел сразу на десять лет, — он низко опустил голову перед омегой, демонстрируя вихрастую макушку. — Посмотри, у меня, случайно, седые волосы не появились?       — Боже, Чонгук! Постарел? Я не ослышался? Получается, если мне стукнуло двадцать девять, то я по-твоему уже старый, что ли? — шутливо возмутился Тэхён, старательно пряча искорки веселья в глазах, и легонько потрепал альфу за ухо. — Так только дети да подростки думают, а ты уже вроде как давно вышел из этого незрелого возраста.       — О, кстати, о детях! — тотчас оживился Чонгук. В его глазах появился лукавый блеск. — Нужно усиленно работать над этим, раз уж я, по твоим же словам, вполне созрел, — покрасневшие губы расплылись в плотоядной улыбке. Он как можно плотнее прижался к роскошному телу, принимаясь жадно выцеловывать вспотевшую шею. — Какой же ты невероятно вкусный… Всё-таки я был прав, когда однажды оговорился. Случайностей не бывает. От тебя просто невозможно оторваться.       Ладони Чонгука заскользили по безупречной фигуре Тэхёна. Чуть дрогнув, снова остановились на любимых округлых ягодицах, принимаясь ненасытно их тискать. Альфа обожал это ощущение гладкой упругости под пальцами, любил целовать каждое розовое пятнышко, оставленное собственными руками на золотистой коже омеги. Всегда заводился от этого с пол-оборота.       Глухо простонав возле самого уха омеги, Чонгук по-хозяйски закинул ногу на его бедро и по-мужски крепко обнял руками за талию. Прижался ещё плотнее, будто старался просочиться под кожу, слиться в одно целое.       — Чон Чонгук, нет! Остановись, — Тэхён понимающе усмехнулся, помня об этой слабости альфы, и зашлёпал ладонью по мускулистой груди. — Дай мне хоть немного отдохнуть. Всё, я ухожу в отпуск, — его слабая попытка вырваться из живого капкана цепких объятий, конечно, не удалась. Потому что не очень-то и хотелось, честно говоря.       — Только если в декретный, солнце моё горячее, — нежно промурлыкал альфа, крепко держа чудо-омегу в своих ласковых и надёжных руках, зная наверняка, что никогда уже не сможет отпустить. И уверенно повторил. — Только в декретный!       — Чон… Гу-у-к…

***

      Оставалось совсем чуть-чуть до рассвета и в уютной семейной спальне царил таинственный полумрак, разбавленный мерцающими огнями ночного города.       Тихий морозный ветер, словно боясь потревожить возлюбленных, крадучись пробирался через приоткрытое окно и осторожно заливал комнату приятной свежестью, надеясь хоть немного охладить разгорячённые тела.       Он умело и бережно перемешивал витающие в воздухе невероятные ароматы, собирая их в редчайший из букетов, доступный лишь двоим избранным: от омеги — терпкая зрелая хвоя с дурманящим флёром туберозы, от альфы — нагретое солнцем удовое дерево с хмельной весенней листвой.       Взаимные желания и нежные прикосновения, возбуждённые объятия и страстные поцелуи, сладкое предвкушение эйфории…       Спальня превращалась в сокровенный лес, оберегаемый альфой и омегой от всего мира, в котором навсегда поселилась долгожданная, непобедимая никем и ничем бесконечная любовь.       Тихое Таинство лишь для двоих.       По складкам смятой постели, залитой прохладным серебром луны, с тихим шуршанием двигались причудливые тени, крепко-накрепко сплетённые любовью воедино.       — Ты подарил мне настоящие крылья и научил взлетать до облаков…       — Ну так полетели, щегол. Давай поднимемся ещё выше и вместе зажжём нашу самую яркую звезду…

***

      Порой не нужно много слов, чтобы описать то самое чувство, когда весь окружающий мир оказывается заключён в одном единственном человеке. Бывает достаточно ласковых взглядов, трепетных прикосновений, нежных поцелуев, чтобы понять — вот она, та самая драгоценность, которую подарила судьба или кто-то мудрый свыше.       У любви нет никакой усреднённой, стандартной скорости. К кому-то она не торопится, долго присматриваясь и размышляя, стоит ли довериться. Не погубят ли её понапрасну? Бывает, любовь рождается в человеке внезапно, как новая звезда — с одной единственной вспышки во встречных взглядах. А иногда — лишь спустя продолжительное время, открываясь постепенно, понемногу.       Настоящая любовь — это сокровище, у которого никогда не было, нет и не будет никакой цены, кто бы что о ней ни говорил.       Ведь невозможно оценить цветы, распустившиеся пестрым ковром на диком лугу и бесконечное голубое небо над ними; огромный солёный океан или маленький чистый родник, подпитывающие друг друга где-то в недрах земли; яркое солнце, которое согревает своим теплом и дарует жизнь всему сущему на земле.       Настоящая любовь — это бесценный дар, который преподносит судьба тем, кого считает достойным её испытать, прочувствовать каждой клеточкой тела и души. Тем, кто будет стараться её сохранять, приумножать и взаимно делиться с любимыми каждый день, на протяжении всей своей жизни.       И тогда она будет существовать до тех пор, пока стучат рядом любящие сердца. Пока так крепко обнимаются две души, постепенно соединяясь друг с другом до самой последней частички, что однажды оказываются тем самым единым целым, которое разделить уже невозможно.       Именно в этот момент истинная любовь становится безграничной как сама Вселенная.       Тэхён с Чонгуком познали это великое чувство — истинную любовь, теперь у них одна на двоих трепетно любящая душа и они по-настоящему счастливы.       До бесконечности…