Focus on me

       Утро пятницы встречает Гарри головной болью. Он с трудом разлепляет глаза, чувствуя сухость во рту. Кое-как добравшись до ванной, он справляет нужду и облегчённо выдыхает. Но затем совершает ошибку и поднимает голову, ужасаясь своего отражения. На шее яркие напоминания о прошлой ночи. Гарри шумно сглатывает и проходится кончиками пальцев по коже. Он смутно помнит, как оказался в кабинете Луи Томлинсона, будто ноги сами привели его туда. Фантом чужих прикосновений до сих пор ощущается на коже. И впервые в жизни Гарри понимает, как он облажался. В голове роится клубок мыслей. Что будет дальше? Как ему вести себя рядом с мужчиной? Мысль не может быть однозначной. Они оба хотели этого, хотя и не были достаточно пьяными для того, чтобы не прекратить всё.       Гарри вчера вёл себя бездумно. Его щёки покрываются румянцем от воспоминаний, как он отчаянно жаждал прикосновений и ласки от друга его отца. Чёрт возьми… Тело сковывает страх и непонимание от неизвестности. Единственный правильный выход — это просто забыть всё, как страшный сон и игнорировать мистера Томлинсона.

David Guetta, Bebe Rexha & J Balvin — Say My Name

      Благодаря нескольким выходным Гарри окончательно приходит в себя. Он почти не выходит из дома и лишь переписывается с Джорданом, ссылаясь на плохое самочувствие. Частично это правда. Самокопание окончательно съедает Гарри, навязчивые мысли то и дело лезут в голову. Он выходит на смену, наполненный новыми силами и смелостью для того, чтобы столкнуться с последствиями своих действий. К счастью, шеф-повара нет на месте. От Зейна он узнаёт, что мистер Томлинсон в отъезде, и это облегчает Гарри работу. Хотя рано или поздно их встреча неизбежна.       В один из дней Гарри сдаёт тесты для закрепления пройденного материала. Вопросов слишком много. В основном они связаны с правилами хранения продуктов. И ещё наподобие: устраивают ли его условия, предоставленные работодателем. Вдобавок к этому несколько дней проходит обучение для экстренных ситуаций, и тело Гарри сковывает тревога. В душе он понимает, процент того, что в зале окажется человек с оружием и захватит в заложники кого-то из гостей или персонала, равен нулю. Их служба безопасности идеальна. Но так ли это на самом деле? Его учат, как действовать при отключении электроэнергии, воды или других неисправностях. И как запускать генераторы и резервные источники питания. Два дня подряд в ресторан приезжает охранная служба, проверяя сигнализацию, кнопки включения тревоги, электрические щитки и камеры видеонаблюдения. За всеми этими процессами за отсутствием Луи Томлинсона следит Зейн Малик. Он заметно уставший, много курит и занят заполнением бумаг, поэтому никто его лишний раз не тревожит.       Гарри словно зависает в воздухе. После тестов ему никто ничего не говорит, и тем более не идёт речи о переводе на другое место. Он ковыряет свой салат пластиковой вилкой и окидывает комнату взглядом. В последнее время все взволнованы. И благодаря случайно услышанным обрывкам разговора, теперь он тоже в курсе в чём причина. Это из-за гидов Мишлен, которые могут нанести неожиданный визит. Редко кому удавалось удержать свой статус и получить четыре звезды. О них писали в учебных книгах. И больше всего Стайлс боялся столкнуться с гидами в таком юном возрасте, когда, не достигнув ещё ничего, мог своей работой подвести чужое заведение. Он взахлёб читал лестные рецензии и с сожалением те, которые буквально уничтожали репутацию ресторанов и их шефов.       Тогда в голове не было даже и мысли о том, что спустя четыре месяца, в случайный момент Гарри поставят на место уборщика. Это не было распоряжением мистера Томлинсона и не очередной этап стажировки. Зейн попросил его помочь, потому что один из сотрудников заболел. Юноша принялся за работу без особого энтузиазма, понимая, что это временная необходимость. Кажется, его практика попросту остановилась, и из-за этого Гарри не понимает, что делать дальше. До Нового года оставалось несколько недель. Он бы хотел купить билеты пораньше, чтобы успеть провести время с семьёй, поужинать с ними за одним столом, пообщаться и встретить праздники вместе.       Мистер Томлинсон появляется в ресторане спустя две недели, прямо в день выдачи блюд от шефа. Гарри помогает на кухне, издалека наблюдая за его блестящей работой. Они даже не пересекаются взглядами, занимаясь каждый своим делом, и это успокаивает юношу. Конечно же, оба делают вид, что ничего не произошло, но факт остаётся фактом — это всё-таки случилось. При определённых обстоятельствах и обоюдном согласии. В глубине души Гарри ожидает чего угодно: неловкого разговора, выговора, даже шантажа. Он не знает Луи Томлинсона как человека, чего от того можно ожидать и чем, в конце концов, всё это обернётся. А ещё сложнее, пожалуй, принять мысль, что Гарри это действительно понравилось. И эти минуты наслаждения по силе воздействия точно были больше, чем то сожаление и вина, которые съедали его разум несколько дней после.       Гарри мотает головой и смотрит на табло. Последние заказы выданы, хотя до окончания смены ещё целый час. Этого времени будет достаточно, чтобы гости в зале закончили ужинать и покинули заведение. На кухне начинается уборка. Повара зачищают поверхности до блеска и моют оборудование. Некоторые официанты закрывают свою смену, и Гарри наблюдает, как они, сканируя пропуска, уходят в раздевалку, о чём-то весело болтая.       Чейз отзывает его в сторону, объясняя, что сейчас нужно срочно помочь провести инвентаризацию по пищевым ёмкостям. Это делается для своевременного списания тары, которая использовалась по назначению больше рекомендуемого срока эксплуатации. Парень берёт в руки планшет, надевает тёплую куртку и завозит небольшую металлическую тележку в помещение. Датчик движения срабатывает, и на складе включается свет. Гарри перелистывает таблицу, где указано название, количество и номер полки. Здесь чисто, сухо и поддерживается определённая температура воздуха. Перед ним четыре стеллажа и более ста позиций, которые нужно собрать в тележку. Юноша уже находит нужную полку, как вдруг двери резко открываются. — О, ты уже здесь. Давай сделаем это по-быстрому, — произносит мистер Томлинсон, забирая у него из рук планшет.       Гарри непонимающе смотрит на него, затем бормочет тихое «ладно» и они начинают работать вместе. В тишине звучит лишь тихий голос мужчины, обозначающий номер полки и количество ёмкостей или тарелок, которые уже имеют непрезентабельный вид. Здесь довольно тесно для двоих, учитывая то, что львиную долю свободного места занимает лестница, на которую Гарри то и дело взбирается. Он иногда поглядывает на мистера Томлинсона и из-за этого страдает от невнимательности. В воздух, наполненный толикой неловкости, исходящей в большей части от него самого, просачиваются нотки табака и ванили. Гарри пропускает одну ступеньку и едва ли не падает, как вдруг крепкие руки мужчины опускаются ему на бёдра. — Ты в порядке?       Он смотрит на Гарри с беспокойством и интересом, и это снова вызывает эффект дежавю. По венам струится адреналин — то ли от почти удачного падения, то ли от знакомого ощущения рук на своём теле. Это не должно быть таким явным. Взгляд юноши на миг оказывается на губах мистера Томлинсона, и тот тут же прочищает горло. Гарри спускается, отдёрнув полы куртки вниз, и сохраняет молчание. А затем, всё же набравшись смелости, произносит: — Мистер Томлинсон?       Мужчина вскидывает голову, отвлёкшись от планшета. На нём нет кителя, только серая рубашка и наброшенная на плечи тонкая куртка. С такого близкого расстояния можно рассмотреть каждую деталь в его образе. Лёгкая щетина на скулах, немного взъерошенные волосы, выгоревшие от солнца ещё несколько месяцев назад, и голубые, словно океан, глаза. Гарри не знает, насколько красота — субъективное и разностороннее понятие. Ему нравились люди явно не с эстетически сложенной внешностью или телосложением, а вещи, которые скрывались за этой оболочкой: характер, душа, энергия. Иногда это было лишь случайно брошенной фразой и затянувшимся разговором. Либо дружбой, перетёкшей в отношения. В такие моменты он не мог ничего поделать, ощущая себя рыбой, пойманной на крючок. И здесь он не искал спасения, а просто шёл на поводу у своих ощущений.       У него не было чувств к Луи Томлинсону, лишь служебное восхищение, перемешанное с каплей обиды и отторжения. Для него этот человек по-прежнему загадка, на разгадку которой хочется отдать всё своё время. — Это не войдёт в привычку, — с твёрдостью в голосе произносит Гарри. Мужчина непонимающе смотрит на него, а затем его губы растягиваются в лёгкой ухмылке. — Ты о своей маленькой выходке? Щёки Гарри покрываются румянцем. Он отводит взгляд в сторону, не зная, куда деть руки. — Забудь, это ничего не значит.        Гарри распахивает рот, чтобы возразить, ощущая как возбуждение начинает переливаться по его телу, а сердцебиение учащается. Почему рядом с мужчиной он чувствует себя так неловко и странно? С каких пор это изменилось? Луи Томлинсон смотрит на него с самодовольной улыбкой, будто задевая самолюбие Гарри. Он стыдливо опускает глаза, понимая, что тело выдаёт его и член становится твёрдым. И единственное, что защищает от позора — это длинная куртка. Что же, похоже, у него проблемы.

***

— Гарри, у нас была договорённость о том, что отец переводит тебе деньги на карту только до декабря. — Я знаю, мам.       Гарри смотрит на лицо матери и понимает, как сильно соскучился по семье. Звонки по видеосвязи никогда не заменят живого общения. Он только вернулся с пробежки. Несмотря на первый месяц зимы, на улице тепло и сухо. На нём тонкая футболка со спортивными шортами, а по лицу стекают бисеринки пота. Парень умывается, пытаясь не забрызгать водой телефон, а затем промакивает лицо белоснежным полотенцем. Гарри не будет спорить. Конечно, уговор есть уговор. Он и не надеялся, что родители будут содержать его до конца жизни. Учитывая довольно хороший уровень материального благосостояния, его нельзя было назвать богатеньким избалованным мальчишкой.       Просто-напросто отношения с деньгами оказались довольно сложными, и теперь ему точно придётся планировать каждую покупку. В целом выплат от практики хватило бы на всё, но Гарри нужно привыкать, что теперь у него не безлимитная карточка, а фиксированное количество денег, которое необходимо распределить на оплату сотовой связи, интернета, подписок в телефоне, а так же отложить определённую сумму на покупку продуктов, товаров хозяйственного назначения и, возможно, одежды.       Отныне ни о каких бездумных тратах не может быть и речи. Если подумать, то Гарри совсем не шопоголик. Просто иногда трата денег выходит из-под контроля. Поход в кинотеатр, клуб или любой напиток из Starbucks, на которые он подсел, обходятся в круглую сумму. Что ж, добро пожаловать во взрослую жизнь. — Как ты?       Гарри тяжело вздыхает. Его семье вовсе не нужно знать, с какими трудностями он столкнулся за эти месяцы. Особенно то, что конкретно происходит за закрытыми дверями кухни. И дело не в том, что единственный человек, которому он излил душу — это Джемма, навестившая его не так давно, и то, что он подписал договор о неразглашении информации. Гарри не привык жаловаться. Вопреки своим рухнувшим мечтам и ожиданиям, сейчас непонятно на какой должности он числится. К готовке его по-прежнему не допускают. Но и также за всю свою сознательную жизнь Гарри никогда не лгал родителям, что немного всё усложняет. — Ты уже готовил? Он не успевает подумать над ответом. Вопрос матери застаёт врасплох и загоняет в ловушку словно уставшего от погони зверя. Гарри лишь натягивает на лицо лёгкую улыбку, произнося: — Пока ещё нет, но я многому научился. А ещё босс этого ресторана и по совместительству ваш друг подрочил мне, когда я ворвался в его кабинет.        Гарри поджимает губы, заталкивая эту мысль куда подальше. И переводит тему, не желая говорить о работе. Он узнаёт, что в этом году отец принял участие в открытии заведений семейного типа где-то в Европе, а Энн была с ним, немного отдохнув от сурового климата Великобритании. Даже странно слышать от неё подобные вещи. Гарри всегда казалось, что она создана для того, чтобы быть домохозяйкой. Находиться в семейном бизнесе ей быстро надоело, и после покупки особняка она то и дело занималась хозяйством, садом, ремонтом и бытом. Всех всё устраивало. Энн имела возможность вырастить двух замечательных детей, и материнство — вторая вещь, в которой она себя реализовала. Она очень редко ездила с мужем в командировки или путешествия. Это делало их разными людьми, но вовсе не отдаляло друг от друга. — Надеюсь, ты приедешь двадцать пятого декабря? Мы планируем семейный ужин. — И ты приготовишь своё фирменное рагу? — с восторгом спрашивает Гарри. Энн кивает в ответ. Её губы растягиваются в улыбке. — И пастуший пирог. — Обязательно, милый. — Мне нужно будет поговорить с мистером Томлинсоном на счёт отъезда. Двадцать шестого числа официальный выходной, и перед праздниками ресторан работает сверхурочно, так как очень много заказов. Энн машет рукой, словно это сущий пустяк. — Об этом можешь не беспокоиться. Уверена, что Луи отпустит тебя. — Ну да, конечно. Если только не будет самодовольным болваном как обычно. Гарри прощается с матерью через несколько минут, а затем бросает грязное бельё в корзину. Его стиральная машина переполнена, поэтому, залив жидкость и кондиционер для белья, парень включает режим деликатной стирки. В квартире довольно чисто. Ему удаётся поддерживать такое состояние благодаря минимальному количеству вещей и отсутствию визуального шума. Снимать цветные этикетки с упаковок уже давно вошло в привычку.        Гарри сбривает лёгкую щетину и становится под горячие струи воды. Кожу обволакивает приятное тепло. Кабинка покрывается паром. Он моет голову, а затем застывает, опираясь одной рукой о мраморную стену. Взгляд падает на примотанную к новому гелю для душа упаковку одноразовых станков синего цвета. Они шли в подарок, и после покупки Гарри даже не открывал их, так как для бритья у него был хороший станок на пять лезвий. Идея, пришедшая в голову, совершенно глупая, но уже через несколько мгновений он избавляется от волос подмышками и опускает взгляд вниз. В голове тут же проносится калейдоскоп из порно-картинок, где у мужчин не было ни одного волоска ниже пояса. Ну и разговоры в мужской раздевалке после футбольного матча о том, что девушкам больше нравится, когда парни бреют лобковую часть. Ему это ни к чему. Гарри принимал своё тело и не видел в этом никакой проблемы. У него даже не было за всё время постоянного полового партнера. Но жажда к экспериментам берёт верх, и спустя довольно длительное время он всё же справляется с задачей. Во всяком случае, так ему нравится больше.

***

— Милый, да ты поправился, — произносит Зоуи. Женщина забирает у него комплект всех форм, и Гарри пожимает плечами. Вес, благодаря силовым тренировкам действительно вырос. Он стал шире в плечах и бицепсах. — Слушай, я пока найду тебе подходящий размер, а ты проходи в кабинет мистера Томлинсона.

Soap & Skin — Me and The Devil

      Гарри послушно кивает в ответ и отправляется в коридор. Мистер Томлинсон с кем-то разговаривает по телефону, параллельно докуривая сигарету. Он жестом приглашает Гарри сесть за стол и подождать. И уже увидев перед собой большую папку с теоретической частью и заголовок, Гарри понимает: теперь он будет работать вместе с официантами. Он раздражённо закатывает глаза и мотает головой. Пролистав несколько страниц, парень делает вывод, что на изучение уйдёт немало времени. Мужчина заканчивает разговор и выуживает из пачки последнюю сигарету. Гарри ловит себя на том, что внимательно наблюдает за ним. Есть некая завораживающая составляющая в том, как его пальцы с татуировками на фалангах сбрасывают с тлеющего кончика пепел, а губы выдыхают облако дыма. На мгновение Гарри забывает, что хотел сказать, но вдруг мистер Томлинсон первым нарушает тишину. — Наверняка ты уже всё прочёл. Мне особо добавить нечего. На изучение теоретической части понадобится четыре дня, а с января по март ты будешь с официантами. Но это всё начнётся после каникул. До них нужно помочь заготовщикам. Будет очень много работы. Гарри недоволен. Но хотя бы раз он услышал конкретные задачи и срок работы на новом месте. — Хорошо. — Если вопросов больше нет, тогда возвращайся к работе.       Мужчина закрывает крышку ноутбука и, развернувшись к окну, продолжает курить. Его плечи слегка ссутулены, а взгляд направлен куда-то вдаль. Невооружённым взглядом видна его накопленная усталость. И Гарри неудобно сейчас озвучивать свою просьбу. — Мистер Томлинсон, я знаю, что последний рабочий день двадцать шестого декабря, но могу ли я уехать раньше? Родители устраивают семейный ужин и… — Нет. — Но почему? Гарри подымается со своего места и становится недалеко от шеф-повара, опираясь бёдрами о край стола. Он ещё даже не купил билеты, которые стоят просто баснословных денег перед праздниками, но уже знает, что задержки и отмены рейсов в такое время — это норма, поэтому нужно иметь запас времени на дорогу. — Потому что правила для всех одинаковые, Гарри. — Мне добираться домой на другой континент. Да и на кухне полно сотрудников, которые справятся без меня, — продолжает он. Луи разворачивается к нему, и его лицо остаётся невозмутимым, когда правая рука тушит окурок о дно стоящей на подоконнике пепельницы. — Всё ещё не понимаю, по какой причине должен отпустить тебя, — произносит он, и Гарри начинает это злить. Почему нужно быть таким упрямым? Будто Луи Томлинсон нарочно выводит его на эмоции. — Это моя семья, и я давно с ними не виделся, — снова аргументирует Гарри, перебирая край рукава рубашки. Они стоят на расстоянии нескольких футов, но даже отсюда Гарри ощущает, как воздух между ними сгущается, а атмосфера становится всё напряжённее. — Что ж, иногда приходится чем-то жертвовать.       Гарри на грани злости и отчаяния. Он не знает, как поступить и какие аргументы ещё привести. Вместо этого ему нужно или надавить на жалость, или же найти другой выход из ситуации. Слова матери теперь кажутся абсурдными. Как им вообще все эти годы удавалось так тесно и хорошо общаться, ведь порой мистер Томлинсон невыносим. — Это очень важно для меня. Голова мужчины наклонена в бок. Он опирается бёдрами о подоконник, а руки засовывает в карманы брюк. — Если только… ты хорошо попросишь меня об этом.       Гарри часто смаргивает, застигнутый врасплох таким предложением. Он не сразу понимает, что имелось ввиду, но делает, вероятно, самую глупую вещь в мире — медленно расстёгивает пуговицы рубашки, глядя Луи прямо в глаза. Он точно запомнил, как мужчина заметил его пирсинг в тот день в раздевалке, и сейчас не сводит с него глаз. Мастерски скрыв своё удивление, Луи неспеша сокращает между ними расстояние.       От осознания происходящего по телу Гарри проходит дрожь. Он знает, на что способен мужчина, и события минувшей ночи засели глубоко в его голове. Поцелуи, прикосновения, его тихие стоны. Эта маленькая игра только для них двоих. Как только все пуговицы расстёгнуты, Луи наклоняется и обдаёт его ушную раковину горячим дыханием. — Хороший мальчик… Гарри шумно сглатывает и чувствует, как мужчина прижимается ближе, опуская тёплую ладонь на его торс. Ткань скользит по плечам, и рубашка окончательно падает на пол.       Одно правило Гарри понял с первого раза: мистер Томлинсон не целуется . Возможно, на это есть причина или логичное объяснение, Гарри не знает точно. Шеф-повар сокращает между ними расстояние, а затем, обхватив его лицо рукой, проводит губами по нежной коже шеи, расцеловывая линию челюсти. Гарри прикрывает глаза, чувствуя слабость в теле, и откидывает голову назад, пытаясь совладать с дыханием. — Дашь Папочке поиграть со своими сосками?       Гарри тут же улавливает правила игры. Он кивает в ответ и, как и в тот раз, просто позволяет делать с собой всё, что заблагорассудится. Только теперь все чувства обострены. Каждое прикосновение к телу отдаётся новым импульсом. Возбуждение плавно струится по его телу лишь от нескольких движений мужчины, от его запаха и прерывистого дыхания. — Да, сэр.       Мистер Томлинсон нежен и осторожен. Он слегка касается подушечками пальцев чувствительных горошинок, отчего Гарри тут же удивлённо выдыхает. Мужчина усаживает его на край стола и устраивается между ног. Они сталкиваются лицом к лицу, и юноша подаётся вперёд первым, надеясь, что сейчас тот самый уровень близости для поцелуя. Но тот лишь умело уворачивается. Он поднимает свои глаза, и Гарри уверен, что он может утонуть в них или же замёрзнуть навеки от холода этого взгляда. Парень закидывает ноги ему на талию и ложится на стол, случайно скинув на пол ежедневник и канцелярский набор. Чужие губы снова терзают шею, но в этот раз не оставляя следов, а затем принимаются за соски. Гарри кажется, что он сгорит заживо. Смесь боли и наслаждения пронизывает его тело, и тишину разрезают тихие стоны. Пульсирующий член требует разрядки, и то, что Луи Томлинсон делает после, окончательно обезоруживает. Гарри громко стонет, когда тот имитирует толчки. Сама мысль о том, что мужчина может трахнуть его прямо здесь, в своём кабинете и на своём рабочем столе, заставляет тело дрожать. Его соски розовые и набухшие от постоянного трения. На металле украшений блестит слюна, и мужчина прикусывает свободный край кончиками зубов, отчего Гарри вскрикивает и ругается вслух. Член требует разрядки, но парень не может даже опустить руку вниз, чтобы облегчить свою участь. Его руки раскинуты в стороны. Он не уверен, можно ли ему в принципе прикасаться к мистеру Томлинсону, но всё же несмело вплетает пальцы в его волосы и слегка их оттягивает.       Мужчина тихо стонет и опускается ниже, касаясь губами его татуировки бабочки на животе. Он ведёт мокрую дорожку языком до самой ширинки и раздвигает его ноги шире. Гарри не знает, сколько длится эта пытка. Он ощущает, как мужчина распахивает свою рубашку, и контакт кожи к коже окончательно сводит с ума. Гарри кажется, что он сгорает заживо на этом чертовски дорогом столе. Его соски пульсируют от боли. Эта смесь наслаждения и изощрённого вида игры сводит с ума. Чужие руки сжимают член сквозь плотную ткань джинсов. Мистер Томлинсон выглядит греховно со взъерошенными волосами и расширенными зрачками. Шеф-повар прикусывает мочку уха Гарри, отчего тот слегка вздрагивает, и под тихое: «ты можешь прикоснуться к себе» дрожащими руками расстёгивает ширинку и, освободив член, начинает водить по нему. Требуется лишь несколько движений, чтобы получить один из самых лучших оргазмов в его жизни.       А затем, разлепив глаза, замечает, как мужчина проводит по своему пенису рукой и через мгновение, тихо простонав, кончает. Капли спермы попадают на его живот и грудь, и брюки парня. Мистер Томлинсон на мгновение прикрывает глаза, пытаясь отдышаться, и тут же улыбается. — Вообще-то я не это имел в виду. Но тоже неплохо. Гнев мигом вспыхивает в голове Гарри. — В чём, блять, твоя проблема? — процеживает он сквозь зубы, отталкивая от себя мужчину. Тот выуживает из ящика упаковку влажных салфеток и начинает вытирать ими руки, смотря Гарри в глаза. Его самодовольный вид начинает раздражать. Гарри выхватывает из его рук салфетки, убирая сперму с торса, и мечтает побыстрее выбраться из кабинета. В воздухе пахнет сексом, и парень поджимает губы, ощущая стыд за случившееся. — Можешь ехать домой пораньше, — тихо произносит мистер Томлинсон. Парень закатывает глаза. Ну конечно же, иначе быть не могло.