Ghost and his Shadow

      Эта миссия была особенно паршивой. Дождь лил с такой силой, что заливал глаза, сколько бы Саймон не моргал. Амуниция намокла и стала еще тяжелее, а звук воды, ветра и грома заглушал все остальное, мешая ориентироваться и реагировать, из-за чего их группе приходилось быть еще осторожнее, чем прежде. Они ожидали встретить сопротивление, все-таки они должны были освободить заложников, однако здания базы террористов, больше походивший на бараки, казались покинутыми. Во всяком случае так они думали в начале. Когда началась вся заварушка, им пришлось разделиться, взяв на себя разные части. У них было не так много времени.       Постепенно продвигаясь вперед, убирая одного противника за другим, Саймон чувствовал привычный бодрящий прилив адреналина, заставлявший тело действовать еще быстрее, а мозг соображать четче, чем когда бы то ни было. Нырнув в темный провал очередного здания, он заметил движение и уже почти спустил курок, но… его встретила лишь пустота, хотя мужчина был уверен, что кто-то там точно был. Он продвигался все глубже, пока не увидел лестницу, что вела вниз. И не деревянную и обветшалую, как другие, а блестящую и железную. Спуск занял куда дольше, чем предполагалось, и по ощущениям Гоуст был уже в трех этажах под землей. Толкнув дверь, он ожидал увидеть многое, но не современную лабораторию, пусть и частично разгромленную.       Связавшись по рации с остальными, он указал свое местоположение и медленно двинулся вперед, внимательно осматриваясь по сторонам. Тишина была давящей и словно неправильной. Почему здесь никого? Почему такой бардак? Почему… Лейтенант замер, увидев труп на полу. Свежий, с еще вытекающей из раны на шее кровью. Кто-то точно был здесь до него. Совсем недавно. Кто-то… Дверь, из которой он пришел, с грохотом распахнулась и, прежде чем Саймон даже успел нырнуть вниз, кто-то налетел на него, придавливая к полу, а над ними просвистели пули. Выстрелы гремели над ним, но вес с его груди тут же пропал, и над собой он увидел человека.       Секунда ему понадобилась на оценку ситуации. Девушка — первое, что он понял. Достаточно высокая для своего пола, хотя это могло быть и ложью, потому что он лежал, а она стояла. Темные волосы собраны в низкий пучок, черная глухая одежда скрывала даже ее горло, перчатки не оставляли видными даже кончики пальцев, а нижняя часть лица спрятана под маской. Ее амуниция была куда скуднее и легче, чем его собственная, однако Саймон не мог не заметить нашивки на плече и достаточно тонком бронежилете — флаг Великобритании и незнакомая ему эмблема в виде черепа с крыльями и тремя звездами под ним. Но что еще важнее — она не нападала на него, а отстреливалась. Хотя даже перестрелкой это назвать было сложно. Выглянув из-за стола, за которым они скрылись, она выпустила четыре пули — выстрелы он считал уже на автомате — а потом все снова стихло. Быстро и чисто. — Гоуст, — хмыкнула она, опустив на него взгляд и, видимо, каким-то образом узнав. Нет, его облик военного в балаклаве с черепом, конечно, был знаменит в определенных кругах, но чтобы настолько?.. И он уж точно не узнавал ее. — Передай своему капитану Прайсу, что его любимый лейтинант будет дорого мне стоить, и теперь он в долгу, — Саймон был готов поклясться, что под маской она ухмылялась. — Заложники на один этаж ниже. Забирайте их и убирайтесь поскорее, тут скоро все взлетит на воздух, — секунда, и ее уже не было. Она сделала два шага в темноту и просто растворилась, словно это она была призраком, а не он.       Вопросы вспыхнули в его сознании, но времени на них не было от слова совсем. Врагом эта девушка точно не была, иначе первая же пуля была бы направлена ему в череп. Но спросить было не у кого. Она словно слилась с тенями, став их частью. Саймон даже не слышал ее удаляющихся шагов. Обследовав оставшуюся часть лаборатории, он не нашел ничего, кроме трупов и луж крови, которая еще не запеклась. Заложники и правда оказались на один этаж ниже, о чем Гоуст сообщил своим по рации, но до самого конца, он не мог отделаться от странного тревожащего чувства в груди. Сколько лет он уже этим занимался, подобное случалось с ним впервые…       Когда спустя восемь часов он, Соуп, Газ и Роуч сидели перед Прайсом, докладывая о том, как прошла операция, мужчина никак не мог выкинуть из головы ту ситуацию, прокручивая каждую секунду покадрово, стараясь вспомнить хоть что-то стоящее. Рост девушки примерно 177 сантиметров, темные волосы, цвет которых с точностью он определить не смог, как и глаз из-за слабого освещения; достаточно густые черные брови, левую на сгибу рассекал небольшой шрам; перевязи с ножами, портупея, глок в руках, флаг Великобритании и незнакомая нашивка. Покручивая в руках ручку, он неспешно вырисовывал на бумаге отпечатавшийся в памяти рисунок, который не видел никогда прежде. Это было чем-то новым. Саймону казалось, что со своим допуском он знал все подразделения, но, видимо, ошибался. Или его провели, что тоже возможно. Что она там делала? К чему были те ее слова? — Мы были там не одни, — негромко сказал он, но Соуп, говоривший в это время, запнулся на полуслове, тогда как глаза всех присутствующих резко обратились к нему. — Что? — переспросил Прайс. — Мы были там не одни, капитан. Зайдя в здание, где позже были обнаружены заложники, я столкнулся с девушкой. Кажется, одна из наших. Она прикрыла меня, убрала четырех террористов, назвала мой позывной, сказала передать моему капитану, что его любимый лейтенант будет дорого ей стоить, и ты теперь ей должен. — Шутишь?! — вскрикнул Соуп, подрываясь на своем месте. — Какого хера ты молчал?! — Она сказала, что заложники внизу и посоветовала убираться, потому что скоро все взлетит на воздух, — продолжил пересказывать историю Саймон, не обращая внимание ни на что, кроме грубого рисунка нашивки на листе. — Все было так, как она сказала, — Райли поднял взгляд на суровое лицо Прайса, а потом подтолкнул к тому лист бумаги. — У нее была эта нашивка.       Нахмурившись еще сильнее, Джон взял в руки листок, рассматривая, а потом удивленно приподнял брови, кажется, что-то понимая. Поджав губы, он помолчал какое-то время, но только чтобы вновь обратить свой взгляд к Саймону. — Она жива? — Не знаю. Сказал же, она исчезла. Кто она? — Одна из «Ночных ангелов». Это секретное спецподразделении армии… — он оборвал себя на полуслове, а потом покачал головой, рассмеявшись. — Вот ведь зараза. Я теперь и правда ей должен… Забудьте то, что я сейчас сказал. А ты, Гоуст, забудь о том, что видел ее.       Спорить не собирался никто. В армии для этого не было места. И, пусть ему и сказали забыть, Саймон не мог. Вероятно, она спасла его от пули в спину. «Ночные ангелы»… никогда прежде он не слышал этого названия даже краем уха. Но она знала его. Знала его позывной. Смогла определить за считаные мгновения. Встречались ли они прежде? А еще она знала капитана. Определенно точно.       Когда собрание было завершено и остальные парни двинулись к себе, мечтая об отдыхе, Райли не упустил из виду то, как Джон взял в руки телефон и позвонил, нервно поджимая губы, а, когда трубку взяли, облегченно выдохнул и чуть улыбнулся, выходя из кабинета. Тут точно что-то было не так.

***

      Когда было объявлено о приезде нового бойца, которого переводили из другого подразделения, вся база ждала новичка. Все-таки последние раз кто-то присоединялся к ним уже больше года назад. Было время перерыва и большинство предпочитали быть в это время на улице. Гоуст, Соуп, Газ и Роуч не были исключением, особенно учитывая то, что за три дня до этого капитан оповестил их о том, что новичок присоединиться именно к их группе. Они только вернулись с очередной миссии ночью, поэтому наслаждались своим заслуженным отдыхом, когда послышался шум вертолета, который быстро приближался и шел на посадку. Капитан Прайс вышел из здания, явно чтобы встретить гостя, тогда как остальные, не скрывая своего интереса, наблюдали со стороны. Вероятно, все ожидали увидеть очередного высокого широкоплечего мужчину, но, каково было их удивление, когда на солнечный свет выпрыгнула девушка.       Саймону показалось, что ему перекрыли кислород. Она. Прошло пять месяцев с того задания, но он был уверен, что это была она. Та же амуниция, которая и сейчас почему-то была в пыли и грязи, те же собранные каштановые волосы, которые, как он теперь мог видеть, были заплетены в косу и закручены в низкий пучок, та же маска… Широким шагом девушка двинулась к Джону и, вместо приветствия, налетела на него с крепкими объятиями. И Прайс ответил ей тем же. Вжал в свою грудь, обнимая так жарко и трепетно, что казалось, будто она — самое дорогое, что у него есть. Несколько парней рядом загудели, явно удивленные и заинтригованные подобным поведением, а, может быть личностью и полом их «новенького», но Гоуст даже не шелохнулся. Он смотрел, как она виснет на Джоне, даже не собираясь отпускать, а тот смеется, поглаживая ее по спине.       МакТавиш, который, кажется, больше просто не мог сидеть просто так и смотреть, поднялся со своего места и ринулся к парочке, явно намереваясь выяснить кто она вообще такая, а Гоуст, Газ и Роуч просто пошли следом. Чем ближе они подходили, тем отчетливее слышали разговор и видели обоих. На плече девушки и правда была та самая нашивка «Ночных ангелов». — Я так по тебе скучала, — наконец отпустив, она соскочила на землю и несильно ударила его в грудь. — Ты больше года меня не навещал, придурок. — Не рычи, Ами, — ласково улыбнулся Прайс, глядя на нее с неподдельной привязанностью. — Ты знаешь, что я не мог. Откуда такая вся в дерьме? — Государственная тайна, — закатила глаза она, но, судя по прищуру, широко улыбалась под маской. — Мне сказали, что я здесь на неопределенный срок. Как объяснишь это? — Нам надо поймать отследить поставки оружия и поймать ублюдка, организовавшего это. Неизвестно насколько это затянется. Кстати, — заметив пришедший, Джон повернулся к ним в пол-оборота и кивнул, — с этими ребятами тебе и предстоит работать.       Взгляд Ами, как ее назвал капитан, заскользил по лицам парней, но, наткнувшись на Гоуста, она замерла, вглядываясь в одни только глаза, что были видны за балаклавой. Саймону казалось, что ненадолго они вернулись в то здание, где столкнулись в первый раз. Услышав ее голос… у него не было никаких сомнений в том, что это была именно она. А потом Ами сбросила с себя легкое оцепенение и вернула взгляд к капитану: — Это шутка такая? — Какие-то возражения? — гордо вскинул подбородок Соуп, готовый защищать своих парней до последнего, но, вместо ожидаемого конфликта последовало только насмешливое фырканье. — Нет, вообще нет. Просто я нахожу это забавным, — она подняла руку и… сдернула с лица маску. Под, как оказалось при солнечном освещении, серыми глазами с длинными темными ресницами у нее были достаточно полные и не потрескавшиеся яркие губы, что изогнулись в хитрой ухмылке, выраженные скулы и острый подбородок. — Лейтенант Амелия Прайс. Спецподразделение «Ночные ведьмы». Позывной Шэдоу. Приятно познакомиться. — Стоп, Прайс? — Газ уставился на симпатичную девушку лет двадцати восьми, а потом перевел неверящий взгляд на своего командира. — Она твоя… жена?! — Упаси меня от этого бог, — скривился тот. — Младшая сестра. Почти дочь, учитывая то, что я ее воспитывал. — Та самая младшая сестра?! — воскликнул Соуп, с неверием глядя на парочку. — По твоим рассказам я думал ей лет пятнадцать! — Получилось у тебя весьма неплохо, — не обращая внимания на крики МакТавиша, хмыкнула Амелия, а потом снова посмотрела на Гоуста, который не сводил с нее взгляд. — Ты стоил мне премии и, возможно, даже повышения, — парни резко повернули головы в сторону своего молчаливого товарища. — Ты сама принимала решения, я не просил тебя о помощи. Что ты там делала? — Свою работу, — пожала плечами младшая Прайс. — Видимо, не самым лучшим образом, раз я на тебя наткнулся. — Нет, все прошло замечательно, просто я не хотела портить настроение своему любимому старшему брату, — уголки ее губ чуть приподнялись в сдержанной улыбке. — Ему, конечно, не привыкать видеть ваши потрепанные тушки, но не хотелось бы лишний раз ранить его нежное сердце. — Завязывай, а то и правда ведешь себя, будто тебе пятнадцать, а не двадцать восемь, — Джон обнял сестру за плечи и потянул вперед. — Тебе нужен душ и сменная одежда. И прекращай меня позорить. — Я просто ответила на вопрос, — паршиво ухмыльнулась девушка, тут же переключив все свое внимание на старшего брата, так же обнимая его за талию и крепко прижимаясь к боку. — И прекращай уже мной командовать. Я давно не ребенок. — Но командир и капитан все еще я, лейтенант Прайс, так что… — Гоуст, ты ее знаешь? — спросил Соуп, когда парочка была на достаточном от них расстоянии, но Саймон не ответил, глазами провожая новую фигуру на базе.       Нет, он ее не знал. Только видел. Однажды. И даже подумать не мог, что она — та самая любимая младшая сестра капитана Прайса, про которую тот иногда вспоминал с теплотой и нежностью.

***

      Если у кого-то до этого момента и было предвзятое мнение к женщинам в армии, теперь их не осталось. Безусловно, младшая Прайс была меньше других членов команды, ниже ростом — оказалась всего 171 сантиметр — а весила, наверное, чуть ли не в два раза меньше Гоуста, но это не мешало ей двигаться быстрее кого бы то ни было и бить с такой силой, что даже Соуп складывался пополам. Она не чуралась грязных приемов и, если падала, всегда вставала снова. Вот и сейчас они с МакТавишем метались по площадке, валяя друг друга в пыли и матеря на чем свет стоит, чтобы потом, как только спарринг будет закончен, вместе хохотать над какой-нибудь тупейшей ошибкой, которую допустил один из них. Точнее смеялся в основном Джонни, тогда как Прайс только улыбалась ему, кивая в такт словам. Но, даже если она не была громкой, ее серые глаза светились и искрились весельем, чего капитану и лидеру группы хватало с лихвой.       Неизменно пару раз в неделю находились те, кто хотел попытать свои силы против Амелии, но большая часть из них оказывалась на лопатках, ведь стиль боя девушки разительно отличался. Там где остальные бойцы использовали силу, она предпочитала скорость и точность, где они свою массу, она ловкость и грязные приемы. И, что еще более отличительно — ее необычно плавные и гибкие движения, напоминавшие акробатический трюки. Правда, эта тайна раскрылась довольно быстро. Когда Роуч спросил ее, Прайс рассказала, что много лет занималась художественной гимнастикой, что и объясняло ее навыки и склонности.       За первые две недели добрая половины базы успела подкатить к девушке, что было весьма предсказуемо, но каждый получал от ворот поворот. И не было никаких извинений или даже разговоров. Амелия выслушивала каждого, осматривала с головы до ног, а потом бросала пустое «нет», чтобы потом вернуться к тому, чем занималась до этого. Некоторые даже ставили деньги на то, сможет ли тот или иной несчастный получить от нее что-то большее, чем одно простое слово, означавшее отказ, но неизменно выигрывали те, кто ставили на проигрыш пытавшихся, из-за чего интерес быстро сошел на нет.       Что удивительно — она так же не проявляла ни к кому особого интереса и даже не пыталась заговорить с Саймоном, как это по неопытности делали остальные. Ни то дело было в том, что она знала о характере Райли от своего старшего брата, ни то хорошо разбиралась в людях и не подходила к Гоусту лишний раз, если того не требовали обстоятельства. Он всегда был неподалеку, вместе со своей командой, но предпочитал тишину их шумному общению, пусть иногда и присоединялся, становясь чуть больше похожим на настоящего человека, хоть и выступал в роли слушателя. В остальное же время он только наблюдал. Особенно за ней. Достаточно тихая, но при этом не теряющаяся и не зажатая, с цепким внимательным взглядом и острым языком, когда этого требовали обстоятельства.       Райли делал который по счету подход, подтягиваясь на турнике, когда Газ, сидевший на песке рядом с Амелией, окликнул его: — Хэй, Госут, не хочешь поспарринговаться с нашей малышкой? Только ты против нее еще не вставал.       И это была правда. Все члены их команды, даже капитан Прайс, тренировались с ней, но не Саймон. Казалось, он избегал этой ситуации, хотя вставал в пару со всеми остальными без колебаний. Подумав над предложением, вися на турнике, Гоуст неслышно для остальных хмыкнул, а потом разжал пальцы, с глухим стуком приземлившись на землю. Амелия, одетая в одни лосины и футболку, которая от пота липла к телу, жадно глотала воду, сидя примо на песке, спиной прислонившись к ногам Роуча, обсуждавшего что-то со стоявшим напротив Соупом. Девушка, присоединившаяся к ним совсем недавно и собиравшаяся остаться на небольшой срок, вписалась в компанию на удивление легко и лаконично. Она не особо распространялась о своей жизни, как и остальные, умела маневрировать в потоках их настроений и к каждому нашла подход, забравшись под кожу, хоть и не стремилась к этому. — Правда? — увидев, что Саймон встал на другом конце площадки, Прайс удивленно приподняла брови, явно не ожидавшая подобного его решения, а потом поднялась на ноги, закручивая бутылку и всучивая ее в руки Роуча. — Как по книжке или по-настоящему? — Ты вроде не только что академию закончила, — хмыкнул Гоуст, следя за каждым ее шагом, в голове прокручивая манеру драки и привычки, которые он отметил за ней за последние три недели. — Замечательно, — Амелия ухмыльнулась, разминая руки, а остальный поспешили отойти, чтобы не мешать. — Будь с ним поласковее, малышка, — рассмеялся Газ, и часть парней неподалеку подхватили его хохот, некоторый даже начали подбадривающе свистеть. — Гоуст, отделай ее! — крикнул Соуп, которого пять минут назад девушка буквально впечатала лицом в песок.       Но ни Райли, ни Прайс не обратили внимание на крики. Они вошли в периметр площадки и… Амелия подняла на лицо маску, которая до этого незаметно висела на ее шее, напоминая ворот водолазки. Тогда он это и заметил. Веселье и свет, теплившиеся в ее взгляде до этого, исчезли, оставляя место тому холодному расчету, лицо расслабилось, а серые глаза словно потемнели. Медленно она пошла по кругу, и Гоуст снизошел до того, чтобы отзеркалить ее действия. Неспешно они двигались друг напротив друга, читая, узнавая, запоминая, ощущая, пока им не надоело. Вокруг было тихо. Все смотрели, затаив дыхание, но их двоих это не волновало.       Она взяла разбег в два шага, а потом подпрыгнула, нанося удар сверху. Гоуст уклонился, глазами прослеживая траекторию ее необычного движения. Он попытался ухватит ее за запястье, но девушка буквально утекла из-под его руки, разворачиваясь и делая нижний перекат через голову назад, чтобы с изяществом и ловкостью встать. В ее длинной косе, доходившей почти до талии, застрял сухой песок, но едва ли Прайс это волновало. Она даже не замедлилась, не остановилась, не сделала передышку, снова ринулась к нему, метя в колени. Достаточно умно с ее стороны, учитывая их разницу в росте и массе.       Они затанцевали по платцу, хватаясь за конечности друг друга, выворачиваясь и крутясь. Сталкиваясь и расходясь. Она вертелась вокруг него, как юла, не позволяя схватить в мертвую хватку, истощая и стараясь вымотать, но все было тщетно. Гоуст был не тем, кто быстро выдыхался. Это отличало его от остальных — пусть он и был массивным и предпочитал точечное нападение, когда все заканчивалось за несколько ударов, его выносливости можно было позавидовать. Встретившись в очередной раз, он попытался перехватить ее за шею, но не успевал. Чего Амелия не учла — ее длинная коса. Безжалостно Гоуст схватил ее переплетенные длинные волосы и с силой дернул. Вскрикнув от боли, Прайс полетела назад и… сделала колесо, носом кроссовка подцепив песок и швырнув противнику в лицо. Мелкие крошки порезали глаза, заставив отпустить и отшатнуться, уклоняясь от удара, но ступня все равно врезалась в его грудь, поваливая на землю. Секунда, и он почувствовал на себе чужой вес. Гоусту не нужно было смотреть, чтобы знать. Он чувствовал мир вокруг каждой клеточкой своего тело. Раздраженно зарычав, он перехватил летевший ему в лицо кулак, а потом резко вывернул запястье и одним движением перевернул их, придавливая Амелию к земле. Вот она — победа. Но Прайс извернулась, ударила… — Ты тоже это видишь? — тихо спросил Роуч, чуть наклонившись в сторону Соупа. — Гоуста и его мини женскую версию? — уточнил Джонни. — Ага. Ей только балаклавы с черепом не хватает. Хотя маска на нижней части лица тоже подходит. — Она не дралась так с нами, — хмыкнул Газ, поморщившись, когда Саймон буквально отшвырнул девушку от себя, как собаку, но та ловко приземлилась на ноги, глазами выискивая трещину в его броне, по которой можно было бы ударить. — Не думаешь, что их стоило бы остановить. — Он ее не поломает, а она его уж тем более, — уверенно заявил МакТавиш, но в противовес своим словам наклонился вперед и упер локти в колени, внимательно следя за своими подчиненными.       Райли перехватил полетевшую в него ногу и дернул на себя, но Амелия этого словно и ждала. Выгнувшись под неестественным углом, она как-то оказалась у него за спиной, а потом ловко забралась на спину, сжав захват на его шее, оплетя ногами за талию и начав душить. — Признаю, я ожидала от тебя меньшего, — прошипела она ему на ухо. — Ты меня не сбросишь, Гоуст. Сдавайся.       Только вот в его лексиконе не было такого слова, как «сдаюсь». Саймон схватил ее за руки и начал тянуть, убирая от шеи, глотая побольше воздуха, а потом, поняв, что Прайс и правда не отпустит, упал прямо на спину, выбивая из нее стон боли и придавливая собственным колоссальным весом, чтобы потом скатиться в сторону и схватив за горло сжать, второй пятерней перехватывая оба запястье, а тазом придавливая ноги. — Мертва, — констатировал он, придушившая чуть сильнее. — Надо было взять ножи, — прохрипела Амелия, глядя на него снизу вверх. — Ты бы уже давно был мертв. — Это вряд ли.       Заметив, как от нехватки кислорода начало краснеть ее лицо, он ослабил хватку, оставив свою руку лишь лежать на ее шее в предупреждении. Прайс с трудом вдохнула полной грудью, дернувшись от боли в ребрах, а потом прикрыла глаза, стараясь успокоиться и признаться самой себе, что проиграла. Умерла бы, будь все всерьез. Открыв глаза вновь, она уставилась на лицо напротив, видя только череп балаклавы, одного упоминания которого хватало, чтобы навести на людей ужас. Но за ним… она увидела карие глаза с маленькими светлыми, почти желтыми, и зелеными крапинками, обрамленные светлыми ресницами. И Гоуст смотрел на нее в ответ, чуть прищурившись, словно стараясь что-то понять или увидеть. Пока не оттолкнулся и не поднялся, оставляя ее на земле жадно глотать воздух. Что бы он не увидел в ее глазах, это заставило его не просто встать, а протянуть руку помощи.       Саймон наблюдал за Амелией три недели и никогда ее взгляд не был таким мертвенно пустым. Словно он и правда убил ее. Сначала он чуть поддавался, желая проверить, понаблюдать, уловить ритм, но потом стало не до шуток. Она была смертоносной и, как они и договорились, не играла честно. Даже когда он брал ее в захват, после которого другие сдавались, она брыкалась до конца. Но, что его насторожило — в ее глазах не было азарта от драки, веселья или злости от отсутствия победы. В ее потемневших серых глазах была только глухая пустота плоского серого гранита, который не мог испытывать что бы то ни было.       Встав на ноги, он протянул ей ладонь, предлагая свою помощь и, стоило девушке ухватиться за его руку, Райли потянул, поднимая ее на ноги и чуть придерживая за плечо. Вероятно, после того, как он упал на нее, тело Амелии болело и скулило, но… она даже не поморщилась. Встав, девушка снова встретилась с ним взглядом и хмыкнула под маской: — Это было интересно. Спасибо. — Сходи в медпункт, — посоветовал он, отпуская ее руку и следя за тем, может ли она стоять ровно.       Он перегнул палку, увлекся, и знал об этом. Враги, после встречи с ним, больше никогда не могли говорить, отправляясь на тот свет, а противникам в спаррингах требовалось какое-то время, чтобы восстановить дыхание или и вовсе зализать раны. — Какая поразительная забота, ЭлТэ, — протянула она, прищурившись, а потом покачала головой, словно отгоняя от себя наваждение. — Я не истекаю кровью и точно ничего себе не сломала, так что обойдусь без врачей. Буду признательна, если когда-нибудь повторим.       Она кивнула ему, а потом пошла прочь, к турнику, чтобы подпрыгнув ухватиться за железный поручень. Но не чтобы начать подтягивания. Она просто повисла, вытягивая позвоночник, и медленно размеренно дышала, скрестив лодыжки. Футболка чуть задралась и… на коже в районе поясницы Саймон увидел черные чернильные линии татуировки, рисунок которой было не разобрать.

***

      Он шел по коридору в сторону своего кабинета, чтобы сесть за ненавистные бумаги, когда услышал знакомый голос из-за приоткрытой двери. — Ты знаешь почему я больше не работаю в команде, Джон. Они хорошие ребята. Все они. Сильные и талантливые. Лучшие из лучших. Зачем прикреплять еще и меня?       Затормозив, Саймон повернул голову к двери, безошибочно узнавая голос Амелии. Это была она, вне всяких сомнений. На базе всего было тринадцать женщин, семь из которых относились к медперсоналу, и ее голос он узнал бы из всех. Прислонившись спиной к стене, отделявший кабинет капитана Прайса от коридора, Райли склонил голову чуть на бок, вслушиваясь. — Ами, я знаю, но это решение было принято наверху. И то что случилось тогда… Я говорил тебе, это не твоя вина. И ты знаешь это. — Я должна была умереть там, забрав с собой остальных. Должна была. А то, что они сделали… — Мои парни не такие. То, что произошло тогда — позор для армии. Это не повторится. Уж тем более с моими ребятами. Ты уже четыре недели тут. Неужели еще не поняла? — Они замечательные, — тепло в голосе младшей Прайс, когда она говорила о них, удивило лейтенанта, который не чувствовал и капли угрызений совести за то, что подслушивал. — Но я нет. И ты это знаешь. Я все испорчу. — Дай им и себе шанс. Завтра опробуете свои силы вместе. Просто делай свою работу, как и всегда. — Ладно… Но не говори им приглядывать за мной. Пусть забудут о моем существовании на время операции. Я сделаю все, что от меня требуется, — дверь скрипнула и девушка выскользнула в коридор, но лишь для того, чтобы наткнуться взглядом на Саймона, все так же стоявшего у стены.       Она остановилась, скользнула взглядом по его фигуре, а потом посмотрела прямо в глаза. Они просто разглядывали друг на друга, словно оценивая, после чего она подняла свою маску, которая всегда висела на шее, вверх по лицу и пошла прочь. Не спросила как много он слышал, не просила забыть. Просто ушла. Райли опустил взгляд, чувствуя, как уголки губ под балаклавой приподнимаются в ухмылке. Становилось все интереснее и интереснее… Оттолкнувшись от стены, Саймон двинулся дальше по своему изначальному маршруту, но, разумеется, Амелии уже не было.       До самого вечера младшую Прайс было не видно. Ни на обеде, ни на тренеровочном платце, ни в комнатах отдыха, ни на ужине… Когда все члены команды собрались в зале на брифинг, она так же не появилась, что остальные не могли не заметить, как и явно не самое лучшее настроение своего капитана. Движения Джона были резкими и грубыми, как и его выражение лица. До начала оставалось меньше минуты, когда дверь бесшумно открылась и Амелия проскользнула в помещение, чтобы сесть в самом дальнем и темном углу, поджав одно колено к груди. За все время собрания она не проронила ни слова. Если не смотреть в ее направлении, можно было и вовсе забыть о ее присутствии. И правда тень. А потом она так же быстро и беззвучно скрылась, когда ее брат объявил об окончании встречи. Ни вопросов, ни возражений, ни предложений. — Хэй, что это с малышкой? — нахмурившись, спросил Соуп, глянув на Прайса. — Я ее весь день не видел. — Я тоже, — подхватил Газ. — Она нас избегает? — С чего бы? — хмыкнул Роуч, скрестив руки на груди. — Или кто из вас, придурков, что сделал? — Не лезьте к ней, — вместо Джона ответил Саймон, поднимаясь и выходя следом за девушкой.       Он знал, что не успеет. Знал, что когда окажется в коридоре, Амелия уже исчезнет, оправдывая свой позывной, но и он останавливаться не собирался. Ее комната, душевые, спортзал, переговорные, каморки — он обшаривал одно помещение за другим, пугая окружающих, ведь обычно на базе вне тренировок был достаточно статичен. Он облазал все, пока краем глаза не заметил кое-что странное. Аварийная дверь на крышу была не закрыта. Кто-то вышел, оставив за собой тонкую щелку. И ему было очевидно, кто это был. Кое-кто, знавший, что Саймон Райли, если будет искать, заметит. Это было почти приглашение, которым он не побрезговал воспользоваться.       Поднявшись наверх и выйдя на свежий воздух, первое, что он почувствовал — запах сигарет с чем-то сладковатым. Повернув голову, он с трудом смог рассмотреть силуэт Амелии, освещенный только тлеющим кончиком сигареты — видимо, эта привычка была семейной — которую она держала в руке, тогда как ее взгляд был устремлен вверх, на пустое черное небо, затянутое облаками. Никаких звезд и луны. Только чернота. Медленно она сделала глубокую затяжку, а потом прислонилась к вертикальной трубе одной из вентиляций. — И зачем пришел? — выдохнула она вопрос вместе с сизым голубоватым дымом. — Ты звала. — Разве? — в голосы девушки был слышен холодный смешок. — Дверь, — только и ответил он, медленно подходя. Может быть и неосознанно, но она звала его. Или кого-то другого настолько же внимательного, чтобы заметить. — Ты не работаешь в команде. — Больше нет, — подтвердила Амелия. — Но они все равно направили меня сюда, посчитав лучшим вариантом. А когда я спросила зачем, сказали, что уж вы-то мне подойдете, тем более и мой брат здесь. Что с вами я принесу миру больше пользы, — она тихо и горько рассмеялась, словно только что рассказала лучшую из шуток. — Ублюдки. — Как они умерли? — О, лучше бы они умерли, — затушив сигарету о крышу, она отшвырнула окурок куда-то в сторону. — Ты слышал Джона, — одним гибким движением она поднялась на ноги и двинулась к выходу. — Моя задача оперативно на месте взломать систему и собрать по максимуму информации, которая будет полезна в дальнейшем. Я сделаю это. Давай каждый будет заботиться о своих проблемах, — она уже прошла мимо него, как вдруг большая рука схватила ее выше локтя: — Что с ними стало? — хриплый голос с британским акцентом обжег ее левое ухо. — Переметнулись, — Прайс скосила взгляд на его пальцы на своей руке, после чего почти шепотом добавила: — Я была в плену и под пытками четыре месяца, потому что отказалась предавать страну и себя. Больше я в команде не работала.       Гоуст отшатнулся, словно его ударили впервые в жизни, отпуская и позволяя уйти. Он видел многое. Еще больше мог представить. Но чтобы его парни предали его, переметнулись прямо во время задания и взяли его самого в плен, пытали четыре месяца и… Не удивительно, что с тех пор она не работала в команде. Не могла доверять. Теперь тот разговор, который он услышал, имел смысл. И правда лучше бы убили.       Армия строилась на доверии. Когда ты под градом пуль, когда идешь в неизвестность, в темноту, ты просто веришь в то, что тебя прикроют и не ударят в спину, помогут, когда позовешь. В этом была их суть. Но если происходит что-то подобное, если тебя предают свои же, а после еще и… Райли тряхнул головой, отгоняя картины того, как Соуп, Газ или Роуч наставляют на него оружие. Его парни скорее вскроют себе глотки, чем предадут. Он знал это. Но не Амелия. Однажды она уже думала так же, как и он, но после поплатилась. Он не имел права винить ее в недоверии и сомнениях. Вероятно, только поэтому она и рассказала — чтобы ее не донимали клятвами и заверениями, как это делал Джон в том кабинете. Потому что когда-то она уже слышала подобное и все равно разочаровалась.       Вылет был назначен на семь часов вечера и никто не опоздал. Тяжесть амуниции была успокаивающей и заземляющей. Газ и Соуп спорили о чем-то в стороне, Роуч задремал напротив них, привыкший отдыхать в любых условиях, а Шэдоу сидела прямо на полу, глядя в стену самолета, перебирая жетоны на своей шее. Жетоны, которых было в два раза больше положенного. Свои и чужие. Как и в ночь их первой встречи, на ней было минимум необходимого, а волосы, заплетенные в длинную косу, закручены в низкий пучок. Рядом со всеми ними она казалась маленькой и хрупкой, но Саймон еще помнил, как эта «маленькая и хрупкая» перекидывала парней через прогиб. В его ушах еще звенели ее слова: «Переметнулись… была в плену и под пытками… Больше в команде не работаю». Но жетоны в ее руках говорили о том, что кто-то все-таки остался в ее душе. Кто-то, кто ушел в отставку или умер, оставив после себя только металлические пластинки.       Она первой прыгнула из самолета с парашютом за спиной. Приземление, сброс ненужных больше креплений, короткая пробежка. Они действовали, как единый организм и Амелия, несмотря на свои слова, не отделялась от них и не чувствовалась, как лишняя конечность. Все шло четко по плану, который им озвучил Прайс вчера вечером и прогнал еще раз утром и днем. Остановившись у нужной вентиляционной шахты, Амелия на мгновение замерла. Решетка находилась не внизу, а наверху. Слишком высоко, чтобы… — Давай, залезай, — Соуп опустился на одно колено, положив винтовку на пол.       Забравшись к мужчине на плечи, она и правда легко смогла достать до нужного места, с помощью карманного шуроповерта справилась с винтами, а потом, к удивлению остальных спрыгнула обратно вниз и начала снимать с себя бронежилет. — Ты что творишь? — шикнул на нее Газ. — Там слишком узко, — объяснила девушка, оставив на себе только перевязь ножей, глок с запасными магазинами и тот минимум, что нужен был ей для работы в плоском подобии рюкзака за спиной. — Не забудьте чуть закрутить за мной винты. — Мы будем отвлекать их столько, сколько тебе понадобится, — пообещал Соуп, складывая руки в замок и чуть приседая, чтобы подтолкнуть ее. — Вперед. — Не больше тридцати минут, — она наступила на его ладони и, когда он подтолкнул, легко и беззвучно запрыгнула, чтобы потом целиком залезть в воздуховод, в который ни один из мужчин их подразделения даже плечи не смог бы просунуть. Она вставила за собой поданную Соупом решетку на место, а Гоуст, как самый высокий, чуть закрутил винты обратно. — Погнали. Когда она будет на месте, внутри должно быть по минимуму людей, — скомандовал МакТавиш.       Саймон на секунду задержал взгляд на вентиляции, в которой скрылась их Шэдоу и… протер ладонью обитую металлом стену, стирая едва заметные след, оставленный ее ботинком. Пыль. Не больше. Теперь не было и ее.       Кошкой Амелия ползла по узкому проходу, стараясь не издавать ни звука. Изредка железо чуть задевало и царапало стенки вокруг, но она старалась избегать этого, насколько возможно. Было жарко и пыльно, и маска, плотно прилегавшая к лицу, ничуть не помогала. Три прямо, один налево, два прямо, один направо, четвертый слева. Продвигаясь вперед, она слышала торопливые крики из коридоров, дававшие понять, что парни отлично справлялись со своей работой отвлекающей приманки, и, к счастью, в помещении не было никого лишнего. Протолкнувшись ногами вперед, она уперлась руками в стенки, а потом одним ударом ботинка вышибла решетку, что с оглушительным и отвратительным грохотом упала на пол. Амелия замерла, прислушиваясь, но ответом ей была лишь тишина. Ни торопливых шагов, ни голосов.       Выскользнув наконец на свободу, с приглушенным стуком приземлившись на пол, она едва слышно, но глубоко и медленно втянула чуть более свежий воздух. Едва ли, конечно, в компьютерной комнате с блоками питания и картами памяти лучше, чем в вентиляции, но ее хотя бы со всех сторон не сдавливали стены. Быстро найдя нужное место, она принялась за работу, краем уха слушая переговоры парней по рации в наушнике. Пальцы привычно прыгали по клавишам, а глаза бегали по строкам. Все должно было пройти гладко. — Шэдоу, ты как? — с легкими помехами прозвучал голос Соупа. — В норме. Еще десять минут и буду выбираться.       Это даже быстрее, чем она планировала, но вирус, который ей вручил утром брат оказался действительно хорошим. Нужно определенно точно поблагодарить ребят, что написали код. Не было никаких заминок. Такими темпами она сможет назвать сегодняшний день легкой прогулкой, а не операцией. Вероятно, Гоуст, Соуп, Роуч и Газ, которые сейчас привлекали к себе всеобщее внимание и отстреливались от врагов, с ней не согласятся, но не то что бы ее это сильно волновало, пока все останутся живы. Все-таки ее брат и правда любил своих парней, прикипел к ним, и она не хотела, чтобы из-за нее он лишался хоть кого-то.       Оставалась еще одна минута и двадцать три секунды, когда в коридоре послышались шаги. Выругавшись себе под нос, она положила планшет поверх блоков экраном вниз, прикрыв проводами, а сама юркнула за один из шкафов. Дверь открылась, пропуская в помещение свет из коридора. — Проверь тут все, — крикнул кто-то там с выраженным акцентом.       Сердце зашлось в ее груди, адреналин забурлил в крови с новой силой, а все чувства обострились. Мысленно она считала шаги человека, определяет их скорость… а потом так же начала движение, подстраиваясь, ступая в тот же момент, что и он, вокруг шкафа, чтобы ненароком не заметили, когда… увидела еще один силуэт в двери. Ни выбраться и ни переждать. Сейчас она была в самом центре базы и уж точно не смогла бы выбраться незамеченной, если бы применила открытую силу, а значит… Медленно, плавно она вытащила нож и двинулась в обратную сторону, навстречу шагам того, кто осматривал помещение. Нужно было подловить момент. Момент, когда они оба будут вне поля зрения наблюдавшего и…       Выверенный удар в шею. Ощущение того, как оружие разрезает мягкие ткани и вонзается в плоть. Еще один удар, добивающий. Чтобы ни единого звука. Уже знакомым и привычным движением она приняла на себя чужой вес, а потом опустила тело на пол. Долго. Это заняло целых семь секунд. Шаг. Громкий, достаточно тяжелый, чтобы наблюдавший в дверях принял звук за движение напарника. Она намеренно сделала большой крюк, ушла к дальней стене, а потом… Ее выпад из-за угла был резким и неожиданным. В шею, еще раз и последний под нижнюю челюсть. Этот оказался куда тяжелее, но она все равно затащила его внутрь, положила в углу и закрыла дверь. Краем глаза она заметила рацию на поясе трупа и снова выругалась. Их не просто так отправили сюда. План раскусили. Если в скором времени не поступит оповещение о том, что помещение чистое… Она должна была как можно скорее уходить.       Быстро вернувшись к своему прежнему месту работы, Амелия проверила время. Сорок семь секунд. Это совсем немного, но в таких ситуациях… с другого конца комнаты послышалось шипение рации и требовательный голос. Отлично. В течение следующих десяти секунд будет известно о том, что что-то не так в этой части здания. А ей было нужно еще тридцать девять секунд. — Часть людей направляется внутрь, — заговорил голос Соупа в ее ухе. — Шэдоу, выбирайся оттуда!       Тридцать одна секунда. Она никогда не понимала, почему время идет то так быстро, то так медленно. И машине же не объяснишь, почему стоило бы поторопиться. А жаль. Тогда все прошло бы куда проще. Вот зачем она подумала о том, что все идет, как по маслу? Накаркала. — Шэдоу! — рявкнул Соуп на том конце.       Шестнадцать секунд. Она не могла больше не отвечать. Обязана ответить. Но и уходить с пустыми руками… Она слишком привыкла работать одна. И, когда выберется, обязательно доходчиво объяснит это всем. — Услышала, — только и сказала она, стараясь разве что не загипнотизировать полоску загрузки на мониторе. — Еще десять секунд. — У тебя нет этого времени, — прорычал МакТавиш. — Уходи оттуда, черт тебя дери! Они блокируют выходы! — Шесть. — Шэдоу! — Пять. — Уходи с тем, что есть! — У нас есть задание. Уходите, я выберусь сама. Две секунды, — она затаила дыхание и… выдернула провода, тут же запихивая планшет себе за спину. — Закончила.       Ухватившись за уже не интересующие ее блоки, Амелия легко подтянулась, а потом залезла обратно в вентиляцию. Жаль, что не удастся скрыть то, как она пробралась сюда, но, вероятно, оставленные ею два трупа были куда более жирным намеком, чем выбитая решетка на полу. Если выходы перекрыты, уйти тем же путем не выйдет, но не то что бы она это планировала, лишь надеялась на подобное. Одна из труб неподалеку уходила на крышу, а уже оттуда… — Где ты? — напряженный голос Соупа прервал ее размышления. — На пути к свободе из этой дыры. Буду на крыше через три минуты. Данные у меня. — Как ты собираешься спуститься с крыши? — заговорил чуть встревоженный Роуч. — Твое снаряжение у меня. — Я заберу ее. — Гоуст… — Встретимся у точки эвакуации, — перебила их всех Амелия, продолжая свой путь и находя наконец тот столь нужный ей поворот вверх. — Если через пятнадцать минут я не буду с вами, убирайтесь отсюда. Отбой, — она вырубила рацию, не желая слышать их споры или уговоры. В конце концов, по званию старше был только МакТавиш и, как капитан команды он должен был понимать, насколько это неразумно рисковать всеми ради нее одной.       В распорку подниматься на четыре этажа — то еще удовольствие, но Шэдоу упрямо двигается вверх, все так же стараясь не издавать звуков. Несомненно, факт того, что она в вентиляционной шахте, уже был обнаружен, но ее поиски займут много времени и сил. Плюс, нужно было найти того, что сможет залезть в эту дыру так же, как она. Хоть где-то ее небольшой размер груди был полезным… Добравшись, наконец, наверх, она с искренней ненавистью уставилась на быстро вращающиеся лопасти. Или падение с высоты четырех этажей, или превратиться в фарш — и тот, и другой выбор ее не то что бы прельщали.       Получше уперевшись в стены и проверив, не начнет ли она скользить, стоит лишь убрать руки, Амелия медленно выдохнула, концентрируя все свое внимание, а потом одним резким движением выхватила пистолет и выстрелила в самый центр, надеясь, что пуля сможет повредить механизм достаточно, чтобы она выбралась наружу. Видимо, если она не верила в бога, тот все же иногда верил в нее, потому что механизм и правда дрогнул, заскрежетал и… остановился. Убрав глок обратно в кобуру, Прайс быстрее, чем прежде начала карабкаться вверх, ухватилась за одну из лопастей, а потом начала медленно подтягиваться, готовая к тому, что, или металл рухнет под ее весом, или кто-то нагрянет сверху. Увы, больше одного чуда для нее не было предназначено. Она уже вылезла наполовину и почти могла увидеть крышу, как вдруг грубые руки перехватили ее и потянули вверх и назад. Выругавшись, Амелия ударила вслепую куда-то в бок, оттолкнулась и резко повернулась, выхватывая пистолет. Она почти спустила курок, но вовремя остановила себя, увидев маску в форме черепа, из-за которой на нее смотрели темные, черные в темноте ночи глаза. Гоуст. Убрав оружие, она осмотрела крышу… на которой лежало как минимум шесть тел. И это только те, кого она могла видеть. — Нам надо уходить.       У них правда не было времени на разговоры и рассуждения. От слова совсем. Поэтому ей ничего не оставалось, кроме как кивнуть и поспешить следом. Запрыгнуть на Гоуста, чтобы по тросу спуститься вниз, обхватив его талию ногами и ухватившись за бронежилет со спины — все равно что вскарабкаться на валун. Лейтенант такой же высокий, твердый и большой. Ну, разве что теплее и иногда дышит, что и выдавало в нем человека.       Она не поблагодарила его ни когда они оказались на земле, ни когда добежали до точки, где уже ждали остальные. Они вообще не говорили. Только когда вертушка подняла их в небо и стало понятно, что теперь им мало что угрожает, Амелия поднялась со своего места и подошла вплотную к Райли. — Как ты оказался на крыше? — Тебя нужно было забрать. Твое снаряжение было у Роуча. Соуп дал добро, — спокойно отозвался он, говоря все тем же размеренным и почти монотонным голосом, что и обычно, но даже не повернулся в сторону капитана, принявшего это решение и отдавшего приказ. — Я бы спрыгнула. Я бы что-то придумала, — ее взгляд метнулся к Джонни, что всматривался в ее лицо, но не влезал. — Ты подверг опасности себя и остальную команду! — Ты тоже часть команды, — напомнил МакТавиш, нахмурив брови. — Или по твоему мнению мы должны были уйти? — Да, должны были, — припечатала словами она.       Амелия говорила тихо, слишком тихо, учитывая шум вертолета, а ее слова были приглушены маской, но какого-то черта ее услышали все. Не только Райли, который продолжил смотреть на нее прямо и словно грозно, и начавший материться Соуп, но и Газ с Роучем, смотревший на нее так, будто она убила их любимых щенков. Джонни подорвался с места, желая схватить ее за руку и встряхнуть, но Шэдоу лишь отмахнулась от него и ушла в другой конец небольшой кабины, рухнув на пол, чтобы начать снимать с себя то, что осталось. Проклиная вся и всех, она проверила цел ли планшет, пробежала глазами по собранной информации, а потом отложила в сторону к остальным своим вещам, распуская косу и позволяя волосам свободно спадать по плечам и груди.       Если придурки доложат, а они несомненно доложат, брат устроит ей ту еще головомойку, касательно безопасности и необходимости работать слаженно. Только вот у нее для него уже был ответ: «Я выполняла задание». Плевать ей на то, что она могла умереть. Должна была уже давно. Она — солдат. Ее отправляют в те дыры, куда остальные не могут пролезть, цеплялась за то, что другие не могли ухватить и выбиралась оттуда, откуда не возвращаются. Это ее работа. Это ее долг. Это ее предназначение. И делает она это одна. Потому что таких, как она — единицы.