Везунчик

      Результат нашей снежной войнушки оказался предсказуем. Конечно, мне стоило об этом подумать раньше, ведь Виктор уже признавался, что иммунитетом похвастаться не может. Если бы я вспомнил об этом сразу, я бы вряд ли стал ему предлагать игру в снежки. И уж точно не стал бы валяться с ним в снегу. Да и сам Виктор будто бы вовсе не понимал, к чему его может привести такое времяпровождение.       В то время, как я вполне бодр и здоров, этот ребёнок во взрослом теле на следующий же день слёг с температурой. Чего ещё было ожидать от человека, которого никак не заставишь потеплее одеться? Ладно Виктор, но я-то чем думал? Придётся мне теперь заниматься почти что некромантией, так как это нечто, лежащее в постели больше походит на труп, чем на живого человека.       Стоило мне вернуться со школы, как возмущённая Мышка встретила меня в прихожей. Недовольно, но тихонько мяукая, она пожаловалась на то, что её последний приём пищи был утром — перед моим уходом. И наплевать, что в обычные дни всё точно так же! Эту кошку раздосадовало то, что Виктор дома, а всякого вкусненького ей не даёт. Наверняка ещё и тискал её меньше обычного — вот зараза, посмел тут заболеть и спать целый день. Конечно же при таком раскладе Мышку куда больше интересует пакет с продуктами, что я притащил, чем я сам.       — Понимаю, глупо не быть материалистом, — сказал я, оттаскивая её от пакета. — Но тут всё-таки ингредиенты для зельеварения. Не для тебя.       — Мяу, — недовольно ответила Мышка, хотя от прикосновения всё равно послышалось тихое мурчание.       Эта кошка оказалась удивительно контактной. Её, казалось бы, просто невозможно утомить ласками. Стоит только дотронуться до Мышки, как она включает режим тихого трактора. Ну особо понимаю, что там со мной похожего Виктор углядел. Сравнивать божественных созданий с жалкими людишками — разве ж так можно?       — И не говори, — согласился я с ней. — То ещё безобразие! Но ничего, будет тебе сейчас обед.       — Мр-ряу! — кошка тут же воспряла духом от моих слов — не преувеличиваю.       Накормив Мышку, я сразу же поставил вариться куриный бульон — лучшее пойло во время простуды, что я знаю. На время его приготовления я решил заняться своими делами, чтобы лишний раз не беспокоить Виктора. Уже сколько времени я без работы, а всё ещё немного странно чувствуется возможность больше времени посвящать учёбе и себе любимому. А ведь не так уж долго я совмещал работу с учёбой: прошлую весну и пару месяцев осени. Летом я просто много работал. Хотя мне и казалось, что всё не так уж плохо, сейчас я действительно чувствую, что отдыхаю. И голова работает куда лучше. Так мало времени прошло, а мне уже не хочется представлять, какой бы сейчас была моя жизнь без Виктора. Будто бы вот так всегда и было. А то, что было раньше, было давно и неправда. Сон, выдумка, больная фантазия… Меня всё ещё немного смущает такая моя привязанность к человеку. Однако всё то хорошее, что Виктор привнёс в мою жизнь с лихвой перекрывает мою неуверенность, страх и нежелание положиться на кого-либо.       Когда бульон наконец-то сварился, я процедил его и налил в кружку. Мышка, крутившаяся всё это время возле меня, пока я занимался уроками, тут же пошла со мной к Виктору в комнату. Я там почти не бывал — не в моей привычке лишний раз нарушать чьё-либо личное пространство. Только после наших снежков и того, что было после, Виктор вцепился в меня мёртвой хваткой, и я был вынужден капитулировать и лечь спать с ним. Я мало спал с кем-либо в одной постели. И на непривычном месте сплю не слишком хорошо. Но тогда меня довольно быстро разморило. Даже удивиться не успел. Проснулся, осознал и чуть ни подпрыгнул на кровати от радости. Это же надо! Это же целое событие! Не только подрочил на пару с Виктором, но ещё и крепко спал всю ночь под его тяжёлой лапой! Но радость продлилась недолго, ведь объект моего обожания лежал умирающим лебедем с температурой за тридцать восемь.       Комната Виктора ничем особым не отличается от интерьера остальной квартиры. Тот же серо-коричневый минимализм. Но кошка всё же меняет многое. По всей квартире появились лежанки, точилки и полочки. Как бы Виктор ни ворчал и ни пытался делать вид, что Мышка — мой питомец, он сам же превращает свою квартиру в кошачий Диснейленд. Теперь уже везде, в каждой комнате, можно сразу же понять — тут живёт кошка, и она тут главная.       Я тут же столкнулся со страдальческим и осуждающим взглядом, как только вошёл. Виктор лежит на боку, укрывшись одеялом, но совершенно не сонный. На тумбочке книга, которую он, видимо, пытался читать. Кувшин с водой, который я оставил утром, опустел лишь на половину.       — Тебе надо больше пить, — нахмурился я, ставя на тумбочку ещё и кружку с бульоном.       — Ни привет тебе, ни как дела… — хрипло проворчал Виктор, всё так же угрюмо на меня глядя. — Мог и пораньше зайти.       — Ох, ну простите, что я ваше величество беспокоить не хотел!       Я слегка коснулся губами его лба, оценивая температуру. Уже не такой горячий, как утром.       — Температуру давно мерил? — спросил я, — Пил то, что я тебе оставил?       — Тридцать семь и восемь, — сплошное недовольство на его лице. — Пил. Пиздец башка болит. Сосредоточиться вообще ни на чём не могу.       Мышка запрыгнула на кровать и легла рядом с Виктором, прижимаясь к его груди. Это моментально смягчило его взгляд.       — Ты что-нибудь ел? — продолжил я допрос.       — М-м-м…       — Не ел, — вздохнул я.       — Прости, мам, — усмехнулся Виктор. — Хотя моя мама так не суетилась, когда я болел. Полежу пару дней — и нормально.       — Сказал человек, который не раз с осложнениями в больнице лежал, — фыркнул я. — Зря я тогда снежки затеял. Не хватало, чтоб ты в очередной раз какое-нибудь хитровыебанное воспаление заработал.       — Да всё нормально, — после этих слов прозвучал предательский кашель. — Кхе… бесит, блядь.       — У-у-у, ты такой злой и грозный, потому что надеешься, что кашель и сопли испугаются и убегут? — спросил я с максимально серьёзным лицом.       — Иди на хуй, — проворчал Виктор. — Что ты там принёс?       — Это зелье крепкого здоровья, — довольно улыбнулся я. — И хоть что-то калорийное, что ты сможешь в себя запихнуть, раз есть нормально не хочешь.       — Зелье? — он непонимающе уставился на меня.       — Простолюдины его ещё называют куриным бульоном, — кивнул я. — При простой рецептуре — это воистину волшебное средство! Никакой чай не сравнится с ним! Когда болит горло, бульон мягко обволакивает его, будто бы уменьшая неприятные ощущения. Тело согревается в два счёта. Когда надо больше пить, соль тоже не будет лишней. К тому же это просто довольно вкусно. И не смотри, что зелье прозрачно-желтоватое. Его можно подкрашивать в красный, чтобы выглядело более традиционно, но я всё же решил, что это лишнее.       — Боже… — тихо выдохнул он. — Ты просто нечто.       — Можно просто Дэниел.       — Извини, но я сейчас вообще ничего не хочу, — теперь Виктор уже виновато посмотрел на меня.       — А мне наплевать, — пожал я плечами. — Выпьешь всё до капли. Это проще и вкуснее, чем тебе кажется. Там ещё целая кастрюля. Считай, что это лекарство. Хочешь или нет, а надо.       — Я выпью, а ты побудешь со мной подольше, — тоном капризного ребёнка потребовал он. — Ненавижу болеть.       — Можно было и не выдвигать таких условий, — улыбнулся я и погладил густые чёрные волосы. — Я всё равно не особо боюсь заразиться. Легко всё это переношу обычно. Да и редко случается, хотя вокруг постоянно кто-нибудь с соплями или кашлем. Так что не проблема.       — Тогда ложись рядом.       — Сначала пей.       — Мх…       Виктор недовольно сел на кровати и взял кружку в руки, с недоверием рассматривая её содержимое. Может, ему никогда бульон во время простуды не давали? Всё ещё медля, он принюхался так, будто бы хорошо может сейчас чувствовать запахи. Недовольный и капризный болеющий Виктор — это довольно забавное зрелище. Не решается пить бульон как зверёк какой-нибудь. Можно подумать, я его отравить хочу. Только спустя минуту, Виктор наконец сделал пробный глоток. Сначала на его лице мелькнуло непонимание, а потом застыло лёгкое удивление.       — И правда не так плохо, — признал он. — И глотать не настолько неприятно, как воду или чай.       — А я говорил, — победно ухмыльнулся я. — Так что не капризничай. Взрослый дяденька уже.       — Дешёвая манипуляция.       — На дорогую денег не хватило.       — Хах… сейчас я не буду соревноваться с тобой в остроумии.       Пока я устраивался рядом с Виктором на кровати, он довольно быстро опустошил кружку. А сомнений сколько было!       — Ох, в самом деле заходит легко, — поставив кружку на тумбочку, Виктор снова лёг, но уже повернувшись ко мне лицом.       Мышка из-за этих ёрзаний переместилась в конец кровати.       — Ну вот, ещё одно лекарство прогнали от тебя, — вздохнул я. — Говорят, что мурчание кошки лечит.       — Тогда ты мне помурчи, — Виктор прижался ко мне, я же обнял его. — Будешь целебным котёночком.       — Ну что за прелесть? — засмеялся я. — Знаешь же ты мои слабые места, подлец.       — Угу… Спасибо, Дэниел.       Кажется, стоило его напоить тёплым бульоном и обнять, как всё его желание пререкаться и чему-то возмущаться исчезло. Всего немного элементарной заботы и внимание творят с Виктором чудеса. Для него все эти мелочи, которые многие не замечают, значимы и весомы. Я не привык к чему-то большему, чем сухое «спасибо». Зачастую не было и этого. Виктор же искренне ценит даже то, что я делаю совершенно не задумываясь. Будто бы важно просто то, что я такой, какой есть. Наверное, он смотрит на меня примерно так же, как и я на него. Мне кажется большим делом то, что для Виктора будет сущим пустяком. И ему не надо ничего из себя строить, чтобы меня впечатлить. Удивительно встретить постороннего человека, отвечающего полной взаимностью.

***

      Маленькая пушистая лапка, коснувшаяся моего носа, разбудила меня. Стоило только с трудом разлепить глаза, как Мышка принялась тереться мордочкой о мою щёку. Глядя в эти голубые честные-пречестные глазища можно было бы подумать, что в этой квартире кошек голодом морят.       — Прожорливая мелочь, — проворчал я, поглаживая её. — Я-то знаю, что ты тут меня раскрутить на вкусняшки пытаешься.       — М-м-м… — тут же послышалось недовольное мычание Виктора.       Взяв Мышку на руки и отстранив от своего лица, я повернулся в сторону звука. Да, к этому стоит привыкнуть. Просыпаться в постели с кем-то действительно непривычно. Но приятно. Тепло и даже… спокойно? Думал, что будет наоборот. Привык ведь спать один. А тут под боком Виктор, а где-нибудь ещё — Мышка. Просыпаюсь — и так хорошо. И вставать совсем не хочется. И тем не менее, я сел, намереваясь покормить кошку.       — Спи… — сонно пробубнил Виктор по-прежнему хриплым голосом.       Его тяжёлая рука легла мне на бедро, когда он повернулся ко мне лицом. Виктор даже посмотрел на меня прищуренными глазами, но он явно ещё не проснулся. Я хотел тихо встать и не будить его, но, когда я попытался выскользнуть, он обхватил мою талию обеими руками. Вот это идиллия — Мышку обнимает Дэниел, Дэниела обнимает Виктор. А мы, оказывается, сладенькие. Я не сдержал сдавленный смешок из-за собственных мыслей.       — Куда? — Виктор придвинулся ко мне, уткнувшись носом в мой бок. — Не уходи.       — Ребёнок голодный, — я отпустил Мышку и погладил его волосы. — Я, как хороший кото-папаша, должен нести ответственность.       — Ещё немного, папаша, — Виктор прижался плотнее, но почти тут же закашлялся.       — Ты-то спи, — я немного отодвинулся, чтобы наклониться и коснуться губами его лба.       Температура уже не такая высокая, как была вчера. Это радует. Надо ведь было мне этого болезного снегом закидать…       — Какой сейчас день? — Виктор резко распахнул глаза и нахмурился.       — Суббота, — я улыбнулся, глядя на Мышку, выпрыгнувшую из моих рук, вставшую между нами и настойчиво мяукающую. — Но нашей малявке всё равно, она хочет есть всегда.       Я раньше думал, что я один так крышей поехал, что слащавые мыслишки в голове вертятся. Но, кажется, мы оба постепенно становимся той самой парочкой, от которой всех окуржающих рвёт радугой.       Вообще-то я не привык к тому, чтобы всё было так хорошо. Это немного беспокоит. Когда-то же должны начаться проблемы? Не бывает идеально. Где-то да должны всплыть разногласия, какие-то подводные камни, хоть что-то неприятное. Наши отношения ещё толком не начались. Не стоит радоваться раньше времени. Но, какая редкость — мне так не хочется об этом думать и ждать, когда же всё станет не так хорошо. Хотелось бы хоть немного от души насладиться этой идиллией.       — Уже?! — Виктор вдруг резко сел на кровати. — Я столько проспал?       — Ты чего суетишься? Ты болеешь — тебе можно.       — Чёрт, — с досадой выпалил он и стал рыться в верхнем ящике прикроватной тумбочки. — Не получилось…       — Тебе только и надо, что спать да поправляться, — заметил я, с интересом глядя за вознёй.       Даже Мышка перестала крутиться вокруг меня и стала наблюдать за Виктором, видимо, ожидая, что он вот-вот достанет угощение для неё. Однако он просто сел обратно, сжимая что-то небольшое в руке. Виктор посмотрел на меня каким-то виноватым взглядом, будто бы что-то натворил.       — Я хотел сделать это раньше всех, — хрипло проговорил он, — Но всё проспал.       — Сделать что-о-о?.. — протянул я, пытаясь разглядеть, что там у него в руке, но уже догадываясь, что его так расстроило. — Зато мы оба хорошо поспали! Я даже и не думал, что мне будет так сладко спаться с кем-то рядом!       — Наслаждайся, — Виктор слегка улыбнулся и положил свою голову мне на плечо. — Надеюсь, ты понимаешь, что теперь ты всегда будешь спать тут. Будешь моим снотворным. А я буду тебя греть.       — Пф! — я прыснул с такого милого и невинного поведения. — Пожалуй. Упрощу Мышке жизнь, а то ей приходилось выбирать, с кем спать.       — Ну, по такому случаю… — Виктор разжал ладонь, протягивая мне небольшую ювелирную коробочку с чёрной бархатистой отделкой. — С днём рождения. Я хотел сделать это в полночь, но, похоже, что мы оба сладко спали.       — И из-за этого ты расстроился? — я взял коробочку и повертел её, раздумывая, что там такого. — Совсем дурак?       — Угу, — он снова обхватил мою талию и уткнулся носом мне в шею. — Если честно, я не знал, что тебе дарить. Нужная дребедень — это не подарок, а необходимость. А хотелось что-нибудь такое, чтобы это было действительно чем-то приятным, но, чтобы оно всегда было с тобой.       — Да ты и впрямь романтик, — я почувствовал, как губы Виктора слегка коснулись моей шеи. — Вау, а тебе, кажется, намно-о-ого лучше!       — Я не буду приставать, — пробубнил он немного обиженно. — Просто пахнешь вкусно.       — Запахи чувствуешь? Уже неплохо.       Перестав гадать, я раскрыл коробочку. Виктор затаил дыхание, судя по всему, в ожидании моей реакции. Какое-то время я молча смотрел на подарок, думая, что лучше всего сказать в данной ситуации.       — Я же говорил тебе, что ты милашка? — наконец спросил я максимально серьёзным тоном.       — Говорил.       — Я преуменьшал, — не изменив тона, заявил я. — Ты самый милый на свете котик. Ты больше ничем и никогда не сможешь вернуть образ плохиша.       В коробочке оказались небольшие серебряные серьги-гвоздики в минималистичной форме кошачьей мордочки: просто плоская округлая голова с треугольными ушками — две штуки. Вроде и ничего особого, но меня этот подарок почему-то сильно растрогал. Возможно, причина в дарящем.       — Спасибо, — я обнял Виктора, уткнувшись носом в его макушку. — Как ты и хотел, буду носить постоянно. Теперь, глядя в зеркало, не смогу не думать о своих котах!       — Вот и чудненько, — по его голосу я понял, что он довольно улыбнулся. — Жаль, я не смог поздравить тебя как следует. Я хотел сделать всё красивее и более празднично…       — Брось ты это. Я же, как и ты, не праздную особо. Я и так очень рад. Спасибо, правда. Я вообще ничего не ждал. Тем более, что ты болеешь.       — И всё-таки…

***

      Не побоявшись заразиться, Элис решила заявиться сегодня к нам, несмотря на мои убеждения, что не стоит приходить. Ей тоже захотелось поздравить меня пораньше. Благо, все прочие решили обойтись сообщениями и звонками. Меня не хватит на всех, чтобы каждому варить зелье и навещать их ещё. Виктор, хоть уже и чувствует себя лучше, чем вчера, решил особо рядом с нами не тереться. Я-то всё ещё без признаков простуды, может, ещё обойдётся.       — Да вы все издеваетесь! — заявил я, проглотив очередной кусочек тортика, любезно принесённый моей подругой. — Что один меня закармливает, что другая — вечно вкусняшки мне подкидывает. Коварная семейка! Хотите, чтобы я вырос и превратился в сладкого пирожочка?       — Ты был бы просто очарователен с пухлыми щёчками, — Элис мило улыбнулась, доедая уже второй кусок.       Хорошо, когда всё съеденное чудесным образом не откладывается на боках. Другие девушки назвали бы Элис ведьмой. И Виктор такой же. Эти двое, как мне кажется, могут вообще без конца есть, а всё равно оставаться стройными.       — Я понял твой хитрый план, — я отпил немного чая. — Ты хочешь разорить своего кузена. Сначала ты подселила меня к нему. Теперь помогаешь откармливать, чтобы поскорее пришлось покупать новый шмот. Вопрос только — зачем тебе это? Зачем тебе разорять Виктора? Тут может быть много теорий! Наприме-е-ер… например, вы на самом деле родные, но у вас разные приёмные семьи! Это объяснило бы вашу схожесть! Когда вы были детьми, богатенькая парочка, у которой не получалось зачать ребёнка, пришла в детдом и они решили выбрать кого-то из вас двоих. И ты теперь мстишь Виктору за то, что он очаровал их! Или, как вариант, древняя война семей! Ты втёрлась ему в доверие, но историю так просто не стереть! Они близки по духу и по крови, но вынуждены воевать из-за разногласий их предков! Или…       — Не хочешь написать роман? — перебила Элис. — Или снять мыльную оперу? Мне нравятся твои теории. Жаль только, что это лишь твоя больная фантазия.       — Больной она была бы, если бы я добавил в свои теории ещё драконов и магии. Если следовать шаблону, то там должен быть злобный премьер-министр. А, если вспомнить, что у Виктора в родственниках есть люди, крутящиеся в политике…       — Ага, а я на самом деле самая важная шишка, вынужденная скрываться, — с серьёзным лицом заявила моя подруга. — И семья у меня подставная, только для прикрытия. И я ещё возьму своё!       — Да, а я, как это водится, лучший друг главной героини. Как и полагается такому персонажу, долбоёб, но всегда рядом. Но всё пошло не по плану, когда я втюрился в главгада…       Наше обсуждение захватывающего и совсем не шаблонного сюжета прервал звонок в дверь. Виктор никого не ждал, а я — тем более. Тем не менее, когда Элис вопрошающе посмотрела на меня, я пошёл узнать, кого так внезапно сюда занесло. Может, кто-то из соседей? Одинокая старушка из соседней квартиры в последнее время ещё чаще ищет повода поболтать после того, как я угостил её домашним рождественским печеньем.       Однако в глазок я увидел высокую фигуру парня, а вовсе не маленькой пожилой женщины. Конечно же, Бен. Даже всматриваться не надо, чтобы тут же узнать его каштановую копну волос. Я уже успел забыть, что он прекрасно знает, где я живу. Хоть я и сказал ему всё, что собирался, он продолжал иногда писать мне и звонить. Бенджамин был то привычно милым и дружелюбным, то настойчивым и требовательным. Видимо, всё зависело от его настроения. Ничего нового я не мог сказать ему, а потому в итоге просто стал игнорировать. И самому меньше мороки, и Виктору спокойнее. Мне сложно понять, чего Бен от меня хочет. Чтобы я внезапно бросил Виктора? Чтобы продолжал извиняться перед ним? Что может ждать человек, которому ясно дали понять, что всё кончено, и у меня есть чувства к другому?       Всё же открыть дверь Бенджамину стоит, раз он пришёл сюда. Хтя всё равно мне по-прежнему больше нечего ему сказать. И вряд ли я услышу от него что-то новое. Раньше он казался мне куда более понятливым. Однако, учитывая историю, которой со мной поделился Виктор, Бен, вполне возможно, имеет привычку зацикливаться. Вздохнув, я одной рукой поднял Мышку, которая до этого составляла компанию Виктору в отлёживании боков, но тут же рванула в прихожую, услышав звонок. Открыв дверь, я столкнулся с удивлённым взглядом Бенджамина, направленным на кошку.       — Привет… — растерянно проговорил он. — Давно Вик живность держит? Я думал, что он не особо с этим совместим.       — Привет, — кивнул я. — Вообще-то он прекрасный кошачий папаша. Зачем ты пришёл? Я думаю, ты понимаешь, что тебе тут не особо рады.       — Понимаю, — голос Бена прозвучал тихо и спокойно. — Я не прошу меня впускать. Просто хочу немного поговорить.       Мне подумалось, что если я выпущу Мышку и выйду в подъезд, то она может выскользнуть, если кто-нибудь решит открыть дверь, чтобы проверить, с кем я там болтаю. Это не займёт много времени. Я прижал кошку чуть сильнее и вышел, прикрыв за собой дверь. Мышка с интересом принюхалась к незнакомому ей человеку, но пытаться лезть к нему не стала. Странно. Обычно она обо всех хочет обтереться. Наверное, это из-за резкого запаха сигарет. Кажется, Бен начал курить, и его одежда вся пропахла. От Виктора пахнет не так сильно, да и запах чистого табака гораздо мягче и приятнее.       — С днём рождения, — наконец сказал Бенджамин, протягивая мне подарочный пакет. — Я подумал, что ты не согласишься встретиться, поэтому и приехал сам.       — Бен… — я обхватил Мышку уже обеими руками, не намереваясь брать подарок. — Не надо. Ты же сам понимаешь…       — Не понимаю, — Бен перебил меня, слегка улыбаясь и всё ещё протягивая пакет. — Это всего лишь подарок. Я просто хотел тебя поздравить. Только и всего.       — Зачем? Нас больше не связывают отношения. Мы не друзья. Даже не приятели. Зачем тебе дарить мне что-либо? Сам подумай, как это будет выглядеть, если я приму подарок.       — Насрать мне, как это будет выглядеть, — его тон на удивление остался спокойным. — Дэнни, я всё это время пытался с тобой нормально поговорить, но ты стал меня игнорировать. Может, ты хоть сейчас меня выслушаешь?       — Мне показалось, что мы с тобой уже всё обсудили, — возразил я.       — Пожалуй, — кивнул Бен. — Но я не хочу, чтобы ты меня избегал. Да, это крайне паршиво, что ты не только решил уйти, но ещё и к единственному, кого я на дух не переношу. Если честно, мне всё ещё это кажется твоей ошибкой. Майк говорил, что ты ушёл с работы. Обидно, конечно, что ты принял от другого человека всё то, что я тебе предлагал. Ещё и кота завели. Да уж… чувствую себя идиотом. Но я всё равно не могу тебя за это ненавидеть. Ты всё ещё много для меня значишь. Я бы сказал, что я даже готов тебя подождать, но ты ведь над этим только посмеёшься. Пусть так. Просто не хочу, чтобы всё оставалось вот так. Хочу, чтобы у нас всё было мирно.       Забавно. Извинился тогда у больницы, сказал, что не должен был так себя вести, но в итоге всё равно продолжает говорить так, будто бы я сам всё придумал и обиделся, а он тут ни при чём. Наверное, я бы отчасти даже хотел бы разозлиться на это. Но не могу. Просто понимание, что Бен вот такой и есть, не позволяет мне быть к нему слишком уж строгим. Тяжело ведь жить, когда чувствуешь, что чуть ли ни все вокруг тебя негодяи. Хоть мне и неприятно то, как Бенджамин говорит, я всё равно сочувствую ему.       — И что ты хочешь от меня? — спросил я, начав поглаживать Мышку. — Дружить, что ли? Я бы не избегал тебя, если бы ты не начал меня доставать. И зачем? Поболтать охота? Или что? Не смеши меня, Бен. Когда бывший парень не может угомониться и продолжает писать и названивать, это едва ли может означать, что он вовсе не пытается вернуть отношения или что-то в этом роде.       — Ну, переборщил немного… — он пожал плечами.       За моей спиной послышался звук резко открывшейся двери. Что ж, хорошо, что я решил взять Мышку на руки, так как рядом со мной тут же появился Виктор, видимо, даже не подумавший закрыть дверь. Я как знал… Он притянул меня за плечо к себе.       — Проваливай, — хрипло проговорил он, сердито сверля взглядом Бенджамина. — Тебя никто не звал.       — Я не с тобой пришёл поговорить, — возразил Бен.       — Ты чего вскочил? — спросил я, чувствуя, как ладонь на моём плече сжимается сильнее. — Иди ложись, ты же всё ещё неважно себя чувствуешь.       — Я, кх… — Виктор вдруг закашлялся, а потом продолжил. — Похуй. Тебе не надо выслушивать, что бы он тебе ни говорил. Иди домой.       — Всё в порядке, — я улыбнулся ему, глядя снизу вверх. — Бен уже уходит. Не надо так беспокоиться. Иди приляг.       — Виктор! — за спиной послышался голос Элис, но стоило ей самой показаться в дверях, как она застыла, с удивлением и интересом наблюдая за происходящим.       — А ты, как всегда, сразу шум поднимаешь? — усмехнулся Бенджамин, глядя, как Виктор, кажется, резко почувствовав слабость, слегка опёрся о меня. — Что ни день, то сцена? Видимо, люди и правда не меняются.       — Свали отсюда, — прошипел Виктор. — Лучше уйди, пока я не спустил тебя с лестницы. Кх-кха! А-а-а, блядь!       Он снова закашлялся, а усмешка Бена стала ещё более выраженной. Мышка жалобно замяукала, утыкаясь мордочкой мне в грудь.       — Отъебись от Дэниела! — наконец потребовал Виктор. — Вы уже поговорили. Хватит с него. Хоть ему голову не морочь.       — О, а ты даже доверяешь ему говорить за себя? — с издёвкой спросил Бенджамин, прекрасно зная, что я не люблю подобные вмешательства.       Вот только я могу понять Виктора. Наверное, он боится, что со мной может произойти что-то, похожее на историю Томаса. С его точки зрения Бен — агрессор, который не оставляет меня в покое. И я не могу сказать, что это в корне неверно. Конечно, мне не нравится, когда кто-то решает говорить вместо меня. Но Виктор понимает, что с Бенджамином я сам не совсем справляюсь. Мне надо бы быть более жёстким по отношению к Бену, но это сложно. Это тот редкий случай, когда меня совсем не злит вмешательство.       — Бен, хватит, — вздохнул я. — Не нервируй, а? Действительно, иди уже. Ты заблуждаешься, если думаешь, что я держу на тебя какие-то обиды. Разве тебе самому не будет проще, если ты не будешь меня видеть? Ты зря пришёл. Мы уже давно всё обсудили.       — Я много ещё мог бы сказать, — возразил Бенджамин. — В прочем, я пришёл лишь вручить тебе подарок…       — Блядь! — выругался Виктор и шагнул вперёд, загораживая меня собой. — Тебе сказали проваливать! Ты глухой?! Тупой?! Отъебись от него и пиздуй!       Вдруг открылась дверь напротив нашей квартиры. Выглянула седая кудрявая голова. Маленькая старушка в очках сначала оглядела лестничную площадку, а потом вышла сама. Она сурово стрельнула глазами в Виктора.       — Устроил тут опять! — заворчала она. — Что происходит? Сколько ты можешь сквернословить? Элеоноре надо было воспитывать тебя ремнём! Как может внук такой приличной женщины быть таким балбесом?!       — Миссис Дэвис! — я напряжённо улыбнулся, чувствуя, что мне сейчас придётся всё разруливать. — Всё в порядке, не волнуйтесь! Мы уже расходимся!       — А ты вообще не лезь, карга старая! — рявкнул Виктор на соседку.       — Что бы сказала Элеонора, если бы видела?.. — запричитала старушка. — Веди уже себя прилично, сопляк!       — Можно подумать, я тебе каждый день жить мешаю, — фыркнул Виктор и коротко откашлялся. — Будешь стоять тут — заразишься и помрёшь.       — Виктор! — я сделал шаг вперёд и ткнул его локтем в бок. — Иди уже обратно в кроватку. Миссис Дэвис, извините! Он немного перенервничал, ещё и приболел… совсем плохо соображает, что мелет! Не волнуйтесь, дома я сам надаю ему по заднице. Вам не стоит переживать, это может плохо сказаться на вашей коже. А ведь мистер Блэк с третьего этажа явно на вас глаз положил! Надо следить за здоровьем, чтобы как можно дольше оставаться такой же красавицей!       — Дэниел, мальчик мой, — пожилая женщина тепло улыбнулась мне, моментально смягчившись. — Ты просто бесстыдный льстец! Как ты живёшь с этим паршивцем?! Скажи мне, если он тебя обижает! Мои двери всегда для тебя открыты!       — Делать ему больше нечего! — выпалил Виктор. — Хватит всюду совать свой нос, старая карга!       — Я сейчас полицию вызову! — строго пригрозила старушка.       Пока Виктор и миссис Дэвис препирались, я посмотрел на Бена, желая ещё раз сказать ему, что лучше уйти. Он с усмешкой наблюдал за происходящим, а потом перевёл взгляд на меня. Улыбка Бенджамина стала такой снисходительной, что я почти услышал, как в его голове проносится: «Я же говорил тебе, что тут спокойной жизни тебе не видать!» Говорил. Но если бы не Бен, то этой ситуации и не было бы вовсе. Виктор почти с самого момента переезда в эту квартиру не ладил с миссис Дэвис, но в последнее время они почти не ругались. Правда появление меня несколько повысило лояльность миссис Дэвис и к Виктору. Но им обоим не нужно много, чтобы высказать друг другу своё недовольство. Бенджамин же стоит и улыбается, явно веселясь, даже понимая, что для меня в этом всём нет ничего смешного. В итоге он поставил подарочный пакет на пол возле перил и ушёл.       — Виктор! — Элис взяла кузена за предплечье и потянула обратно домой. — Хватит уже!       — Чёрта с два я поставлю свою подпись за замену лифта! — он всё никак не унимается. — Будешь ходить пешком, пока ноги не отвалятся!       — Ты не находишь, что это слишком? — хотя у меня уже начинает болеть голова от этого переполоха, я ещё могу сохранять спокойствие. — Ты злишься на Бена, но что тебе миссис Дэвис-то сделала такого?       Я погладил перепуганную Мышку, чуть крепче обнимая её. Виктор наконец затих и посмотрел на меня. Кажется, он собирался что-то сказать, но остановился и поджал губы, видя мой холодный взгляд.       — П-прошу прощения, — выдохнул он, снова посмотрев на старушку. — Виноват. Мне снова снизили дозировку таблеток, а тут ещё и заболел и совсем забыл принять… зря я так.       — Радуйся, что у тебя снимает комнату такой замечательный мальчик! — миссис Дэвис положила ладони мне на плечи, строго глядя на Виктора. — Будешь ещё буянить — я на тебя буду жаловаться! Дэниел, заходи ко мне на чай, а то давно тебя не видно.       Пожилая женщина напоследок мне улыбнулась и удалилась в свою квартиру. Вообще-то Виктор с ней обычно действительно более спокоен. Миссис Дэвис, как и многие пожилые люди, бывает довольно ворчливой и любит иногда посетовать на молодёжь. Хоть Виктор никогда шумных попоек дома не устраивал, ей всё же доводилось видеть его не в самом лучшем состоянии. И когда-то он был более склочным. Так уже несколько лет длится их неприятие друг друга.       — Ну ты и дурень… — вздохнула Элис, отпуская руку Виктора.       Её взгляд упал на пакет на полу, и она его подняла. Виктор же прислонил ладонь к своему лбу и вздохнул.       — Пиздец… — прошептал он.       Когда мы зашли в квартиру, я наконец смог опустить Мышку на пол. Она тут же убежала, видимо, желая поскорее скрыться от недавнего источника шума.       Я работал в баре, неоднократно вызывал охрану из-за проблемных посетителей, но так до конца и не привык к ссорам посторонних людей. Мне даже проще самому участвовать в конфликте, чем быть наблюдателем или пытаться разрулить ситуацию. Хочется перестать слышать ругань, но вместе с этим приходит чувство беспомощности, ведь я даже не одна из сторон. Это раздражает. А ещё больше раздражает то, что я понимаю, что не получится всю жизнь избегать подобных ситуаций. Они будут — без этого никуда. Но меня всё ещё начинает колотить и трясти, стоит почувствовать себя маленьким беспомощным Дэнни. Это ничего не меняет. Мне всё равно нужно что-то со всем этим делать. И я делаю. Звоню в охрану и сообщаю об этом конфликтующим придуркам, когда начинается потасовка в баре, осаждаю брата, когда он без конца наезжает на моего парня, пытаюсь привести в чувства Виктора, на пустом месте наехавшего на пожилую соседку… Такого не станет меньше. Даже, если мне страшно открыть рот и вмешаться, я должен это делать. В конце концов, я понимал, что Виктор может быть довольно конфликтным, даже если со мной он мил и спокоен. Если я не буду вмешиваться, он может и потерять ту черту, дальше которой не стоит заходить. Помочь ему не натворить глупостей — это меньшее, что я могу для него сделать.       — Я и сама тебя ремнём отходила бы! — Элис дала лёгкий подзатыльник кузену. — Ты как с пожилой соседкой разговариваешь? Разве так можно?!       — Блядь, да не хотел я так… — он зашёлся в новом приступе кашля.       — Ей от этого приятнее станет? — проворчала она.       — Всю мою жизнь ко мне цепляется… — выдохнул Виктор. — Но это правда вышло немного…       — Цепляется, как и все старики, — вмешался я. — Ты же милашка, так чего так взъелся на старушку?       — Это она на меня взъелась, — у Виктора вдруг покраснели уши, и он стал выглядеть как оправдывающийся ребёнок. — Я давно не ругался с ней, не буянил — ничего такого. Уже сколько времени каждый день трезвый! А эта карга всё припоминает… Ай! Ну, не всем же быть любимцами старушек! И этого парня ты называла социофобом?! — он глянул на кузину. — Старушачий сердцеед!       Элис же прыснула со смеху.       — Дэнни просто сам родился немного ворчливым дедом, а его папа был тем ещё дамским угодником — было у кого учиться, — она мгновенно повеселела. — С детства любимчик учителей и старушек! Разве не прелестно?       — Миссис Дэвис — одинокая старушка, — пробурчал я. — И очень милая. Мне не жалко старикам отсыпать пару комплиментов — они не так часто слышат что-то приятное. Будешь милым с миссис Дэвис — будет тебе мир и покой.       — Дэнни, ты как? — Элис, кажется, заметила дрожь в моих руках, а потому встала рядом и взяла мою ладонь. — Ничего же такого не случилось?       Ей пришлось узнать обо мне кое-что новое. И теперь Элис стала сильнее обычного беспокоиться, когда я каким-либо образом выдаю свою нервозность. Боится, что вдруг снова будет срыв, что состояние ухудшится, или ещё что… Она ведь не знала, до какой степени это всё доходит.       — Просто было очень шумно, — я улыбнулся подруге. — С таблетками проще, но, увы, это не панацея.       — Обнять? — девушка улыбнулась, расставив руки в стороны, на что я тут же прижался к ней.       — Не спрашивай, — я положил подбородок ей на плечо, прикрыв глаза. — Если возникает такой вопрос, то ответ всегда будет «обнять».       Тепло. Не то чтобы объятия сильно помогают мне успокоиться, но с ними намного лучше, чем без них. Хорошо, что Элис знает об этом и ничего не имеет против того, чтобы я иногда к ней прилипал.       — Точно-точно, — она погладила меня по волосам. — От тебя всё Бен не отстаёт?       — Ага…       Когда я открыл глаза, обнимая подругу, я столкнулся с виноватым взглядом Виктора. Наверное, было бы неправильно говорить ему, что всё в порядке? Так вести себя не стоит. И надо напоминать ему об этом. Но я просто не могу злиться на этого дуралея, зная, что он уж точно не такого результата хотел. Скорее всего, Виктор просто хотел, чтобы Бенджамин меня больше не беспокоил, зная, что я не могу не чувствовать себя виноватым, снова и снова обдумывая произошедшее между нами.       — Прости, — тихо проговорил Виктор охрипшим голосом. — Я не хотел тебя беспокоить, просто…       — Я знаю, — перебил я его. — Но серьёзно… с детьми ты милашка, со мной тот ещё котик, а на бедную старушку срываешься, когда та ни в чём не виновата? Как так? Или тебя так волнует, что она куда лучше запомнила тебя в нетрезвом виде, чем адекватным и спокойным? Так ты сейчас только хуже сделал. Может ты не знал, но, чтобы не случалось конфликтов на пустом месте, иногда достаточно не вести себя как кретин.       — Я сам не заметил, как… — он недовольно вздохнул и нахмурился. — Ай, это не оправдание, знаю. Обещал спокойствие, а сам… прости. Увидел Бенджамина и сорвался так, что вообще все мысли в голове спутались. А в итоге меня отчитывают младшенькие. Чувствую себя идиотом.       — Твои чувства тебя не обманывают, — Элис скрестила руки на груди, когда отпустила меня и повернулась лицом к кузену. — Боже, ничему тебя жизнь учит…       — Тебе бы идти обратно в постель, — сказал я Виктору, решив, что стоит уже замять эту тему. — Хотя, теперь уже точно повысилась вероятность того, что Элис заразится. Надышал уже тут и накашлял.       — Это тебя Бен так поздравил? — моя подруга протянула мне подарочный пакет. — Он, может, не в курсе, что вы расстались?       — Ага, как же, — усмехнулся я, решив всё же посмотреть, что там, раз уж Бенджамин уже ушёл, оставив свой подарок. — Сказал, что не хочет, чтобы я его избегал. И вообще всем видом пытался показать, как хочет перемирия.       Взяв пакет в руки, я достал оттуда коробку, вид которой заставил меня в очередной раз вздохнуть из-за нелепости ситуации. Графический планшет. И дорого, и ни к чему. Мало того, что я и так не хотел принимать подарок от Бена, так ещё и лишний раз убедился в том, насколько мы всё же далеки друг от друга, несмотря на два года, проведённые вместе.       — А ты не хочешь перемирия? — спросила Элис.       Виктор всё ещё не спешит уходить. Он тоже уставился на подарок, а его лицо помрачнело.       — Хочу, — честно ответил я. — Но я и не воюю — вот, в чём дело. Я не понимаю, зачем Бену это всё. Я хотел держаться от него подальше не из-за неприязни или чего-то в этом роде, а просто, чтобы ему было проще. Думал, не буду мозолить ему глаза — и он быстрее переключится. Найдёт себе кого-нибудь, расслабится, станет наконец хоть немного счастливее.       Мне не захотелось говорить, что я так же не хочу беспокоить Виктора. Слишком большое напряжение между бывшими друзьями. Встречи с Беном только усложнили бы всё.       — Мило, что он хотя бы о твоих интересах не забыл, — фыркнул Виктор, всем своим видом пытаясь показать безразличие к подарку Бенджамина.       Тут моё напряжение почти полностью ушло. Я чуть не рассмеялся. Конечно же, я понял уже, что Виктор несколько ревнует. Вот только я даже не думал о том, что его заденет не только моя беседа с Беном, но и вид, казалось бы, подходящего мне подарка. Да Виктор явно даже не подозревает, что он куда ближе к попаданию прямо мне в сердечко.       — Ты серьёзно? — улыбку я сдержать не смог. — Я, кажется, как-то упоминал, что предпочитаю краски и кисточки. Бен помнит, что когда-то лет в тринадцать-четырнадцать я пробовал рисовать комиксы — только и всего. Так что не расстраивайся так. Я в любом случае не собирался принимать подарок.       — Не расстраиваюсь я, — Виктор недовольно проворчал, но я рассмотрел за лохматой шевелюрой снова покрасневшие уши. — Развлекайтесь дальше… Спать хочу.       Он развернулся и пошёл обратно к себе в комнату. Элис, кажется, тоже заметила смущение своего кузена, из-за чего сдавленно хихикнула. Я же только лишний раз поймал себя на мысли, что Виктор умудряется быть милашкой при всех «но». Вспыльчивый, местами ведущий себя как ребёнок, не совсем понимающий, что можно, а что нельзя, но просто очаровательный. Ну и почему я так запал на такого балбеса? Было бы проще, если бы я влюбился в умную, спокойную и рассудительную девушку. Но сравнится ли что-либо с этими эмоциями, которые я испытываю каждый раз, как я смотрю на Виктора?

***

      Хоть я и проснулся сегодня не в своей комнате, мне непривычно целенаправленно пытаться заснуть рядом с Виктором. Его комната кажется просторнее моей, ведь в ней нет шкафа — вместо него гардеробная. Кровать немного больше, а матрас более жёсткий. Не сказал бы, что это неудобно, но весьма необычно.       Когда Виктор поплотнее прижал мою голову к своей груди, я понял, что он не спит. Я повернулся к нему спиной в попытках всё-таки не терять доступ к воздуху, и тогда он уткнулся носом мне в плечо.       — Прости… — прошептал, поняв, что я тоже не сплю. — Я правда постараюсь, чтобы это больше не повторилось.       — Прекращай, — проворчал я. — Ты больше перед миссис Дэвис виноват. Лучше в следующий раз или со мной зайди к ней на чай, или сам пригласи угоститься обедом или ужином.       — Я не про то, — дыхание Виктора опалило мою шею. — Я ведь обещал тебе… а в итоге ты сегодня только лишний раз нервничал из-за меня.       — Ну… — я задумался о том, что правильнее сказать. — Да, обещал. Но я изначально не ждал, что всё будет гладко. Я ведь знаю, что ты действительно стараешься не взрываться по пустякам. Едва ли у кого-то получается всё и сразу. Главное, что ты учишься. Ты можешь ошибаться, но всё не так плохо, если ты делаешь правильные выводы. С каждым разом будет получаться лучше, если ты хотя бы понемногу будешь лучше себя контролировать. Ты ведь уже проделал немаленькую работу. Можешь на это посмотреть иначе: да, ты сегодня вышел из себя, но ты смог остановиться, хотя даже забыл про свои таблетки.       — Но, если бы ты не вмешался, я бы вряд ли так быстро успокоился, — проговорил он и кашлянул. — Не так всё должно быть. Это я должен тебе помогать.       — А откуда ты знаешь, как должно быть? — я погладил руку Виктора, которая легла мне на грудь. — Я вот не знаю. Научишь?       — Учись: я должен тебе помогать, делать твою жизнь спокойнее и стабильнее, защищать, а ты должен радоваться и наслаждаться.       — Вот это да! — я тихо засмеялся. — А говорил, что я тебе ничего должен! А разве плохо, если выгода будет для нас обоих? Нельзя быть всесильным и хорошим во всём. Я, например, иногда хотел бы от души разругаться с кем-нибудь, да не умею. Мне прямо-таки сложно отстаивать свои интересы. А ты можешь наорать даже на старушку. Перегиб и там, и там, согласись? Несмотря на довольно значительный прогресс в психотерапии, я всё ещё хотел бы быть идеальным. Хочется быть способным делать всё, хочется не бояться ничего и быть эдаким крутышкой. Но я знаю, что так не будет. Надо бы принимать себя. Это касается и тебя. Я знаю, что ты хочешь мне помочь. Хочешь для меня лучшего. Как и я, хочешь сам быть лучше. Почему бы не работать над этим вместе? А в том, в чём каждый из нас действительно слаб, мы можем помогать друг другу. Только представь этот дуэт — хороший и плохой полицейский, ха! Знаешь, когда я больше мечтал о всяком, я хотел жить в небольшом домике за городом. А сейчас забавно представлять, что будет, если это желание исполнится, а ты будешь рядом. Это же можно сериал снимать! Парочка геев переезжает в тихий райончик за городом и начинается всякая соседская грызня! Соседи не могут в открытую возмущаться, ведь не хотят показаться нетолерантными, а потому гадят по-тихому. Разногласий ведь не может не быть! Их может возмущать количество кошек у этой парочки, может возмущать то, как они обустроили свой сад… в общем, куча всего! Людям же иногда до всего есть дело, они любят совать нос в чужие дела. И вот один из этой парочки в конфликтных ситуациях может защищать их общие интересы, а второй может налаживать отношения с адекватными соседями. А парочка ведь тоже та ещё! Они вовсю будут пользоваться модой на толерантность! Некоторых будет бесить, что они досконально знают свои права и обязанности, что по крайней мере один из них всё делает, исключительно согласно правилам! Но в итоге эти же соседи будут благодарны, когда эта парочка добивается пользы для всего райончика! Сериал будет показывать, как слаженно может жить эта парочка, хотя они оба ни разу не идеальные, а для части окружения, возможно, то ещё наказание. Знаю, такие сериалы уже не в моде, но всё же! Хах, только не пугайся фантазиям. Я вовсе не хочу сказать этим, что жду от тебя отношения «на всю жизнь». Я не настолько фантазёр. Я имею в виду, что мне кажется, что ты переоцениваешь вредоносность своей вспыльчивости. Просто надо уметь правильно применять. Лучше смотреть на всё с той точки зрения, что мы могли бы не только самосовершенствоваться, но и неплохо дополнять друг друга. Наивненько, конечно… и всё же хотелось бы верить, что это возможно.       Если бы был включен свет, и Виктор смотрел бы на меня, он бы увидел, как я покраснел. Неловко говорить о таком. Наверное, подобные фантазии звучат глупо. Мы ведь даже не знаем, насколько в дальнейшем будем приходиться друг другу по вкусу. Но мне захотелось сказать это. Захотелось, чтобы Виктор услышал, что ему вовсе не нужно быть идеальным супергероем. Я запал на него, прекрасно понимая, что этот человек может быть тем ещё дуралеем. Это не помешало мне считать его замечательным человеком.       — Это хорошие фантазии, — после недолгой паузы Виктор снова заговорил. — Мне нравится. Я люблю тебя, Дэниел.       Последнее застигло меня врасплох. Я не ожидал услышать что-то подобное вот так. Прямо сейчас. Когда у нас всё только-только завертелось, и вместе прожили всего месяца четыре. Мне ведь всегда казалось, что любовь — это нечто долгоиграющее. Это то, что приходит, когда два человека, пережив вместе немало, не начинают ненавидеть друг друга, а напротив — становятся только ближе. Для любви нужно время. Но сейчас я даже не знаю, что ответить. Можно ли сказать, что я всего лишь влюблён в Виктора и смотрю на всё сквозь розовые очки по первости впечатлений? Вряд ли… да я и с самого начала старался его не идеализировать. Я понимаю, какой он человек. Успели ли мои чувства перерасти в любовь так быстро? Возможно. Но я даже не думал об этом. А что насчёт самого Виктора? Говорит ли он это, просто потому что «так принято»? Точно нет. Это на него не похоже. Может ли он путать влюблённость и любовь? Наверное. Он эмоциональный и импульсивный. Но мне всё же не кажется, что для него эти слова значат меньше, чем для меня. И что же я тогда должен сказать?       — Повторишь мне это, когда у тебя совсем не будет температуры? — засмеявшись, я не нашёл ничего лучше, чем выдать очередную глупость.       — Я в своём уме, — недовольно буркнул Виктор. — И я говорю серьёзно. Мне нравится то, что ты мне рассказываешь. Мне нравятся твои фантазии. И мне нравится, что я в них тоже есть. Я правда тебя люблю. Ты моё солнце. Можешь не отвечать на это. Я просто хотел тебе это сказать.       Если это так, то я могу выдохнуть спокойно. Слова о любви для меня слишком важны. Не хочу говорить такого, пока сам не уверен на все сто. Не хочу соврать или позволять ожидать от меня слишком многого.